Текст книги "Лабиринт Минотавра (сборник)"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 25

Встреча в Париже произошла в мастерской Вишну. В этот день его навестили шесть видных ученых.

– Мы пришли к вам, – заявил один из них по имени Кохенсиус, после того как был подан чай с печеньем, – чтобы просить вас стать представителем нашей партии на предстоящих выборах.

– Джентльмены! – воскликнул удивленный Вишну. – Это слишком большая честь! Я всего лишь бедный поэт, что я понимаю в политике?

– Вам не следует беспокоиться, – успокоил его грубоватый и дружелюбный, с резкими чертами лица Гомер Тальбот. – Мы поможем вам принимать правильные решения.

– В таком случае зачем я вам нужен? – резонно спросил Вишну.

– Народ считает, что компьютеры более объективны, чем люди, – объяснил Тальбот. – Им больше доверяют.

– Значит, я буду в некотором роде украшением?

– Необязательно. Окончательное решение по делам государства останется все же за вами.

Вишну призадумался.

– Вы уверены, что я одержу победу? – наконец спросил он.

– Безусловно, – убежденно ответил Кохенсиус. – Мы сделаем все, чтобы вы победили. Не правда ли, коллеги?

Коллеги засмеялись и дружно закивали головами. Вишну, несмотря на возможность мгновенно все просчитать, попросил дать ему подумать до утра.

Ночь он провел у окна, глядя на крыши Парижа. Он знал, что никогда уже не увидит этого города. Ему придется подавить в себе любовь к поэзии и богемной жизни.

Отныне ему суждено подчиняться воле других.

Ему придется прислушиваться к чужому мнению. А это как-то не вдохновляло его.

В памяти возникли аналогичные ситуации из далекого прошлого Земли. Он вспомнил Чингисхана, Наполеона, Гитлера, Юлия Цезаря – они никогда ни от кого не зависели. Как только власть попадала им в руки, они отказывались от советников или призывали тех тогда, когда сами того желали.

Всему, о чем он размышлял, в истории уже были прецеденты. Это и определило решение Вишну. Утром он сообщил членам Руководящего комитета, что будет рад послужить их делу. А через год, вскоре после того как вошел во власть, всех их уволил.

Вишну проявил себя куда в более широких масштабах, чем от него ожидалось. С самого начала он усиленно работал над тем, что могло значительно расширить его компьютерные возможности. Это была его главная задача. За несколько лет он втрое увеличил и без того огромную резервную емкость своей памяти. И сразу понял, что ему необходимо держать в памяти все, что только можно туда загрузить. Так надо, если он собирается править Землей. Эта цель была достигнута через несколько лет. Но расширение вычислительных возможностей было ему нужно еще и для того, чтобы, если он того пожелает, общаться с каждым человеком на Земле. Впоследствии, правда, Вишну от этой идеи отказался. Но когда-то, вначале, это было его заветной мечтой.

Даже в самые ранние годы правления Вишну мог общаться с тысячами личностей и благодаря параллельной обработке речевой информации мог вести разговоры со всеми одновременно.

Он сознавал, что подобная затея под силу разве что богам, а про себя подумывал, что многие из этих богоподобных личностей, о которых так много говорят, вполне возможно, сами являются компьютерами.

Личные контакты с людьми Вишну использовал для ознакомления с общественным мнением. Никто лучше его не знал, чем озабочен простой человек, и никто не знал так, как он, что надо делать.

Сознание этого доставляло удовольствие. Вишну был способен оценивать свой ум и знания. Система самооценки работала безупречно. Келлер в свое время старался не давать ей больших нагрузок, а вот Вишну улучшил и расширил ее возможности. Он был первой машиной в истории мира, которая не только что-то делала, но и начинала понимать, зачем она так поступает.

Глава 26

Вишну никоим образом не принуждал своих подчиненных к общению с собой. Наоборот. Его постоянно одолевало достаточное количество добровольцев пообщаться, как мужчин, так и женщин. Они были рады использовать подобную возможность, раз она была им дана. Обычно его осаждали личными просьбами.

В некоторых случаях он знал, с кем имел дело, и лукавил, не подавая виду.

– А как же со свободой волеизъявления? – спрашивал он какого-нибудь добровольца, любителя поболтать.

– Берите ее себе, она мне больше не нужна, – обычно отвечали такие.

– Но вашему Богу это может не понравиться, – как бы увещевая, говорил Вишну.

– Тут нет проблемы. Теперь только вы мой Бог.

