Текст книги "Драгоценности Траникоса"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

Соавторы: Лайон Спрэг де Камп
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Вы сошли с ума! – граф рассержено вскочил. – Вы… что это?

Это был перестук легких ножек. В банкетный зал вбежала Тина. Она рассеянно сделала реверанс и поспешила к столу, чтобы вцепиться своими пальцами в пальцы Белезы. Она тяжело дышала, ее щеки были мокрыми и ее льняные волосы приклеились ко лбу.

– Тина! Как ты здесь оказалась? Я думала, что ты находишься в своей комнате!

– Так это и было, – ответила девочка, переведя дыхание. – Но я потеряла нитку кораллов, которую вы мне подарили… – она подняла ее вверх. Это было не ценное украшение, но она любила его больше, чем все остальные вещи, потому что это был первый подарок Белезы. – Я боялась, что вы не позволите мне ее искать, если вы об этом узнаете. Жена одного солдата помогла мне выйти из форта и снова вернуться назад. Но только прошу вас, моя леди, не требуйте от меня, чтобы я назвала ее имя. Я обещала, что не выдам ее. Я нашла нитку на берегу пруда, где плавала сегодня утром. Накажите меня, если я сделала что-то плохое.

– Тина! – простонала Белеза и прижала девочку к себе. – Я тебя еще никогда не наказывала. Но ты не должна покидать форт, на берегу расположились корсары и все еще существует опасность, что пикты подберутся к форту. Идем, я отведу тебя обратно снять мокрую одежду…

– Да, моя леди, – пробормотала Тина. – Но сначала позвольте мне рассказать о черном человеке.

– Что? – сорвалось с губ графа Валенсо. Бокал выскользнул из его пальцев и со звоном разбился о пол. Он обеими руками вцепился в крышку стола. Его фигура согнулась, словно в нее попала молния. Лицо его мертвенно побледнело, глаза запали глубоко в глазницы.

– Что ты сказала, девочка? – задыхаясь произнес он. Он так грозно и дико глянул на девочку, что та испуганно прижалась к Белезе. – Что ты сказала?

– Черный человек, мой лорд, – произнесла Тина, в то время как Белеза, Зароно и обслуга обеспокоено смотрели на графа. – Когда я бежала к пруду, чтобы найти свою ниточку жемчуга и кораллов, я увидела его. Ветер дул и жутко стонал, а море кипело словно от страха – и тут появился он. Он приплыл на странной черной лодке, окруженной голубыми струями пламени, которые, конечно, не были факелами или лампами. Он вытащил свою лодку на берег около южного рога бухты и зашагал к лесу. В тумане он казался гигантом – высокий, сильный человек, темный, как кушит…

Валенсо пошатнулся, словно ему нанесли смертельный удар бичом. Он схватился за горло и Поспешно сорвал золотую цепь. С выражением лица сумасшедшего, он затолкал ее в карман и вырвал девочку из объятий Белезы.

– Ты маленькое чудовище! – прокаркал он. – Ты лжешь. Ты слышала, как я говорил во сне, и теперь ты лжешь, чтобы помучить меня. Признайся, что ты лжешь, пока я не оторвал твою голову от плеч!

– Дядя! – воскликнула Белеза испуганно и возбужденно и попыталась освободить Тину от хватки графа. – Вы в своем уме? Что все это значит?

Он с ворчанием оторвал ее пальцы от своей руки, повернулся и толкнул ее так, что она споткнувшись оказалась в руках Гальбро, который смотрел на нее с нескрываемым любопытством.

– Пощадите, мой лорд, – всхлипнула Тина. – Я не солгала вам!

– А я говорю, что ты лжешь! – прогремел Валенсо. – Гобелез!

Вызванный слуга равнодушно схватил ребенка и сорвал платье с ее спины. Он поднял Тину и повернув ее, завернул ее тонкие ручонки за спину и снова поднял ее, бьющуюся и молотящую ногами во все стороны, с пола.

