Текст книги "Цивилизация статуса (сборник)"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 16

Баррент очнулся в тускло освещенном помещении. Он лежал в постели. Рядом спорили двое.

– У нас нет больше времени, – горячился мужчина. – Ты не понимаешь всей остроты положения.

– Доктор сказал, что ему нужно по крайней мере три дня покоя, – произнес женский голос, и Баррент вдруг понял, что это Моэра.

– Три дня у нас будут.

– А время на обучение?

– Ты говоришь, что он умен и быстро схватывает.

– Потребуются недели.

– Исключено. Корабль приземляется через шесть дней.

– Эйлан, – сказала Моэра, – ты торопишь события. Сейчас нам это не удается. К следующему Дню Посадки мы будем подготовлены гораздо лучше.

– К тому времени положение выйдет из-под контроля, возразил мужчина. – Мы должны или немедленно использовать Баррента, или не использовать его вовсе.

Баррент разлепил губы:

– Использовать для чего? Где я? Кто вы?

Мужчина повернулся к постели. В слабом свете Баррент увидел высокого худого человека преклонного возраста.

– О, вы уже пришли в себя, – сказал он. – Меня зовут Свен Эйлан. Я начальник Группы Два.

– Что такое Группа Два? – спросил Баррент. – Как вам удаюсь вытащить меня с Арены? Вы агенты Великого Черного?

Эйлан улыбнулся.

– Не совсем так. Мы все объясним. Но сперва, мне думается, вам следует подкрепиться.

Сестра внесла поднос. Пока Баррент ел, Эйлан, сидя рядом на стуле, рассказывал о Великом Черном.

– Наша Группа не претендует на то, что положила начало религии Великого Черного. Но грех был бы не извлекать из нее пользу. Священники оказались замечательно сговорчивыми – ведь поклонники Зла положительно смотрят на коррупцию. Следовательно, в глазах омегианского священнослужителя появление ложного Великого не будет анафемой. Напротив, на рядовых верующих подобные образы оказывают сильное влияние – особенно такое огромное страшилище, которое поглотило вас.

– Как вы это устроили? – поинтересовался Баррент.

– Какие-то фрикционные поверхности и силовые поля. Надо спросить у наших инженеров.

– Почему вы спасли меня? – спросил Баррент.

Эйлан взглянул на Моэру. Та демонстративно пожала плечами, и Эйлан смущенно проговорил:

– Мы хотим поручить вам важное дело. Но вам, должно быть, не терпится узнать больше о нашей организации?

– Еще как! – сказал Баррент. – Вы что-то вроде криминальной элиты, да?

– Мы – элита, – ответил Эйлан, – но не считаем себя преступниками. На Омегу ссылают два совершенно разных типа людей. Есть настоящие злодеи, виновные в убийстве, насилии, вооруженном ограблении, бандитизме и тому подобном. А есть и иные, обвиненные в политической неблагонадежности, научной неортодоксальности, атеизме. Именно такие люди составляют нашу организацию, которую в целях конспирации мы назвали Группа Два. Наши преступления заключаются в том, что мы придерживались не тех взглядов, которые превалируют на Земле. Мы были нестабильным элементом и представляли опасность для сложившейся системы. И нас сослали на Омегу.

– Где вы обособились, – заключил Баррент.

– Да, по необходимости. С одной стороны, настоящие преступники Группы Один не поддаются контролю. Мы не можем повести их за собой; и не можем позволить себе быть ведомыми ими. Но что более важно, мы должны хранить в тайне свою деятельность. Неизвестно, какими средствами наблюдения оборудованы сторожевые корабли. И мы ушли в подполье – буквально. Связь с поверхностью поддерживают специальные агенты, такие, как Моэра, которые вербуют политических заключенных.

– Я вам не подошел, – произнес Баррент.

– Конечно, нет. Вы обвинялись в убийстве, что автоматически относило вас к Группе Один. Однако ваше поведение было нетипичным, и мы вам иногда помогали. Но в Группу без полной уверенности принять не могли. В вашу пользу говорило предубеждение против убийства. Мы нашли Иллиарди и убедились, что именно он совершил преступление, в котором обвинили вас. Но самым сильным вашим козырем был высокий потенциал выживания. Нам очень нужен человек ваших способностей.

– В чем заключается задание? – спросил Баррент. – Чего вы хотите добиться?

