Текст книги "Рука Дракулы"

Автор книги: Роберт Лори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Ну, а боги?

– О, в них тоже не было ничего сверхъестественного. Их просто боялись. Только некоторые, жившие там, где я родилась, трепетали перед ними.

Кэм кивнул головой:

– Возможно, все было бы совсем по-другому, если бы ваших богов уважали больше.

Женщина повернулась к человеку, сидевшему за столом напротив. Пожилой мужчина с серебристой сединой перебирал газетные вырезки, прислушиваясь последние несколько минут к разговору.

– Что вы об этом думаете, профессор Хармон?

Деймен Хармон крепко ухватился за ободья своего инвалидного кресла и, не торопясь, развернул его. Он полулежал в кресле, и теперь, используя силу своих мощных плеч, подтянулся вверх и занял более прямое положение. Нижняя часть его тела была неподвижна с 1938 года, когда ударом свинцовой трубы были сломаны нижние позвонки. Этой же трубе он был обязан и металлическими пластинами, которые уже более тридцати лет охватывали лобные кости головы.

Однако те страшные удары не замутили ясности мысли этого человека с орлиным лицом, который уже в двадцать пять лет имел докторскую степень по древней литературе и средневековой философии, а также диплом магистра физики. Его интересы включали в себя множество различных предметов – от биохимии и психологии до археологии и забытых языков.

В двадцать пять лет Деймен Хармон занял пост специального помощника комиссара Нью-йоркской полиции, где он с успехом применял свои знания в криминологии. У него, в общем, была сидячая работа, кабинетная, однако частенько нарушая приказы, Деймен Хармон принимал участие в задержаниях. Его теперешнее состояние и было результатом таких вылазок. Конечно, он потерял работу.

Однако благоприятное сочетание острого ума и необыкновенного физического здоровья позволило ему заняться сначала активной преподавательской деятельностью в колледже, а затем, после отставки в возрасте сорока лет, еще более активной деятельностью в качестве частного эксперта по борьбе с преступностью. В помощники он нанял способных молодых людей. Одним из них и был Камерон Санчес, чьи способности патрульного офицера полиции в испаноговорящей части Гарлема вынудили преступный гангстерский синдикат состряпать против него ложное дело по обвинению в хранении наркотиков. Снять с него обвинение оказалось невозможным, и он был отстранен от работы, однако адвокаты Деймена Хармона спасли гиганта-пуэрториканца от тюрьмы. С тех пор уже в течение трех лет он работал помощником профессора Хармона. В его обязанности входила самая трудоемкая работа, и потому он был для профессора самым нужным человеком.

– Я спросила ваше мнение, профессор, – повторила женщина.

– Я знаю, – тихо ответил он. – Я знаю также, что мне не стоит иметь собственного мнения по обсуждаемому вопросу. Естественно, это меня интересует, но ведь только вы и ваш Хозяин знаете, как все тогда обстояло, поэтому мое мнение не имеет практически никакого значения.

Женщина по имени Ктара улыбнулась и вновь взглянула на Кэма.

– Как я вам уже говорила, вы многому можете научиться у вашего шефа, мистер Санчес. – Она снова повернулась к Хармону: – Уже поздно. Вам не кажется, что сейчас самое время покормить моего Хозяина?

Взгляд Кэма вновь устремился на огонь. Холод, который, казалось, полностью его покинул, снова вернулся в его тело.

Черный Господин. Сын Сатаны. Это лишь два имени, под которыми знали его многие поколения людей. Древний Шумер, Египет, Тибет и земли ацтеков, средневековая и современная Европа. Письменные свидетельства, оставленные этими цивилизациями, содержат упоминания, чаще краткие, иногда подробные, которые свидетельствуют о его существовании и о страхе, который он внушал. В длинном списке имен последним было то, которое он носил в девятнадцатом веке в Трансильвании, Дракула. Дракула-вампир – прозвище, которым Князь не слишком гордился.

– Это не совсем точное слово, – произнес Князь, обращаясь к Хармону, – но так называют меня в течение столетий, поэтому я не буду спорить с вами.

