Текст книги "Чемпион браконьеров"

Автор книги: Роальд Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

– Послушай, Клод! Тебе не кажется, что это слишком?

– Все отлично! – воскликнул он в ответ, бросил птиц на землю и тут же убежал искать других.

Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Искать их было теперь совсем легко. Под каждым деревом лежали две-три птицы. Я быстро подобрал еще шесть – по три в каждую руку – оттащил и свалил их в общую кучу. Потом еще шесть. И снова столько же.

А фазаны продолжали падать.

В исступленном восторге Клод метался от дерева к дереву, похожий на лесное приведение. Я видел, как мелькает в темноте его фонарь, а всякий раз, когда Клод находил новую птицу, раздавался победный крик.

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

– Послушал бы Хейзел! – радостно завопил Клод.

– Да не кричи ты, – отозвался я. – И так страшно.

– С чего бы это?

– Не кричи! А вдруг лесники все-таки здесь?

– Черт с ними, с лесниками! – успокаивал меня приятель. – Они все давно разошлись на ужин.

Фазаны падали беспрерывно минуты три-четыре. Неожиданно все стихло.

– Ищи! – крикнул мне Клод. – Их должно быть здесь еще много!

– Может, давай смываться, пока не поздно?

– Нет, – твердо ответил он. Поиски фазанов продолжались. Мы обшарили лес в радиусе ста ярдов от поляны и, в конце концов, думаю, собрали почти всех. В итоге получилась куча размером с большой костер.

– Это просто чудо! Настоящее чудо, черт побери! – медленно сказал Клод, глядя на фазанов, словно завороженный.

– Давай возьмем по десятку и смоемся, – предложил я.

– Подожди, Гордон, я хочу их посчитать.

– У нас нет времени, пойдем.

– Я должен их посчитать.

– Нет, – настаивал я. – Пойдем!

– Один, два, три, четыре... – и он принялся старательно считать фазанов, поднимая одну птицу за другой и аккуратно складывая их в новую кучу. Луна теперь была уже прямо над нами и ярко освещала всю поляну.

– Ты как хочешь, а я здесь больше не останусь, – сказал я и отошел в тень.

– Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать! – радостно завопил он. – Сто двадцать фазанов! Непревзойденный рекорд!

Уж в этом-то я ничуть не сомневался.

– Даже папаше больше пятнадцати за ночь никогда не удавалось. Он потом по неделе не просыхал.

– Можешь считать себя чемпионом мира, – сказал я. – Но теперь-то мы пойдем?

– Минуту, – он поднял свитер и достал большие мешки. – Это тебе, сказал он, протягивая один из них.– Давай быстрей!

Луна светила так ярко, что я без труда разобрал надпись на мешке: J. W. Grump, Keston Flour Milis, London SW 17.

– Послушай, Клод, а этот урод с гнилыми зубами не может сейчас наблюдать за нами откуда-нибудь из-за дерева?

– Не может, Гордон, не может, – спокойно ответил он. – Я же тебе сказал: он теперь на бензоколонке – поджидает, когда мы вернемся.

Мы стали складывать фазанов в мешки. Головы у них при этом безжизненно болтались из стороны в сторону, но внизу под перьями кожа была еще теплой.

– Ну а теперь прошу в такси, – заявил Клод.

– Что?!

– Ты разве не знаешь, Гордон, что я всегда возвращаюсь домой на такси?

Еще один сюрприз!

– Такси со шторками – это секрет, который тоже подсказал мне папаша, объяснил Клод. – Ни одной душе не известно, кто в такси, за исключением, конечно, самого водителя.

– А кто водитель?

– Чарли Кинч. Он никогда не в отказывает.

После того как все фазаны были g уложены, я попытался взвалить свой мешок на плечо. Однако из этого ничего не вышло, потому что мешок с шестьюдесятью фазанами оказался просто неподъемным.

– Ну зачем нам столько, – взмолился я. – Давай оставим хоть немного!

– Тащи, тебе говорят, – не соглашался он. – Тащи за собой! Вот так!

И мы вновь устремились в кромешную тьму леса, волоча за собою мешки.

– Так мы с тобой и к утру до деревни не доберемся, – заметил я.

– Ничего, Чарли меня ни разу не подводил.

На краю леса Клод осторожно раздвинул кусты и тихо позвал:

– Э-эй, Чарли!

Из машины ярдах в пяти от нас выглянул старик и лукаво улыбнулся нам беззубым ртом. Мы опять взялись за мешки и стали продираться сквозь кустарник.

