Текст книги "Новая кровь"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Похоже, наследство они уже отыскали, но он все равно выполнит свои обязательства перед напатанцем. Сэмлор хил Сэмт не нуждался, чтобы какой-то человечек напоминал ему о его обещаниях.

– Друг Кхамвас, – сказал Сэмлор, – если хочешь, мы сейчас спустимся по лестнице. Но, – указательный палец левой руки караванщика описал дугу, показывая сперва на пергамент, потом на валяющееся на полу стило, – что-то внезапно вынудило Сетиоса покинуть дом в большой спешке. И я бы не взялся утверждать, что это «что-то» не находится здесь до сих пор.

Кхамвас прикусил нижнюю губу. Он снова был одет в плащ, но караванщик помнил, каким хрупким и слабым выглядел напатанец без одежды.

– Человек, который смотрит вперед, не споткнется и не упадет, – изрек Тьянуфи своим сверхъестественно чистым голосом.

– Сэмлор, – отозвался напатанец, – я ценю твое мнение… но то, что я разыскиваю – здесь, и я проделал такой долгий…

– Само собой, – перебил его караванщик. – Я просто хотел сказать, что нам нужно быть очень осторожными, ясно?

– Теперь о тебе, малышка, – голос Сэмлора стал мягким, словно кошачья лапка с убранными когтями. Но напоминание о когтях осталось. Сэмлор присел, чтобы Стар могла смотреть ему в глаза, не задирая головы. – Ты не должна прикасаться ни к чему. Ни к чему. Понятно? Потому что если окажется, что единственный способ уберечь тебя от опасности, – это связать тебя и нести, как мешок муки, то я так и сделаю.

Стар кивнула и скривилась, словно собиралась заплакать. Светящиеся осьминожки ощутимо поблекли.

– Все будет хорошо, лапушка, – сказал караванщик, ласково погладил девочку по голове и встал.

Ему надоело пугать племянницу, чтобы добиться от нее повиновения, – по крайней мере, пока она не забудет о своем испуге, – но ведь и Стар пугала его каждый раз, когда с невинностью неведения выкидывала какой-нибудь опасный номер: например, как с этой коробкой. Лучше пускай уж Стар боится, чем связывать ее как поросенка и тащить на себе.

Сэмлор хил Сэмт никогда не угрожал просто для того, чтобы кого-нибудь запугать.

Кхамвас что-то беззвучно произнес одними губами. Его жезл снова окутался голубоватым сиянием, как тогда, в переулке, при первой встрече караванщика с ученым. Используя жезл как рычаг, напатанец ткнул им в обитую гвоздями дверь и поднял бронзовую щеколду. Ничего не произошло. Тогда Кхамвас свободной рукой потянул дверь на себя и первым вышел в коридор.

Шагнув следом за Кхамвасом, Сэмлор прикоснулся к щеколде. Не очень крепкая. Обычная щеколда, которые часто ставят внутри дома, когда обитателей интересует необходимость уединения, а не защита. Но щеколда была заперта, а это значит, что кто-то задержался в коридоре и позаботился о том, чтобы не просто прикрыть, а именно запереть дверь.

В противном случае пришлось бы предположить, что кто-то запер дверь изнутри, а потом неизвестно куда испарился из закрытой комнаты.

Дом был построен в старинной илсигской манере. Центральный холл был высотой в два этажа, и на уровне второго этажа его опоясывал балкон с колоннами. Крыша была обычной, а не стеклянной, какие часто украшали жилища богатых ранканцев.

Лестница, ведущая на первый этаж, располагалась в углу, слева от кабинета. Жезл Кхамваса, достаточно легкий для того, чтобы плавать в воздухе, повернулся в ее сторону.

– Э-э… – произнес Сэмлор. Он пытался смотреть во все стороны сразу, но не мог рассмотреть ничего за пределами нескольких дюймов пространства, освещенного мерцанием жезла. – А привратник? Он не?..

– Мы не встретимся с ним, даже если самостоятельно откроем входную дверь, – заверил караванщика Кхамвас и проворно ступил на винтовую лестницу. – Видите ли, этот привратник – не существо и даже не вещь. Он – всего лишь набор условий и обстоятельств, подогнанных друг к другу, как ключ к замку.