Иначе говоря, могущество Князя было столь велико, что такие мелкие вопросы просто не привлекали его внимания. Как, впрочем, и большая часть того, чем занимались люди.

Кэм наблюдал, как Князь, сидя в этом кабинете, заваленном книгами, поигрывал стаканом с хересом. Он питался внизу, в лаборатории, находящейся в подвале особняка, там же стоял и его гроб, наполненный землей. Князь жил за счет синтетической крови, которую создал профессор. Компоненты этой крови поддерживали его жизнедеятельность, но этого ему было мало. Его природа требовала человеческой крови, и он вполне прозрачно намекал, что первой кровью, которая его удовлетворит, будет, возможно, кровь профессора и его помощника. В том случае, если они потеряют над ним контроль.

Система управления, состоящая из двух частей, не подводила еще ни разу. Первый раз ее проверили в склепе, под замком Дракулы. Меньше чем за два месяца одна ее часть была вживлена в тело профессора, а другая установлена рядом с сердцем вампира.

Принцип работы системы был чрезвычайно прост. Профессор Хармон, благодаря усердным многочасовым тренировкам, развил в себе значительные телекинетические способности – он мог силой своего разума перемещать на значительное расстояние небольшие предметы. Имплантированное в него устройство излучало специальные сигналы. Излучение могло прекратиться только по двум причинам: если бы его сердце перестало биться другими словами, если бы он умер, – или если бы он мысленно передвинул рычажок управления. Вторая часть системы находилась рядом с сердцем Дракулы и являлась приемником сигналов. Главная ее часть включала в себя обломок осинового кола, которым в свое время был убит вампир.

За все время сбой произошел только один раз, но Дракула был вполне удовлетворен его любопытными последствиями. Дело было обычное: украли приспособление, необходимое для подзарядки источника энергии, находящегося в теле профессора. Преступники явно ошиблись в его назначении. Кража имела самые печальные последствия для совершившей ее преступной шайки.

Перед профессором Хармоном лежали газетные отчеты об этом событии. Он протянул вырезки Князю, черные глаза которого заскользили по заголовкам:

"Тайна окружает провал операции по похищению товаров".

"Начало гангстерской войны в Бруклине и Куинзе".

"Подозревают, что пожар уничтожил особняк гангстеров в Куоге".

"Полиция озадачена внезапным разгромом гангстерской организации Фрэнка Энтони".

"Член банды Энтони утверждает, что в ночь своей смерти его хозяин говорил о вампирах".

Князь усмехнулся, густые брови изогнулись. Так реагирует дворянин на шутку своего слуги. Лицо его было спокойным и даже доброжелательным. Однако и Кэм, и Хармон видели это лицо и тогда, когда блестящие черные волосы спускались на лоб, раздувались ноздри, губы растягивались в гримасе и обнажали зубы, нет, не зубы – звериные клыки. Они видели, как эти черные глаза, которые сейчас миролюбиво изучали написанное, становились кроваво-красными, с белыми, пронзительными зрачками. И они были свидетелями того, как в десятки раз возрастала сила его могучего тела.

Князь вернул вырезки Хармону. Затем ровным, глубоким голосом, с сильным акцентом спросил:

– Неужели вы действительно думаете, что меня интересует, о чем пишут ваши журналисты? Лучше просто расскажите мне, как развивались события после этого небольшого приключения?

Хармон сложил вырезки в коричневую папку и положил в ящик стола.

– Небольшого приключения! Вы себя недооцениваете, Князь.

– Я был всего-навсего полезным инструментом в вашей игре, – сказал Дракула. – Как вам хорошо известно, у меня не было выбора.

– Не будет и в следующий раз, – спокойно ответил Хармон.

– Профессор, а он обязательно должен быть – этот следующий раз? Меня совершенно не интересуют ваши неясные определения добра и зла, а также действия, которые вы предпринимаете от лица одних в защиту других. Я живу в соответствии с собственными понятиями.

– Вы живете, – отпарировал Хармон, – в соответствии с моими понятиями о вашей полезности мне.

Дракула широко улыбнулся:

– Хорошо сказано, профессор Хармон. – Затем он повернулся к женщине, сидевшей напротив: – Ну, моя дорогая, что вы теперь скажете о его сокровенных мыслях?

