Текст книги "С любовью, Феникс. Часть 1 (ЛП)"

Автор книги: Рина Гримл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Хочу предупредить все тех, кто не пожалеет времени для ознакомления с этим рассказом : я НЕ ЯВЛЯЮСЬ сторонником суицида и даже не думаю его пропагандировать или кого – то к нему склонять! Всё, что Вы прочитаете ниже – это результат МОЕЙ ПОПЫТКИ РАЗОБРАТЬСЯ в том, что может толкнуть людей на такой отчаянный шаг и как они поведут себя, если найдется человек, способный помочь им найти если не решение их проблем, то хотя бы поддержку. Запись ведется в форме дневника, так что если Вас подобный стиль не устраивает, то не советую тратить время. Все персонажи вымышлены, а любое совпадение с действительностью просто случайность.

Керри Джером – самый обычный пятнадцатилетний подросток, столкнувшийся с обычными проблемами : скандалы в семье, ссоры с одноклассниками, несчастная любовь, закончившаяся настоящим кошмаром…. Каждый, кто бывал в подобных ситуациях, решает эти проблемы по-своему: кто – то молчит и терпит, а кто-то борется до последнего, но Керри решает поступить по-своему. Однако, не зря она получила прозвище «Феникс», ведь если смерть не забрала тебя один раз, значит, ты ещё кому – то нужен в этом мире. Разве нет?

Лучший дар, который мы получили от природы и который лишает нас всякого права жаловаться – это возможность сбежать. Природа назначила нам лишь один путь появления на свет, но указала нам тысячи способов, как уйти из жизни» .

Мишель Монтень

« Запись 1.

Что ж, полагаю, я действительно тронулась, раз делаю это. Никогда бы не подумала, что займусь подобной чушью и стану вести…. вот же, даже не могу заставить себя написать это слово. Это же всё такая чушь! Но мой психиатр – мистер Ломан, этот семидесятилетний старый хрен, у которого уже давно, ни на кого, кроме психологии не стоит, ехидно улыбаясь в моржовые усы, напел моей матери таких серенад про пользу данного метода, что даже я по – неволе чуть не купилась. А уж про саму мать и вовсе говорить нечего. Вертел её Джон Ломан как хотел в своих словесных оборотах, посвященных тому, что асоциальной личности подобной мне будет полезно вести что – то наподобие… дневника, куда можно было бы записывать те мысли, которыми я не могу поделиться с окружающими. К сожалению, подобных мыслей у меня так много, что мне нужна не тетрадь, а диктофон.

Но кто меня спрашивал?

Так, ладно. О чем я? А, вспомнила, надо как – то начать. Познакомится так сказать, ведь так же делают все «нормальные» люди, не так ли? По мне – не так, но мистеру Ломану, этому….нехорошему человеку, конечно видней. Ну-ка, как там было у Николь? А, вспомнила!

Здравствуй, Дорогой Дневник! Меня зовут Керри Джером. Мне шестнадцать лет. Я – самоубийца.

Что ж, самая трудная часть выполнена. А что писать дальше? Что вообще пишут в таких случаях? Черт его знает. Может, надо описать свою внешность? Хотя на хрен тебе это нужно, если ты меня никогда не увидишь? Ну, если только для галочки. Итак, как я уже сказала, мне – шестнадцать, рост у меня всего – то сто шестьдесят два сантиметра, красивой меня не назовешь, самая обычная, типичная для нашего города внешность, разве только что волосы крашеные, ну так кого этим удивишь? А то, что розовые…. у Николь они вообще цвета радуги! И ничего, живет стерва, улыбается. Убила бы эту дрянь, да не хочется такой подарок ей делать.

Короче, я – посредственность. Ни талантов, ни внешности, ни денег, ни нормальной семьи. Всё как всегда. Хотя нет, есть кое – что, что может выделить меня среди остальных моих сверстников. Изюминка, так сказать: я – неудачница. Причем, не просто неудачница, и даже не Неудачница, а именно НЕУДАЧНИЦА! Именно так, и ни как иначе. И в моих словах ты можешь не сомневаться, ведь это пишет та самая неудачница, которая после трех попыток, ТРЕХ ГРЕБАННЫХ ПОПЫТОК так и не смогла отправить себя на тот свет.

