Текст книги "Ранее известная как Америка"

Автор книги: Рид Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

12

В первые годы после отделения штатов было нечто, распространявшееся даже быстрее, чем кишечная гниль, и это религия. На этом континенте конфессий больше, чем тех, кто их исповедует. Я видел, как города преклоняли колени перед всем, что связано с водой и очистными сооружениями. Я видел возрожденческих пророков и ведьм, которые гадали на внутренностях трупов. Сам-то я не увлекаюсь подобной ерундой, но я уважаю хорошую аферу, когда ее вижу, а религия, – должно быть, самое древнее разводилово во всей этой книге.

(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)

Оказалось, что демоны Армии Дьявола были не так уж плохи, если не горели дьявольским желанием тебя прикончить.

Помимо Зеба в нее входили Вифезда (та личинка; «друзья зовут меня Ви, – сказала она застенчиво, и ее бородавка покраснела, – извини, что тогда сказала, будто у тебя нет яиц»), Кабан (солдат Корпорации, который дезертировал, после того как Дьявол явился ему во взорванных кишках одного из товарищей по взводу), Орео (гендерно-нейтральный зе, который недолгое время жил в пансексуальной общине в ООЗГ[61]61
  Объединенные идейные Общины Зеленой горы.


[Закрыть]), Деймон и Нихил (были обвенчаны марионеткой чревовещателя, рукоположенной в Храме Сатаны лишь в ноябре этого года), Трэшер (оказался всего на пару лет старше меня), Мортира и последний – Пузан (в котором по его походке вразвалку и жировым складкам я опознал человека, выросшего на диете из Провизии™ Кранч).

Они съехались со всех уголков страны, с Восточного и Западного побережий. Они сбегали из временных лагерей в Аппалачах на грузовиках контрабандистов и выползали из содрогающихся болот посреди Оклахомских Фурий. Кабан одно время был борцом за свободу, помогал Нью-Гэмпширу вернуть независимость от Содружества, пока осечка при пуске бутылочной ракеты из Техаса[62]62
  Хотя в последующие десятилетия Техас ставил печально известный акцент на суверенитете своей страны, что лучше всего иллюстрирует пересмотр ими своего национального девиза «Техас сейчас, прежде и только», в конце сороковых годов они тоже оказывали наземную поддержку борцам за свободу Нью-Гэмпшира, когда прорвались через Мэн и оказали активное сопротивление колониальному господству недавно сформированного Содружества. Важно отметить, что Техас выступил против территориального посягательства Конфедерации, когда та начала экспансию на Юг. Эта последняя война оказалась чрезвычайно кровопролитной для солдат Конфедерации, особенно после того, как было предписано, чтобы в их военном тайнике не имелось оружия или копий оружия, созданного после 1868 года.


[Закрыть] не уничтожила половину его боевого расчета, оторвав ему левую ногу чуть пониже бедра.

– Бывают особо неудачные дни, – сказал мне Зеб. – Конечно, иногда хочется отдохнуть от грабежей и убийств. Порой хочется просто запрокинуть ноги, выпить, поиграть с ребенком и поблагодарить судьбу за то, что у тебя все еще есть глаза, чтобы видеть, и есть ноги, чтобы ходить. Но, – добавил он, бросив быстрый взгляд в сторону козла, – Дьявол никогда не отдыхает по воскресеньям, и мы тоже.

Из нас вышла забавная банда. Два демона двигались вперед и кричали нам, докладывая, что путь свободен, или же делали предупредительный выстрел, когда замечали что-то примечательное – дом, в котором можно было остановиться, или дорогу, заминированную пройдами. Вторая пара разведчиков крутилась прямо перед двумя возницами, тащившими повозку, из которой Барнаби, коронованный, украшенный гирляндами и прекрасно проводивший время, делал неясные заявления. Далее шел Соломенный человек, привязанный к тачке, чтобы не сбежал, затем были Рамми и я. Арьергард, обычно возглавляемый Зебом, следовал за нами на расстоянии пятидесяти футов.

Теперь, когда нам не грозила опасность быть выпотрошенными, я был рад всему вооружению, которое имелось у нас в наличии.

Зеб и его банда пробавлялись на этой территории годами. Они даже приплачивали дружественным сборщикам за право вывозить трупы с этой территории. Но не все наемники Блайта были так любезны с чужаками, а еще всегда был риск нарваться на захолустников и злых съемщиков, живущих впроголодь на арендованной земле. А недавно, как сказал мне Зеб, они столкнулись с новой проблемой.

