Текст книги "Лицо"
Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн
Жанр:
Детские остросюжетные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Наконец я заметила Аарона невдалеке от прилавка с попкорном. И, к своему удивлению, увидела с ним Джастину.
Она обнимала его рукой за плечи. Они над чем-то смеялись, и их лица были совсем близко друг от друга.
– Что это значит? – спросила я сама себя.
Джастина часто увивалась за Аароном, когда я находилась рядом. Они таким образом подшучивали надо мной.
Но теперь мне показалось – они уверены, что меня нет рядом.
Я почувствовала себя не в своей тарелке.
Но ведь Джастина – моя подруга, и не следовало думать о ней плохо.
Я направилась к ним. Увидев меня, Джастина отпустила парня и шагнула мне навстречу.
– Ну, как дела? – спросил Аарон и одарил меня своей великолепной улыбкой. Мне сразу полегчало.
– Ничего, – ответила я, еще в машине решив не рассказывать ему о странном происшествии.
Не стоило волновать его по пустякам. Ведь после несчастного случая Аарон был так добр ко мне и проявлял столько внимания.
К тому же вдруг ему теперь покажется, что у меня поехала крыша?
– А у тебя как дела? – спросила я бодро и взяла его за руку. Мне и вправду было очень приятно его видеть.
– Как обычно. Работы много. – Он указал на томатное пятно, украшавшее его рубаху. – Видишь?
– Да ты насквозь пропах пиццей, – усмехнулась я.
– А я ходила по магазинам и натолкнулась на него, – сказала Джастина, покрутив свой рыжий локон. – Он уверил, что ты не обидишься, если я пойду с вами.
– Конечно, – ответила я быстро и мысленно добавила: «Только убери от него свои лапы!»
Впрочем, мне тут же стало совестно за такие мысли.
– Я уже взял билеты, – сказал Аарон. – Идемте.
– Нужно захватить поп-корна, – добавила Джастина и встала в очередь. Через несколько минут она вернулась с огромным пакетом промасленной кукурузы и пошутила: – Я взяла самый маленький!
Аарон ввел меня в зал, обняв за плечи. Уже шли титры. Нам достались места в одном из первых рядов. Мне нравится сидеть как можно ближе к экрану, как будто погружаясь в него.
Аарон пристроился между нами, положив пакет с попкорном себе на колени. Нам с Джастиной пришлось угощаться самим.
Пару раз я видела, как она дотрагивалась до его руки. Интересно, нарочно или нет?
Но всякий раз у меня мороз пробегал по коже.
*
После полуночи у меня зазвонил телефон. Я встрепенулась и схватила трубку, прежде чем смолк первый звонок.
– Алло?
– Это я.
– Джастина? – Я не смогла скрыть удивления. Мы с Аароном завезли ее домой всего полчаса назад. – Что случилось?
– Ничего… просто мне нужно с тобой поговорить.
Я зевнула и посмотрела на часы. Что это ей взбрело в голову? Мы и так провели весь вечер вместе.
– Нам было некогда словом перекинуться. – Джастина будто бы прочла мои мысли. – А фильм оказался совсем дурацким, правда?
Я взяла телефон в руки, уселась на краешек кровати и ответила:
– Но Джим Кэрри выглядел довольно забавным, хотя и нелепым. Он всегда меня смешит.
– Аарон хохотал как сумасшедший! – воскликнула Джастина.
– Ты же его знаешь, – сказала я, поправляя рукав длинной тенниски, заменяющей мне ночную рубашку. И вдруг подумала: «А насколько хорошо ты его знаешь?»
– Он всегда один ржет над такими фильмами, – продолжала я, отгоняя горькие мысли. – Аарон надо всем смеется, особенно над глупостями.
Наступила долгая пауза, потом Джастина произнесла:
– Я по-настоящему завидую тебе.
– Что?
Моя кошка Руни вскочила на постель. Я осторожно спихнула ее обратно на пол. Слишком уж она лезет.
– Что слышишь, – ответила Джастина резко. – Я сказала, что завидую тебе. Аарон такой классный парень.
– Ага, – откликнулась я, не зная, что еще сказать. И подумала: «Поэтому ты и клеишься к нему?» Но у меня никогда язык не повернется промолвить такое. Она же моя подруга.
Но сегодня с ней было что-то не так.
– Эй, ты там жива? – спросила я.
