Текст книги "Кровные узы"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Эндрю и Джоди Оффут
ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗАКЛЯТИЙ

Носи оружие открыто и старайся выглядеть грозным. Люди увидят оружие и поверят внешности, и тебе не придется пользоваться им.

Каджет-Клятвенник

Слово за слово, и мечи с лязгом покинули ножны. Фулкрис понял, что попал в беду. Двое мужчин, стоящие напротив него с острой сталью в руках, покинули караван вчера ближе к вечеру, когда тот стал на привал недалеко от Санктуария. Они направились в город немного развлечься, в чем Фулкрис отказывал им всю дорогу от Аурвеша. И вот теперь, около полудня, они вернулись назад в лагерь. Накликая беду.

Фулкрис был не из тех, кто стал бы притворяться, что не видит их и вообще мыслями находится где-то далеко, как бы мудро это ни было. Они вернулись, судя по всему, после обильно сдобренного спиртным обеда. Плохо, что эти двое, в тридцать по-прежнему вспыльчивые, словно юнцы, были злы, точно растревоженные пауки.

Фулкрис говорил тихо и спокойно, и все сказанное им было правильным. Они предпочли не воспринимать его слова. Более того, они решили пойти дальше. Наверняка отчасти причина этой стычки крылась в правой руке караванного охранника Фулкриса. Несколько дней назад он получил рану, у самого плеча. Она до сих пор беспокоила его. Мышцы ослабли, рука потеряла гибкость.

Это обстоятельство делало Фулкриса хорошей целью для нападения, тем более для двоих. Или хорошей жертвой.

Теперь зажатые в руках мечи ясно показывали, что парни покончили с болтовней, и Фулкрису лучше было поступить так же. У него был выбор: бежать или защищаться. То обстоятельство, что из-за раненой руки схватка была бы несправедливой, для парней не имело значения, как не должно было иметь значения для Фулкриса. К тому же бежать он не мог. Он охранял караван. Бежать от нападавших, со свежей раной или без, означало погубить репутацию и надежды на жизнь в новом городе.

Едва заметно поморщившись от боли, спрятав ее за стиснутыми зубами, Фулкрис опустил руку на перевязь и позаботился о том, чтобы меч, как можно звонче заскрежетал, покидая ножны, а затем зловеще сверкнул в его руке.

Парень в зеленой тунике, заморгал, у него задрожала рука. Фулкрис вспомнил его имя: Абдер.

Однако его товарищ продолжал двигаться вперед, и Абдер последовал за ним.

«Надо будет сделать ложный выпад в сторону зеленой туники, – сказал себе Фулкрис, – занести меч повыше и попытаться обратным движением вниз ударить более опасного противника, Абдер струсит. Если я смогу ранить его приятеля, все закончится быстро.

Если не смогу, они убьют меня.

Черт возьми. Так окончить жизнь. И именно сейчас, когда я наконец-то решил осесть на одном месте».

Он замахал мечом вверх-вниз только для того, чтобы тот ярко засверкал в воздухе, производя выразительные «фьють-фьють» – звуки, которые трижды заставят задуматься Абдера, уже сомневавшегося в целесообразности этого нападения.

«Ох!»

От напряжения рана открылась. Фулкрис ощутил на плече теплую струйку крови.

– Сукин сын! – прорычал парень в серой домотканой тунике.

«Еще один шаг, – подумал Фулкрис, понимая, что стадия словесной перепалки вот-вот закончится. „Домотканый“ уже был достаточно заведен. Впервые за последнее время Фулкрис почувствовал страх. – Еще один шаг. И тогда я покончу с ними, или они со мной».

– Эй!

Фулкрис пропустил мимо этот оклик. Он не отрывал взгляда от нападавших. Но те обернулись на источник звука. Одинокий всадник приближался к ним на огромном буром коне, ведя в поводу вьючную лошадь. Волосы его были не видны под странной шапкой с ушами, сшитой из неокрашенной кожи. В этот момент Фулкрис смог бы разделаться с обоими нападавшими. Но не сделал этого.

– Эй, вы, двое, вам нужна помощь, чтобы разделаться с этим грозным преступником?

– Не твое дело, – ответил «домотканый», в то время как бурый конь неспешным шагом надвигался на него.