Конечно, кто – то может казать : радуйся, судьба дала тебе ещё один шанс, чтобы начать жить, пересмотрев свои приоритеты и исправив ошибки. Кто – то, но не я. Мне уже давным – давно плевать и на свои ошибки, и на свои приоритеты, и уж тем более на свою жизнь. К тому же, из-за неудавшихся попыток произошло моё знакомство с мистером Ломаном, который уже после третей встречи перестал говорить мне «Вы» и стал называть просто Керри, даже без фамилии или этого дурацкого «мисс», что тоже не добавляет особой радости. Ну, и знакомство с тобой, гребанная ты тетрадка, хотя ты скорее идешь как следствие, а не как причина.

Кстати, почему я до сих пор не общаюсь с Наполеоном и царицей Клеопатрой в психушке? Ответ прост до безобразия: это из-за родителей и вездесущего и везделезящего мистера Ломана, которые уверенны в том, что меня можно вернуть в общество. Именно поэтому я сейчас сижу в своей комнате, где нет ни одного острого предмета и лишних веревок, в которую каждые пять минут заглядывают родители и пишу свои «мемуары», а так же встречаюсь с Джоном Ломаном и посещаю тренинги, где встречаюсь с Николь Дуглас. В школу я не хожу, так как нахожусь на учете в клинике и отдела по делам несовершеннолетних, и каждый мог шаг в сторону запросто может стать поводом для отправки в психушку, и плевала служба опеки на мнение родителей и мистера Ломан по этому поводу.

Кстати, суть задания мистер Ломана заключается в следующем: записать не только свои мысли, но и самостоятельно постараться выявить те причины, которые подтолкнули меня к подобному шагу, как самоубийство. Если честно, это старый козел с этими причинами мне уже весь мозг выклевал, словно он не козел, а дятел. Этот мистер Ломан, этот козло –дятел моего бедного мозга, уже в кошмарных снах мне является с этими причинами! Ну что ж, задание есть задание, так что приступим. Итак, представляю тебе:

«Топ – 3 причины, по которым я решила отправить себя на тот свет»:

Третье место: семья, а точнее – родители.

Насколько я знаю историю свей семьи, мама отца никогда не любила. Это был банальный брак по расчету. Нет, денег у отца никогда много не было, но ведь умная и хитрая женщина всегда сможет направить мужчину на правильную дорогу, разве нет? Возможно, но, то ли у моей матери не хватило ума, то ли ей не хватило хитрости или продуманности своего плана, но папочка был сам себе на уме и слушался не только мать, но и друзей, родственников и начальство. Естественно, ни о каком богатстве и речи быт не могло, да что там! Нам даже спокойная жизнь не по карману! Как результат крушения воздушных замков матери – скандалы, оскорбления, битье посуды, и игра в дружную семью на людях. Мерзко. Но, тем не менее, разводится они не планировали, предпочитая унижать друг друга, ища при этом любви и ласки на стороне, мотивируя свое поведение тем, что у них есть – я. А раз есть «я», то какие же они родители, если подвергнут дочь испытанию развода? Действительно, какие?

Второе место: сверстники.

Наверняка каждый в своей жизни сталкивался с законами: «Кто не сожрал, того сожрали», «Либо ты, либо тебя» и так далее. Я, естественно не исключение. Наша школа хоть и представляет собой образцово-показательное заведение, но тот ещё гадюшник. Скандалы, интриги, сплетни встречаются буквально на каждом шагу. Мистер Ломан говорил, что подростки невероятно жестоки сам по себе, и я в принципе с ним согласна, ибо видео, где какую – то девчонку избивают всей толпой, снимаясь при этом свидетелями на телефон, в сети совсем не редкость. Вот только в моем случае виновата не столько природа детей, сколько мистер Кинг, который Стивен, и его роман «Керри». Нет, я понимаю, что благодаря этой книге и нескольким театральным постановкам, мое имя прославилось, но почему – то все в классе думали, что если меня довести, то я, как и Керри из книги, начну перемещать предметы. Но, как бы они не старались, а старались они, скажу я тебе, от души, у них ничего не выходило. Поэтому издевательства надо мной стали чем – то вроде привычки. Так что, «естественный отбор» в школьной среде я проиграла, так как не взирая на довольно циничный характер, открыто против лидеров я никогда не пойду, а когда этих лидеров несколько и они пользуются молчаливой поддержкой остальных – тем более не вижу смысла в подобном барахтанье.