– Очень мало. Металлическая пластинка на лбу, как обычно, мешает нам обмениваться мыслями.

– А этот господин? – Он сделал жест в сторону Кэма.

– Ему не нравится бравада его хозяина.

– А вы, моя крошка?

Последовала небольшая пауза, во время которой она пристально рассматривала свои руки.

– Я поступаю так, как я поступаю. Так, как нам диктуют судьбы.

– Я говорю о заявлении профессора Хармона.

Еще пауза.

– Это сложное понятие. Кто может сказать, как одному существу управлять другим?

Кэм Санчес улыбнулся про себя. Хороший ответ. И не настолько общий, как могло показаться. Когда Князь находился в активном состоянии, он мог контролировать каждое ее движение. Но, если он был в состоянии, более напоминающем смерть, она полностью контролировала не только свои действия, но и его. На протяжении всех циклов, как она их называла, после того как вампир получил смертельный удар колом в грудь, она постепенно старела-медленно, но неотвратимо. Ее судьба уже не была только в ее руках, ибо ее задача была выполнена. Об этом говорили поэтические строки ее рун:

Когда люди вновь вернутся и отнимут

Его жизнь, его бьющееся сердце,

Тогда я, его рабыня до последнего крика,

Буду умирать, пока не найду того,

Кто вынет из моего Черного Господина

Убивший его кол.

Судя по всему, она нашла то, что хотела. Это были Хармон и он сам. Она-то прекрасно знала привычки вампира – пить кровь тех, кого она направляла, чтобы разбудить его. Кэм подозревал, что на этот раз ее мотивы были совершенно иными. Но она не будет вмешиваться, когда Князь доберется до их крови. Единственным поводом для вмешательства могла быть только ее прихоть, других у нее не было.

Голос Князя вернул внимание Кэма к происходящему.

– Для посетителей уже довольно поздно, не правда ли, профессор?

На лице Хармона появилось недоуменное выражение:

– Посетителей?

Дракула кивнул головой:

– Скорее – посетительница. Наша прорицательница сообщила мне, что скоро тут появится ваша родственница. Сейчас она как раз ищет дорогу к особняку. Я полагаю, вы не станете возражать, что она прибыла без предупреждения?

– Кто же это?

Дракула поднялся со стула, его глаза вспыхнули на мгновение дьявольским блеском. Он глыбой возвышался над присутствующими.

– Я перейду в другую часть дома, профессор. Думаю, это отвечает вашим желаниям. Если, конечно, вы сами не захотите, чтобы я встретился с молодой особой, которая, как говорит мне Ктара, представляет собой очаровательный образец молодой американки.

– Дженифер? Дженифер здесь? – В голосе Хармона звучала недоверчивость.

Кэм тоже поднялся. Дженифер, Дженни Хармон, племянница профессора. Она училась в колледже на Западном побережье или, по крайней мере, должна была там быть. Кэм встречался с ней дважды. Описание Князя вполне соответствовало истине. Черт побери! Что она делает здесь? Что ее может интересовать?

– Кэм, найди ее. Отвези ее назад в город, домой. Передай ей, что мы увидимся с ней завтра. Скажи ей что угодно, только не пускай ее сюда!

– Дядя Деймен!

Князь не преувеличивал. Она действительно представляла собой замечательный образец молодой девушки, еще не вступившей в пору женской зрелости. Даже сейчас, в толстом свитере и джинсах, с длинными светлыми волосами и румяными щеками, она могла претендовать на титул Мисс Молодая Америка. Более внимательный взгляд мог бы разглядеть в ее четко очерченном лице черты, говорящие о ее аристократическом происхождении. Именно об этом подумал профессор Хармон, когда его племянница пересекла комнату и приблизилась к его креслу. Он метнул взгляд на Кэма, который только пожал плечами. На его лице было написано: "Я же старался". Пуэрториканец с облегчением вздохнул, увидев, что их двух гостей нет в комнате. Он понял, что Хармон решил попытаться еще раз.

– Дженифер, я ведь просил Кэма сказать тебе...