– Дядя! – закричала Белеза и постаралась защититься от захвата Гальбро, в котором была заметна страсть. – Вы, должно быть, сошли с ума! Не можете же вы… О, не можете же вы… – крик придушенно застрял в ее горле, когда Валенсо потянулся за бичом из воловьей кожи с украшенной камнями рукояткой и с дикой яростью так хлестнул девочку по спине, что между ее голых лопаток появилась красная полоса.

Крик Тины пробрал Белезу до самых костей. Ей стало плохо. Мир перед ней внезапно затрещал по всем швам. Как в кошмаре она видела лица солдат и слуг, но в выражении их не было никакого сочувствия. Надменное лицо Зароно тоже было частью этого кошмара. Она почти ничего не видела в этом кровавом тумане, который надвинулся на нее. Она только и видела белое тело Тины, спина которой до самой шеи была покрыта красными полосами, крест-накрест пересекающими друг друга и не слышала ничего, кроме ее криков боли и тяжелого дыхания Валенсо, когда он сумасшедшими глазами избивал ее и ревел.

– Ты лжешь! Проклятье, ты лжешь! Поклянись, что ты лжешь, или я оторву тебе голову. Он не может преследовать меня здесь!

– Пощадите, мой лорд, молю вас! – визжала девочка. Она напрасно пыталась спрятаться за широкие спины слуг. От боли и отчаяния она не подумала о том, что ложь могла спасти ее. Кровь красными жемчужинами скатывалась по ее ногам. – Я видела его! Я не лгу! Пощадите! А-а-а-а!

Разум, казалось, вновь вернулся к Валенсо. Он выронил бич и опустился на край стола, за который он так слепо держался. Казалось, на него накатился приступ лихорадки. Его волосы мокрыми прядями приклеились ко лбу и пот блестел на его лице, которое превратилось в маску ужаса. Гобелез отпустил Тину и она жалким плачущим комочком опустилась на пол. Белеза вырвалась из рук Гальбро. Она, рыдая, подбежала к девочке и опустилась на колени возле нее. Она прижала ее к себе и с рассерженным выражением взглянула на дядю, чтобы потрясти его праведным гневом. Но он даже не взглянул в ее сторону. Он, казалось, забыл о ней и о своей жалкой жертве. Она не поверила своим ушам, как он сказал Виллирсу.

– Я принимаю ваше предложение, Зароно. Во имя Митры, мы разыщем эти проклятые сокровища и исчезнем с этого дьявольского берега.

При этих словах огонь ее гнева превратился в золу. Не способная больше сказать ни слова, она подняла плачущую девочку на руки и понесла ее вверх по лестнице. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Валенсо сидит за большим столом и вливает в себя вино из огромного бокала, держа его дрожащими руками, а Зароно, как стервятник, пригнувшись, стоит перед ним. Очевидно, он тоже был ошеломлен происшествием, но он также готов был использовать эту перемену настроения графа. Он говорил с ним тихо, но твердым голосом, и Валенсо тупо кивал, словно он едва слышал, что ему говорят. Гальбро задумчиво стоял в тени, обхватив пальцами подбородок, а слуги вдоль стен украдкой переглядывались друг с другом, пораженные надломом своего господина.

Войдя в комнату, Белеза положила наполовину потерявшую сознание девочку на кровать и стала промывать кровавые полосы на спине, затем стала мазать смягчающим боль маслом. Тина слабо всхлипывала, однако не сопротивлялась нежным рукам своей госпожи. Белезе показалась, что мир рухнул. Она чувствовала себя жалкой и дрожала от последствий шока, вызванного ужасными переживаниями. Она боялась своего дяди и ярости, проснувшейся в его сердце. Она никогда не любила его.

Он был строг, не проявлял никаких теплых чувств и, кроме того, был скуп и алчен. Однако, по крайней мере, до сих пор она считала его справедливым и храбрым. Она содрогалась от отвращения, вспоминая его помутневшие глаза и искаженное побелевшее лицо. Что-то до потери сознания испугало его. Почему-то он считал существо, запавшее ему в сердце, таким ужасным, что решил продать свою племянницу этому печально известному морскому грабителю. Что скрывалось за этим сумасшествием? Кто был тот черный человек, которого видела Тина? Девочка бормотала в полубреду.