Первое место: изнасилование.

И это безоговорочное лидерство! Если бы дело ограничилось семьей и школой, то я бы ещё перетерпела. Да, я бы свихнулась и точно попала бы в психушку, или просто убила бы кого – нибудь, но дойти до самоубийства я бы не смогла. Просто руки бы не поднялись. Но после того, как со мной произошло то, о чем многие даже не думают, передо мной просто открылись все двери. Я, как и все девочки – подростки хотел любви. Самой обычной, но такой необходимой мне – никому не нужной. Глупо? Возможно для кого – то, но не для меня. Вот только из-за репутации в школе я даже не рискнула бы подойти к тому, кто мне бы понравился, ибо загнобили бы тогда ещё сильнее. Но мне на помощь пришел интернет. Именно там я познакомилась с Робертом Керком. Пара встреч, наличие общих интересов, интересные беседы, сочувствие и поддержка – и всё, начали появляться «чувства». Вот только я тогда не знала, что Роберт «балуется» легкими, а порой и не совсем легкими наркотиками и на одной из наших «свиданий» он пришел под кайфом и понеслось…. если четно, то события того вечера практически не отпечатались в моей голове, наверное, меня тоже чем – то накачали. Единственное, что я помню – это то, что их было много, и как бы я не старалась освободиться, ничего не помогало. Ну чем не главный повод для бедной девушки наложить на себя руки? Кстати, именно после этого случая, я перекрасила волосы в розовый цвет, хотя, сперва, хотелось в красный, но что получилось, то получилось.

Так, по причинам вроде бы всё. Что бы ещё написать? А, вспомнила! Мистер Ломан говорил, что мне нужно описать все случаи неудавшегося суицида, дабы я могла заново пережить те моменты и посмотреть на них под другим углом. Что ж, ему как всегда, виднее.

Пока»

«Запись 2.

Ну, здравствуй, тетрадь – дневник с паршивой овцой на обложке! Показывала тебя сегодня мистеру Ломану. Он даже читал. Не знаю, какие эмоции вызвало в нём прочтение моих «мемуаров», по его лицу ничего нельзя было сказать, но он похвалил и сказал, что мне нужно продолжать, а агрессия, которая якобы присутствовала в записи – это своеобразная защитная реакция и это вполне нормально. Хотя я думаю, что он просто хотел отомстить мне за козло – дятла. Что ж, мистер Ломан, как Вы и просили, начинаю описывать неудавшиеся попытки, и, так как знаю, что теперь кое – кто будет читать мои записи, то я точно сожгу эту тетрадь, как только поставлю последнюю точку.

Что ж, пожалуй, начну.

Мысль покончить с собой возникла у меня через несколько дней после неудавшегося «свидания», когда дурман в голове более – менее развеялся. Но так как сразу я это сделать не могла, из-за банального шока. К родителям я даже не совалась, прекрасно понимая, что они не те люди, которые могли бы мне помочь. Максимум, на что я могла рассчитывать – это очередной скандал и клиника, в которой их убедили бы в том, что я не беременна, а может и в психушку бы сдали, кто их знает? Если честно, то я стараюсь не вспоминать о том, что тогда происходило. Да и вспоминать особо нечего. Я лежала на кровати целыми днями, забив на всё и всех, и просто смотрела в окно, которое было наглухо завешено плотными шторами, не выходя даже поесть, а только изредка делая короткие глотки воды. Правда иногда приступы апатии сменялись неконтролируемыми вспышками гнева, когда я громила комнату, не обращая внимания на сердитые крики матери и упреки отца, и рыдала. О, я до сих пор помню то чувство отчаянья, когда ты полностью беспомощен перед суровой реальностью и всё, на что ты способен – это рыдать. Громко, захлебываясь криком и задыхаясь от недостатка воздуха, сотрясаясь всем телом при коротких перерывах между всхлипами, раздирая ногтями кожу на теле, стараясь содрать с себя то мерзкое чувство испорченности. Грязи. Неприятно, не правда ли?

