Текст книги "Когда-то там"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Боже мой, девочка! У тебя могло быть заражение крови и ты погибла бы!

– Не думаю. Мне кажется, ультрафиолетовые лучи просвечивали там меня насквозь, убивая микробов. К концу своего пребывания в этом мире я почувствовала лёгкую лихорадку, но это скорее всего от излишнего внутреннего загара.

Да! Забыла еще упомянуть о том, что я не могла там передвигаться и, как оказалось, не могла ничего взять в руки. Все, что я пыталась взять, не удерживалось в них. Скоро я оставила эти попытки и расслабилась. Мне стало так хорошо, что я погрузилась в счастливую теплую негу, как медведь в зимнюю спячку. После этого я, кажется, крепко спала. Очень долгое время. И проснулась уже в вашем большом удобном кресле. Вот и все.

На требовательный вопрос Говарда Элен ответила, что Эстеллу не видела и ничего о ней не знает.

– Но почему бы тебе не успокоиться и немного подождать? Не так уж она и задерживается…

Звук открывшейся двери из зала прервал их разговор. Маленькая крепкая фигура в коричневой тунике с капюшоном и в коричневых же обтягивающих штанах ворвалась в комнату.

– Где доктор Фрост? О, доктор, мне нужна помощь!

Это был Монро, но изменившийся до неузнаваемости!

Этот гибкий, жилистый парень, и без того маленького роста, теперь превратился в коренастого карлика не выше пяти футов ростом, с мощной плечевой мускулатурой. Коричневый костюм с остроконечным капюшоном, похожим на шлем, делал его весьма смахивающим на всем известного по сказкам гнома.

Фрост поспешил к нему:

– Что такое, Роберт? Могу я чем-нибудь помочь?

– Сначала это, – Монро выставил вперед левую руку и обнажил ее выше локтя. Обгоревшая ткань рукава висела лохмотьями, сквозь прорехи виднелся страшный ожог. – Меня только слегка задело. Но лучше не рисковать и сразу перевязать рану, чем потерять руку.

Осторожно, стараясь не прикасаться к обгорелой плоти, Фрост внимательно осмотрел рану.

– Тебя надо срочно доставить в больницу.

– Времени очень мало. Мне нужно обратно. Я должен побыстрее возвратиться. Они отчаянно нуждаются во мне, в той помощи, которую я могу оказать.

– Еще важнее, Роберт, вылечить твою руку. Даже если в тебе так сильно нуждаются там, где ты был. Здесь совсем другой временной темп, и время, проведенное здесь, совсем не обязательно теряется там…

Монро оборвал его:

– Я думаю, этот мир связан с моим более тесными временными узами, чем вы думаете. Мне надо спешить.

Элен Фишер встала между ними.

– Дай-ка, посмотрю твою руку, Роберт… Да, довольно серьезная рана, но я думаю, что справлюсь с ней. Профессор, поставьте чайник на огонь. Воды налейте не больше стакана и, как только она закипит, бросьте туда горсть чайных листьев.

Она порылась в кухонных шкафчиках, разыскала ножницы и начала готовить рану к обработке, осторожно срезая остатки рукава.

Пока она работала, Монро продолжал говорить:

– Говард, сделай одолжение. Возьми карандаш и бумагу. Я продиктую список. Мне срочно нужны некоторые вещи, которые ты можешь забрать из нашего общежития. Тебе придется проделать это самому. При теперешней моей внешности меня вышвырнут оттуда как вора. Что с тобой? Ты не хочешь мне помочь?

Элен поспешно объяснила ему ситуацию. Роберт сочувственно выслушал.

– О! Не завидую тебе, старина, – он наморщил лоб. – Но, послушай! Сидя здесь, ты ведь всё равно ничем не сможешь помочь Эстелле, а мне, в самом деле, очень нужна твоя помощь на ближайшее время. Сделаешь ты это для меня?

Дженкинс неохотно согласился. Монро продолжал:

– Прекрасно! Сначала зайдешь в мою комнату. Собери все справочники по математике и захвати мою логарифмическую линейку. Там же найдешь руководство по радиоделу. Мне оно понадобится. Пригодится мне и твоя двусторонняя двадцатидюймовая логарифмическая линейка. Можешь забрать себе остальные мои книги, а мне очень бы пригодилась твоя «Справочная книга инженера-механика»… И вообще – любой технический справочник, который у тебя есть, а у меня – нет. В обмен можешь взять себе все, что захочешь.