– Мы стали замечать их несколько месяцев назад, – сказал он. – Такие упоротые, что не поверишь. Что-то не так с их глазами. Я слышал, что это какая-то отрава из Халлоран-Чьянга, вроде той, которой пытались наводнить нашу тюрьму в 58-м году[63]63
  Это говорит о том, что Зеб был родом из Суверенной Нации Техаса. Давно ходили слухи, что Халлоран-Чьянг, один из самых ожесточенных оппонентов Техаса, предпринял скрытую атаку на огромное количество тюремных городов Техаса, введя нервно-паралитические вещества в системы фильтрации воздуха в надежде вызвать массовые восстания. Некоторые из крупнейших тюремных городов действительно пережили массовые волны восстаний и бунтов. К сожалению, это послужило причиной повсеместного внедрения Процедуры Соломления в лагерях для военнопленных заключенных по всей стране. Халлоран-Чьянг категорически отвергал свою причастность к атакам; некоторые утверждали, что именно генерал армии Техаса одобрил бесчеловечное нападение как один из способов добиться принятия законопроекта об избирательной лоботомизации; в качестве доказательства они указывали на факт его близких отношений с изобретателем этой процедуры, Дж. К. Соломой.


[Закрыть], но я точно не знаю. Группа этих субчиков подожгла водоканал на севере, пытаясь добраться до питьевой воды. Но теперь они повсюду. Я слышал, как банды всю дорогу от самого Бостона толкуют, что они стреляли наудачу по канадским грузовым судам и фрегатам у побережья. Я даже слышал сплетню, что это добралось и до Конфедерации и что там не осталось ничего, кроме табачного дыма. Что бы это ни было, даймо, в сравнении с ним, все равно что газировка.

«Прыг-Скок». Похоже, трафик Рафиковой рос и довольно быстро. Было слишком тепло, чтобы привлечь москитов размером с бейсбольный мяч, но я все равно поежился. Сколько десятков тысяч людей разгуливали с вирусным компьютерным кодом, превратившим их мозги в живые МыслеЧипы? Сколько людей станут удаленными серверами, выполняющими команды Рафиковой? Даже если мы каким-то образом доберемся до Сан-Франциско, прежде чем она подсадит на свою наркоту достаточное количество зомби для своей армии, было трудно сказать, сколько времени нам потребуется, чтобы получить нужные знания из клеток мозга Рафиковой. Смерть Барнаби будет напрасной, и, когда легион сумасшедших русских националистов начнет огнем прокладывать себе путь через весь континент, виноват буду я.

Мне нужно было поговорить с президентом Бернхемом и поскорее. Но мы были так глубоко в захолустье, что передать сообщение через портал не представлялось возможным. Даже аферисты тут не торговали: дело не стоило того. Мой единственный шанс заключался в том, чтобы добраться вместе с демонами до очага цивилизации и надеяться, что я не сильно опоздаю.

Мы спали, укрывшись среди деревьев (ну, или же пытались уснуть); мы были легкой добычей для всего, что летало, сосало, прилипало и скользило. Я проснулся от периодических шлепков гигантского насекомого, бьющегося о приклад чьей-то винтовки, а затем еще раз, когда ветер переменился и принес с собой лавины града «Мэйдей[64]64
  Стоит отметить, что погода в предыдущие столетия была гораздо более предсказуемой – настолько, что во многих странах мира годовой календарь даже был разделен на «времена года», причем температуры и осадки регулярно соотносились со средними значениями. Только в конце 2040-х и начале 2050-х годов, после обрушения шельфового ледника и Великого вымирания, новая феноменология породила многие из наших современных диалектизмов, таких как «град Мэйдей», «холодный, как снег в солнцестояние», или «влететь, как ураган в Рождество».


[Закрыть]» и сильный шторм, что промочил нас до самой селезенки и раздел деревья догола.

Мы присели на корточки, чтобы переждать привычные подземные толчки и незначительные урчания в кишечнике (но все еще достаточно сильные, чтобы ходьба казалась не самой лучшей идеей). Задержка довела нас всех до предела. Барнаби был влюблен в роль Князя Тьмы, но вскоре идея сыграть главную роль в дипломатической драме с неизбежностью утратит свою привлекательность, особенно если он все-таки узнает, что его мозг был одной из главных разменных монет. Но если Барнаби решит похерить наш поход на запад, у меня не было возможности ему помешать.

У демонов были свои причины хотеть сменить обстановку.

– Вскоре, – ворчал Мортира, – не останется ничего, что можно было бы забрать с места крушения, кроме бесполезного говна, – и демоны принялись разгонять с неба град своими пушками, пока Зеб не отругал их за то, что они тратят боеприпасы впустую.

