Текст книги "Путь воина"

Автор книги: Роберт Торстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Кочевник не знал, что и сказать. С одной стороны, храбрость этой женщины восхищала его, с другой, если она потерпит неудачу и с ней что-нибудь случится, он так и останется сидеть в кабине один, беспомощный, с больными, покалеченными руками. Кстати, с его ногами тоже было далеко не все в порядке. Любые предостережения сейчас не подействовали бы. Джоанна явно не ждала его одобрения, она быстро вытащила какую-то веревку и фонарь из шкафчика с инструментами. Затем, даже не попрощавшись со своим техником, она рывком открыла люк, ведущий из кабины, и нырнула в темноту. Кочевник напряженно вслушивался, пытаясь из множества других звуков выделить стук каблуков о железо. Он почти ничего не услышал – только несколько раз что-то звякнуло, затем донесся отлично вписывавшийся в болотную какофонию голос Джоанны. Она люто выругалась. Помогая себе все еще сильно болевшей правой рукой. Кочевник сумел выбраться из своего кресла. С трудом дотащившись до смотровой щели, он взглянул вниз. Там был виден только свет фонаря Джоанны: огонек раскачивался и мигал. В какой-то момент Джоанна потеряла равновесие и чуть не упала. Она висела на веревке, прикрепленной к полевому подъемнику на левой стороне машины. Держась за веревку одной рукой, другой она потянулась к росшему рядом с роботом дереву. Но ее рука наткнулась на что-то мягкое, скользкое и губчатое. Вероятно, это была какая-то разновидность мха или лишайника болезненно-серого цвета, паразитирующего на дереве. Вообще при свете фонаря все казалось серым: болотный туман, наверное, безжалостно пожирал и естественный, и искусственный свет. Прикосновение к дереву и заставило ее разразиться проклятьем, которое она не употребляла со времени жизни на Железной Твердыне, когда она служила офицером-инструктором в учебном Центре. Успокаивая себя и пытаясь снова ухватиться за веревку, Джоанна вызвала в памяти тот далекий день, когда так же ужасно ругалась, и с отвращением поняла, что в прошлый раз ее несдержанность тоже была вызвана поведением Эйдена. Это случилось, когда она узнала, что проделал Тер Рощах. Он убил подразделение вольнорожденных лишь для того, чтобы дать Эйдену второй незаконный шанс стать воином. Джоанна бушевала тогда чуть ли не час и разгромила свою тесную, неуютную квартирку, проклиная даже не столько Тер Рошаха и благодеяние, оказанное им Эйдену, сколько тот факт, что она сама впутана в это дело как сообщник. Ведь Рошах приказал ей найти и захватить Эйдена, а затем привезти его обратно на Железную Твердыню. Восстановив равновесие и крепко держась за веревку, Джоанна продолжила спуск, затыкая нос и кашляя от поднимавшихся ей навстречу отвратительных испарений. Спустившись к поверхности болота, Джоанна увидела, что «нога» робота погружена в ил примерно по «лодыжку», так что отводящие тепло патрубки наполовину затоплены. Держась одной рукой за веревку, она наклонилась вбок и дотянулась до ила. Тягучая субстанция начала всасывать ее руку настолько активно, что Джоанна немедленно отдернула ее. Посветив вокруг фонарем, она заметила темно-серые лианы, свисавшие с дерева. Они казались туго натянутыми и нижними концами уходили в ил. Оттолкнувшись ногой от робота, Джоанна подлетела на веревке к лианам и уцепилась за одну из них. Чувствовалось, что лиана натянута до предела. Джоанна изо всех сил дернула за нее, но растение выдержало. Вероятно, лианы опутали «ногу» робота и не давали ей двигаться. Еще больше усугублял ситуацию ил, из которого даже без лиан вытянуть «ногу» было бы затруднительно. Джоанна собралась разрезать лианы лазерным пистолетом, когда странная вибрация веревки, на которой она висела, заставила ее взглянуть вверх. Она думала, что это Кочевник тянет веревку, но все оказалось значительно хуже. Невысоко над ее головой на боку робота сидела рептилия темно-серого цвета. Она выглядела как помесь собаки с аллигатором; вдобавок вдоль спины у нее тянулся острый гребень. С целью, известной только ей да, может быть, управлявшему рептилиями божеству, тварь усердно жевала веревку, заметно в этом преуспевая. Выхватив пистолет, Джоанна