Потом загляни в комнату к вонючке Бинфилду и возьми у него «Справочник военного инженера», «Химической оружие» и учебник по баллистике… Да! Ещё посмотри – есть ли у него «Химия взрывчатых веществ» Миллера! Если нет, то позаимствуй одну у ребят с химического факультета – это важно.

Элен проворно накладывала примочку на руку. Когда еще теплые листья коснулись обожженной руки, он поморщился, но продолжал диктовать Говарду:

– Вонючка хранит свой служебный пистолет в верхнем ящике стола. Оружие надо стянуть или же уговорить Бинфилда отдать его. Захвати как можно больше патронов к нему. Я напишу на твое имя распоряжение на продажу моей машины, а ты передашь ему деньги. Ну, всё! Теперь иди. О себе я расскажу доку. Он тебе потом перескажет. Стой! Возьми мою машину, – он хлопнул себя по бедру и разочарованно огляделся. – Проклятье! Ключи пропали!

Элен пришла на выручку:

– Возьми мою. Ключи лежат в сумочке, на столе в холле.

Говард поднялся.

– Ладно, сделаю все, что смогу. Если залечу в тюрягу, не забывайте приносить мне сигареты.

Он вышел.

Элен закончила перевязку.

– Ну вот, думаю, это тебе поможет. Не слишком туго?

Монро пошевелил рукой.

– Отлично. Прекрасная работа, дорогая. Почти не болит.

– Уверена, рана быстро заживет, если не будешь забывать прикладывать свежие примочки с танином. Там, куда ты уходишь, есть чайные листья?

– Да, и таниновая кислота тоже. Со мной будет все в порядке. Не хочу больше испытывать ваше терпение. Вы заслужили подробного рассказа о событиях в моем мире. Профессор, у вас есть сигареты? Да и от кофе я не отказался бы.

– Конечно, Роберт, – профессор поспешил услужить ему.

Монро прикурил сигарету и начал:

– Проблем там хватает с избытком. Когда я пришел в себя, то оказался среди воинов, шагающих в колонне по три вдоль длинной, глубокой канавы. Я был одним из них, одет точно так же, как и сейчас, и мне не казалось странным, что облик мой так изменился. Даже наоборот – странным показалось как раз то, что мое присутствие там показалось мне таким естественным. Я знал, где нахожусь, и почему, и кто я такой… Я не имею в виду Роберта Монро. Там меня зовут Айгор.

Монро воспроизвел это имя глубоким горловым голосом, подчеркивая раскатистое «р».

– Я еще не совсем забыл себя прежнего: получалось так, словно я неожиданно вспомнил Роберта Монро. Я чувствовал себя личностью с двумя прошлыми жизнями. Это было как пробуждение после долгого сна, только сон этот не забылся и обладал всеми признаками реальности. Монро действительно существовал, я знал это так же, как был уверен в реальности существования Айгора.

Мой мир очень похож на здешний. Правда, он немного поменьше, но с такой же силой тяжести. Преобладающее население – люди, такие же, как и я. Мы так же цивилизованы, как и вы, но только наше развитие пошло другим путем. Примерно половину своей жизни мы проводим под землей. Там наши жилища и большинство промышленных объектов. Там, под землей, тепло и не так уж и темно. Лёгкая радиоактивность не вредит нам. Тем не менее, в связи с тем, что наша цивилизация всё-таки начиналась и развивалась на поверхности Земли, мы не можем полностью чувствовать себя ни счастливыми, ни здоровыми, если будем проводить под землей всё своё время. Но вот уже около года там идет война, которая и загнала нас под землю… В настоящее время мы изгнаны с поверхности и находимся в положении преследуемых животных.

