Текст книги "Конан-заступник (Тень Властелина)"

Автор книги: Роберт Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Гулкий удар бронзового гонга возвестил о наступлении второго часа после захода солнца. Конан бесцельно соскочил с кровати. Он был уже готов к ночному путешествию – в тунике и с кинжалом за поясом. Сапоги, меч и броня могли только помешать ему в задуманном деле.

Он тихонько подошел к окну, взобрался на выступ и осторожно принялся ощупывать стену. Человеку несвойственно смотреть вверх – поэтому лучше всего идти по верху, если хочешь остаться незамеченным. Пробегающие в небе облака бросали на дворец рваные тени. Конан стал одной из таких теней.

Для знающего человека не составило труда найти дорогу вверх, даже на гладкой стене. Выступы окон и барельефы служили великолепными ступеньками. Конан осторожно пересек крышу и спрыгнул на сторожевую площадку. Здесь, в самом центре дворца, часовых не ставили.

Скользнув через амбразуру с высокими, с человека, зубьями стены, Конан опустился на крышу аркады, что заканчивалась в трех этажах от земли. Где-то во дворце тревожно забил набат. Конан замер, вслушиваясь в крики. Он нахмурился. Веджент непременно должен присутствовать при тревоге. Странно, что не проснулся весь дворец. Очевидно, какая-то локальная тревога поднимать войска не стали. Ладно, наверняка вскоре все утихнет, и Веджент вернется к себе. Конан улыбнулся. Его будет ждать теплая встреча.

Пробежав по крыше, Конан с легкостью преодолел еще одну стену, ни о чем не беспокоясь. Верху он лег на крышу и прислушался. Затем он встал, немного прошел и опустил ноги через край.

Он качнулся, разжал руки и очутился у Веджента в спальне.

Держа кинжал в руке, Конан вошел, как неслышная смерть. Тускло светили медные лампы. Как он и предполагал, ни здесь, ни в следующей комнате никого не было. Конан присел у двери внутренней комнаты и приготовился ждать.

Он был терпелив, как настоящий хищник. Наконец раздался скрип открываемой двери. Конан выхватил кинжал. Судя по звукам, в помещение вошел один человек. Конан разглядел в полутьме красный плюмаж командирского шлема и с силой ударил человека рукоятью по затылку. Охнув, тот упал. Шлем свалился с его головы. Конан недоуменно уставился на его лицо. Это был не Веджент.

В следующее мгновение на него накинулась воющая толпа Леопардов. Конан бился, как лев. Его кинжал отыскал чье-то горло и застрял в нем. Под его могучими ударами ломались зубы и трескались челюсти. Одного из солдат он выбросил в окно. Но все же они сумели свалить его.

Конан лежал на спине, а солдаты по трое держали его за руки и за ноги. Многие были в крови. Как он ни старался, вырваться ему не удалось.

В дверях появился довольный Веджент, на голове которого шлем отсутствовал.

– Вы же видите – я был прав, – сказал он кому-то невидимому. – Сначала он собирался убить меня, чтобы облегчить свое бегство после того, как убьет Вас.

В комнату вошел Гариан, плотно укутанный в плащ. На его скуле чернел синяк. В его взгляде сквозило изумление.

– Я не мог в это поверить. Даже когда мне об этом сказали, – прошептал он и поежился. – Подумать только, он же столько раз мог проткнуть меня мечом.

– Но тогда бы его незамедлительно схватили, – не смутился Веджент.

– Лжец, – извернулся Конан. – Я хотел заставить тебя признаться в подлом предательстве.

Веджент яростно схватился за меч, но король знаком остановил его. Гариан обратился к киммерийцу.

– А теперь слушай, Конан. Еще до наступления сумерек Веджент арестовал твоих сообщников. Некоего Гракуса, некую женщину по имени Галия. Еще двух-трех других. Будешь отрицать, что ты знал их? Или то, что они замышляли заговор против королевства?

Была ли среди них Ариана? – билась мысль в голове Конана. Но спросить об этом значило выдать ее в руки палача.

– Молокососы, – прохрипел Конан. – Они болтали и болтали бы до тех пор, пока не состарились. Но есть те, кто желает их использовать. – Носок сапога солдата угодил ему под ребра.

Гариан сделал Ведженту знак отойти и продолжил:

– Веджент подверг этих «безобидных молокососов» допросу. И они сознались. Веджент привел их ко мне, и они заявили, что замышляли убить меня, и что их орудием должен был послужить ты, Конан.

– Я не убийца! – рванулся Конан, но Гариан не стал его слушать.

