Текст книги "Неподвижная луна"

Автор книги: Роберт Беллем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Рассказывай.

– Мы здорово нагрузились, – продолжал я. – Когда утром решили вернуться в город, недалеко от берега обнаружили труп. Нам показалось, что это дело рук головорезов Мандерхейма, приехавших на озеро расправиться с Дельброком. Я хотел заехать сюда, чтобы устроить Мандерхейму баню, но, к несчастью, выяснилось, что он мертв.

– Это точно, – процедил Дэйв сквозь плотно сжатые губы.

Вероятно, нанятый им душегуб и продырявил его, когда они поссорились из-за второго убийства, не предусмотренного ни планом, ни сметой , предположил я. – Но в одном я уверен на все сто процентов: Джош Дельброк не покидал свой плавучий дом с десяти часов вчерашнего вечера до сегодняшнего утра.

Гдаза Дэйва грозно сверкнули.

– Сколько он тебе заплатил?

– Две сотни, чтобы я охранял его.

– А за лжесвидетельство и сфабрикованное алиби?

Я нацепил на физиономию негодующую мину.

– Я говорю правду. Все так и было. Это Сандра Шэйн лжесвидетельствует, когда говорит, что видела его.

Мне уже не раз доводилось первым попадать на место преступления и диктовать условия полиции. Сейчас роли переменились.

– Дорогой мой, мне все ясно. Мы забросили сеть, и рано или поздно Дельброк в неё попадется. Я не позволю вонючей ищейке продырявить эту сеть ложным алиби!

С этими словами он заехал мне в челюсть. Я отлетел далеко назад и потряс головой. Дональдсон тем временем приказал передать по радио приказ о задержании Джошуа Дельброка.

– А этого негодяя Тернера вышвырните отсюда, – добавил он. – Пусть он немного остынет и впредь думает, прежде чем лгать полицейским.

Я выхватил из кобуры под мышкой револьвер тридцать второго калибра, который всегда носил при себе, и объявил:

– Первый болван, который дотронется до меня, получит пулю.

Все замерли. Я попятился к двери. Дональдсон зарычал:

– Ты рискуешь лишиться своей лицензии.

– Спокойно, – велел я ему. – Теперь мы с тобой чужие люди. У меня есть клиент, которого я должен защищать, даже если мне придется продырявить твой пустой череп.

Я уже был в коридоре и пятился до самого лифта, который вызвал, нащупав локтем кнопку.

Створки бесшумно разошлись, и я, по-прежнему размахивая револьвером, юркнул в кабину.

– Закрывай дверь, и поехали, да побыстрее,! – крикнул я лифтеру.

Он молча доставил меня вниз. Наверное, ему не очень понравилось, как я размахиваю своей пушкой. Когда лифт остановился на первом этаже, я негромко сказал:

– Ниже, парень. Мне нужен подвал. Сверху наверняка позвонили, и здешний охранник уже ждет меня. Подвал, или сейчас здесь будет море крови!

Мы спустились в подвал. Я оказался в большом подземелье, где стояли электрические генераторы, котлы и другое оборудование. Я выбрался оттуд через мусорный люк и направился к машине. Увидев меня, Дельброк испугался.

– Ч-ч-что случилось?

Я втиснулся в его тачку.

– Мы попали в переделку. За нами сейчас начнется погоня. Жми, дружище, жми!

Он надавил на "газ", и мы помчались прочь в облаках пыли. После того, как мы на огромной скорости, визжа на поворотах шинами, проскочили с десяток перекрестков, я велел ему снизить скорость. Похоже, за нами никто не гнался.

Дельброк взволнованно спросил:

– Что случилось? Почему за нами гонится полиция?

– Мандерхейм сыграл в ящик, – проворчал я.

– Ты хочешь сказать, что он мертв?

– Убит.

– О, Боже! Как это случилось? Когда? Кто?..

– Его застрелили, – ответил я, – вчера ночью между двенадцатью и часом. У лягавых есть забавная версия, что это ты продырявил его.

– Я? Но это невозможно! Я был...

– Знаю, знаю. Ты был со мной на озере Шервин. Я проливал крокодиловы слезы, рассказывая об этом лейтенанту Дональдсону. Единственное, чего я от него добился, так это зуботычины. Кажется, у него есть свидетельница, которая утверждает, что видела тебя выходящим из берлоги Мандерхейма через несколько секунд после выстрела. Это Сандра Шэйн из "Параметро".