Снова тишина. Я слышала, как Джастина ходит взад-вперед по комнате. Даже представила себе ее пижаму и волосы, рассыпанные по плечам.
– Кажется, я не в себе, – произнесла она наконец.
– Да что с тобой? – спросила я, снова спихивая Руни с кровати. Наклонилась, чтобы погладить ее, но она уже убежала из комнаты.
– Ничего особенного. Все и ничего. Или все-таки все, – ответила Джастина. Она вечно говорила загадками.
Я стала молча ждать объяснений.
– Тут на меня нахлынули мысли, – продолжила она. – Еще до кино. О разном. У меня был долгий разговор с родителями.
«Понятно», – подумала я. Дело в том, что ее родители были самыми занудными людьми, которых я только встречала.
– Ты знаешь, что мне не поступить в колледж в этом году, – вздохнула Джастина. – У меня просто нет денег. А на стипендию точно не потяну. – Она горько усмехнулась. – Подумать только – я не смогу поступить в Уэйнсбриджский начальный колледж.
Это учебное заведение служило у нас постоянным предметом для насмешек. Мы называли его второй старшей школой.
– Значит, мне придется остаться дома и поработать пару лет, – продолжала Джастина и снова вздохнула. – Собирать по грошу.
– Да, невесело, – согласилась я. – Но все же не конец света.
– Везет тебе, Марта, – оборвала меня она. – У тебя замечательные родители. И у них достаточно денег. А еще у тебя есть Аарон. И хорошие оценки. Ты талантливая художница…
– Джастина, прекрати! – воскликнула я, вскочив на ноги. – Ты ошибаешься. Моя жизнь кажется тебе прекрасной, но…
– Нет, не кажется, – отрезала она.
– А? – Ее ответ удивил меня.
– Нет, не кажется, Марта, – повторила она, и ее голос стал каким-то странным. Напряженным, что ли. И холодным. – Твоя жизнь вовсе не так прекрасна, как ты думаешь.
– Ты о чем? – я сделала глубокий вдох.
Тишина.
– Джастина, о чем ты?
– Все, пока, – прошептала она. – Папа кричит, чтобы я повесила трубку.
– Постой… – только и успела сказать я и услышала гудки.
Я бросила телефон на кровать и скрестила руки на груди, спустив босые ноги на пол.
«Твоя жизнь вовсе не так прекрасна, как тебе кажется». Что она хотела этим сказать?
Что-то насчет Аарона? Или своих отношений с ним?
А может быть, что-то гораздо худшее?
Глава 7
Я растянулась на диване в рваных джинсах и потрепанном свитере. Позвала, похлопав себя по колену:
– Ну же, Руни, иди сюда!
Но та и ухом не вела. Почему кошки ведут себя так по-кошачьи?
Стоял воскресный вечер, и я чувствовала себя ужасно одинокой. Родители ушли к своим друзьям, живущим на дальнем конце города. А я быстро расправилась с домашним заданием, и мне стало совершенно нечем заняться. К тому же назавтра занятий не было – учителя пошли на какой-то митинг.
Я позвонила Лауре, собираясь пригласить ее куда-нибудь, но ее не оказалось дома. Как и Адрианы.
И вот теперь я лежала на диване, глядя одним глазом за окно, где валил мокрый снег, а другим – на экран телевизора, где показывали соревнования лыжников.
– Руни, иди сюда!
Кошка развернулась и зашагала прочь, помахивая своим пушистым хвостом.
Я вновь уронила голову на валик дивана и уставилась на экран.
И увидела хижину. Деревянную хижину, занесенную снегом.
– Ох!
Я села.
У меня внезапно закружилась голова.
Как будто моментальная вспышка памяти.
Хижина. Снег. Я начала кое-что вспоминать…
Вскочила на ноги. Сердце бешено забилось. Мне вдруг стало холодно, как будто я оказалась рядом с заснеженной хижиной.
Я зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. Стараясь вспомнить хоть что-то еще.
Кадр, увиденный по телевизору, воскресил в моей памяти знакомую картину. Но этого было мало. Оставалось вспомнить намного больше.
Держа хижину перед мысленным взором и стараясь не прогнать странные ощущения, я стала подниматься в свою комнату. Села за стол и снова зажмурилась.