– Это точно, – тихим голосом произнес всадник, спокойно глядя на него пристально, но без угрозы.

Фулкрис позволил себе глянуть на него. Он увидел то же, что увидели парни: огромный мужчина с большущими отвислыми рыжевато-бронзовыми усами. Большой седельный меч, еще один в ножнах на левом бедре. Щит, старый и обтрепанный, без каких-либо гербов и девизов. Пропыленная потная туника из грубого домотканого полотна с широким воротом. Короткие рукава не скрывают могучих рук.

Уверенный одиночка. Он прибыл с северо-востока – из Аувеша? Он позволял коню идти легким шагом, не отрывая спокойного взгляда от тех двоих, что стояли перед Фулкрисом. На самого Фулкриса он даже не посмотрел.

«Человек, умеющий обращаться с оружием», – подумал Фулкрис.

– Просто любопытно, – спокойно произнес тихий голос. – Вы еще не обменялись ударами, а у него уже окровавлена рука. Выбрали себе противника со свежей раной – гм. На двоих. Вы называете его противником или жертвой.

Абдер, парень в зеленой тунике, только вымолвил:

– А?

«Домотканый» сказал:

– Слушай, ты…

А затем вынужден был отступить на два шага, так как могучий бурый конь встал прямо между ними и Фулкрисом. Всадник не отрывал глаз, что от «домотканого». Абдер попытался незаметно отступить еще на пару шагов.

– Приехал сюда попросить об услуге. Вы из каравана?

Двое переглянулись, причем «домотканому» пришлось обернуться, так как его приятель успел отойти дальше. «Домотканый» поднял глаза на всадника.

– Не-е. Он…

– Тогда не возражаете, если я пгврю с ним?

Он хотел сказать «поговорю», но особенностью акцента было выпадение гласной «о».

Абдер попятился прочь от своего приятеля. Его рука с мечом повисла вниз. «Домотканый» некоторое время пристально смотрел на настырного пришельца, затем взглянул на Абдера. И удивился, когда увидел, что тот находится в нескольких шагах позади него и значительно правее.

– Ха! Хочешь бросить меня одного, Аб?

– Извините нас, – сказал всадник, – нам нужно поговорить.

Он махнул левой рукой.

Бурый конь снова двинулся вперед, разделяя противников, Фулкрис шагнул следом. Он опять обратил внимание, что чужак не удостоил его даже взглядом. Они сделали шагов двадцать, так и не произнеся ни слова. К тому времени парни остались далеко позади. Незнакомец, откинувшись назад, перекинул ногу через луку седла, сделанную в форме головы черепахи, и соскочил на землю в футе от Фулкриса. Его поразительно голубые глаза заглянули в темно-карие караванщика. Мужчины были приблизительно одного роста, только всадник пошире в плечах.

– Ты охранник из каравана?

– Ага. Эти двое…

– Выпили лишку. Рану получил несколько дней назад?

– Ага. Ты…

– Не откажусь от воды, с твоей рукой нужно что-то делать.

«О себе ни слова», – подумал Фулкрис, кивнув.

– Хорошо. Вот сюда.

– Угу. Жди здесь, Жонт.

Фулкрис подумал, что так зовут коня великана. По дороге к своему старому шатру из выцветшей ткани в желтую и синюю полоску он решил немного обрисовать ситуацию.

– Я присоединился к каравану в Тванде. Эти двое примкнули в Аурвеше. В самую первую ночь они малость пошумели, и мы вместе с другим стражником запретили им что-либо крепче воды. Вчера караван остановился на привал. Они сразу же направились в Санктуарий в поисках спиртного. Сегодня утром, судя по всему, они успели добавить.

– Гм.

«А он не из болтливых», – размышлял Фулкрис.

– Да, зовут меня Фулкрисом.

– Стрик.

«Странное имя, – подумал Фулкрис. – Говорит – тихо и совершенно бесстрастным голосом».

– Рука-то ничего, но могла бы подвести во время боя. Спасибо, Стрик. Сюда.

Его движение указало на шатер, полог которого был откинут и подвернут.

Стрик оглянулся на двоих парней, которые с вложенными в ножны мечами направлялись к городским стенам.