выстрелила. Выстрел попал точно в цель, и клок от гребня рептилии полетел вниз. Тварь соскользнула с робота, но не разжала челюстей и осталась висеть на веревке. Тщательно, чтоб не попасть в веревку, прицелившись, Джоанна выстрелила снова. Веревка дернулась – и существо упало вниз. Оно летело прямо на Джоанну. Оттолкнувшись от робота ногой, та качнулась в сторону. Рептилия, пролетев совсем рядом, упала с легким всплеском в топь и исчезла. Веревка с Джоанной описала дугу и вернулась обратно. Джоанна хотела уже с облегчением вздохнуть, но в следующий миг услышала угрожающий треск. Рвалась веревка. Джоанна попыталась схватиться за лиану, но промахнулась. И, ногами вперед, полетела в вонючую жижу. Как ни странно, ил остановил ее падение. Джоанна погрузилась в него на несколько сантиметров. И тут же почувствовала, как трясина засасывает ноги. Ее затягивало, но этот ил, из чего бы он ни состоял, не торопился забирать свою жертву. Вдруг Джоанна обнаружила, что потеряла пистолет. Она не помнила, как уронила его. Посветив вокруг фонарем, она обнаружила оружие на краю ямы, вне пределов досягаемости. Ее уже затянуло по колено. Глядя вниз, Джоанна наблюдала, как медленно поднимается по ногам вязкая отвратительная гниль. Кочевник обнаружил в ящике среди других вещей Джоанны маленький бинокль. Не обращая внимания на ноющую боль в запястье, он взял бинокль, поднес к глазам и посмотрел вниз. Разглядев Джоанну, он увидел, что ее засасывает болото. Как определил техник, она находилась чуть правее «ноги» робота. Кочевник не мог использовать для управления машиной чужой нейрошлем. Вот если бы у него работали руки, тогда он заставил бы эту «ногу» двигаться и без шлема. Ну, по крайней мере, одна рука у него есть. Несмотря на сильную боль, она функционировала. Сняв располагавшуюся под ручкой управления панель. Кочевник оторвал ведущие к нейрошлему провода. Джоанна закричит, когда увидит, что он сделал. Но если она это увидит, значит, она будет спасена и вернется в кабину, где можно ругаться сколько угодно. Взявшись за рычаг управления, не обращая внимания на толчки пронзительной боли, Кочевник занялся «ногой» машины. Сразу стало ясно, что вверх она не поднимается, но может немного двигаться влево и вправо. Посмотрев в смотровую щель, он увидел, что Джоанну засосало уже по талию. Техник быстро прикинул, когда ее ноги коснутся поверхности «ступни» робота, и оказалось, что это случится либо как раз перед тем, как ее засосет в грязь с головой, либо сразу после этого. Делая нечеловеческие усилия, заливаясь выступившими от невыносимой боли слезами. Кочевник продолжал работать с рукоятью управления. Сначала «нога» явно не хотела двигаться. Он нажал посильнее, уже совсем сходя с ума от боли, и вдруг, неожиданно дернувшись в сторону, «нога» подвинулась как раз достаточно, чтобы оказаться под тонущей Джоанной, которую грязь закрыла уже по плечи. Испытывая совершенно невыносимую боль, Кочевник привалился к смотровой щели и поглядел вниз. Джоанна бросила фонарь, который упал в грязную жижу и теперь отбрасывал тонкую и неровную полоску света. Было видно, что Джоанна высоко подняла руки. Грязь засосала ее уже по шею. Вынужденная отбросить фонарь, Джоанна спокойно ожидала неминуемой смерти. Посмотрев вверх, она увидела Кочевника. Его фигура четко вырисовывалась на фоне освещенной кабины. «То, что он видит, должно быть, очень ему приятно», – подумала Джоанна и решила, что он много лет мечтал оказаться свидетелем ее смерти. Говорят, что перед смертью люди часто переосмысливают свою жизнь, что иногда все пережитое проходит у них перед глазами. Было много примеров, когда умирающий принимал вдруг какую-нибудь древнюю религиозную веру. Многие сожалели о содеянном в жизни. Говорилось, что теперь они смирились со всем, что окружало их. Только не Джоанна. Она подумала, что не желает мириться ни с чем и ни с кем. Большую часть своей жизни она всех ненавидела. Почему она должна теперь об этом сожалеть? Нет никакой причины отказываться от своей ненависти. Она умрет довольной, что смотрела на жизнь правильно, но это все, чем она будет довольна. Остальное вызывало у нее гнев. Ну что за абсурдная кончина! Она – воин. А воин должен умирать не в грязной луже – разве что он попадет туда во время боя. Больше всего она сожалела о том, что умрет, так и не заработав Родовое Имя, не внеся свой генетический материал в священный пул Клана. Она почувствовала, как отвратительная тина касается шеи. Скоро ее совсем засосет. Взглянув на свои поднятые руки, Джоанна скинула перчатки – расшитые металлическими звездами, они были призваны напоминать Джоанне о множестве схваток, в которых она победила. Она не хотела, чтобы их засосало вместе с ней. Бросив их по возможности дальше, она увидела, как они исчезли во тьме. Было слышно, как перчатки упали, но никакого всплеска не раздалось. Это обрадовало ее, так как теперь их мог найти и носить какой-нибудь другой воин. Она безропотно ожидала смерти и поэтому была тем более поражена, когда ее ноги встали на поверхность «ступни» робота. Внезапный толчок сотряс все ее тело – от пяток до макушки. Она опять обманула судьбу и осталась жива. Однако стоя с поднятыми вверх руками, она все еще оставалась по шею в грязи; вокруг клубился гнилостный вонючий туман; из каждого темного провала мог вот-вот появиться жуткий монстр. Боевой робот с раненым старшим техником в кабине выведен из строя. Связь не работает. «Смерть, – подумала Джоанна, – наверное, оказалась бы более приемлемым выходом». 16 По странному стечению обстоятельств Каэль Першоу, Ланж и Джоанна одновременно, но каждый по-своему, заглянули в темные глубины Вечности. Если внимательный Бог наблюдал за своими любимцами, то в этот момент он, должно быть, одним усилием Божественной воли повлиял на судьбы всех троих. Впрочем, воины Клана не очень-то жаловали Богов и знали только пару-другую из древних мифов да героев Предания. Те же, кто рассуждал о Богах, обычно заключали, что воин Клана должен полагаться только на себя и не беспокоить Богов идиотскими просьбами. Робот Каэля Першоу покачнулся от серии прямых ракетных попаданий, большинство из которых пришлось в корпус. Большим пальцем полковник изо всех сил нажимал на кнопку противоракетной защиты, но система не работала. Воины Волка, очевидно, поняли это и посылали в него целые тучи ракет. Вражеские Элементалы суетились внизу, пытаясь сломать «ноги» робота Першоу. Прямые попадания ракет становились все чаще и чаще. Выход из такой ситуации только один: двинуться вперед и выпустить сразу весь боезапас, надеясь на серию удачных попаданий по врагам. Вообще положение было не из лучших: куда ни взгляни – всюду Кречеты проигрывали бой. Каждый отдельный робот находился в незавидном положении, а Элементалы были отброшены назад, за линию атаки. Першоу не мог не подумать о том, что если бы здесь была Ланж, Элементалы не отступили бы так легко. Ланж тоже отчаянно боролась за свою жизнь. Обладай она обычным человеческим телосложением, ей давно бы пришлось умереть. Почти полностью погрузившись в трясину, захлебываясь черной, зловонной водой, Ланж сумела отшвырнуть пуму и кое-как приготовиться к защите. Пума атаковала снова, ее оскаленная морда приблизилась настолько, что Ланж почувствовала горячее дыхание зверя, едва ли показавшееся женщине приятным дополнением к мерзким испарениям болота. Хорошо, что хищник оказался не очень крупным. Это давало Ланж некоторое преимущество из-за ее высокого роста. Немыслимым образом удерживаясь на поверхности трясины, она отражала непрерывные атаки зверя. Пума норовила ударить ее когтистыми лапами, Ланж ничего не могла поделать и получала одну рану за другой. Зверь обладал неукротимостью и огромной силой. Ланж чувствовала, что постепенно слабеет. У нее, конечно, тоже был свой козырь: она, в отличие от пумы, владела боевыми искусствами. Если бы ей удалось вытащить пистолет, исход поединка решился бы в ее пользу. Единственная проблема состояла в том, что если бы Ланж перестала хоть на секунду сдерживать хищную тварь и потянулась за пистолетом – пума тотчас же вцепилась бы ей в горло. Джоанна все еще держала руки поднятыми вверх. От напряжения они начали деревенеть. Она не представляла, сколько еще придется стоять в такой позе, однако упорно не хотела опускать руки в грязь. Она даже не знала, что стоит сейчас на «ноге» своего