Текст книги "Инспектор-призрак (сборник)"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Филип Киндред Дик,Мюррей Лейнстер,Джеймс Бенджамин Блиш,Джек Холбрук Вэнс,Джеймс Генри Шмиц,Теодор Когсвелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5

Курт повернулся, чтобы уйти, как вдруг в дверь кабинета громко постучали.

– Войдите! – разрешил полковник.

В кабинет ворвался подполковник Блик, старший помощник командира батальона, и небрежно отдал честь. Он не заметил Курта, замершего с боку от двери.

– Слушайте, Харрис! – рявкнул он. – Что это за выдумки? Вы приказали бригаде уборщиков покинуть мою квартиру!

– В батальоне у нас прислуги нет, Блик, – спокойно сказал командир. – После нарядов люди должны отдыхать. Они заработали свой отдых и, пока я командую батальоном, они этот отдых получат. Грязную работу делать придется вам самому. У вас это лучше получится, чем у бедняги, который весь день таскал плуг. Советую свериться с соответствующим местом в Уставе.

– В Уставе?! – рявкнул Блик. – Вы что, думаете, я своими руками буду драить полы?

– Я ведь драю, – сдержанно произнес полковник. – Если жена занята, я – драю. Ни мое достоинство, ни батальон, насколько я заметил, от этого не пострадали. Хочу добавить, – примирительно продолжил он, – что офицеры должны служить хорошим примером для младшим по званию. Ни ваш тон, ни ваши выражения для лейтенанта Диксона таковыми не окажутся.

Харрис указал на Курта и Блик стремительно обернулся.

– Лейтенанта Диксона? – взревел он. – Кто разрешил? – Я. – Полковник по-прежнему сохранял спокойствие. – Если у вас плохо с памятью, напоминаю – батальоном пока командую я.

– Возражаю! Повышения всегда производились решением всего офицерского корпуса.

– Который сейчас полностью в ваших руках, – отметил полковник.

Курт кашлянул.

– Прошу прощения, сер, но я лучше пойду.

Полковник Харрис покачал головой.

– Ты теперь в семье, сынок, так что привыкай сразу к нашим перебранкам. Мы с подполковником уже много лет не в ладах. Ему не терпится упразднить некоторые старые правила. – Он повернулся к Блику. – Не терпится, Блик?

– Именно! – проворчал подполковник. – И я их упраздню, как только представится возможность. Чем скорее мы закончим с этой дурацкой Техшколой и отправим рекрутов в полевые наряды, тем скорее наша жизнь будет лучше. Зачем пахарю или охотнику знать электронные схемы или разбираться в лучевых трубках? Просто суеверная глупость! Вот ты! – Он ткнул Курта пальцем в грудь, чем немного испугал свежеиспеченного лейтенанта. – Ты, Диксон! Ты четырнадцать лет провел в Техшколе. А зачем?

– Я изучал техобслуживание, ясное дело, – сказал Курт.

– А что это такое?

– Разборка и сборка узлов оборудования, полировка дюз, калибровка пластинок покрытия, проверка показаний счетчиков по окончании работы. Потом классные работы по субэлектронике, исчислению Дирека и…

– Довольно! – перебил его Блик. – И вот ты все это выучил – что ты со всем этим будешь делать?

Курт удивленно посмотрел на него.

– Делать? – повторил он. – С этим ничего не делают. Просто изучают, потому что так предписывает Устав.

– И вот что, – повернулся Блик к полковнику Харрису, – лучший образчик! Четырнадцать лет собаке под хвост, а он даже не знает, зачем! – Он сделал паузу, потом развязно добавил: – Пришла пора поставить точку над “и”, Харрис!

– А именно? – спокойно поинтересовался полковник.

– Я требую немедленного закрытия Техшколы. Всех рекрутов отправить в наряды. Если хотите остаться командиром, отдайте приказ. Корпус на моей стороне!