– Привет! – сказал Чарли. – А это что?

– Капуста, – ответил Клод. – Открывай.

Через минуту мы уже преспокойно катили вниз по склону холма в направлении деревни.

Теперь, когда опасность была позади, Клод совсем разошелся. Он торжествовал, его распирало от гордости и возбуждения. Он то и дело нагибался вперед и, похлопывая Чарли Кинча по плечу, приговаривал:

– Ну что, Чарли? Вот это улов, а?

Чарли всякий раз оборачивался и, косясь на громадные мешки за своей спиной, отвечал:

– Боже мой, ребята, как вам удалось?

– Дюжина твоя, Чарли, – пообещал Клод.

– Похоже, в этом году на открытие охоты у мистера Хейзела фазаны будут в большо-о-ом почете, – о заметил шофер.

– Будут, Чарли, обязательно будут.

– Объясни мне, ради бога, что ты собираешься делать со ста двадцатью фазанами? – спросил я.

– Как что? Оставим в холодильнике до зимы. Положим в морозилку вместе с мясом для собак.

– Надеюсь, хоть не сегодня?

– Нет, Гордон, не сегодня. Сегодня мы отвезем их к Бесси.

– Какой еще Бесси?

– Бесси Орган.

– Бесси Орган?

– Разве ты не знаешь, что Бесси всегда прячет мою добычу?

– Ничего я не знаю, – ответил я, окончательно ошеломленный его словами. Миссис Орган была женой его преподобия Джека Органа, нашего приходского священника.

– В помощницы надо выбирать женщину из хорошей семьи, – продолжал Клод. – Правильно я говорю, Чарли?

– Бесси – бабенка что надо, – подтвердил шофер.

Тем временем мы уже въехали в деревню. Фонари еще горели. Мужчины разбрелись по домам из пабов. Я увидел, как Уилл Преттли пытается потихоньку черным ходом пробраться к себе в рыбную лавку, а жена наблюдает за ним, высунувшись из окна как раз над самой его головой.

– Наш священник большой любитель жареных фазанов, – сказал мой приятель.

– Он их вывешивает на восемнадцать суток, – добавил Чарли, – а потом встряхнет хорошенько, и перья сами осыпаются.

Машина свернула влево и въехала во двор дома священника. Окна в доме были темные, и нас никто не встречал. Мы с Клодом отволокли фазанов в угольный сарай в глубине двора, простились с Чарли и по залитой лунным светом дороге налегке отправились к себе на бензоколонку. Не знаю, наблюдал ли за нами в тот вечер мистер Реббеттс, но, когда мы возвращались, его не заметили.

– А вот и она, – сказал мне Клод утром.

– Кто?

– Бесси, Бесси Орган, – он произнес это имя гордо и чуть высокомерно, как генерал говорит об отважнейших из своих офицеров. Я вышел за ним на улицу.

– Вон там, – показал рукой Клод.

Далеко на дороге я увидел приближающуюся к нам женскую фигуру.

– Что это она катит? – спросил я.

– Детская коляска, – хитро улыбнулся Клод, – самое надежное средство для перевозки дичи.

– Ах да, конечно, – пробормотал я.

– Это Кристофер Орган, чудный ребенок полутора лет.

Только теперь я разобрал, что над коляской, верх которой был опущен, действительно возвышался малыш.

– Под этим мальцом сейчас шестьдесят, а то и все семьдесят фазанов, радостно сказал Клод. – Представляешь?

– В коляску столько не войдет.

– Войдет, если коляска глубокая и если вынуть из нее матрац, а фазанов уложить аккуратно до самых краев и накрыть их сверху пеленкой. В таком состоянии они занимают удивительно мало места.

Мы встали возле насосов и ждали, когда подойдет Бесси. Было утро одного из тех теплых безветренных сентябрьских дней, когда темнеющее небо и специфический запах в воздухе предвещают скорую грозу.

– Ты смотри, по нахалке через всю деревню! Молодец, Бесси!

– Она вроде торопится.

Клод прикурил от окурка новую сигарету и сказал:

– Бесси никогда не торопится.

– Во всяком случае, это не прогулочный шаг. Да ты сам посмотри!

Он взглянул на нее сквозь табачный дым, потом вынул изо рта сигарету и присмотрелся.

– Ну? – спросил я.

– Хм, она и правда идет довольно быстро, – осторожно заметил Клод.

– Да нет же, очень быстро, черт побери!

