Текст книги "Суеверный"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава 33

– Дверь! – в конце концов с трудом выговорил Лайам.

Сара держала его за руку и смотрела в его перекошенное от страха лицо.

– Дверь! Мы вышли через боковую дверь!

Сара лихорадочно обдумывала его слова. Ну и что из того, что они вышли через боковую дверь?

– Боковая дверь! – повторил Лайам.

Он повернулся и покосился на нее, словно только сейчас вспомнил, что она все еще здесь.

– Ну как ты не понимаешь? Нужно выходить через ту же дверь, через которую вошел! Нельзя выходить через другую дверь!

– Но, Лайам, мы уже вышли! Так что какая теперь разница?

– Огромная разница, Сара. Огромная.

Голос его был очень печален.

– Мы вошли через парадную дверь. Мы должны были и выйти через парадную дверь.

– Ох, Лайам, временами эти твои суеверия такие странные! – воскликнула она, прижимаясь к нему, желая обратить все в шутку и не понимая, почему он так расстроился и так... испуган.

– Скажи, мне тоже придется беспокоиться о том, в какую дверь входить, из какой выходить, когда мы будем жить вместе?

Лайам, казалось, ее не слышал.

Брови его были нахмурены, глаза безумные. Он схватил Сару за руку и наклонив голову от падающего снега, потащил ее обратно к дому.

– Мы выйдем снова, – пробормотал он, разговаривая теперь сам с собой. – Все будет хорошо. Мы войдем через парадную дверь и снова выйдем. Все будет прекрасно.

* * *

– Ох-х-х! Ох-х-х!

Лайам на ней такой легкий. Сара обняла его руками за шею и прижала его разгоряченное лицо к своей груди.

– Ох-х-х! Ох-х-х!

Он такой замечательный любовник! Она обняла его ногами за спину, стараясь сильнее притянуть его к себе, чтобы он глубже вошел в нее. Ей хотелось всем телом обернуться вокруг него. Ей хотелось, чтобы он был ближе, еще ближе.

А теперь крепче. Прижимаясь к нему, цепляясь за него, Сара тянула его вниз, раскачиваясь вместе с ним. Его глаза были закрыты. Его губы что-то шептали. На каком-то языке, которого она не могла разобрать.

– Ох-х-х! Ох-х-х!

Пламя свечей плясало, словно раскачивалось вместе с ними. Шестнадцать белых свечей. Лайам достал их из своей сумки и аккуратно расставил по комнате отеля, где вовсю гуляли сквозняки. Комната была довольно темной и несколько поблекшей, но уютной. Обои цвета сосновой хвои. Тяжелая, темного дерева, мебель. В изголовье кровати картина с изображением снежных Альп, напоминавшая иллюстрации в календарях.

– Почему шестнадцать? – спросила Сара, все еще взволнованная после свадьбы.

У нее все еще немного кружилась голова, но долгая поездка по заснеженным дорогам к старому отелю ее совершенно не утомила. Она смотрела в лицо мужа, удивляясь его сосредоточенному выражению, нахмуренным бровям над взволнованными карими глазами. Он так серьезен!

– А почему не сто? Не тысяча?

Лайам не улыбнулся.

– Шестнадцать – могущественное число. Шестнадцать – четвертое магическое число.

Лайам направился к туалетному столику, расставляя на нем серебряные подсвечники. Она последовала за ним.

– Четвертое магическое число? Я что, твоя четвертая жена?

Ну же, Лайам, пошути со мной! Не смотри так серьезно!

Но он по-прежнему был сосредоточен. И проигнорировал ее вопрос.

– У людей по шестнадцать зубов на каждой челюсти. По-твоему, это случайность?

– Ну...

– Плотники оставляют шестнадцать дюймов между стойками в стене дома.

Ее рука скользнула по его груди и остановилась ниже талии.

– В таком случае я хочу, чтобы мы сегодня занимались с тобой любовью шестнадцать раз!

Подобные шутки были не характерны для Сары. Пошутила и почувствовала, как запылали щеки. Но он откликнулся. Вставив последнюю свечу в подсвечник, он поднял на нее глаза.

– Мы должны заниматься любовью, пока не догорят свечи.

Она поцеловала его в щеку и рассмеялась.

– Если ты играешь, то и я играю!

Лайам не улыбнулся. Обнял ее за талию. Прижал ее к себе и стал целовать. Поцелуй его становился все более и более пылким.