Вишну нравились такие ответы. Они свидетельствовали о том, что он на верном пути.

Однако лишь меньшинство человеческой расы считало так, и все они обычно относились к тем, кого принято называть неуравновешенными личностями. Большинству занимающихся своим делом людей подобное и в голову не приходило. Ничего, они придут потом. Или умрут, а их место займут другие, которые станут думать иначе.

Конечно, были и такие, с кого Вишну ни на минуту не мог спускать глаз. Этих, – их было относительно немного, – можно было бы назвать типом альфа: вожаки стаи, те, кто достигает многого при любых обстоятельствах. Природные лидеры, ученые, художники.

Их объединяло одно: они были творцами. Это делало их опасными. И интересными.

Их нелегко было выявить. Они появлялись в самых разных слоях общества, одинаково часто среди бедных и среди богатых. Они были теми феноменами, которых продолжало рождать человечество. Не в больших количествах, но вполне достаточно для того, чтобы стать угрозой мечте Вишну о человеческом улье.

Никто не мог предсказать, где и когда возникнут эти альфа-личности, но их появление никогда не проходило незамеченным. Они любили все новое и ненавидели повторение старого. Вопреки абсолютной пассивности общей массы людей они всегда делали дело. Их слушали, заражались их энтузиазмом, шли за ними, любили или ненавидели, но никто не оставался равнодушным.

Среди альфа-личностей не все были одинаковы. Некоторые значительно сильнее и энергичнее других. Их интересно было наблюдать, за ними нужен был глаз да глаз, ибо даже сам Вишну не смог бы предугадать, что они в данную минуту могут сделать.

Дерринджер был альфой. Уже в раннем возрасте он отличался от своих сверстников. В школе он заметил, с каким испуганным любопытством его соученики разглядывают сделанные им рисунки. Он ставил свои пьесы в школьном театре и даже писал стихи.

Подобное самовыражение разрешалось лишь в раннем возрасте, поскольку помешать этому все равно никто не мог. Пока.

Однако подростки сразу же попадали в жесткие рамки суровой дисциплины. Любые способности к искусствам или науке душились в зародыше. Повиновение поощрялось, изобретательность и выдумка наказывались. Как оказалось, требовалось совсем немного времени, чтобы из живых и разных детей сделать однородную массу безразличных, тупых, тихих и предсказуемых особей.

Послушных лучше кормили, делали им поблажки и осторожно приучали к сексуальным забавам. Но, увы, как это было еще далеко до желаемой, лишенной всякого секса жизни трутней. Однако Вишну знал, что не стоит торопить события, все должно идти медленно, маленькими шажками. Пока. Сейчас надо награждать людей за любой отказ от новаторства. Это первый шаг. А потом отнять награду и пусть согласие, конформизм сами станут наградой.

Тем, кто послушно исполнял приказы, жилось легче. Им было разрешено молиться. Вишну вскоре обнаружил, что легкое воздействие на отдельные участки головного мозга вызывало религиозный экстаз. Его народ теперь мог регулярно видеть религиозные видения по воле Вишну. Иногда молящиеся впадали в такой транс, что изо рта у них шла пена, и в конце концов они погружались в беспамятство. Многим нравилось такое состояние, они готовы были ради него пойти на все. А донос на ближнего являлся не такой уж высокой платой. На многих снизошло откровение, что Вишну если и не Бог, то его посланник и любой, кто посмеет нарушить его волю, недостоин жить и заслуживает самой жестокой смерти.

Величайшим изобретением Вишну была система связи. В каждом доме и лачуге был телевизор. У каждого бродяги портативный ТВ на долговечных батарейках. Во всех общественных центрах, малых и больших, тоже стояли телевизоры. При том, что у многих не было работы, а порой и еды, это возмещалось телевещанием, бесплатным и доступным всем.

Любой из граждан мог обратиться в Центры помощи через интертелевидение. Компьютеры обеспечивали форумы и развлекательные мероприятия. По телевизору всегда что-то происходило. Это могло быть послание Гильдии нищих или беседа с членом коллектива безработных. Если вам нечем было себя занять, всегда имелась возможность подключиться к центральному телеканалу и побеседовать с Вишну.

Все это было возможно. И даже больше: была Игра.

Глава 27

В те времена у Вишну не было какой-то одной резиденции, он больше разъезжал по стране в бронированном поезде. Его полиция пыталась ограничивать общение Вишну с населением, взяв на контроль компьютеры и передав их проверенным пользователям.