Он позеленел от страха.

– Господи, как она могла сказать такое?

– У меня есть два объяснения. Во-первых, она могла просто ошибиться и принять кого-нибудь за тебя. Во-вторых, она может пытаться ложно обвинить тебя из каких-то личных соображений.

– Личных соображений?

– Вы поссорились с Мандерхеймом из-за девчонки. Это, случайно, не Сандра Шэйн?

– Нет, конечно, нет, – выдавил он.

– Ты не врешь? Не очень-то подходящее для этого время.

– Это правда, – тихо ответил Дельброк.

– У Сандры есть причины желать, чтобы тебя бросили на съедение волкам?

– Нет, насколько я знаю. Мы никогда были просто случайными знакомыми, вместе работали на площадке. Я написал для неё несколько сценариев, но...

– Ладно, – сказал я. – Значит, она не хотела напакостить тебе. Значит, она увидела кого-то и подумала, что это ты.

– Но это мне не очень помогает, да?

– Конечно, помогает, – попытался я его успокоить. – Это сужает круг подозреваемых. Мне нужно теперь просто найти похожего на тебя актера. Между прочим, тебе пока лучше где-нибудь залечь. Если тебя сцапают лягавые, ты пожалеешь, что родился на свет.

– Д-д-думаешь, они обвинят меня в убийстве третьей степени?

– Сначала третьей, потом четвертой, пятой. Ты сейчас в таком положении, что Дональдсон поверил не мне, а Сандре Шэйн. Тебе нужно где-нибудь спрятаться.

Дельброк размышлял. Проехав несколько кварталов, он сказал:

– Недавно Пол Мандерхейм провернул одну сделку с недвижимостью. Он приобрел студию немого кино "Квадрэнгл-пикчерс" и завладел всем, что носит это имя. Он купил её за бесценок, хотел выпускать короткометражные фильмы. Здание студии пустует уже не один год. Помнишь его?

Конечно, я помнил "Квадрэнгл". Давно, на заре кинобизнеса, там снималось большинство голливудских звезд. Они первыми начали снимать комедии "битвы тортов" и многосерийные картины. По штатному распианию "Квадрэнгл" можно было изучать историю кинематографа.

– Ну и что? – спросил я.

– Я там спрячусь, – прошептал Дельброк. – Никто не догадается искать меня там.

Он пересек Сансет и свернул на заброшенную дорогу, вившуюся по каньону, нижний конец которого упирался в утесы Пасифик-Палисейдз. В соседнем каньоне была такая же заброшенная студия, которая была основана знаменитыми братьями Инс и называлась "Инсвиллем".

"Квадрэнгл-пикчерс" представляла собой скопление ветхих деревянных зданий, окруженных много повидавшей на своем веку высокой оградой, не крашенной аж с 1914 года. Главные ворота даже не были заперты. В радиусе нескольких миль отсюда не было ни одного дома.

Даже сейчас, при свете дня, эта берлога вызывала у меня дрожь. Во влажном морском воздухе под жгучими лучами солнца гнили остатки декораций. По территории было разбросано разбитое оборудование, имущество, ржавые мотоциклы. Среди полуразвалившихся бутафорских железнодорожных станций и провалившихся деревянных тротуаров городков Дикого Запада стояли замки из папье-маше и другие атрибуты шоу-бизнеса. Я не провел бы здесь ночь ни за какие деньги.

Дельброк, похоже, не обращал на это ни малейшего внимания. Он устроился в большой сводчатой комнате, где некогда размещалась контора студии. Вдоль стен тянулись деревянные полки, заваленные кинороликами. Но в них, кажется, не было пленки. Они больше напоминали мотки бумажной ленты. Здесь же стояли разбитый стул и стол с пишущей машинкой, оставленной каким-то забывчивым сценаристом, и даже лежала стопка отпечатанных листков.

– Здесь со мной ничего не случится, – сказал Джош так, будто старался убедить себя, а не меня.

– Ничего. Не думаю, что ты долго пробудешь тут. Я или поймаю настоящего убийцу, или заставлю Сандру Шэйн признаться, что она ошиблась. Даже если она будет упорствовать, лягавые поверят, что мы с тобой вместе заночевали на озере Шервин. Твое алиби будет железобетонным, и тогда я смогу отплатить Дональдсону за оплеуху.