– Он так и сделал, дядя Даймен, но я не могла последовать его совету. Мне необходимо поговорить с тобой. Это не терпит отлагательств. – Она окинула взглядом комнату. – Дядя, ты действительно сотворил чудо с этим домом. Надеюсь, наверху достаточно тепло. Сегодня я там переночую. А завтра мне необходимо вернуться.

– Ты прекрасно выглядишь, Дженифер.

– Спасибо, дядя. Но мне действительно надо с тобой поговорить.

– Нельзя ли подождать до утра?

– Нет, что ты! Я, конечно, позвонила бы тебе по телефону, но ведь дозвониться до профессора Хармона невозможно, не так ли?

Это было верно, хотя телефон в этом доме был, первый телефон, который Хармон позволил установить в своем жилище. Он ненавидел это устройство, которое только мешало ему заниматься делами. Однако здесь, в Вестхэмптоне, телефон был необходим – на случай, если их аппаратура откажет и придется срочно устанавливать связь с Кэмом. В аппарат был вмонтирован специальный переключатель, которым Хармон мог отключать его, если не ждал телефонного звонка.

– Хочешь перекусить, Дженифер?

– Мой ответ будет так же прозаичен, как твой вопрос: я поела в самолете. Прошу тебя, давай поговорим.

Кэм хотел выйти из комнаты, но Дженни остановила его:

– Нет, пожалуйста, останьтесь. Я думаю, мне понадобится и ваша помощь.

Хармон громко вздохнул:

– Ну что ж, мне уже легче. Если ты хочешь говорить в присутствии Кэма, значит беда, в которую ты попала, не столь велика, как я было подумал.

Лицо девушки вспыхнуло:

– Дядя!

Хармон развел руками:

– Что делать, дорогая, в жизни так много условностей.

– Ах, дядя, пожалуйста!..

– Хорошо, Дженифер, извини. Я полагаю – проблема не в деньгах. Если бы они тебе понадобились, достаточно было бы простой телеграммы.

– Да, дело не в деньгах.

– Видишь ли, если тебя выгнали из колледжа, я не смогу помочь тебе. Твоя учеба – это твое дело. И если ты связалась с какой-то экстремистской организацией у себя в колледже это тоже твое дело. Хотя я и не могу себе представить...

– Дядя, я учусь на четыре с плюсом и никакой политикой не занималась, даже когда избирали губернатора Калифорнии!

– Приятно это слышать, не правда ли, Камерон? – Эта фраза сопровождалась многозначительным подмигиванием.

Кэм ухмыльнулся в ответ:

– Всегда приятно узнать, сэр, что человек, воспитанный в определенных принципах своего класса, остается им верен.

Скрытый сарказм, прозвучавший в ответе Кэма, не укрылся от внимания девушки. Ее внезапные слезы застали врасплох обоих мужчин. Точнее – троих.

– Деймен, – произнес Князь, стоя в дверях, – очевидно, перед нами классический случай, когда девушка попала в беду. – Его голос приобрел вкрадчивость. – И я бы добавил: очаровательная девушка.

Кэму не понравилось, как смотрел Князь на Дженни. Но не успел он увидеть реакцию Хармона, как Дракула опять заговорил:

– Мне ясно, что сюда вас привели чрезвычайные обстоятельства.

Чувствовалось, что Дженни признательна за внимание:

– Благодарю вас.

Последовал преувеличенно вежливый поклон.

– Князь Юла к вашим услугам. А теперь, если вы соблаговолите сесть, ваш дядя и я хотели бы узнать, чем мы можем вам помочь. Скажите же нам, в чем заключается ваша до сих пор не решенная проблема?

Дженни села в одно из великолепных кожаных кресел. Вытирая слезы носовым платком, она взглянула сначала на Кэма, затем на дядю и, наконец, остановила взгляд на высоком иностранце с таким мягким, успокаивающим голосом. Она ответила на вопрос одним словом, которое сразу же привлекло внимание двух других мужчин:

– Убийство.

Глава III

– Убийство? – Хармон повторил это слово после некоторой паузы, вызванной легким шоком. Так, по крайней мере, понял Кэм то выражение замешательства, которое появилось на лице профессора.