Наступила пауза. Клод пристально разглядывал приближавшуюся к нам женщину.

– Послушай, Гордон, а может, она боится попасть под дождь? Ну, конечно. Решила, наверно, сейчас пойдет дождь, и боится, что ребенок промокнет.

– Что она верх у коляски не может поднять?

Клод не нашелся, что на это ответить.

– Смотри, она бежит! – воскликнул я.

Клод молча наблюдал за бегущей женщиной. Все вокруг стихло, и мне показалось, что я слышу детский плач.

– Что происходит, Клод?

Он не ответил.

– Что-то случилось с ребенком, – сказал я. – Слышишь?

Бесси быстро приближалась и была уже ярдах в двухстах.

– Теперь слышишь? – переспросил я.

– Слышу.

– Орет, как резаный.

Пронзительный детский крик, неистовый, оглушительный, почти истерический, нарастал с каждой секундой.

– Зашелся он у нее, что ли? – предположил Клод.

– Может быть.

– Точно, Гордон. Поэтому она и бежит. Торопится скорей сунуть его под холодную воду.

– Наверное, ты прав, – ответил я. – Конечно, ты прав. Но сколько шуму!

– Что бы там ни было, но, господи, только бы она перестала бежать, взмолился Клод.

В этот момент тяжелый грузовик с кирпичом нагнал Бесси. Шофер притормозил, высунулся из кабины и удивленно на нее уставился. Бесси, не обращая на него никакого внимания, продолжала бежать. Она приблизилась настолько, что я уже мог различить ее красное, запыхавшееся от бега лицо. На руках у нее были белые перчатки, очень я изящные и аккуратные, а на голове такая же белая смешная шляпка грибком.

И вдруг... прямо из коляски вылетел здоровенный фазан!

Клод издал ужасающий вопль.

Водитель грузовика надрывался от хохота.

Фазан неуклюже похлопал крыльями, стал терять высоту и свалился в траву у обочины.

3а грузовиком пристроился фургон бакалейщика и принялся сигналить, чтобы его пропустили. Бесси продолжала бежать.

И вдруг снова – фурш-ш! – из коляски вылетел еще один фазан. За ним третий, четвертый, потом пятый.

– Эх черт!– досадовал я. – Снотворного мало!

Клод молчал.

Последние пятьдесят ярдов Бесси неслась совсем как угорелая. Когда она свернула с дороги к заправке, птицы уже разлетались из коляски во все стороны.

– Что это такое, черт вас всех побери? – кричала она.

– Заезжай за угол! – заорал я на нее. – За угол!

Но Бесси остановилась у первой же колонки и выхватила из коляски ревущего во весь голос младенца прежде, чем мы успели до нее добежать.

– Стой! – на ходу вопил Клод.– Стой! Не трогай ребенка! Положи на место! Держи пеленку!

Однако Бесси его не слушала. А фазаны, неожиданно для себя почувствовав свободу, устремились из коляски все разом. Их и правда оказалось не менее пятидесяти. Небо над нами сплошь покрылось большими коричневыми птицами, беспорядочно хлопавшими крыльями в тщетных попытках набрать высоту.

Мы с Клодом забегали, размахивая руками и пытаясь их разогнать.

– Прочь! – орали мы. – Кш-ш! Пошли прочь!

Фазаны же, окончательно не пришедшие в себя после снотворного, никак не могли понять, чего мы от них хотим. Покружив с полминуты в воздухе, они вернулись и дружно расселись на фасаде моей конторы. Они расположились везде, где только можно: на краю крыши, на бетонном навесе и даже на подоконнике. Некоторые примостились на полке, где я держал бутылки с машинным маслом. Другие пытались удержаться на капотах моих старых автомобилей. А один петух с большим красивым хвостом грациозно восседал на заправочной колонке. Те фазаны, которые так и не смогли взлететь, оставались на дорожке у нас под ногами, оправляя перья и сонно моргая своими маленькими глазками.

На дороге за грузовиком и фургоном выстраивалась длинная вереница машин. Любопытные выходили, чтобы получше все рассмотреть. Я взглянул на часы. Без двадцати девять.

"Боже, – подумал я. – С минуты на минуту покажется "роллс-ройс", а в нем – мистер Хейзел собственной персоной".

– Они его чуть на куски не разорвали! – кричала Бесси, прижимая к груди неунимающегося малыша.

– Ладно, Бесси, иди домой, – Клод был бледнее полотна.

– Закрывай, – сказал я. – Повесь табличку, что у нас выходной.