Вот тогда я и поняла, что мне поможет – суицид. Ответ был настолько простым, и в то же время настолько страшным, что я даже на несколько мгновений забыла о том, что вообще происходит, не понимая, как не додумалась до этого решения раньше. Из-за недостатка в общении и замкнутости поведения, я не брезговала чтением, так что литературы на подобную тематику повидала не мало. Что – то было шлаком и полной белибердой, а что – то действительно цепляло. Да и сериалов с фильмами предостаточно, ведь популярнее темы самоубийства можно считать только истории про девочку – неудачницу и «прекрасного принца». Поэтому что нужно делать, и как это будет выглядеть, я представляла довольно хорошо. Оставалось только решить, когда именно я совершу над собой акт вандализма и перестану топтать землю. Четких сроков у меня не было, хотя я и была уверенна, что мне нужно сделать планируемое как можно быстрее. Но именно в тот день, а это была пятница, я точно помню, что – то во мне просто сломалось. Всё, что до этого момента просто заглушалось, вырвалось наружу, хотя я до сих пор не знаю, что могло послужить причиной подобного срыва. То ли причина была в очередных издевательствах в школе результатом которых стало написанное ножом на парте слово «шлюха», то ли новый скандал в семье из-за которого родители снова едва ли не подрались, обвиняя при этом друг друга. В результате я просто открыла компьютер и вбила в поисковик, простой запрос « способы самоубийства», решив выбрать первое, что попадется на глаза. Мне было плевать, честно тебе скажу на средство, меня интересовал только результат.

Помню, первым, что мне попалось, было, повешенье. Почему я решила остановиться именно на этом варианте, а не стала копать дальше? Не знаю. Просто остановилась и всё. Тем более, что особых усилий оно не требовало: просто одень на шею петлю, шагни в сторону и готово. Прочитав про него всё, что могла найти, и даже научившись на шнурках делать нужный узел, я отправилась в магазин строй – материалов за веревкой, стащив при этом кусок мыла из ванной. Купив необходимое, я отправилась искать место. Мне нужно было дерево, или на худой конец, какая – нибудь балка в недостроенном, или выставленном на продаже доме, где никто не смог бы помешать. Промотавшись с веревкой и мылом в сумке по городу несколько часов, я, наконец – то нашла неплохое место, которое более – менее подходило под мои запросы – роща на его окраине. А что? Тихо, спокойно, и никто не хватиться, уже потому, что некому. Тут никто не гуляет, ибо добираться до этого места надо целенаправленно, домов– то поблизости просто нет. В общем, результатом своего поиска я была довольна. Прогуливаясь по роще, я не спеша выбирала дерево, на которое можно было бы залезть и совершить акт самоубийства.

И такое дерево вскоре нашлось.

И высота, и толщина, и расположение ветки – ну всё было идеальным! Под ней даже другая ветка была, чтобы можно было достать до нужной. Поэтому я, недолго думая, достала из сумки веревку, и, намылив веревку, полезла к своей цели. Помню, мне тогда здорово мешал широкий свитер, мышиного цвета, и ветки то и дело застревавшие в волосах, небрежно собранных в низкий хвост. Но я, не обращая ни на что внимания, продолжала лезть к нужной мне ветке. Встав на носочки я, затянула нужный узел и, набросив петлю на шею, глубоко вздохнула. Тогда в моей голове проносились самые разные мысли, которые могли прийти в голову человека только в последние минуты жизни: реакция семьи на мой поступок, упущенные возможности, общественное мнение, попадание за содеянное в ад, в конце концов. Но почему – то даже в тот момент, когда шею окольцовывала вопросы типа «Зачем я это делаю?» и «Может остановиться, пока не поздно?» мне в голову так и не пришёл. Подняв голову, я увидела голубое небо, по которому неспешно плыли облака, и время от времени пролетали птицы, после чего набрав в грудь как можно больше воздуха, и зажмурив глаза, сделала шаг в сторону, почувствовав, как натянулась веревка, впиваясь в шею.

