Текст книги "История Будущего"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– А что будет, если он пришлет сто долларов?

– Ну, тогда, – радостно ответил Монтгомери, – мы дадим ему новый билет, и он сможет начать все сначала. Вы об этом не беспокойтесь, мистер Стронг – если кто из ребятишек зайдет так далеко, то будет вознагражден соответственно. Может быть, устроим ему экскурсию – осмотр корабля перед отлетом – и совершенно бесплатно дадим его собственное фото на фоне корабля и с автографом пилота, автограф нам любая секретарша нацарапает.

– Детишек обирать… Как не стыдно!

– Почему же «обирать»? – оскорбился Монтгомери. – Неосязаемые вещи – самый лучший товар! Они всегда стоят ровно столько, сколько вам не жаль на них потратить. К тому же они не портятся со временем, так что можете спокойно забрать их с собой в могилу.

– Н-да-а… Харриман выслушал все это с улыбкой и не сказал ничего. Кэминс откашлялся:

– Если вы, упыри, уже насосались кровью юности планеты, у меня есть еще идея.

– Вперед!

– Джордж, ты ведь марки собираешь, так?

– Так.

– Сколько может стоить конверт со спецгашением, сделанным на Луне?

– Э-э… Но мы ведь не сможем этого проделать, ты же сам знаешь.

– Думаю, не будет большой беды, если мы объявим лунный корабль официальным почтовым отделением, Сколько может стоить такой конверт?

– Зависит оттого, сколько их будет выпущено.

– Должно быть некое оптимальное количество, чтоб доход вышел как можно больше. Можешь прикинуть? Стронг уставился в потолок, затем вынул карандаш и начал считать. Харриман продолжал:

– Сол, я тут припоминаю, как удачно купил у Джонса его лунные дивиденды. Как там, по-твоему, насчет продажи участков под застройку?

– Делос, давай посерьезней. Этого делать нельзя, пока ты не достигнешь Луны.

– Я совершенно серьезен. Ты, наверное, думаешь о тех правилах, что действовали в сороковых годах: каждый участок надо застолбить и дать подробное описание. Я хочу продавать лунные участки, а ты придумай, как это сделать по закону. Если получится, продам всю Луну – права на землю, на полезные ископаемые – на все.

– Если кто-нибудь захочет купить.

– Отлично! Чем дальше, тем веселей. Обрати внимание также и на то, как именно мы будем облагать налогом то, что продадим. Если земля не будет использована и налогов платить не станут, она вернется к нам обратно. Ты пока что прикинь, как это сформулировать, чтобы не угодить сразу в тюрьму. Наверное, следует вначале разрекламировать это в Европе, а распродажу провести исключительно в нашей стране. Вроде билетов ирландского тотализатора. Кэминс призадумался.

– Можно зарегистрировать фирму по торговле недвижимостью в Панаме, а рекламировать по радио и телевидению из Мексики. Ты что, и вправду веришь, что на эту ерунду найдутся покупатели?

– Да продать можно хоть лед в Гренландии, – заявил Монтгомери. – Все дело в рекламе.

– Ты, Сол, читал о земельном буме во Флориде? – спросил Харриман. – Там покупали участки не глядя, и не глядя продавали за тройную цену. Порой участок успевал сменить дюжину хозяев, пока не обнаруживалось, что он расположен под водой, на глубине десяти футов, А мы предлагаем кое-что получше: акр суши – гарантированной – и солнечного света хватает; по цене, скажем, десять долларов. Либо тысяча акров по доллару за каждый. Кто устоит перед такой сделкой? Особенно после слухов о том, что на Луне должны быть гигантские залежи урана?

– Должны быть?

– Да почем я знаю?! Когда ажиотаж начнет стихать, объявим о выборе места для Луна-Сити, и – совершенно случайно – окажется, что окрестные земли все еще ждут своих хозяев. Не волнуйся, Сол, мы с Джорджем продадим любую недвижимость. Помнится, на плато Озарк, где земля, как известно, набекрень, мы продавали обе стороны каждого акра! – Харриман на минуту задумался. – Хотя, наверное, стоит оставить за собой права на минералы. А вдруг там действительно окажется уран?