Дело в том, что мы все-таки не воинственная раса, и даже сейчас толком не знаем, против кого, собственно, воюем: возможно, это пришельцы из космоса?.. Не знаем. Они напали на нас одновременно в нескольких местах сразу. Напали с воздуха, на огромных летающих торах. Странные аппараты – ничего подобного до этого мы не видели. Без всякого предупреждения они начали жечь нас. Уцелевшие нашли спасение под землей, куда захватчики не рискуют соваться. Не ведут они активных действий и по ночам. По-видимому, для них очень важен солнечный свет. Так что на время установилось некоторое равновесие сил, но недавно они применили новую тактику – выкуривают нас из тоннелей, закачивая туда газ. Нам еще ни разу не удалось взять в плен кого-либо из них. Мы до сих пор не представляем, кто они такие? Мы обследовали их разбившийся летательный аппарат, но узнали не так уж много. Внутри не было ничего, что хотя бы отдаленно говорило о присутствии белковой жизни. Не было ничего такого, что должно было обеспечивать такую жизнь. Я имею в виду, что там не было ни запасов пищи, ни какого-либо подобия систем жизнеобеспечения. Мнения разделились: одни говорили, что аппарат управляется дистанционно, другие, что враг представляет собой разновидность небелковой жизни, возможно даже энергетической или какой-то другой, не менее странной. Пока наше основное оружие – электромагнитный луч, создающий в атмосфере особую стазисную зону. По расчетам луч должен уничтожать жизнь, прерывая тонкие химические реакции и изменяя молекулярное взаимодействие в организмах. Но эти проклятые обручи только на время теряют управление. Если нам не удаётся удержать обруч в фокусе излучения до тех пор, пока он не врежется в грунт, он приходит в норму и улетает. Тогда ему на смену появляются другие и выжигают наши позиции до основания.

Лучше всего нам удаются ночные минирования их наземных лагерей и взрывы. Само собой разумеется, мы – превосходные саперы, но нуждаемся в более совершенном оружии. За этим я и послал Говарда. У меня есть две идеи. Если наш враг не что иное, как разновидность разумной энергетической жизни, то использование радио может оказаться подходящим средством. Мы забьем эфир хаосом помех и, возможно, лишим их жизненной основы. Ну, а если и это не подействует, то, может быть, старое доброе зенитное орудие заставит их, наконец, сказать «мама». В любом случае в учебниках найдется масса технологий, которых у нас нет. Я рассчитывал было захватить сюда некоторые из наших товаров в обмен на то, что хочу забрать с собой, но на это не хватило времени.

– Ты собираешься вернуться обратно?

– Конечно, там мой мир. Здесь у меня нет ни семьи, ни дома. Не знаю, как вам объяснить, профессор, но там мой народ, которому я нужен. Наверное, если бы условия были другими, я бы и чувствовал себя по-другому.

– Понимаю, – сказала Элен. – Ты дерешься за жену и детей.

Он повернул к ней утомленное лицо.

– Вовсе нет. Там я хоть и холостяк, но у меня есть о ком заботиться. Моя сестра командует рейдовым отрядом, в составе которого воюю и я. Да, конечно, женщины в отряде тоже есть. Они такие же маленькие и выносливые, как и ты, Элен.

Она легонько коснулась его руки.

– Как ты получил эту рану?

– Ожог? Понимаешь ли, мы были на марше – возвращались по траншее из ночного рейда на поверхности… Я уже подумывал, что мы благополучно выкарабкались, когда появился этот бублик. Большинство из отряда сумело скрыться. Но я – младший техник, отвечающий за лучевую установку. Я начал готовить ее к бою, но не успел закончить, как меня накрыло. Мне еще, считай, повезло: многие тогда были сожжены. До сих пор еще не знаю – как там сестра? Это ещё одна из многих причин, почему я так тороплюсь обратно. Другой техник, которому повезло больше, сумел-таки запустить установку, подбил врага и прикрывал наше отступление. Меня притащили вниз, на перевязочный пункт. Медики только-только собрались поработать со мной, как меня перебросило в профессорский кабинет…

Прозвенел дверной колокольчик, и профессор поднялся на его зов. Это был Говард, нагруженный добычей.

– Всё забрал? – заинтересованно спросил Роберт.