И в тот же миг ветка вместе со мной полетела вниз.

Кажется, я уже писала, что я – НЕУДАЧНИЦА, верно?

Но только этим всё закончиться не могло, и поэтому падение закончилось для меня переломом руки. Это я уже потом узнала, когда вернулась домой, злая как гремлин, плюющаяся ядом и готовая убивать всех и каждого. Я до сих пор мучаюсь вопросом : что же пошло не так? Увы, но я могу только догадываться и строить разные версии, не более. Ясно, что больше о повешенье я не думала, вычеркивая эту задумку из своего сознания, смутно осознавая, что я скорее поломаю себе все кости, чем добьюсь своего. Конечно, кто – то скажет, что можно было продолжать до победного, но я никогда не имела привычки биться головой об стену, если не смогла сломать её однажды. Просто тогда я твердо решила, что повешенье – не моё и решила перейти к следующему пункту, а именно – утопление.

Почему утоплению? Ну, даже не знаю. Может, потому, что я не умела плавать, а значит, этот вариант был бы для меня наиболее….приемлемым? Ведь всего – то и нужно было, что найти место по– глубже, и…нырнуть. А может быть просто потому, что так ушел из жизни мамин брат? Символично же, разве нет?

Естественно, я стала искать. Но о том, как я топилась, придется написать завтра, так как мне нужно идти на ГПП, или, Группу Психологической Помощи для тех, кто потерял смысл жизни. Хотя Николь расшифровала данную аббревиатуру по-другому, а именно – Группа Полных Придурков.

И я с ней согласна гораздо больше, чем с мистером Ломаном.

Итак, до завтра!»

«Запись 3.

В этот раз я отступлюсь от правил, поставленных мне мистером Ломаном, и наконец – то использую тебя как дневник, который ведут малолетние девочки, записывающие все свои переживания. Так что радуйся, тетрадка! Сегодня я повышаю тебя до ранга «дневника».

Не знаю почему, но я хочу рассказать тебе о неожиданном знакомстве, которое состоялось не так давно. В тот день, я возвращалась с очередного сеанса с милым, добрым и приветливым мистером Ломаном, которого больше не считаю козло – дятлом, так как это довольно опасно для моего психического здоровья, и наткнулась на лежащего возле лавочки в парке парня. Признаю, изначально я растерялась и даже не поняла, стоит ли мне вообще к нему подходить. Но, так как после встреч с мистером Ломаном, мой изнасилованный психологией мозг был просто не в состоянии полноценно оценивать картину мира и трезво смотреть на ситуации, я всё-таки к нему подошла. С облегчением поняв, что парень не умер, а просто потерял сознание, я достала телефон и набрала нужный номер. Вызвав скорую, я с трудом перетащила парня на лавочку и присела рядом, обдумывая ситуацию. Что делать дальше я представляла смутно, поэтому просто ждала приезда специалистов, которые как назло задерживались, решая при этом как можно оказать парню хотя бы первую помощь.

Достав из сумки воду, которую я стащила у мистера Ломана, как компенсацию за вторжение в личное пространство, я открыла крышку и брызнула немного водой на лицо нового знакомого, после чего решилась и похлопала того по щекам, как обычно делали в книгах, сериалах и фильмах. Не знаю, от чего именно, может от воды, а может и от пощёчин, но парень в себя всё-таки пришел. Слабо застонав, он открыл глаза и уставился на меня как на приведение. Хотя почему как? Представляю себя на его месте : открываешь глаза после обморока, а перед тобой неизвестная девица с растрепанными розовыми волосами, с бутылкой в руке. Хорошо, что он не подумал, что у меня в руках алкоголь.