Полковник Харрис не спеша поднялся. Курт ждал громового раската, но, как это ни странно, гром не грянул. Курту даже показалось, что полковник забавляется от всей души.

– Ну хоть когда-нибудь, – сказал полковник, – хоть когда-нибудь, хоть кто-нибудь из нас придумает такое, чего еще никогда не придумывали? Вот вопрос!

– Как вас понимать? – нахмурился Блик.

– Это я так, к слову. А знаете, – продолжил полковник непринужденно, – много лет тому назад я вот таким же манером явился в кабинет тогдашнего командира с такими же угрозами и требованиями, что и вы, Блик. Особого успеха я не добился, – как и вы не добьетесь, – потому что в плане своем упустил маленькую деталь – ежегодный визит Главного Инспектора. Он должен прибыть вечером в субботу, не так ли, Блик?

– Вы сами знаете, что должен, – проворчал тот.

– Вас это не тревожит? Подозреваю, у Инспектора может сложиться нелестное впечатление.

– Мне кажется, он возражать не будет, – зловеще усмехнулся Блик. – Итак, вы отдадите приказ о закрытие Школы или нет?

– Нет, конечно! – отрезал полковник.

– Ответ окончательный?

Полковник Харрис лишь кивнул.

– Ну ладно! – рявкнул Блик. – Сами виноваты! – И со свирепой миной прорычал: – Кейн! Симмонс! Арнет! Все сюда!

Дверь медленно отворилась. В холле робко жались друг к другу офицеры.

– Входите, господа, – пригласил Харрис.

Без особой решимости они вошли в кабинет и сгрудились возле порога.

– Я беру командование на себя! – заорал Блик. – гарнизону давненько нужна хорошая чистка! Я здесь наведу порядок!

– А что вы скажете? – обратился к офицерам полковник.

– Прошу прощения, сэр, – нерешительно заговорил один из вошедших, – нонам кажется, что полковник Блик во многом прав. Боюсь, мы будем вынуждены ограничить вашу свободу на несколько дней. Пока не улетит Главный Инспектор, – смущенно добавил он.

– А что, по-вашему, скажет Главный Инспектор, увидев все это?

– Полковник Блик сказал, чтобы мы не волновались. Он возьмет Инспектора на себя.

На лице Харриса мелькнула тревога. В первый раз за время разговора он, казалось, едва не потерял самообладание.

– Каким образом? – Голос полковника выдавал тревогу.

– Этого он не объяснил, сэр, – ответил офицер. Харрис успокоился – это было заметно.

– Ну, хватит болтать! – приказал Блик. – Время не ждет!

Он обошел стол, плюхнулся в кресло полковника и отдал новый приказ:

– Уведите его!

– Ну нет! – взревел Курт.

Боевой топор сам прыгнул в руку, и Курт одним броском покрыл расстояние до полковника Харриса. Он загородил собой командира, готовые к схватке мышцы вздулись буграми, серые глаза метали грозные молнии.

Блик вскочил.

– Разоружите его! – приказал он.

Офицеры, собравшиеся у порога, переступали с ноги на ногу – те, что стояли впереди, пытались отодвинуться в арьергард, а находившиеся в арьергарде не желали сдавать хорошо защищенные позиции.

Лицо Блика стало багровым – еще немного, и его, кажется, хватил бы удар.

– Майор Кейн! – потребовал он. – Арестуйте этого человека!

Кейн без особого энтузиазма направился к Курту. Посматривая на блестящее лезвие топора, он сказал намеренно примирительным тоном:

– Ну, брось, старик! Не стоит ведь, сам понимаешь. – И протянул к Курту руку. – Отдай-ка мне топор и забудем об этом неприятном эпизоде.

Топор Курта вдруг начал опускаться на голову окаменевшего от неожиданности Кейна. В последнюю долю секунды Курт хорошо отработанным движением кисти изменил направление удара, свистящая смерть рассекла воздух над головой майора, а на пол медленно спланировала половинка серебристого майорского пера.