– Делос, – усмехнулся Кэминс, – ты все еще ребенок в душе. Такой переросший, толстый и симпатичный малолетний преступник. Стронг поднял взгляд.

– Думаю, полмиллиона.

– Чего полмиллиона? – не понял Харриман.

– Доход от конвертов со спецгашением. Ну мы же говорили! Оптимальное количество, какое можно предложить серьезным коллекционерам и торговцам – пять тысяч экземпляров. Даже если нам придется отдать их со скидкой синдикату и придержать до окончания постройки корабля, когда полет станет выглядеть достаточно реально.

– Хорошо, – согласился Харриман, – займись. А мы запомним, что ближе к концу у тебя в загашнике будут полмиллиона.

– А мне комиссионные? – спросил Кэминс. – Идея-то моя!

– Получишь за нее громадное спасибо и десять акров Луны, Откуда еще можно извлечь доход?

– А продавать акции ты не хочешь? – спросил Кэминс.

– Да, я как раз подошел к акциям. Естественно, продавать будем, однако – никаких привилегированных акций – зачем нам возня с реорганизациями? Обычные акции без права голоса.

– Значит, еще одна корпорация в банановой республике?

– Конечно. Но часть продадим на Нью-йоркской бирже. Тебе придется поработать над этим с биржевым комитетом. Совсем немного – только для вида. Нужно, чтобы они хорошо продавались и вырастали в цене.

– А можно, я лучше переплыву Геллеспонт?

– Ладно, Сол, не хнычь. Это совсем не больно.

– Ты уверен?

– Все, что от тебя требуется… Тьфу ты! На столе перед Харриманом засветился экран. Секретарша сказала:

– Мистер Харриман, к вам – мистер Диксон. Ему не было назначено, но он уверяет, что вы хотели бы его видеть.

– А я думал, что выключил эту ерунду, – проворчал Харриман. Нажав кнопку, он ответил: – Ладно, пусть войдет.

– Слушаю, сэр… Ох, мистер Харриман, тут пришел еще мистер Энтенса…

– Пусть войдут оба. Выключив аппарат, Харриман обратился к своим сотрудникам:

– Вы, стадо обезьян! Рты на замок – да бумажники берегите.

– Чья бы корова мычала, – ответствовал Кэминс. Войдя следом за Энтенсой, Диксон сел, огляделся, хотел было что-то сказать, но раздумал и снова оглядел присутствующих, в особенности – Энтенсу.

– Выкладывай, Дэн, – подбодрил его Харриман. – Тут только мы – бе-е-едные, маленькие овечки. Наконец Диксон решился.

– Я хочу поддержать тебя в этом деле, Ди-Ди, – объявил он. – И для демонстрации своей искренности я вот что добыл. Он вынул из кармана бумагу официального вида. Это была купчая, по которой к Диксону переходили все лунные дивиденды Финеаса Моргана. Документ был составлен так же, как и тот, что скреплял сделку между Джонсом и Харриманом. Энтенса, заметно удивившись, полез во внутренний карман пиджака. На свет божий появились еще три таких купчих – каждая от одного из членов энергетического синдиката. Харриман насторожился.

– Джек принимает и удваивает. Дэн, ваше слово.

– Могу только принять, – невесело улыбнулся Диксон. Он вынул из кармана еще два таких же документа и прибавил к своему первому, а затем протянул Энтенсе руку. – Что ж, ничья. О семи купчих, переданных по факсу и лежащих в ящике стола Харриман решил до времени умолчать. Недаром вчера, прежде чем уснуть, он до полуночи просидел на телефоне.

– Джек, почем брал?

– Стэндиш запросил тысячу, остальные – дешевле.

– А, черт тебя побери! Предупреждал же: не взвинчивайте цену… Теперь Стэндиш всем разболтает. А ты, Дэн?

– Мои цены были более чем умеренными.

– Ага, скрываешь! Ладно, не волнуйся. Джентльмены, а насколько серьезно вы к этому относитесь? Сколько денег вы нам принесли? Энтенса покосился на Диксона. Тот сказал:

– А сколько надо?

– Сколько можешь достать? Диксон пожал плечами.

– Так мы ни до чего не договоримся. Давай называть цифры. Допустим, сто тысяч.