– Врачи уже едут – быстро произнесла я, как только он открыл рот.

– Рюкзак – прохрипел он.

– Что?

– В рюкзаке таблетки….

– А… – я как заведенная вскочила с лавочки и, заозиравшись по сторонам, заметила темный рюкзак, лежащий в траве.

Порывшись по многочисленным карманам, я нашла таблетки, и, вернувшись к лежащему парню, помогла ему их выпить, после чего он снова улегся на лавочку и прикрыл глаза.

Знаешь, тетрадка, после того случая (см. «топ – 3»), я больше на парней вообще не смотрела. Но почему – то на этого странного типа, который сейчас лежал на лавочке и едва дышал, я не могла не смотреть. Не скажу, что он был в моем вкусе, но…привлекательность в нём определенно была. Светло – русые волосы, тонкие черты лица и родинка возле тонких губ – вот что представлял собой этот субъект моего внезапного интереса.

– Томас Тон – прошептал внезапно парень, заставив меня подскочить.

– Керри Джером – отозвалась я, поняв, что он называет свое имя.

Скорая наконец – то подъехала и забрала с собой Томаса Тона, а я осталась стоять возле лавочки, сжимая в руке бутылку воды и таблетки, которые забыла вернуть в рюкзак. Надо же, я только сейчас поняла, что у него имя и фамилия довольно похожи. Кстати, те таблетки, что остались у меня в руке были для сердца. Уже тогда до меня дошло, что у этого парня проблемы со здоровьем, причем дело не только в обмороке. Но из-за того, что возможность встретиться снова была минимальной, то я просто легкомысленно сунула таблетки вместе с водой в сумку, и пошла домой, обдумывая, что мне делать дальше. Мистер Ломан не прозрачно намекнул на то, что для возвращения в социум мне нужна мотивация и велел в довесок к дневнику, подумать над этой самой мотивацией.

Вот странный он человек! Какая может быть мотивация у человека, пытавшегося покончить с собой? Или он думал, что у меня после нескольких провальных попыток она могла появиться?

Но я была не права, когда думала, что я и Томас Тон больше не увидимся. Не прошло и недели, моей монотонной недели, он сам нашел меня. Как он это сделал, я не знала, поэтому совершенно не ожидала появления прямо перед моим носом смутно знакомого лица, когда я вместе с Николь шли с очередного занятия ГПП по аллеям парка, перемывая при этом кости всем подряд. Не для того, чтобы обидеть или засмеять, а просто чтобы скоротать время.

– Нет, миссис Томпсон действительно думает, что тащить тебя в наркологический центр – нормально? – удивленно спрашивала я, неспешно затягиваясь и время от времени ероша розовые волосы у корней – в самом деле? Она что, тронутая?

Миссис Томпсон для Николь – это как мистер Ломан для меня. Ещё один мозго – дятел, помешенный на психологии, только женщина. Единственное отличие их друг от друга, помимо пола, разумеется, заключалось в том, что она работала с наркоманкой, а он – с суицидницей. Не будь миссис Томпсон замужем за каким – то там профессором, я бы начала подумывать о том, чтобы свести её с мистером Ломаном, который почему– то был не женат. И плевала я на то, что ему уже семьдесят, а ей всего сорок. Любви ж все возрасты покорны.

– Нет, её наверное никто никогда не трогал – усмехнулась Николь, докуривая сигарету, звеня многочисленными цепями, которые украшали её темные джинсы – но с одной стороны её понять можно. Вдруг я впечатлюсь и больше никогда не сверну на старю дорогу?

– А ты правда впечатлишься? – невольно заинтересовалась я.

– Ты дура?

– Поняла, вопрос некорректный, сори. Кстати, ты хоть держишься?

– С трудом – после долгого молчания призналась Николь .

Это было больше, чем достаточно. Это был момент признания своей слабости перед другим человеком. Большего просить было просто нельзя.