– Дженифер, кто же убит?

– Юноша из нашего колледжа, в Беркли *. Так утверждает полиция.

* Беркли – пригород Сан-Франциско, где находится Калифорнийский университет.

– Преступление совершила не она, профессор Хармон, – заявила Ктара, входя в комнату из библиотеки. Хармон и Кэм отреагировали на это со смешанным чувством удивления и облегчения. Дженни со своей стороны...

– Дядя, так вы подумали, что я?..

– Могла бы быть под подозрением, Дженифер, – быстро закончил фразу профессор.

– Это не она, – снова повторила Ктара.

Только теперь Дженни подняла взгляд и увидела женщину в черном. Она вопросительно взглянула на Хармона. Тот выполнил необходимые формальности:

– Дженифер, это Ктара, наша коллега.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Дженни.

Оба голоса были холодно любезны, без всяких эмоций. Только сейчас до Кэма дошло, что в этой комнате присутствуют не просто две женщины – две прекрасные женщины, и каждая прекрасна по-своему, и красота одной совсем не похожа на красоту другую. Ктара – воплощение женской животной сущности в ее наиболее совершенной форме. Дженни – выражение человеческих качеств женщины, близких к совершенству. Трудно представить, чтобы такие противоположные натуры могли когда-нибудь подружиться. Кроме того, зная Ктару, он вообще не мог себе представить, что она способна с кем-нибудь дружить.

Какое-то время женщины обменивались пристальными взглядами. Этот обмен прервал вопрос Хармона:

– Так значит, Дженифер, произошло убийство и ты вне подозрений. Так?

– Да, так.

– Могу я тогда спросить, чем вызвана такая поспешность: лететь на самолете, затем нанять машину – я полагаю, что ты ее наняла, а не угнала в аэропорту, – настаивать на немедленном разговоре сегодня же вечером, а не завтра утром?.. Могу ли я задать тебе такой вопрос, Дженифер?

– Я знаю, у тебя есть друзья в полиции.

– Могу это подтвердить. Пошли дальше. Кем приходился тебе этот убитый юноша? Другом?

– Нет, я его мало знала. Я встречалась с ним три раза, когда Рой...

– О, вот появился и Рой. А это кто такой?

На ее лице появилось выражение напряженности.

– Дядя Деймен, я все объясню, если ты позволишь.

Дракула кротко улыбнулся:

– Да, Деймен, пожалуйста. Позвольте молодой леди рассказать ее историю. Пожалуйста, Дженифер.

– Спасибо, князь Юла. Одним словом, около недели назад Дерек Уильямс, это тот юноша, который, как заявила полиция, был убит, исчез. Его не было на занятиях, он не появлялся в общежитии. Администрация колледжа навела справки у его родителей в Омахе, но те давно не видели сына и ничего о нем не знают. Его сосед по комнате сказал, что вещи Дерека на месте, в целости и сохранности и что он не собирался оставлять колледж – даже на время. Когда сообщили в полицию, они быстро раскопали где-то сведения о том, что Рой Амберс и Дерек не ладили друг с другом, и якобы Дерек боялся, что Рой собирается ему отомстить. Полиция задержала Роя и допросила его. Его до сих пор не отпустили. Мне разрешили одно свидание, вот и все.

Хармон задумался.

– В твоем рассказе много неясного. Но сначала первый вопрос. Этот Рой Амберс – кто он тебе?

– Всего-навсего мой друг.

Кэм ухмыльнулся:

– Профессор, очень нелюбезно с вашей стороны.

Глаза Дженни вспыхнули от возмущения:

– Я же сказала: друг и ничего другого!

– Ну хорошо, – сказал Хармон. – Ты говоришь, этот парень в полиции. Против него выдвинули обвинение?

– Я не уверена, что обвинение окончательно сформулировано, но Рой уверял меня: в полиции думают, что Дерек Уильямс убит, а он, Рой, – убийца.

Дженни немного помолчала.

– Это... это связано с Семьей.

– С Семьей? – повторил Хармон.

