Текст книги "Миры Роберта Шекли. Сборник научно-фантастических рассказов"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Это какая же стадия? – полюбопытствовал Дарриг.

– Увидите, – сказал посол. – Но, может быть, вам интересно, насколько типичны мои способности для моих соплеменников? Могу вас заверить, что они вовсе не типичны. Для того чтобы я мог справиться с работой, не превышая своих полномочий, в меня введены кое-какие ограничения, позволяющие мне совершать только пассивные действия.

– Зачем? – спросил Дарриг.

– Причины очевидны. Если под горячую руку я совершу активное действие, то сотру вашу планету в порошок.

– Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? – спросил Серей.

– Почему бы и нет? Или это так трудно понять? Разве вы не в состоянии поверить в то, что есть силы, о которых вы не имеете ни малейшего представления? Впрочем, у моей пассивности есть и другая причина. О ней вы уже, разумеется, догадались.

– Полагаю, вы намерены сломить наш дух, – сказал Серей.

– Совершенно верно. Впрочем, от моего признания ничего не изменится. Схема всегда одна и та же. Посол приземляется и делает предложение юной, дикой и необузданной расе вроде вашей. Ему отчаянно сопротивляются, посла упорно пытаются убить. Когда же все попытки проваливаются, туземцы обычно сильно падают духом. Так что, когда прибывает отряд колонизаторов, восприятие новых идей проходит намного быстрее. И вообще, – добавил он после короткой паузы, – обычно планеты проявляют гораздо больший интерес к предлагаемой им философии. Уверяю вас, она сильно облегчает перестройку. – Он протянул посетителям стопку бумаги с машинописным текстом. – Может быть, пролистаете?

Дарриг взял у посла бумаги и сунул в карман.

– Если найдется время.

– Рекомендую полюбопытствовать, – сказал посол. – Сейчас вы уже близки к критической точке. Почему бы вам не сдаться?

– Еще рано, – невозмутимо ответил Серей.

– Не забудьте прочитать, – настойчиво напомнил посол.

Люди торопливо вышли.

– Вот что, – сказал Мэлли, когда они вернулись на командный пункт. – Мы еще не все испробовали. Пустим в ход психологию?

– Хоть черную магию, – согласился Серей. – Что вы имеете в виду?

– Насколько я понимаю, – объяснил Мэлли, – посол мгновенно реагирует на опасность. У него безотказный защитный рефлекс. Давайте прибегнем к чему-нибудь такому, на что этот рефлекс не распространяется.

– Например? – спросил Серей.

– Например, гипноз. Может, что-нибудь выведаем.

– Конечно, – сказал Серей. – Попытайтесь. Пробуйте что угодно.

В комнату посла впустили микроскопическое количество гипнотизирующего газа, и Серей с Мэлли и Дарригом уселись перед видеоэкраном. Одновременно в кресло, где сидел посол, был дан электрический импульс.

– Это чтобы отвлечь внимание, – прокомментировал Мэлли.

Посол исчез, прежде чем его поразил электрический ток, и вскоре вновь появился в кресле.

– Достаточно, – прошептал Мэлли и перекрыл клапан.

Все впились взглядом в экран. Немного погодя посол отложил книгу и уставился в пустоту.

– Как странно, – произнес он. – Альферн мертв. Добрый друг… идиотская случайность. В пути ему не повезло. Он был обречен. На его пути таилось… Но такое не часто встречается.

– Думает вслух, – прошептал Мэлли, хотя услышать его посол никак не мог. – Проговаривается. Должно быть, друг у него из головы не выходит.

– Конечно, – продолжал посол, – когда-нибудь Альферн должен бил умереть. Бессмертие пока недостижимо. Но такой смертью… и нет защиты. Хаос таится… Нечто, вечно ждущее своего часа.

– Его тело еще не опознало гипнотизирующий газ как угрозу, – прошептал Мэлли.