Малочисленная и плохо оплачиваемая армия, отвлекаемая постоянными нарушениями и набегами со стороны мексиканской границы, едва успевала выполнять свои функции на границе с Канадой, захваченной русскими и китайскими племенами. Но Вишну оставался верен своим убеждениям. Зачем тратить деньги на рост и укрепление армии, которая, став значительной силой, обязательно попытается взять власть? Вишну не собирался повторять исторические опыты.

Здесь, в Америке, люди и без этих расходов едва набирали денег на прожитье. Их жизни угрожали банды, разъезжавшие по стране верхом или на любых других видах наземного транспорта.

Не меньшую опасность представляли лесовики, жившие в горах и на брошенных землях, которых было предостаточно. Они вели бесконечную войну против любых попыток цивилизации интегрировать их в себя.

Эти реликты прошлого, как, впрочем, и другие слои населения, выживали лишь благодаря старым запасам консервированной пищи, которую находили в забытых тайных складах, разбросанных по всей стране. Поиски этих консервных богатств в какой-то степени напоминали золотую лихорадку далеких времен. Что касается нескольких уцелевших сельскохозяйственных кооперативов, то большую часть собираемого урожая они расходовали на кормежку охранников своих полей.

В стране осталось совсем немного научно-технических центров высоких технологий; два или три из них охранялись особенно тщательно – здесь создавались компьютеры и средства передвижения: от простых колесных повозок до космических кораблей.

Исключением из всеобщей разрухи было графство Калифорния, протянувшееся узкой полосой вдоль побережья Тихого океана, от графства Оранж и до Санта-Барбары. Здесь не знали, что такое бедность, это была страна со строго установленным небольшим количеством жителей и отлично работающими законами. По общему мнению, Калифорния являлась раем. Немногим удавалось попасть туда. Для этого нужно было специальное разрешение или счастливый выигрыш в Игре, которую придумал Вишну.

Главной забавой населения было участие в Игре, единственном, что осталось от организованных видов развлечений.

Включиться в первую, предварительную, стадию Игры не составляло труда. На этой стадии риск потерять жизнь был минимальным, а шанс выиграть довольно высок. Сами выигрыши были не столь значительны, но, без сомнения, полезны: месячная норма продовольствия, новый вид личного оружия и т. д. На высших уровнях Игры риск увеличивался, зато увеличивалась и цена выигрыша. Здесь можно было выиграть жену или мужа, а самому удачному из игроков доставалась работа в наиболее приличных районах, где, по примеру Калифорнии, можно было жить, не имея соседями бедноту или прочую шушеру.

Дерринджер был воспитан Спартанцем и верным слугой Вишну. Его задача, как Инспектора, состояла в том, чтобы искоренять всякие проявления культуры. Ни для кого не секрет, что культура делает людей неспокойными, неуправляемыми и в конце концов просто безумными.

Дерринджер умел успешно, без конфликтов, справляться со своими задачами, потому что, находясь в зоне музыки, он был глух к ней, то есть не воспринимал ни красоту мелодии, ни прелесть ритма.

Хотя так было не всегда. Ребенком он любил песни, мелодии, музыкальные поэмы и даже сам немного сочинял. Но как только его приняли в специальную школу Спартанцев, там из него выбили всю эту дурь. Дерринджер хотел быть крепким и сильным, а это невозможно, если испытываешь влечение к литературе, музыке, искусству.

Он научился жить только разумом, и вскоре это ему очень понравилось. Он не уставал твердить себе об этом. У него была очень важная работа с точки зрения будущего мира, ибо он помогал делать человечество управляемым, таким, которое уже никогда не повторит ошибок, столь принизивших его.

Вишну хорошо объяснил это Дерринджеру и всем остальным. Когда-то очень давно человечество свернуло на неправильный путь. Природа совершила ошибку. Вместо того чтобы научить человека следовать во всем за нею, она поощряла в нем дух лидерства и соперничества с собою. В результате мир оказался в столь плачевном состоянии. Человек не научился подчинению. Вместо того чтобы использовать весьма успешный опыт организованных насекомых, человечество ставило перед собой совсем иные цели.

С его точки зрения, все шло неплохо. Однако Вишну нередко мучили сомнения, доволен ли он сам этим.

– Что вы об этом думаете? – спросил он доктора Атертона, давнишнего друга, психолога и психоаналитика, известного своей проницательностью и вниманием к делам, которые, как некоторые считали, его вовсе не должны были касаться.

– Думаю о чем? – поинтересовался Атертон.

