Текст книги "Красная планета. Астронавт Джонс"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Джим был в штурмовой группе. Шестерых из них доктор расставил веером у двери на расстоянии двадцати пяти ярдов, приказав по возможности укрыться.

Трое залегли перед самой дверью с оружием наготове.

– В случае сомнения, стреляйте, – приказал им доктор. – Остальные – за мной.

Среди остальных был и Джим. Доктор подошел к наружной двери и попробовал ее – она была заперта.

Доктор позвонил и стал ждать.

Результата не последовало. Макрей снова позвонил и осторожно сказал в репродуктор: – Откройте, у меня важное сообщение для резидента.

Опять ничего. Доктор сделал вид, что волнуется:

– Скорее, пожалуйста! Я тут замерзну насмерть.

Внутри по-прежнему было темно и тихо. Макрей отбросил маскировку.

– Ну-ка, Бичер, открывай! Дом окружен, сейчас будем стрелять по двери. Даем тебе тридцать секунд, потом откроем огонь.

Уходили секунды. Доктор шепнул Джиму:

– Хотел бы я, чтобы это было правдой. – Потом повысил голос: – Время истекло, Бичер. Все.

Дверь зашипела – сжатый воздух из шлюза пошел наружу, шлюз заработал. Макрей сделал им знак отойти. Все ждали, затаив дыхание и держа под прицелом открывающуюся дверь.

Дверь открылась, и на пороге, спиной к освещенному шлюзу, появилась одинокая фигура.

– Не стреляйте! – твердым, приятным голосом сказал человек.

– Все хорошо. Все уже кончено.

– Да это же доктор Ролингс! – пригляделся Макрей. – Дай тебе Бог здоровья, красавец ты мой.

Глава 13
“ЭТО УЛЬТИМАТУМ”

Ролингс и сам провел полночи взаперти вместе с полдюжиной других именитых горожан, которые пытались урезонить Бичера. Когда вся история разошлась по городу и особенно когда стало известно о гибели людей, Бичер лишился всякой поддержки. При нем осталась только его клика – подхалимы и приживалы, да еще профессионалы – полицейские Компании, обязанныеему подчиняться.

Даже Крюгер сломался, стал уговаривать Бичера дать задний ход – и был посажен вместе с остальными, среди которых к тому времени оказался и главный инженер электростанции. Но доктор Ролингс уговорил охранника, и тот выпустил их, рискуя своим местом (доктор лечил его жену).

– Не думаю, что Бичера будут судить, даже если мы доставим его на Землю, – говорил Макрей Ролингсу и Марло. – Ваше мнение, доктор?

Все трое сидели в приемной планетарного управления. Марло явился туда, получив на электростанции сообщение от Макрея, и сразу взялся за работу: начал писать депеши в лагеря Проекта и другие отдаленные поселения, а также в Северную колонию, чтобы прислали лодки. Потом, усталый, с красными глазами и плохо соображая от недосыпания, он попытался составить рапорт для отправки на Землю. Но Макрей остановил его и настоял на том, чтобы Марло сначала отдохнул.

– Паранойя? – спросил Ролингс.

– Типичный случай.

– Я того же мнения. Я видел определенные признаки и раньше, но болезнь не проявлялась в полной мере, пока никто не шел против его воли. Его следует госпитализировать, изолировать от общества.

– Доктор Ролингс оглянулся на закрытую дверь, за которой сидел Бичер. – АоХоу что скажете, доктор? – спросил он.

– Я не настолько его изучил, чтобы составить о нем мнение, – пробурчал Макрей. – Что ты собираешься с ним делать, Джейми? – спросил он Марло.

– Ничего, – нахмурился тот. – Ни в чем серьезном мы его обвинить не можем. Отправим его обратно, и все.

– Вот-вот, – кивнул Макрей. – Повесить – слишком много чести, а вышибить – в самый раз.

– Меня больше беспокоит, кем его заменить, – сказал Марло. – Школа должна работать, когда мы отправимся в Копаис. Вы не взялись бы, док? Временно, конечно.

Макрей вытаращил глаза:

– Я? Боже сохрани!

– Надо же кому-нибудь пасти молодняк, и желательно без применения смирительных рубашек. А вас они любят.

– Нет, говорю решительное нет!

– У них там есть один молодой человек, – вставил Ролингс, – профессор Штойбен готовил его на свое место, но Компания прислала Хоу. Его зовут ван дер Линдер. По-моему, он хороший, разумный парень. Моему мальчишке он нравится.