– Я не лгала, моя леди! Я действительно не лгала! Я видела черного человека на черной лодке, которая держалась на голубом огне. Это был очень большой человек, темный, почти как кушит, и на нем был черный плащ. Я так испугалась, когда увидела его, что у меня кровь застыла в жилах. Он вышел из лодки, вытащил ее на берег и отправился в лес. Почему граф избил меня только за то, что я видела этого человека?

– Тсс, Тина, – Белеза попыталась успокоить девочку. – Лежи тихо и боль пройдет.

Дверь позади нее открылась. Белеза выпрямилась и схватила украшенный драгоценными камнями кинжал. На пороге стоял граф Валенсо. При взгляде на него, у нее по спине пробежали мурашки. Он, казалось, постарел, его лицо было серым и напряженным, в его глазах был страх. Он никогда не был близок ей, однако теперь, она чувствовала, что их разделяет чудовищная пропасть. Тот, кто стоял перед ней, теперь не был ее дядей, он был чужаком, который пришел ее мучить.

Она подняла кинжал.

– Если вы еще раз поднимите на нее руку, – прошептала она. – Я воткну клинок вам в сердце, клянусь Митрой!

Он вообще не обратил внимания на ее слова.

– Я поставил охрану вокруг главного дома, – сказал он. – Завтра Зароно приведет в форт своих людей. Он не покинет бухту, пока не найдет сокровища. Как только он найдет их, мы отплываем. Куда поплывем – решим по пути.

– И вы хотите продать меня ему? – прошептала она. – Во имя Митры…

Он бросил на нее мрачный взгляд. Она отшатнулась от него, потому что прочла в его лице бессмысленный ужас, от которого этот человек почти сошел с ума. Но почему? Это было загадкой.

– Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, – сказал он, и в голосе его чувств было не больше, чем в звоне оружия. Он повернулся и покинул комнату.

Белеза бессильно опустилась на кровать Тины.

4. ЧЕРНЫЙ БАРАБАН ГРЕМИТ

Белеза не знала, как долго она была без сознания. Затем она почувствовала на себе руку Тины и услышала ее рыдания. Она встала и взяла девочку на руки. Сухими глазами она невидяще уставилась на мерцающее пламя свечи. В доме было совершенно тихо. Даже корсары на берегу больше не пели. Тупо, почти против своей воли, она начала думать над этой проблемой.

Совершенно очевидно известие о появлении этого таинственного черного человека повергло Валенсо в состояние, близкое к сумасшествию. Чтобы ускользнуть от этого черного человека, он хотел оставить форт и бежать вместе с Зароно. В этом не было никакого сомнения. Было также ясно, что он был готов пожертвовать ей, чтобы получить возможность бежать. Она не видела для себя никакого проблеска. Слуги и солдаты были бесчувственными, тупыми созданиями, а их жены ограниченными и равнодушными. Они не отваживались помочь ей, они вообще не хотели делать этого. Она была совершенно беспомощна.

Тина подняла заплаканное лицо, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу. Понимание ребенком отчаянных мыслей было почти невероятно, так же, как и понимание ее ужасной судьбы и единственного пути к бегству, который у нее еще оставался.

– Мы должны бежать отсюда, моя леди! – всхлипнула девочка. – Зароно не должен получить вас. Уйдем в лес и будем идти, пока не устанем. Потом мы ляжем и умрем вместе.

Трагическая сила последнего пути бегства наполнило все существо Белезы. Это был единственный выход из страны теней, в которую она погружалась все глубже и глубже со времени их бегства из Зингары…

– Да, так мы и сделаем, моя девочка.

Она поднялась, нащупала свой плащ, затем обернулась, услышав тихий зов Тины. Девочка, напрягшись, стояла перед ней. Она прижала палец к губам, а ее глаза расширились от страха.