– Мы хотим вернуться на Землю, – сказал Эйлан.

– Но это невозможно.

– Мы тщательно обдумали этот вопрос и считаем, что, несмотря на сторожевые корабли, вернуться на Землю можно. Очевидно, через шесть дней мы сделаем попытку.

– Лучше подождать еще полгода, – заметила Моэра.

– Шестимесячное промедление будет гибельным. Каждое общество имеет цель, а криминальное население Омеги стремится уничтожить самое себя. Баррент, вы, кажется, удивлены?

– Никогда не думал об этом, – признался Баррент. – В конце концов, я был его частью.

– Вот представьте: все сконцентрировано вокруг убийства. Праздники – предлоги для массовых убийств. Даже закон, регулирующий интенсивность преступности, начинает давать осечки. Мы живем на краю хаоса. Безопасности нет нигде. Хочешь жить – убивай. Единственный способ подняться в статусе – убивать. Безопасно только убивать – больше и больше.

– Ты преувеличиваешь, – сказала Моэра.

– Ничуть. Ограничители преступности – кажущиеся. Фикция. Все разлагающиеся общества сохраняют иллюзию благопристойности до конца. А конец омегианского общества приближается.

– Насколько быстро? – спросил Баррент.

– Дело месяцев. Единственный способ все изменить – найти иной путь.

– Земля, – проговорил Баррент.

– Земля. Вот почему попытка должна быть сделана немедленно.

– Мне известно немногое, – сказал Баррент, – но я с вами и готов войти в состав любой экспедиции.

Эйлан снова поежился.

– Я, очевидно, не очень удачно все объяснил, – произнес он. – Вы и будете экспедицией, Баррент. Вы, и только вы… Извините, если я напугал вас.

Глава 17

Единственный серьезный недостаток Группы Два заключался в том, что люди, ее составляющие, в большинстве своем миновали расцвет физических сил. В организации, разумеется, были и молодые, но они мало общались с миром насилия: защищенные подземными укрытиями никогда не стреляли в ярости из иглолучевика, никогда не спасали свою жизнь бегством, никогда не сталкивались с критическими ситуациями. Никакая смелость не могла компенсировать отсутствие такого опыта. Они бы с радостью совершили экспедицию на Землю, но их шансы на успех практически равнялись нулю.

– А вы думаете, мне это удастся? – спросил Баррент.

– Думаю, да. Вы молоды и сильны, умны и эрудированны, отважны и находчивы. Если кто-нибудь и может добиться успеха, то это вы.

– Но почему в одиночку?

– Потому что нет смысла посылать группу. Просто увеличится вероятность ее обнаружения. Если вы прорветесь, то доставите ценнейшую информацию о враге. Если это не удастся и вы будете схвачены, вашу попытку сочтут дерзким индивидуальным актом. А мы будем поднимать общее восстание на Омеге.

– Как я попаду на Землю? – спросил Баррент. – У вас есть свой корабль?

– Увы, нет. Мы планируем переправить вас на борту тюремного.

– Невозможно!

– Возможно. Мы изучили процедуру. Охрана выводит заключенных и выстраивает их на площади, а корабль остается незащищен, хотя и окружен кордоном. Мы организуем беспорядки и отвлечем внимание охраны, чтобы вы смогли проникнуть на борт.

– Даже если это удастся, меня схватят, как только охрана вернется.

– Вряд ли, – возразил Эйлан. – Тюремный корабль – колоссальный организм с многими потайными закоулками. Кроме того, на вашей стороне фактор внезапности. Ведь это первая в истории попытка бегства.

– А когда мы прилетим на Землю?

– Вы будете одеты как член экипажа, – сказал Эйлан. – Помните, неизбежная неповоротливость бюрократической машины работает на нас.

– Будем надеяться, – произнес Баррент. – Хорошо, предположим, что я благополучно достигаю Земли и получаю желаемую информацию. Как ее передать?

– Пошлете на очередном тюремном корабле, – ответил Эйлан. – Мы его захватим.

Баррент потер лоб.

– Почему вы думаете, что хотя бы один из планов – моя экспедиция или восстание на Омеге – против такой могущественной организации, как Земля, может увенчаться успехом?