– Хотя, – добавил напатанец, спустившись еще на несколько ступенек, – я никому бы не посоветовал пытаться взломать эту дверь снаружи. Даже ученому, который будет намного опытнее и сильнее меня. Сетиос собрал у себя многие… э-э… артефакты… которые разумнее было бы вообще не трогать.

В холле было холодно. Сэмлор подумал, что это может быть как-то связано с расположенным посреди комнаты декоративным бассейном. Поверхность воды в бассейне была гладкой, словно стекло. Сэмлор попробовал воду носком сапога и обнаружил, что, как он и предполагал, глубина водоема была не более дюйма. Похоже, бассейн был заполнен дождевой водой, поступавшей в него по водосточным трубам. Рядом с бортиками бассейна в темноте смутно виднелись щели, через которые излишки воды сливались в цистерну.

Если не считать бассейна, большой зал был пуст. Стены от потолка до пола были раскрашены вертикальными линиями пастельных тонов, напоминающими водоросли, а пол был покрыт геометрическими узорами из разноцветного мрамора.

– Ну, и куда теперь? – почти грубо спросил Сэмлор. Он не отводил взгляда от прохода в заднюю половину дома. Стар дрожала, несмотря на то что была плотно закутана в плащ. И еще Сэмлору очень не нравилось чувство, которое вызывала у него эта комната.

– Еще ниже, – удивленно отозвался Кхамвас. Он легонько ударил жезлом в пол. Раздался резкий звук, не несший в себе никаких полезных сведений, – во всяком случае, с точки зрения караванщика. Возможно, он просто подтверждал, что путь выбран правильно.

– Здесь внизу должна быть цистерна, – сказал Сэмлор, указав мокрым носком сапога в сторону бассейна. – Скорее всего спуск на кухне. Но никак не в этом зале.

Караванщик двинулся к двери. Сэмлор скверно себя чувствовал и в то же время был зол на себя из-за охватившего его невнятного страха. Какая-то часть сознания караванщика нудно твердила, что напатанец – дурак и снова ошибся в выборе пути… но Сэмлор изо всех сил старался справиться с этими мыслями, и со стремлением сорвать злость на спутниках, и скрыть страхи, в которых ему трудно было сознаться.

Стар высунула руку из складок плаща. Девочка не поднимала глаз, но зато подняла палец, с которого сорвалась яркая искра и поплыла вдоль нижнего края стены.

– 3-золотце! – сказал караванщик, глянув на замкнутое несчастное личико своей племянницы, а потом снова на плывущий огонек. Стар ничего не ответила.

Светящаяся капелька была белой и казалась особенно яркой по сравнению с теми слабыми источниками света, которые оба мага – назовем вещи своими именами, – создали за сегодняшний вечер. Эта искра выглядела бы яркой даже рядом со свечой, но, стоя в этой холодной комнате с каменными стенами, Сэмлор с трудом уже мог представить, что где-то существуют такие нормальные вещи, как свет свечи.

Вспышка – пауза; вспышка – пауза; вспышка… Сэмлор подумал, что светящееся существо было рыбкой-гольяном, а может, всего лишь источником, холодного пламени, не несущего в себе искры жизни.

Но нет, это все же было живое существо. Скорее кальмар, чем рыбка. Оно было слишком маленьким, чтобы его можно было рассмотреть в деталях, но уж больно специфическим был способ передвижения – существо двигалось вперед рывками, ритмично сокращая мантию.

Мраморный пол был так тщательно отполирован, что почти с абсолютной точностью передавал движение крохотного существа, отражая даже тени между плотно сжатыми щупальцами, летящими вслед за мантией. Переходы цвета в каменных узорах создавали иллюзию, что маленький кальмар действительно плывет сквозь воду.

– Стар! – сдержанно произнес караванщик. – Почему ты…

На плите черного мрамора отражение размазалось и превратилось в тусклое пятнышко, хотя крохотный кальмар продолжал плыть вперед, сохраняя безупречную белизну.