– Это какая-то группа, община, у них лагерь в верховьях Напа, в долине. Этим летом Рой и Дерек жили там одно время. Собственно, там они и познакомились. Между ними возникли тогда какие-то... трения. Некоторые в Беркли знали об этом, должно быть, они и рассказали полиции.

– Ты говоришь – трения. Что ты имеешь в виду?

– Точно не знаю. Рой мне не рассказывал, но я слышала, что это действительно серьезно. Будто бы Рой заявил, что разберется с Дереком.

– Убьет его? – спросил Князь.

– Да, сэр, очевидно. Видите ли, Рой и Дерек ушли из общины одновременно. Никто из них ничего не рассказывал об этом, однако поговаривали, что они ушли или их выгнали за нарушение каких-то правил этой общины. По одним слухам – это группа наркоманов, другие утверждают, что там занимаются колдовством и черной магией.

– Да, я знаю, – сказал Князь. – Но вы убеждены, что этот парень Амберс не виновен?

– Я ведь знаю Роя, князь Юла. Он никого не мог убить, что бы он ни говорил!

Брови Хармона приподнялись.

– Вот как? Так значит, он действительно обещал убить этого Дерека?

Дженни опустила глаза и посмотрела на свои руки, судорожно сцепленные на коленях.

– Так сказали в полиции.

Наступило молчание. Наконец, Хармон попросил Кэма проводить Дженни в одну из гостевых комнат.

– Ты, должно быть, устала, Дженни. Мы еще поговорим об этом завтра. Сейчас мы все равно ничего не сможем сделать, верно, Кэм?

Кэм взял из машины чемодан Дженни и проводил ее наверх, в одну из больших спален, специально предназначенных для гостей. Нельзя сказать, что в усадьбе часто бывали гости, нельзя было сказать также, что там ожидали когда-нибудь многочисленных гостей, но профессор считал, что должно быть предусмотрено все до последней мелочи.

– Спокойной ночи, Дженни, – сказал Кэм. Он поставил чемодан и собрался уходить. Она подошла к нему.

– Кэм, вы верите мне, не правда ли?

– Что касается невиновности твоего друга? Да! А что?

Кэм не понял, какое выражение промелькнуло на ее лице.

– Хорошо! Это мне и хотелось узнать. Значит, дядя Деймен и вы поможете Рою?

– По-моему, твой дядя и собирается это сделать, Дженни.

– А князь и эта... Ктара – ваша коллега, как сказал дядя? Чья коллега, Кэм? Дядина, князя или ваша?

Вопрос заставил Кэма улыбнуться:

– Моя? Дженни, ты никогда не была так далека от истины, как сейчас!.

– В таком случае спокойной ночи, Кэм.

Очевидно, на этом разговор можно было считать законченным и Кэму ничего не оставалось, как выйти из комнаты. Но у него было чувство, что он сделал что-то не так. Он долго качал головой, спускаясь по лестнице.

Кэм сначала почувствовал на себе взгляд Ктары и только потом увидел ее.

– Мистер Санчес, пожалуйста, не входите в кабинет. Мой господин и ваш хозяин обсуждают важную проблему.

Кэм направился к двери кабинета. А если...

– Мистер Санчес, я же сказала, что они заняты, и это правда. Даже если бы сейчас там что-то происходило, вы не сумели бы помешать, не правда ли?

– Думаю, вы правы, однако можно бы и попробовать.

– Вы решитесь? – Она улыбнулась, и ему показалось, что улыбка была доброй. С этой женщиной ни в чем нельзя быть уверенным.

– Видите ли, по натуре вы человек простой, мистер Санчес, хотя и тщеславны. Я немного удивлена тем, что вы сейчас в замешательстве от того, что сказали наверху.

– Наверху?

– Да, племяннице Хармона. Вы не подумали, почему она интересовалась нашими с вами взаимоотношениями? Вы не подумали, почему она так обиделась на ваш намек, что ее отношения с Роем Абмерсом могли быть не только дружескими?

Кэм внимательно посмотрел на нее:

– Что-то я не пойму, куда вы клоните.

– Неужели? Это так очевидно. Ясно как день. У девочки очень сильные чувства к вам.