И тут, подобно чертику из табакерки выскочил ОН, едва не сбив при этом удивленную подобным поведением незнакомца Николь и заставив отскочить меня на добрых пару метров.

– Я так и думал! – довольно объявил парень, пытаясь отдышаться и смотря мне в лицо.

– Что, тоже считаешь, что она страшная? – усмехнулась Николь, моментально беря ситуацию в свои руки, и завертела головой, пытаясь понять, откуда появился этот человек.

Вывод напрашивался сам собой : с соседней аллейки. Правда, между нами было препятствие в виде ухоженного газона и нескольких кустов, но это его походу не смутило. Правда тогда я ещё не могла вспомнить, почему он кажется мне знакомым.

– Нет, я не то думал – отмахнулся тот, после чего снова уткнулся руками в колени, глубоко и с трудом дыша.

– Ты что, через кусты бежал? – поинтересовалась я, смотря на веточки и листья в волосах и на одежде парня, судорожно вспоминая, где я могла засветиться у него на глазах, раз он так на меня отреагировал.

– А? Ну…да.

– Ты в курсе, что за бег по газонам штраф могут впаять? – невинно спросила Николь, словно сама никогда не бегала по газонам, а аккуратно обходила их по дорожкам.

– Но ты же меня не выдашь? – улыбнувшись, поинтересовался парень, выпрямляясь и делая последний глубокий вздох.

– Я подумаю – отозвалась девочка – радуга, внимательно осматривая его с ног до головы.

Почему – то мне стало неприятно.

– Так что ты имел в виду, когда появился из кустов с криком «Я так и думал?» – напомнила о себе я, прерывая этих двоих.

– А ты меня не помнишь? – удивился парень, смотря на меня круглыми глазами.

– Смутно – неохотно призналась я, засовывая руки поглубже в карманы широких штанов, всё-таки вечером довольно прохладно. Даже летом.

– О, вот как – кажется, он растерялся – то есть, я не единственный, кому выпала честь быть спасенной тобой, Керри Джером?

– Так это ты!

– Чего орешь? – недовольно поинтересовалась Николь – и вообще, вы что – знакомы?

– Да – кивнула я, бросив ещё один взгляд на парня – мы познакомились при…довольно необычных обстоятельствах.

– Она спасла мне жизнь– улыбнулся Томас.

На этих словах Николь поперхнулась и посмотрела на меня с явным удивлением, в то время как у меня проснулись нехорошие подозрения. Как бы она не сболтнула лишнего. Как чувствовала!

– То есть, ты не только спишь и видишь, как бы отправиться на тот свет, но ещё и других вперед себя не пускаешь? Ну, ты и эгоистка!

– Николь – огрызнулась я, с удивлением осознавая, что не хочу, чтобы этот парень узнал о том, что я самоубийца, пусть и неудавшаяся – рот закрой!

– Что значит, спит и видит как….

– Это наши приколы – перебила я Томаса, в упор смотря на Николь, которая круглыми глазами смотрела на нас в ответ, явно не понимая, что тут происходит – не обращай внимания. Кстати, я смотрю, что тебя из больницы уже выписали.

– Ага – улыбнулся парень, хотя я видела, что он не поверил, но почему – то докапываться не стал, что насторожило ещё больше.

– А через кусты зачем бежал?

– Тебя увидел – пожал плечами Томас.

– И? – ну, увидел и увидел. Зачем напролом – то идти?

– Если бы обходил, вы бы уже ушли. А я так и не поблагодарил тебя.

– Не стоит – отмахнулась я, стараясь, чтобы рукава легкой бежевой кофты не задрались и не показали шрамы от неудачной попытки номер 3.

– То есть? Хочешь сказать, что моя жизнь не стоит даже благодарностей? – притворно нахмурился парень и, уперев руки в бока, слегка наклонился ко мне, игнорируя ошарашенную этим спектаклем Николь – спасибо, Керри Джером. Меня ещё никогда так не опускали!

– Обращайся – к своему удивлению и даже ужасу я почувствовала, как мои губы сами собой расползаются в улыбку.