– Кажется, все. Вонючка был дома, и я попросил на время его книги. С пистолетом было сложнее, но я позвонил своему другу, чтобы он перезвонил и подозвал Вонючку к телефону в соседней комнате. Пока тот отсутствовал, я прихватил вот это… Теперь я преступник – государственная собственность, как-никак.

– Ты, молодец, Говард. После того, как ты услышишь объяснения, ты согласишься, что это было необходимо. Так, Элен?

– Точно!

– Ну, надеюсь, что вы правы, – с сомнением заметил Говард. – Но на всякий случай я захватил кое-что еще, сверх программы. Вот, – он протянул Роберту книгу.

– «Аэродинамика и принципы конструирования летательных аппаратов», – прочитал тот вслух. – Бог ты мой! Превосходно! Спасибо, Говард.

Через несколько минут Монро уже пристегнул и развесил на себе все свои приобретенные сокровища. Но только он объявил о своей полной готовности к отбытию, как профессор остановил его:

– Минутку, Роберт. Откуда ты знаешь, что все это имущество перенесется вместе с тобой?

– А почему бы и нет? Для этого я и привязываю их к себе.

– А в первый раз ты появился там в своей прежней одежде?

– Не-е… – брови его нахмурились. – Проклятье, профессор! Что же мне теперь делать. Я ведь не смогу выучить наизусть все эти книги!

– Не знаю, сынок. Давай немного подумаем, – он замолчал и уставился в потолок.

Элен осторожно дотронулась до него.

– Возможно, я смогу помочь?

– Каким образом, Элен?

– Очевидно, я не подвержена изменениям при переходе в другое течение Времени. Ведь везде, куда бы я ни попадала, на мне всегда оставалась одна и та же одежда. Почему бы мне не попытаться перенести всю эту бумагу для Роберта?

– Хм, наверное, ты сможешь.

– Нет, я не могу позволить тебе сделать это, – вмешался Монро. – Там тебя могут ранить или убить.

– Будем надеяться на лучшее.

– У меня есть идея, – вмешался Дженкинс. – Не мог бы профессор Фрост составить свое внушение так, чтобы Элен, попав туда, сразу же вернулась обратно? Как по-вашему, проф?

– М-м-м… возможно.

Элен протестующе подняла руку:

– Нет, так не пойдет! Вместе со мной может вернуться и вся амуниция. Так что я отправлюсь без всяких инструкций на возвращение. Мне очень понравилось, как Боб рассказывает о своем мире. Возможно, что я тоже останусь там. Оставь свое рыцарство, Боб! Из всего того, что ты здесь рассказал, мне особенно понравилось упоминание о равенстве мужчин и женщин. Отвязывай этот груз и взваливай на меня. Я решила.

Когда дюжина книг, с добавлением пистолета и двух логарифмических линеек, была размещена в различных местах её маленькой крепкой фигуры, она стала похожа на рождественскую ёлку.

Говард любовно погладил большую линейку, прежде чем расстаться с ней.

– Осторожней обращайся с движком, Роберт, – сказал он. – Чтобы расплатиться за неё, мне пришлось на полгода бросить курить.

Фрост усадил обоих бок о бок на диване у себя в кабинете. Элен вложила свою ладошку в руку Роберта. Когда сверкающий шар начал вращаться, Фрост кивком указал Дженкинсу на выход, закрыл за ним дверь и погасил свет. Затем, тихим монотонным голосом он начал гипнотическое внушение…

Десять минут спустя он почувствовал легкое движение воздуха и замолчал. Затем включил освещение. Диван опустел, книг тоже не было видно.

В ожидании возвращения Эстеллы Фрост и Дженкинс продолжали свое дежурство. Куря одну сигарету за другой, Дженкинс нервно ходил взад и вперёд по кабинету, рассеянно рассматривая предметы, которые вовсе не интересовали его. Профессор тихо сидел в своем кресле, старательно симулируя полное отсутствие какого-либо беспокойства. Они тихо переговаривались на посторонние темы, обмениваясь отрывочными фразами.

– Одного я не понимаю, – заметил вдруг Дженкинс. – Почему Элен могла посетить дюжину различных мест и не измениться, а Боб побывал только в одном и вернулся почти неузнаваемым – меньше ростом, тяжелее, одетый в незнакомую одежду? Интересно, что сталось с его обычной одеждой? Как вы объясните все эти чудеса, профессор?