Попыталась проникнуть в поразивший меня пейзаж. Представить себя в снегу. Увидеть все. Вспомнить…
Так… Две хижины. Теперь я видела две хижины, стоявших совсем рядом. Их сильно завалило снегом. Занавешенные окна отражали золотистый солнечный свет.
И снег тоже сверкал. Словом, мороз и солнце.
Интересно, куда я попала? Бывала ли я здесь раньше?
Реальны ли эти воспоминания?
А может быть, мне все это лишь привиделось?
Я старалась не думать, а только наблюдать.
И кое-что увидела. Несколько фигур, выделявшихся на снежном фоне, словно цветовые пятна. Но какое-то свечение скрывало от меня их лица, словно пелена.
Я еще сильнее сосредоточилась. И на моих глазах абстрактные фигуры превратились в живых людей. Я разглядела четверых девчонок.
– Ой! – вскрикнула я, узнав ту, что в центре.
Это была я. Да-да, я узнала свои длинные светлые волосы, выбивавшиеся из-под синей лыжной шапочки. Узнала и синий с белым лыжный костюм.
Сосредоточься… Сосредоточься…
Я заставляла себя все сильнее погружаться в эту сцену. В свою память. И вот из пелены появились три мои подруги – Адриана, Джастина и Лаура. Они были со мной.
Я увидела, что они улыбаются. Увидела их румяные щеки. Увидела облачка пара, вылетавшие у них изо рта на ходу.
И вдруг мы оказались внутри хижины.
Там было тепло и светло. В камине плясал рыжий огонь. На столе стояли кружки с горячим яблочным сидром.
Мы уже сидели за столом. Я даже разглядела красно-белую клеенку. А кружки были белыми.
Огонь золотил наши лица.
Мы подняли кружки, и вдруг раздался стук в дверь.
Снаружи донеслись какие-то крики. В дверь снова постучали.
Кто бы это мог быть?
Мы вскочили на ноги. Адриана первой кинулась к двери.
Я видела ее совсем ясно.
На ней был ярко-желтый свитер и лыжные штаны, а волосы схватывала лента. Лицо все еще оставалось раскрасневшимся с мороза.
Она распахнула дверь, и в помещение ворвался холодный ветер, сыпанувший в нас снегом.
Я видела все это совершенно четко.
Но кто же за дверью?
Аарон?
Да, я увидела Аарона. Узнала его черную куртку и черную шапочку.
С ним еще двое парней.
Но я никак не могла разглядеть их лица. Интересно, почему?
Я моргнула, и картинка померкла.
Как будто выключили свет.
Ребята. И девчонки. Рыжее пламя. Кружки с сидром. Хижина. Снег. Все исчезло.
Я снова моргнула, потом зажмурилась. Мне хотелось во что бы то ни стало вернуться туда, в хижину. В свои воспоминания.
Но увидела лишь темноту.
Я открыла глаза, глянула на стол. И вскрикнула, сообразив, что все это время рисовала в альбоме. Я делала набросок, не отдавая себе отчета.
А теперь подняла альбом, пригляделась.
И, к своему ужасу, увидела то же самое лицо.
Глава 8
На следующий день, в понедельник, проснувшись как обычно, я вспомнила все, что произошло вчера.
Мне хотелось снова заснуть, но не получалось. Наконец, окончательно продрав глаза, я увидела Руни, свернувшуюся клубком у меня в ногах.
– Ты ночевала здесь? – спросила я.
Она, конечно, не ответила.
Утром я ходила по городу, выполняя мамины поручения. Вернувшись после полудня, я застала в кухне Лауру.
– Привет, – проговорила я удивленно. – Что случилось?
– Неужели ты забыла? Ведь мы собирались с тобой пойти кое-куда.
Я пристально посмотрела на нее, пытаясь припомнить.
Лаура была одета в черную кожаную жилетку, свитер, достававший почти до колен, и черные джинсы. Волосы собраны в конский хвост.
– Фотография, – произнесла она, потом открыла холодильник и вытащила бутылочку колы. – Ты же обещала пойти со мной.
– Ах да, верно. – Я вспомнила, что мы запланировали это неделю назад.
– Я еще никогда не работала с фотографом. Его студия находится в старой части города. Но мои родители слишком заняты, чтобы отвезти меня туда, – объяснила мне тогда Лаура. – А с тобой мне будет намного легче.
И я согласилась. Мне всегда приходится ее слушаться. Она ведет себя как принцесса.