И вдруг она услышала, как он прошептал, щекоча ей ухо горячим дыханием:

– Сара, я хочу ребенка. Сразу же. Я хочу, чтобы у нас был ребенок. Прекрасный ребенок. Ты тоже хочешь?

Он прижимался к ней горячей щекой, пока щека Сары тоже не запылала.

Его слова не удивили Сару. Она ждала, что он скажет ей об этом, думала об этом. Она уже довольно давно думала о ребенке. О его ребенке. Об их ребенке.

– Лайам, я хочу того, чего хочешь ты.

Радостный крик сорвался с его губ. Он снова поцеловал жену, поцеловал с большим чувством.

Лайаму потребовалось несколько минут, чтобы зажечь свечи. От помощи Сары он отказался. Она следила за тем, как он по очереди подносит спичку к каждому фитилю и что-то бормочет про себя. Он что, читает нараспев какую-то молитву?

Первый раз они начали заниматься любовью еще до того, как полностью разделись. С тихими криками они набросились друг на друга. Двигались, затаив дыхание, с интенсивностью, которая поразила Сару. Она подумала о том, что они много раз занимались любовью, но никогда это не происходило столь физически.

Все кончилось очень быстро. Шестнадцать свечей-свидетелей укоротились совсем чуть-чуть. Все еще оставаясь внутри нее, Лайам опустился на Сару, прижав губы к ее уху.

– Я сейчас так счастлив, Сара!

От этих слов, произнесенных шепотом, дрожь прошла по всему ее телу.

Сара начала было отвечать, но он закрыл ей рот страстным поцелуем.

Несколько минут спустя молодожены уже снова занимались любовью. Медленно и страстно. Вокруг них плясали огоньки свечей. По высокому потолку метались тени. Сара прижималась к Лайаму, двигалась вместе с ним, прислушиваясь к тихим свистящим звукам. Он что-то бормотал. Слова его были музыкальны.

– Лайам, это гаэльский? – прошептала она.

Он продолжал тихо и напевно говорить, двигаясь над нею, двигаясь внутри нее. Глаза его были закрыты. Он улыбался.

– Это гаэльский? Очень красиво! О чем ты говоришь, дорогой?

Лайам, казалось, не слышал ее.

Глава 34

Отворилась дверь дежурной комнаты, и Гаррет оторвал глаза от головоломки.

МАЛАНГ. Это, должно быть, легкое слово. Просто трудно сосредоточиться. Мысли упорно возвращались к утреннему спору с Энджел.

К спору? Нет. К тираде? Да.

И, конечно, Энджел была права. Это всегда только сильнее сердило Гаррета. Верно, он проводит мало времени с Мартином. С Энджел он тоже проводит мало времени.

Но дайте же мне передохнуть! Почему бы не дать мне передышку, зная, что мне нужно расследовать три убийства? Я же не по вечеринкам хожу, не развлекаюсь! Я уже ночью спать не могу, я уже не могу спокойно есть, не в состоянии как следует думать... Мне нужно сесть и тщательно все обдумать, а у меня нет ни минуты покоя...

Ну-ну, полегче!

Ты со всем разберешься! Все приведешь в порядок!

МАЛАНГ.

Маланг. Похоже на название какого-то блюда.

Так, Гаррет! Спокойно! Делай все хладнокровно! Держи себя в руках!

Держи себя в руках.

Это сейчас главное!

Он взял карандаш и уже начал вписывать буквы в кружочки, когда в комнату вошел Итан. Кепка глубоко натянута на лысую голову. Лицо серьезное. Он привел с собой молодого человека в ярко-желтом свитере.

Гаррет подумал, что этот парнишка похож на карандаш. Изучая незнакомца, он барабанил пальцами по столу. Желтый свитер. Тонкое, как тростиночка, тело. Короткая плоская стрижка на вытянутой голове.

Глаза встревоженные. Моргает, быстро оглядывает комнату. Он умнее, чем выглядит. Этому пареньку лет восемнадцать или девятнадцать. Скорее всего, студент колледжа. Гаррет посмотрел на его руки. Чистые, без мозолей. Ну точно! Студент. Нездоровый цвет лица. В старших классах, должно быть, был угреватым. В правом ухе юноши маленький серебряный гвоздик.

Парнишка взволнованно кашлянул. Потом еще раз.