– Видел все. Отметил руку. Пригнув голову, он вошел в шатер.

– Угу. Ты все замечаешь, так?

– Только один из них был опасен. Второй нет. Трус. Когда я окликнул, ты продолжал смотреть на них, Фулкрис. Приходится быть внимательным.

– Теперь мы оба им не по нраву. Держи.

Фулкрис хотел было подать Стрику обернутый в тряпье бурдюк с водой, но передумал и налил прохладную воду в оловянную чашу, которую возил с собой вот уже много лет. Это было заметно по чаше.

– Ты ведь не считаешь меня «грозным» преступником?

Стрик пожал плечами. Выпив воды, он предсказуемо крякнул, затем выпил еще.

– Я хотел вмешаться, надо же было что-нибудь сказать. Не хотел мчаться галопом и пугать тебя. Давай поглядим на твою руку.

– Да она в порядке.

– Рана не открылась бы, если бы была в порядке. Сейчас кровь свернулась. Гм.

Закатав рукав, Стрик склонился к ране.

– След от меча. Один из этих двоих?

– Нет. Небольшая заминка сразу за Аурвешем, четыре дня назад. Шесть придурков решили, что на нас можно напасть, и изобразили из себя бандитов. Двое успели удрать. А это сделал один из почивших. Все в порядке.

– Почти так. Дай мне вина, будет немного больно. Стрик открыл рану и обработал ее вином – было больно, затем снова наложил повязку.

– Заживет через два дня, – мимоходом заверил он. – И шрама не останется.

«Скорее, через неделю, и шрам останется», – подумал Фулкрис, но, разумеется, вслух не сказал. Вместо этого произнес:

– Начинает входить в привычку говорить «спасибо». Как насчет того, чтобы принять немного этого вина внутрь?

– Не возражаю.

Фулкрис наполнил оловянную чашу. Отметив, что Стрик не задает вопросов, он решил подражать ему, хотя, естественно, его снедало любопытство, откуда и зачем великан прибыл сюда. Издалека, один? Он даже ухитрился словом не обмолвиться о своем деле.

Стрик, опустив чашу, посмотрел на него. Морщины вокруг глаз, подумал Фулкрис, определяют его возраст тридцатью годами. А может, даже сорока – все зависит от того, какую часть жизни он провел в дороге. Фулкрису было тридцать восемь, но годы, потраченные на сопровождение караванов, так избороздили его лицо, что он мог сойти за пятидесятилетнего.

– Мне хотелось бы оставить здесь своего коня, вместе со щитом и седельным мечом, – взгляд Стрика уперся в глаза Фулкриса, его усы изогнулись в улыбке. – Не хочу въезжать в город увешанным оружием.

– Ты приехал сюда в одиночку из… не могу определить по твоему акценту. Стрик пожал плечами.

– Верно. Ты назовешь плату, которую возьмешь за постой моего коня за несколько дней?

– Ты ищешь работу в качестве… работу, связанную с оружием? Недалеко лагерь наемников – и еще один в городе.

– Нет, меня это не интересует. Тебе что-нибудь известно о городе?

– Очень мало, – ответил Фулкрис, думая о том, что этот человек не говорит правду, но даже лжет он великолепно – весьма прозаично. – Многое можно узнать от людей, которых встречаешь по дороге, и я прислушивался, от самого Аурвеша. В этом городе уже целый год творится черт-те что. Пожар, наводнение, война между ведьмами, пытающимися захватить первенство, пасынки – наемники под началом какого-то типа по имени Темпус, взявшиеся за «оборону» и наведение порядка; и все это в то время, когда город заполнили какие-то необычные заморские захватчики. Империя не так сильна, как прежде.

– Ранканская?

– Верно.

– Слышал. Необычные захватчики?

Даже слово «необычные» звучало необычно; краткое «о» у этого человека получалось в высшей степени кратким.

– Уродцы, недочеловеки, что-то в этом духе. Полагаю, мы скоро увидим сами. Слушай, знаешь, я не собираюсь ничего брать с тебя за заботу о снаряжении и коне в течение нескольких дней. Но подумай вот о чем, если только не торопишься. В этот город направляются мужчина и две женщины, и они уже просили караван-баши дать им сопровождение. Тот попросил меня. И эта троица богата! – Сверкнув улыбкой, Фулкрис заметил, что его собеседник только кивнул. – Короче, если ты подождешь меня здесь, пока я кое-что улажу, мы сможем поехать впятером. Ты станешь гораздо менее заметным – просто один из каравана.