– А ну, давай, – взревел Курт, топор которого прыгал вперед-назад, как змеиный язык, – а ну, попробуй! Ну, кто смелый! – добавил он, обращаясь ко всем остальным.

Группка офицеров отступила еще немного. Полковник Харрис развлекался от всей души.

– Покажи им, что почем, сынок! – воскликнул он.

Блик презрительно посмотрел на сообщников и вытащил собственный топор. Харрис тут же перестал смеяться.

– Минутку, Блик! Мы зашли слишком далеко.

Он повернулся к Курту.

– Отдай топор, сынок.

Курт с болью и удивлением взглянул на полковника, несколько секунд постоял в нерешительности, потом угрюмо сдал оружие майору, который вздохнул с явным облегчением.

– А теперь, – оскалился Блик, – скормите наглого щенка ящерицам!

Курт выпрямился с оскорбленным видом.

– К собрату-офицеру так не обращаются! – сказал он с упреком.

Набухшая вена на лбу Блика снова запульсировала.

– Уведите его, а не то я за себя не отвечаю! – прошипел он сквозь зубы.

Несколько секунд он старался взять себя в руки и, наконец, это ему удалось.

– На гауптвахту его! Передайте начальнику полиции, что я пришлю извинение, как только придумаю.

Курта вывели из кабинета.

– Вы, все – марш отсюда! – сказал Блик оставшимся. – Мне нужно поговорить с полковником Харрисом касательно вызова Главного Инспектора.

Глава 6

Как гласила поговорка, популярная среди офицеров Протектората, если Владыка-протектор гневается, падают не только звезды, но и головы. Командиру Крогсону начинало казаться, что и его собственная уже не так прочно, как прежде, сидит на шее. Разведчики докладывали лишь о поломках оборудования, а командир сектора ледяным тоном сообщил Крогсону, что его имя прочно расположилось в самом конце списка отличившихся в поиске генерала Карра. Угроза смены командования на Базе номер три была уже вполне реальной.

– Слушай, Шинкль, – в отчаянии сказал Крогсон. – если предъявить нам нечего, номы, быть может, что-нибудь наобещаем? Чтобы они хоть на время отвязались?

Шинкль с сомнением покачал головой.

– Может, новый пятилетний план? – предположил Крогсон.

Коротышка покачал головой.

– Вот эту тему лучше вообще оставить. Они до сих пор интересуются судьбой предыдущего. Особенно по разделу транспортной квоты. Я взял на себя смелость и переложил ответственность на стратегический отдел. В результате несколько человек были… э-э… переведены.

– Так им и надо! – фыркнул Крогсон. – Они сами кашу заварили своими вопросиками! “Если полтора грузовоза пролетают полтора световых года за полтора месяца, десять грузовозов пролетят десять световых лет за десять месяцев!” Я еще тогда заподозрил какой-то подвох, только не мог уловить, какой.

Тьма сгущается перед рассветом! – оптимистично предположил Шинкль.

Глава 7

– Снимай головной убор, устраивайся поудобнее, – гостеприимно предложил Блику полковник Харрис.

Блик с ворчанием согласился.

– Тяжелая все-таки штука. Надо будет пересмотреть Устав касательно формы одежды.

– Вы, кажется, что-то мне собирались рассказать? – намекнул полковник.

– Ага… Вы думаете – Главный Инспектор вытащит вас из этого переплета. Верно?

– Скорее да, чем нет.

– Скорее нет, – отрезал Блик. – Я на прошлой неделе слазил в оружейную и кое-что там обнаружил. Потом я долго думал – что же это значит? Знаете, что это было?

– Догадываюсь.

– Мне вдруг пришло в голову – какое счастливое совпадение! Главный Инспектор появляется всякий раз тогда, когда он вам нужен.

– Довольно странно, не правда ли?