Гаррет отложил газету и склонился над столом.

«О нет, только не это!» – подумал он, глядя как молодой человек не решается пройти за Итаном к столу. «Нет, ради Бога, нет! Довольно с меня свидетельств! Мне не нужны фальшивые свидетельства!»

Было уже три случая таких признаний, по одному на каждое убийство. И каждое новое признание было еще более жалким, чем предыдущее. Курам на смех!

Что заставляет этих идиотов идти и рассказывать? Это что для них, приключение? Жалкая попытка привлечь к себе внимание? Искаженное представление о славе?

«Предоставим это психотерапевтам», – решил Гаррет. – «Мне сейчас хочется только одного – чтобы они убрались из полицейского участка. С глаз долой!»

– У меня для тебя кое-что есть, – пробормотал Итан.

Он говорил, держа во рту кусок жевательного табака, от чего рот его слегка перекашивало.

Гаррет решил, что Итан пытается выглядеть крутым, вроде тех полицейских, что показывают по телевизору. Но единственное, чего он этим добился – его речь стало трудно разобрать.

Гаррет продолжал изучающе смотреть на молодого человека с бледным рябоватым лицом.

– Чем могу тебе помочь, сынок?

Юноша снова прочистил горло.

Гаррет жестом указал на стул с прямой спинкой, стоявший рядом с его столом. Парень рухнул на стул и сцепил руки на коленях.

– Говорит, что кое-что видел, – сказал Итан. – В ночь последнего убийства.

Очевидец?

Гаррет почувствовал, как напряглись все его мускулы. Он выпрямился.

– Как тебя зовут?

– Крейг Клайн.

– Ты учишься в колледже?

Парнишка кивнул. Сунул руки в карманы джинсов.

– Я на третьем курсе.

– Ты видел убийцу, сынок?

– Нет! – воскликнул он, протестуя.

Гаррет проявил терпение. Он старался следить за тем, чтобы его голос оставался тихим и спокойным. Он внимательно смотрел в глаза парнишке, пытаясь понять, правду тот говорит или нет.

Это был самый главный вопрос, который приходилось решать, глядя на каждого, входившего в полицейский участок. Так что же, правда или ложь?

– Ну, так что же ты видел?

– Я был на территории колледжа. В среду вечером. Проходил через Круг. Мне нужно было разобраться в одном вопросе. Я занимался в библиотеке.

Он явно отрепетировал эту часть своей речи. Такое впечатление, что он цитирует по памяти.

Но это вовсе не значит, что он говорит правду.

– Было темно, можно сказать, был небольшой туман. Я это помню потому, что фонари в Круге светили неярко, можно сказать, мерцали.

– Очень поэтично, – сухо заметил Гаррет. – Ты специализируешься на английской литературе или на чем-то подобном?

Клайн вспыхнул.

– Извините.

– Просто расскажи детективу Монтгомери, что ты видел, – вмешался Итан.

Он стоял, опираясь о пустую вешалку, стоявшую у соседнего письменного стола.

Клайн почесал нос.

– Ну, сначала я услышал крик.

– Крик девушки? – спросил Гаррет.

Клайн кивнул.

– Да. Он был громким. Очень пронзительным. Но недолгим. Он резко прекратился. Словно оборвался.

– Ты видел девушку? – спросил Гаррет.

– Нет. Я поискал ее. Я имею в виду, что я услышал крик и постарался разглядеть, кто кричит и откуда донесся крик. Но было слишком темно. Я никого не увидел.

«Он что, пришел сюда, чтобы рассказать мне о том, что ничего не видел?» – мелькнуло в голове у Гаррета.

Терпение!

– А что случилось потом, мистер Клайн?

– Потом я увидел мужчину в костюме. Он бежал очень быстро. Он пробежал перед вечнозеленым кустарником. Возле Вивер-Холла.

Гаррет почувствовал, как забилось его сердце. Прищурившись, он посмотрел на молодого человека.

– В костюме? В каком костюме?

– В костюме монстра, – ответил Клайн. – На нем было нечто похожее на костюм монстра. Он сначала бежал вдоль кустов, потом напрямик через кусты и исчез.

– Фью-у! – присвистнул Итан.

Удивился? Или не поверил?

– Странно, да?

Гаррет проигнорировал его замечание. Он не отрываясь смотрел на Крейга Клайна.

