Текст книги "Падение Губернатора"
Автор книги: Роберт Киркман
Соавторы: Джей Бонансинга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Остин вздрогнул, протер лицо и с минуту зачарованно наблюдал, как кусачий погружался в небытие, пока он полностью не скрылся под водой, оставив после себя лишь пузырьки да последние искры, вылетевшие из сигнальной шашки. Только после этого Остин смог отвести глаза, нашел свой пистолет и восстановил дыхание.
– Вот это да! – сказала Лилли, подойдя обратно к импровизированному мосту. В голосе ее слышалась неожиданная мягкость. – Вот… Давай мне руку.
Она помогла Остину подняться и убедилась, что он крепко стоит на ногах. Парень глубоко вздохнул, вышел из оцепенения и засунул пистолет за ремень, после чего взглянул Лилли в глаза.
– Пронесло… – Он неуверенно улыбнулся. – Эта тварь могла напасть на тебя.
– Да… Слава богу, ты был рядом, – шутливо ответила Лилли, несмотря на гулкие удары не на шутку разошедшегося сердца.
– ЛИЛЛИ!
Оглушительный крик Мартинеса разрушил магию момента, заставив Лилли снова развернуться.
В тридцати ярдах впереди Мартинес с Гасом обнаружили место крушения, видневшееся сквозь зазор между деревьями. Клубился едкий черный дым.
– Пойдем, красавчик, – сказала Лилли, скрипнув зубами от волнения. – У нас есть дела.
Вертолет лежал на боку в русле пересохшего ручья. Из пробитого топливного бака валил дым. Жертв не было видно. Лилли осторожно пошла вперед, кашляя и отгоняя дым от лица. Она видела, как Мартинес, согнувшись и закрыв рукой рот, подошел к кабине.
– Осторожно! – крикнула Лилли Мартинесу, вытащив пистолеты. – Неизвестно, что там!
Мартинес прикоснулся к задней дверце вертолета и обжегся, отдернув руку.
– Вот ДЕРЬМО!
Лилли подошла ближе. Дым уже начал расходиться, подобно занавесу, открывая взгляду выжженную землю вокруг места аварии. Лилли решила, что пилот, должно быть, хотел сесть на мягкое, покрытое листьями дно ручья, а землю вокруг разворотило при жутком крушении. Несущий винт оторвался и лежал в двадцати футах от корпуса вертолета, словно бы завязанный узлом.
– Гас! Остин! Следите за окрестностями! – Мартинес махнул рукой в сторону сосен, возвышавшихся на берегу. – Шум мог привлечь целое стадо!
Гас с Остином повернулись лицом к тенистому лесу и подняли оружие.
Приблизившись к вертолету, Лилли почувствовала жар на своем лице. Фюзеляж опрокинулся на правый бок, хвост и задний винт были сильно искорежены. Один из полозьев оказался оторван, словно по нему прошлись гигантской открывашкой. Стекла кабины растрескались и то ли запотели от дыхания экипажа, то ли затянулись дымом. Впрочем, какими бы ни были причины, разглядеть что-либо внутри не представлялось возможным. Практически все маркировки на корпусе и шасси покрывала сажа, но Лилли смогла разглядеть несколько букв на хвосте вертолета. Там были «W» и, может быть, «R» – и только.
Как только уши привыкли к треску пожара, изнутри вертолета послышались сдавленные крики, и Мартинес резко поднял руку, после чего, пригнувшись, подошел ближе.
Лилли последовала за ним, держа «руг еры» наготове, сосредоточенная и готовая дать отпор.
– Будь осторожен!
Глубоко вздохнув, Мартинес вскарабкался на фюзеляж. Лилли подошла ближе, прицелившись из пистолетов в сторону двери. Стоя на помятом стальном каркасе вертолета, Мартинес сорвал с головы бандану и обмотал ею ручку. До Лилли донесся высокий голос:
– …отсюда!..
Мартинес дернул дверь.
Послышался треск, и дверь со скрипом открылась на покореженных петлях. Наружу вырвался клуб дыма, а за ним – обезумевшая израненная женщина. Одетая в рваный пуховик и шарф, залитая кровью, она пыталась вылезти из кабины, кашляя и крича:
– ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!..