– Была поднята тревога – тебя искали. И нашли тебя здесь, с кинжалом в руках. Твои действия свидетельствуют о твоей вине.

– Еще до рассвета его голова украсит городскую стену, – предложил Веджент.

– Нет, – тихо отказался король. – Я доверял этому человеку. – Он демонстративно вытер руки о плащ. Он не сводил глаз с лица киммерийца. – Слишком давно не применялось старинное наказание для цареубийц. Пора его вспомнить, – с этими словами он взмахнул плащом и скрылся в дверях. Веджент задумчиво посмотрел вслед королю и перевел взгляд на Конана. – Древнее наказание, варвар! – расхохотался он. – Тебе понравится! В темницу его!

Конан увидел, как на его голову обрушивается рукоять меча. Наступила темнота.

Глава 19

По узкой улочке Храмового района рабы несли носилки. Сидевший в них Албанус улыбался. С каждым мгновением он приближался к своему триумфу. Впереди следовала пара факельщиков. Двадцать охранников окружали носилки, хотя в городе было пусто и тихо, как на старом кладбище. Те, кто ему действительно был важен, шли по обе стороны от носилок, закрытые плащами и капюшонами. Мужчина и женщина. Так близко к цели!

Процессия приблизилась ко дворцу. Лорд отдал приказ, и рабы опустили носилки на землю. Навстречу поднимающемуся лорду из ворот вышел Веджент. Албанус бросил взгляд на охранявших подъемный мост стражей и вопросительно выгнул бровь.

– Все как и планировалось, – успокоил его Веджент. – Сегодня на страже – мои самые верные люди. – Отлично. А что с Конаном?

– Он в темнице. Гариан так развопился о древнем наказании, что я просто не мог убить его на месте, – сплюнул Веджент. – Но он вполне может разделить могилу с Гарианом.

Лорд рассмеялся.

– Нет, дорогой Веджент. Я считаю, что варвар понесет вполне заслуженное наказание.

– Лучше бы прикончить его на месте, – проворчал Веджент, но настаивать не стал. – Слушайте, он что, действительно похож на… – Солдат попытался заглянуть под капюшон.

– Пора, – прервал его лорд. Ариана и двойник последовали за ним. Веджент двинулся следом.

Переполненный радости, Албанус бодро шагал по мостовой дворца. Сколько раз он проходил по этим камням! Но сегодня он был хозяином, завоевателем.

Мелькнувшая впереди тень выросла и превратилась в женщину. Албанус бросил разгневанный взгляд на Суларию.

– Что ты здесь делаешь, женщина? Я же велел тебе оставаться в твоих покоях.

Женщина неотрывно смотрела на него, и глаза ее сверкали.

– Я желаю видеть, как он падет пред тобою.

Албанус кивнул. Да, это будет прекрасное зрелище.

– Тогда – ни звука, – предостерег он ее.

Гордо расправив плечи и высоко подняв голову, Албанус двинулся дальше.

Стоявшие у двери в покои Гариана вытянулись по стойке смирно при виде приближающихся людей.

– Он спит? – выступил вперед Веджент. Один из четверых кивнул. – Кто еще внутри?

Кивавший открыл рот.

– Только служанка, чтобы принести ему вина, если король этого пожелает.

– Убейте ее, – приказал лорд. Веджент изумленно обернулся.

– Лорд, вы же говорили, что она все забудет. Могут возникнуть лишние вопросы, если рабыня неожиданно исчезнет.

– Этот способ можно использовать только на одном человеке одновременно, Албанус задумчиво погладил кариан с белым камешком. Поэтому убейте ее.

Веджент сделал знак, один из стражников проскользнул внутрь и через несколько мгновений вернулся с окровавленным мечом.

Албанус впереди всех направился внутрь, не обращая внимания на труп девушки, лежащий поверх опрокинутого табурета.

Вторая комната, собственно спальня, находилась в полутьме. Лампы едва мерцали. На постели, среди смятых простыней, лежал Гариан.

– Прибавь света, Сулария, – тихо приказал лорд. Не отводя взгляда от кровати, женщина выполнила указание. Парочке под капюшонами Албанус приказал: – Снимите плащи.

– Да это же вылитый Гариан! – изумленно выдохнул Веджент.

Взгляд повернувшейся Суларии недолго задержался на двойнике короля. Сузив глаза, она указала на Ариану.

– Кто эта женщина? – требовательно спросила блондинка. Ариана смотрела прямо пред собой в ожидании команды. Двойник с интересом глядел по сторонам.

Лежавший Гариан внезапно вскинулся. Его взор перепрыгнул с Албануса на Суларию и Веджента.