– Мы должны попытаться, – сказал Эйлан. – Попытаться или погибнуть в кровавой междоусобице. Я понимаю, что шансы малы. Но остается либо рискнуть, либо сдаться без боя. Кроме того, правительство на Земле – явно тираническое. Это означает наличие подпольных групп сопротивления. Возможен контакт с этими группами. Волнения одновременно здесь и на Земле дадут правительству пищу для размышлений.

– Пожалуй, – согласился Баррент.

– Надо надеяться на лучшее, – сказал Эйлан. – Вы с нами?

– Безусловно, – ответил Баррент. – Я предпочитаю умереть на Земле.

– Тюремный корабль приземляется через шесть дней. За это время мы передадим вам всю информацию о Земле, которой располагаем. Частично – это восстановление памяти, частично – прочитано мутантами, остальное – логические выводы. Мне кажется, в целом складывается достаточно правдивая картина земной действительности.

– Когда начнем? – спросил Баррент.

– Немедленно, – последовал ответ.

* * *

Баррента ознакомили в основных чертах со строением Земли, географией и крупными населенными пунктами. Затем его направили к бывшему полковнику корпуса Глубокого Космоса Брэю, который провел беседу о вероятном военном потенциале Земли, выраженном в количестве сторожевых кораблей вокруг Омеги, и о возможном уровне развития техники. Капитан Каррел прочитал лекцию о специальных видах оружия, их возможном применении и доступности для рядовых жителей Земли. Лейтенант Дауд рассказал о приборах обнаружения и способах защиты от них. Потом Баррент вернулся к Эйлану для политических занятий, где почерпнул сведения о методах диктатуры, ее сильных и слабых сторонах, роли секретной полиции, об использовании террора и информаторов. Когда Эйлан закончил, Баррент попал к маленькому человечку, просветившему его в области машин по стиранию памяти. Основываясь на предпосылке, что стирание памяти – распространенный вид борьбы с оппозицией, он реконструировал вероятный характер подпольного движения на Земле, оценивал его возможности и предлагал пути контакта.

Наконец, Баррента посвятили в план прорыва на корабль.

Когда наступил День Посадки, Баррент почувствовал колоссальное облегчение. Он устал от круглосуточных занятий и жаждал действий, чем бы они ни обернулись.

Большой корабль плавно опустился и бесшумно коснулся почвы. Он тускло блестел в лучах полуденного солнца – ощутимое доказательство могущества и неумолимости Земли. Открылся люк, спустился трап, и на площадь сошли узники.

Как обычно, на церемонию собралось почти все население Тетрахида. Баррент пробился сквозь толпу и встал за цепочкой охранников. В кармане у него лежал иглолучевик, собранный специалистами Группы Два без единой металлической детали, которую могли бы обнаружить детекторы. Другие карманы также были набиты всяческими устройствами.

По громкоговорителю объявляли номера заключенных. Баррент слушал и ждал начала отвлекающих действий.

Когда назвали последний номер, в небо поднялись черные клубы дыма – это Группа Два подожгла бараки на площади. И тут же мощный взрыв разрушил два ряда пустых зданий. Не успели еще упасть обломки, как Баррент сорвался с места.

Второй и третий взрывы прозвучали, когда он был уже в тени корабля. Баррент скинул одежду и остался в форме охранника, четвертый взрыв швырнул его на землю. Он мгновенно вскочил и кинулся в люк. Сюда еле доносились крики и приказы капитана охраны. Охрана построилась в ряды и, держа оружие наготове, спокойно отступала к кораблю.

Баррент повернул направо и побежал по длинному узкому коридору. Далеко позади слышались тяжелые шаги. Ряд пустых камер замыкала дверь с надписью «Для охраны»; зеленая лампочка над ней указывала, что воздушная система включена. Баррент толкнул соседнюю дверь, оказавшуюся незапертой, и попал в склад каких-то механизмов. По коридору, громко разговаривая, прошли охранники.

– Как по-твоему, что это за взрывы?

– Кто знает? Они здесь все сумасшедшие.

– Дай им волю, взорвут всю планету.

– Это точно.

– Подобный шум был лет пятнадцать назад. Помнишь?

– Я тогда не служил.

– Еще похлеще: убили двоих наших и около сотни заключенных.

– Маньяки. Как бы они нас не попытались взорвать.

– Да, скорей бы домой, на Контрольный Пункт.

– На Контрольном Пункте, конечно, неплохо, но я бы предпочел жить на Земле.