– Впрочем, – снова заговорил посол, – закон упорядочивания держит все это в рамках, сглаживает…

Посол неожиданно вскочил и побледнел. Он явно пытался припомнить только что сказанное. Потом рассмеялся.

– Остроумно. Такую шутку вы сыграли со мной в первый и последний раз. Но, джентльмены, она вам не сослужит службы. Я и сам не знаю, чем меня можно одолеть… – Он снова рассмеялся. – Кстати, – заметил он, – команда колонизаторов теперь уже наверняка знает нужное направление. Они отыщут вас и без меня.

Посол снова уселся, чему-то улыбаясь.

– Что и требовалось доказать! – возликовал Дарриг. – Он уязвим. Погиб же от чего-то его друг Альферн.

– От чего-то в космосе, – напомнил ему Серей. – Но от чего?

– Дайте сообразить, – размышлял Дарриг вслух. – Закон упорядочивания. Это, наверное, неизвестный нам закон природы. А таилось… что там может таиться, в космосе?

– Он сказал, что колонизаторы отыщут нас в любом случае, – напомнил всем Мэлли.

– Давайте сперва покончим с главным делом, – сказал Серей. – Вполне возможно, он блефует… впрочем, вряд ли. Но избавиться от посла необходимо.

– Мне кажется, я знаю, что там таится! – воскликнул Дарриг. – Потрясающе. Это может вылиться в новую космологию!

– Хорошая идея? – осведомился Серей. – Мы сможем ею воспользоваться?

– Думаю, да. Но над ней нужно поработать. Пойду-ка я к себе в отель. Мне надо полистать кое-какие книги, и желательно, чтобы в ближайшие несколько часов меня никто не тревожил.

– Хорошо, – согласился Серей. – Но в чем суть…

– Не спрашивайте, я мог и ошибиться, – сказал Дарриг. – Дайте мне возможность помозговать. И он выбежал из комнаты.

– Как по-вашему, к чему он клонит? – спросил Мэлли.

– Ума не приложу, – пожал плечами Серей. – Вот что, давайте еще попробуем эти психологические штучки.

Сперва комнату посла на несколько футов заполнили водой – не с целью утопить, а чтобы причинить максимальное неудобство.

Затем к воде добавили свет. Восемь часов подряд посла изводили световыми вспышками – то яркими, проникающими сквозь веки, то тусклыми, чтобы лишь раздражать.

Потом настала очередь звуков – скрежета, визга, скрипов, тысячекратно усиленного звука скребущих но шершавой поверхности ногтей, странных причмокиваний, вскриков и шепота.

А потом – запахи. И следом за ними – весь мыслимый арсенал способов свести человека с ума.

Посол невозмутимо спал.

– Ну вот что, – сказал Серей на следующий день, – начнем шевелить мозгами.

Голос его звучал хрипло и устало. Психологическая пытка, которая даже не вывела посла из равновесия, словно рикошетом отразилась на Серей и его команде.

– Куда, черт подери, запропастился Дарриг?

– Все продумывает свою идею, – сказал Мэлли, потирая заросший подбородок. – Говорит, вот-вот докопается до истины.

– Будем исходить из допущения, что его идея порочна, – сказал Серей. – Давайте рассуждать. Например, если посол способен превратиться во что угодно, есть ли что-нибудь такое, во что он не способен превратиться?

– Хороший вопрос, – буркнул Гаррисон.

– Это вопрос об ответном действии, – сказал Серей. – Нет смысла бросать копье в человека, способного в это копье превратиться.

– А что, если сделать так, – предложил Мэлли. – Пусть он превращается во что угодно, мы поставим его в такое положение, что опасность будет грозить ему уже после превращения.

– Конкретнее, – сказал Серей.

– Предположим, ему что-то грозит. Он превращается в источник опасности. А если что-то угрожает именно этому источнику? И, в свою очередь, само находится под какой-то угрозой? Что он тогда сделает?

