Текст книги "На пути к югу"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7
Большая старая жаба

Дэн опустил монету в щель телефона-автомата рядом с заправочной станцией на шоссе 28. До города оставалось меньше семи миль. Было двадцать минут двенадцатого, и сама заправка уже закрылась. Он нажал кнопку “О» и сказал оператору, что его зовут Дэниэл Льюис и он хочет позвонить Сьюзан Ламберт, Джексон-авеню 1219 в Александрии.

Пока его соединяли, он весь извелся. Боль пульсировала в голове; Дэн провел языком по губам – ощущение было такое, что он провел по ним наждачной бумагой. Один гудок. Два. Три. Четыре.

Их нет дома, – подумал он. – Они скрылись, потому что Сьюзан знала, что я захочу увидеть…

Пять звонков. Шесть.

– Алло? – Ее голос – натянутый, как колючая проволока.

– Вызов для Сьюзан Ламберт от Дэниэла Льюиса, – сообщил оператор. – Вы принимаете расходы на свой счет? Молчание.

– Мэм? – поторапливал оператор. Молчание затягивалось. Дэн слышал, как гулко бьется его сердце. Затем:

– Да, я оплачу.

– Спасибо, – сказал Дэн, когда оператор повесил трубку.

– Здесь полиция. Они ждут, что ты появишься.

– Я так и думал. Телефон прослушивается?

– Сейчас, скорее всего, нет. Они спросили меня, можешь ли ты позвонить, и я сказала что нет, ведь мы не общались многие годы. Это были именно годы, ты ведь понимаешь.

– Понимаю. – Дэн помолчал, прислушиваясь к щелчкам на линии, но не услышал ничего подозрительного, и решил, что полиция не ведет запись телефонных разговоров. – Как Чед?

– Ну как, ты думаешь, может он себя чувствовать, когда его отец убил человека?

– Я не знаю, что тебе наговорили и кто, но не хотелось бы тебе выслушать объяснения и с моей стороны? – Она вновь замолчала. Была у Сьюзан эта ужасная привычка надолго замолкать. Хорошо, хоть не бросила трубку. – Банк уволил мистера Джарета, управляющего по кредитам, – начал Дэн, так и не дождавшись ее ответа. – На его должность назначили нового человека, и он собрался изъять за неуплату мой “шевроле”. Он наговорил мне много обидных слов, Сьюзан. Я понимаю, что это меня не извиняет, но…

– Насчет этого ты прав, – вставила она.

– Я всего лишь на минуту потерял самообладание. Я начал крушить его кабинет. Все, о чем я мог думать в тот момент, так это о том, что без машины я окажусь на краю пропасти. Вошел охранник и направил на меня пистолет. Я его обезоружил, и тут неожиданно оказалось, что у Бленчерда тоже был пистолет, в столе, и он тоже собирался в меня выстрелить. Клянусь, я не хотел его убивать. Все произошло, словно крушение поезда. Неважно, что говорят по радио и по телеку, я шел в банк вовсе не для того, чтобы кого-то убить. Ты веришь мне?

Ответа не было.

– У каждого из нас свои неприятности, – сказал Дэн. У него заболели костяшки пальцев – так сильно он сжимал трубку. – Я понимаю… Ты опасаешься меня, и я не могу упрекать тебя в этом. Я должен был бы давным-давно обратиться за помощью, но тоже боялся. Не знаю, что со мной, порой мне кажется, что я теряю рассудок. Мне приходилось много работать. Может быть, ты мне сейчас не веришь, но я никогда тебя не обманывал, ведь так?

– Нет, – ответила она. – Ты никогда меня не обманывал.

– Я не обманываю тебя и сейчас. Когда я увидел в руках Бленчерда пистолет, у меня не было времени на раздумья. Либо он, либо я, вот какая была ситуация. А потом я убежал, потому что знал, что убил его. Клянусь Богом, вот как все это случилось.

– О, Господи, – произнесла Сьюзан страдальческим голосом. – Где ты?

Дэн ждал, что она задаст этот вопрос. Мог ли он верить ее словам, что телефон не прослушивается? Может, она уже дала км какой-то знак, чтобы включить запись? Ведь они с ней давно уже не были мужем и женой, а в их общем прошлом были одни неприятности – так как же полиции не предположить, что она сообщит им о звонке?

– Ты скажешь полиции? – спросил он.