Последние из охранников вошли в комнату и закрыли дверь. Через некоторое время корабль вздрогнул. Полет начался.

Баррент получил немало ценной информации.

Очевидно, вся охрана на Контрольном Пункте сходит. Значит ли это, что на борт взойдет другое подразделение? Возможно. И безусловно, весь корабль обыщут. Скорее всего, это будет лишь формальный осмотр, так как до сих пор ни один узник не пытался бежать. И все же…

Но это дело будущего. Пока все шло по плану.

Баррент чувствовал себя очень усталым, гудела голова. В помещении стоял густой тяжелый запах. Баррент с трудом поднялся, подошел к вентиляционной решетке и поднес руку. Воздух не подавался.

Он осторожно открыл дверь и выскользнул в коридор. Все на корабле, безусловно, знали друг друга в лицо, поэтому любая встреча грозила гибелью. Нужно найти укрытие. И воздух.

Коридоры были пустынны. Из комнаты охраны слышался слабый шум голосов. Зеленая лампа ярко светила над дверью. Баррент шел дальше, начиная чувствовать первые признаки кислородного голодания.

Группа предполагала, что система вентиляции функционирует во всех отделениях корабля. Теперь Барренту было ясно, что подача воздуха ограничивалась отсеками, где размещались экипаж и охрана.

Голова разламывалась от боли, ноги онемели и отказывались повиноваться. Баррент попытался выработать план действий. Отделение экипажа, казалось, давало ему наилучшие шансы. Даже если экипаж вооружен, то вряд ли готов к подобным осложнениям. Возможно, удастся взять офицеров на мушку; возможно, он завладеет кораблем.

Стоило попытаться. Надо было попытаться.

В конце коридора Баррент уткнулся в лестницу. Он поднимался по безлюдным пролетам, пока не увидел указатель «Секция управления».

Сознание мутилось, перед глазами мерцали черные пятна. Стали крениться стены, сверху тяжело нависал низкий потолок. Баррент внезапно осознал, что уже ползет к двери с надписью: РУБКА – ВХОД ТОЛЬКО ОФИЦЕРАМ ЭКИПАЖА!

Коридор наполнился серым туманом. Он то прояснялся, то вновь сгущался, и Баррент понял, что в этом повинно его зрение. Он заставил себя подняться на ноги и, приготовив иглолучевик, нажал на дверную ручку.

Но когда дверь открылась, в глазах у него потемнело. Ему показалось, что перед ним мелькнули изумленные лица, послышался крик: «Смотрите! Он вооружен!» Затем все поглотила тьма.

Баррент разлепил веки и увидел, что находится в рубке. Металлическая дверь была закрыта, дышалось без труда. Никого из членов команды не было – вероятно, ушли за охраной, решив, что он так и будет лежать без сознания.

Шатаясь, Баррент встал на ноги, машинально подобрав свой иглолучевик. Он внимательно осмотрел оружие и нахмурился. Почему его оставили одного, вооруженного, в жизненно важном центре.

Он попытался вспомнить лица, которые видел перед тем, как упасть. Но появились лишь какие-то смутные воспоминания, неясные и расплывчатые фигуры с загробными голосами. А были ли здесь вообще люди?

Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, что вызвал их образы из своего затухающего сознания. Здесь никого не было – один он в нервном сплетении корабля.

Баррент подошел к главному пульту управления, разделенному на десять секций. Каждая сверкала указателями приборов, шкалами, красными и черными стрелками, поблескивала рукоятками, переключателями, штурвалами, реостатами.

Баррент медленно двигался вдоль секций, наблюдая, как бегают огоньки. Последняя секция, очевидно, была контрольной. На табло «Координация ручная/автоматическая» потайная лампочка высвечивала слово «автоматическая». Далее он обнаружил программный отсек, выдавший ему отчет о течении полета. До Контрольного Пункта оставалось 29 часов, 4 минуты и 51 секунда. До Земли – 430 часов. Все механизмы действовали четко и уверенно. У Баррента появилось ощущение, что присутствие человека в этом машинном храме – святотатство.

Но где же экипаж? Безусловно, автоматизация управления гигантским кораблем необходима: такой сложный организм должен быть саморегулирующимся.