– А? А я не объясняю их – просто наблюдаю и констатирую факты. Думаю, он изменился, потому что, в отличие от Элен, он не был там гостем. Похоже, что Монро фактически принадлежал тому миру. А в ткани этого мира он находился как раз как свидетель. Возможно, Великий Создатель имел намерение провести рокировку.

– Ха! Неужели вы верите в божественное предопределение, профессор?

– Возможно, но не в этих терминах. Послушай, Говард, твой механистический скептицизм уже начал меня утомлять. Твоя наивная вера в то, что явления не могут происходить вопреки нашим несовершенным знаниям, отдает детством. А как ты смотришь на допущение, что случайный всплеск энтропии вызван Девятой симфонией Бетховена?

– Я думаю, что это не слишком справедливо, профессор. Не предложив убедительного доказательства, нельзя ожидать от человека веры в явление, которое идет вразрез с его чувством здравого смысла.

Фрост хмыкнул в ответ.

– Я уверен, что такое возможно. Почему же нельзя, если он наблюдает это собственными глазами, слышит ушами или узнает из источника, заслуживающего доверия? Конечно, любое рассудочное мышление требует объяснений, но глупо отвергать факты, даже если они не вяжутся с твоим мировоззрением.

Теперь – о сегодняшних событиях, которые ты так старательно пытаешься объяснить в ортодоксальных терминах, игнорируя массу вещей, отбрасываемых только потому, что наука пока не может их объяснить. Ты слышал когда-нибудь историю о человеке, который обошел вокруг лошадей? Нет? В 1810 году Бенджамин Баттерст, британский посол в Австрии, прибыл в своей карете в гостиницу в городе Перлеберг, что в Германии. С ним были слуга и секретарь. Они въехали в освещенный двор гостиницы. Баттерст вышел и, в присутствии зевак и двух своих спутников, пошёл вокруг лошадей. С тех пор его никто не видел.

– Что же случилось?

– Никто не знает. Я думаю – он сильно задумался и нечаянно перешел в другое Пространство-Время. Имеются буквально сотни подобных случаев, привычно высмеянных слишком многими. Между тем, теория множественности Пространства-Времени объяснила бы большинство из них. Но всегда найдутся неверящие ортодоксы, которым и во сне не приснится естественное объяснение принципа действия некоторых из отвергнутых случаев.

Говард перестал метаться по комнате и потер подбородок.

– Может быть и так, профессор. Я слишком подавлен, чтобы сейчас разобраться во всем этом. Послушайте, уже час ночи! Пора бы ей уже и возвратиться?

– Боюсь, что так, сынок.

– Вы имеете в виду, что она не вернется?

– Похоже, что да.

Молодой человек приглушенно вскрикнул и упал на диван. Плечи его затряслись. Затем, также внезапно, он успокоился. Фрост увидел, как шевелятся его губы, и подумал было, что он молится. Потом Говард повернул осунувшееся лицо к Фросту.

– Можем ли мы что-нибудь сделать?

– Трудно сказать, Говард. Мы ведь не знаем, куда она попала. Все, что нам сейчас известно, так это то, что она хотела отсюда перейти в какую-нибудь другую петлю прошлого или будущего.

– Нельзя ли и нам пройти тем же путем и попытаться разыскать ее?

– Не знаю. Я еще не имею опыта в таких делах.

– Я должен что-то делать, иначе сойду с ума.

– Успокойся, сынок. Дай мне подумать.

Он долго, молча и сосредоточенно курил, в то время, как Говард с трудом удерживался от того, чтобы в отчаянии не начать крушить всю мебель вокруг себя. Наконец, Фрост стряхнул пепел с кончика сигары и осторожно положил её в пепельницу.

– Пожалуй, стоит подумать об одном варианте. Но шансы на успех очень маленькие…

– Любой годится!

– Я прослушаю запись с пластинки, которой пользовалась Эстелла, и пойду на переход без определенной цели в довольно широком диапазоне перемещения, одновременно пытаясь удержать её образ в своем сознании.

Может быть, я смогу установить что-то вроде мысленного контакта, который поможет добраться до неё.