– Я с ним встречался, – оживился Марло, – от него был толк. Но, собственно, кто я такой, чтобы назначать его?

– Джейми, – фыркнул доктор, – ты меня уморишь!

Марло допил свой кофе и вытер губы.

– Ну ладно. Прилягу, пожалуй, здесь на столе и сосну пару часов. Доктор, вы распорядитесь, чтобы меня разбудили?

– Разумеется, – заверил Макрей, не собираясь допускать никого к Марло, пока тот не отдохнет как следует. – Не беспокойся.

Джим вместе с остальными вернулся в школу, где колонисты должны были оставаться до прибытия лодок и отправки в Копаис.

Миссис Палмер со своими помощницами суетилась на кухне, стряпая грандиозный завтрак для усталых мужчин и подростков. Джим тоже зверски устал и проголодался, но был слишком возбужден, чтобы спать, хотя уже начинался рассвет.

Он дул на кружку с кофе, которую ему дали, и тут появился Смайт.

– Слушай, говорят, ты и впрямь убил фараона, который в меня палил.

– Нет, – сказал Джим, – только ранил, он сейчас в лазарете. Я его видел.

Смайт призадумался.

– А, ладно, – сказал он наконец. – Такое только раз в жизни бывает. Держи свою расписку.

– Смайти, ты не болен? – уставился на него Джим.

– Сам не знаю. Бери скорей.

Джим порылся в памяти и процитировал отца: – Нет, спасибо. Марло платят свои долги.

Смайт посмотрел на него.

– Ты просто хам, и больше ничего. – Порвал расписку на мелкие кусочки и ушел.

– С чего это он разозлился? – не понял Джим.

Он решил найти Фрэнка и спросить у него. И нашел, но рассказать ничего не успел. Кто-то закричал: – Марло! Джим Марло!

– Капитан Марло в планетарном управлении, – ответили ему.

– Не его, мальчика, – сказал первый. – Джим Марло! Тебя там спрашивают у входа.

– Иду, – прокричал Джим. – Кто там еще? – И стал проталкиваться к выходу, Фрэнк за ним.

Человек, который его вызвал, подождал, пока он подойдет, и ответил:

– Ты не поверишь, я и сам не верю. Марсиане.

Джим с Фрэнком выбежали из дома. У дверей школы собралось больше дюжины марсиан. Там были Гекко и Г'куро, но К'бумча не было. Не находил Джим и старика, которого считал главным в племени Гекко.

Гекко, увидя их, сказал на своем языке:

– Привет, Джиммарло, привет, Фрэнксаттон, друзья, испившие со мной воды.

С ладони Гекко отозвался еще кто-то:

– Приветик, Джим! – Виллис с честью вернулся домой, пусть он немного и опоздал, но выполнил задание.

Один из марсиан мягко прогудел что-то, и Гекко спросил:

– Где тот, который украл нашего малыша?

Джим не был уверен, правильно ли он понял.

– Он спрашивает, где Хоу, – сказал Фрэнк и ответил Гекко на довольно беглом и правильном марсианском. Хоу все еще сидел в своем укрытии, опасаясь Келли, хотя его много раз приглашали выйти.

Гекко показал, что хочет войти в дом. Мальчики удивились, но охотно провели его. Чтобы войти в шлюз, Гекко пришлось принять форму, напоминающую вешалку для шляп, но все же он поместился.

Внутри он произвел такое же впечатление, как если бы в церковь ввели слона. Все расступались перед ним.

В дверь канцелярии было еще труднее пролезть, чем в шлюз, но Гекко пролез – Джим с Фрэнком помогли.

Гекко отдал Виллиса Джиму и легонько подергал ручку двери в кабинет Хоу. Потом потянул, и дверь оторвалась – не только потому, что сломался замок, она просто слетела с петель. Гекко двинулся дальше, целиком заполнив дверной проем.

Мальчики переглянулись, а Виллис спрятался. Они слышали, как Хоу сказал:

– Что это означает? Кто…

Потом Гекко выпрямился, насколько он мог это сделать в комнате, рассчитанной на человека, и пошел к выходу. Мальчики замешкались.

– Давай посмотрим, что он с ним сделал, – сказал Фрэнк и заглянул в дверь. – Я его не вижу. Эй, Джим, его там вообще нет. И не было.