– Они сказали, что если ты объявишься, я должна дать им знать.

– И что же ты?

– Они предупредили, что ты вооружен и очень опасен. Они сказали, что, скорее всего, ты лишился рассудка и, вероятно, будешь требовать от меня денег.

– Полная чепуха! У меня нет оружия, и я звоню тебе не из-за денег.

– Тогда почему же ты звонишь мне, Дэн?

– Я… Я хочу увидеть Чеда.

– Нет, – тут же сказала она. – Это абсолютно исключено.

– Я понимаю, Сьюзан, что тебе давно нет до меня дела. И я тебя не осуждаю. Но пожалуйста, поверь мне. Я никому не желаю зла. Я не опасен. Я просто совершил ошибку. Черт возьми, я совершил массу ошибок.

– Но ты можешь исправить одну – вот эту, – сказала она. – Ты можешь сдаться и ссылаться в суде на самозащиту.

– Но кто, черт возьми, будет слушать меня! Охранник скажет, что я принес пистолет под одеждой. И банк будет стоять за него горой, потому что никто не поверит, будто старый больной ветеран смог отобрать пистолет у…

– Больной? Что значит – больной? Дэн не хотел, чтобы она об этом знала, потому что не терпел жалости.

– У меня лейкемия, – сказал он. – Думаю, что от оранжа. Врачи говорят, что я протяну от силы года два. Самое большее – три.

Сьюзан молчала; он слышал только ее дыхание.

– Если полиция меня схватит, я сдохну в тюрьме, – продолжал Дэн. – А я не могу провести два последних года своей жизни за решеткой. Просто не могу.

– Ты… ты чертов дурак! – неожиданно взорвалась Сьюзан. – Боже мой! Почему же ты мне не сказал?

– Это тебя не касалось.

– Я могла бы дать тебе немного денег! Мы могли бы вместе что-то придумать, раз ты оказался в беде! Зачем же ты продолжал посылать каждый месяц деньги для Чеда?

– Потому что он мой сын. Потому что я должен тебе. Потому что я должен ему.

– И ты никогда не просил помощи! Все держал в себе! Почему, ради Бога, ты не мог… – голос ее сорвался, и Дэн был удивлен такой реакцией, – ..хоть немного смириться и позвонить мне?

– Я и звоню, сейчас, – сказал Дэн. – Или уже слишком поздно?

Сьюзан молчала. Дэн ждал. И только услышав всхлипы, понял, что она плачет.

– Я позову Чеда, – сказала она.

– Но… Прошу тебя, – сказал Дэн быстро, пока она не отошла от телефона. – Не мог бы я повидаться с ним? Хотя бы пять минут? Пока я не позвонил, мне казалось, что я буду рад только услышать его голос, но мне нужно увидеть Чеда, Сьюзан. Разве это совсем невозможно?

– Да. Полицейские предупредили, что будут всю ночь следить за домом.

– Они прямо напротив? Может, я проскользну с заднего входа?

– Я не знаю, где они, и не знаю, сколько их. Все, что у меня есть, – это телефонный номер, который они мне оставили. Я думаю, это мобильный телефон, и они сидят в машине где-нибудь на нашей улице.

– Дело в том, – сказал Дэн, – что я хочу увидеть вас обоих. А потом я уеду. Может быть, мне «удастся выбраться из страны… если повезет.

– Твоя фотография была во всех новостях. Сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем кто-нибудь тебя узнает? И тогда тебя либо схватят, либо просто пристрелят. Ты разве не знаешь о награде?

– И какова же награда?

– Президент банка обещал за твою голову пятнадцать тысяч долларов.

Дэн не смог удержаться от смеха.

– Черт возьми, я просил всего лишь о недельной отсрочке платежа. А теперь они готовы истратить на меня пятнадцать тысяч? Ничего удивительного, что экономика так хромает.

– Тебе смешно? – выпалила Сьюзан. – В этом нет ничего смешного! Твой сын навсегда запомнит, что его отец был убийцей! Ты и это считаешь забавным?

– Нет, не считаю. Именно поэтому я и хочу его увидеть. Хочу объяснить ему кое-что. Я хочу взглянуть ему в лицо и хочу, чтобы он посмотрел в мое.

– Это невозможно – если только ты не сдашься сам.

– Послушай… Может быть, все же есть способ, – сказал Дэн; плечо его упиралось в кирпичную стену. – Я имею в виду, что если бы ты согласилась… Все зависит от тебя.