Бросив молящий взгляд на Николь, я без слов попыталась сказать ей своим видом : «Спасай!». К чести Дуглас она довольно быстро взяла себя в руки и, оценив ситуацию, подхватила меня под руку.

– Сори, детка, но нам пора – улыбнулась девочка – радуга.

–Пора? – брови парня поднялись вверх, а я невольно залюбовалась высоким лбом и слегка торчащими вверх светлыми волосами – торопитесь?

– Ага. Не хотелось бы получить повестку на общественные работы вместе с тобой – с серьезным видом произнесла Николь – за бег по кустам и газонам.

– А если не за бег? – невинно поинтересовался Томас, прикусывая нижнюю губу чтобы не засмеяться.

– А это уже другая история – усмехнулась Николь – сайонара.

– Ладно, давай я скажу Керри пару слов и бегите. Обещаю задержать полицию и даже обеспечу вам алиби.

– Окей, только быстрее – Николь отпустила мою руку и, подняв свои руки вверх, отошла на пару шагов.

– Керри – обратился ко мне Томас – так как я в долгу перед тобой, то приглашаю тебя прогуляться. Как на счет завтра?

– Не получится – покачала головой я, вспомнив, про мистера Ломана.

Вот всегда этот….нехороший человек умудряется мне одним своим существованием поставить палки в колеса!

– Тогда когда ты сможешь? – Том оказался упертым, и отставать не думал.

– А у тебя что, своих дел нет?

– Для тебя я всегда свободен.

– Хорошо, раз свободен, значит свободен. Тогда давай через два дня.

– Через два дня – задумчиво повторил Томас, словно прикидывал что – то в уме – хорошо. Где?

– Разве эта встреча не твоя инициатива?

– Моя.

– Тогда место остается на твоей совести.

– Хорошо, тогда встречаемся у входа в Северный парк. Скажем, в пятнадцать ноль – ноль. Согласна?

– Да.

– Тогда до встречи, Керри Джером.

– Всего доброго, Томас Тон.

– Можно просто Том.

– Можно просто Керри.

Том секунду внимательно смотрел мне в лицо, после чего улыбнулся, заставив внутри всё сжаться и, шутливо отдав честь Николь, неспешным шагом пошел к зданию компании по производству окон.

– И что это было?– поинтересовалась девочка – радуга, когда парень отошел на приличное расстояние – не расскажешь?

– Да нечего рассказывать – отмахнулась я – просто после встречи с мистером Ломаном, я наткнулась на этого субъекта. Он был без сознания, ну, я вызвала врачей и дала ему выпить таблетку. Всё.

– Всё?

– Все.

К чести Николь она не стала допытываться, и, просто кивнув, ушла в свои мысли, позволяя мне разобраться со своими. А мне действительно было над чем поразмыслить. Например, над своим поведением в присутствии Тома. Вот с чего это я начала, так реагировать на какого – то парня? Даже побоялась, что он узнает про то, что я суицидница, хотя до разговора с Томом мне было абсолютно наплевать на мнение окружающих людей. Что он со мной сделал? Может, всё дело в том, что он отнёсся ко мне с дружелюбием, а не как все остальные – с укором или сочувствием? Ведь я была более чем уверена, что не нуждаюсь в любви, а уж тем более в сочувствии кого – то. Но почему тогда мне понравилось внимание с ЕГО стороны? Ответа на эти вопросы у меня не было, поэтому я всё больше и больше запутывалась.

– Ай, к черту всё! – решила я, в расстроенных чувствах запуская руку в волосы.

– Что, зацепило? – поинтересовалась девочка – радуга, искоса поглядывая на меня, переходя через небольшой мост над каналом, располагающимся практически у самого выхода с парка.

– Отвали, без тебя тошно.

– Не лезь к пацану – внезапно попросила Николь, хватая меня за руку и заставляя остановится.

– Что, зацепило? – ехидно повторила я её слова, насторожено смотря в голубые глаза девушки, чувствуя, как внутри просыпается что – то темное, злое и беспощадное.

– Он не для таких, как мы – покачала разноцветной головой Николь.