Лилли опустила пистолеты, поняв, что женщина еще не обратилась. Мартинес вытащил жертву из смертельной ловушки. Женщина извивалась в его руках, ее бледное лицо исказилось в агонии. Одна ее нога сильно обгорела, джинсы почернели, оплавились и блестели от гноя и крови. Левую руку, сломанную в районе локтя, она прижимала к животу.
– Лилли, помоги!
Оттащив женщину подальше от вертолета, они положили ее на траву. Ей было около сорока. Светлокожая блондинка металась от боли, заливаясь слезами, и истерично бормотала:
– Вы не понимаете! Мы должны!..
– Все хорошо, все в порядке, – сказала Лилли, осторожно откинув влажные волосы с ее лица. – Мы вам поможем. У нас есть врач, он недалеко.
– Майк!.. Он все еще!.. – Веки ее дрожали, тело содрогалось от боли, глаза от шока закатились. – Мы не можем уйти… Мы должны… Должны вытащить его… Должны!..
Лилли прикоснулась к щеке женщины. Кожа на ощупь была липкой и влажной, как устрица.
– Попытайтесь успокоиться.
– …мы должны похоронить его… Я это… перед его…
Голова женщины завалилась набок, и она потеряла сознание так же стремительно, как гаснет свеча.
Лилли посмотрела на Мартинеса.
– Пилот, – произнес он, обменявшись с ней тяжелым взглядом.
К этому моменту дым рассеялся, жар немного спал, а Гас с Остином стали озабоченно поглядывать через плечо. Мартинес поднялся и снова подошел к вертолету. Лилли последовала за ним. Забравшись на один из исковерканных полозьев, они наклонились, чтобы заглянуть внутрь корпуса. Их тотчас окатило вонью горелого мяса.
Пилот был мертв. Мужчина по имени Майк, одетый в опаленную кожаную куртку, неподвижно сидел в задымленной кабине, в которой что-то искрило, по-прежнему пристегнутый к сиденью. Вся левая половина его тела была обожжена и обезображена пожаром, который случился еще в воздухе. Пальцы одной из рук пилота, одетых в перчатки, обгорели и вплавились в штурвал. Пока Лилли осматривала разрушения, у нее промелькнула мысль, что парень погиб героем. Он посадил вертолет на мягкое, как губка, дно ручья и тем самым спас жизнь своей пассажирке – жене? Подруге?
– Этому парню уже не помочь, – пробормотал Мартинес.
– Так и есть, – ответила Лилли, спустившись обратно на землю.
Она посмотрела на другую сторону поляны, где Остин склонился над бесчувственной женщиной, проверяя пульс у нее на шее. Гас беспокойно вглядывался в чащу. Лилли протерла лицо.
– Но, может, нам стоит выполнить ее просьбу?
Мартинес спрыгнул на землю и осмотрелся. Дым рассеивался на ветру. Он промокнул глаза.
– Не знаю.
– Шеф! – крикнул Гас с опушки. Из-за деревьев доносились тревожные звуки. – Думаю, нам стоит как можно скорее убираться отсюда.
– Идем! – Мартинес повернулся к Лилли. – Женщину возьмем с собой.
– Но как же…
Мартинес понизил голос:
– Ты ведь знаешь, что с ним сделает Губернатор?
Лилли почувствовала прилив ярости.
– К Губернатору это не имеет никакого отношения.
– Лилли…
– Парень спас жизнь этой женщине.
– Послушай: нам и ее одну ой как непросто будет протащить по лесу.
Лилли мучительно вздохнула.
– Думаешь, Губернатор не узнает, что мы бросили пилота?
Мартинес отвернулся, злобно сплюнул, затем вытер рот и обдумал слова девушки.
– Шеф! – снова крикнул Гас, уже более тревожно.
– Черт возьми, я же сказал, идем!
Уставившись под ноги, Мартинес никак не мог решиться… пока ответ не стал очевиден.