– А как это осуществить? – спросил Серей.

– А вот как. – Мэлли снял телефонную трубку. – Алло! Соедините с Вашингтонским зоопарком. Срочно.

Посол обернулся на звук открывающейся двери. В комнату впихнули упирающегося тигра. Дверь захлопнулась.

Тигр посмотрел на посла, посол – на тигра.

– Изобретательно, – одобрил посол.

Тигр прыгнул, точно распрямившаяся пружина, и опустился там, где только что сидел посол.

Дверь снова приоткрылась. В комнату впихнули второго тигра. Он злобно оскалился и прыгнул на первого. Оба столкнулись в воздухе.

В нескольких десятках сантиметров от них появился посол и стал наблюдать за дракой. Он посторонился, когда в дверь втолкнули льва, настороженного и готового к бою. Лев прыгнул на посла и чуть не перекувырнулся, не обнаружив добычи на месте. За неимением лучшего лев вцепился в одного из тигров.

Посол вновь очутился в кресле – он курил и спокойно смотрел, как звери рвут друг друга на куски.

Через десять минут комната стала похожа на бойню. К тому времени это зрелище послу надоело, и он улегся на постель с книжкой в руках.

– Сдаюсь, – сказал Мэлли. – Больше ничего в голову не приходит.

Серей, не отвечая, уперся взглядом в пол. Гаррисон в уголке тихо накачивался виски.

Зазвонил телефон. Серей снял трубку.

– Да?

– Раскусил! – услышал он торжествующий голос Даррига. – Послушайте, я сейчас же хватаю такси. Велите Гаррисону вызвать подручных.

– А в чем дело? – спросил Серей.

– В хаосе, который подо всем этим таится! – ответил Дарриг и бросил трубку.

Полчаса, час… Только через три часа после своего звонка на командный пункт лениво вошел Дарриг.

– Привет, – сказал он небрежно.

– К дьяволу приветы! – зарычал Серей. – Почему так долго?

– В пути я познакомился с философией посла, – ответил Дарриг. – Это шедевр.

– Поэтому вы и задержались?

– Да. Я попросил водителя проехать несколько раз вокруг парка, а сам читал.

– Оставим это. В чем же…

– Нельзя это оставить, – перебил Дарриг странным, напряженным голосом. – Боюсь, что мы заблуждались относительно пришельцев. Если они станут нашими правителями. Земля – колонией, это будет вполне разумно и справедливо. Откровенно говоря, я даже мечтаю, чтоб они скорее прилетели.

Но вид у Даррига был не столь уверенным, как слова. Его голос дрожал, со лба градом струился пот, он судорожно сжимал кулаки, словно его мучила боль.

– Это трудно объяснить, – произнес он. – Едва я начал читать, как все стало совершенно ясным. Я понял, какими мы были тупицами, пытаясь сохранить независимость в этой взаимозависимой Вселенной. Я понял… да ладно. Серей. Давайте кончим дурить и признаем посла нашим другом.

– Успокоитесь! – заорал Серей на совершенно спокойного физика. – Вы сами не знаете, что говорите.

– Странно, – пробормотал Дарриг. – Я знаю, что я думал… только теперь я так не думаю. Мне ясно, в чем ваша беда. Вы не знакомы с настоящей философией. Вы поймете меня, как только прочтете…

Он подал Серей стопку бумаг. Серей тотчас поджег их своей зажигалкой.

– Неважно, – сказал Дарриг. – Я заучил наизусть. Вы только послушайте. Аксиома первая: все разумные существа…

Серей выбросил вперед кулак, и Дарриг повалился на пол.

– Слова в тексте, видимо, подобраны так, чтобы вызывать в человеке определенную эмоциональную реакцию. Это своего рода гипноз, – прокомментировал Мэлли. – Послу остается лишь приспособить слова под мышление людей, с которыми он имеет дело.