– Да… И тогда кое-что еще пришло мне в голову, подумалось мне, что будь я командиром гарнизона, то лучшего способа держать персонал на коротком поводке я бы не придумал. Зримый символ Имперского Главштаба!

– Разумно, – согласился Харрис. – Особенно, если принять во внимание нашего капеллана. Он уже начал проповедовать, будто Имперский Главштаб – место, куда после смерти попадают пехотинцы, при условии, что соблюдают Устав. Но как же все это устроить?

– Именно тем способом, который вы придумали. Я бы использовал старый боевой скафандр. Я бы выждал, пока стемнеет, потом незаметно взлетел на шесть-семь тысяч футов. Потом включил бы посадочные фары скафандра и спланировал к построению.

Блик победно усмехнулся.

– Неплохо задумано, – признал полковник Харрис. – Только вот эти скафандры – я всегда считал, что в них и ходить-то тяжело, не то что летать.

Блик снова победно усмехнулся.

– А сначала нужно подключить питание! В арсенальной башне есть шкафчик с надписью “Опасно! Не открывать!”. Если подобрать ключ к замочку, то за дверцей обнаружится целый запас блестящих кубиков, подозрительно похожих на скафандровые аккумуляторы, как они изображены в руководстве.

– Возможно, возможно.

Блик поерзал.

– Вы не удивлены? Полковник покачал головой.

– Я немного забеспокоился, когда подумал, что вы и остальным собираетесь рассказать, но теперь я спокоен.

– А зря! На этот раз внутри скафандра буду я! Я наведу новый порядок, а Главный Инспектор заверит своей печатью. Главному Инспектору не возражают!

Он выжидающе посмотрел на Харриса, предполагая, что полковник выкажет испуг, но Харрис только засмеялся.

– Блик, вас ждет большой сюрприз!

– Что значит – сюрприз? – подозрительно спросил Блик.

– Просто я вас знаю лучше, чем вы себя сами, иначе я не сделал бы вас заместителем. У меня такое предчувствие, Блик, что батальон сильнее влияет на одного человека, чем один человек – на весь батальон. А теперь, с вашего позволения…

Харрис направился к двери. Блик бросился на перехват.

– Не утруждайте себя, – хихикнул полковник. – Я дорогу в камеру и сам найду. – Он ухмылялся во весь рот. – А у вас, к тому же, работы по горло.

Лицо Блика исказила гримаса изумления.

– Не понимаю, – пробормотал он себе под нос. – Ничего не понимаю!

Глава 8

Офицер-пилот Озаки страдал. Неприятности начались два часа спустя после старта с Базы номер три и, похоже, намерены были продолжаться впредь. Озаки уныло сидел за пультом потрепанного разведкорабля, пересчитывая несчастья и невзгоды, свалившиеся ему на голову. Во-первых, проблемы с кондиционером – в ящике начало гудеть, в каюту повалил густой “аромат” гнилой рыбы. Во-вторых, что-то стряслось с путанными кишочками синтезатора пищи. Какие бы кнопки не нажимал пилот, из подающего отверстия выдвигались лишь подрагивающие бруски недожаренного белкового наполнителя, смазанного каким-то клеем с привкусом земляники.

И, что хуже всего, топливный конвертор разведчика все больше выходил из-под контроля. Он не желал медленно и планомерно скармливать плутониевую ленту камере сгорания: его то заедало, то вдруг он вводил слишком большой отрезок ленты. Внезапный ввод нескольких лишних квадратных миллимикронов ленты порождал невиданную вспышку энергии, искавшую выхода и находившую лишь кормовые дюзы. Пульсация длилась лишь долю секунды, но прыжок ускорения означал потерю сознания и – если пилот не был надежно пристегнут к креслу, – несколько новых синяков в добавку к старым.

Озаки страдал от собственного бессилия: если пилот желал остаться в живых, ему лучше не совать нос в оборудование корабля. Он хмуро извлек на свет еще одну карточку с надписью “Срочный ремонт” и с красной полоской по краю, начал ее заполнять.