Потом и светящийся кальмар, и его отражение исчезли так же внезапно, как перед тем соскользнули с руки девочки.

– Что? – спросила Стар. Ее била крупная дрожь. Девочка плотно зажмурилась, и Сэмлору показалось, что она вот-вот заплачет. – Что случилось?

Караванщик погладил племянницу по голове, сощурившись и от внезапного возвращения темноты, и от понимания того, что только что увидел. Стар могла не знать, что и почему она делает, но Сэмлор понял, что к чему.

– Кхамвас, давай попробуем здесь, – предложил караванщик. Его позабавило прорезавшееся в собственном голосе радостное оживление. Сэмлор подошел к тому месту, где исчезло светящееся создание. – Либо мы сейчас заберем то, что нам нужно, либо немедленно смотаем удочки, а потом вернемся с аварийной командой.

– Одна минута упадка духа может погубить сотню человек, – провозгласил Тьянуфи.

– В этом городе, – раздраженно отозвался караванщик, – можно погибнуть и по менее существенным причинам.

– Да, конечно, – согласился напатанец. – Так что, по-вашему, мне следует сделать?

– Стар, золотце, подойди поближе, – ласково, даже чуть льстиво позвал Сэмлор, сообразив, что племянница не последовала за ним. С девочкой что-то было неладно. А может, на ней тяжело сказалась тяжелая атмосфера этого дома, которая повлияла даже на относительно нечувствительного к таким вещам караванщика.

Стар повиновалась с нерешительностью забитой собаки. Руки девочки снова были спрятаны под плащом.

Сэмлор обнял племянницу за плечи, – он ничего больше не мог для нее сделать, пока они оставались в этом проклятом доме, – и обратился к напатанцу:

– Ты можешь посветить здесь, рядом со стеной?

Кхамвас присел на корточки и поставил жезл параллельно рисунку на стене. Сияние жезла не было ярким по сравнению со светящейся искрой, соскользнувшей с пальца Стар, но его хватало, чтобы рассмотреть мозаичный пол и увидеть среди плит известнякового туфа квадрат из черного мрамора.

Сэмлор не замечал разницы в полировке плиты из черного мрамора и остальных плит. Но в остальных плитах свет отражался, а в черном мраморе тускнел. Как ни крути, что-то было неладно.

Караванщик попытался прикоснуться к мрамору кончиками пальцев, не выпуская при этом из руки кинжал. От легкого нажатия плита не шелохнулась, ни в горизонтальной, ни в вертикальной плоскости. Но в то же время было не похоже, чтобы под плитой располагался прочный каменный фундамент.

– Какой-то фокус с полом? – спросил Кхамвас, опершись рукой о бедро.

Сэмлору, в отличие от напатанца, не стоило бы забывать о необходимости присматривать за тем, что творится за их спинами. Впрочем, возможно, Кхамвас просто не мог смотреть по сторонам и одновременно поддерживать жезл в рабочем состоянии. Уж лучше такой свет, чем никакого.

Кроме того, Сэмлор сомневался, что среди подстерегавших их опасностей может встретиться и такая банальная, как человек, подкрадывающийся к ним из темноты.

– Эта плита не блестит, как остальные, – объяснил Сэмлор и медленно поднялся. – По ней нечасто ходили, значит, стереться она не могла. Она явно отличается от остальных. Возможно, она сдвигается в сторону.

Сэмлор очень осторожно наступил на плиту, едва-едва уместившись на ней, и перенес вес с носка на пятку, а потом – на края подошвы. Караванщик надеялся подобным образом привести в действие какую-нибудь скрытую пружину. И был готов при первом признаке движения отпрыгнуть в сторону.

Ничего не произошло.

Гм, а если слегка подтолкнуть плиту по направлению к стене?..

Подошвы сапог, подбитые гвоздями, сначала заскрежетали по мрамору, но потом Сэмлор надавил сильнее, и плита скользнула в стену – беззвучно и изящно, словно текущая ртуть.

Сзади раздался вздох. Двое мужчин оглянулись и увидели, что декоративный бассейн приподнялся и встал на один край. Вода, минутой раньше намочившая сапог Сэмлора, теперь, не проливаясь, висела вертикально.