Он сразу начал приготовления, заявив Говарду:

– Я хочу, чтобы ты в момент перехода оставался в комнате. Может быть тогда ты, наконец, поверишь, что такое возможно.

Не говоря ни слова, Говард внимательно наблюдал за тем, как профессор надевает наушники, как неподвижно стоит с закрытыми глазами…

В таком положении Фрост оставался около пятнадцати минут. Затем сделал короткий шаг вперед, наушники со стуком упали на пол. Профессор исчез.

* * *

Фрост чувствовал себя пушинкой, уносимой в забытье безвременья, предшествовавшее переходу. Он опять отметил, что это чувство очень похоже на состояние медленного отхода к обыкновенному сну. И уже в который раз безучастно подумал о том, не являются ли действительными переживания во сне. Всё говорило за то, что так оно и есть. Затем он внезапно вспомнил о своей цели и сосредоточился на образе Эстеллы…

Он шёл по дороге, белой от яркого солнца. Впереди показались городские ворота. Стражник тупо уставился на его странную одежду, но все-таки позволил ему пройти. Он поспешил по широкой трехрядной дороге, которая, как он знал, вела из Космопорта на Капитолийский Холм. Затем свернул на Путь Богов и шел до тех пор, пока не достиг Рощи Жриц. Здесь он нашел дом, который искал – мраморные стены розовели на солнце, утренний бриз разносил приятную прохладу и водяную пыль журчащих фонтанов. Фрост уверенно направился к парадному подъезду.

Старый привратник, сонно клевавший носом на солнцепеке, молча посторонился и пропустил его. Гибкая прислужница, едва ли достигшая брачного возраста и почти обнаженная, провела его во внутренние покои, где ее хозяйка, приподнявшись на одном локте, встретила гостя томным взглядом.

Фрост обратился к ней:

– Пора возвращаться, Эстелла.

Брови ее удивленно поднялись.

– Ты говоришь на странном, варварском языке, старик! Странно, что я понимаю его. Что ты хочешь от меня?

Фрост нетерпеливо произнес:

– Эстелла, я говорю – пора возвращаться домой!

– Возвращаться? Что за вздор?! Куда возвращаться? И зовут меня Звездный Свет, а не Эс Телла. Кто ты и откуда пришёл? – Она внимательно вгляделась в его лицо и капризно ткнула пальцем в его сторону. – Теперь я узнала тебя! Ты из моих снов. Ты был учителем и обучал меня древней мудрости.

– Эстелла, ты помнишь юношу из своих снов?

– Опять странные слова! Да, там был один юноша. Он был очень милым, милым и сильным, высоким, как кедр в горах. Он часто снится мне.

Она всплеснула руками.

– Так что этот юноша?

– Он ждёт тебя. Время возвращаться.

– Возвращаться? Вернуться в собственные сны невозможно!

– Я могу проводить тебя туда.

– Что за богохульство? Разве ты жрец, чтобы упражняться в волшебстве? Почему святая куртизанка должна идти в сон?

– В этом нет никакого волшебства. Он страдает, потеряв тебя. Я могу вернуть тебя к нему.

Тая сомнение во взгляде, она задумалась, затем ответила:

– Хорошо! Допустим, ты сможешь это сделать, но почему я должна бросать почетное положение Святой ради холодной пустоты сна?

Он ласково ответил ей:

– Что говорит тебе твое сердце, Эстелла?

Широко раскрыв глаза, готовые вот-вот наполниться слезами, она уставилась на него. Потом ничком бросилась на кушетку, повернувшись к нему спиной. Немного помолчала, а потом отозвалась приглушенным голосом:

– Убирайся! Нет никаких юношей, кроме как в моих снах. Там я и буду с ним встречаться!

Заявив это, она сразу замкнулась в себе и больше не реагировала на вопросы. Поняв всю тщетность дальнейших уговоров, он бросил это бесполезное занятие, повернулся и пошёл прочь…

* * *

Говард нетерпеливо схватил его за руку.

– Ну что, профессор? Ну?! Вы нашли ее?

Фрост тяжело рухнул в кресло.

– Да, нашёл.

– С ней всё в порядке? Почему она не вернулась с вами?