– Знаете, Мэлли, – обратился к нему Серей, – теперь все в ваших руках. Дарриг нашел разгадку – или думал, что нашел. Вам придется вытянуть ее из него.

– Задача нелегкая, – проговорил Мэлли. – У него ведь будет ощущение, что, выдав нам свою тайну, он предает правое дело.

– Как вы этого добьетесь – меня не касается, – отмахнулся Серей. – Лишь бы добились.

– Даже с риском для его жизни? – спросил Мэлли.

– Даже с риском для вашей.

– Тогда помогите отвести его в мою лабораторию, – бросил Мэлли.

В тот вечер Серей с Гаррисоном не покидали командного пункта, следя за послом. В голове Серей лихорадочно путались мысли.

Что погубило Альферна в космосе? Можно ли смоделировать это “нечто” и на Земле? Что такое “закон упорядочивания”? Как это – “хаос таится”?

И вообще, какого черта я со всем этим связался? – подумал он. Нет, подобные мысли следует давить сразу.

– Кто такой, по-вашему, посол? – спросил он Гаррисона. – Человек?

– Похож, – сонно ответил Гаррисон.

– С виду похож, а на деле не похож. Интересно, каков его настоящий облик?

Гаррисон качал головой и раскуривал трубку.

– Что он собой представляет? – не унимался Серей. – С виду человек, но преображается во что угодно. Ничем его не проймешь – адаптируется. Как вода, принимает форму любого сосуда.

– Воду можно вскипятить, – зевнул Гаррисон.

– Конечно. Вода не имеет собственной формы, так ведь? Или имеет? В чем ее внутренняя суть?

Сделав над собой усилие, Гаррисон попытался сосредоточиться на словах Серей.

– В молекулярной структуре? В матрице?

– Матрица, – повторил Серей, тоже зевая. – Должно быть, нечто вроде этого. Структура абстрактна, так?

– Так. Структуру можно наложить на что угодно. Что я только что сказал?

– Ну-ка, подумаем, – сказал Серей. – Структура. Матрица. Любая частичка тела посла способна изменяться. Но для сохранения его личности должна иметься и некая объединяющая сила. Нечто неизменное в любых обстоятельствах.

– Как тесемка, – произнес Гаррисон, не размыкая век.

– Конечно. Завяжи ее узлами, сплети в жгут, намотай на палец – она останется тесемкой.

– Да.

– Но как одолеть эту структуру? – спросил Серей. Отчего бы не поспать? К черту посла вместе с его колонизаторами, сейчас он наконец заснет…

– Проснитесь, полковник!

Серей через силу открыл глаза и посмотрел на Мэлли. Рядом самозабвенно храпел Гаррисон.

– Удалось?

– Нет, – признался Мэлли. – Философия произвела на него слишком глубокое впечатление. Правда, до конца она не подействовала. Дарриг знает, что раньше хотел уничтожить посла по достаточно веским причинам. Теперь его позиция изменилась, зато он чувствует, что предает нас. С одной стороны, он не может причинить вред послу, с другой – он не хочет причинить вред нам.

– И все же молчит?

– Боюсь, все не так просто. Знаете, если перед вами непреодолимое препятствие, которое необходимо преодолеть… кроме того, как мне кажется, философия посла повредила его разум.

– Так куда вы клоните? – Серей встал.

– Мне очень жаль, – извинился Мэлли, – но тут я ничего поделать не могу. В его сознании происходила сильнейшая борьба, и когда у него не осталось сил сражаться, он… отступил. Боюсь, он безнадежно помешался.

– Сходим к нему.

Они прошли по коридору в лабораторию Мэлли. Дарриг лежал на кушетке, уставившись куда-то немигающими остекленевшими глазами.

– Неужели нет способа его вылечить? – спросил Серей.

– Возможно, при помощи шоковой терапии, – с сомнением произнес Мэлли. – Однако на это уйдет немало времени. К тому же в его сознании наверняка имеется блокировка причин, которые довели его до такого состояния.