– Ты мог бы описать этот костюм монстра?

– Он выглядел волосатым. Ну, покрытым шерстью. Мне кажется, темной. Было так темно... – голос парнишки затих.

Он опустил глаза.

– Парень в костюме монстра, – пробормотал Итан, качая головой.

Гаррет закрыл глаза. Мозг его лихорадочно работал. Есть в городе магазин маскарадных костюмов?

Он не смог припомнить ни одного.

– Итан, ты можешь припомнить какой-нибудь магазин костюмов? Какой-нибудь магазинчик с разными атрибутами для вечеринок? Или какой-нибудь отдел, где продают маски?

Итан обхватил пальцами подбородок.

– Ну, один магазинчик продает костюмы для Хэллоуина. И есть еще один, что-то вроде аптеки. Вроде все, шеф!

– Проверь их! – проворчал Гаррет. – И проверь того парня на Десятой улице, который дает костюмы напрокат для школьных постановок.

Он снова повернулся к Клайну.

– То убийство произошло неделю назад. Почему ты так долго ждал, прежде чем решил прийти сюда?

Клайн прочистил горло. Его голубые глаза расширились.

– Думаю, я боялся.

– Боялся?

– Боялся, что вы мне не поверите. Я хочу сказать, что после тех убийств, о которых говорили по телевидению, я... я не был уверен...

– Тогда почему ты решил прийти сегодня? – спросил Гаррет, наклоняясь ближе, не спуская парнишку с крючка, снова и снова проверяя его на правдивость.

– Я не мог не думать об этом... Я знал, как надо поступить. Я хочу сказать, что я увидел вас по телевизору, в новостях. Вы спрашивали, не располагает ли кто информацией. Поэтому...

«Это было жалкое зрелище!» – понял Гаррет.

Каждый раз, когда полицейский обращается за помощью по телевидению, это жалкое зрелище.

Но что еще он мог сделать?

Не мог же он вот так стоять перед направленной на него камерой, перед кучей микрофонов, которые совали ему в лицо, и говорить:

– Послушайте, ребята, у нас нет ни одной зацепки. У нас есть куча отпечатков, которые выглядят так, словно их нарисовал Сальвадор Дали. И это все. Это единственное, что у нас есть после трех убийств.

Не мог он так сказать.

Поэтому вместо подобных слов он обратился за помощью. И вот через два дня после Дня Благодарения приходит парнишка и рассказывает историю о мужчине в костюме монстра.

Гаррет со вздохом откинулся на спинку стула.

– Спасибо за помощь, мистер Клайн!

Он взял со стола карандаш и ткнул им в Итана.

– Отведи его в другую комнату и запиши все показания, ладно?

Итан кивнул, его большой кадык дернулся вверх и вниз.

Клайн быстро встал, поправил манжеты желтого свитера. Он было отправился вслед за Итаном к выходу, но в дверях обернулся:

– Вы мне верите? – спросил он.

Гаррет мрачно кивнул, крутя в руках карандаш.

– Ну да. Конечно, я тебе верю.

После всех этих убийств, почему бы мне самому не поверить в монстров?

Глава 35

Сара сняла с полки кочан салата-латука и крепко сжала. Как бы мне хотелось, чтобы это была твоя голова, Лайам!

Нет! Нет, я этого не хочу! Что это я говорю?

Я уже больше не сержусь.

Она швырнула салат в корзинку.

Мы так глупо поссорились сегодня утром! Даже не то, чтобы поссорились. Так, обменялись несколькими сердитыми словами.

Велика важность!

Она опустила в корзинку два желтых перца и прошла по проходу к огурцам.

Все молодожены ссорятся. Это нормально. Они изучают друг друга.

Сара прикусила нижнюю губку. Мы с Лайамом женаты всего две недели, а его суеверия уже сводят меня с ума!

«Нет! Не говори так!» – выбранила она себя.

Но ее все еще беспокоил утренний инцидент.

Что с того, что она встала с постели с левой стороны? Что с того, если она забыла сказать Маргарет «Будь здорова» после того, как та чихнула?

Может, мы с Лайамом могли бы найти более интересный повод для ссоры?

Ему что, больше не о чем думать, как только о том, с какой стороны постели я встала?

Все эти вопросы она задала ему сегодня утром. И от этих слов муж только бессвязно забормотал и раскалился добела. Ну, хорошо, он более суеверен, чем большинство нормальных людей. Он почему-то верит во всю эту чушь. Очень хорошо. Но всему есть предел!