Описание узла, подлежащего ремонту: “Термостат в душевой, М7, малый стандарт”.

Природа неполадки: “Душ подает только кипяток”.

Причины для немедленного устранения неполадки: Озаки вывел печатными буквами: “Я не мылся с начала полета!”, а потом швырнул карточку в переполненную коробку. Он кипел бессильным гневом.

– Механики! – презрительно пробормотал он. – Им кухонные комбайны ремонтировать! Да и то не получится. Сюда бы их, в разведку, и чтобы туалет три дня не смывался!

Глава 9

Для гауптвахты камера была вполне просторная, только Курта это не радовало. Он менял камеру шагами от стены к стене и полковника Харриса это раздражало.

– Расслабься, сынок, – мягко сказал он, – не трать зря силы.

Курт посмотрел на полковника, который спокойно вытянулся на койке.

– Сэр, – голосом заговорщика сказал Курт, – мы должны бежать!

– Зачем это? В кои-то веки появилась минутка для отдыха.

– И вы спустите все это Блику с рук? – потрясенно спросил Курт.

– Ну и что? Он ведь мой зам, верно? Он все равно должен занять мое место в случае, если я не могу исполнять свои обязанности. Просто сейчас у него полоса нетерпения. Пару деньков в моем кресле – и он живо образумится. Через две недели его начнет тошнить и он приползет на коленях умолять поменяться обратно.

– Но он хочет закрыть Техшколу!

– Каникулы мальчикам только на пользу. Неделю спустя женам надоест, что у них постоянно под ногами путаются мужья, и они дадут залп по Блику. У Блика самого шестеро пацанов, и подозреваю, его старушка будет сердитее остальных. А жена у него, Курт, очень решительная дама, очень!

– Понимаете, сэр, – Курт решил открыть карты, – у меня есть план.

– План?

– Сразу перед вечерней поверкой надо лечь на койку и громко стонать. Я закричу, что вы помираете, а когда охранник войдет, я наброшусь на него!

– И думать забудь! – сурово сказал полковник. – Сержант Ветцель – мой давний приятель. Дойдет до тебя когда-нибудь или нет – я не собираюсь совершать побег! Мне выпал редкий случай мирно отдохнуть. Блика я знаю насквозь, он меня не волнует. Но если тебе так понравилась идея побега, что ж, давай, попытай счастья. Почему бы и нет? Но мы выберем простой способ. Смотри!

Харрис подошел к решетке и позвал:

– Сержант Ветцель!!!

– Иду, сэр!

Послышался топот, и в поле зрения возник сержант с седым пучком волос и весьма обширным животом.

– Что будет угодно, сэр?

– Наблюдается поблизости полковник Блик или кто-нибудь из офицерского корпуса?

– Нет, сэр. Они все наверху, празднуют.

– Прекрасно! Открой дверь, будь так добр.

– Все что угодно, полковник!

Старый сержант с готовностью вытащил из поясной сумки здоровенный ключ, вставил в замок. Немного поскрипело, потом дверь открылась.

– Вот этот юноша, Диксон, хочет совершить побег, – объяснил полковник.

– Я-то не против, – сказал сержант, – вот только если полковник Блик станет спрашивать, куда парнишка подевался…

– У лейтенанта есть план, – объяснил доверительным тоном полковник. – Он вас атакует, разоружит и тогда совершит побег.

– Это еще не все! – сказал Курт – Я думаю с вами формой поменяться. В вашей форме я спокойно выйду через главные ворота.

– Нелегкая это работа, – сказал сержант, задумчиво рассматривая собственную талию. – Но попытка – не пытка.

– Тогда к делу, – с живостью предложил Курт, широко замахиваясь правой.

– Если вы не против, лейтенант, – заметил Ветцель, с опаской поглядывая на гранитной тяжести кулачище Курта, – то пусть атакует полковник Харрис, если так уж надо на меня нападать.