Серей отвернулся – у него потемнело в глазах. Даже если Даррига можно вылечить, окажется слишком поздно. Сигнал посла наверняка уже принят, и пришельцы-колонизаторы направляются к Земле.

– А это что? – спросил Серей, поднимая клочок бумаги, лежащий возле руки Даррига.

– Да так, бумажка. Он все вертел ее в руках Разве на ней что-то написано?

– “По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос – Медуза Горгона”, – прочитал Серей.

– И что это значит? – спросил Мэлли.

– Понятия не имею, – отозвался Серей. – Его всегда интересовала мифология.

– Похоже на бред шизофреника:

– заключил психиатр.

– “По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос – Медуза Горгона”, – перечитал Серей. – Не может ли быть, – спросил он у МЭЛЛИ, – что Дарриг старался навести нас на решение? Что он сам себя обманывал, тайком от себя подсказывая нам ответ.

– Возможно, – согласился Мэлли. – Безуспешный компромисс… но что же означают эти слова?

– Хаос. – Серей вспомнил, что Дарриг произносил это слово, разговаривая с ним по телефону. – Согласно древнегреческой мифологии, хаос – первоначальное состояние Вселенной, не так ли? Бесформенность, породившая мир?

– Вроде того, – сказал Мэлли. – А Медуза – одна из трех сестер с жуткими физиономиями.

Еще с секунду Серей вчитывался в запись. Хаос… Медуза… И закон упорядочивания! Конечно!

– Кажется…

Серей повернулся и выбежал из лаборатории. Мэлли взглянул ему вслед, заполнил шприц и поспешил за полковником.

Серей с трудом растолкал Гаррисона.

– Надо кое-что сконструировать, – сказал он, – и срочно. Вы меня слышите?

– Конечно. – Гаррисон похлопал глазами и встал. – Но зачем такая спешка?

– Я теперь знаю, что хотел сообщить Дарриг, – ответил полковник. – Идемте, я вам объясню, что от вас требуется. А вы, Мэлли, положите шприц. Я еще в своем уме. Лучше достаньте мне книгу по греческой мифологии. Да пошевеливайтесь.

В два часа ночи достать книгу по греческой мифологии – дело нелегкое. Подключив к поискам агентов ФБР, Мэлли вытащил букиниста из постели, получил книгу и заторопился назад.

У Серей были налитые кровью глаза и возбужденный вид, Гаррисон с подручными хлопотал над тремя неведомыми аппаратами. Серей выхватил у Мэлли книгу, нашел в оглавлении нужные страницы и, просмотрев их, отложил книгу в сторону.

– Великие люди были эти древние греки, – сказал он. – Теперь у нас все готово. А у вас, Гаррисон?

– Почти. – Гаррисон и десять его подручных монтировали последние детали. – Может, все-таки объясните, что вы затеяли?

– Я бы тоже хотел послушать, – ввернул Мэлли.

– Да нет здесь никаких тайн, – сказал Серей. – Просто время поджимает. Попозже все объясню. – Он встал. – А теперь разбудим посла.

Усевшись перед экранами, они приступили к делу. С потолка на постель посла молнией метнулся электрический заряд. Посол исчез.

– Теперь он стал частью электронного потока, верно? – сказал Серей.

– Так он утверждает, – откликнулся Мэлли.

– Но в этом потоке сохраняет костяк собственной структуры, – продолжал Серей. – Иначе он бы не мог вернуться в прежний облик. А теперь включим первый генератор помех.

Гаррисон включил свое творение и отослал подручных.

– Вот осциллограмма электронного потока, – сказал Серей. – Замечаете разницу? – На экране с нерегулярными промежутками змеились и таяли пики и спады кривой. – Помните, вы загипнотизировали посла? Он заговорил тогда о своем друге, погибшем в космосе.