– Принимаю твое предложение, Фулкрис, и спасибо. Я могу потратить немного времени, выколачивая тут пыль из одежды?

– Ну конечно. Просто считай этот шатер своим, пока я займусь делами. Если хочешь, налей себе еще.

– Не хочу.

«Я так не думаю», – подумал Фулкрис и вышел из шатра.

***

Фулкрис был удивлен, увидев несколько часов спустя своего нового товарища. Час назад он покинул его, когда тот отводил вьючную лошадь во временный загон, устроенный караванщиками.

Теперь туника Стрика из грязно-коричневой неотбеленной домотканой холстины уступила место гораздо более добротной, из синей шерсти. Стрик снова нацепил меч, неприметное оружие с медным шаром на рукояти, в старых обтрепанных ножнах, вот только изношенную перевязь он заменил новой, черной, с серебряными пряжками. За пояс был заткнут кинжал. Предмет каждодневного обихода, который никто не воспринимает как оружие до тех пор, пока не столкнется с его хозяином. Исчезли и запятнанные кожаные лосины, вместо них Стрик надел удобные бурого цвета штаны. На ногах были легкие сапожки коричневого цвета. На голове по-прежнему была надета странная шапка с ушами.

Если не принимать во внимание рыжие усы и пунцовое лицо, это был ничем не примечательный человек.

Жонт стоял поблизости, переседланный и взнузданный подпругой из старой вытертой кожи, неприметной еще тогда, когда она была новой, с маленькими седельными сумами. Щита и большого меча видно не было.

– Оставил кое-что в шатре, – произнес Стрик, очень тихо и как бы извиняясь.

– Хорошо, – сказал Фулкрис и представил ему богатого господина и двух женщин.

Все трое были одеты как для приема. Симпатичный мужчина в тунике из желтовато-зеленого шелка и лосинах в тон был одет в великолепный плащ такой светлой голубизны, что казался белым, но не от времени и носки.

Стрик был учтив, приветствуя женщин кивком, и, как всегда, тихо представился. Пышная мадам, с большим задом, в розовом платье по самую шею, украшенную колье из оправленных в серебро гранатов, была супругой знатного санктуарийца.

«И грудь у нее такая, что можно использовать как полочку для посуды», – подумал Фулкрис. Вторая, молодая блондинка, сразу пристроилась рядом с великаном с бронзовыми усами и всю дорогу, пока они шагом покрывали шестую часть лиги до городских стен, пыталась разговорить его.

– Откуда вы, Стрик? – спросила она Ее голос был детским, а ямочки на щеках просто великолепными.

– С севера.

Она метнула на него взгляд.

– О! Вы намереваетесь обосноваться в Санктуарии?

– Может быть.

После некоторого молчания она попробовала снова:

– И вы… э… откроете здесь дело, Стрик?

– Обдумываю это.

Ехавший впереди них рядом с благородным Шафралайном, возвращавшимся домой после длительного пребывания в Аурвеше, Фулкрис улыбнулся. Стройная молодая блондинка умолкла, судя по всему, обдумывая, как же заставить Стрика разговориться. Вежливость не позволяла ей настаивать на расспросах, было очевидно, что он не был расположен к беседе.

Наконец ее голос зазвучал снова:

– Вы уже решили, где остановитесь, Стрик?

– Не знаю, моя госпожа. Возможно…

– Ради всего святого, Стрик, зовите меня Эзарией!

Бросив взгляд налево, Фулкрис увидел, что точеное лицо благородного Шафралайна помрачнело от неудовольствия. За спиной Фулкриса послышался тихий голос, словно Стрик тоже увидел выражение лица господина:

– Возможно, вы сможете посоветовать мне корчму, госпожа Эзария. Она необязательно должна быть лучшей в городе.

– О! Отец, какую корчму посоветуешь ты путнику, приехавшему издалека?