Харрис усмехнулся, подошел к Ветцелю.

– Готов?

– Готов!

Кулак Харриса нежно тюкнул Ветцеля в подбородок.

– У-уф! – послушно выдохнул сержант, пошатнулся, сделал пару шажков назад и упал на ту койку, что помягче.

Обмен мундирами произвели быстро. Затруднения вызвали лишь брюки, которые так и норовили сползти Курту на лодыжки, и головной убор, который постоянно съезжал на уши. Теперь Курт был готов отправляться в путь. Проблему штанов решили с помощью подушки. Головной убор оказался проблемой посложнее, но и ее частично решили – Курт будет придерживать убор левой ладонью, которую крепко прижмет ко лбу. Со стороны будет казаться, будто он пребывает в глубокой задумчивости.

Первые двести ярдов дались легче легкого. Коридор был пустынен, и Курт спокойно двигался вперед. Перья убора тяжело покачивались. Когда Курт достиг ворот, он уверенно постучал и позвал дежурного сержанта:

– Открывай! Ветцель идет!

К несчастью, именно в этот момент он потерял бдительность и выпустил убор. Дверь распахнулась, убор расползся и опустился на плечи, а на том месте, где у человека голова, возникло нечто вроде гнезда из колышущихся перьев. Челюсть у дежурного отвисла. Потом, выказывая немалую смекалку и немалое присутствие духа, он захлопнул дверь перед носом Курта, запер на засов.

– Сержант охраны! – заорал дежурный. – Сержант охраны! В коридоре существо!

– Какого рода существо? – поинтересовался сонный голос из дежурки.

– Страшное, с перьями вместо головы, – отвечал сержант.

– Выясни имя, звание и личный номер, – посоветовал сонный голос.

Дальше Курт слушать не стал. Расправившись с упрямым убором, он отшвырнул его в сторону и помчался обратно в камеру.

Повесив нос, лейтенант Диксон вошел в камеру. Полковник и сержант так увлеклись игрой в “ракеты на старт”, что даже не сразу обратили на него внимание. Курт кашлянул.

– Передумал? – спросил полковник, поднимая голову.

– Нет, сэр. План не сработал.

– Как?

– Головной убор сержанта. Лучше не спрашивайте.

Курт в расстроенных чувствах опустился на койку и спрятал лицо в ладонях.

– Прошу прощения, – вежливо сказал сержант, – только если штаны лейтенанту больше не нужны, я бы хотел получить их назад. Сквозняк здесь.

Курт молча переоделся, подошел к зарешеченному окну и мрачно уставился сквозь прутья.

– А может попробовать через верхний этаж? – предложил сержант, которому не нравилось, что били его зря. – Если вас никто не заметит до ворот, можно спокойно выйти. Часовой только на знаки отличия смотрит, а те ворота – офицерские.

Курт схватил ладонь Ветцеля и пожал от всего сердца.

– Не знаю, как вас благодарить, – забормотал он.

– Тогда самое время научиться, – заметил полковник. – В культурных гарнизонах обычно говорят “спасибо”.

– Спасибо! – воскликнул Курт.

– Да не за что, – сказал сержант. – Первая лестница налево. Подниметесь на верхний этаж, снова налево и по коридору прямо на выход.

Курт поднялся на верхний этаж и повернул направо. Три сотни футов спустя коридор кончился тупиком, влево уходил узкий проход. Проход тоже закончился тупиком в виде небольшого холла, в дальней стене имелись тяжелые бронзовые двери. Курт сделал поворот “кругом” и отправился по собственным следам. Он почти у главного коридора, когда слуха его достигли сердитые голоса. Курт с опаской выглянул в коридор. Два офицера, перекрыв путь к отступлению, были увлечены жарким спором. Оба были далеко не в трезвом состоянии, и капитан обращался с майором без надлежащего уважения.