Не отравляй мне жизнь, Лайам! Я считаю, что все эти суеверия – просто чушь!

И Маргарет. Твоя сестра Маргарет стоит и со скорбной миной наблюдает, как мы ссоримся. Она такая молчаливая и бледная, она так стремится быть незаметной, что кажется, вот-вот сольется с обоями.

Маргарет ведет себя тактично. И она добрая. Старается помочь. Она действительно очень старается не мешать молодым супругам. Большую часть дня Маргарет проводит в своем магазинчике антиквариата, расположенном рядом с булочной. А если она не в магазине, то уходит наверх, в свою квартирку. Все трое встречаются только за едой или когда Лайам приглашает ее присоединиться к ним.

Маргарет очень тактична. Но Сара постоянно чувствует на себе ее взгляд, чувствует ее присутствие в доме. Третий лишний там, где должно быть только двое. Молодожены должны препираться и ссориться без свидетелей. Наговорят друг другу резкостей и тут же готовы помириться.

Во время семинара Сара все время вспоминала сердитые слова, которые они сегодня сказали друг другу. И потом, пытаясь работать над курсовой, Сара продумала все, что скажет мужу при встрече.

А потом решила забыть об утренней ссоре. В конце концов, все это совершенно не важно.

Потом она почувствовала себя виноватой от того, что придала утренней перепалке такое большое значение, что так много думала об этом. Почувствовала себя виноватой из-за того, что плохо подумала о нем. О Лайаме. О своем муже. О своем замечательном муже.

И Сара решила приготовить ему ужин.

По возвращении после своего двухдневного медового месяца они были очень заняты. У обоих были занятия. Каждый вечер молодожены ели пиццу или какое-нибудь китайское блюдо. А иногда забегали перекусить в кафетерий в колледже.

Создавалось такое впечатление, что у них не было возможности провести даже один вечер наедине, что у них не оставалось времени побыть друг с другом. И конца этому не было видно. Сегодня студенческая постановка «Макбета». Завтра вечером – праздничный ужин у Мильтона по случаю их с Лайамом бракосочетания.

Ну разве Мильтон уже не достаточно их облагодетельствовал, предоставив свой дом для свадьбы? Ему вовсе не следует устраивать ужин в их честь. Но он очень настаивал и его обижало, что они пытаются отказаться.

– У нас не было времени устроить предсвадебный ужин, – хриплым голосом объявил он.

Красное лицо его сияло.

– Поэтому я устраиваю предсвадебный ужин после свадьбы!

Сара решила, что он и в самом деле щедрый человек.

Она было собралась взять с полки заправку для салата, но передумала и опустила руку. Нет. Сегодня я сделаю свой собственный винегрет. Я сделаю все сама, от начала и до конца. Никаких полуфабрикатов. Мой первый домашний ужин.

И вовсе не потому, что я чувствую себя виноватой из-за утренней ссоры. А потому, что я хочу показать тебе, что я не просто студенточка. Я – настоящая жена.

Креветки, рис, шпинат. Будет хороший салат.

Креветки она купила в специализированном магазинчике даров моря на Дейл-стрит. Потом прошла в магазин, расположенный в квартале от него, чтобы купить остальные продукты для салата. Поставив корзинку на прилавок возле кассы, Сара посмотрела на часы. Почти пять тридцать. Еще достаточно времени, чтобы приготовить ужин и переодеться до прихода Лайама.

Сара расплатилась и с объемистым коричневым пакетом в руках вышла на улицу, напевая про себя. Мелодия была веселой. Потому что молодая женщина была счастлива.

Я сейчас приготовлю ужин для своего мужа!

Муж. Как непривычно звучит это слово! Непривычно и старомодно.

Еще немного пройти по Хай-стрит, и она дома. С севера дует холодный декабрьский ветер. Он трясет обнаженные ветви деревьев, растущих вокруг зданий колледжа. Сара переложила пакет с продуктами в другую руку.

Первым делом я займусь креветками. Потом приготовлю салат.

Не могу дождаться Лайама.

– Сара, ты умеешь готовить?! Ты приготовила ужин для меня?

Нет, даже Лайам не выражается так старомодно.

Сара задумалась о том, что бы сказал Лайам. Ей казалось, что он был одним из самых непредсказуемых людей на свете.