Но построили его люди, и люди создали программы. Почему же нет людей, чтобы корректировать их в случае надобности? Предположим, что охране потребовалось задержаться на Омеге. Предположим, что возникла необходимость миновать Контрольный Пункт и направиться прямо к Земле. Предположим, чрезвычайно важно вообще изменить пункт назначения. Что тогда? Кто внесет изменения в курс, кто будет управлять кораблем?

Баррент осмотрел контрольную рубку, надел обнаруженный в шкафчике респиратор и вышел в коридор. После долгих блужданий он наткнулся на дверь с табличкой «Для команды». Внутри было чисто и голо. Аккуратными рядами стояли койки, без простыней и покрывал. Ни здесь, ни в помещениях для офицеров и капитана Баррент не нашел следов недавнего присутствия людей.

Он вернулся в рубку. Теперь было ясно, что на корабле экипажа нет. Очевидно, власти на Земле так уверены в нерушимости рутины и надежности приборов, что сочли команду излишней. Возможно… Но Барренту это казалось странным.

Он решил отложить выводы до тех пор, пока не получит больше фактов. В настоящий момент необходимо позаботиться о самом себе. В карманах у него была концентрированная пища, но вот воды он много с собой взять не мог. Окажутся ли запасы на корабле без команды?.. Еще ему нужно было помнить об охране на нижней палубе, о приближении Контрольного Пункта и многом, многом другом.

* * *

Баррент обнаружил, что ему не требуется прибегать к своим запасам. Машины выдавали разнообразное питание и напитки, стоило лишь нажать кнопку. Натуральная это пища или синтезированная, Баррент не знал, но на вкус она была превосходна.

Он исследовал верхние уровни корабля и, несколько раз заблудившись, решил больше не рисковать, все время проводил в контрольной рубке. Зато он нашел иллюминатор и, активировав механизмы, которые убирали заслонки, любовался мерцанием звезд в необъятной тьме космоса.

По мере приближения к Контрольному Пункту к жизни пробуждались новые части пульта управления, возрождая дремавшие силы, проверяя корабль перед приземлением. За три с половиной часа до посадки Баррент сделал интересное открытие. Он нашел центральную систему связи и, включив ее на прием, мог слушать разговоры в комнате охраны.

Впрочем, ничего важного он не узнал. То ли из осторожности, то ли по невежеству охранники не обсуждали политику. Вся их жизнь, кроме периодов службы на корабле, протекала на Контрольном Пункте. Что-то из того, о чем они говорили, Баррент совершенно не понимал. Но продолжал слушать, не пропуская ни одного слова.

– Ты когда-нибудь купался во Флориде?

– Не люблю соленую воду.

– Перед тем как меня призвали в Охрану, я выиграл третий виз на фестивале в Дейтоне.

– Когда выйду в отставку, куплю виллу в Антарктике.

– Сколько тебе еще осталось?

– Восемнадцать лет.

– Да, кому-то ведь надо это делать…

– Но почему я? Почему не жители Земли?

– Ты же знаешь – преступление есть болезнь. Оно заразно.

– Ну и что?

– А то, что, имея дело с преступниками, ты подвергаешься опасности заражения и сам можешь заразить кого-нибудь на Земле. роме того, на Контрольном Пункте не так уж плохо.

– Если любишь все искусственное: воздух, цветы, пищу…

– Ты требуешь слишком многого. Твоя семья здесь?

– Они тоже хотят вернуться на Землю.

– Ученые говорят, что после пяти лет на Контрольном Пункте № 1 на Земле нам не выдержать. Гравитация…

Из этих разговоров Баррент понял, что мрачноликие охранники такие же человеческие существа, как и заключенные. Почти все не любили свою работу и, как и омегиане, жаждали вернуться на Землю.

Наконец корабль приземлился, и двигатели замолчали. По коммуникационной системе Баррент слышал, как охранники выходили из комнаты. Он последовал за ними по коридорам к люку и уловил, как последний из них, выходя из корабля, сказал:

– Вот и проверка идет. Ну, как дела, ребята?

Ответа не последовало, охрана ушла, а коридоры заполнил новый звук: тяжелая поступь тех, кто шел на проверку.

Их было много. Они начали с моторного отсека и методично двигались вверх, открывая каждую дверь, осматривая каждый закоулок.

Баррент сжал иглолучевик в потной руке и лихорадочно стал соображать, где можно спрятаться. Единственным решением казалось обойти их и укрыться в уже обысканном месте.

Он натянул на лицо респиратор и вышел в коридор.