– Ты воспользуешься моим автомобилем?

– Только до тех пор, пока не поймаю такси, – ответил я. – Скорее всего, полицейские будут искать твою телегу. Не бойся, я вернусь за тобой, когда раздобуду машину.

Он смахнул пот с лоснящегося лба и изобразил неубедительную усмешку, такую же фальшивую, как трехдолларовая банкнота.

– Пока ты работаешь на меня, Шерлок, я не имею ничего против уединения.

Я выбрался на улицу до того, как он пустил слезу. В этом громадном увальне было что-то трогательное, он смахивал на вспугнутого слона и вызывал сочувствие. Однако, возвращаясь на его машине в город, я решил, что мне не помешало бы позаботиться о собственной персоне. Я угрожал целой стае лягавых и теперь стал беглецом от того, что они не без юмора называли правосудием. С таким же успехом частный сыщик мог перерезать себе горло или повеситься.

5

СЛЕД УБИЙЦЫ

В аптеке на Беверли я купил солнцезащитные очки и черный карандаш для бровей. В галантерейном магазине напротив нашел кепку из шотландки и пару спортивных башмаков из коричневой парусины, которыми, к счастью, торговали без ограничений. Затем, вернувшись в машину Джоша, я попытался сделать то, чем прежде никогда не занимался, – изменить свою внешность, словно сыщик из бульварной книжонки.

Туфли уменьшили мой рост почти на дюйм. Кроме того, если челоека привыкли видеть в шляпе, в кепке он тоже кажется ниже. Я подкрасил брови, нацепил очки и посмотрелся в зеркальце заднего обзора. Не так уж и плохо. Конечно, фальшивые бакенбарды сделали бы меня ещё более неузнаваемым, но это – на крайний случай, который, по-моему, ещё не наступил.

Я тепло распрощался с машиной Дельброка и, довольный, зашагал по улице, думая, что меня не узнал бы и родной брат, если бы он у меня был. До чего приятно чувствовать себя в безопасности. Около меня остановилось такси, и водитель спросил:

– Тачка нужна, мистер Тернер?

– Да, – ответил я и полез в машину. Когда до меня дошло, что таксист узнал меня, волосы на моей голове встали дыбом.

– Как вы меня назвали?

Таксист усмехнулся.

– Я все слышал по радио. Похоже, вы опять влипли, а?

Теперь и я узнал его. Это был таксист, который очень неудачно помог мне несколько месяцев назад, когда я расследовал убийство на причале в Венеции. Я даже застонал от досады.

– Ну надо же. Из всех водителей мира мне попался именно ты!

– Для простого совпадения это слишком, – он улыбнулся и с восхищением посмотрел на меня. – Ну и разоделись же вы. Вам, сыщикам, наверное, очень нравится разгуливать по городу в таком виде. – Он доверительно понизил голос. – Эй, ваш клиент действительно грохнул мистера Мандерхейма, как передали по радио?

Я зарычал:

– Только не суй свой нос в мои дела, мальчик. Не трогай меня.

Он надулся.

– Я не виноват, что узнал вас! Скажите спасибо, что не сообщил в полицию. Я не сволочь, особенно если пассажир не жадный.

Я достал бумажник.

– Сколько, бандит?

– За помощь?

– Нет, за молчание.

Он взялся за руль и так резко рванул с места, что я чуть не вывихнул себе шею.

– Я не продаюсь, – опять обиделся он. – Если мне кто-то нравится, он мне нравится, и все.

– Десять? – спросил я.

– А, бросьте.

– Двадцать?

Он оттаял и остановился.

– Куда вам нужно, и кого требуется грохнуть? – Таксист задумчиво добавил: – Еще за десятку я бы так его отделал, что родная мать не узнала бы. Только скажите.

– Да, – я усмехнулся. Несколько минут назад я думал, что у меня нет брата. Теперь мне показалось, что следовало бы внимательнее изучить свое генеалогическое древо. Если этот парень и не был моим родным братом, то уж двоюродным – наверняка. Ведь он любил деньги даже больше, чем я. – Отвези меня в Центральное актерское агентство. И брось трепаться об уголовщине, у меня и так хватает неприятностей.

Парень покатил в заданном направлении. Остановив машину, он сказал:

– Ну, вот мы и прибыли. Хотите, я одолжу твам свою форменную фуражку? В ней вас не узнает даже родная мать.