Несколько мгновений Сьюзан молчала.

– Ты не хочешь меня дослушать? – наконец сказал Дэн.

– Я не могу ничего обещать.

– Ты только выслушай. Когда я повешу трубку, набери тот самый номер и скажи им про мой звонок.

– Что?

– Скажи им, что они были правы. Скажи, что у меня два или три пистолета, и, судя по разговору, я и вправду свихнулся. Скажи, что ты боишься оставаться в доме и хочешь переночевать в мотеле.

– Это не сработает. Они сразу поймут, что я вру.

– Почему? Ведь они не следят за тобой, они следят только за домом. Им сказали, что я вооружен до зубов и что я сумасшедший – они будут рады, что ты уедешь. Может, они вообще захотят очистить целый квартал.

– Они поедут за мной, Дэн. Нет, из этого ничего не выйдет.

– Зачем им следить за мотелем? Они сторожат дом. Они могут послать человека, чтобы тот проводил тебя до мотеля и убедился, что ты устроилась, но вряд ли он задержится там надолго. Главное – чтобы они поверили, будто я перепугал тебя до смерти.

– В этом есть доля правды, – сказала она.

– Но ты уже не так боишься меня, а?

– Нет, уже не так.

– Все, что я прошу, это пять минут, – сказал Дэн. – Потом я исчезну.

Сьюзан замолчала, и Дэн понял, что сделал все, что было в его силах. Наконец, она тяжело вздохнула.

– Но мне нужно время, чтобы уложить чемодан. Ты хочешь, чтобы я тебе позвонила, когда мы будем готовы?

– Нет, я не могу оставаться там, откуда я звоню, а в моей комнате нет телефона. Можем где-нибудь встретиться?

– Хорошо. Как насчет парка Бэзил? Около амфитеатра?

Парк Бэзил был в трех милях от ее дома.

– Подойдет. Когда?

– Приблизительно через час. Но послушай, если со мной будет полицейский, или мне не разрешат взять мою машину, я туда не поеду. Они могут установить за мной слежку и не предупреждая меня. Ты согласен на такой риск?

– Да.

– Хорошо. Я, видно, сошла с ума, если иду на это, ну да ладно. Я постараюсь все сделать, но если меня там не будет…

– Я буду ждать столько, сколько смогу, – сказал Дэн. – Спасибо тебе, Сьюзан. Ты, наверное, даже не представляешь, как много эхо для меня значит.

– Я постараюсь, – повторила она и положила трубку. Дэн тоже повесил трубку на рычаг. На душе у него стало легче. Они со Сьюзан несколько раз ходили на концерт в парк Бэзил, и он знал, где находится амфитеатр. Дэн засек время, вернулся к машине и выехал на шоссе. Он думал о пятнадцати тысячах долларов. Большие деньги. Они хотят поймать его как можно быстрее, это ясно. По дороге к мотелю ему пришло в голову, что Сьюзан может выдать его. Или полиция прослушивала ее телефон и теперь будет поджидать его в парке. Но не было никакого способа узнать это заранее. Их расставание со Сьюзан было тяжелым, но в их жизни бывали и светлые дни, разве нет? Дэн помнил о них и был уверен, что помнит и Сьюзан. Он был отцом Чеда, и это была та ниточка между ним и женой, которая никогда не могла порваться. Он должен рискнуть. Но если все-таки она его выдаст… Ну что ж, ведь он сам сжег мосты, когда решился на этот шаг.

Дэн проехал мимо дома Де Кейна к своему коттеджу и не зная, что шум мотора разбудил Ханну.

Вернее, она даже не была уверена, что именно ее разбудило. Хармон храпел на другой кровати, широко открыв рот. Ханна выскользнула из-под влажной простыни и поправила сетку на рыжих кудряшках. Ей снился кошмар: ужасная жаба, вся в бородавках и с тощими человеческими ногами. Почти неодетая, Ханна прошлепала на кухню, открыла холодильник и приложила к лицу кубик льда. На кухне все пропахло лягушачьими внутренностями, а в морозильнике лежало несколько дюжин лягушачьих лапок, завернутых в бумагу. Ханна открыла пачку ванильного мороженого, которое тоже лежало в морозильнике, и, прихватив с собой ложку, отправилась в переднюю, чтобы полакомиться мороженым, пока ее вновь не сморит сон. Она включила радио, настроенное на местную музыкальную станцию. Гарт Брукс пел о девчонках из Техаса. Ханна подошла к окну и откинула занавеску.