– Она в отличном состоянии, но я не смог уговорить ее вернуться.

Говард остолбенел, словно ему дали пощечину.

– Вы сказали ей, что я хочу, чтобы она вернулась?

– Да, но она не поверила мне.

– Не поверила вам?

– Видишь ли, она забыла почти всё из этой жизни, Говард. Она думает, что ты был просто сном.

– Но этого не может быть!

Фрост устало взглянул на него.

– Не кажется ли тебе, что пора бы уже забыть эту фразу, сынок?

Вместо ответа Говард заявил:

– Профессор, вы должны взять меня к ней!

Фрост с сомнением оглядел его.

– Вы сможете сделать это?

– Может быть, и смогу, если только ты преодолеешь свой скептицизм, но…

– Я не верю?! Меня заставили поверить! Давайте начинать.

Фрост не шевельнулся.

– Не уверен, что я пойду на это, Говард. Там, куда ушла Эстелла, совсем другие условия, чем здесь. Они вполне устраивают её, и я не уверен, что это будет порядочно с моей стороны – привести тебя к ней.

– Почему же? Разве она не хочет меня видеть?

– Нет, я думаю, хочет. Она будет рада тебе. Но условия там совсем другие.

– Мне нет никакого дела до каких-то там условий! Давайте отправляться.

Фрост поднялся.

– Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь.

Он усадил Дженкинса в кресло и стал взглядом фиксировать взгляд молодого человека. Затем тихо заговорил спокойным монотонным голосом…

* * *

Фрост помог Говарду встать на ноги и отряхнул его от пыли. Говард нервно рассмеялся, отряхивая белую дорожную пыль с ладоней.

– Прекрасное приземление, Учитель. Мне показалось, что какой-то дурень выдернул стул из-под меня.

– Мне не надо было усаживать тебя.

– Согласен с этим.

Дженкинс вытащил из-за пояса большое, сложной формы оружие и осмотрел его.

– Хорошо, что бластер стоял на предохранителе, иначе нам пришлось бы собирать себя в стратосфере. Ну как, двинулись?

Фрост внимательно оглядел своего спутника: шлем, короткая военная юбка, небольшой меч, многочисленное снаряжение, пристегнутое к поясу. Он озадаченно поморгал и ответил:

– Да, да, конечно.

Когда они миновали городские ворота, Фрост поинтересовался:

– Ты знаешь, куда мы идем?

– Ясное дело! На виллу Звездного Света в Роще.

– И ты знаешь, что там ожидает?

– О, вы имеете в виду наш спор? Я знаю здешние обычаи, Учитель, и совсем не тревожусь, уверяю вас. Звездный Свет и я понимаем друг друга. Она из тех, кто придерживается принципа «с глаз долой – из сердца вон». Теперь, после моего возвращения из Крайних Пределов, она забросит свое жречество, мы поселимся где-нибудь в своем доме и наплодим много толстых забавных малышей.

– Крайних Пределов? А ты помнишь мой кабинет?

– Ну, конечно. И Роберта, и Элен, и всех остальных.

– Ты это называешь Крайним Пределом?

– Не совсем. Я не могу объяснить этого, Учитель. Я простой военный и оставляю такие вещи вам: жрецам и Учителям.

Они задержались перед входом в дом Эстеллы.

– Вы зайдёте, Учитель?

– Нет, наверное, нет. Я должен возвращаться.

– Вам лучше знать.

Говард похлопал его по плечу:

– Вы были настоящим другом, Учитель. Наш первый отпрыск будет назван в вашу честь.

– Спасибо, Говард. Прощай. Удачи вам обоим.

– И вам тоже.

С уверенной стремительностью Дженкинс вошел в дом. Фрост повернулся и медленно направился к городским воротам. Сознание его была перегружено тысячами мыслей. Казалось, взаимопревращения и варианты, как сознания, так и материи, бесконечны: Марта, Роберт, Элен, теперь ещё Говард и Эстелла… Надо поработать над теорией, которая смогла бы объяснить эти явления. В задумчивости он оступился на дорожной выбоине и оказался в своем кресле.

* * *

Фрост знал, что отсутствие пяти студентов будет трудно объяснить, поэтому он никому ничего не говорил. И только после уикенда кто-то всерьез хватился пропавших.