– А, ясно, – фыркнул Харриман, – ты хочешь купить себе место на первом рейсовом корабле. Ладно, за сто штук продам.

– Делос, давай кончим эти хиханьки. Сколько? Хотя лицо Харримана выражало абсолютное спокойствие, он лихорадочно соображал. Черт возьми, информации слишком мало – он даже не успел обсудить смету с главным инженером. Какого черта он не выключил видеофон?!

– Дэн, я уже говорил, с тебя следует, по меньшей мере, миллион. Это – за вход в игру.

– Так я и думал. А сколько ты возьмешь с меня за то, чтобы остаться в игре?

– Все» что у тебя есть.

– Не будь идиотом, Делос. У меня денег больше, чем у тебя. Харриман закурил сигару – только это выдавало его волнение.

– Ладно, доллар за доллар – и ты нам подойдешь.

– И по две доли на каждый доллар.

– Ну ладно, ладью. Будешь вносить по доллару всякий раз, как все остальные внесут по доллару, пай на пай. Но главный здесь – я.

– Да, заправлять всем будешь ты, – согласился Диксон, – Хорошо. Я сей же момент вкладываю миллион и вместе с вами добавлю по мере надобности. Вы конечно, не будете возражать, если мой бухгалтер будет проверять отчетность?

– Дэн, когда я тебя обманывал?

– Никогда. И впредь не стоит.

– Черт с тобой. Но вначале как следует убедись, что твой парень будет держать язык за зубами.

– Будет. Душа его – в кувшине, а кувшин – в моем сейфе. Харриман тем временем пытался представить себе, насколько велик капитал Диксона.

– Но мы могли бы разрешить тебе выкупить второй пай позже, Дэн. Хотя он тебе дорого обойдется. Диксон свел кончики пальцев.

– Это мы в свое время обсудим. Я никогда не позволяю делу свернуться только из-за нехватки средств.

– Хорошо, – Харриман обратился к Энтенсе. – Ты слышал, на каких условиях мы приняли Дэна? Тебя они устраивают? Лоб Энтенсы покрылся мельчайшими капельками пота:

– Я не смогу так вот сразу выложить миллион.

– Все в порядке, Джек. Сегодня утром он нам еще не понадобится. У тебя есть репутация хорошего дельца, так что можешь распродавать свое имущество не торопясь.

– Но ты говоришь, миллион – только для начала. А если я не смогу слишком долго вкладывать деньги вровень с вами? Срок надо как-то ограничить – у меня, в конце концов, семья…

– И никаких ежегодных рент? Никаких вкладов в тресты с неизменным уставом?

– Дело не в том. Вы можете выжать меня досуха – а затем вышвырнуть. Харриман ждал, что на это скажет Диксон. Наконец тот заговорил:

– Мы не станем выжимать тебя, Джек, пока ты будешь в состоянии доказать, что конвертировал каждый свой актив. Мы позаботимся, чтобы ты мог держаться вровень с нами.

– Да, так и будет, – подтвердил Харриман. В этот момент он думал, что любое уменьшение пая Энтенсы даст им со Стронгом подавляющее большинство при голосования. Стронг думал о том же, и потому заявил:

– Мне это не нравится. Четверо равноправных компаньонов – слишком легко зайти в тупик.

– Я даже думать об этом не хочу, – пожал плечами Диксон. – Я пришел к вам потому, что, могу спорить, Делос в любом случае умудрится получить доход.

– Мы достигнем Луны, Дэн.

– Да я не о том. Могу спорить, прибыль будет в любом случае. Вчера я весь вечер читал весьма интересные отчеты о деятельности нескольких ваших компаний. Ужасно занимательно! Думаю, мы разрешим любые проблемы, если дадим директору – то есть тебе, Делос, – полномочия лично разрешать противоречия. Энтенса, вы согласны?

