Текст книги "Пиявка"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шекли Роберт
Пиявка

Роберт ШЕКЛИ

ПИЯВКА

Слишком долго она летела в пустоте. Слишком долго была без пищи. Безжизненная спора, она не замечала, как проходили тысячелетия. Не почувствовала она ничего и тогда, когда достигла наконец Солнечной системы и живительные лучи Солнца коснулись ее сухой твердой оболочки.

Планета потянула ее к себе, и, все еще мертвая, она вместе с другими межзвездными пылинками стала падать.

Пылинка, похожая на миллионы других: ветер подхватил ее, помчал вокруг Земли и отпустил...

На поверхности она стала оживать. Сквозь поры в ее оболочке стала поступать пища. Она принялась есть и расти.

Фрэнк Коннерс поднялся на веранду и два раза негромко кашлянул.

– Прошу прощения, профессор, – сказал он. Длинноногий профессор, лежавший на раскладушке, даже не пошевелился и продолжал похрапывать.

– Мне не хотелось бы вас беспокоить. – От волнения Коннерс сдвинул свою старенькую шляпу на затылок. – Я знаю, у вас неделя отдыха, но там, в канаве, лежит такая чертовщина...

Одна бровь у спящего слегка приподнялась. Фрэнк Коннерс снова вежливо кашлянул. На его руке, сжимавшей черенок лопаты, набухли старческие вены.

– Вы слышите, профессор?

– Конечно, я все слышал, – пробормотал Майкхилл, не открывая глаз. – Вам попался эльф?

– Чего? – спросил Коннерс, сосредоточенно наморщив лоб.

– Маленький человечек в зеленом сюртучке. Дайте ему молочка, Коннерс.

– Нет, сэр. Это какой-то камень. Профессор открыл один глаз.

– Прошу прошение, я не хотел вас беспокоить, – снова извинился Коннерс.

У профессора Майкхилла вот уже десять лет была единственная причуда неделя полного отдыха. Это стало традицией. Всю зиму профессор читал студентам антропологию, заседал в полудюжине комитетов, занимался для себя физикой и химией и ко всему этому умудрялся писать еще по книге в год. Но к лету он выдыхался совершенно.

И тогда он отправлялся к себе на старую ферму, в штат Нью-Йорк, и целую неделю просто-напросто отсыпался. Это и называлось неделей полного покоя. Фрэнка Коннерса он нанимал на это время готовить еду и помогать по хозяйству.

Вторую неделю профессор, как правило, бродил по окрестностям, рассматривал деревья, птичек и удил рыбу. Третью неделю он читал, загорал на солнце, чинил крышу сарая и лазил по горам. Конца четвертой недели профессор дожидался с трудом, а дождавшись, торопился уехать.

Но первая неделя была священна.

– Я не стал бы вас тревожить по пустякам, но этот чертов камень расплавил мне лопату.

Профессор разом открыл глаза и приподнялся. Коннерс протянул ему лопату. Ее закругленная часть была ровно срезана. Майкхилл резко спустил ноги с раскладушки и сунул в потрепанные мокасины.

– Идемте, – сказал он, поднимаясь. ~ Посмотрим, что это за чудо.

"Чудо" лежало в придорожной канаве, отделявшей лужайку перед домом от большой автострады. Обыкновенная плита из камня величиной с автомобильную шину, дюйма три толщиной. На темно-серой поверхности виднелось множество замысловатых черных прожилок.

– Не трогайте руками, – предупредил Коннерс.

– Я и не собираюсь. Дайте мне вашу лопату. Майкхилл взял лопату и ткнул ею в загадочный предмет. Какое-то время профессор прижимал лопату к поверхности. Когда он ее отнял – еще дюйм металла исчез.

Майкхилл нахмурился и поправил очки. Затем одной рукой он снова прижал лопату к камню, а другую поднес поближе к его поверхности. Лезвие таяло на глазах...

– Вроде бы не греет, – сказал он, обращаясь к Коннерсу. – А в первый раз? Вы не заметили, шло от камня тепло?

Коннерс отрицательно покачал головой. Майкхилл набрал в руку грязи и бросил на камень. Комок быстро растаял, не оставив и следа на черно-серой поверхности. За комком грязи последовал большой булыжник, который исчез тем же способом.

– Вы когда-нибудь видели такую чертовщину, профессор? – спросил Коннерс.

– Нет. – Майкхилл разогнулся. – Никогда не видел.

Он снова взял лопату и изо всех сил ударил ею о камень... И чуть не выронил ее. Ожидая отдачи, он слишком сильно сжал черенок. Но отдачи не последовало. Лопата ударилась и сразу остановилась, как будто прилипла. Когда профессор приподнял ее, он увидел, что на черно-серой поверхности не осталось никакого следа от удара, – Вот тебе и на. Что же это такое? – выдохнул Коннерс.

– Это не камень, – сказал Майкхилл, отступая назад. – Пиявки сосут кровь. А эта штука, кажется, сосет грязь и лопаты.

Мужчины переглянулись. На шоссе показалось несколько военных грузовиков. С ревом они промчались мимо.

– Пойду попробую дозвониться в колледж. Попрошу приехать кого-нибудь из физиков, – сказал Майкхилл, – или биологов. Хорошо бы убрать отсюда эту штуку, пока она не испортила мне газон.

Они направились к дому.

Все вокруг для нее было пищей. Ветер отдавал ей свою энергию. Шел дождь, и удар каждой капли прибавлял ей сил. И вода тут же всасывалась всепоглощающей поверхностью.

Солнечные лучи, почва, грязь, камни, веточки – все усваивалось клетками.