– Что это… – он замолк, уставившись на двойника. Тот посмотрел на короля.

– Гариан, – лорду хотелось смеяться. – Это тот, кто займет твое место на троне. На нем кончится твоя поганая линия. Гарианов больше не будет.

– Стража! – закричал Гариан. Из-под его подушки появился кинжал, и с оружием в руках король вскочил на ноги.

– Сделай с ним то, что я приказал, – сказал Албанус двойнику.

Двойник шагнул вперед. Гариан нанес быстрый удар – и его запястье оказалось в стальной хватке монстра. Боль стерла изумление с его лица. Кинжал выпал из внезапно ослабевших пальцев.

В то же мгновение голем ухватил истинного короля за горло и поднял в воздух. Король беспомощно дергал ногами. Двойник с видимым интересом наблюдал, как лицо Гариана багровеет.

Король затих, и голем пренебрежительно опустил бесчувственное тело. Албанус торопливо склонился над королем. Там, где горло монарха сжимали пальцы двойника, появились синяки. Скула монарха тоже была черной. Странно, подумал Албанус. Он не помнил, когда голем ударил Гариана. Неважно. Важно то, что он еще дышал.

Веджент, вытащивший было свой меч, со стуком отправил его обратно в ножны и прочистил горло.

– Гм. Может быть, стоит разделаться с ним…

Прямо сейчас? Стоит только сказать…

Этой штуке.

– Я – король Гариан, – громко заявил двойник, глядя на солдата, который изумленно выругался.

– Тихо, – приказал Албанус, выпрямившись. – Это, – он тронул Гариана носком сапога, – это еще признает мое право на трон. Прежде чем умрет.

– Но это опасно, – запротестовал солдат. – Он должен умереть сейчас! – Хватит болтать! – прикрикнул на него лорд. – Доставьте его в цепях ко мне во дворец и поместите в темницу. Я больше не желаю тебя слушать. Веджент мрачно кивнул и повернулся, собираясь идти.

– И еще одно, Веджент, – крикнул ему вслед Албанус. Всех, кто будет этим заниматься, потом необходимо будет убрать. Нам не нужны болтливые языки.

Великан заметно помрачнел и ушел. Он сделает это, удовлетворенно подумал Албанус. Даже со своими любимыми Леопардами.

– Кто эта женщина? – снова спросила Сулария.

Албанус изумленно взглянул на нее. Да умещаются ли в ее прелестной головке хотя бы две мысли одновременно? На ее глазах король лишился трона, а ее все еще беспокоит Ариана.

– Не беспокойся. Утром ты станешь Леди Сулария. Это, он взял Ариану за подбородок, – всего лишь инструмент, который поможет мне занять трон. Ненужные инструменты, как ты знаешь, потом выбрасывают.

Он перевел взгляд на Суларию и ободряюще улыбнулся. Инструменты потом выбрасывают.

Глава 20

Конан очнулся и обнаружил, что висит на цепях в центре темницы. Во всяком случае, ему это показалось центром. Его освещали два высоких светильника на треножниках, но стен не было видно. Цепи уходили от его запястий в темноту. Те цепи, что сковывали его ноги, крепились к массивным кольцам в полу. На киммерийце была только набедренная повязка.

Особо не надеясь на чудо, он напряг все мышцы. Его прошиб пот – никакого результата.

В темноте зашуршала одежда.

– Он очнулся, моя леди, – сказал мужской голос.

Пауза.

– Будет сделано, моя леди.

В свете ламп появились два бритоголовых и коренастых мужчины. Обнаженный торс одного из них был украшен ожогом, как будто однажды его жертва сумела заклеймить его железом. Другой зарос шерстью, как обезьяна, и по его лицу блуждала улыбка. Оба держали в руках свернутые кнуты.

Они молчаливо встали по обе стороны от Конана. Киммериец безуспешно вглядывался в темноту. Кто же была эта «леди»? Кто?

Бич, просвистев, впился в кожу на его груди. Следующий ожег бедро. Голень. У ударов не было никакой последовательности. Невозможно было понять, куда угодит следующий. Невозможно было к ним приготовиться. Боль кислотой ела его нервы.

Конан до боли стиснул зубы, чтобы не закричать. Он даже перестал дышать, отказывая телу в воздухе. Открыть рот значит издать звук. А отсюда рукой подать до крика и вопля. Женщина хотела, чтобы он закричал. Не дождется.

Тюремщики продолжали избивать Конана, пока он не повис бессильно на цепях. Его голова свесилась на грудь. Пот жег свежие рубцы. Кровь текла ручьями.