Глава шестая
Они вернулись к грузовику, когда солнце только начало садиться, удлиняя все тени вокруг. Измученные обратной дорогой по лощине, на которой им встретилось гораздо больше ходячих, они попросили Дэвида и Барбару помочь им затащить тела – каждое из которых было уложено на самодельные носилки из березовых стволов и ивовых прутьев – в кузов автомобиля. Пассажиров вертолета по одному подняли в заставленный продуктами грузовик.
– Вы с ней поаккуратнее, – предупредила Лилли Дэвида и Барбару, пока они устраивали носилки между двух стопок забитых едой ящиков.
Женщина медленно приходила в себя. Ее голова моталась из стороны в сторону, веки дрожали. Места в кузове практически не осталось, поэтому Барбара принялась спешно переставлять коробки и упаковки продуктов, чтобы разместить тело пилота.
– Она сильно пострадала, но держится, – добавила Лилли, забравшись на борт. – Жаль, этого не скажешь о пилоте.
Все повернулись к задней части кузова, где Гас и Мартинес грузили тело пилота – его обезображенные останки были привязаны к носилкам. Дэвиду пришлось освободить место для трупа, передвинув к одной стене все запасы консервированных персиков и расчистив узкую полоску рифленого пола между башней из коробок с сухими макаронами и полудюжиной баллонов с пропаном.
Вытирая о шелковую куртку свои измученные артритом руки, Дэвид взглянул на обожженные останки пилота.
– Тут перед нами встает своего рода дилемма.
Лилли оглянулась назад, пока Мартинес всматривался в полутемный кузов.
– Нам нужно его похоронить. Долгая история.
Дэвид снова посмотрел на тело.
– А что, если он…
– Приглядывай за ним, – приказал Мартинес. – Если он обратится по дороге, используй пулю мелкого калибра. Мы обещали этой леди, что…
– Этому не бывать!
Внезапный возглас снова обратил внимание Лилли к женщине, которая корчилась от боли на железном полу, по-прежнему привязанная к ивовым носилкам. Ее окровавленная голова поворачивалась из стороны в сторону. Воспаленные глаза были широко раскрыты, взгляд не отрывался от потолка. Она прерывисто бормотала что-то, словно разговаривая во сне.
– Майк, мы сейчас южнее… А что… Что насчет башни?
Лилли опустилась на колени рядом с женщиной.
– Все в порядке, милая. Теперь ты в безопасности.
Барбара пересекла кузов, быстро открыла галлонную канистру фильтрованной воды и вместе с ней вернулась к раненой женщине.
– Вот, дорогая… Глотни немного.
Женщина на носилках скорчилась от боли, которая пронизала ее, когда вода полилась ей в рот. Кашлянув, она попыталась заговорить.
– Майк… Он…
– Черт! – выругался Остин, пытаясь залезть в грузовик.
Нервно оглянувшись, он заметил группу мертвецов, которые выходили из леса ярдах в двадцати от машины. Их было не меньше десяти, все крупные мужчины, они агрессивно клацали челюстями, приближаясь дороге. Молочно-белые глаза поблескивали в меркнущем свете дня. Остин залез на борт, по-прежнему сжимая пистолет вспотевшей рукой.
– ВАЛИМ ОТСЮДА!
Двери кабины хлопнули, и все подпрыгнули. Взревел мотор. Подвеска дернулась и завибрировала. Лилли лишь успела схватиться за ящики, как грузовик начал резко сдавать назад в облаке выхлопных газов и пыли.
Брезентовый задник колыхался, и Лилли заметила приближавшихся мертвецов.
Грузовик налетел прямо на них, разметав ходячих, как кегли. Из-под колес послышались чавкающие звуки. Наехав на мертвецов, автомобиль забуксовал на скользких полуразложившихся тканях. Двигатель взвизгнул.
Как только колеса снова коснулись асфальта, Гас переключил передачу, и грузовик покатил прочь, виляя по дороге туда, откуда они приехали. Лилли снова посмотрела на светловолосую женщину.
– Просто держись, милая, все будет в порядке… Мы покажем тебя врачу.