Медленно зашевелились в ней смутные тени ощущений. И первое, что она почувствовала, – не правдоподобную ничтожность своего тела.

Она росла.

На следующий день "пиявка" достигла уже восьми футов. Одним краем она высунулась на шоссе, а другой дополз до газона. Еще через день ее диаметр увеличился до восемнадцати футов. Теперь она перекрыла всю проезжую часть дороги.

Майкхилл ходил вокруг "пиявки" и задавал себе один и тот же вопрос. Какое вещество может вести себя таким образом? Ответ прост – ни одно из известных веществ.

Вдали послышался гул колонны армейских грузовиков.

Водитель ехавшего впереди джипа поднял руку, и вся колонна остановилась. Из джипа вылез офицер. По количеству звезд на его плечах Майкхилл понял. что перед ним бригадный генерал.

– Уберите эту штуку и очистите проезд. Он был высок и худощав. На загорелом, обожженном солнцем лице холодно поблескивали глаза.

– Мы не можем ее убрать. – И Майкхилл рассказал генералу о событиях последних дней.

– Но ее необходимо убрать, – сказал генерал. Он подошел поближе и пристально посмотрел на "пиявку". – Вы говорите, ломом ее не сковырнуть? И огонь ее не берет?

– Совершенно верно. – Майкхилл слабо улыбнулся.

– Шофер, – бросил генерал через плечо, – поезжайте-ка через эту штуку!

Майкхилл хотел было вмешаться, но удержался. Генеральские мозги – вещь особая. Нужно дать им возможность посоображать самостоятельно.

Джип рванулся вперед, подпрыгнув на десятисантиметровом ребре "камня". В центре автомобиль остановился.

– Я не приказывал останавливаться! – рявкнул генерал.

– Я и не останавливался, сэр, – запротестовал шофер.

Джип дернулся на месте и замер.

– Простите, – сказал Майкхилл, – но у него плавятся шины.

Генерал присмотрелся, и его рука автоматически дернулась к пистолету на поясе. Затем он закричал:

– Водитель! Прыгайте! Не коснитесь только этой серой штуки!

Лицо шофера побелело. Он быстро вскарабкался на крышу джипа, огляделся и благополучно спрыгнул на землю.

В полной тишине все наблюдали за джипом. Сначала растаяли шины, потом четыре обода, рама автомобиля...

Последней медленно исчезла антенна.

Генерал тихо выругался и приказал шоферу.

– Отправляйтесь к колонне и возвращайтесь с гранатами и динамитом.

Она почти очнулась. Все тело требовало пищи, еще и еще. Почва под ней стремительно растворялась. Она росла. Какой-то большой предмет оказался на ее поверхности и стал добычей.

Взрыв энергии возле самой поверхности, потом другой, и еще, еще. Она жадно, с благодарностью поглотила эти новые силы и перевела их в массу. Маленькие металлические кусочки ударили о поверхность, и она всосала их кинетическую энергию, превратив ее в массу. Еще взрывы и еще...

Ее ощущения становились все богаче, она начала чувствовать среду вокруг...

Еще один взрыв сильнее предыдущих. Это уже настоящая пища! Ее клетки кричали от голода. С тревогой и надеждой она ждала еще взрывов.

Но их больше не было. Тогда она снова принялась за почву и солнечный свет.

Она ела, росла и расползалась в стороны.

С вершины небольшого холма Майкхилл смотрел, как рушится его собственный дом. "Пиявка", диаметром теперь в несколько сот метров, поглощала крыльцо.

Прощай, мой домик, – подумал он, вспоминая десять летних сезонов, проведенных здесь.

Крыльцо исчезло, за ним дверь...

Теперь "пиявка" напоминала огромное поле застывшей лавы. Серое, мрачное пятно на зеленой земле.

– Простите, сэр. – Позади него стоял солдат. – Генерал О'Доннел хочет вас видеть.

– Пожалуйста.

Майкхилл бросил последний взгляд в сторону дома и последовал за солдатом через проход в колючей проволоке, протянутой теперь вокруг "пиявки" диаметром в полмили. По всей ее длине стояли солдаты, удерживая репортеров и любопытствующих. Майкхилл удивлялся, как это ему еще разрешили проходить за ограждение. Может быть, потому, что все это как-никак произошло на его земле.

В палатке за маленьким столиком сидел генерал О'Доннел. Жестом он предложил Майкхиллу сесть.

– Мне поручили избавиться от этой "пиявки", – сказал он.

Майкхилл молча кивнул. Когда научная работа поручается вояке, комментарии излишни.

– Вы ведь профессор, не так ли?

– Антропологии.

– Прекрасно. Прикуривайте. – Генерал протянул зажигалку. – Мне' бы хотелось оставить вас тут в качестве консультанта. Я очень ценю ваши наблюдения над... – он улыбнулся, – над врагом.

– Я с удовольствием останусь, – сказал профессор Майкхилл, – но вам скорее нужен физик или биохимик.

– Не хочу устраивать здесь ученую суматоху. – Генерал нахмурился, глядя на кончик своей сигареты. – Не поймите меня превратно. Я с большим уважением отношусь к науке. Я сам, если можно так выразиться, ученый солдат. Сейчас выиграть войну без науки невозможно. – Тут загорелое лицо О'Доннела стало каменным. – Но я не хочу, чтобы команда длинноволосых крутилась целый месяц вокруг этой штуки и задерживала меня. Мое дело уничтожить ее – любым способом и немедленно.

– Думаю, это не так просто, – произнес Майкхилл.

– Вот потому-то вы мне и нуж

...

конец ознакомительного фрагмента