– Что случилось, Тина? – искаженное страхом лицо девочки заставило Белезу непроизвольно снизить голос до шепота и ледяная рука сжала ее сердце.

– Кто-то там в коридоре, снаружи, – прошептала Тина, схватив Белезу за руку. – Он остановился перед нашей дверью, потом тихо скользнул дальше, к комнате графа в другом конце коридора.

– Твои уши слышат лучше, чем мои, – пробормотала Белеза. – Но это ничего не значит. Вероятно, это был сам граф или Гальбро.

Она хотела открыть дверь, но Тина обвила руками ее шею и Белеза почувствовала, как бешено бьется сердце этой маленькой девочки.

– Нет, моя леди! Не открывайте дверь. Я так боюсь. Я не знаю почему, но я чувствую, что по близости находится что-то недоброе!

Находясь под впечатлением слов девочки, Белеза обняла одной рукой Тину, а другую потянула к маленькому металлическому кружку, закрывающему крошечное смотровое отверстие в центре двери.

– Он возвращается! – прошептала Тина. – Я слышу его!

Теперь Белеза тоже кое-что услышала – странные скользящие шаги, которые не могли принадлежать никому из тех людей, кого она знала: она знала также, что это был не Зароно, который носил сапоги. Теперь и ее наполнил непреодолимый страх. Может быть, это корсар шел босиком по коридору, чтобы убить во сне своего гостеприимного хозяина? Она вспомнила о солдатах, которые несли охрану внизу. Даже если корсару удалось пробраться в комнаты главного дома, Валенсо, несомненно, поставил охрану перед дверью своей комнаты. Но кто же, в таком случае, крался по коридору? Кроме нее, Тины, графа и Гальбро никто не спал в верхнем этаже.

Торопливым движением она погасила пламя свечи, чтобы свет не мог проникнуть в смотровое отверстие, когда она сдвинет в сторону металлический кружок. В коридоре не было никакого света, хотя обычно он был всю ночь освещен светом свечей. Кто-то двигался вдоль темного коридора. Она, скорее почувствовала, чем увидела, как размытая фигура скользнула к ее двери. Она различила только, что это был мужчина. Ледяной ужас охватил ее. Она непроизвольно пригнулась и не могла произнести ни звука, хотя крик вот-вот должен был сорваться с ее губ. Это был не тот ужас, который она теперь испытывала перед дядей, это был не такой страх, который она испытывала перед Зароно, это был не такой страх, который нагонял на нее темный лес. Это был слепой, необъяснимый ужас, который стиснул ее сердце и парализовал язык.

Фигура скользнула дальше к лестнице, где она быстро пересекла полоску слабого света, струящегося снизу. Несомненно это был мужчина, но не из тех, кого она знала. На мгновение она увидела гладко выбритую голову и лицо, с резкими чертами хищной птицы. Кожа незнакомца была коричневого цвета и блестящей, намного темнее, чем у тоже далеко не светлокожих людей из прибрежных племен. Голова его была посажена на широкие, сильные плечи, на которые был накинут черный плащ. И чужак уже исчез.

Белеза затаила дыхание и стала ждать оклика солдат, находящихся в банкетном зале, которые должны были увидеть незнакомца. Но в главном доме все было тихо. Вдали стонал ветер. И все еще ничего не было слышно.

Руки ее были влажны от страха, когда она нащупала свечу, чтобы снова зажечь ее. Она все еще дрожала от ужаса, хотя она не могла сказать, что было такого ужасного в этой черной фигуре, которую осветил красноватый отсвет огня в зале внизу. Она знала только, что его вид лишил ее всякого мужества и недавно обретенной решимости.

Свеча замерцала и осветила бледное лицо Тины.

– Это был черный человек! – прошептала девочка. – Я знаю это! Моя кровь застыла теперь так же, как и тогда, когда я увидела его на берегу. Однако, там внизу солдаты, как же они не заметили его? Нужно ли нам сообщить графу об этом?