Барбара вылила еще немного воды на потрескавшиеся, обгоревшие губы пострадавшей.
Лилли подползла ближе к ней.
– Меня зовут Лилли, а это Барбара. Можешь назвать мне свое имя?
Женщина что-то произнесла, но ее голос потонул в рычании грузовика.
Лилли наклонилась еще ближе.
– Повтори, пожалуйста. Как тебя зовут?
– Крис-с… Крис-тина, – выдавила женщина сквозь сжатые зубы.
– Не переживай, Кристина… Все будет в порядке… Ты справишься.
Лилли погладила женщину по вспотевшему лбу. Дрожа и извиваясь на носилках, та дышала лихорадочно и прерывисто. Глаза ее были полузакрыты, губы двигались в безмолвном, мучительном шепоте, который никто не слышал. Лилли пригладила ей волосы.
– Все будет в порядке, – повторяла девушка снова и снова, скорее успокаивая саму себя, чем жертву.
Грузовик мчался по узкой дороге, брезентовый задник хлопал на ветру.
Выглянув наружу, Лилли увидела высокие сосны, проносившиеся мимо, сливаясь в единое пятно. Лучи садившегося солнца пробивались сквозь кроны деревьев, и мелькание их гипнотизировало. На секунду Лилли задумалась, действительно ли все будет в порядке. Может, в Вудбери настала эпоха стабильности. Может, макиавеллиевские методы Губернатора в конце концов спасут их, сдержав беззаконие. Лилли хотелось верить в Вудбери. Может, в этом и заключался секрет? Может, нужно было просто верить? Может, уже одно это могло сохранить им жизнь?…
Может, может, может…
– Г-где я? – голос был хриплым, прерывистым, неровным.
Доктор Стивенс стоял возле койки в своем поношенном белом халате и очках в тонкой оправе, осматривая женщину из вертолета.
– Вы некоторое время будете чувствовать слабость, – сказал он ей. – Мы дали вам транквилизаторы.
Женщина по имени Кристина лежала на спине на самодельной каталке в шлакоблоковых катакомбах под гоночным треком. Одетая в потрепанный махровый халат, с импровизированным гипсом из досок и пластыря на правой руке, она отвернула бледное, сероватое лицо от резкого света галогенной лампы, светившей ей прямо в глаза.
– Элис, подержи секундочку. – Стивенс передал юной медсестре пластиковый флакон с жидкостью для внутривенного вливания.
Элис, тоже одетая в потрепанный халат, с собранными в конский хвост волосами, улыбнулась, высоко подняв флакон, от которого к игле, введенной в руку раненой женщины, тянулась длинная трубка.
Кристина снова прохрипела:
– Г-где я?
Стивенс подошел к раковине, вымыл руки и взял полотенце.
– Я бы мог представить себя на вашем месте и сказать, что вы в девятом круге ада, но сейчас я все же воздержусь от едких замечаний. – Снова повернувшись к больной, он продолжил с теплой, хоть и немного циничной улыбкой: – Вы в развивающемся городе Вудбери, в штате Джорджия, население… черт его знает. Я доктор Стивенс, а это Элис. Сейчас пятнадцать минут восьмого. Как я понимаю, сегодня днем вас вытащили из упавшего вертолета, так?…
Женщина кивнула и тут же поморщилась от боли в области живота.
– Некоторое время будет больно, – сказал Стивенс, вытирая руки полотенцем. – У вас ожоги третьей степени на двадцати процентах тела. Есть и хорошие новости: пересадка кожи, судя по всему, не нужна… Отек мы вылечим внутривенными вливаниями. Вам повезло: у нас есть три литра глюкозы, которую вы поглощаете, как пьяный матрос. Вы умудрились сломать руку в двух местах. За ней мы тоже присмотрим. Мне сказали, что вас зовут Кристина?
Она кивнула.
Стивенс зажег ручку-фонарик, наклонился и проверил глаза больной.
– Как у вас с кратковременной памятью, Кристина?
Она мучительно и громко вдохнула.
– Память в порядке… Мой пилот… Его зовут Майк… звали Майк… Его?…
Засунув фонарик обратно в карман, Стивенс посерьезнел.