– Дорогая, – натянуто произнес мужчина в шелковом плаще, – нам не известны возможности этого чужестранца. Цены в постоялых дворах Санктуария очень разнятся, как и качество кормежки. На мой взгляд, «Золотой оазис» – лучшее, что у нас есть.

– О, дорогой, давай поужинаем там сегодня вечером!

– Минуточку, Экспимилия, – с легким нетерпением произнес Шафралайн.

– Я из Фираки, милостивый сударь, это на северо-западе и вряд ли мне это по карману. Мне бы что-нибудь попроще.

Фулкрис улыбнулся.

– Ну так как, дорогой? Мне совсем не по душе сегодня ужинать в доме! Кто знает, как следили за ним слуги и в каком состоянии кладовая!

Настойчивость госпожи Экспимилии заставила улыбку Фулкриса стать еще шире.

Ее муж продолжал глядеть прямо перед собой, гордо подняв подбородок. Не повернув головы к человеку позади, где, по мнению Шафралайна, и было его место, он назвал еще две корчмы.

– Огромное спасибо от чужеземца, – сказал Стрик, сделав лишь небольшое ударение на последнем слове.

– Мы отправляемся ужинать в «Золотой оазис», отец?

– Насколько мне известно, – сказал Шафралайн, на этот раз слегка повернув голову, – «Золотой оазис» разрушен.

– Я хотела бы поехать туда и посмотреть сама, – сказала Эзария. – Ведь я буду в полной безопасности, если со мной поедет Стрик, не так ли, Стрик?

– Это, – сказал ее отец, – невозможно.

Они в молчании приблизились к стенам Санктуария. Супруга знатного господина внезапно полуобернулась и сказала решительным голосом:

– Стрик из Фираки, вы не могли бы проводить в «Золотой оазис» меня? Да, Эзария, ты можешь поехать с нами. Арал, – другим тоном обратилась она к мужу, – с нами все будет в порядке, мы скоро присоединимся к тебе.

Шафралайн долгим и пристальным взглядом посмотрел на свою супругу.

– Моя госпожа, – мягко произнес Стрик, – сожалею, но я уже наметил другое дело.

– О-о! – в полном отчаянье протянула Эзария.

Похоже, Стрик предпочел дипломатию раздуванию семейных проблем.

Впервые Шафралайн обернулся, чтобы мельком взглянуть на Стрика. И взгляд этот не был неприятным.

– Фирака, – сказал он, оборачиваясь. – Фирака… о, это там, где добывают жемчуг?

– Да.

– Жемчуг чистой воды, – воскликнула Экспимилия. – Ну конечно же! Фиракские души устриц! – Стремительно обернувшись, она взглянула на немногословного мужчину. – Неужели вы прибыли сюда, чтобы торговать этими симпатичными камешками?

Шафралайн фыркнул. Стрик хмыкнул.

– Простите, моя госпожа.

Они въехали в город и через несколько десятков метров были остановлены двумя молодыми парнями. У обоих на руках были повязки, а вдобавок к мечам в ножнах они были вооружены арбалетами.

– Добро пожаловать в Санктуарий! Вам требуется пропуск, чтобы проехать через этот район, милостивые господа, – бойко объявил один из парней. – Мы предлагаем пять повязок за два сребреника.

– Пропуск! – отрезал Шафралайн. – Скорее мы сомнем вас конями! С каких это пор благородному Шафралайну нужно носить грязную тряпку, чтобы передвигаться по своему городу?

Лица парней, преградивших дорогу, претерпели неприятные изменения. Тот, который молчал, отступил назад, показав, что его арбалет взведен. Прохожие предпочитали не замечать этот натянутый разговор. Большинство из них имели повязки, такие же, как те, что предложили на продажу парни.

– Уже почти год, благородный господин, – снова заговорил парень. – Похоже, ты покинул город в прошлом году и плохо представляешь себе ситуацию. Видишь ли, с тех пор безопасность горожан обеспечивают несколько группировок, и мы просто не сможем гарантировать вам безопасность, если вы не наденете эти прекрасные повязки.

– О, мне кажется, это действительно очень красивые повязки, – сказала Эзария. Ее мать добавила:

– Если именно они в моде в этом сезоне… Шафралайн, однако, был Шафралайном.