А в проеме, который раньше закрывал бассейн, виднелась лестница.

– Коллекционер, говоришь? – мрачно спросил караванщик, глядя на свое отражение в стене воды.

– Отличный фокус, – отозвался Кхамвас. Похоже, ему тоже не понравилось расхождение между его сведениями об исчезнувшем Сетиосе и тем, что он видел в этом доме.

Напатанец встал и снова забормотал над жезлом формулы. Сэмлор надеялся, что тот собирается сотворить заклинание, как-то связанное с обеспечением их безопасности.

Когда же светящийся жезл взмыл над ладонями Кхамваса, а потом погрузился в пол, но не провалился в него целиком, Сэмлор понял, что это был всего лишь искусный трюк, призванный доказать, что его спутник – точно такой же маг, как и хозяин этого дома.

Чистой воды мальчишество, за которое в иных обстоятельствах можно поплатиться головой.

Очевидно, Тьянуфи пришла в голову та же самая мысль, потому что человечек ядовито шепнул на ухо Кхамвасу:

– Поспешность хороша только при ловле блох.

Стар коротко взмахнула рукой, на миг высунув ее из-под плаща. Сэмлор не мог точно сказать, то ли девочка и вправду что-то пробормотала, то ли ему показалось. На кончиках пальцев Стар вспыхнул свет. Потом возникшие существа подросли и, мерцая, двинулись по комнате. Постепенно они стали более отчетливо видимы, но несколько утеряли яркость. На этот раз Стар сотворила пастельных тонов медузу и розовато-лилового морского ежа с прозрачными иголками. Они повисли в двух футах над мраморным полом.

Жезл громко клацнул и резко потух, словно разом потерял всю свою силу. Сэмлор вцепился в него прежде, чем тот окончательно провалился под пол, и вернул его хозяину.

– Ну что, посмотрим, что там? – спросил он, кивнув в сторону лестницы. – Пожалуй, я пойду первым.

– Нет, полагаю, что первым должен идти я, – сказал Кхамвас. – Я…

Их взгляды встретились.

– Прошу прощения, господин Сэмлор, но будет лучше, если первым все же пойду я. Я приложу все усилия, чтобы сделать наш путь безопасным.

Благодаря разноцветной медузе приемная приобрела такой вид, словно в комнату внесли фонарь с цветными стеклами. Морской еж покатился в середину комнаты, прямиком к люку, а потом двинулся вниз в том же бодром темпе, как будто для него такое движение было естественным.

Возможно, так оно и было.

Двое мужчин приблизились к отверстию и заглянули в него, а Стар молча обхватила себя руками за плечи.

Расположенная под полом комната представляла из себя куб со стороной примерно в десять футов. Розовато-лиловый свет на удивление быстро заполнил комнату, хотя сам еж был не настолько ярким, чтобы его мощности хватило осветить такое пространство. Пол комнаты зловеще засверкал.

Обстановка в комнате была очень простой. Посреди комнаты стояла металлическая подставка для книг, – достаточно высокая, чтобы ею мог пользоваться стоящий человек, и ныне пустая.

Справа стояла искусно сделанная бронзовая жаровня на ножках в виде когтистых лап, предназначенная скорее для воскуривания благовоний, чем для обогрева помещения. Плоские бока курительницы были украшены резными колонками завитушек. Эти завитушки скорее походили на надписи на неизвестном караванщику языке, чем на простой орнамент. Верхняя часть была гладкой, не считая трех углублений – диаметром в дюйм, три и шесть дюймов. Видимо, благовония помещались в эти углубления, под верхней пластиной зажигали древесный уголь, и под воздействием жара благовония источали аромат.

В углах верхней крышки располагались литые фигурки – миниатюрные изображения животных, которым, если их увеличить, вполне могли принадлежать те ужасные когтистые лапы, на которых стояла жаровня. У этих существ были головы, как у кошек, тела жаб, но с острым зубчатым гребнем на спине и передние ноги, как у хищных птиц. Змеиные хвосты обвивались вокруг животных, наводя на мысль, что эти фигурки должны были играть роль ручек жаровни; но если бы кто-нибудь попытался воспользоваться ими подобным образом, ему в руку впились бы тонкие, словно иглы, шипы, которыми оканчивались хвосты.