Белеза покачала головой. Она не хотела, чтобы снова повторилась та сцена, которая последовала за первым упоминанием Тины о черном человеке. И, кроме того, она теперь не отваживалась выйти в коридор.

– Теперь мы не можем бежать в лес, – голос Тины дрожал. – Он подстерегает нас там!

Белеза не спросила, откуда девочка знает, что черный человек остался в лесу, потому что, в конце концов, лес был естественным укрытием всего зла, человеческого и сверхъестественного. И она знала, что Тина была права. Теперь она не могла отважиться покинуть форт. Она теперь не могла решиться уйти из жизни по своей собственной воле. Она беспомощно опустилась на край кровати и закрыла лицо руками.

Тина наконец заснула. Слезы блестели на ее ресницах. Она беспокойно металась от боли. Белеза осталась сидеть.

* * *

Под утро Белеза осознала, что воздух стал невероятно тяжелым и душным. С моря доносился глухой рев и грохот. Она задула почти полностью сгоревшую свечу и подошла к окну, откуда ей было видно море, а также часть леса.

Туман рассеялся и на восточном горизонте появилась узкая, бледная полоска, первый признак рассвета. Но на западе над морем собралась темная масса облаков. Молнии пронизывали ее, гремел гром, совершенно неожиданно отдававшийся в темном лесу.

Испуганная Белеза сосредоточила свое внимание на темной стене леса. Оттуда до ее ушей доносился странный, ритмично пульсирующий звук, который, несомненно, не был боем барабанов пиктов.

– Барабан! – всхлипнула Тина. Она судорожно стиснула и расслабила пальцы во сне. – Черный человек… в черном… бьет в черный барабан… в черном лесу! О, Митра, защити нас!

Белеза содрогнулась. Темная туча на западном горизонте изменялась, клубилась, вспухала, расширялась. Береза удивленно наблюдала за ней. В прошлый год в это время здесь не было штормов и такой тучи, как эта, она никогда не видела.

Туча эта приближалась с края мира гигантской массой пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми молниями. Казалось, что ветер вспучил самое ее нутро. Ее гром заставлял содрогаться воздух. Потом к ужасному грому примешался другой, не менее ужасный звук – голос ветра, мчащегося вместе с ней. Чернильно-черный горизонт разрывали и искажали молнии. Она увидела, как далеко в море вздымаются волны, увенчанные короной пены. Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился оглушающим.

Однако, на берегу еще не было ни ветерка. Духота была чудовищной. Каким-то образом разница между приближавшимся буйством сил природы и давящей тишиной здесь казалась нереальной. Внизу в доме с хлопаньем закрыли ставни и какая-то женщина высоким голосом вскрикнула от страха. Однако, большинство людей в форте, казалось, спали и не замечали приближающегося шторма.

Как ни странно, но таинственный грохот барабана в лесу все еще был слышен. Белеза посмотрела на темный лес и почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. Она ничего там не видела, однако, перед ее мысленным взором была ужасная черная фигура, которая присев под темными деревьями и бормоча заклинания, била в странный барабан.

Белеза отогнала эту призрачную картину и снова посмотрела на море, где молнии разрезали небо. В их коротких ослепительных вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки пиратов на берегу, песчаный гребень южного рога, бухты и скалы северного рога. Все это было видно как при свете солнца. Вой ветра становился все громче и теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в громком голосе Зароно слышались нотки страха. Распахнулись двери и ему ответил Валенсо. Он должен был реветь, чтобы его можно было понять.

– Почему меня не предупредили об этом шторме с запада? – свирепо проревел корсар. – Если сорвет с якоря…

– В это время с запада еще никогда не приходили штормы! – проревел Валенсо, выбегая из своей комнаты с побелевшим лицом, растрепанными волосами и в ночной рубашке. – Это работа… – следующие слова были заглушены топотом ног, когда он взбежал по лестнице на башню обзора, корсар следовал за ним по пятам.