Они побежали за Гекко, догнав его у выхода из школы. Никто не задерживал ни Гекко, ни их. Укоренившееся опасение относительно марсиан заставило всех убраться с дороги. Выйдя, Гекко спросил их: – Где другой, который хотел причинить зло малышу?

Фрэнк объяснил, что Бичер в другом месте и к нему нельзя.

– Покажи нам где, – велел Гекко и взял их обоих на руки.

Другой марсианин забрал у него Фрэнка.

Джим уютно сидел в мягких ладонях Гекко, так же как Виллис на руках у Джима. Виллис выставил глазки и огляделся.

– Хорошо едем, да?

Джим не был в этом уверен.

Марсиане со скоростью добрых восемь миль в час прошагали по городу, через мост и в планетарное управление. Шлюз там был выше и просторнее школьного, так что в здание прошли все. Вестибюль был достаточно высок и для самого высокого марсианина. Войдя, Гекко опустил на пол Джима, а другой марсианин – Фрэнка.

Их встретили с тем же опасливым удивлением, что и в школе.

Вышел Макрей и оценил обстановку без особого волнения.

– Это что за делегация?

– Они хотят поговорить с Бичером, – объяснил Фрэнк.

Макрей поднял брови и заговорил на чистом марсианском. Один из марсиан ответил, и они беседовали некоторое время.

– Ладно, я приведу его, – согласился доктор и повторил это помарсиански.

Он прошел в глубину здания и вскоре вернулся, толкая перед собой Бичера, а за ним шли Ролингс и Марло.

– К вам тут пришли, – сказал Макрей и выпихнул Бичера в вестибюль.

– Это он? – спросил марсианин.

– Он самый.

Бичер посмотрел на марсиан и спросил на бейсике: – Что вам от меня надо? – Марсиане подошли и окружили его со всех сторон. – Отойдите от меня! – Марсиане медленно сжимали круг. Бичер хотел вырваться, но широкая ладонь преградила ему путь.

Круг становился все теснее. Бичер метался внутри, и наконец его стало не видно за ширмой из ладоней.

– Выпустите меня! – кричал он. – Я ничего не сделал. Вы не имеете права… – Голос оборвался на визгливой ноте.

Круг распался. Внутри никого не было, даже пятнышка крови не осталось на полу.

Марсиане пошли к выходу. Гекко задержался и сказал Джиму;

– Хочешь пойти с нами, друг?

– Нет, о нет. Мне нужно остаться здесь. – Джим спохватился и повторил это по-марсиански.

– А малыш?

– Виллис останется со мной. Правда, Виллис?

– Конечно, Джим.

– Тогда скажи Гекко сам.

Виллис послушался. Гекко печально простился с мальчиками и Виллисом и пошел в шлюз.

Макрей и Ролингс озабоченно шептались у того места, где только что был Бичер. Сонный и растерянный Марло слушал.

Фрэнк сказал:

– Пойдем-ка отсюда, Джим.

– Пойдем.

Марсиане все еще стояли у дома. Гекко, увидев мальчиков, поговорил с одним из марсиан и спросил их:

– Где ученый, который говорит на нашем языке? Мы хотим поговорить с ним.

– По-моему, им нужен док, – сказал Фрэнк.

– Он его имел в виду?

– Кажется. Позовем его.

Они вернулись и извлекли Макрея из кучки взволнованных людей.

– Док, – сказал Фрэнк, – они хотят с вами поговорить – марсиане.

– Почему со мной? – спросил доктор.

– Не знаю.

– Как, шкипер? – спросил доктор у Марло. – Хотите поприсутствовать?

Мистер Марло потер лоб.

– Нет, я слишком ошарашен, чтобы говорить на их языке. Идите вы.

– Ладно.

Макрей пошел за скафандром и маской, позволил мальчикам помочь ему одеться и не стал возражать, когда они пошли за ним.

Однако, выйдя из дома, Джим и Фрэнк предпочли стать в сторонке и наблюдать оттуда.

Макрей подошел к группе марсиан и заговорил с ними. Они загудели в ответ. Доктор, стоя среди них, говорил, помогая себе жестами. Беседа продолжалась довольно долго.

Наконец утомленный Макрей опустил руки. Марсиане загудели, явно прощаясь, и двинулись быстрым, но неспешным для них шагом к мосту, а потом к своему городу. Макрей поплелся в дом.

– В чем там было дело, доктор? – спросил его Джим в шлюзе.

– А? Да так, сынок, ничего такого.

Войдя, Макрей взял Марло за руку и повел обратно в приемную.