В темноте раздался звон монет.

– Очень великодушно с вашей стороны, леди, – раздался тот же голос. – Мы подождем вас сразу за дверью. – Молчание. Затем дверь, закрываясь, скрипнула.

Конан поднял голову.

В освещенном пространстве медленно появилась женщина. Та, под серой вуалью.

– Ты, – прохрипел Конан. – Значит, это ты пыталась убить меня? Или ты из тех, кто рад использовать сосунков из «Знака Тестис», из тех, чья ложь отправила меня сюда?

– Да, я пыталась убить тебя, – тихо ответила женщина.

Конан напряженно прищурился. Он слышал этот голос раньше. Но где и когда?

– Мне стоило бы помнить, что во всей Немедии не найдется человека, способного тебя прикончить. Теперь ты висишь здесь, и это дело твоих собственных рук. Но мне приятно смотреть на тебя, Конан из Киммерии.

– Но кто же ты? – требовательно спросил Конан.

Медленным движением она откинула вуаль с лица. Нет, не обезображенного болезнью – белоснежного и прекрасного лица. Раскосые изумрудные глаза над высокими скулами, грива рыжеватых волос.

– Карела, – выдохнул киммериец. Наверное, он бредит. Карела, Красный Ястреб Туранских и Заморских степей, маскирующаяся под видом благородной. Невероятно.

Ее голос был спокоен.

– Не думала я когда-нибудь еще встретиться с тобой, киммериец. Когда я увидела тебя в тот день на рынке, я чуть не умерла от стыда.

– А Ордо ты уже видела? – спросил Конан. – Он здесь и все еще надеется тебя найти. – Он натянуто усмехнулся. – Работает вместе с контрабандистами под твоим началом.

– Ты узнал и это? – удивилась она. – Я никогда не считала тебя глупцом. Ордо тоже меня удивил, появившись в Норхемише одновременно со мной. Я не смогла открыться ему. Да, он мой верный пес, но были и другие верные псы. Которых прельстила награда за мою голову. Думаешь, я ношу вуаль для удовольствия?

– Уже столько времени прошло, – возразил Конан. – Они, наверное, уже забыли про тебя.

– Красный Ястреб никогда не будет забыт! – рассердилась Карела. Она стояла, широко расставив ноги и упершись кулаками в бедра, и Конан легко мог представить ее с саблей у бедра.

– Ну а теперь, когда ты уже не играешь в леди Тиану, – помрачнел Конан, – может быть, ты скажешь, почему, во имя Девяти Проклятий Зандры, ты так хочешь меня прикончить?

– Почему?! – вскричала она. – Да ты бросил меня обнаженной и скованной на пути к невольничьему рынку, помнишь?

– Да. Вспомни, Карела. Ты заставила меня поклясться никогда не поднимать руки в твою защиту.

– Разрази тебя гром, киммериец, вместе с твоими клятвами!

– Кроме того, у меня было с собой всего пять медяков. Думаешь, тебя уступили бы за столь низкую цену?

– Лжец! – плюнула она. – Я не желала ползать перед тобой на брюхе, и поэтому ты позволил меня продать!

– Я же говорю…

– Лжец! Мерзавец!

Конан сдержанно зарычал и стиснул зубы. Эти споры ни к чему не приведут. А молить об одолжениях он все равно не станет.

Возбужденно шагая взад и вперед, Карела бросала слова, как кинжалы, не глядя на Конана.

– Я хочу, чтобы ты услышал о моих унижениях. Услышал и запомнил навсегда. Пусть они вспоминаются тебе в шахтах на каторге, пусть они мучают тебя, когда король объявит амнистию для тех, кто отработал положенное время. Чтобы ты помнил, что я буду в нужном месте в нужное время с золотом в руках. И король забудет об одном из своих пленников.

– Я знал, что ты сбежишь, – пробормотал Конан. – Что ты и сделала.

Она зажмурилась. Когда же она открыла глаза, ее голос был спокоен.

– Меня приобрел купец по имени Хафиз, и он поместил меня в свой Зенан вместе с сорока другими женщинами. В тот же день я бежала. И была поймана. За это меня били палками по пяткам. Я не плакала и не кричала, но десять дней после этого я могла только ковылять. Следующий раз я была на свободе ровно три дня. Меня вернули назад и заставили чистить горшки на кухне.

– Ну и дурак же он был – пытался укротить тебя таким путем. – Несмотря на свое положение, Конан был не в силах сдержать усмешку.

Она повернулась к нему. В ее глазах горела жажда убийства.