Кэм рассмеялся:

– У Дженни? Так она же ребенок! Правда, как-то в одну из наших встреч в последние три года она сказала мне, что мы подходим друг другу, но у девушек бывают такие увлечения.

Теперь улыбнулась Ктара.

– Ребенку уже девятнадцать, мистер Санчес. Это не школьное увлечение, не юношеская идеализация романтического Белого Рыцаря, которого она увидела в вас. Одним словом, она влюблена в вас. Что вы на это скажете?

Кэм не ответил. Он улыбнулся и подумал: интересно, что сказал бы на это Деймен Хармон.

А Хармон в этот момент пытался прочесть что-либо на непроницаемом лице Дракулы. Отсветы пламени придавали этому лицу зловещее выражение.

– Мне трудно понять, Князь, о чем вы говорите, тем более зная ваши понятия о добре и зле.

Дракула хитро и злобно улыбнулся. Хармон мог бы поклясться, что в этот момент он увидел длинные клыки, торчащие из верхней челюсти.

– Я лишь спросил вас, профессор, что вы думаете о проницательности вашей племянницы и ее способностях разбираться в людях.

– Могу сказать, что эти качества присущи ей в высшей степени.

– Отлично. Тогда вы, видимо, полагаете, что Рой Амберс не совершал того преступления, в котором его обвиняют?

Хармон на мгновение задумался.

– Полагаю, не совершал.

– Еще лучше. Тогда я перейду непосредственно к сути вопроса. Я хотел бы побиться с вами об заклад, Хармон. Ставка очень велика, но вы ведь игрок по натуре, не так ли? Вы уже играли, когда вынули кол из моего сердца, и еще раз играли, когда подчинили меня своей власти. Оба раза вы выиграли. Я хочу сыграть с вами и не дать вам выиграть в третий раз. Итак, если я проиграю, я даю вам целых шесть месяцев, в течение которых торжественно клянусь полностью исполнять все ваши приказания, не пытаясь выйти из-под вашего контроля. Целых шесть месяцев, Хармон, вам не нужно будет вздрагивать по ночам от мысли, не натворил ли я что-нибудь, выйдя из подчинения. Заслуженный приз, не так ли?

– Продолжайте.

– Пари заключается в следующем. Я буду помогать вам и вашей племяннице всеми способами, какими вы только захотите. Если она права и будет доказано, что ее друг не совершал преступления, в котором его обвиняют, то есть не убивал другого молодого человека, – вы выиграли. Но если вы с моей помощью не сумеете доказать его невиновность, если полиция и ваша судебная система сочтут его виновным, – выиграл я. Ну, что вы скажете на мое предложение?

– Вы еще не все сказали, – ответил Хармон.

– В самом деле?

– Вы забыли упомянуть о том, что произойдет, если выиграете вы. Что получите вы?

Черты Дракулы слегка исказились. Казалось, у него начали расти зубы.

– Давайте так, Хармон. Если вы проиграете, начнем с того, что я выиграю Дженифер!

Хармон засмеялся сдавленным смехом:

– Князь, я обдумаю ваше предложение. Прежде всего, существует ряд обстоятельств, в которых я должен разобраться. Что касается вашего вопроса о способностях Дженифер разбираться в людях... Похоже, она вполне благожелательно отнеслась к вам. Поэтому мне необходимо провести свое собственное расследование. Я дам вам знать в ближайшее время.

Внезапно Князь поднялся. Теперь дьявольская сущность его ни у кого не вызвала бы сомнений. Он простер руки с крючковатыми длинными когтями над головой и заявил:

– Я требую, чтобы вы ответили мне немедленно!

Хармон закрыл глаза только на секунду, но и этого было достаточно. Вспышка энергии его мозга пронзила крохотное устройство в теле Дракулы. Вампир пронзительно закричал. Профессор спокойно открыл глаза, внимательно осмотрел безжизненное тело, лежащее перед ним, и мягко сказал:

– В ближайшее время, Князь, в ближайшее время.