– Пойдемте и вы, Ролингс. Остальные займитесь своим делом. – Но мальчиков, которые увязались за ними, Макрей не прогнал. – Oослушайте и вы, раз уж по уши сидите в этом деле. Следи за дверью, Джим, чтобы никто не вошел.

– В чем дело? – спросил Марло. – Чего вы такой мрачный?

– Они хотят, чтобы мы ушли.

– Ушли?

– Ушли с Марса, вернулись на Землю.

– KaK? Что их заставило предложить нам это?

– Это не предложение. Это приказ, ультиматум. Они даже не дают нам времени, чтобы вызвать корабли с Земли. Они хотят, чтобы мы ушли, – все и каждый, будь то мужчина, женщина или ребенок; они требуют, чтобы мы ушли немедленно, – и они не шутят!

Глава 14
ВИЛЛИС

Четыре дня спустя доктор Макрей, пошатываясь, вошел в тот же кабинет. У Марло по-прежнему был усталый вид, но теперь понастоящему измученным выглядел Макрей.

– Убери всех отсюда, шкипер.

Марло отпустил всех, кто был в кабинете, и закрыл дверь.

– Ну что?

– Ты получил мое письмо?

– Да.

– Декларация об Автономии составлена? Поддержал ее народ?

– Да, составлена, боюсь только, основное мы списали с американской Декларации Независимости, но в общем справились.

– Риторика меня не волнует. В какой стадии документ?

– Ратифицировали. Это было довольно легко. Получили пару испуганных запросов из лагерей Проекта, но документ прошел.

Пожалуй, мы должны благодарить за это Бичера – из-за него всем вдруг показалось, что независимость то, что нам надо.

– Ничего мы ему не должны! Из-за него нас всех чуть не поубивали.

– То есть как?

– Потом скажу, сначала покончим с Декларацией. Я ведь там пообещал кое-что. Отправили ее?

– Прошлой ночью передали по радио в Чикаго. Ждать ответа пока еще рано. Дайте я тоже спрошу: у вас все прошло успешно?

– Да, – Макрей устало потер глаза, – мы можем остаться. Это была великая битва, Джейми, но победа осталась за мной. Они разрешили.

Марло встал и включил магнитофон.

– Может быть, запишем вас сразу на пленку, чтобы не возвращаться к этому?

Макрей отмахнулся.

– Нет. Мой официальный рапорт, каким бы он ни был, потребует самой тщательной редакции. Сейчас я попробую просто рассказать тебе обо всем. – Он помолчал в раздумье. – Джейми, сколько времени прошло с тех пор, как люди впервые высадились на Марсе? Больше пятидесяти земных лет, верно? Кажется, я больше узнал о марсианах за последние несколько часов, чем за все эти годы… И все же я ничего о них не знаю. Мы все думаем о них, как о людях, пытаемся поместить их в наши рамки. Но они не люди; они совершенно на нас не похожи. Они совершали межпланетные полеты еще миллионы лет назад, – добавил доктор, – и отказались от них.

– Что-о? – сказал Марло.

– Да ничего. Неважно. Это только одно из многого, что я узнал из разговора со стариком – тем самым стариком, с которым говорил Джим. Кстати, Джим не знает, с кем ему довелось говорить, старик вовсе не марсианин.

– Минутку, а кто же он тогда?

– Ну, он, конечно, родился на Марсе, но это не марсианин в нашем с тобой понимании. По крайней мере, мне он таким не показался.

– Как он выглядит? Опишите его.

– Не могу, – пришел в замешательство Макрей. – Может, мы с Джимом видели каждый то, что он хотел. Оставим это. Виллис должен будет.вернуться к марсианам, и довольно скоро.

– Жаль, – ответил Марло. – Джим будет против, но это не такая уж высокая цена, если марсиане так решили.

– Ничего ты не понимаешь, ничегошеньки. В Виллисе-то вся и загвоздка.

– Конечно, он имел отношение ко всей этой истории, – согласился Марло, – но почему загвоздка?

Макрей потер виски.

– Все очень сложно, не знаю, с чего и начать. Виллис очень много значит. Знаешь, Джейми, ты, безусловно, войдешь в историю как отец-основатель, но, между нами говоря, слава спасителя должна принадлежать Джиму. Исключительно Джиму и Виллису – любви Виллиса к Джиму и упрямой привязанности Джима к Виллису – обязаны колонисты своей жизнью. Если б не они, мы бы пошли на корм червям. Ультиматум, обязывающий нас убраться с планеты, – всего лишь уступка, сделанная ради Джима. Они собирались уничтожить нас.