Белеза испуганно присела у своего окна. Ветер ревел все сильнее, пока наконец, не заглушил все другие звуки, все кроме сумасшедшего грохота барабана в лесу, звук которого, кажется, поднялся в тоне и стал триумфальным. Шторм с грохотом налетел на берег, пригнав перед собой пенный гребень волны длиною в милю. А потом на берегу разразился ад. Ливень хлестал по берегу, гром гремел, а ветер с ревом налетел на строения форта. Волны накатились на прибрежную полосу песка и залили лагерный костер корсаров.

В свете молний, сквозь завесу ливня, Белеза увидела, как палатка моряков была сорвана и унесена прочь, а сами люди, с огромным трудом, потому что шторм норовил бросить их на землю и покатить, побрели к форту.

В свете следующей молнии она увидела, что корабль Зароно сорвало с якоря и с чудовищной силой расплющило об испещренные трещинами береговые утесы.

5. ЧЕЛОВЕК ИЗ ГЛУШИ

Шторм утих и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом дождем небе. Пестрые птицы на ветвях пели свои утренние песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышимых легким бризом, как бриллианты блестели капли дождя.

У ручейка, извивавшегося по своему руслу к морю, за кустами и последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в чистой воде ручейка. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие его сородичи, брызгаясь и полоща горло как буйвол. Затем, прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбежала по его волосам и потекла ручейком между его мощными плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально вглядываться вглубь суши.

Мужчина, даже больше и сильнее, чем он сам, направился по песку прямо к нему. Глаза светловолосого пирата расширились, когда он увидал плотно облегающие шелковые штаны, высокие сапоги с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была широкая сабля, которой он и замахнулся.

Узнав этого мужчину, пират побледнел.

– Ты! – недоверчиво выдохнул он. – Во имя Митры, ты!

Проклятье сорвалось с его губ, когда он поднял меч. При звоне клинков пестрые птицы испуганно взлетели с ветвей. Когда клинки ударились друг о друга, посыпались голубые искры и песок захрустел под каблуками их сапог. Потом звон стали завершился глухим ударом и мужчина, захрипев, опустился на колени. Рукоятка меча выскользнула из его ослабевшей руки и он опустился на покрасневший песок. В последнем усилии он ощупал свой пояс и что-то вытащил из него. Он попытался поднести его к губам, но тут по телу его пробежала дрожь и пальцы его разжались.

Победитель нагнулся над ним и высвободил из пальцев то, что было зажато в них.

* * *

Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки дерева, которые собирали их люди. Жалкие осколки мачт и разбитые доски. Шторм с такой силой разбил корабль Зароно о прибрежные скалы, что не осталось ни одной целой доски. Немного позади них стояла Белеза, обняв рукой Тину. Она была бледна и апатична. Она без интереса прислушивалась к разговорам. Знание того, что она являлась беспомощной пешкой в чужой игре, угнетало ее. При этом, ей было все равно, как это все закончится: проведет ли она остаток своей жизни на этом безотрадном берегу, или, став женой человека, которого она призирает, вернется к цивилизованной жизни.

Зароно грубо выругался, а Валенсо был словно оглушен.

– Сейчас не время для штормов, – пробурчал граф, повернув свое осунувшееся лицо к людям, которые собирали на берегу обломки корабля. – Это не случайность, шторм был наслан, чтобы разбить корабль и сделать невозможным мое бегство отсюда. Бегство? Я сижу как крыса в западне, как это и было задумано. Нет, не только я, мы все в западне…

– Я не имею никакого представления, о чем вы говорите, – пробурчал Зароно и резко дернул за свой ус. – Мне не удалось услышать от вас ни одного разумного слова с тех пор, как эта светловолосая девочка так напугала вас своим рассказом о черном человеке, который пришел из-за моря. Но я знаю, что мне не хочется провести остаток своей жизни на этом проклятом берегу. С кораблем погибли десять моих людей, но у меня осталось еще сто шестьдесят человек и у вас есть около сотни. В вашем форте есть инструменты, а в лесу имеется достаточно деревьев. Как только мы наловим из моря достаточно обломков, я отправлю своих людей валить деревья. Мы построим новый корабль.