Она считала его очень умным и абсолютно непредсказуемым.

Его обрадует мой маленький сюрприз. Это-то я могу предсказать!

Она свернула за угол. Впереди показался их дом. Сильный порыв ветра чуть не вырвал у нее из рук сумку с продуктами. Мимо прошли две знакомые девушки из колледжа. Теплые шарфы замотаны до самого подбородка. Они наклоняются против ветра. Лица красные, идут быстро.

Сара поднялась по ступенькам невысокого крылечка. Поставила пакет и порылась в сумочке в поисках ключа. Потерла нос. Пальцы закоченели от холода. Повернула ключ и вошла в прихожую, радуясь, что внутри тепло.

Прижимая к груди пакет, она понесла его прямо на кухню. Только опустила его на стол, как увидела Маргарет.

Золовка стояла у плиты. И помешивала что-то в кастрюле, от которой шел пар.

Маргарет обернулась.

– Сара, привет!

Улыбка ее угасла, когда она увидела пакет с продуктами.

– Что это?

– Продукты, – ответила Сара, чувствуя, как у нее сдавило в груди.

Ее словно обдало наружным холодом.

– Я думала...

– Я рано пришла домой, – сказала Маргарет, – поэтому сделала тушеную телятину на ужин. Это любимое блюдо Лайама.

– Но... – Сара осеклась.

Маргарет снова посмотрела на пакет с продуктами. И поняла.

– Ох, Сара! Извини. Ты собиралась готовить ужин? Я не знала!

Она положила длинную металлическую ложку рядом с кастрюлей. И поспешила к Саре. По лицу Маргарет было видно, что она сожалеет об этом недоразумении. Маргарет порывисто обняла Сару.

– Прости меня! Мне в самом деле очень жаль, дорогая. Прости! Тебе следовало сказать мне об этом заранее.

Сара почувствовала себя десятилетней девочкой. Глупой малышкой.

Маргарет обнимает ее, как обиженного ребенка.

Сара решила, что это несправедливо. Маргарет такая милая, такая добрая. Маргарет не виновата. Она не сделала ничего дурного.

А теперь я ставлю ее в неловкое положение.

– Ничего страшного, – сказала Сара, заставляя себя улыбнуться и высвобождаясь из объятий Маргарет. – Я положу креветки в холодильник. Мы приготовим их в воскресенье.

Сара глубоко вздохнула.

– М-м-м! Эта тушеная телятина пахнет просто замечательно! Идеальное блюдо для такого холодного вечера.

Послышались быстро приближающиеся шаги. Появился Лайам, снимая на ходу пальто. Сара повернулась к двери.

– Ну, вот и мои самые любимые женщины! Обе рано дома. Что у нас сегодня на ужин?

* * *

– Мне очень понравилось, – сказала Маргарет, следуя за Сарой по тропинке. – Так приятно – сидеть и слушать язык Шекспира.

От резкого порыва ветра пальто ее захлопало, как парус. Она схватила обе полы и притянула их друг к другу, пытаясь застегнуть.

– А сегодня по-настоящему холодно!

Лайам остановился поговорить со студенткой, так что они покинули Айерс Холл последними. Через открытые двери Сара видела, как медленно гаснут огни в большой аудитории. Зрителей было много. Теперь все они – преподаватели и студенты – группами по два-три человека направлялись к Кругу. Люди шли в общежития, рестораны, бары или домой.

За углом ветер был еще сильнее. Сара подняла воротник жакета. Темные волосы взметнулись вокруг ее лица. Лайам все еще стоял у входа и разговаривал со студенткой, оживленно жестикулируя. Студентка в громоздкой енотовой шубе, должно быть принадлежавшей еще ее бабушке, весело смеялась. Голос девушки был высоким и пронзительным.

– Леди Макбет была хороша, не правда ли? – Маргарет придвинулась поближе к Саре, стараясь заслониться от ветра.

Обнаженные деревья на другой стороне Круга качались и стучали ветвями.

– Так выразительно и так убедительно! Мне кажется, у этой девушки настоящий талант.

– Да, действительно, – согласилась Сара, глядя на Лайама. – Мне понравился эпизод с кровью на руках. Очень эффектный.

– Немножко грубовато, – сказала, поморщившись, Маргарет. – Жаль, что сзади декорации упали. Это сильно отвлекло внимание. Мне жаль парнишку, который...