Я взял у него котелок с козырьком, нахлобучил на голову и вылез из машины. В вестибюле сидела привлекательная блондинка, с которой я несколько раз проводил вечера, пока мои вкусы не изменились. Она вытаращилась на меня и зачирикала:

– Провалиться мне на месте, если это не красавчик Дэн. Привет, сыщик. Куда это ты так вырядился?

– Привет, – угрюмо ответил я, яростно швырнул очки в плевательницу, бросил на пол фуражку и топнул по ней ногой. Стало чуть легче.

– Мне нужны кое-какие сведения.

– Я могла бы попытаться их раздобыть.

– Чудесно. Мне нужны парни, которые ненавидели Пола Мандерхейма.

Она вытащила из стола толстый телефонный справочник Голливуда.

– Можешь наугад открыть на любой странице. Тут одни ненавистники Мандерхейма. Годится?

– Нет, мне нужен особый парень.

– А точнее?

– Он, вероятно, связан с кинематографом, хотя это только предположение. Это здоровый лысый громила, но его зовут не Джош Дельброк.

– Забавно.

– Что забавно?

– В "Параметро" был такой окорок. Только Мандерхейм на прошлой неделе его уволил. Причем уволил с таким треском, что теперь беднягу никто не берет. Ему пришлось зарегистрироваться у нас, он согласен на любую работу, даже на массовки.

– Не томи. Все эти тайны очень действуют мне на нервы. Пока со мной не началась истерика, назови, пожалуйста, его имя.

Она порылась в картотеке.

– Алексей Соронов, русский. – Она записала на клочке бумажки адрес и протянула его мне. – Когда позвонишь? Или ты подался в монахи?

– Крошка, – ответил я, – я тебя обожаю. В ближайшем будущем я разобью около твоего дома палатку. – И я бросился вон из здания студии, к желтому такси.

Таксист распахнул дверцу.

– Что-нибудь ещё случилось? – поинтересовался он. – За вами гонятся, или что похуже? Эй, где моя фуражка? Куда вы её дели?

Я сунул в его всегда готовую принимать подачки лапу пятерку.

– На, купи себе новую. Поехали. Нам предстоит похищение.

– Похищение? – Он переключил передачу и с восторгом посмотрел на меня. Мы чуть не сбили зазевавшегося прохожего. – Вот повезло! Как в картине с Хамфри Богартом, да? Похищение! Ну и ну.

– Лучше следи за дорогой, – посоветовал я.

– Конечно, но я не каждый день совершаю похищение.

– Да уж, – проворчал я. – Мы должны похитить двоих людей. По-моему, я вот-вот схвачу за шиворот убийцу.

6

БОЛЬШАЯ УЛИКА

Карсон-стрит была обсажена деревьями, которые давали много тени. Это был скромный район, застроенный во время бума сразу после первой мировой войны. Здесь стояли крытые черепицей бунгало с широкими навесами, огороженными проволокой лужайками и уютными верандами. Завернув за угол, мой возница остановил свою колесницу.

– Здесь?

– Да. Не мешай мне. Я разрабатываю план операции.

– Ого, – протянул он. – Значит, дело серьезное?

– Ты чертовски любопытен. Парень, за которым я охочусь, похож на моего клиента Джоша Дельброка. Это здоровенный русский, и он вполне может оказаться громилой.

– Кто, Дельброк?

– Нет, русский, – я покачал головой. – Думаю, это он грохнул Пола Мандерхейма, и именно его видела Сандра Шэйн убегающим с поля брани. Наверное, в темноте она приняла его за Дельброка.

– Ну, и?

– Мы должны его схватить и где-нибудь подержать, пока я не привезу для опознания Сандру Шэйн. Вероятно, она признается, что видела на лестнице не Дельброка, а его.

– Раз плюнуть. С иностранцами не бывает хлопот.

– Мне бы твою уверенность, – угрюмо буркнул я. Откуда-то внезапно донесся громкий баритон, сопровождаемый звуками пианино. Голос был такой мощный, что по спине у меня забегали мурашки. Он пел по-русски. Чистая, как горный водопад, мелодия плыла по улице, эхом отражаясь от тротуаров.

– "Ничего!" – заглушая пианино, гремел баритон. Затем на несколько секунд наступила тишина, и вновь заревел голос.