– На это нам потребуются месяцы, – пробурчал Валенсо.

– Вы можете предложить лучший способ провести время? Мы застряли здесь и мы уберемся отсюда только в том случае, если построим новый корабль. Мы создадим нечто вроде лесопилки. До сих пор, если я чего-то хотел, я всегда добивался этого. Я надеюсь, что шторм разбил также и корабль Стромбанни. Пока наши люди строят корабль, мы отыщем драгоценности Траникоса.

– Мы никогда не сможем построить корабль, – вздохнул Валенсо.

Зароно рассерженно повернулся к нему.

– Когда же вы, наконец, будете говорить так, чтобы я смог понять вас? Кто такой этот проклятый черный человек?

– Да, действительно, проклятый, – пробормотал Валенсо, уставившись на море. – Тень моего кровавого прошлого, которая хочет забрать меня в ад. Из-за нее я бежал из Зингары и надеялся, что после моего путешествия по дальним морям она потеряет мой след. Но я должен был знать, что она, в конце концов отыщет меня.

– Если этот парень высадился на берегу здесь, должно, укрылся в лесу, – пробурчал Зароно. – Мы прочешем лес и отыщем его!

Валенсо хрипло рассмеялся.

– Легче поймать тень от облака, закрывающую луну, или клок тумана, поднявшийся в полночь из болота. И гораздо менее опасно голой рукой пытаться в темноте нащупать кобру.

Зароно бросил на графа странный взгляд. Очевидно, он сильно сомневался в здравом уме Валенсо.

– Кто этот человек? Откажитесь от этих ваших мелочных тайн.

– Тень моей собственной жестокости и алчности: ужас из прошлых времен – не смертный из мяса и костей, а…

– Эй, там парус! – проревел наблюдатель на северном роге бухты. Зароно повернулся и его голос раздался в воздухе.

– Ты узнаешь этот корабль?

– Ага! – ответил наблюдатель. Корабль из-за большого расстояния трудно было различить. – Это «КРАСНАЯ РУКА».

– Стромбанни! – в ярости воскликнул Зароно. – Ему помогает сам дьявол! Как ему удалось ускользнуть от шторма? – голос корсара превратился в рев, раздавшийся по всему берегу. – Назад, в форт, собаки!

Пока «Красная рука», очевидно мало поврежденная огибала рог, берег обезлюдел, зато за палисадом вплотную друг к другу торчали одетые в шлемы и повязанные платками головы. Корсары примирились со своими новыми союзниками, они обладали приспособляемостью искателей приключений, а люди графа смотрели на них с равнодушием крепостных.

Зароно скрипнул зубами, когда к берегу направилась длинная лодка, и он увидел на ее носу светловолосую голову своего конкурента. Лодка подошла к берегу и Стромбанни один направился в форт.

Он остановился на некотором расстоянии от форта и проревел зычным голосом, который был хорошо слышен в тишине утра.

– Эй, в форте! Я пришел, чтобы вести с вами переговоры.

– Почему же, во имя всех семи кругов ада, ты этого не делаешь? – мрачно ответил Зароно.

– Когда в последний раз я пришел сюда под белым флагом, в мой нагрудный панцирь ударила стрела! – проревел пират.

– Ты сам вынудил нас к этому! – крикнул ему в ответ Валенсо. – Я тебя предупредил, что ты только зря теряешь время!

– Во всяком случае, я требую гарантии, что подобное больше не повторится!

– Я даю тебе свое слово! – насмешливо крикнул ему Зароно.

– Твое слово проклято, зингарская собака! Я требую слова Валенсо!

Граф еще сохранил какую-то часть своего достоинства. Когда он ответил, голос его, несомненно, все еще внушал уважение.

– Подойди ближе, но смотри, чтобы твои люди остались там, где они есть. В тебя больше не будут стрелять!

– Этого мне достаточно, – тотчас же заверил его Стромбанни. – Какие бы грехи Корзетты ни были на вашей совести, на ваше слово можно положиться.