– Мне жаль, но ваш друг погиб при крушении.
Кристина кивнула.
– Я знаю… Я просто хочу спросить… его тело… Его вытащили?
– Вообще-то да.
Тяжело сглотнув, она облизала пересохшие губы.
– Хорошо… Я обещала ему, что похороню его по-христиански.
Стивенс опустил глаза.
– Похороны – это важно. – Стивенс переглянулся с Элис, а затем снова посмотрел на пациентку и улыбнулся. – Но давайте не будем спешить, хорошо? Сейчас стоит сосредоточиться на том, чтобы поставить вас на ноги.
– В чем дело? Я сказала что-то не то?
– Ничего, не волнуйтесь об этом, – помедлив, ответил Стивенс.
– Разве плохо, что я хочу похоронить пилота подобающим образом?
Стивенс вздохнул.
– Послушайте… Не буду вас обманывать. Похороны вряд ли состоятся.
Кристина застонала, попытавшись сесть. Элис помогла ей подняться, осторожно поддержав на весу ее руку. Кристина посмотрела на Стивенса.
– В чем, черт возьми, проблема?
Стивенс взглянул на Элис, а затем снова встретился глазами с пациенткой.
– Проблема в Губернаторе.
– В ком?
– В парне, который управляет этим городом. – Стивенс снял очки, вытащил носовой платок и принялся аккуратно протирать стекла, не прерывая разговора. – Он, видимо, считает себя слугой народа. Отсюда и прозвище.
Кристина удивленно подняла бровь.
– И этот парень… – Она сделала паузу, подбирая слова. – Он…
– Что?
Она пожала плечами.
– Он… Как же это называется? «Избран»? Он избран народом?
Доктор снова многозначительно взглянул на Элис.
– Хм… Как бы сказать… Это хороший вопрос.
– Он действительно избран, – вставила Элис, – но лишь одним голосом… Своим собственным.
Стивенс потер глаза.
– Все немного сложнее. – Он задумался. – Вы здесь недавно. Этот человек… Он вожак нашей маленькой стаи. Он у руля по умолчанию. Он поддерживает порядок, занимаясь грязной работой. – На лице Стивенса появилась улыбка, которая быстро сменилась презрением. – Единственная проблема в том, что он слишком увлекся этим.
Кристина внимательно смотрела на доктора.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Что ж… – Стивенс снова надел очки и утомленно провел ладонью по волосам. – Что бы ни случилось с останками вашего друга… Послушайте моего совета. Вам лучше оплакать его и тихо отдать ему должное.
– Я не понимаю.
Стивенс посмотрел на Элис. Его улыбка окончательно пропала. Затем он заглянул Кристине в глаза.
– Вы поправитесь. Через неделю примерно… А когда руки заживут, подумайте, не стоит ли уйти из этого города…
– Но я не…
– И еще кое-что. – Стивенс внимательно посмотрел на нее. Его голос стал ниже на октаву и теперь звучал очень серьезно. – Этот человек. Губернатор. Ему нельзя доверять. Понимаете? Он способен на все. Поэтому держитесь от него подальше… и считайте дни, пока не настанет тот час, когда вы сможете уйти отсюда. Понимаете, о чем я?
Она не ответила, просто смотря на Стивенса и обдумывая его слова.
Город погружался во тьму. Некоторые окна зажглись пламенем лампад, другие уже подрагивали неровным светом, вырабатываемым генераторами. Ночью Вудбери словно бы переносился из двадцать первого века в девятнадцатый, и все казалось странным, нереальным, но это было уже в порядке вещей для большинства людей, переживших эпидемию. В одном углу города пламя факелов освещало заколоченный, разрушенный «Макдоналдс», и желто-оранжевые отблески плясали на руинах раскрошившихся золотых арок.
Люди Мартинеса, расставленные на лестницах в ключевых точках баррикады, обратили внимание на то, что число выступавших из леса ходячих слегка возросло после возвращения разведывательной экспедиции, и теперь пулеметы 50-го калибра, установленные на северных и западных рубежах, время от времени стреляли короткими очередями. Из-за этого казалось, что маленький город, который теперь лежал в туманных сиреневых сумерках, выдерживал осаду.