Лаура отхлебнула из бутылочки и поморщилась:
– Не люблю я это пойло. Но в нем хотя бы нет калорий.
– Ну да, это же диетическая кола, – сказала я.
Она покачала головой и сделал еще один глоток, потом откинула прядь со лба:
– Мне велели ничего не делать со своими волосами, так что приходится собирать их в хвостик. – Лаура поставила бутылку и поглядела на меня: – А ты что, сделала сегодня прическу?
– Нет, – рассмеялась я, – просто ветер растрепал волосы.
Лаура тоже засмеялась, потом сказала, посерьезнев:
– Пожалуй, пора отправляться. К незнакомому человеку лучше прийти пораньше. Эти фотографы устанавливают правильное освещение по несколько часов. Но с моей стороны все должно быть безупречно, поскольку мне оказали благодеяние.
Она глубоко вздохнула.
– Поедем на моей машине? – спросила я.
– Ага, спасибо. – Лаура допила колу и потянула свою синюю куртку. – Спасибо, что согласилась пойти со мной. Хорошо, что у нас будет время поговорить.
«Ей хочется поговорить, а мне придется только слушать», – подумала я.
Когда мы подъехали к старой части города, начал накрапывать мелкий дождичек. Я включила «дворники». Шоссе покрывала наледь, но мой старенький «Вольво» двигался уверенно.
Лаура всю дорогу болтала о новых тряпках, которые она недавно накупила.
– Я, наверное, пожадничала, но папа сказал, что нам сделают скидку, если я буду сниматься в этой одежде. Я не рассказывала тебе, что меня приглашают на коммерческое телевидение в Нью-Йорк? Мой двоюродный брат Арти. Вряд ли ты его знаешь. У него есть связи в крупных агентствах. Он говорит, что меня могут пригласить на просмотр, если у меня будут хорошие фотографии портфолио.
Это слово напомнило мне о моем альбоме. И лице, которое рисовалось снова и снова. Интересно, может быть, Лаура его узнает?
Доктор Сейлс запретил моим друзьям помогать мне вернуть память.
– Она должна восстановиться сама собой, – сказал он. – Не устраивайте Марте встрясок. Все вспомнится в свое время.
Но может быть, Лаура все же даст знать, что этот парень ей знаком.
*
Съемка проходила хорошо. Я наблюдала за ней, примостившись в уголке студии.
Фотограф оказался маленьким забавным человечком, тощим, как карандаш, с копной белых волос и одетый в полинялый костюм. Он все время разговаривал сам с собой, не смолкая ни на минуту. Поэтому ему даже не пришлось заставлять Лауру молчать.
Снимки предназначались для компании, выпускавшей тенниски. Лауре пришлось сменить их шесть штук. Симпатичная помощница фотографа, которая была ненамного старше нее, для каждого снимка делала ей новую прическу.
Конечно, Лаура выглядела замечательно. Перед объективом держалась совершенно свободно, как будто снималась всю жизнь. И постоянно поворачивалась ко мне, спрашивая: – Марта, тебе не скучно?
Я отвечала, что мне очень даже интересно. Еще бы – попасть в настоящую модельную студию!
Наконец я повезла Лауру домой. Дождь прекратился, но дорога оставалась такой же заледеневшей. Небо уже стало вечерним.
– Вчера я ходила на вечеринку, – сказала Лаура, зачесывая волосы назад и разглядывая себя в боковое зеркальце.
– А я никак не могла тебе дозвониться, – ответила я. – Все думала, где тебя носит?
– Я была у Гарри Брандта. Его родители ушли, – продолжала моя подруга. – Конечно, не обошлось без скандала.
– И что же произошло? – спросила я.
– Туда пришел Иван, – сказала она, убирая расческу в сумку.
– Правда? – Я поглядела на нее и чуть не пропустила знак «STOP».
– Он был совершенно не в себе, – вздохнула Лаура. – Вылакал столько пива – ты не поверишь.
– Он опять пьет? – Я покачала головой. Мне стало его жалко.
– Так вот, он так напился, что когда начались танцы, рухнул прямо на стол да там и остался. Ребята перетащили его на диван, а он лыка не вязал.
– Да, плохи дела, – пробормотала я.
– Даже не верится, что Иван ухаживал за мной. – Лицо Лауры стало кислым. – И что я в нем нашла? Он полный придурок.