– Плевать мне, что она сказала! – орал капитан. – Я первый ее увидел.

Майор схватил капитана на плечо и прижал к стене.

– А мне плевать, кто первый ее увидел. Держись от нее подальше, а не то нарвешься!

Капитан залился краской гнева. Он схватил майора за набедренную повязку, оборвал и хлестнул ею майора по физиономии.

На скулах майора заиграли желваки. Он отступил, щелкнул мозолистыми пятками, сдержанно наклонил голову.

– Топоры или на кулачках?

– Топоры! – фыркнул капитан.

– Как насчет холла оружейной? Там нам не помешают.

– Как вам угодно, сэр, – не менее вежливо сказал капитан. – Ваша повязка, сэр.

Майор с достоинством надел повязку и направился вдоль коридора, туда, где прятался Курт. Курт помчался прочь.

Мгновение спустя он был уже в холле. Нужно был что-то придумать, иначе он в ловушке. По обе стороны бронзовых дверей горели на стенах факелы, на каменном полу танцевали тени, а Курт отчаянно искал выход из положения. Выхода не было. Только через бронзовый портал. Голоса стали громче. Курт подскочил к дверям, потянул за ручку, створка заскрипела, чуть открылась и с облегченным вздохом Курт проскользнул в темноту оружейной.

Здесь факелов не было. Обширное помещение освещал лишь свет бледной луны, лившийся сквозь вогнутое потолочное окно. Несколько секунд Курт стоял в робком изумлении перед грозными силуэтами, которые возвышались впереди, смутно-призрачные в лунном мерцании, но голоса дуэлянтов вернули его на землю.

– Эй! Дверь в оружейную открыта!

– Ну и что? Туда разрешается входить только командиру.

– Блику наплевать. Будем драться там. Там больше места.

Курт быстро обвел взглядом помещение. Где бы ему укрыться? У дальней стены стояло что-то вроде бронзовой статуи, полировка поблескивала в свете луны. Дверь за его спиной открылась, и Курт осторожно пробрался к статуе, казавшейся чем-то вроде гроба с ногами. Курт скользнул в тень и прижался к холодному металлу. При этом бедро коснулось какого-то выступа, и с тихим щелчком средняя часть металлической фигуры словно на петлях раскрылась, открывая черную выемку. Так эта штука пустая внутри!

Курта озарила идея. “Если они сюда и придут, – подумал он, – в эту штуку ни за что не додумаются заглянуть!”.

Не без труда он протиснулся в отверстие, поднял крышку и заперся. У штуковины имелись ноги, ступни Курта удобно вошли в отверстия – но рук не было.

Офицеры вышли на середину зала, встали лицом к лицу, как бойцовые петухи. Курт облегченно вздохнул – кажется, он пока в безопасности.

На боевых топорах зловеще замерцал лунный свет. Несколько секунд дуэлянты стояли неподвижно – сцена источала смертоносную напряженность, – потом топор капитана со свистом метнулся к голове противника. Майор парировал удар, брызнул сноп искр, потом, резко вывернув кисть, он направил свой топор к диафрагме капитана. Противник опустил оружие, защищаясь, но успех сопутствовал ему лишь частично. Острое обсидановое лезвие рассекло кожу на ребрах, в лунном сиянии затемнела кровь.

Курт внимательно наблюдал за поединком, но, тем не менее, начал ощущать первые признаки клаустрофобии. конструкторы старой Империи создали боевые скафандры с учетом их эффективности, а не комфорта для солдата. Курту начало казаться, что его заперли в темном старом шкафу. Его положение не стало легче, когда ему пришло в голову, что после дуэли офицеры могут уйти и запереть за собой дверь. Гряда ночных облаков затмила лик луны, и Курт принял решение сменить укрытие. Свет, проникавший в арсенал сквозь потолочное окно, померк, и Курт едва мог различить танцующие в центре помещения силуэты дуэлянтов.