Марло открыл рот.

– Но это невозможно! Марсиане не способны на такое!

– Еще как способны, – заверил его Макрей. – Они долго сомневались на наш счет. Намерение Бичера отправить Виллиса в зоосад переполнило чашу, но благодаря отношениям Джима и Виллиса она вновь вошла в берега. И марсиане пошли на компромисс.

– Не могу поверить, что марсиане могли бы так поступить, – возражал Марло, – и не понимаю, как бы они это сделали.

– А Бичер где? – озадачил его Макрей.

– Н-н-да.

– Вот и помолчи о том, что они могут и чего не могут. Мы о них ничего не знаем – ровно ничего.

– Не стану спорить. Но что это за тайна вокруг Джима и Виллиса? Что им так дался Виллис? В конце концов, он всего лишь попрыгунчик.

– Не думаю, что смогу разъяснить эту тайну, – сознался Макрей, – но кое-какие гипотезы на этот счет есть. Ты знаешь марсианское имя Виллиса? Знаешь, что оно означает?

– Я даже не знал, что у него есть имя.

– Оно означает: “Тот, на кого возлагаются надежды мира”. Это о чем-нибудь тебе говорит?

– Видит Бог, ни о чем.

– Может быть, я плохо перевел. Может быть, лучше сказать “Подающий надежды” или просто “Надежда”. Возможно, это лишь поэтическое значение имени, как и у нас. Возьмем мое имя, Дональд. Означает “Правитель мира”. Тут мои родители промахнулись. А может, марсианам просто нравится давать попрыгунчикам цветистые имена. Я знал одного пекинеса, так его, не поверишь, звали “Великий чемпион Маньчжурии, принц Бельведерский”. – Макрей вздрогнул. – А знаешь, что я вспомнил: в кругу семьи этого песика звали Виллис!

– Да что вы!

– Точно. – Доктор поскреб щетину на подбородке и подумал, что на той неделе надо будет побриться. – Но это даже не совпадение. Я же и предложил Джиму назвать попрыгунчика Виллисом – наверное, вспомнил того пекинеса. Тот пучеглазый паршивец смотрел точно как Виллис – наш Виллис. Я хочу сказать, что ни одно из имен Виллиса, в сущности, ничего не значит.

Доктор замолчал так надолго, что Марло сказал: – Вы не очень-то спешите раскрыть тайну. Вы ведь думаете, что настоящее имя Виллиса все-таки означает кое-что, иначе вы бы его не упомянули.

Макрей подскочил на месте.

– Дa. Я действительно так думаю. Я думаю, что имя Виллиса надо понимать буквально. Нет, погоди, не спорь пока. Я ничего не хочу тебе навязывать. Скажи сам, кто такой Виллис, по-твоему?

– Кто? По-моему, он представитель экзотической марсианской фауны, полуразумное существо, хорошо приспособленное к окружающей среде.

– Сколько умных слов, – пожаловался доктор. – А по-моему, это марсианин, который еще не вырос.

– У них же совершенно разное строение, – заволновался Марло.

– Они различны, как небо и земля.

– Допустим. А в чем сходство между гусеницей и бабочкой?

Марло открыл рот и снова закрыл.

– Я тебя не упрекаю, – продолжал Макрей, – мы никогда не связываем подобные метаморфозы с “высшими формами жизни”, что бы мы под этим ни понимали. Но я думаю, что Виллис именно то, что я сказал, и этим объясняется, почему он должен вскоре вернуться к своим. Сейчас он в стадии личинки, но скоро станет куколкой и вступит в стадию гибернации (нечто вроде долгого сна). Выйдя из нее, он станет марсианином.

Марло прикусил губу.

– Да, ничего невероятного в этом нет, просто неожиданно.

– На Марсе все неожиданно. Но если моя теория верна – заметь, я не утверждаю этого, – тогда становится понятно, почему Виллис столь важная персона. А?

– Вы хотите, чтобы я переварил слишком много за один раз, – устало сказал Марло.

– Бери пример с Белой Королевы [Белая Королева -из “Алисы в Зазеркалье” Льюиса Кэролла, которая успевала поверить “в десяток невозможностей до завтрака”. ]. Это еще не все. Я думаю, что у марсиан есть еще одна стадия, в коей и пребывает “старик”, с которым я говорил. И эта стадия – самая странная из всех. Джейми, ты можешь представить себе народ, у которого сообщение с небесами – небесами в их понимании – развито так же, как у нас, скажем, сообщение между США и Канадой?