– Ты угрожаешь нам, парень?

– Вот сребреник, – произнес тихий голос. – Его будет достаточно. Проследи, чтобы ничего не случилось с этими людьми, согласятся они надеть повязки или нет. Я надену.

– И я, – к своему изумлению, услышал свой голос Фулкрис.

Послышался звон серебра от подкинутой ногтем монеты, и парень вскинул руку, ловя ее. Он внимательно изучил монету.

– Хо! Никогда прежде не видел таких. Что это на ней, огонь? Откуда она?

– Из Фираки, – ответил Стрик. – Это на северо-западе. За пределами Ранканской империи. Там чеканят свою монету, со знаком Пламени. Не волнуйся, это чистое серебро.

Сразу же за последними словами послышалось цоканье, обращенное к лошади. Фулкрис сглотнул и тоже повторил этот звук. Сработало. Кони двинулись вперед, и парни расступились. Тот, который говорил, протянул несколько повязок.

– Было приятно иметь с тобой дело, – сказал он Стрику, когда тот принимал «пропуска».

– Фулкрис, – сказал Стрик, передавая одну повязку караванщику. – Благородный Шафралайн?

Знатный санктуариец даже не взглянул на протянутую руку.

– Я скорее отсеку руку этому дерзкому наглецу, чем нацеплю его грязную тряпку на свою руку!

– И я тоже, – сказал Стрик спокойно, как всегда. – Но пока мы рубили бы его на куски, второй нажал бы на спусковой крючок и выпустил стрелу в… одного из нас.

– Эти мальчишки? Скорее всего он промахнулся бы!

– Папа-а…

– Согласен, – из-за распрямленной спины Шафралайна раздался тихий голос, – если бы мы были только вдвоем с Фулкрисом, возможно, я рискнул бы. Но я очень хорошо помню, что нахожусь в обществе знатного гражданина и двух женщин.

У Шафралайна оставался единственный выход: изобразить обиду за то, что его заподозрили в трусости. Но он предпочел не делать этого, а может, просто не подумал об этом.

– Гм, – пробормотал он. – Что же стало с моим городом, пока я отсутствовал?

Простое совпадение или богиня, известная как госпожа Случайность, предпочли сделать так, что Стрик и знатная дама ответили дуэтом:

– Нам придется выяснить это. – А она добавила:

– Соблюдая до той поры осторожность.

– Добрый совет, милостивый государь, – сказал нервничающий Фулкрис. Он уже начинал гадать, как скоро караван сможет отправиться на восток, или потребуется ему охрана. Или на север, или на запад, все равно куда. Пусть даже на юг, прямо в море.

У Шафралайна моментально напряглись руки.

– Хо, – сказал он и с непоколебимым достоинством повернулся в седле, чтобы посмотреть на великана, ехавшего рядом с дочерью. Понаблюдав за ним некоторое время, благородный господин спросил:

– Ты умеешь обращаться с мечом, чужеземец?

– Стрик. Из Фираки.

Двое мужчин пристально уставились друг на друга. Время тянулось, четыре человека смотрели на вытянутое лицо благородного Шафралайна, обрамленное тонкими усами, с высокими скулами и словно высеченными руками ваятеля бровями. Вдруг его лицо тронула легкая улыбка.

– Я надеялся, что ты ответишь на мой вопрос. Ты умеешь обращаться с мечом, Стрик из Фираки?

– Когда есть необходимость.

– До тех пор, пока мы не разузнаем побольше о положении в моем городе, – сказал Шафралайн, – мы не отправимся ни в «Золотой оазис», ни куда бы то ни было еще – только домой. Моя семья и я не можем терпеть унижение, давая деньги всякому сброду с арбалетами в руках, требующему плату за «охрану». Я заплачу тебе вдвое больше того, что ты отдал этому подлецу, если ты поедешь с нами, Стрик из Фираки. Стрик кивнул.

– Что ж, хорошо. Давайте… Может быть, вы обменяете мне несколько фиракских монет, – спросил Стрик как раз в тот момент, когда Шафралайн начал поворачиваться. – Для вас – нумизматическая редкость, а я буду привлекать меньше внимания как «чужестранец». Если мы поменяемся десять на десять, думаю, за мной останется разница в несколько медяков.