Вдруг французское окно в коттедже напротив разлетелось вдребезги, как будто в доме взорвалась бомба. Баритон был похож на грохот динамитной шашки. "Ничего", и из окна вылетело небольшое пианино, какие обычно стоят в барах. Оно упало на лужайку перед домом и развалилось на куски. В воздухе, словно зубы пропустившего сильный удар боксера, замелькали клавиши из слоновой кости. Металлические струны взвыли, как живые. В окне появился громадный человек и с обиженным видом остановился над обломками.

– Расстроился, – с сильным акцентом уже по-английски пробормотал он. Затем пнул ногой красную обшивку инструмента и пробил в ней большую дыру. Нужен настройка.

Таксист с ужасом уставился на меня.

– Мы должны его похитить?

Он быстро вытащил из джинс все деньги, которые я ему дал в течение последних тридцати минут.

– Вот, – задыхаясь, он швырнул доллары. – Я только что вспомнил, что у меня важное дело в Ван-Найс.

– Бросаешь меня? – Я с улыбкой собрал деньги.

Он задумчиво следил за тем, как я прячу их в бумажник. В его голове шел десятираундовый бой между жадности с осторожностью. Осторожность в конце концов взяла верх.

– Вот она, твоя верность, – насмешливо сказал я.

– Ладно, я – предатель. Пока.

Когда я вылез из такси, он нажал на "газ" и умчался, как бешеный. Я почувствовал себя одиноко, как приговоренный к повешению на пути к виселице. У меня было предчувствие, что Алексей Соронов скоро разбросает мои кишки по лужайке так же, как клавиши пианино.

Ну и ничего. Я расследую важное дело, дело об убийстве. Я перешел через улицу и приблизился к русскому.

– Здравствуйте, – робко поздоровался я. Его голова была почти такой же лысой, как и у Джоша Дельброка, а физиономия – даже шире.

– Ха, – озадаченно произнес он. От его голоса, казалось, задрожал тротуар. – Вы меня знаете?

– Конечно. Вы – Соронов, киноактер.

– Вы видел меня в картина?

– Много раз.

– Хотите автограф?

– Я – один из самых преданных ваших поклонников, – ответил я.

Он положил свою лапищу мне на плечо. Она весила тонну и едва не переломила мне ключицу.

– Пойдем в дом. Поклонник? Мы выпьем водка. Мы напьемся вдрызг.

Он взял меня и внес в дом, как мальчишка несет коробку кукурузных хлопьев. Я вовсе не хотел идти в гости, но что я мог сделать – у меня не было выбора.

Глава 7

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ ДЕЛА

На плите стоял горшок с каким-то варевом, раковина была завалена немытой со времен Перл-Харбор посудой.

На столе стояла одна пустая и две полные бутылки водки. Алексей Соронов схватил бутылку и, не потрудившись вытащить пробку, просто отбил горлышко. Он рассеянно смахнул на пол осколки стекла и достал бокал, который наполнил до краев.

– Вот, – сказал он.

– Это мне?

– Пей! Ты будет хорошо.

Я сказал, что мне и так неплохо, но мой хозяин не был похож на человека, чьим гостеприимством можно было пренебречь, не рискуя при этом попасть в больницу. Я выпил и тут же задохнулся, чувствуя, как огненная вода жидким пламенем растекается по желудку. У меня сразу же заслезились глаза.

– Хороший пошло?

– Как раскаленная докрасна наждачная бумага, – тихо ответил я. – Вы вчера ночью много этого выпили?

– Я пью её каждый ночь.

– Чтобы утопить печаль? – поинтересовался я. Он ответил с достоинством:

– Пупсик, водка столько нет, чтобы утопить печаль русский человек. Русские очень печальный народ. Мы болен меланхолера.

– Особенно вы, – намекнул я. – Особенно после того, как вас выгнали из "Параметро"?

С несчастным видом русский опять приложился к бутылке.

– Я это не понимай, – с детской простотой ответил он. – Большой тайна? Этот Мандерхейм, он... Эй, откуда ты знаешь?

– Слухи.

– А, это другой дело.

– Почему Мандерхейм вышвырнул вас?

Его лицо приобрело глубокомысленное выражение.

– Спрашивай свой слухи.

– Нет, – запротестовал я. – Лучше, если я об этом услышу от вас. Мне нравится ваш голос, – с надеждой добавил я.

– Ха, у меня есть хороший актерский голос. Но мистер Мандерхейм не думать так.