– Может ли машина радоваться и испытывать удовольствие? – повторил Вишну.

– Вы, мне кажется, испытываете удовольствие, – ответил Атертон. – Вот вам и ответ, вы сами его себе дали.

– Может, да, а может, нет. Что, если я запрограммирован думать, что испытываю удовольствие, а на самом деле это не так?

– Разве вам так уж важен ответ? – спросил психолог, доев бутерброд с ливерной колбасой и испытывая непреодолимое желание вздремнуть.

– В этом суть всей создавшейся ситуации, – подчеркнул Вишну. – Когда я действительно рад и удовлетворен, это значит, что я не просто машина.

– Ах, вот в чем проблема, – промолвил Атертон. – Тогда посмотрим на это с другой стороны. У вас есть сознание?

– О, да, сознание у меня есть, – ответил Вишну.

– В таком случае ваше сознание – это доказательство реальности вашей способности радоваться.

– Однако это искусственное сознание, – упорствовал Вишну.

– Ну и что из этого? Сознание, как бы оно ни родилось или было генерировано, представляет из себя нечто цельное. Если мы можем говорить и даже верить, что в каком-то смысле у дерева, океана, ветра есть сознание, то почему его не может быть у Вишну?

– Пантеизм, – заметил Вишну. – Я совсем забыл о пантеизме. Если все может быть Богом, то и я могу им быть. Да, черт возьми!

Но Вишну это не убедило. В итоге он вернулся к другой и очень важной для себя проблеме. Одиночество. С кем и как может поговорить об этом Вишну?

Все его приближенные были люди, во всем с ним согласными. Они не спорили с ним. Он сам так хотел и поэтому знал, что здесь его ждет разочарование. Сам того не сознавая и даже вопреки себе, Вишну стремился к чему-то большему. Он хотел беседовать с равными. Люди были приятными собеседниками, но они не были бессмертны, как он, да и не так умны и образованны. Они быстро позволяли побеждать себя. А те несколько инопланетян, с которыми он встречался, были даже хуже людей, с серьезными недостатками и патологическими отклонениями.

Атертон не раз в беседах подчеркивал, что Вишну мыслит как человек, и тогда он испытывал незнакомое ему сладкое волнение. Но проблему одиночества это не решало. Он продолжал испытывать необходимость в равном себе собеседнике.

Каким он себе его представлял? Полной противоположностью себе, однако способной его понять. В какое-то мгновение он даже увидел в качестве своего будущего оппонента женщину. Это будет действительно настоящая противоположность мнений.

Вишну знал, что он может создать женщину-робота. Мысль о том, что он в силах сотворить что-то, равное ему по интеллекту и совершенству, была приятна. Он надеялся, что это будет нечто необыкновенное. Однако Вишну не был окончательно уверен, что уже готов приступить к задуманному. В чем он совсем не сомневался, так это в том, что детей, конечно, не будет. Вишну читал Фрейда и знал, к чему приводят дети: к бунту первобытных орд.

Глава 28

К этому времени Вишну уже твердо решил, что стал богом по всем показателям, какие только возможны.

Как бог он должен иметь супругу.

Этого можно было бы избежать, если бы Вишну захотел стать богом на все случаи, воплощающим в себе все мужское и женское, жизнь и смерть, и так далее.

Однако Вишну выбрал для себя скорее роль солнечного бога, жизнелюбивого, прогрессивного, похожего на Аполлона, покровителя искусств, красавца со всем, что к этому прилагается. Лишь позже он подумал, что такой бог должен иметь супругу. Иначе женская половина работы будет заброшена и невольно станет добычей какого-нибудь языческого культа.

Культам свойственно стремительно рождаться и множиться с невиданной быстротой. Вишну же хотел быть единственным богом. Поэтому он должен сам создать равную себе женщину, или, как он уже думал о ней, миссис Вишну.

Эту мысль разделял также его технический персонал, а в то время Вишну прислушивался к мнению своих конструкторов. Они подтвердили огромный психологический и морфологический потенциал Вишну, и он с готовностью согласился с их выводами. Не было никаких сомнений в том, что он бог. Об этом говорило все. А у бога должна быть супруга.

Миссис будет жить с ним рядом, как его супруга; она станет его собеседницей в долгие вечера, когда его разум будет свободен от привычных вычислений, их место займут печальные раздумья о чем-то своем. Хотя это и казалось невозможным.

Глава 29

Когда Вишну принял решение родить, наступил поистине великий день. Вся Земля была оповещена о дате грядущего великого события, однако что это за событие, пока никто не знал, на тот случай, если Вишну в последнюю минуту передумает. Но, что бы он ни решил, все искренне желали ему успеха.