– Это странная пьеса, – прервал их Лайам.

Он бегом направился к женщинам, держа руки в карманах пальто. Остановившись возле них, он улыбнулся Саре и поправил воротник ее жакета.

– Знаешь ли ты, что на этой пьесе лежит проклятье? Актер, который должен был играть заглавную роль в первой постановке пьесы, был найден мертвым. Ему так и не удалось сыграть эту роль. Говорят, с тех пор его призрак появляется во время каждого представления. Актеры становятся очень суеверны, когда им приходится играть в этой пьесе.

– Актеры вообще очень суеверны, – вмешалась в разговор Маргарет.

В аудитории погасли огни. На тротуаре стало темнее.

– Актеры, играющие в этой пьесе, никогда не упоминают ее названия, – продолжал Лайам, беря Сару под руку. – Они всегда называют ее «Шотландская пьеса». И никак иначе.

Сара вдруг поняла, что Лайам также не упомянул истинного названия пьесы.

– И об этом ты говорил со своей студенткой? – поддразнила его Маргарет. – То-то она была очарована!

Лайам усмехнулся.

– Просто она очарована мной.

Сара шутя толкнула его в бок.

– Боюсь, что тобой все очарованы!

Он рассмеялся.

– А ты собираешься это отрицать?

Все трое пошли по дорожке по направлению к Хай-стрит. Лайам шел между женщинами, держа каждую из них под руку. Они успели сделать всего лишь несколько шагов, когда на дорожку вышел какой-то человек.

Сара сначала его не видела. Она наклонилась позади Лайама, чтобы ответить на что-то, сказанное Маргарет. Лайам потянул ее за руку, чтобы отойти в сторону и обойти незнакомца.

Но молодой человек и не собирался уступать им дорогу.

Сара повернулась – и узнала его.

– Чип! Что ты здесь делаешь?

В сумеречном свете его глаза казались серебряными. Чип прищурился, стараясь получше разглядеть Сару. Ветер взметнул вверх его светлые волосы. Кожаная куртка молодого человека была расстегнута. Под ней был виден свитер с большим воротником. В нижней части воротника было пятно.

– Сара!...

Чип неровными шагами направился к ней. На его лице была странная улыбка, совершенно не к месту. Глаза его были полузакрыты. Улыбка быстро угасла.

– Сара!

– Чип, пожалуйста!

– Сара, посмотри на него! – он указал на Лайама; его рука двигалась вверх-вниз, словно не слушаясь его. – Он слишком стар для тебя!

– Чип...

Она почувствовала, как рядом с ней напрягся Лайам. Муж схватил ее за рукав жакета.

– Сара, ты его знаешь?

В голосе Лайама было неодобрение.

– Он достаточно стар для того, чтобы быть т-твоим отцом! – Чип все еще тыкал указательным пальцем в сторону Лайама.

– Убирайся, Чип, – сказала Сара тихо, но твердо. – Просто уходи!

Чип, прищурясь, упорно смотрел на Лайама, стараясь получше его разглядеть.

– Да, твоим отцом, – сердито повторил молодой человек. – Сара, я не хочу неприятностей. Я пришел, чтобы тебе помочь. Я пришел тебя предупредить. Ты не понимаешь, что ты делаешь. Ты не...

– Убирайся, Чип! Ты пьян! – сквозь зубы сказала Сара.

Голос ее был тихим и решительным. Она чувствовала, как напряглись все мышцы ее тела. Неужели все это происходит на самом деле? Этого не должно быть!

Она видела, как Маргарет отступила назад, в сторону от тропинки. Ее лицо было перекошено от страха. Или оно выражало неодобрение?

– Старый уже, а связался с молоденькой девочкой, – запинаясь пробормотал Чип. Его слезящиеся глаза все еще сердито смотрели на Лайама. Ветер трепал его светлые волосы.

– Чип, я тебя умоляю... – Сара старалась, чтобы ее голос звучал тихо и ровно.

Лайам отпустил ее рукав и сделал шаг вперед.

– Сара не желает с вами разговаривать! – сказал он и протянул руку к плечу Чипа.

Чип изо всех сил рванулся в сторону. Он рванулся так сильно, что потерял равновесие и чуть не упал.

– Убери от меня свои лапы! – пытаясь обрести равновесие Чип качнулся вперед.