– Почему?

– Потому что я однажды сделал ошибка. Я вошел в его кинопроекционная. Там была темнота. Он крутил новый ролик старый немой фильм, только озвученный.

Я почувствовал, что у меня кружится голова, и не только от водки.

– Ну-ка, ещё раз, – взмолился я. – Я ничего не понял,

– Очень простой, – русский передернул плечами. – Понимаешь, я забрался эта кинопроекционная. Она никого нет, кроме сам Мандерхейм. Он сам крутил кино.

– Хорошо, пока ясно. Мандерхейм захотел в одиночестве посмотреть кино. Какой фильм?

– Сначала на экран было: "Пол Мандерхейм представляет". Затем появился: "Диалог и комментарии Джошуа Дельброка. Первый серия". Затем пустые кадры и "Мэри Бикфилд в фильм "Возлюбленная шторма".

– Что вы мелете? – я потерял терпение. – Это же было ещё в средние века, когда кино только появилось.

– Да? Я смотрел. Потом актеры начали показать разный смешной фокус, от который можно было надорвать животик. Актеры ничего не говорил, а звуковая дорожка шел параллельно. И потом Мандерхейм вдруг увидел я.

– И он вас вышвырнул?

– За то, что я видел, что не должен был видеть, – угрюмо кивнув, ответил Соронов.

– Значит, вчера ночью вы с ним рассчитались? Вы пошли в Тауэр-Пэлэс и убрали его?

Соронов напрягся.

– Убрали его? Я не понимай. Может, ты говоришь неправильный английский?

– Вы убили его, – пояснил я.

Его широченная физиономия побледнела. Затем он внезапно схватил меня за лацканы своими лапищами.

– Мандерхейм убит?

– Кому, как не вам, знать?

– Ты сказал, что я убил он?

– Это предположение.

Он начал трясти меня, словно куклу. Моя голова моталась из стороны в сторону, словно была привязана к туловищу тонкой бечевкой.

– Я – мирный человек. Я никто не убивай. Ну-ка, забирай свои слова обратно или я переломаю ты пополам.

У меня за спиной раздался голос:

– Отпустите этого парня, мистер. Он – мой друг. Если вы переломите его пополам, то я с помощью этой штуки сделаю из вас решето.

Это был мой таксист. Со здоровенным револьвером в руке.

Соронов повернулся, отпустил меня, увидел револьвер и начал смеяться.

– Пушка!

– Да, и она заряжена не перьями, – угрожающе процедил таксист. Он искоса посмотрел на меня. – Привет, Шерлок! Я боялся, что произойдет что-нибудь в этом роде. Боже, у вас в мешке столько денег, а он мог вас запросто кокнуть.

Я попытался ухмыльнуться, но получилась улыбка, исполненная искренней признательности.

– Спасибо, что спас мои деньги, дружище. Если ты спасешь заодно и меня, то будешь вообще молодцом.

– Конечно. Что дальше?

– Держи эту гориллу под прицелом, а я слетаю за Сандрой Шэйн.

– Э, нет. Пусть с ним остается кто-нибудь другой. Даже если бы у меня было пять пушек, я бы не согласился остаться наедине с этим русским медведем. Тебе лучше найти для этого кого-нибудь другого.

Соронов засмеялся.

– Боишься, да? Фу.Русские – мягкие люди.

– Держу пари, что Гитлер с вами не согласен, – с мудрым видом заметил таксист.

Я вытащил "браслеты", нацепил их на ручищи Соронова и этим уладил их спор.

– Теперь он не доставит тебе никаких хлопот, – проворчал я. – Смотри за ним в оба. Если он двинется с места, можешь продырявить ему шкуру.

Я сел в машину и по Сансет опять отправился к Тауэр-Пэлэс. Через пятнадцать-двадцать минут я уже звонил в дверь квартиры Сандры Шэйн. Когда я поднимался наверх, меня никто не остановил. Никто даже не обратил на меня внимания. Еще одно подтверждение тому, что в нашем деле не нужно никаких переодеваний.

Когда служанка открыла дверь, было уже далеко за полдень. С тех пор, как я узнал о гибели Мандерхейма, произошло немало событий. Я получил по роже от Дэйва Дональдсона, угрожал ему и его банде пушкой, побывал во многих местах, включая Центральное актерское агентство и жилище безумного русского, который, как воду, пил водку и выбрасывал в окно пианино. Судя по всему, этот день был таким же насыщенным, как и предыдущая ночь, которую я провел с Джошем в его плавучем доме на озере Шервин.