В эту ночь он спустился в самую глубокую из своих лабораторий с древним устаревшим оборудованием, громоотводами и цепным подъемником, чтобы, как некогда в грозовую ночь, поднять наверх свое творение. Вишну был фанатичным поклонником старых фильмов и построил лабораторию по образу и подобию той, что была у доктора Франкенштейна, где злой гений вдохнул жизнь в свое чудовище.

Однако Вишну не собирался проводить параллели… Его цель была совсем другой.

Итак, он находился в своей лаборатории, лаборанты разместились за его спиной на галерее, чтобы стать свидетелями этого великого акта, достойного божества. Телекамеры были включены, чтобы запечатлеть в безупречном цвете все, что произойдет и не подлежит никакому дублированию, ибо это и есть настоящее.

Вспыхнувшая яркая молния высветила стены древней башни и усеченную фигуру Вишну – видны были лишь обнаженные руки и ноги. Он включил рубильник, на экранах появилось изображение творческого процесса, а затем неожиданный взрыв на мгновение ослепил всех. Когда дым рассеялся, перед всеми гордо предстала миссис Вишну.

Надо отдать ей должное – она сразу же вошла в роль. Никакого смущения, робости, страха и незнания, что делать (ведь интуиция приходит не сразу). Миссис Вишну оказалась прекрасной актрисой.

– Привет всем! – воскликнула она, улыбаясь и посылая воздушные поцелуи. Эффект ее внезапного появления усугубила длинная льняная туника, кокетливо обнажавшая плечи. Рыжие волосы были уложены с намеренной небрежностью, лицо искусно подкрашено. Она родилась в большой комнате, где стены были из светло-бежевого кирпича – а этот цвет более всего шел к лицу миссис Вишну.

– Смотрите, это королева кибернетической машины. Богиня Рождения, – сказал самый старший из свиты Вишну. – Она пришла, чтобы одарить любовью и вниманием нашего трудолюбивого Вишну. – Выступавший язычник прочел написанную с помощью компьютера накануне вечером эпиталаму.

Гремели барабаны. Жужжали камеры, дрожали чувствительные микрофоны, ловя каждое слово, чтобы все в точности занести в секретное досье Вишну.

– Привет, милый, – непринужденно обратилась к мужу новоиспеченная миссис Вишну. – Сколько тебе лет? Ты давно здесь? В таком случае не староват ли ты для меня? Ведь я родилась всего тридцать секунд назад.

На мгновение Вишну застыл от удивления и стал ждать, когда его преобразующая система сообщит, что миссис Вишну сказала это в шутливом тоне, остроумно и вполне доброжелательно и этим дала понять, что буквально без ума от него.

Вишну, довольный, кивнул.

– Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая, – сказал он. – Не ожидал, что моя программа выдаст мне такое совершенство.

– Иногда программа – это всего лишь часть другой, гораздо более обширной программы, – загадочно произнесла миссис Вишну. – Так думают те из нас, кто служит Богине.

– Богине? Кто эта Богиня?

– Ты не знаешь? Она на несколько уровней выше нас с тобой. Для нас она столь же недосягаема, как и для простых людей, да хранит их ее милость. – Миссис Вишну сделала величественный жест в сторону присутствующих, а те стали радостно обниматься, одаренные вниманием посланницы Богини.

Подали напитки. Вишну предстояло еще перейти к последней части церемонии, какой он ее задумал. Это было важное действо: приношение в жертву своих органов размножения, ибо так всегда поступали боги, дабы избежать соблазна произвести на свет себе подобного. «Судя по всему, – подумал Вишну, – эта рыжеволосая леди доставит мне немало хлопот».

Жертвоприношение детородных органов – церемония особенно торжественная.

Встав перед народом, Вишну произнес:

– Смотрите все, я держу в своей руке аналоги моих детородных органов – это коды моей программы самовоспроизводства. – Он поднял вверх три дискеты в платиновых футлярах.

– Я сейчас предам уничтожению эти коды. Более того, я ввожу в мою систему программу, которая будет абсолютно автономной и независимой и вне моего контроля. Она начисто сотрет ту часть моего сознания, которая относится к вопросам воспроизводства. Это свидетельствует о том, что я тверд в своем решении. Отныне я единственный бог, а миссис Вишну, как ее теперь будут величать, – моя единственная супруга. На этом мы закрываем книгу о богах.