В четвертом коттедже горел свет. Она вспомнила, что этот человек чем-то ей не понравился. Разумеется, ей не нравились многие люди, но, увидев этого, она содрогнулась. Во-первых, у него был нездоровый вид. Такой тощий и бледный – не иначе у него СПИД или что-то еще. К тому же, ей не понравилась его татуировка. Первый муж Ханны служил в торговом флоте и был изрисован от запястий до плеч; она ненавидела все, что напоминало ей об этом ленивом сукином сыне.

Впрочем, исчез он достаточно быстро. Ханна шлепнулась на софу и заработала ложкой. Пока Реба Мак Интайр исполняла серенаду, Ханна добралась до дна коробки. Потом начался выпуск новостей. Обозреватель рассказывал о вчерашней ночной перестрелке в Пайнвилле. Городской совет Александрии собрался для обсуждения проблемы загрязнения Ред-Ривер. Какая-то женщина, Аннабел, была арестована за то, что бросила собственного ребенка в туалет на автобусной станции. Потерявший рассудок ветеран Вьетнама застрелил чиновника в банке Шривпорта и…

– ..и была назначена награда в пятнадцать тысяч долларов…

Ложка в руках Ханны прекратила движение.

– ..Первым Коммерческим Банком за поимку Дэниэла Льюиса Ламберта. Полиция предполагает, что преступник вооружен и чрезвычайно опасен. Последний раз его видели на сером “шевроле” 1989 года выпуска. Ему сорок два года, рост около шести футов, худощавый, носит бороду и…

Мороженое едва не вывалилось изо рта Ханны. Она уставилась на приемник, вытаращив глаза.

– ..на правой руке имеет татуировку в виде змеи. Полиция просит соблюдать особую осторожность при встрече с Ламбертом. Сообщения передавать по телефону…

Ханна никак не могла сделать глоток. Она вскочила на ноги, и мороженое все-таки вывалилось на пол, а вслед за этим из ее рта вырвался истошный вопль:

– Харррррмон! Хармон, вставай сию же минуту! Хармон не слишком торопился, и зря: в следующее мгновение его схватили за ноги и выдернули из постели.

– Ты чокнулась? – заорал он. – В чем дело?

– Он убийца! – Сетка слетела с волос Ханны. Ее взгляд стал безумным; на губах, как пена у эпилептика, пузырилось мороженое. – Я чувствовала, что с ним что-то не так, а теперь знаю, что он убил человека в Шривпорте, что на руке у него татуировка, что за него назначена награда в пятнадцать тысяч долларов, слышишь ты меня?

– А? – произнес Хармон.

Ханна ухватила его за воротник пижамы.

– Пятнадцать тысяч долларов! – выкрикнула она ему в лицо. – Боже мой, мы можем получить эти деньги! Ну же, вставай и одевайся!

Пока Хармон натягивал брюки, а Ханна влезала в свое бесформенное платье, она добилась того, чтобы новость дошла до его мозгов через толстый череп. Когда это случилось, лицо Хармона утратило цвет, а пальцы начали дрожать так, что он застегнул пуговицы не на те петли. Потом он рванулся к телефону.

– Надо немедленно сообщить в поли… Цепкая рука ухватила его за плечо.

– Послушай меня! – прогремела Ханна. – Ты что, хочешь выбросить эти деньги в окно? Если ты думаешь” что копы не выманят у нас все до последнего цента, то ты глупее любого придорожного столба! Мы схватим и отдадим им его сами!

– Но… Ханна… Ведь он же убийца!

– Он всего лишь большая старая жаба! – сердито заявила она, положив руки на свои широкие бедра. – С той только разницей, что его лапы стоят пятнадцать тысяч долларов. Вот мы с тобой и снесем их на рынок! Так что заткнись и делай, что я говорю! Понял?

Хармон умолк, втянув голову в узкие плечи. Ханна вышла из комнаты, и Хармон услышал, как она роется в шкафу, который стоял в холле. Он достал из конторки связку ключей и прикрепил их к поясу; пальцы у него дрожали. Когда он поднял глаза, Ханна уже держала в руках двуствольный дробовик, который служил им для защиты от грабителей. Поколебавшись, Хармон сказал:

– Это ружье такое старое, что я даже не уверен, способно ли оно…

Ханна буквально пригвоздила его к полу взглядом, который мог бы остановить время. Открыв коробку с патронами, она зарядила ружье, а три оставшихся патрона сунула в карман.