Больше никаких предметов мебели в комнате не было, но зато на бетонном полу, слева от подставки для книг, была нарисована или вырезана пентаграмма нескольких футов в размере. Сейчас она была пуста. Других изображений ни на полу, ни на покрытых белой штукатуркой стенах не было.

Кхамвас скривил губы

– Пошли, – сказал Сэмлор, пожав плечами. – Может, твоя стела где-нибудь на потолке, и нам ее отсюда не видно.

– Да, конечно, – согласился напатанец, – хотя в голосе его звучало скорее сомнение, чем надежда. Он перехватил свой жезл за верхушку и просунул его в залитую розоватым светом комнату, не опуская при этом руку ниже уровня пола.

Ничего не произошло, но Сэмлор был достаточно умен, чтобы не считать это действие бесцельным упражнением. Его спутник делал именно то, что обещал, сосредоточив все свои таланты – или, может, лучше сказать «знания», – на ближайшей задаче.

Продолжая держать жезл по направлению движения, Кхамвас начал спускаться по лестнице, неуклюже пятясь. Он неловко повернулся и случайно зацепил концом посоха за курительницу. Раздавшийся звук заставил Кхамваса отскочить назад, но ничуть не взволновал Сэмлора, поскольку тот прекрасно видел, что произошло.

Но вот грохот и звук бьющегося стекла, донесшиеся со второго этажа, заставили караванщика резко обернуться. – Сэмлор непроизвольно оскалился и схватился левой рукой за нож, спрятанный за голенищем сапога.

– Ветер… – пробормотала Стар. Это было первое слово, которое произнесла девочка с той поры, как они покинули кабинет. Стар не смотрела на дядю – она вообще ни на что конкретно не смотрела.

Но была права. Где-то вновь грохнула дверь, и снова раздался приглушенный звон стекла. Видимо, одна из оконных рам оказалась недостаточно прочной. А порыв ветра оказался достаточно сильным для того, чтобы высадить стекло.

– С вами все в порядке? – послышался снизу голос Кхамваса.

Вопрос произвел приятное впечатление на Сэмлора. В голосе Кхамваса звучало искреннее беспокойство, и караванщик подумал, что в подобных обстоятельствах он лично больше беспокоился бы о себе, чем о своих спутниках.

– Мы здорово намокнем, когда будем уходить отсюда, – сообщил караванщик. – Но я все равно буду рад покинуть этот дом побыстрее. А что там у тебя?

Напатанец недовольно скривился.

– Комната пуста, – сообщил он. – Жаровня настолько чиста, будто ею никогда не пользовались. Я вообще не уверен, что эта комната – именно то, что нам нужно.

– Не стоит просить совета у богов, а потом пренебрегать их словами, – огрызнулся Тьянуфи. Человечек уткнулся носом в собственное плечо, словно нахохлившаяся птица.

– Посторонись, – сказал Сэмлор. – Я спускаюсь. Караванщик повернулся к племяннице и спросил:

– Стар, лапушка, ты можешь побыть минутку одна?

Девочка кивнула, но по ее лицу трудно было понять, слышала ли она вообще, что ей сказали.

Чем быстрее они найдут то, что нужно Кхамвасу, тем быстрее они – точнее, Сэмлор, – сможет заняться делами своей племянницы. Сирдонец спрыгнул вниз, даже не коснувшись лестницы, и умудрился приземлиться, не потеряв равновесия. Ноги напружинены, левая рука чуть дальше правой – чтобы уравновесить вес кинжала. Несмотря на все предосторожности, подбитые гвоздями сапоги поехали по бетонному полу, и караванщик мог бы упасть, если бы Кхамвас не подхватил его под руку. Пол нижней комнаты был покрыт какой-то искрящейся дрянью, скользкой, словно слой масла.

Возможно, прыжок вниз был не лучшим решением, но караванщик не хотел поступать так, как того ожидали бы от непрошеного гостя.