– Адриана говорит, что Иван сходит с ума из-за тебя, – выложила я. – Из-за того, что ты его отшила.
– Вот как? – У Лауры отвисла челюсть, бледные щеки сделались пунцовыми.
– И тебя это совсем не волнует? – спросила я.
– Нисколечко. – Она помотала головой. – Пусть возьмет себя в руки.
Я решила сменить тему:
– Джастина позвонила мне в субботу ночью. Мы долго говорили. Она показалась мне совсем разбитой.
– И что ты ей сказала? – Лаура обернулась ко мне.
– Ничего особенного, – ответила я, сворачивая к ее дому. – А что тут скажешь?
Лаура открыла дверцу и вышла из машины. Но вместо того, чтобы попрощаться, неожиданно нырнула обратно. Я увидела, что ее лицо как-то странно напряглось.
– Марта, – прошептала она.
– Что?
– Будь осторожна с Джастиной.
Глава 9
На следующий день я нанесла еженедельный визит доктору Сейлсу.
Это моложавый человек с длинными, волнистыми, светлыми волосами и ямочками на щеках. У него широкие плечи и сильные руки. Должно быть, он усиленно тренируется.
Доктор похож больше на серфингиста, чем на врача. Однако он казался хорошим специалистом и очень помог мне.
В его кабинете совсем не больничная обстановка. На стене висит плакат с Джимми Хендриксом. Кушетки нет, а вместо нее два удобных кожаных кресла, стоящих друг против друга.
Доктор Сейлс мне нравится, но я не жду очередного сеанса с нетерпением. Они причиняют мне боль. И не потому, что я боюсь вновь обрести память, а потому, что это никак не происходит.
Когда я говорю доктору, что ничего не вспомнила, мне становится ужасно неловко, будто я его подвела.
Но сегодня у меня было приподнятое настроение. Я едва могла усидеть в комнате для ожидания. Ведь я кое-что вспомнила.
Едва устроившись в кресле, я выпалила:
– Кажется, ко мне возвращается память.
– Правда? – Доктор Сейлс пригладил свои светлые волосы и дотронулся карандашом до блокнота, лежавшего у него на колене.
– Да. Я… кое-что увидела.
Он наклонился ко мне. Его голубые глаза вглядывались в мое лицо так, будто пытались прочесть мысли.
– И что же ты увидела, Марта?
Я тяжело сглотнула. Во рту внезапно пересохло. Пальцы впились в подлокотники.
– Я увидела две хижины. И снег. Он покрывал все кругом. А хижины стояли на холме, на самой вершине.
Доктор кивнул.
А я неожиданно расстроилась.
Не знаю, уж чего я от него ожидала. Что он вскочит и станет обнимать меня? Или бегать и кричать: «Да-да, это чудесно!»
Не знаю. Но все-таки я ожидала большего, чем просто кивок.
– Это хорошо, Марта, – сказал наконец доктор. Потом что-то набросал в блокноте.
– Это настоящие воспоминания? – спросила я нетерпеливо. – Хижины как-то связаны с тем, что случилось?
– А что еще ты видела? – Он как будто не слышал моего вопроса.
Я вздохнула. Почему же доктор все-таки не радуется?
– Что еще было на этой картине? – спросил он тихо, постукивая карандашом по подлокотнику.
Я выложила все остальное. Про Джастину, Лауру и Адриану. Про Аарона и двух других парней. И про то, что не могла разглядеть их лица.
Доктор снова кивнул.
– Так что, ко мне действительно возвращается память? – спросила я нетерпеливо.
– Кажется, да, – ответил он. Я ожидала от него улыбки или какого-то еще проявления эмоций, но не дождалась.
Я понимала, что профессионала должен вести себя именно так. Но мне хотелось, чтобы он поступил хоть немного человечнее. Чтобы помог мне.
– Это обнадеживает, Марта, – сказал наконец доктор и положил ногу на ногу. – Больше ты ничего не видела?
– Ничего, – ответила я, стараясь припомнить. Но видение оборвалось прежде, чем кто-нибудь успел что-то сказать.
– Ой! – вскрикнула я внезапно, вспомнив свои рисунки.
– Что такое, Марта? – Доктор выпрямился.
– Совсем забыла. Я принесла вот это, – ответила я, расстегивая свою сумку и доставая сразу два листа. – Вот. Мои рисунки. Я рисую одно и то же лицо снова и снова. Не знаю почему. Как будто против воли. Вы узнаете этого парня?