– Будем брать его на открытом месте, – сказала она. – Вызови его наружу, чтобы он не смог добраться до своего оружия.

– Надо звонить в полицию, Ханна! Боже мой, мне кажется, меня уже выворачивает наизнанку!

– Блевать будешь потом! – рявкнула она. – Может, он и сумасшедший убийца, но я не знаю человека, который мог бы прихлопнуть кого-то, когда у него прострелены ноги! А теперь просто делай, что я говорю, и мы будем богаты, как Мидас! – Она взвела оба курка, сунула ноги в сланцы и направилась к двери. – Идем, черт бы тебя побрал! – И Хармон поплелся за ней, бледный, как смерть.

Глава 8
Неисповедимы пути…

В коттедже номер четыре Дэн посмотрел на часы.

Пора было ехать. Он проглотил две таблетки аспирина, достал из рюкзака чистое белье, носки и синие джинсы, переоделся и подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Причесавшись, он надел бейсболку и принялся изучать свое отражение – худое лицо с глубокими морщинами и выступающими скулами.

Сьюзан может его и не узнать. Страх вновь подступил к нему – тот самый грызущий страх, который охватил его по дороге в банк. Вероятнее всего, другой возможности увидеть сына ему уже не представится. И Дэн очень надеялся, что при встрече сумеет найти нужные слова.

Главное было добраться до парка Бэзил и не угодить в руки полиции. Дэн перебросил рюкзак через плечо, взял ключ и открыл дверь во влажную ночную темноту. Лягушки затихли, только изредка раздавалось слабое кваканье. Дэн шагнул к стене, чтобы выключить верхний свет, но тут услышал металлический щелчок со стороны грузовика и вздрогнул, поняв, что там, на краю освещенного пространства, кто-то стоит, поджидая его. Дэн повернул голову на звук.

– Эй, эй! – раздался нервный мужской голос. Это был Хармон Де Кейн; на его щеках искрами поблескивал пот. Он поднял руки, показывая пустые ладони. – Не бойтесь, это всего лишь я.

– Вы до чертиков меня напугали! Что вы здесь делаете?

– Ничего! Я хочу сказать… Я увидел в коттедже свет. – Он так и не опускал рук. – Подумал, не нужно ли вам чего.

– Я уезжаю, – сказал Дэн. Нервы его были на пределе. – Я хотел остановиться около вашего дома и оставить ключи на веранде.

– И куда же вы направляетесь? Вам не кажется, что сейчас слишком поздно, чтобы куда-то ехать?

– Нет, для меня не поздно. – Дэн двинулся к своей машине; Хармон попятился, и вновь раздался тот же самый металлический звук: это звякнули ключи у Де Кейна на поясе. Дэн резко остановился. Он почуял змею, свернувшуюся кольцом в своей норе.

– Что с вами?

– А что со мной может быть?

Дэн внимательно посмотрел в глаза Хармону; они казались остекленевшими от ужаса. Он знает, – подумал Дэн. – Каким-то образом, знает.

– Вот ключ, – сказал он вслух и протянул ключ Де Кейну.

– Хорошо. Безусловно. Это…

Дэн заметил, как его глаза метнулись в сторону; за спиной у Хармона кто-то стоял.

Эта баба, – догадался Дэн. И мысленно представил себе, как разделочный нож вонзается ему в живот.

Он на мгновение замер, а потом резко повернулся, сбрасывая с плеча рюкзак и нанося им боковой удар.

Буум! Выстрел ударил почти ему в лицо. Рюкзак выбило из его руки, и горящие клочья одежды разлетелись во все стороны, как светящиеся летучие мыши. Ханна Де Кейн, отскочила назад, не выпуская из рук ружья с дымящимся казенником. Оно было направлено Дэну в живот. Он отпрыгнул в сторону за долю секунды до того, как грянул второй выстрел, и покатился в заросли. В ушах у него звенело, но сквозь этот звон он услышал мокрый шлепок и лязг дроби по металлу. Дэн отполз в лесок, окружавший коттедж, от испуга забыв обо всем, кроме того, что нужно бежать без оглядки.