– В третий раз меня взяли, когда я перелезала через стену. Я плюнула в лицо Хафизу и сказала, что ему не под силу меня сломать. Он только рассмеялся. Ты считаешь себя мужчиной, заявил он. Это неправильно. Ты должна думать по другому. С этого момента я должна была ходить так, словно меня в любой момент ждет постель хозяина – в легчайших шелках, с подкрашенными глазами и губами. Меня учили танцевать, играть на инструментах, читать стихи. За любую ошибку немедленно наказывали. Но, как он сказал, поскольку я еще девочка, которая только учится быть женщиной, все наказания будут – как для ребенка. При этом он расхохотался.

Конан взревел от смеха.

– Ха-ха, ребенок!

Карела не выдержала.

– Да что ты об этом знаешь, увалень безмозглый! – она сжала руку в кулачок. – Меня наказывали розгами по десять раз на дню! Заставляли пить ка'аровое масло. И делать еще сотни еще более невыносимых вещей. Я прожила так целый год. Как бы я хотела, чтобы за каждый день этой жизни ты провел год на каторге!

Конан с трудом овладел собой.

– Я думал, что ты сбежишь, самое позднее, через полгода. Похоже, Красный Ястреб превратился в куропатку в серебряной клетке.

– За мной следили день и ночь, – запротестовала она. – И я сбежала. С мечом в руках.

– Наверное, тебе надоело ложиться спать без ужина, – снова засмеялся Конан.

– Деркето разрази твои бесстыжие глаза, – взвыла женщина. Она подбежала к Конану и забила кулачками по его широкой груди. – Эрлик тебя побери, киммерийский ублюдок! Ты… Ты… – Внезапно силы покинули женщину, и она уцепилась за Конана, чтобы не упасть. Ее лицо оказалось прижато к его груди, и Конан с изумлением заметил в ее глазах слезы.

– Я любила тебя, – прошептала Карела. – Я тебя любила.

Конан только изумленно покачал головой. Если так она относилась к любимым, то кто тогда сможет перенести ее ненависть?

Женщина выпрямилась и отступила.

– Ты не боишься, – прошептала она. – Ты даже не думаешь об этом. – Если она так страдала, то как же она заставит страдать меня, подумал Конан.

– Меня нельзя винить в том, что произошло с тобой, – тихо ответил Конан.

Она не слышала его.

– Ты не боишься. Ты все равно остаешься мужчиной.

Странная улыбка пробежала по ее устам. Она потянулась к застежкам платья, и через мгновение оно лежало у ее ног. Карела грациозно шагнула вперед. Да, все было так, как он запомнил: полные груди и округлые бедра, длинные ноги и тонкая талия. Она могла бы зажечь любого мужчину. Поднявшись на цыпочки и раскинув руки, она медленно начала вращаться, поворачивая голову так, что длинные локоны то ложились на мраморные плечи, то ласкали бархатную грудь. Она показывала себя всю.

Слегка покачивая бедрами, она подошла к нему и остановилась, коснувшись его грудями, как раз под ребрами висящего на цепях Конана. Глядя на него сквозь опущенные ресницы, она произнесла:

– Когда тебя увезут на рудники, только смерть сможет вернуть тебя на поверхность. Ты проживешь остаток жизни во тьме и грязи, в тусклом свете факелов и гнилом воздухе подземелий. Там будут женщины. Если, конечно, их можно так назвать, ведь они работают наравне с мужчинами. – Ее пальцы легонько прикоснулись к его обнаженной груди.

– Они грязные и вонючие. Их поцелуи… – Она обхватила руками его шею и подтянулась, пока ее глаза не оказались вровень с лицом киммерийца.

– У них не найдется таких сладких поцелуев, прошептала она и приникла к его губам. Он не остался к этому безучастным. Наконец, она со вздохом опустилась.

– Никогда больше тебе не испытать такого, – легко выдохнула она.

Внезапно она закусила губу и отошла в нерешительности. Теперь ты будешь думать только обо мне. Ни о ком другом.

Подхватив одежды, она скрылась во тьме. Через некоторое время заскрипела и хлопнула входная дверь.

Она совсем не изменилась, подумал киммериец. Все тот же Красный Ястреб. Она не утратила свирепости и странности. Но если она думает, что Конан так просто отправится на рудники, или куда там еще, – древнее наказание, – она серьезно ошибается.

Конан окинул взглядом свои цепи и затих. Еще дома, среди заснеженных отрогов родной Киммерии, он усвоил: если нет возможности действовать, надо ждать и беречь силы. Это закон выживания. Расслабившись, насколько позволяли цепи, Конан повис, как паук в ожидании жертвы.