В понедельник заявился полицейский, всюду совал свой нос и задавал много вопросов. Ответы Фроста ничего не прояснили, так как, по вполне понятным причинам, он воздержался от правдивого рассказа.

Районный прокурор учуял серьезное преступление: похищение или, возможно, массовое убийство. А вдруг это еще один из каких-нибудь новомодных культов – от этих профессоров чего только не дождешься! Он выписал ордер на утро вторника. Сержанта Айзовски послали арестовать профессора. Фрост, не оказывая никакого сопротивления, спокойно полез в темное нутро фургона.

– Послушай, док, – сказал сержант, вдохновлённый его смирным поведением. – Почему бы тебе сразу не сказать, где ты их прячешь? Ты же знаешь, что мы со временем обязательно раскопаем это дело.

Фрост повернулся, взглянул в его глаза и удовлетворенно улыбнулся.

– Время, – тихо сказал он. – Время… да-а… Их можно откопать только во Времени.

Хитрая улыбка тронула его губы. Фрост прошел вглубь фургона, закрыл глаза и привел мысли в спокойное состояние – необходимое условие перехода.

Заслонив своим мощным телом единственную дверь, сержант поставил одну ногу на подножку и вытащил блокнот. Когда он закончил писать, профессора внутри уже не было…

* * *

Он намеревался навестить Говарда и Эстеллу. Но в последний момент его мысли невольно переключились на Элен и Роберта. Когда он «приземлился», его окружал не тот мир, где он побывал уже дважды. Он не знал даже, где он вообще находится, по-видимому на Земле… где-то и когда-то…

Это была холмистая местность, покрытая густым лесом, словно на юге Миссури или Нью-Джерси. Фрост не обладал достаточными познаниями в ботанике, чтобы уверенно определить породу деревьев, растущих вокруг. Да и времени на обдумывание этого вопроса у него, собственно, уже не оставалось. Сначала он услышал крик… Откуда-то донёсся ответный отклик.

Неожиданно из-за ближайших деревьев нестройной толпой вывалились человеческие фигуры. Вначале ему показалось, что они собираются напасть на него, и он торопливо огляделся в поисках укрытия, но не нашел ничего подходящего. Незнакомцы дружно пробежали мимо, игнорируя его присутствие, кроме одного – бежавшего последним. Он проскочил почти вплотную к Фросту и что-то торопливо прокричал ему. Затем все исчезли так же стремительно, как и появились.

Совершенно сбитый с толку, Фрост продолжал одиноко возвышаться посреди маленькой поляны, на которой «приземлился». Прежде чем он успел переварить происшедшее, один из ушедших вернулся и закричал на него, сопровождая свои слова энергичными жестами, явно приглашая следовать за собой. Фрост заколебался. Человек подбежал к нему и нетерпеливо ударил его чем-то… Последующие несколько секунд он уже ничего не соображал, но потом все-таки немного оклемался – достаточно для того, чтобы сообразить, что видит мир вверх ногами: незнакомец тащил его торопливым шагом, небрежно перекинув через плечо. Возле лица мелькали ветви кустарника, потом дорога вроде бы пошла куда-то вниз…

Его свалили на землю. Он сел и осторожно ощупал себя, затем медленно огляделся. Он находился в туннеле, одна сторона которого светилась белесым пятном дневного неба, а другой его конец вел вниз, бог знает куда. Неясные фигуры суетились вокруг, не обращая на него никакого внимания. Двое из них устанавливали какие-то аппараты между основной группой и входом в туннель. Работая с лихорадочной поспешностью, они за несколько секунд закончили свое дело и поспешно отступили назад. До Фроста донеслось негромкое гудение.

Воздух перед входом слегка затуманился. Вскоре Фрост разглядел почему – аппараты выткали что-то вроде слабо светящейся паутины, заблокировавшей выход от стены до стены. Паутина постепенно становилась все толще, а свечение ее уменьшалось. Гудение продолжалось еще несколько минут, странная машина продолжала ткать и утолщать паутину. Один из незнакомцев, взглянув на прибор, висевший на поясе, отдал какую-то команду, и гул стих.