Шафралайн, играя поводьями из сияющей красной кожи, цокнул языком. Конь сделал несколько шагов и был осажен туго натянутой уздой. Всадник оказался лицом к лицу с приезжим из Фираки.

– Разница! В несколько медяков! Да ты образец абсолютной честности! Даю руку на отсечение, ты – не меняла! Но… у тебя есть десять сребреников, Стрик?

Стрик лениво кивнул.

– Мы обменяемся десять на десять, как только прибудем ко мне домой, милостивый государь!

– Прошу прощения, сударь, но… давайте сделаем это сейчас. На всякий случай.

Шафралайн склонил голову.

– На какой это случай?

Стрик постучал по повязке, которую натянул на руку. Даже ниже локтя она была растянута до предела.

– На тот случай, если ваш дом окажется в районе другой' группировки.

– Проклятье!

– Согласен.

На глазах у Фулкриса, теперь не столько напуганного, сколько по-настоящему изумленного, мужчины верхом на конях торжественно обменялись десятью серебряными монетами прямо посреди улицы Санктуария. По крайней мере, они постарались привлечь к тому, чем занимались, как можно меньше внимания. И все равно, среди бела дня, прямо на улице. В городе, прозванном Миром Воров.

Шафралайн повернулся к Фулкрису.

– Караванщик, – сказал он, – спасибо, и удачи тебе.

Поскольку это было ясным предложением удалиться, Фулкрис кивнул, прикоснулся пальцем ко лбу и натянул поводья, поворачивая коня.

– Встретимся завтра в полдень в «Золотом оазисе», чтобы пропустить по стаканчику, – тихо произнес ставший уже привычным голос.

Улыбнувшись, Фулкрис кивнул и углубился в город, внезапно ставший зловещим. С «охранной» тряпкой на рукаве.

Стрик оказался прав относительно «безопасности» в городе. К тому времени, как они добрались до впечатляющего особняка за высокими стенами, у них оказался еще один набор повязок, и благородный господин задолжал еще немного серебра немногословному человеку из Фираки.

Так случилось, что в первый свой вечер в Санктуарии чужестранец ужинал вместе с благородным Шафралайном и его семьей в их великолепном огромном особняке, обслуживаемый молчаливыми слугами, одетыми в бежевое и коричневое. Он поразительно хорошо выполнил задачу, рассказав о себе очень немного, ловко обходя вопросы, и отказался остаться на ночь. Шафралайн был этому рад, особенно учитывая очарованность своей дочери-красавицы с ямочками на щеках этим странным и таинственным типом.

Стрик понял это. Именно поэтому он отклонил приглашение и отправился пешком в темноту этого поделенного на части города.

***

На следующий день Фулкрис пришел в «Золотой оазис» задолго до полудня, но Стрик уже был там. Причина была проста: Стрик провел тут ночь и встал сравнительно рано, чтобы спуститься на завтрак. С тех пор он не говорил, почти не задавал вопросов и очень много слушал. Заняв отдельный столик в хорошо обставленном главном зале, двое приезжих потягивали разбавленное водой вино и делились впечатлениями об этом проклятом городе.

Здесь творилось черт-те что. Слишком много людей, жадных до власти, попытались заправлять городом словно своей вотчиной. Ничего хорошего из этого не вышло. Предполагаемые правители, помазанные или нет, не могли твердо стать на ноги и проявить ту власть, которую им полагалось иметь.

– В Санктуарии, – сказал Фулкрис, – правит Царь Хаоса.

– Черная магия, – с нездоровым выражением на лице мрачно произнес Стрик. – Самое дно бесчеловечности.

Санктуарии еще не успел оправиться от ранканского вторжения и привыкнуть к нему, как прибыли заморские захватчики, именуемые бейсибцами. Оба уже повидали образчики этой странной женоподобной морской расы с немигающими глазами.