– Конечно! Харриман насторожился, хотя старался никак не выказывать волнения. Бойся Диксона, «дары приносящего». Внезапно он поднялся:

– Мне пора, джентльмены. Поручаю вас мистеру Стронгу и мистеру Кэминсу. Монти, идем. За Кэминса опасаться не приходилось раньше времени он даже полноценным компаньонам ничего не скажет. Что касается Джорджа Стронга – тот даже своей левой руке не позволит узнать, сколько пальцев на правой. За дверью он отпустил Монтгомери и пересек холл. Главный инженер «Харриман, Энтерпрайзис», Эндрю Фергюссон, встретил его словами:

– Здравствуйте, босс. Кстати, мистер Стронг сегодня утром подкинул мне интересную идейку – автоматический выключатель. На первый взгляд – несколько экстравагантно, однако…

– Оставь. Отдай кому-нибудь из своих гавриков, а сам забудь. Ты знаешь сегодняшнюю политику Компании?

– Говорили тут кое-что, – осторожно ответил Фергюссон.

– Гони к черту того, кто говорил. Нет, лучше пошли со спецзаданием в Тибет и держи там, пока мы не закончим. Ладно, к делу. Я хочу, чтобы ты построил корабль для полета на Луну. И чем скорее – тем лучше. Фергюссон вынул перочинный нож и, перекинув ногу через подлокотник, принялся чистить на руках ногти.

– Вас послушать – это не сложней, чем сортир построить.

– А чего сложного? Теоретически – подходящее топливо существует еще с сорок девятого года. Подбери команду конструкторов и рабочих для постройки. Ты будешь строить, а я – платить. Чего же сложного? Фергюссон уставился в потолок.

– Значит, подходящее топливо…

– Именно. Судя по цифрам, кислорода с водородом вполне хватит, чтобы доставить ступенчатую ракету на Луну и обратно. Все дело – в правильном проекте.

– Значит, в правильном проекте… – ласково протянул Фергюссон. Внезапно он вскочил, вонзил нож в изрезанную столешницу и заревел:

– Да что вы понимаете в проектах?! Сталь где брать?! Из чего делать вкладыши для сопел?! Каким образом, дьявол меня побери, жечь достаточно тонн смеси в секунду, чтоб вся энергия не пошла псу под хвост?! Как получить нужный коэффициент массы для ступенчатой ракеты?! Почему, черт вы старый, вы не позволили мне построить корабль, когда у нас было топливо?! Харриман дал ему выкричаться, а затем сказал:

– Что тебе понадобится, Энди?

– Уф-ф-ф! Я думал над этим с того момента, как лег вчера спать. И моя старуха на вас в обиде – остаток ночи я был вынужден провести на диване. Прежде всего, мистер Харриман, за это нужно взяться с правильной стороны: то есть, получить заказ на исследования от Министерства обороны, а потом…

– Нет уж. Ты, Энди, занимайся проектом, а всю политико-финансовую шелуху оставь мне. Тут мне твои советы не нужны.

– Делос, какого дьявола! Надо все делать с толком. Это ведь действительно серьезная проектная работа, а правительству принадлежит уйма данных по ракетной технике – все то, что от нас засекречено. И без соглашения с правительством в них даже краем глаза не заглянуть!

– Там не может быть ничего интересного. Чем правительственные ракеты лучше наших «Скайуэйз»? Ты сам говорил, что государственные технологии в ракетном деле больше не стоят и ломаного гроша.

– Наверное, непрофессионал этого не поймет, – несколько высокомерно заявил Фергюссон. – Вам следует принять за аксиому, что отчеты о правительственных исследованиях нам нужны. Какой смысл выбрасывать тысячи на ту работу, которая уже проделана?

– Если надо – трать.

– А если понадобятся миллионы?

– Трать, не бойся, Энди, я не хочу, чтобы военные наложили на это лапу. Детально объяснять суть своего решения он не стал.

– Тебе действительно так уж нужна эта их засекреченная ерунда? Разве нельзя получить все эти сведения, просто наняв инженеров, работавших на правительство? Или даже нынешних переманим… Фергюссон поджал губы.

– Если вы сами суете палки в колеса, зачем же торопиться с результатами?

– Я вовсе ничего подобною не делаю! Просто говорю, что проект не имеет никакого отношения к правительству. Если не хочешь работать над ним в таких условиях, скажи сразу, я найду кого-нибудь другого. Фергюссон принялся играть в «ножички» сам с собой, вгоняя нож в столешницу. Дойдя до «носка» и срезавшись, он спокойно сказал:

– Есть тут один парень. Он работал на правительство в «Уайт Сендз». Крутой парнишка – главный конструктор отдела.