Лайам схватил его за лацканы кожаной куртки.

– Помочь тебе добраться домой? Тебе нужно хорошенько проспаться!

Чип издал хриплый протестующий крик и рванулся назад. Взгляд его стал безумным. В уголках рта заблестела слюна.

Сара подумала о том, что в жизни не была в столь неловком положении. Как мне объяснить это Лайаму?

– Лайам, будь осторожен! – предупредила Маргарет, стоя на траве в нескольких шагах позади них, скрестив руки на груди.

– Лайам, будь осторожен! – высоким голосом передразнил ее Чип и хихикнул.

Он выпрямился, и улыбка его угасла. Обеими руками молодой человек поправил лацканы куртки и повернулся к Саре.

– Чип, уходи! – настаивала она.

В его голубых глазах отразился свет уличного фонаря.

– Я знаю, почему твоему профессору пришлось покинуть Чикаго!

Лайам бросил на Чипа сердитый взгляд, потом посмотрел на Сару. Сделал шаг по направлению к Чипу. Опущенные вниз руки Лайама были сжаты в кулаки.

– Хочешь знать, почему? – дразнил ее Чип, и голос его был тоненьким, как у четырехлетнего мальчика. – Так ты хочешь узнать почему твоему мужу пришлось покинуть Ч-ч-чикаго?

Сара закрыла глаза. Ей хотелось закрыть уши руками. Это все мне кажется. Пожалуйста! Ну пожалуйста, пусть он исчезнет!

Но когда она открыла глаза, Чип стоял на прежнем месте, наклонясь в ее сторону.

– Так ты хочешь узнать настоящую причину? – настойчиво спрашивал он.

Лайам сделал быстрое движение. Маргарет удивленно охнула. Лайам схватил Чипа за плечи. Повернул его кругом. Увел его прочь.

Чип громко протестовал. Сара не слышала ответов Лайама. К ее облегчению, Чип не сопротивлялся. Один раз он запнулся, но Лайам его поддержал. Он быстро и решительно повел Чипа по улице.

Маргарет тихонько подошла к Саре и схватила ее за руку. Рука Маргарет была холодна, как лед.

– Бывший возлюбленный? – прошептала она.

Сара кивнула.

– Он... он приехал сюда за мной из Нью-Йорка. Не могу поверить, что он такой подонок. Знает, что мы с Лайамом женаты. Тогда зачем явился сюда?

Лайам вскоре вернулся. Руки его были засунуты в карманы пальто, лицо мрачное.

– Маленькая жизненная драма, – пробормотал он, глядя на Сару. – Не совсем по Шекспиру.

Сара покачала головой.

– Я очень прошу меня извинить.

Выражение лица Лайама смягчилось.

– Ты не виновата. Так это и есть Чип? Он и в самом деле так очарователен, как ты мне его описывала!

Сара тяжело вздохнула.

– Извини.

Лайам усмехнулся.

– Я с нетерпением жду встречи с остальными твоими друзьями!

– Отстань от Сары, а? – вступила в разговор Маргарет.

Она поежилась и поглубже завернулась в свое пальто.

– Это было по-настоящему страшно, – женщина неодобрительно нахмурилась в сторону Лайама. – Тоже мне, мистер Герой!

Лайам пожал плечами.

– Иногда в крови накапливается слишком много адреналина...

– Я очень прошу меня извинить, – повторила Сара и взяла его за руку. – Не знаю, как Чип нас нашел. Не понимаю, как он мог узнать, что мы сегодня будем здесь!

Лайам похлопал ее по руке.

– Не волнуйся! Чип был слишком пьян и не в силах как следует драться, – он улыбнулся ей. – Мне кажется, что сейчас я бы и сам был не прочь выпить!

Они пошли по направлению к Йель-авеню. У Сары дрожали ноги. Она все еще видела жемчужную слюну в уголках рта Чипа.

Неожиданно Сара остановилась и подняла глаза на Лайама.

– О чем это говорил Чип? Почему все-таки тебе пришлось покинуть Чикаго?

Он улыбнулся.

– Чтобы встретиться с тобой, разумеется!

Маргарет поднялась в свою квартиру на втором этаже. Сара устроилась на диване в гостиной. Лайам налил две рюмки портвейна и, протянув одну рюмку жене, опустился на диван рядом с ней, обнял ее свободной рукой за плечи.