Потайная комната вызывала ощущение пребывания под водой, и не только благодаря стараниям светящегося морского ежа, который катался по невидимому дну на высоте метра. Розоватый свет рябил и переливался, но ни предметы обстановки, ни двое мужчин не отбрасывали отчетливых теней.

– А что твои друзья говорили насчет того, что именно ты должен искать? – спросил Сэмлор, неопределенно махнув рукой в сторону жезла напатанца.

– Только то, что я найду эту вещь, – ответил Кхамвас и повернулся, чтобы осмотреть комнату. Увы, она и на этот раз была не менее пустой, чем прежде.

Сэмлор потопал ногами. Искрящаяся пыль задрожала, но пол был таким же прочным, как скала – похоже, именно на ней он и покоился.

Сэмлор пнул ближайшую стену. Подкованная подошва с противным скрежетом проехалась по штукатурке, оставив четыре параллельные царапины. Под царапинами проступил камень.

– Ну что ж, думаю, я знаю, где нужно искать, – довольно заявил сирдонец.

Под содранной штукатуркой обнаружились две каменные плиты – из полированного красного гранита и мраморная, серого цвета. Обе плиты были покрыты надписями, только более мягкий мрамор сильнее пострадал от сапога Сэмлора.

Сэмлор левой рукой отряхнул штукатурку, сбитую ударом. Надпись на гранитной плите была сделана по-ранкански, но язык был настолько архаичен, что сдвоенные согласные и изменившаяся орфография позволили караванщику разобрать всего несколько слов.

– Это просто великолепно, друг мой! – сказал напатанец. Он склонился над расчищенным участком, и улыбка его сияла ярче, чем парящий в воздухе еж.

Тьянуфи тоже просиял и добавил:

– Нет более доброго дела, чем доброе дело, совершенное для того, кто в нем нуждается.

– И все равно у нас еще достаточно возни, – сказал Сэмлор и обвел стены комнаты мрачным взглядом. Если им придется счищать всю штукатурку, – или хотя бы половину, если их удача будет работать по принципу «пятьдесят на пятьдесят», что бывает нередко, – это займет времени гораздо больше, чем караванщику хотелось бы провести в этом доме.

– Нет, с этим проблем не будет, – заверил напатанец. Похоже, прежняя догадка Сэмлора была верна, – Кхамвас действительно умел читать мысли. – Я использую заклинание разъединения и одним махом уберу всю штукатурку. Сетиос использовал древние письмена, потому что они фокусируют Силу, которой напитали их годы.

Глядя на то, как его спутник снова поставил жезл вертикально и опустился на колени, Сэмлор подумал, что, может, Сетиос и пользовался этими самыми древними письменами, но поклясться можно, что в данный момент он не использует ничего.

Кхамвас что-то шептал, обращаясь к своим богам. Сэмлор посмотрел на него, потом перевел взгляд на свой кинжал – лезвие было покрыто узорными разводами, и ничем больше. Возможно, слова вообще существовали только в его сознании.

– Стар! – позвал караванщик, подняв голову к прямоугольному отверстию в потолке. – У тебя все в порядке, лапушка?

Сэмлор едва расслышал ответное: «Все…» – зато под потолком безмятежно плавала парочка светящихся медуз. Похоже, у Стар действительно все было в порядке.

Если кто-то из них и был в порядке, так это именно Стар.

Сэмлор присел на корточки и осторожно прикоснулся кончиком указательного пальца к пыли, покрывающей пол. Пыль была бесцветной (не считая того, что в настоящий момент она отражала розовато-лиловый свет ежа) и настолько мелкой, что караванщик ничего не мог сказать о форме отдельных пылинок.

Сэмлору нередко приходилось иметь дело с полудрагоценными и драгоценными камнями и с разнообразным стеклом – граненым и окрашенным, которое в тусклом свете базара выглядело почти как настоящая драгоценность. Эта пыль, ровным слоем покрывавшая все плоские поверхности в комнате, могла оказаться чем угодно, вплоть до растертых в порошок алмазов; впрочем, скорее это все же был кварц…

Кстати, на полке – подставке для книг и на ножках-лапах бронзовой курительницы пыли не было. Было впечатление, будто пыль с силой распылили в направлении от пентаграммы – за линию которой, кстати, Кхамвас почти заступил.