К моему удивлению, доктор уставился на лицо во все глаза. У него даже челюсть отвисла.
Он больше не был хладнокровным профессионалом.
Мои рисунки поразили его.
Глава 10
Сделав уроки в субботу, я заскучала. Пойти было некуда, потому что Аарон уехал с семьей к своим родственникам.
Я сидела в своей комнате, прислушиваясь к музыке, доносившейся снизу. Папа слушал «Метрополитен-опера» по радио, включив его, как всегда, на полную мощность. Даже через закрытую дверь прекрасно слышались арии.
За окном виднелось ясное и чистое небо. Наконец-то выглянуло солнышко. А под окном за два дня вырос огромный сугроб.
Я уставилась на свой рисунок. На серьезные глаза парня. На шрам, пересекавший бровь.
Кто же он такой?
Почему я его рисую?
И почему доктор Сейлс потерял самообладание, но ничего мне не объяснил?
Кругом одни вопросы.
Множество вопросов и совсем немного ответов.
В этот момент дверь распахнулась, и вошла Лаура с Адрианой.
– Как дела? – крикнула Адриана с порога.
– Ты должна непременно пойти с нами, – добавила Лаура.
Они обе надели полинявшие джинсы и синие куртки. Их щеки были такими же красными, как круглые пластиковые ледянки, которые они сжимали в руках.
– А? Куда пойти? – спросила я и уронили рисунки на стол.
– Смотри, какая погода! – воскликнула Лаура. – Лучший день за всю зиму!
– Самое время покататься! – добавила Адриана. – Снег покрылся настом. Идем на Мельничный холм!
Я покачала головой. Они вели себя, словно подростки!
– Неужели вы собираетесь кататься с горы?
Они рассмеялись – слишком уж забавно прозвучал вопрос.
– Почему бы нам не повеселиться? – спросила Лаура. – Ну, как раньше, когда мы еще не выросли. Пока не решили стать крутыми.
– Идем же, Марта. – Адриана вытащила меня из-за стола. – Одевайся. На улице не так уж холодно. Идем покатаемся.
– Устроим гонки, – подхватила Лаура, подталкивая меня к двери. – Разгоним малышей и будем кататься одни!
– Ну… почему бы и нет? – сдалась я.
Мы стали спускаться по лестнице, распевая что-то дурашливое так громко, что папа даже прикрикнул на нас. Мы рассмеялись и запели еще громче.
В самом деле, почему бы мне не повеселиться?
Зачем сидеть в комнате и разглядывать эти чертовы рисунки?
Я поняла, что по-настоящему не веселилась с… с самого несчастного случая. С тех пор как потеряла память.
Я схватила свою куртку и перчатки и вместе с подругами направилась к выходу. День и в самом деле был чудесным. Легкий морозец бодрил. Снег сверкал на ярком солнце.
Мы направились к Мельничному холму, вращая свои ледянки, словно рули, и врезаясь друг в друга.
В конце улицы Адриана поскользнулась и свалилась. Мы с Лаурой запихнули ее лицом в снег.
Она сопротивлялась, и началась схватка, после которой мы все вывалялись в снегу и взмокли.
Потом, тяжело дыша, стали отряхивать друг друга. Бросились подбирать свои ледянки, которые скатились по улице, шедшей под уклон. Наконец двинулись дальше.
Мельничный холм – излюбленное место катаний всей городской детворы. Он высокий и крутой, а перед ним простирается широкое поле. Когда катишься с него, снег кажется глубже. Взбираться на него тяжеловато, зато, когда летишь вниз, просто дух захватывает.
Сегодня холм блестел, будто серебряный. Мы остановились у подножья и посмотрели на вершину. Здесь собралась дюжина ребят разных возрастов. На чем только они не катались! На крышках от мусорных баков, на досках, на каких-то непонятных конструкциях.
Ну и зрелище!
Вся эта ребятня, одетая в разноцветные куртки, напоминала украшения на гигантской новогодней елке.
Ладно. Что-то меня занесло в лирику.
Но сцена просто поражала своей чистотой. Мне сразу же вспомнились счастливые беззаботные времена и захотелось стать младше.
– Почему этот холм с виду гораздо больше, чем на самом деле? – спросила Лаура, уступая дорогу двум ребятам устроившимся на мешке для мусора.