– И он мог бы возглавить твою команду?

– Пожалуй.

– Фамилия? Адрес? Место работы?

– Э-э… Дело в следующем. Когда правительство свернуло исследования в «Уайт Сендз», я подумал: это же просто позор на весь мир, если такой парень останется без работы. И я пригласил его в «Скайуэйз». Он – наш главный инженер по обслуживанию тихоокеанского побережья.

– Техобслуживание?! Что же это за занятие для творческой личности?! Значит, он работает у нас? Ну-ка, соедини меня с ним! Иди, нет, звони сам, пусть его отправляют сюда спецракетой – поговорю с ним за обедом.

– И так уж сложилось, – спокойно продолжал Фергюссон, – что прошлой ночью я встал и позвонил ему. На это моя благоверная и разозлилась. Он ждет за дверью, а фамилия его – Костер, Боб Костер. Лицо Харримана расплылось а улыбке.

– Энди! Бессовестный старый мерзавец! Ты зачем мне голову морочил?

– Я и не думал. Мне нравится у вас работать, мистер Харриман. И все, что надо, я сделаю, если мне не будут мешать. Я вот что думаю: назначим этого парнишку, Костера, главным инженером проекта и введем в курс дела. Я вмешиваться не стану, буду только читать его отчеты. И вы тоже его не трясите, ладно? Для технаря хуже нет, чем безграмотный дилетант с толстым кошельком, который всюду сует свой нос и жить учит.

– Идет. Я тоже не хочу, чтобы какой-нибудь старый, мерзкий скопидом его тормозил. Думаю, ты не станешь, ему слишком долго докучать, иначе я из-под тебя коврик выдерну. Договорились?

– По-моему, да.

– Тогда зови! Видимо, Фергюссон считал «парнями» всех, кто моложе тридцати пяти: именно столько и дал бы Харриман вошедшему. Костер был высок, худощав, спокоен и целеустремлен. Сразу же после рукопожатия Харриман взял быка за рога:

– Боб, сможешь построить ракету, которая долетит до Луны? Костер и глазом не моргнул:

– А где вы возьмете Х-топливо? – в свою очередь осведомился он, употребив жаргонное название, каким всякий ракетчик обозначал изотопное горючее, производившееся на спутнике до недавнего времени.

– Его взять негде. Костерь немножко поразмыслил, а потом ответил.

– Могу доставить беспилотную ракету на поверхность Луны.

– Этого мало. Я хочу, чтобы она достигла Луны, приземлилась, а затем вернулась обратно. Будет ли она на обратном пути садиться на двигателях, или атмосфера ее затормозит – уже неважно. Видно было, что ответы свои Костер всякий раз обдумывает. Харриману даже почудился скрип шестеренок в его голове.

– В копеечку влетит.

– Тебя не спрашивают, во что это нам обойдется. Ты сможешь это осуществить?

– Могу попробовать.

– Кой черт пробовать? Ты уверен, что справишься? Сможешь отдать за это последнюю рубашку? Хочешь ли, пробуя, рискнуть своей шеей? Если ты, парень, не уверен в себе, то всегда останешься в проигрыше!

– А чем рискуете вы, сэр? Как я уже сказал, проект дорогой. Сомневаюсь, что вы представляете себе, насколько он дорогой.

– Я же сказал, деньга – моя забота. Трать, сколько понадобится, счета я оплачу. Что, берешься?

– Берусь. Через некоторое время дам вам знать, сколько потребуется денег и времени.

– Вот и замечательно. Сегодня же начнешь подбирать себе людей. Энди, – обратился Харриман к Фергюссону, – где будем строить? В Австралии?

– Нет, – ответил за Фергюссона Костер. – Австралия не подойдет. Тут нужна гора для катапульты; это сэкономит нам одну ступень.

– Какой высоты гора? Пик Пайкс подойдет?

– Она должна быть в Андах, – возразил Фергюссон. – Там и горы повыше, и к экватору ближе. Кроме того, у нас там уже кое-что есть, а все остальное обеспечит «Андс Дивелэпмент Компани».

– Ладно, – сказал Харриман, – ты, Боб, делай, как знаешь. Я бы предпочел пик Пайкс, но ты выбирай сам. Харриман думал о том, что размещение первого земного космопорта на территории США было бы очень выгодно. Он уже видел широкие возможности для рекламы: старт лунного корабля был бы виден с вершины пика за сотни миль…

– Я дам вам знать.