Шагая мимо витрин и таща с собой ящик, полный провизии, Лилли направлялась к своему дому. Позади нее то и дело раздавались выстрелы, эхо которых гуляло по широкой улице. Вдруг шум стрельбы перекрыл крик, услышав который Лилли остановилась и оглянулась.
– ЛИЛЛИ, ПОДОЖДИ!
Яркие следы трассирующих пуль, рассекавших небо, очертили силуэт молодого парня в кожаной куртке и с длинными темными кудрями, который спешил к Лилли. На плече Остин тащил брезентовую сумку, набитую продуктами. Он жил в половине квартала к западу от квартиры Лилли. Улыбаясь широкой, полной надежды улыбкой, он подошел к девушке.
– Давай я тебе помогу.
– Все в порядке, Остин, я справлюсь, – ответила она, когда парень попытался забрать у нее тяжелый ящик. Несколько секунд они неловко перетягивали ящик друг у друга, пока Лилли наконец не сдалась. – Ладно, ладно… Забирай.
Завладев ящиком, Остин радостно пошел рядом с девушкой.
– Сегодня получилась та еще прогулка. Экстрим, правда?
– Полегче, Остин… Не гони лошадей.
Они шли к дому Лилли. Вдалеке, возле ряда фур в конце улицы, прохаживался вооруженный стражник. Остин в очередной раз – далеко не в первый за последние недели – соблазнительно улыбнулся Лилли.
– По-моему, мы на своей шкуре испытали, что такое боевое братство, да? Так сказать, наладили контакт.
– Остин, пожалуйста, не начинай.
– Что, я тебя утомил?
Покачав головой, Лилли слегка улыбнулась, несмотря на раздражение.
– Я так скажу: тебя не остановить.
– Какие у тебя планы на вечер?
– Ты что, приглашаешь меня на свидание?
– На арене будет бой. Может, пойдем вместе? Я захвачу конфеты, которые нашел сегодня.
Улыбка Лилли померкла.
– Я не фанат.
– Чего? Конфет?
– Очень смешно. Этих варварских битв. Да я лучше стекло жевать буду.
Остин пожал плечами.
– Как скажешь. – В глазах его блеснула другая идея. – А что насчет такого: может, вместо свидания ты как-нибудь дашь мне еще несколько советов?
– Каких советов?
– О том, как обращаться с мертвецами. – Внезапно его лицо посерьезнело. – Честно говоря, когда началось все это дерьмо, я обычно прятался в больших группах… Мне никогда не приходилось воевать в одиночку. Этому стоит поучиться. Я не такой, как ты.
Лилли на ходу взглянула на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты крутая, Лилли… Ты холодна и расчетлива, как Клинт Иствуд.
Они остановились на тротуаре возле дома Лилли, окутанного темнотой. Мертвые побеги кудзу на краснокирпичных стенах в меркнущем свете напоминали разросшуюся опухоль.
Помедлив, Лилли повернулась к своему спутнику и сказала:
– Спасибо за помощь, Остин. Дальше я сама. – Забрав ящик, она посмотрела на парня. – Но все же я скажу тебе кое-что. – Она облизнула губы и почувствовала, как что-то всколыхнулось внутри ее. – Я не всегда была такой. Видел бы ты меня тогда, когда все это началось. Я боялась собственной тени. Но мне помогли, когда я нуждалась в помощи. Хотя никто не был обязан делать это. Поверь мне. Мне помогли, несмотря ни на что.
Остин молча кивал, ожидая, что Лилли закончит мысль: казалось, что-то терзало ее. Что-то очень важное.
– Я покажу тебе кое-что, – наконец сказала она. – Кстати говоря… Выжить можно только одним способом. Помогая друг другу.
Остин улыбнулся, и впервые за все то время, что Лилли знала этого парня, улыбка получилась теплой, искренней, бесхитростной.
– Спасибо тебе, Лилли. Прости, что я был таким козлом.