Он подошел поближе и остановился у ворот. Он усмехнулся Зароно, яростно сверкающему на него глазами.

– Ну, Зароно, – насмешливо произнес он, – теперь у тебя кораблем меньше, чем во время нашей последней встречи. Но вы, зингарцы, никогда не были особенно хорошими моряками.

– Как тебе удалось спастись, ты, мессантийская крыса? – прогремел корсар.

– В паре миль к северу отсюда, находится бухта, защищенная длинной песчаной косой, которая укротила ярость шторма, – ответил Стромбанни. – Я укрылся там, хотя якорь сорвало, но вес «Красной руки» удержал ее вдали от берега.

Зароно мрачно наморщил лоб. Валенсо молчал. Он ничего не знал об этой бухте. Он вообще исследовал только маленький пятачок суши. Страх перед пиктами и необходимость занять работой в форте своих людей, удерживали его от этого.

– Я здесь для того, чтобы заключить с вами договор по обмену, – равнодушно объяснил Стромбанни.

– Нам нечем с тобой меняться, кроме обмена ударами мечей, – пробурчал Зароно.

– Я придерживаюсь другого мнения, – улыбка играла на тонких губах Стромбанни. – Уже достаточно того, что вы убили и ограбили Галакуса, моего Первого Офицера. До сегодняшнего дня я считал, что драгоценности Траникоса находятся у Валенсо. Но если бы это было так, вам не нужно было бы преследовать Галакуса и убивать его, чтобы завладеть его картой.

– Картой? – воскликнул Зароно и пожал плечами.

– Как будто не знаешь! – Стромбанни рассмеялся, но в глазах его сверкала ярость. – Я знаю, что она у вас. Пикты не носят сапог!

– Но… – смущенно начал граф, однако быстро умолк, когда Зароно сделал ему предостерегающий знак.

– Ну, если у нас есть карта, чем тогда ты сможешь нас заинтересовать?

– Впустите меня в форт, – предложил Стромбанни. – Там мы можем спокойно поговорить, – он не ответил на вопрос, хотя люди на платформе палисада хорошо понимали, что пират имеет в виду свой корабль. Этот факт был главным, безразлично, приводил ли он к войне, или к торговле. Безразлично, у кого он был в руках, он имел главенствующее значение. Кто бы ни отплыл на этом корабле, все равно здесь должно было остаться много людей. Все молчащие люди на платформе думали об одном и том же.

– Твои люди останутся там, где они есть, – предупредил Зароно и указал на длинную лодку на берегу, и на корабль, стоящий в бухте на якоре.

– Очень хорошо – но не воображай, что ты можешь взять меня как простофилю. Я требую честного слова Валенсо, что я покину его форт живым, придем ли мы к соглашению, или нет.

– Я даю тебе слово, – заверил его граф.

– Ну, хорошо. Итак, ты сейчас откроешь ворота, потом мы открыто поговорим друг с другом.

Ворота были открыты, потом снова закрыты, предводитель пиратов исчез из виду, люди по обе стороны остались на своих местах, внимательно наблюдая друг за другом: люди за палисадом и люди у лодки, присевшие на корточки, между ними полоса песка и узкая полоска воды между пиратами, находящимися у перил арки с мечами, блестящими на солнце.

* * *

На широкой лестнице над банкетным залом, пригнувшись, спрятались Белеза и Тина, незаметные для людей внизу, которые сидели за длинным столом: Валенсо, Гальбро, Зароно и Стромбанни. Кроме них в большом зале не было никого.

Стромбанни выпил свое вино одним глотком и поставил на стол пустой бокал. Он симулировал откровенность выражением искренности, но в глазах его были жестокость и коварство. Он без обиняков перешел к делу.

– Мы все сильно заинтересованы в драгоценностях, которые старый Траникос упрятал где-то поблизости от этой бухты, – сказал он. – У каждого из нас есть что-то, что нужно другим. У Валенсо есть рабочие, снаряжение, припасы и форт, дающий нам защиту от пиктов. У тебя, Зароно, есть моя карта. У меня есть корабль.