А за спиной Дэна Хармон Де Кейн смотрел, как его рубашка становится красной. Выстрел приподнял его и ударил о грузовик, но он все еще удерживался на ногах. Он прижал руки к животу, но кровь продолжала бежать между пальцами. Он не отрываясь смотрел вперед, сквозь облако дыма между ним и его женой, и непрерывно моргал.

– Ты все-таки сделала это, – сказал он и сам удивился тому, каким спокойным был его голос. Он не чувствовал никакой боли; только от желудка до самого паха его пронзал холод.

Ханна едва не задохнулась от ужаса. Она вообще не собиралась стрелять; она хотела только пригрозить убийце ружьем, но его рюкзак задел ствол, и она дернула пальцем. Но, нажимая второй курок, она уже целилась специально, чтобы свалить его, прежде чем он добрался бы до нее. Хармон продолжал не отрываясь смотреть на жену и, его колени медленно начали подгибаться. А потом ярость прогнала оцепенение, охватившее Ханну, и она заревела:

– Ведь я говорила тебе, чтобы ты не стоял на дороге! Разве ты не слышал, что я говорила тебе?

Колени Хармона коснулись земли. Он сделал глотательное движение и почувствовал во рту привкус крови.

– Ты выстрелила в меня, – проскрипел он. – Ты… проклятая сука. Ты выстрелила в меня.

– Я не виновата! Я велела тебе отойти! Ты, глупый осел, ведь я велела тебе отойти!

– А-а-а-а-а-а-ах, – простонал Хармон: шок прошел, и боль настигла его. Кровь хлынула в пыль у него под ногами.

Ханна повернулась к лесу; лицо ее, перекошенное от ненависти, стало еще отвратительнее.

– Тебе не уйти! – завопила она в темноту. – Ты думаешь, я позволю, чтобы мои пятнадцать тысяч долларов так просто скрылись в моем лесу, ты, сумасшедший! Ты слышишь меня, мистер Убийца?

Дэн ее слышал. Он лежал на животе среди приземистых пальметто, футах в сорока от того места, где стояла Ханна. Он видел, как упал на колени Хармон, видел, как Ханна перезарядила ружье. Теперь он смотрел, как она подходит вплотную к мужу.

Ханна взглянула вниз, на покрытое потом и искаженное болью лицо Хармона.

– Ты вечно все портишь, – неприветливо сказала она, а затем подняла ружье и выстрелила в переднее колесо “шевроле”. Из дыры со свистом вырвался воздух, и пикап накренился, как раненая лошадь. Дэн едва не вскрикнул, но вовремя зажал рукой рот.

– Ты никуда не уедешь на своем грузовике! – закричала Ханна в сторону леса. – Так что можешь выходить!

Дэн все еще был в бейсбольной кепке, капли пота покрывали его лицо. Вся остальная его одежда была разорвана в клочья, его грузовик цвета стального тумана превратился в калеку, его надежды попасть в парк Бэзил также разлетелись вдребезги. Рыжая ведьма держала ружье на уровне бедра, ствол ружья был направлен прямо в его сторону.

– Выходи, мистер Убийца! – вновь завопила она. Хармон все еще стоял на коленях, прижав руки к окровавленному животу; голова его клонилась все ниже и ниже. – Ну, хорошо! – крикнула Ханна. – Я могу поиграть в прятки, если тебе охота, и при первой же возможности вышибу твои проклятые мозги! – Она начала красться к лесу, почти прямо к тому месту, где затаился Дэн. Его охватила паника; против ружья он был бессилен. Дэн вскочил и, пригибаясь, побежал вглубь леса. – Я тебя слышу! – пронзительно закричала Ханна. За спиной Дэна раздался хруст веток под ее тяжестью. – Стой на месте, ты, ублюдок!

Она приближалась неотвратимо, как сошедший с рельсов состав. Дэн бежал, и низкие ветки елей впивались ему в лицо. Из-под ног у него прыгали испуганные лягушки. Он зацепился за корень и едва не упал. В эту минуту он мог думать лишь об одном: как сохранить дистанцию между собой и патроном в ружье.

А потом он почувствовал запах стоячей воды, и его башмаки, отяжелевшие от грязи, зашлепали по воде.

Это был лягушачий пруд.

– Хочешь искупаться? – закричала Ханна где-то сзади.