Служанка строго посмотрела на меня.

– Что вам угодно?

– Я хотел бы побеседовать с мисс Шэйн, если, конечно, вы не возражаете.

– Как вас зовут, сэр?

На какую-то долю секунды я показал ей свой значок, который издали можно принять за полицейскую бляху.

– Скажите, что из полиции, милая.

Девушка фыркнула и ушла. Я подошел к открытому окну большой и уютной гостиной и закурил. Через окно можно было выйти в солярий. Дом был построен так, что жильцы верхних этажей могли при желании выйти наружу. Через несколько минут в гостиную вошла Шэйн, и я с восхищением уставился на нее.

На ней не было халата, повергшего блюстителей закона в такое смятение утром. Теперь Шэйн щеголяла в платье цвета чайной розы, чудесно подчеркивавшем все прелести её фигуры и оттенявшем цвет лица. В темных волосах сверкало какое-то украшение цвета воронова крыла, благодаря которому её блестящие черные глаза казались ещё чернее.

– Вы хотели меня видеть? – грустно осведомилась она.

Я чуть не утонул в благоухании её духов, но мне нельзя было отвлекаться.

– Да, крошка, – ответил я.

– Крошка? – девица нахмурилась. – Не забывайтесь. Полицейский...

– Я – частный сыщик. Меня зовут Дэн Тернер.

– О!.. Так вы тот...

– Правильно. Вы, вероятно, знаете, что я пытался доказать алиби Джоша Дельброка и увяз по горло.

– Да, – сурово сказала она. – Я также знаю, что вас разыскивает полиция. И вы осмелились обманным путем влезть ко мне? Я позвоню в полицию.

Она бросилась к телефону, стоявшему в дальнем конце комнаты. Я перехватил её на полдороге.

– Не надо опрометчивых поступков, красавица.

– Отпустите меня.

– Сейчас, но сначала успокойтесь.

Она билась и вырывалась, но не могла освободиться. Поняв, что ей не выскользнуть из моих богатырских объятий, Сандра сдалась и угомонилась.

– Так-то лучше. Теперь мы можем спокойно поговорить.

– Ч-что вам н-нужно? – прошипела она.

– Всего лишь правду.

– О чем?

О парне, которого, как вы утверждаете, вчера застукала на лестнице.

– Я рассказала все, что знала. Это был мистер Дельброк.

– Почему вы так уверены?

– Я узнала его. У меня есть глаза!

– И ещё какие! – согласился я. – Но зоркие ли?

– Достаточно зоркие, чтобы узнать человека, которого я видела в студии сотни раз.

– На лестнице было светло? Вы смогли как следует разглядеть его?

– Было не очень темно. Я его хорошо разглядела.

– Дельброк?

– Да.

– Но почему он убил Пола Мандерхеима?

– Не знаю, – пожав плечами, ответила она.

– И никаких догадок? – настаивал я,

– Нет. Хотя в прошлом месяце Пол рассказал мне о каком-то деле.

– Ого. Вы так хорошо знали Мандерхейма, что называете его Полом?

– Мы были друзьями, – она слегка покраснела.

– И что это было за дело?

– Я не знаю подробностей. Дельброк как будто что-то открыл или переделал. Позже Пол сказал, что при дележе прибыли могут возникнуть сложности. Больше я ничего не знаю.

– Вы не очень хорошая лгунья, – проворчал я.

– А вы наглец! – рявкнула она. – На что вы намекаете?

– Я не верю, что было какое-то дело.

– Это меня не касается.

– И ещё я не верю, что вы видели Дельброка на лестнице.

– Суд решит, права я или нет.

– Может быть. Я просто хочу, чтобы вы хорошенько подумали. Ошибиться очень легко.

– Я не ошиблась.

– Вы могли принять кого-то за Дельброка или "ошибиться" из каких-то личных побуждений.

– Вздор. Я против него ничего не имею.

– Может быть, и нет. Может, вы просто выгораживаете настоящего убийцу, своего дружка. А может, используя Дельброка, как козла отпущения, сами хотите отмазаться.

– Я не обязана выслушивать все эти оскорбления. Вы намекаете, что я застрелила Пола? Если так, то вы сошли с ума. Я уверена в том, что видела, и хочу, чтобы правосудие свершилось.