– Ты не был козлом, – ответила Лилли, а затем вдруг перегнулась через ящик и легко поцеловала Остина в щеку. – Ты просто молод.
Развернувшись, Лилли зашла в дом, аккуратно закрыв дверь перед носом Остина.
Он еще некоторое время стоял на пороге и смотрел на широкую дубовую дверь, потирая щеку так, словно ее только что окропили святой водой.
– Док?
В тишине импровизированного госпиталя раздался резкий, громкий стук, а вслед за ним – мгновенно узнаваемый гортанный голос с легким акцентом, свойственным жителям сельской глубинки Джорджии. Человек стоял прямо под дверью.
– Можно навестить новую пациентку?
Доктор Стивенс и Элис, стоявшие в противоположном конце серого, сложенного из шлакоблоков коридора, переглянулись. Они как раз стерилизовали инструменты под потоком кипящей воды возле резервуара из нержавеющей стали. Их напряженные лица скрывались в клубах пара.
– Секунду! – крикнул Стивенс, вытирая руки и направляясь к двери.
Прежде чем открыть ее, доктор взглянул на пациентку, которая сидела на каталке в углу палаты, свесив вниз худые забинтованные ноги. Кристина все еще была в халате и маленькими глотками пила фильтрованную воду из пластикового стаканчика. Живот ее покрывало шерстяное одеяло. Ее опухшее лицо – красивое, даже несмотря на то что грязные соломенного цвета волосы были завязаны в неаккуратный узел на затылке, – было напряжено.
В то краткое мгновение, пока еще не открылась дверь, что-то промелькнуло между доктором и пациенткой. Стивенс кивнул, а затем ответил на стук.
– Как я понял, в наших рядах появилась смелая дама! – воскликнул посетитель, ворвавшись в комнату, подобно урагану.
Сухопарый, жилистый Губернатор был одет в наряд резервиста – охотничий жилет, черную водолазку и камуфляжные брюки, заправленные в высокие армейские ботинки, – который придавал ему сходство с диктатором какой-нибудь из стран третьего мира. Его черные волосы, доходившие до плеч, блестели и развевались при каждом его шаге, а усы-подкова очерчивали полуулыбку.
– Я пришел засвидетельствовать свое почтение.
Вслед за Губернатором в комнату вошли Гейб и Брюс, угрюмые и напряженные, как агенты секретной службы.
– Вот и она, – сказал Филип Блейк сидевшей на каталке девушке. Он подошел ближе, схватил металлический складной стул, стоявший рядом, и водрузил его на пол спинкой к кровати. – Как у вас дела, дорогая?
Кристина поставила стакан с водой и стыдливо подняла одеяло, чтобы прикрыть грудь.
– Похоже, все неплохо. Спасибо этим людям.
Губернатор с размаху опустился на стул возле нее, положив жилистые руки на спинку, и посмотрел на женщину живым взглядом не в меру усердного торговца.
– Доктор Стивенс и Элис лучшие из лучших… В этом никаких сомнений. Не знаю, что бы мы делали без них.
Из другого конца комнаты раздался голос Стивенса:
– Кристина, перед вами Филип Блейк. Он же Губернатор. – Вздохнув, доктор отвел глаза, как будто бы его раздражала вся эта напускная вежливость. – Филип, это Кристина.
– Кристина, – промурлыкал Губернатор, как будто бы взвешивая имя девушки. – Разве это не прекраснейшее имя на свете?
По спине Кристины внезапно пробежала сильная дрожь дурного предчувствия. Что-то в глазах этого человека – глубоко посаженных и темных, как у пумы, – тотчас заставило ее почувствовать себя не в своей тарелке.
Не отрывая своего искристого взгляда от Кристины, Губернатор обратился к остальным:
– Вы не возражаете, если мы с этой милой леди поговорим наедине?
Кристина хотела было сказать что-то, возразить, но сила личности этого человека, подобно бурной реке, заполняла комнату. Все остальные молча переглянулись, а затем медленно, один за другим вышли из палаты. Последним удалился Гейб, который задержался на пороге.
– Я буду за дверью, шеф, – сказал он, а затем…
Щелк.