Глава IV

Хармон рассказал о предложении Князя Кэму и Ктаре этим же вечером. Он не удивился, что Кэм так быстро согласился. Он понимал, что его молодой друг с удовольствием оставил бы Вестхэмптон хоть на пару дней. Удивил его быстрый ответ Ктары:

– Никогда бы не подумала, что вы можете быть так сильно озабочены семейными делами, профессор Хармон. Это обнаруживает в вас новое качество. Конечно, я выполню вашу просьбу.

– Полагаю, вы понимаете, почему я прошу вас об этом.

Ктара пристально на него посмотрела:

– Конечно, не для того, чтобы помочь вашей Дженифер. Да, профессор, я знаю, почему.

– Думаю, мы все знаем, – сказал Кэм.

Хармон воскликнул:

– Шесть месяцев, Кэм! Подумай, полгода ни о чем не беспокоиться!

– Если вы правы. Если Дженифер права.

– И поэтому я посылаю тебя в Калифорнию. Ты профессиональный полицейский, а Ктара... У Ктары свои возможности.

– Хорошо, – согласился Кэм. – Однако вам все же следует подумать, сдержит ли Князь свое слово, если мы выиграем.

– Я думаю, мы имели достаточно свидетельств того, что Князь – хозяин своего слова. Что же касается возможности выиграть... или проиграть, то играть я не начну до тех пор, пока не буду уверен, что выиграю. Другими словами, это уже будет не игра.

Кэму не понравилось, как засмеялась Ктара.

Прямой рейс из аэропорта Кеннеди в международный аэропорт Сан-Франциско приходился на раннее утро. Пассажиров этим рейсом летело мало. Кэм уткнулся в учебник по кинетике и был доволен, что присутствие Ктары не позволяет Дженни заговорить с ним. То, что Ктара сказала вчера вечером о нем и Дженни, было слишком ново и неопределенно. Это следовало обдумать. Прежде Дженни была всего лишь молоденькой девушкой. Теперь она превратилась в молодую женщину с красивой фигурой, умную и... Забудь это, Камерон. Читай лучше книгу...

Кэм занимал место в ряду из двух кресел в салоне первого класса, так что двум женщинам пришлось сесть вместе. Ктара сразу погрузилась в какой-то полуобморочный сон, а Дженни ничего не оставалось делать, как заняться своими учебниками и журналами, предложенными стюардессой. В конце концов она остановилась на одной из своих книг. Это было комментированное издание мильтоновского * "Потерянного рая". Кэм знал, что эта длинная поэма посвящена разрешению проблем, с которыми столкнулся Сатана после своего низвержения на землю. Что ж, параллель прослеживалась четко. Несомненно, эта девочка

* Мильтон, Джон (1608-1674) – английский поэт, политический деятель.

отнеслась бы к Князю – владыке вампиров, который потерял расположение Древних Богов, так же, как к Владыке ада.

У Кэма не было склонности к философии, поэтому он снова уткнулся в книгу по кинетике.

В аэропорту Кэм усадил Дженни в такси. Однако Дженни не желала возвращаться в колледж.

– Твоя задача – поскорее вернуться к занятиям, моя – убедиться в невиновности Амберса или в его вине, – уговаривал ее Кэм.

– Но я же могу помочь тебе! – не соглашалась Дженни.

– Как ты мне поможешь?

Она ничего не ответила, только пристально посмотрела на него, но он понял, о чем она подумала: "Хотя у тебя же есть Ктара!"

Как только такси, в которое уселись Кэм и Ктара, отъехало от здания аэропорта, Ктара заметила:

– Похоже, я становлюсь частью любовного треугольника. Как легко происходят такие вещи даже с самыми в этом отношении безгрешными.

Кэм кивнул.

– Я подумал, что, используя ваше имя, мне удастся заставить ее заниматься своими делами. И, похоже, мне это удалось.

– Так вы, оказывается, научились читать чужие мысли?

– Что вы, это ваша специальность, мадам. Для этого вы и здесь.

К сожалению, способность Ктары читать чужие мысли оказалась мало полезной в результате действий, предпринятых начальником полицейского участка в Сан-Франциско.

– Нет, нет, только не двое. У меня есть инструкции. Одно лицо, а именно мистер Камерон Санчес, может встретиться с арестованным. Мне лично ни о какой женщине ничего не сообщали, – заявил капитан.