Дэн не мог разглядеть, насколько велик пруд, но понимал, что лучше не стоит пытаться его пересечь. Он увязнет. И эта баба легко подстрелит его. Он выскочил на твердую землю и побежал вдоль берега. Ханну внезапно не стало слышно, и у Дэна мелькнула мысль, что она хорошо знает этот лес и спокойно ждет его, сидя на корточках, где-нибудь впереди. Он проломился через кусты и в небе между лапами елей и верхушками ив разглядел несколько звезд; парк Бэзил в эту минуту был так же далек от него, как и они. Он опустил голову и увидел прямо перед собой торчащую из травы чью-то фигуру.

Вероятно, в это мгновение седых волос у него прибавилось. Дэн подобрался вплотную и, размахнувшись, ударил фигуру по голове; и в тот же миг едва не взвыл от боли в костяшках. Фигура свалилась, и только тогда Дэн понял, что перед ним пластмассовый манекен.

Дэн потер ушибленную руку и, оглядевшись, заметил рядом еще два манекена, словно будто застывших в молчаливой беседе; одежда на них давно превратилась в лохмотья. Чуть дальше торчала какая-то металлическая конструкция – судя по всему, останки карусели. Дэн случайно забрел в волшебную страну Хармона Де Кейна.

Он пошел дальше, мимо растрескавшегося фасада миниатюрного замка. Недалеко стоял разбитый фургон и валялись два ржавых автомобильных кузова. Под ногами хрустел битый кирпич, и Дэн подумал, что здесь, наверное, должна была быть главная улица заколдованной деревни. Повсюду торчали манекены в одежде ковбоев и индейцев – жители воображаемого мира Де Кейна. Дэн прошел мимо чего-то, напоминающего остов корабля с торчащими шпангоутами – вероятно, это был кит, проглотившей Иону, – и неожиданно увидел перед собой высокую ограду из сетки, увенчанную колючей проволокой. Здесь был конец владений Де Кейна.

Дэн решил, что вполне может через нее перелезть. Колючки все же куда приятнее картечи. И как только он перелезет, то сможет…

«Смогу что? – спросил он самого себя. – Без машины я далеко не уйду”.

Он вспомнил, что недалеко есть еще одно транспортное средство.

Рядом с домом Де Кейна был припаркован микроавтобус.

Дэн вспомнил о связке ключей на поясе Хармона. Наверняка там же и ключ от микроавтобуса. Только на ходу ли вообще эта машина? Наверное: как же еще они отвозили в город лягушачьи лапки? Но чтобы получить ключ, он должен был проделать обратный путь через лес и при этом не наткнуться на Ханну – сложное и опасное дело.

Дэн взялся руками за изгородь. За ней виднелся все тот же темный лес.

Если он хочет сохранить хоть какую-то надежду попасть в парк Бэзил, то должен вернуться за ключом.

Дэн отпустил сетку. Он глубоко дышал. Голова опять разболелась, но в ушах уже не звенело. Он развернулся и пошел прочь от изгороди тем же путем, что шел сюда. Он пробирался медленно и осторожно, ловя малейший звук или движение.

Справа от него, в высокой траве, возник однорукий манекен с короной или тиарой на голове… Убитая временем волшебная принцесса… И неожиданно, краем глаза, Дэн уловил волнообразное движение рядом с останками карусели. Он уже нырнул в траву, когда раздался грохот выстрела, и через долю секунды голова принцессы, вместе с шеей, разлетелась пластмассовыми брызгами. Дэн лежал на боку, тяжело дыша.

– Выходи, я тебе сказала! – закричала Ханна. – Я уверена, что на сей раз я тебя зацепила.

Дэн услышал, как она перезарядила ружье и двинулась в его сторону. Ее шлепанцы щелкали по кирпичам. Дэн пошевелился и наткнулся плечом на какую-то длинную трубку. Он провел по ней рукой и нащупал холодные пальцы. Это была потерянная рука принцессы.

Дэн схватил ее и поднялся на ноги. В десяти шагах от него стояла Ханна Де Кейн; ружье смотрело прямо на Дэна. Он швырнул в нее руку и увидел, как она полетела, вращаясь, и ударила Ханну в плечо. Ханна заревела от боли и упала, выпалив в воздух. А Дэн со всех ног рванулся прочь, оставив позади себя Ханну, изрыгающую проклятия.