– Какая мстительная!

– Я любила Пола Мандерхейма и хочу, чтобы его убийца понес наказание.

– Я тоже этого хочу, детка, – тихо согласился я. – Даже если виновным окажется мой клиент. Мы только должны быть уверенными.

– Я уверена.

Подведя её к нужной теме, я продолжал долбить в одну точку.

– Если вы так уверены, можем провести маленький эксперимент.

– Какой эксперимент?

– Я хочу, чтобы вы незаметно посмотрели на нашего подозреваемого. Нам нужно знать, не его ли вы видели вчера ночью.

Она заколебалась.

– А если я откажусь?

– Ну что же, – я пожал плечами. – Тогда мне придется похитить вас. Конечно, было бы лучше, если бы вы пошли со мной добровольно. Мне не хочется применять насилие по отношению к девушке.

– Вы не посмеете!

– Крошка, вы меня не знаете. На меня иногда такое находит...

Она мгновенно стала совсем другой. До этого мгновения Шэйн была суровой и высокомерной, как лорнет. Сейчас же она внезапно оттаяла, словно лед в печке. На её соблазнительных губках появилась улыбка, на щечках обозначились ямочки. Она с любопытством посмотрела на меня своими черными глазками.

– Я вам верю, – промурлыкала Сандра. – Вы заставите меня поехать с вами.

Я молчал.

– Мне нравятся сильные мужчины, – сказала кинозвезда и засмеялась звонко, будто колокольчик. – Мне нравится показывать им, какие они дураки. Я с удовольствием и вам докажу, что вы осел, если согласились работать на убийцу. Поехали.

Я ей сказал ей, что парень, на которого она должна будет посмотреть, – не безобидный сценарист Джош Дельброк, а русский громила по имени Соронов. У меня просто не было на это времени.

Со стороны окна, выходившего на солярий, раздался звук "чоп-чоп", и меня ужалил в голову горячий шмель. Я погрузился в дремоту. Последнее, что я помнил, это крики Сандры, падающей на меня. Затем я отключился.

8

ЛЕЧЕНИЕ ЗУБОВ

Меня привели в чувство чьи-то рыдания. Оказывается, это служанка причитала над своей хозяйкой.

– Мисс Шэйн! О, мисс Шэйн, пожалуйста, не умирайте! Ну пожалуйста...

Я выкарабкался из-под очаровательного, но безжизненного тела Сандры.

– Вы не могли бы немного побеспокоиться и обо мне? – рассердился я. В голове словно работал насос, по лицу тоненькой струйкой стекала кровь. Наверное, я выглядел неважно, потому что, увидев меня, девушка грохнулась в обморок.

Я выругался и, шатаясь, как пьяный, переступил через служанку и склонился над телом её хозяйки. Увидев, что та жива, я облегченно вздохнул. Она просто была в шоке от легкой раны в левом плече. Из царапины сочилась кровь. Пуля застряла в противоположной стене.

Я бросился к окну. На крыше никого не было, но неподалеку я нашел две гильзы. Судя по всему, отсюда и стреляли. Самого стрелка и след простыл.

Наверное, он скрылся через одну из выходящих на крышу-солярий квартир. Однако был и второй путь к бегству – перебраться по пожарной лестнице на соседний участок крыши и через коридор попасть в лифт. Естественно, он ни у кого не вызвал подозрений. И теперь уже далеко.

А может быть, нет?

Я вернулся в квартиру Сандры Шэйн и, хлопая дверьми, бросился в ванную. Там я окунул свою расклывающуюся голову в холодную воду. Затем наполнил стакан, вернулся в гостиную и выплеснул содержимое в лицо служанки.

– Проснись, сестренка.

Она что-то пробормотала, фыркнула и открыла глаза.

– Ч-что, ч-что?

– Слушай. Твоя хозяйка жива. С ней все в порядке. Она просто потеряла сознание от шока. Позвони в "скорую помощь" и отправь её в больницу. Поняла?

– Н-но... н-но вы...

– У меня много дел, – проворчал я.

Когда я спускался из квартиры Сандры Шэйн, в моей больной голове роилось множество версий. Я сел в желтое такси. Ни боль, ни мысли все не оставляли меня. Взявшись за руль, я помчался на Карсон-стрит к Алексею Соронову.