– Теперь – о зарплате. Забудь о том, сколько тебе платили раньше. Сколько ты хочешь? – Костер лишь махнул рукой:

– Мне хватит пирожных и кофе.

– Да ты с ума сошел, парень!

– Дайте договорить. Кофе с пирожными, и еще: я сам хочу лететь. Харриман вздрогнул.

– Понимаю, – протянул он. – Тогда, если не поведешь корабль сам, рассчитывай его на три места.

– Я же не пилот…

– Значит – только три места. Я полечу тоже.

4

– Хорошо, что вы надумали войти в дело, Дэн, – говорил Харриман, – а то вскоре остались бы без работы. Я собираюсь как следует прижать энергетическую компанию. Диксон намазывал булочку маслом.

– Да неужели? Как же это?

– Мы установим за углом, то есть, на обратной стороне Луны, высокотемпературные реакторы, вроде того, аризонского, что взорвался. Управление будет дистанционным, так что, если один из них взорвется, вреда особого не будет. В неделю я стану производить столько Х-топлива, сколько Компания – за три месяца. Не думай, тут никаких личных счетов. Просто хочу иметь источник топлива для межпланетных кораблей. Если нельзя делать его здесь, будем производить на Луне.

– Любопытно. А урана на шесть реакторов где возьмешь? По последним данным от комиссии по ядерной энергетике – все поступления распределены на двадцать лет вперед.

– Ха-ха, «где мы возьмем уран»! Не строй из себя незнайку. Там же, на Луне, и возьмем.

– На Луне? Там есть уран?

– А ты не знал? Я думал, ты именно поэтому и вошел в дело…

– Нет, не знал, – протянул Диксон. – Чем ты можешь это доказать?

– Ну я же не ученый… Но это же всякому ясно! Спектроскопия и тому подобное… Любого профессора спроси, только слишком много любопытства не выказывай, раскрывать карты пока что рано. – Харриман поднялся. – Все, я должен бежать, иначе не успею на роттердамский «шаттл». Спасибо за обед. Схватив шляпу, он стремительно вышел. Харриман встал:

– Поступайте, как знаете, минхер ван дер Вельде. Но я даю вам и вашим коллегам верный шанс. Все ваши геологи знают, что алмазы – продукт вулканической деятельности. Как вы думаете, что мы найдем в этих местах? С этими словами он бросил на столик голландца большую фотографию – лунный ландшафт. Ювелир бесстрастно взирал на поверхность планеты, усеянную тысячами громадных кратеров.

– Вначале, мистер Харриман, вам нужно туда добраться. Харриман сгреб фото со стола.

– Мы туда доберемся. И найдем алмазы, хотя я первый признаю, что до того, как мы отыщем достаточно большое месторождение, у вас еще есть в запасе лег двадцать или тридцать. Я пришел к вам вот почему: для нашего общества наибольшую опасность представляет человек, который вводит в экономику новый фактор и при этом вовсе не думает о мирном урегулировании. А не хочу вес пугать, я только предупреждаю. До свидания.

– Присядьте, пожалуйста, мистер Харриман. Меня всегда сбивает с толку забота посторонних о моих интересах. Давайте лучше так: скажите мне, какие интересы преследуете вы сами, а затем мы сможем обсудить, как защитить мировой рынок от внезапного наплыва лунных алмазов.

Харриман сел. Он любил Нидерланды. Он приходил в восторг, видя двуколку молочника, влекомую запряженным в нее псом, маленький хозяин которого шел следом в настоящих деревянных башмаках. Счастливый, он делал снимки и щедро давал ребенку на чай, даже не задумываясь над тем, что все это организовано исключительно для туристов…

Он посетил нескольких торговцев алмазами, но о Луне ни с кем из них не говорил. Среди всех прочих покупок была и брошь для Шарлотты – в знак примирения. Затем Харриман взял такси до Лондона, распустил слухи между представителями тамошнего алмазного синдиката, дал своим лондонским представителям задание застраховаться у Ллойда через подставных лиц от успешного полета на Луну и позвонил в свою контору.