– Кха… – начал было Сэмлор, пораженный внезапной догадкой.

Напатанец продолжал бормотать, но теперь его голос стал громче. Взгляд Кхамваса был обращен вверх, а глаза – широко открыты, но явно ничего вокруг не видели.

Штукатурка одновременно рухнула со всех стен, осыпав мусором и Кхамваса, и караванщика, который от неожиданности ухватился левой рукой за лестницу. В правой у Сэмлора чуть подрагивал кинжал, готовый ужалить любого, кто появился бы в комнате.

Но ничего такого пока не случилось. После того, как стены очистились, воздух заполнила удушливая взвесь песка и известки. Сэмлор замер, наблюдая.

Источник розоватого цвета продолжал свое движение, но заполнившая воздух взвесь поглощала свет. На месте отчетливо очерченных игл морского ежа теперь виден был шар в несколько футов диаметром. По мере того как пыль оседала, круг света расширялся, а в центре медленно проступал еж.

– Кхамвас! – подал голос караванщик. Он сощурил глаза и прикрыл полой плаща нос и рот – привычка, выработанная годами путешествий по пустыне, над которой частенько бушевали песчаные бури. – А где именно Сетиос держит своего демона в хрустальной бутылке?

– Боги уберегли меня от подобного знания, друг! – отозвался напатанец, шаря взглядом по верхней части стены, которая уже была хорошо видна. Он дышал через плащ. Кхамвас сам был жителем пустыни и обладал опытом поведения в пыльных бурях даже большим, чем Сэмлор. – Поверь мне, со стороны Сетиоса было бы безумием держать подобную вещь у себя, а с нашей стороны было бы еще большим безумием попытаться ее забрать.

– Я не это имел в виду, – сказал караванщик. Он повысил голос, чтобы его было слышно из-под плаща, а также потому, что испытывал отчаянное замешательство, зная, что произойдет дальше. Нужно было немедленно выбираться отсюда, но причина его страха могла последовать за ним наверх, туда, где стояла и дрожала Стар.

Наверное, девочка была настолько напугана, что впала в близкое к коме состояние. Она наверняка должна была знать…

– Вот она! – крикнул Кхамвас и бросился к стене, смахнув по дороге подставку для книг. – Вот она! – повторил напатанец и чихнул.

Стены потайной комнаты были целиком сделаны из каменных плит, но, за исключением того, что все плиты были покрыты надписями, между ними было мало общего. Часть их представляла собой квадратные колонны, установленные так, чтобы одна их сторона находилась на одном уровне с прочими плитами, а еще три стороны оставались скрытыми даже сейчас, когда штукатурка осыпалась.

Некоторые изображения трудно было назвать письменами. Например, небольшую плиту из перидотита пересекала по диагонали единственная линия. С одной стороны от этой линии плита была гладко отполирована, с другой так и осталась необработанной. На такой плите приносились жертвы в храме Дирилы. Сэмлор и представить себе не мог, что кто-то ухитрится утащить такую плиту с ее законного места, – впрочем, он не имел ни малейшего желания познакомиться с таким умельцем поближе.

Напатанец ринулся к плите из серого гранита и принялся смахивать пыль, которая успела осесть на стену после того, как с нее была удалена штукатурка. Искомая стела имела три фута в высоту и полфута в ширину. В верхней ее части были вырезаны несколько фигур – вероятно, изображения богов, – а снизу шли два десятка вертикальных строк текста.

– …благословением Харсафеса… – произнес Кхамвас, уткнувшись пальцем в середину последней колонки – Харсафеса, а не Сомпту, как я всегда полагал, и руины храма Хар…

– Кхамвас, послушай меня! – рявкнул Сэмлор. Он левой рукой схватил ученого за плечо, для этого караванщику пришлось выпустить полу плаща, а в воздухе все еще было достаточно много пыли. – Ты сказал, что здесь недавно произошли какие-то крупные всплески магии. Могли они разрушить бутыль, в которой Сетиос держал демона?