– Верно, – кивнул Мэлли. – Друга погубила какая-то неожиданность.

– Посол проговорился еще кое о чем, – продолжал Серей. – О том, что основной закон природы – закон упорядочивания – обычно не допускает таких происшествий. У вас это с чем-нибудь ассоциируется?

– Закон упорядочивания, – медленно повторил Мэлли. – Ведь Дарриг сказал, что это неизвестный нам закон природы.

– Сказал. Но последуйте примеру Даррига и подумайте, что это для нас значит. Если в природе есть какая-то упорядочивающая тенденция, то, следовательно, есть и тенденция противоположная, препятствующая упорядочиванию. А то, что препятствует упорядочиванию, называется…

– Хаос!

– Вот что сообразил Дарриг, и вот до чего должны были додуматься мы сами. Из хаоса и возникает закон упорядочивания. Этот закон, если я все понял правильно, стремится подавить первозданный хаос, сделать все в мире закономерным.

Но кое-где есть места, где хаос все еще силен. Альферн убедился в этом на собственном опыте. Возможно, в космосе стремление к упорядочиванию слабее. Как бы то ни было, подобные места опасны до тех пор, пока над ними не поработает закон упорядочивания.

Полковник обернулся к пульту.

– Ладно, Гаррисон. Включай второй генератор. Зигзаги на экране изменили конфигурацию. Зубцы и спады затеяли бешеную бессмысленную пляску.

– Теперь проанализируем с этой точки зрения записку Даррига. Как мы знаем, хаос – основа всего. Из него появилась Вселенная. Медуза Горгона – нечто такое, на что нельзя смотреть. Помните, кто взглянет на нее, тот сразу окаменеет. А Дарриг нашел родство между хаосом и тем, на что нельзя смотреть. Применительно к послу, разумеется.

– Посол не выдержит встречи с хаосом! – вскричал Мэлли.

– В том-то и дело. Посол способен на бесконечное число изменений и превращений. Но что-то основное – некая внутренняя структура – не должно изменяться, иначе от посла ничего не останется. А чтобы уничтожить нечто столь абстрактное, как структура, нам нужны условия, при которых никакая структура невозможна. Состояние хаоса.

Включили третий генератор помех. Осциллограмма стала похожа на след пьяной гусеницы.

– Идею генераторов белого шума подал Гарри-сон, – сказал Серей. – Я просто спустил задание: получить электрический ток, лишенный какой бы то ни было упорядоченности. Эти генераторы применяют для глушения радиопередач. Первый изменяет все основные характеристики электрического тока. Такое у него назначение: ввести бессистемность. Второй устраняет закономерность, случайно внесенную работой первого; третий устраняет закономерности, которые могли остаться после работы двух первых. Полученный сигнал снова поступает на вход и следы всяких закономерностей систематически уничтожаются… надеюсь.

– Это аналогия хаоса? – спросил Мэлли, глядя на экран.

Бешено металась осциллограмма, завывала аппаратура. Но вот в комнате посла появилось какое-то туманное пятно. Оно колыхнулось, сжалось, расширилось…

Затем началось неописуемое. Они смогли лишь догадаться, что все предметы, оказавшиеся внутри пятна, исчезли.

– Отключить! – рявкнул Серей. Гаррисон повернул рубильник.

Пятно продолжало расти.

– Но почему мы смотрим на него без вреда для себя? – удивился Мэлли, не отрывая глаз от экрана.

– Помните щит Персея? – ответил Серей. – Он смотрел на Медузу, пользуясь щитом как зеркалом.

– Растет! – воскликнул Мэлли.

– Производственный риск, – невозмутимо произнес Серей. – Всегда существует возможность, что хаос выйдет из-под контроля. Если это случится…

Пятно перестало расти. Его края колыхнулись, подернулись рябью, пятно начало сжиматься.

– Закон упорядочивания сработал, – сказал Серей и повалился в кресло.