Он вновь отыскал пруд и побежал вдоль болотистого берега. Через несколько минут он выскочил из подлеска шагах в двадцати от своего искалеченного “шевроле” Хармон Де Кейн по-прежнему стоял на коленях, сжимая руками разорванный дробью живот.

Дэн склонился над ним и схватил кольцо с ключами. Глаза Де Кейна были закрыты, он еле-еле дышал.

Дэн снял у него с пояса ключи, и неожиданно глаза Де Кейна открылись; он поднял голову. Из уголков рта у него стекала кровь.

– Ханна? – задыхаясь спросил он.

– Спокойно, – сказал ему Дэн. – Какой ключ зажигания?

– Не трогай… Не трогай меня.

– Я не сделаю тебе ничего плохо. Какой ключ от… Рот Де Кейна широко раскрылся, и его истошный вопль прорезал ночь:

– Ханна! Он взял ключи!

Дэн ударил его так, словно Хармон был не ранен и полон сил, но тот продолжал орать. Дэн побежал к дому Де Кейна. Крики Хармона стихли, но Ханна вот-вот должна была появиться. Добравшись до фургона, Дэн распахнул дверцу, болтающуюся на скрипучих петлях, и скользнул за руль. Кабина вся провоняла лягушками. Дэн стал по одному вставлять ключи в замок зажигания. Первый не подошел. Второй – тоже. Краем глаза он заметил движение и, подняв голову, увидел бегущую вдоль дороги Ханну Де Кейн. Волосы развевались у нее за спиной, потное лицо было воплощением ярости. Она держала ружье, как дубинку, и Дэн понял, что у нее, должно быть, кончились патроны, но она все же полна решимости вышибить ему мозги.

Не подошел и третий ключ.

– Тебе не уйти! – громко крикнула Ханна. – Тебе не уйти!

Пальцы Дэна стали скользкими от пота. Он выбрал не следующий по порядку ключ, а через один.

И это был нужный.

Он повернул его и вдавил в пол педаль газа.

Мотор заурчал; из выхлопной трубы вылетели сгустки черного дыма. Дэн включил заднюю передачу, и микроавтобус нехотя подчинился, но Ханна уже была рядом. Она рванула дверцу машины и ударила прикладом ружья. Дэн скользнул вниз, вдавливаясь в сиденье, и приклад врезался в дверную раму. Ханна нырнула в кабину и попыталась одной рукой вцепиться Дэну в глаза, а другой – еще раз ударить ружьем. Он отпихнул ее ногой, и она соскочила. Дэн развернул машину, взметнув стену пыли, и, включив первую скорость, нажал на акселератор. Фургон рванулся вперед. Боковое стекло разлетелось на куски от очередного удара приклада; осколки вонзились Дэну в шею. Он обернулся и увидел, что Ханна Де Кейн бежит за машиной, пытаясь ухватиться за открытую дверцу. Дэн оставил ее далеко позади и отыскал, где включаются фары почти за мгновение до того, как едва не врезался в раскидистую иву. Вывернув руль, он захлопнул дверцу и взглянул в боковое зеркало, но сквозь пыль ничего не смог разглядеть. Впрочем, он не удивился бы, если бы Ханна Де Кейн висела сзади, вцепившись зубами в выхлопную трубу.

Дэн выехал на шоссе и рванул в сторону Александрии. Приклад все же задел его плечо; кость была цела, но все же плечо сильно болело. Впрочем, лучше так, чем расколотый череп. Дэн подумал, не остановиться ли у заправки и вызвать скорую помощь, но потом решил, что Ханна первым делом забежит в дом и сама это сделает. Бак микроавтобуса был заполнен не меньше чем на три четверти, что было небывалым счастьем. У Дэна остался бумажник, одежда, что была на нем, и бейсболка. Ну, и конечно, его собственная шкура. Дэн считал себя счастливчиком.

Ханна остановилась. Бежать за машиной было бесполезно, ее легкие уже горели огнем. Она смотрела, как огни микроавтобуса исчезают во тьме, и ее пальцы то сжимались, то разжимались вокруг незаряженного ружья. Теперь она смогла расслышать голос мужа… Уже совсем слабый… Зовущий ее:

– Ханна? Ханна?

Наконец она повернулась спиной к шоссе и, морщась от боли в ушибленном бедре, захромала туда, где все еще стоял на коленях Хармон.