– Да брось ты, – ответила Адриана. – Он такой же, как всегда. Идем!
Мы двинулись по склону навстречу ветру, слегка поскальзываясь на ходу. На полпути ветер вырвал у меня ледянку, и пришлось ловить ее. Наконец я оказалась на вершине.
Где же мои подруги?
Я окинула взглядом окрестности, прикрыв глаза от яркого солнца.
Они уже собирались катиться вниз. Отыскали себе свободное место, обойдя группу мальчишек с серьезными лицами. Опустили свои ледянки на снег.
Лаура села, а Адриана улеглась на пузо. Я хотела напугать их, а они уже умчались, радостно крича. Лауру сильно подбросило, но все-таки она удержалась на своей ледянке. Адриана, остановившись, тут же поднялась на ноги.
Глядя на них, я от души рассмеялась. Теперь настала моя очередь. Даже не помню, когда я каталась здесь в последний раз. Наверное, в десять или одиннадцать лет. И почему настоящее веселье бывает лишь в таком возрасте?
Взглянув вниз, я увидела, что мои подруги стоят рядом, ожидая меня. Адриана сняла шапку и вытряхивала снег из волос.
– Иду! – крикнула я, сложив ладони рупором, но они вряд ли меня услышали.
Я положила свою ледянку, потом опустилась на колени. Взялась за края диска и пристроилась на нем. Сильный порыв ветра спихнул меня вниз, хотя я еще не подготовилась.
От неожиданности я заорала во все горло.
Навстречу летела целая снежная стена.
Я зарывалась в нее все глубже и глубже…
И лишь теперь поняла, что кричу, но вовсе не от радости.
Я кричала от страха.
От дикого ужаса.
Пока не почувствовала, что легкие вот-вот лопнут. Но все продолжала кричать.
И знала, что никогда не остановлюсь.
Глава 11
Не помню как я добралась до дома.
Должно быть, меня привели подруги.
До сих пор стоят перед глазами их испуганные лица. Они с трудом оторвали мои руки от ледянки, потом поставили меня на ноги.
Подруги о чем-то кричали, но я не слышала их, потому что орала еще громче.
Орала до хрипоты.
Все орала и орала.
Я увидела растерянные лица остальных ребят. Увидела какую-то женщину, поспешно уводящую двух маленьких девочек, зажимавших уши руками. Увидела, что все они встревожены и напуганы. Но все же не могла замолчать.
Я совершенно не владела собой. Как будто из меня рвалось наружу неведомое существо. Это оно орало, пытаясь освободиться от моего тела.
Но что же меня так напугало? Снег? Скольжение? Слишком быстрый спуск? Ощущение собственной беспомощности? Или надвигающаяся снежная стена?
Что же заставило меня орать?
Кажется, я не смолкала всю дорогу до дома.
Да я толком и не помню возвращения. Не помню, когда наконец закрыла рот.
Помню лишь, что после этого горло горело огнем.
Я не могла говорить. Даже шепотом.
– Марта, ты сошла с ума, – сказала я себе.
Где я?
Оказалось, что я лежу в своей постели, по шею укрытая пледом. Родители суетились внизу, готовя для меня горячий бульон и чай. Папа пытался дозвониться доктору Сейлсу.
Меня по-прежнему трясло. Все тело содрогалось, а горло болело.
Я лежала на кровати, уставившись в белый потолок.
Белоснежный потолок. И тут в моем сознании вспыхнула новая картина. Новое воспоминание.
Я снова увидела хижины, занесенные снегом. И белые хлопья, падавшие с неба. Серебристые сосульки, сверкавшие, словно лезвия кинжалов.
Вот Джастина, Лаура и Адриана.
Они играют в снежки.
Даже послышался негромкий хлопок – это снежок угодил Адриане в спину.
Потом раздался смех. Мальчишеский смех.
Пролетело еще несколько снежков.
Рядом со мной Аарон. Его каштановые волосы выбивались из-под коричневой с белым шапки. На лице играла улыбка. Щеки зарумянились от холода. Из открытого рта вылетал пар.
Снова хлопок.
Кажется, на этот раз угодили в меня.
Все кругом смеялись и радостно кричали, словом, веселились.
В действительности я лежала на кровати, крепко зажмурившись, и все-таки невольно заулыбалась…
Лауре в голову попал снежок, и она упала на колени, уронив шапку.