Выслушав бесконечные отчеты Монтгомери и узнав, что тот посетил Нью-Дели, Харриман тут же позвонил ему туда, обстоятельно с ним поговорил и поспешил, в порт, чтоб успеть на корабль, который к следующему утру доставил его в Колорадо. В «Петерсон Филд», что к востоку от Колорадо-Спрингс, он с трудом прошел через проходную, хотя теперь являлся его арендатором.

Конечно, стоило лишь позвонить Костеру, и вопрос тотчас же был бы улажен, однако Харриман хотел осмотреть все в одиночку перед встречей с ним. К счастью, начальник охраны знал Харримана в лицо; он прошел на территорию и блуждал около часа – трехцветный жетон на лацкане предоставил Харриману полную свободу передвижений. Большая часть цехов пустовала, кое-как работали лишь литейный и механический.

Осмотрев цеха, Харриман отправился в конструкторское бюро. Проектный отдел и плаз, а также вычислительный центр были заняты делом, однако в конструкторской группе столы пустовали. В отделе металлургии и его лаборатории было тише, чем в церкви. Харриман как раз собирался зайти к химикам и материаловедам, когда к нему неожиданно подошел Костер.

– Мистер Харриман! Мне только что сказали, что вы здесь.

– Кругом одни предатели, – проворчал Харриман. – Я просто не хотел тебя напрасно беспокоить.

– Да какое тут беспокойство… Пройдемте ко мне в кабинет. Вскоре, устроившись поудобнее, Харриман спросил:

– Ну, как дела? Костер сдвинул брови.

– Да, похоже, все в порядке. Харриман отметил, что папки для бумаг на столе Костера загружены до отказа, бумаги даже расползались из них по столу. Прежде чем он успел что-либо сказать, заработал телефон, и женский голос мягко сказал:

– Мистер Костер? Мистер Моргенштерн хочет с вами говорить.

– Я занят. Через несколько секунд девушка озабоченно возразила:

– Он говорит, что ему срочно, сэр.

– Извините, мистер Харриман, – Костер был раздосадован. – Ладно, давайте его сюда! Девушку на экране сменил мужчина:

– Наконец-то! Шеф, мы с этими грузовиками – в полной заднице. Каждый из тех, что мы арендовали, нуждается в капитальном ремонте, да еще «Уайт Флит Компани» отказывается его проводить, ссылаясь на какие-то пункты в договоре. По-моему, этот договор лучше вообще расторгнуть и связаться с «Пик-Сити Транспорт», у них, кажется, условия подходящие. Они гарантируют…

– С этим вы бы и без меня справились! – заорал Костер. – Договор заключали вы, и вы имеете полное право его расторгнуть – ведь прекрасно знаете!

– Да, шеф, но я думал, вы захотите решить это лично. Все-таки дело касается тактики…

– Вот вы им и займитесь! Мне абсолютно все равно, что вы там будете делать – лишь бы транспорт, когда понадобится, был наготове! Он отключил связь.

– Это что за тип? – поинтересовался Харриман.

– Этот? Моргенштерн. Клод Моргенштерн.

– Да мне плевать, как его фамилия – чем он у тебя занимается?

– Это один из моих замов – по строениям, земле и транспорту.

– Гони его ко всем чертям! Костер хотел что-то возразить, но тут вошла секретарша и живым укором встала перед его столом, держа перед собой папку с бумагами. Костер с мрачной миной подписал их все и отослал секретаршу.

– Ты не думай, что я тебе указываю, – прибавил Харриман, – однако советую вполне серьезно. Я и за твоей спиной никаких приказов отдавать не стану, но может быть, ты выкроишь несколько минут, чтобы выслушать добрый совет?

– Естественно, – с неохотой согласился Костер.

– Так вот… Ты ведь в первый раз руководишь проектом? Поколебавшись, Костер подтвердил, что так оно и есть.

– Мне рекомендовал тебя Фергюссон как инженера, наиболее подходящего для постройки корабля, который сможет достичь Луны. У меня нет причин идти на попятный, однако общее руководство кое в чем отличается от инженерии, и, с твоего разрешения, я расскажу тебе, в чем тут загвоздка. Харриман несколько секунд выждал, затем продолжал:

– Я вовсе не хочу тут критику наводить… Общее руководство – все равно что секс: пока не попробуешь, не будешь толком знать, что это из себя представляет. Про себя Харриман решил, что если этот мальчишка не последует его совету, то в один прекрасный день останется без работы, понравится это Фергюссону или нет. Костер забарабанил пальцами по крышке стола.