– Не только горожанин был съеден крокодилом, – сообщил Тьянуфи, на которого ничуть не подействовала удушающая атмосфера.

«А люди, которые остались без магии, не были уничтожены ее созданиями», – добавил про себя Сэмлор, краем глаза заметив какое-то движение и стремительно разворачиваясь в его сторону.

Из плиты известняка, закрепленной на дальней стене, появилась рука. Она выглядела достаточно призрачной, чтобы через нее проходили оседающие пылинки, и такой тонкой, что напоминала бы скелет, если бы не слабый блеск чешуйчатого покрова.

На руке было три пальца. Каждый из них заканчивался когтем в дюйм длиной, острым, словно осколок стекла.

– Быстро наверх! – крикнул Сэмлор и отпрыгнул в сторону от привидения, выставив перед собой узорчатый клинок своего кинжала. Рукоять привычно устроилась в его руке, когда караванщик наискось, от плеча ударил, хотя было все же в форме этой рукояти что-то не правильное, для колющего удара она была неудобно короткой…

Но вот толку от этого удара – что от рубящего, что от колющего…

Когтистая рука извернулась в запястье, чтобы перехватить клинок, и еще сильнее высунулась из стены. Сталь прошла через руку, как сквозь струйку дыма, а когти скользнули сквозь метнувшийся кинжал так, будто он вдруг стал нематериальным.

Рядом с первой из плиты показалась вторая рука. Потом проступившее на плите расплывчатое пятно превратилось в узкое змееподобное лицо.

– Наверх! – снова крикнул караванщик. Но Кхамвас остался стоять на прежнем месте.

– Нет, беги ты! – отозвался напатанец. Он что-то беззвучно пел, и лицо его исказилось от усилия, когда ему понадобилось вновь перейти к обычной речи. – Я освободил демона, но я могу сдержать его достаточно долго!

Тем временем из стены появились голова и торс демона. И одна нога, медленно шагнувшая вперед. Демон был вполовину выше Сэмлора и выглядел более худым, чем это могло быть свойственно любому живому существу.

Демон выбросил руку вперед и схватил морского ежа. Меж когтей брызнул каскад розовато-лиловых искр. Когда демон отдернул руку, искры вновь собрались вместе и приняли форму ежа. Созданное из света существо продолжало кружить в воздухе.

Сэмлор был почему-то совершенно уверен, что если когти демона доберутся до Стар, девочка уже не примет прежнюю форму.

– Стар, беги! – крикнул караванщик, боясь хоть на мгновение оторвать взгляд от демона. Тот тем временем продолжал выбираться из камня.

Кхамвас не двинулся с места, он снова принялся за свои неслышные песнопения. Возможно, Сэмлор мог бы запрыгнуть на лестницу, раз уж придурок напатанец отказался это сделать. Захлопнуть крышку над этой чертовой комнатой – если это можно будет сделать, не разыскивая какой-нибудь очередной хитроумный механизм. Подхватить Стар на руки и мчаться к двери на улицу, молясь на бегу, чтобы успеть достаточно быстро отодвинуть засов… и чтобы привратник действительно не обратил на них внимания, как об этом говорил Кхамвас…

Сэмлор шагнул вперед и снова рубанул демона. Он не бросит Кхамваса на растерзание этой твари. По крайней мере, до тех пор, пока у него будет оставаться выбор…

Удар пришелся в запястье. Вместо того, чтобы пройти через руку демона, словно луч света через туман, кинжал глухо лязгнул, будто столкнулся с наковальней. Демон ухватился за клинок и пронзительно расхохотался.

Он уже почти полностью выбрался на свободу, за исключением правой ноги. Эта нога еще оставалась полупрозрачной и нематериальной, но когти на левой ступне пропахали три глубокие борозды в каменном полу, когда демон напрягся, пытаясь окончательно выйти из камня.

Демон рванулся прямо на кинжал, присев при этом и отведя руку, чтобы уклониться от удара. Начинал он движение медленно, словно перекатывающийся валун, а закончил стремительно, с молниеносной быстротой.