Это был единственный шанс. Если он успеет проскользнуть вдоль стены, пока облака закрывают луну, ему удастся незаметно выскользнуть из оружейной. Он надавил на крышку люка. Люк открываться не желал. Курт почувствовал приступ паники, но постарался взять себя в руки. “Должен быть способ открыть крышку”, – решил он.

Его пальцы ощупывали темные внутренности скафандра в поисках рычажка, рукоятки или кнопки и наткнулись на несколько клавиш на уровне солнечного сплетения. Курт для пробы нажал одну. Костюм тихо загудел, и вдруг Курт почувствовал, что стал легче перышка. Он от испуга затаил дыхание. В этот момент стальная нога чуть оттолкнулась от пола и этого было довольно. Медленно, как воздушный шар на ветерке, он поплыл к центру зала. Курт пытался остановиться, но поскольку висел теперь в десятке дюймов над полом и продолжал медленно подниматься, усилия его были напрасны.

Дуэль продолжалась лучше не придумаешь. Оба дуэлянта оказались первоклассными бойцами и, несмотря на легкий хмель, фехтовали образцово. У обоих из десятка мелких ран сочилась кровь, но пока никто не нес серьезного урона. Удары и парирования производились с таким мастерством, что Курт даже позабыл о собственной нелегкой ситуации, все больше и больше увлекаясь поединком. Светловолосый капитан владел топором немного лучше противника, зато майор иногда, как показалось опытному глазу Курта, мухлевал, чем компенсировал превосходство капитана. Чем дальше, тем больше увлекался Курт зрелищем поединка, пока очередная, особо неспортивная уловка майора, не заставила его забыть об осторожности.

– Опусти топор, закройся! – закричал Курт, чтобы предупредить капитана. – Он хочет ниже пояса ударить!

Голос, резонируя внутри скафандра, приобрел необычный металлический отзвук.

Оба офицера развернулись в его сторону. Сначала они ничего не увидели, потом майор заметил зловещий темный силуэт, нависший над ними в полумраке.

Бросив топор, он с криком помчался к выходу.

– Главный Инспектор!

Капитан оказался на долю секунды медлительнее: прежде, чем он успел умчаться, Курт выглянул в открытый лицевой иллюминатор скафандра и прокричал:

– Это же я, Диксон! Вытащите меня отсюда, пожалуйста!

Капитан, у которого глаза стали на манер защитных очков, безмолвно смотрел на него.

– Что это за устройство? – спросил он. – И что ты там делаешь?

Курт парил в добрых десяти футах от пола. Он уже предчувствовал ночлег на потолке и радости по этому поводу не испытывал.

– Спустите меня, – взмолился он. – Я вылезу и все расскажу.

Капитан подпрыгнул, попробовал поймать Курта за лодыжку. Он лишь чуть-чуть промахнулся, и толчок заставил скафандр подняться еще фута на три, где тот, покачиваясь, и остановился.

Капитан запрокинул голову и воззвал к Курту:

– Не могу достать. Нужно попробовать по-другому. Слушай, но как ты в эту штуку залез?

– В середине есть люк. Я его закрыл, и замок защелкнулся.

– Ну тогда расщелкни его!

– Я пробовал уже. Вот теперь очутился под потолком.

– Попробуй еще раз, – посоветовал капитан. – Если люк откроется, ты спрыгнешь, а я тебя поймаю.

– Ну ладно, поехали! – сказал Курт, наугад выбирая кнопку.

Из наплечных дюз ударил фонтан огня и, оставляя пламенный хвост, Курт понесся в зенит. Микросекунду спустя он достиг окна в потолке. Кто-то должен был уступить дорогу. Так и случилось!

На высоте пятнадцать тысяч футов сработала автоматика. Лицевой щиток герметически закрылся. Курт этого не заметил. Сознание его погасло, как задутая свечка. На высоте в тридцать тысяч включились обогреватели. Сорок секунд спустя он был в космическом пространстве.