– Док, я могу представить все, что вы скажете.

– Вот мы говорим о марсианском “ином мире”, что ты под этим понимаешь?

– Ну, это разновидность транса, вроде того, который практикуется в Ост-Индии.

– Я спросил тебя об этом, потому что они мне сказали, что я говорил с представителем “иного мира” – это и есть тот самый старик. Я хочу сказать, Джейми, что, кажется, заключил новый колониальный договор с призраком. А теперь не упади со стула, – продолжал Макрей. – Сейчас узнаешь почему. Я никак не мог взять в толк, о чем он говорит, поэтому сменил тему. Мы говорили, кстати, на бейсике: он почерпнул его из мозгов Джима, так что знал те слова, которые знал Джим, и не знал тех, которых Джим знать не мог. Я спросил его, точно ли нам разрешено остаться и не позволят ли нам в таком случае марсиане воспользоваться их подземной дорогой для переезда в Копаис? Я по этой дороге ехал на переговоры. Очень остроумно устроено: ускорение гасится, как будто кабина на карданном подвесе. Старик никак не мог понять, чего мне надо. Потом показал мне глобус Марса – очень точный, только без каналов. Меня сопровождал Гекко, как и Джима. Старик посовещался с Гекко, причем смысл дискуссии составляло то, в каком году я нахожусь? Потом глобус у меня на глазах стал постепенно меняться, на нем прорезались каналы. Я видел, как они строились, Джейми. Вот я и спрашиваю тебя, – заключил доктор, – кто он такой, если не может сразу вспомнить, какое у нас тысячелетие? Не будешь возражать, если я назову его призраком?

– Не буду, – заверил Марло. – Может, мы все тут призраки.

– Я изложил тебе одну теорию, Джейми, а вот другая: попрыгунчики, марсиане и старики – это три разные расы. Попрыгунчики – граждане низшего класса, марсиане – средний класс, а высший класс мы никогда не видим, потому что они живут у себя под землей. Им безразлично, что мы там вытворяем на поверхности, лишь бы вели себя как следует. Нам можно пользоваться парком, можно далее ходить по газонам, но птиц пугать нельзя. А может, “старик” – это всего лишь образ, внушенный мне Гекко под гипнозом, может, существуют только попрыгунчики и марсиане. Как хочешь, так ( понимай.

– Никак не хочу, – сказал Марло. – Я доволен, что вам удалось заключить соглашение, позволяющее нам остаться на Марсе. Должно быть, пройдут годы, прежде чем мы поймем их.

– Мягко говоря, Джейми. Белый человек до сих пор изучает американских индейцев и через пятьсот лет после Колумба все не может понять, “почему он тикает”, а ведь и индеец, и европеец оба люди, похожие, как две горошины. А тут марсиане. Мы их никогда не поймем, мы просто идем в разных направлениях. – Макрей встал. – Хочу принять ванну и поспать… только вот поговорю с Джимом.

– Минутку, док. Как вы думаете, будут какие-нибудь проблемы с принятием Декларации?

– Их не должно быть. Отношения с марсианами оказались в десять раз сложнее, чем мы считали, и управлять нами на расстоянии теперь нереально, Вообрази, как бы решался вопрос, подобный нашему, как бы его поставили на голосование правления, члены которого марсианина и в глаза не видели?

– Я не то имел в виду. Насколько большое сопротивление нас ожидает?

Макрей снова поскреб подбородок.

– Людям и раньше приходилось бороться за свободу, Джейми. Я не знаю. От нас зависит убедить землян в том, что автономия необходима. Судя по тому, как обстоит на Земле дело с населением и продовольствием, они пойдут на все (когда поймут, с чем мы тут столкнулись), пойдут на все, лишь бы сохранить мир и продолжить эмиграцию. Тормозить Проект им ни к чему.

– Надеюсь, что вы правы.

– В конечном счете все равно окажется, что я прав, раз в нашей команде подают марсиане. Ну, пойду сообщу Джиму новости.

– Они ему не понравятся, – сказал отец.

– Переживет. А там, может, найдет другого попрыгунчика, научит говорить по-английски и снова назовет Виллисом, А потом вырастет и перестанет приручать попрыгунчиков. Все это мелочи. – Доктор задумался и добавил: – А вот что будет с Виллисом, хотел бы я знать?!