Просто объявились однажды «на миллионе кораблей», сказал Стрику за завтраком один человек, а потом все услышали: «Привет! Добро пожаловать в Бейсибскую империю!» Это, по словам Фулкриса, перевернуло город вверх задницей. Бейсибская императрица переехала прямо во дворец, и никто из властей предержащих ничего не предпринял. Некоторое время спустя из трущоб выползло что-то под названием Народный Фронт Освобождения Санктуария: пестрая организация тех, кого невозможно организовать, ведомая притворно-дерзким повелителем улиц. Его громогласно объявляемой целью было сбросить пришельцев и их (связанную с богами?) дамочку-повелительницу с голыми сиськами, дурными обычаями ее народа и маленькими крайне ядовитыми змеями в мире.

Но добился этот предводитель вместе со своим НФОС только беспорядков, убийств и террора против своих же собратьев илсижцев. А рыбий народ зажил припеваючи.

– Илсигов, – поправил Стрик Фулкриса. – Через «г». Потом объявилась еще одна группа, с неблагозвучным названием «Третий ранканский отряд коммандос», что бы оно ни означало. Город разделился на четыре части, и никто из соперничающих группировок не мог утверждать, что держит Санктуарий в своих руках.

Но все утверждали это.

А тем временем боги враждовали и воевали друг с другом, люди убивали друг друга без разбора, а потребление спиртных напитков катастрофически возросло. Некий грубиян по имени Темпус со своей ордой лишенных женщин кочевников-воинов за плату провел в городе достаточно времени, чтобы жизнь людей, которых они презрительно называли «червями», еще более ухудшилась. Они снялись с лагеря, оставив за собой пустоту, приведшую к новой борьбе и новым убийствам виноватых и невиновных – всех без разбора. Добропорядочные горожане сосредоточились на самых насущных своих делах. Вообще-то так же поступали и непослушные, и непорядочные горожане. Насущные дела свелись к борьбе за выживание.

Зачем, никто не знал.

Продолжая разговор о ненормальных и непослушных, обязательно нужно упомянуть о ведьме-вампирке и некромантке – или о некромантке и ведьме-вампирше; всех смущало то обстоятельство, что их двоих было слишком много – и вместе с ними целые орды разгуливающих по улицам мертвецов. Эти две ведьмы жонглировали людьми и Сферами Могущества. Власть женщин в Санктуарий стала абсолютной. Бога-основателя, судя по всему, изгнали. Сказители давали женские имена своим героям, даже если они несомненно были мужчинами. Это не помогало; дела у рассказчиков шли неважно, они получали мало монет, так как действительность превосходила их воображение.

По улицам расхаживали мертвецы, мертвые кони цокали копытами по мостовым города, похоже, покинутого всеми богами. А тем временем умные местные жители, ушлые люди, вроде Шафралайна, поспешили убраться из города.

Пятнадцать минут назад или около того Фулкрис узнал, почему правитель – молодой ранканский наместник – ничего не пытается сделать, чтобы исправить положение: он поглощен играми во дворце с рыбоглазой дамочкой-змеей с обнаженным выменем. Даже его соро-дичиранканцы смеются над Кадакитисом, называя его обидным прозвищем.

Ну, хорошо, сейчас она частично прикрывает свое вымя. Из-за нашествия ее разгуливающих в открытую лесбиянок в моду вошли декольте. Санктуарийские груди открылись за исключением разве что самых сосков, а юбки стали длинными, пышными и с турнюрами.

– Мне не особенно-то нравится, – сказал Стрик, и Фулкрис фыркнул со смеху.

– Мне тоже. Юбки ужасны, отвратительны, но си-сечки над ними мне по душе!

Демонический зверь с одним рогом, вырвавшись на свободу, пронзал людей и разорял имения.

– В городе есть гнусная забегаловка или пивная, название у нее… что-то вроде «Непристойный однорогий зверь», – сказал Стрик, покачивая головой.

Фулкрис какое-то время молча таращился на него, затем с неохотой откинулся назад.

– «Распутный единорог»! – поправил он. Стрик пожал плечами.

– Наичернейшая магия, – пробормотал он, не отрывая глаз от своего бокала. – Этот город прокляли и покинули все боги, это точно.

– Но почему боги и люди допускают такое, – сказал Фулкрис и выпил вина. – Ты слышал о мертвом (мертвом ли?) божестве-воине – женского пола, разумеется, которое какой-то придурок пробудил к жизни, и теперь она наводит ужас на жителей города?