– Я и вправду никак не пойму, что делаю правильно, а что – нет. Это факт. Я не могу никому ничего поручить, не могу ни на кого положиться. Вязну, как в зыбучих песках.

– Тебе последнее время много приходилось заниматься конструированием?

– Пытался, но… – Костер указал на другой стол, в противоположном углу. – Я работаю там по ночам.

– Вот это нехорошо. Я брал тебя в инженеры, Боб; дела здесь, видно, поставлены из рук вон плохо. В этой лавочке жизнь должна ключом бить – а я этого не вижу. А вот в твоем кабинете должно быть тише, чем в могиле, и этого я тоже не вижу. Кабинет твой бурлит, а завод – что кладбище! Костер уткнулся лицом в ладони, затем снова поднял глаза:

– Я понимаю. И знаю, что следует сделать. Однако – стоит мне заняться техническими вопросами, какой-нибудь чертов кретин требует от меня распоряжений – о грузовиках, телефонах, черте, дьяволе!.. Ох, извините, мистер Харриман. Думаю, все же справлюсь со всем этим.

– Ну-ну, не расстраивайся, ласково сказал Харриман. – Ты последнее время недосыпал, верно? Так вот, давай-ка разыграем нашего Фергюссона, На несколько дней я сам сяду за твой стол и устрою все так, чтобы тебя не отрывали от работы подобными вещами. Я хочу, чтобы твоя голова была занята векторами реакции, эффективностью топлива и напряжением конструкций, а не контрактами об аренде грузовиков. Выглянув в приемную, Харриман увидел там странного типа: не то клерка, не то уборщика.

– Эй, ты! Поди-ка сюда!.. Тип здорово удивился, встал и вошел в кабинет.

– Слушаю вас.

– Вот этот стол, что в углу, и все хозяйство, которое на нем, немедленно перенести в свободный кабинет на этом же этаже. Тот поднял брови:

– А кто вы, собственно, такой, хотел бы я знать?

– Какого…

– Выполняйте, Уэбер, – приказал Костер.

– И чтоб через двадцать минут было сделано! – добавил Харриман. – Шевелись. Перейдя к другому столу, он взялся за телефон и позвонил в управление «Скайуэйз».

– Джим, там у тебя Джон Беркли твой далеко? Сделай ему отпуск и пришли ко мне, в «Петерсон Филд», спецрейсом, немедленно. Я хочу, чтобы корабль с ним на борту стартовал через десять минут после того, как ты повесишь трубку. Вещи пошлете вслед за ним. Некоторое время Харриман слушал, затем сказал:

– Да не развалится без него твоя контора! А если развалится, значит, ты даром деньги получаешь. Ладно, ладно, когда поймаешь меня в следующий раз, можешь разок пнуть под зад, однако Джона высылай. Пока. Он проверил, как выполнен приказ о переносе рабочего стола Костера в другой кабинет, проследил, чтобы там не было телефона, и задним числом сообразил приказать перетащить к Костеру и диван.

– Проектор, чертежную машину, стеллажи для книг и прочее установим вечером. Ты только составь список, что тебе нужно для работы. Вернувшись в кабинет номинального главы проекта, он счастливо улыбнулся, засучил рукава и взялся за дело, стараясь понять, в каком состоянии эта лавочка и что в ней не так. Часа через четыре он повел прибывшего Джона Беркли к Костеру. Главный инженер спал за столом, уронив голову на руки. Харриман на цыпочках двинулся к дверям, но Костер вскинулся:

– Фу-ты! Извините, мистер Харриман. Отключился…

– Для этого у тебя есть диван, – заметил Харриман, – на нем удобней. Боб, познакомься, это – Джон Беркли, твой покорный слуга. Ты остаешься главным инженером и высшим, неоспоримым начальством, а Джон – властелином всего прочего. С этого момента можешь ни о чем не беспокоиться, исключая один пустяк – постройку лунного корабля.