– Ну, держись! – крикнула Лаура с наигранной сердитостью, обращаясь к кому-то невидимому. – Сейчас я тебе задам!
К кому относились эти слова?
Я изо всех сил пыталась разглядеть…
Может быть, к Аарону?
Нет, к Ивану.
Он тоже оказался с нами. На нем кожаная куртка, но он без перчаток.
Еще один снежок попал Лауре в грудь.
Она рассмеялась. Схватила Ивана за ворот, пытаясь его повалить.
Все вокруг смеялись.
Теперь я видела картину совсем ясно и понимала, что это еще одна частица вернувшихся воспоминаний.
Ой!
Я наконец-то разглядела себя. Увидела, как вытираю снег со лба.
И услышала смех. Холодный смех.
Еще один снежок попал мне прямо под воротник.
Кто его бросил? Кто на меня напал?
Я вглядывалась, стараясь разглядеть всю сцену.
И увидела Джастину. Она выглядела очень сердитой.
Она быстро лепила снежки и яростно швыряла их в меня.
– Джастина! – крикнула я. – Постой!
Но та как будто не слышала мой крик и продолжала кидать изо всех сил.
Неужели она хотела сделать мне больно?
Почему подруга рассердилась на меня? Почему атакует так яростно? Тогда я начала отвечать. Стала лепить снежки как можно крепче и метать в нее. Мы с ней даже начали что-то орать во все горло, объятые злостью. Потом я почувствовала, как кто-то потянул меня назад. Это оказались Иван и Аарон. А Адриана с Лаурой кинулись на Джастину.
Та все еще орала, но я не могла разобрать слов.
Что она выкрикивала? Почему рассердилась на меня?
Лаура с Адрианой потащили ее в хижину, а мальчишки держали меня за плечи, стараясь успокоить.
Видение пропало так же неожиданно, как и появилось. Но я все еще дрожала, будто на холодном ветру.
Что же произошло?
Я пыталась восстановить в памяти только что увиденное.
Мне хотелось увидеть еще больше. Хотелось вспомнить. Просто необходимо было вспомнить.
И я вновь увидела хижину, только внутри. Уже стемнело. Наступил вечер. В камине плясал огонь.
Я сидела у стены, на длинной и низкой, почти не освещенной огнем скамейке.
Рядом сидел еще кто-то.
Мне показалось, будто мы играем в прятки.
Он поцеловал меня. Я решила, что это Аарон.
Кто бы еще стал меня целовать?
Аарон…
Он поцеловал меня снова.
Но я все-таки не видела его лица.
Интересно, почему?
Потому, что это был вовсе не Аарон.
Я пыталась разглядеть его изо всех сил. Он прижался ко мне губами. Я ощущала их прикосновение, такое горячее и нетерпеливое.
Но это был не Аарон.
Я целовалась с кем-то еще.
Не с Аароном. Но с кем же тогда?
Он отпрянул и улыбнулся мне.
Я увидела темные, серьезные глаза.
Увидела вздернутый нос. И тонкий белый шрам, пересекавший бровь.
Да, теперь я разглядела его совершенно отчетливо.
Разглядела его лицо.
То самое лицо, которое рисовала снова и снова.
Глава 12
На следующий день я собрала вместе эти рисунки, сложила их в сумку и вышла из дома.
«Аарон, хоть бы ты мне помог», – молила я про себя. Наст хрустел под моими ногами. Я зябко куталась в свою куртку.
Родители не смогли дозвониться до доктора – оказалось, что он уехал в другой город. И решили, что мне лучше полежать в постели еще день.
Но мне это совсем не понравилось. Ни плед, ни супчик, ни горячий чай меня совсем не успокаивали.
Я понимала, что мне принесет облегчение лишь полное восстановление памяти.
И Аарон мог мне помочь.
Мощный порыв ветра распахнул куртку, и я снова запахнула ее поплотнее. Закинула сумку за спину и прибавила шагу.
Вскоре показался дом Аарона. По бокам от ведущей к нему дорожки немыми стражами застыли две ели. А над дверью нависла толстая, словно морковка, сосулька.
Я нажала на звонок, но он, кажется, замерз. Я пробовала снова и снова, но без толку.
Тогда я постучала. Рука тут же заболела, поскольку перчатки остались дома. Но я постучала еще трижды.