робота. По ее мнению, под ногами у нее был какой-то камень или, возможно, болотное животное. Когда опора двигалась, у нее возникало инстинктивное желание, поджать ноги, но крепкая хватка трясины не позволяла ей сдвинуться хотя бы на сантиметр. Твердь под ногами дернулась опять, толкнув Джоанну вперед. Левая рука ее непроизвольно опустилась и, прежде чем Джоанна среагировала, провалилась в грязь. Еще одно резкое движение – и то же чуть не произошло с правой рукой. Джоанна почувствовала, что скользит вбок, и, может быть, она ушла бы в топь с головой, но опора задвигалась снова и вытолкнула Джоанну наверх. Теперь, когда огромная «нога» робота, чудом освободившись из ловушки, показалась из липкой, булькающей грязи, главной проблемой Джоанны стало удерживать равновесие, чтобы не свалиться вниз. Это было не так-то просто. Зеленый канат лопнувшей лианы пролетел мимо и больно хлестнул ее по лицу. Боги, не обращавшие внимания на Каэля Першоу, Ланж и Джоанну, вероятно, были заняты в это время другими – ведь не всем, в конце концов, грозила опасность. Но ни один воин Клана не захотел бы услышать, что какой-то Бог вмешивается в его жизнь и что именно этому Богу он обязан своими достижениями. Пусть Боги властвуют над тем, что им принадлежит, а если они захотят большего, воины Клана вызовут их на бой и будут сражаться за свои права. Если б в обычное время какой-нибудь Бог принял дурацкое решение заглянуть в кабину к Двилту Радику, он был бы немедленно оттуда вышвырнут. Но в настоящий момент Радик встретил бы Бога с радостью: тот мог дать ему возможность похвастаться впечатляющей, но закономерной победой над Кречетами Каэля Першоу. – Вперед! Тесните их! – кричал он своим воинам. Слушая этот и другие призывы Радика, Крэйг Вард забеспокоился. Если бы Радик сейчас спросил его, он бы признал, что у Клана Волка явное преимущество, но его поражала стойкость Кречетов. По его оценке, потери у обеих сторон были примерно одинаковы. При этом у Волков не было никакой особой стратегии. Только истощенность врага приносила Радику победу. И Крэйгу Варду – одному из самых свирепых воинов – такой триумф казался убогим. Эйден повернул свою машину, чтобы проверить боеготовность других воинов. Если бы не это решение, он так и не увидел бы, что творится позади. – Жеребец, там что-то происходит. Похоже на драку. – Наверное, это просто забавляются два болотных зверя, – ответил Жеребец. – Нет, вряд ли. Я могу поклясться, что один из дерущихся – человек. Мне придется возвратиться назад и посмотреть, что там творится. Возможно, это Джоанна, бросившая БМР и последовавшая за нами пешком. – Если это она, то зачем же к ней ходить? – Жеребец, мы принадлежим Клану. Мы не можем своим бездействием допустить, чтобы кто-нибудь из людей Клана нелепо и глупо погиб. – Я слышу, что ты говоришь, командир. Только я в этом не уверен. Эйден приказал подразделению остановиться, затем спустился с «Разрушителя». Под ногами оказалась относительно твердая почва. Она чавкала при каждом шаге, но все же позволяла кое-как двигаться. Пригодный для ходьбы участок простирался как раз почти до того места, где вовсю кипела драка. Подобравшись поближе и увидев, что в сражении участвует древесная пума, Эйден вынул пистолет и убедился, что тот заряжен. Что бы там ни затевали Боги, часто все кончается счастливо. Влюбленные находят друг друга, семьи вновь соединяются, на место плохих правителей приходят хорошие. Люди, которым грозит смертельная опасность, с изумлением обнаруживают, что они спасены, и временами даже бывают за это благодарны. Каэлю Першоу повезло только наполовину. Автоматический механизм катапультирования выбросил его из робота за секунду до того, как бронированный гигант рухнул. Робот не взорвался и не развалился на куски, но, очевидно, стал окончательно непригоден для боя. Когда в кресле катапульты полковник приземлился на землю, его немедленно окружили пять Элементалов-Кречетов. Они защищали своего командира от целенаправленных атак Волков. В битве за генетический материал убийство или пленение обладателя генов приводило к концу конфликта, поэтому было очень важно, чтобы Першоу остался жив и не попал в руки врагов.