– Все равно это неважно, – сказал он мне. Он пошарил в кармане жилета и вытащил немного свежака. Я взял пластинку и принялся ее жевать. Вишневая, но это помогло притупить боль в ногах и постоянный гул тревоги, твердящий о том, что я впустую трачу время. – Мы движемся слишком медленно. Здесь уже побывала Банда Билли Шухера и собрала все трупы, которые можно продать. Чертов Билли. – Он отрицательно покачал головой. – Я научил этого мальчика всему, что он знает. Показал ему, как потрошить внутренности, когда он был всего лишь слизняком с полуавтоматикой и мечтой. А теперь он влезает и грабит меня.

– Кто тебе такое сказал? – Не было ни башен, ни проводов, ни спутников для доступа к порталу: ничего, кроме реальности, целой уймы реальности, унылой и холодной, словно унитаз.

– А ты как думаешь? – Зеб насыпал щепотку ознобина в трубку. – Один пацан на Дороге из желтого кирпича оставил мне послание, когда забирал мой товар. У него яйца больше, чем мозги, вот что я тебе скажу.

– Дорога из желтого кирпича?

Он выдул еще одно облако дыма мне в лицо.

– У вас что, не транслируют по сети ничего, кроме говна, в этом вашем Кранч Юнайтед, да? – Он покачал головой. – Дорога из желтого кирпича похожа на одну из интрасетей вашей Корпорации, но она повсюду вокруг нас. Нет ни границ, ни файерволов, ни локаутов.

Я ничего не понимал.

– Так… это еще один портал?

– Лучше, – сказал он. – Там можно найти все, что тебе нужно, и многое из того, что не нужно. Она есть во всех странах континента, по крайней мере, в тех, где я побывал, и это самое главное.

– Но кому она принадлежит? – спросил я. – Кому нужно платить?

– Никому. В том-то и прелесть, – сказал Зеб. Он хлопнул меня по спине. – Дорога из желтого кирпича бесплатна.

– Ага, ну конечно. А у меня есть хороший участок на Гавайях[65]65
  Гавайи ушли под воду во время серии цунами, которые предшествовали последнему разрыву на линии разлома Сан-Андреас в 2043 году. Хотя большинство ученых полагают, что Аляску, которая во время серии землетрясений откололась от материка, постигла та же участь, стоит отметить популярность одного мифа: она осела где-то посреди Тихого океана и теперь, став изолированной и совершенно автономной идиллией, продолжала существовать в качестве своего рода нового Эдема.


[Закрыть], и я могу продать его тебе, если ты не против ради этого немного поплавать с маской. – Информация, как и все остальное, принадлежала тем слизнякам, которые могли за нее заплатить. Время от времени файервол в Кранч Юнайтед глючил из-за того, что другие страны рассылали нам спам про коррупцию в Федеральной Корпорации (как будто это было для нас неожиданностью) или же заваливали наши деки историями о жестокости представителей Корпорации на дипломатических должностях. Но, по большей части, все новости, которые мы получали, контролировались, отслеживались и распространялись Федеральной Корпорацией.

Глазница Зеба со сморщенной кожей, казалось, подмигивала.

– Ну и не верь, – сказал он, пожимая плечами. – Многие говорят, что туда все равно лучше не соваться.

Наверное, ему следовало взять чуть меньше свежака.

– Что ж. Ладно. Докажи это. Покажи мне.

Он искоса посмотрел на небо. Теперь град стал помягче, сбиваясь в причудливые комки кислотного снега, прежде чем коснуться земли. Ветер снова менялся.

– Хорошая попытка, Салли, но это так не работает. Дорога – это вирус. Ты должен найти кого-то, кто отдаст его тебе, и загрузить его в свой древний шлем. – Он щелкнул меня по визору. – А я ни за что не стану лишать тебя невинности. Уж больно ты мне нравишься. Конечно же, еще и потому, что ты с Ним, – он понизил голос, как делал всегда, когда говорил о Его Высочестве, Его Темнейшестве, Повелителе Зла, который в этот момент обнюхивал все вокруг, очевидно, пытаясь решить, сможет ли переварить некую металлическую шрапнель, не поджарив свои внутренние органы, – но ты еще совсем зеленый, как четырехдневный утопленник. Позволь спросить тебя кое о чем. Ты когда-нибудь поджигал город? Или обносил поселение в захолустье?

– Не уверен, что понимаю значение слова «обносить», – признался я.

– Приходилось ли тебе осквернять честь женщины? Когда-нибудь насиловал девственницу? Обрюхачивал ли ты бабулю?

Я покачал головой, и он посмотрел на меня, щурясь.

– Ты когда-нибудь занимался с кем-нибудь сексом?

– Строго говоря, с технической точки зрения… – я понизил голос, чтобы Ви не услышала, – нет.

– И все же, Повелитель Тьмы выбрал тебя, чтобы сопровождать Его. – Он с отвращением покачал головой и плюнул, всего в дюйме от моей ноги. – Ты еще не готов к Дороге из желтого кирпича, поверь мне.

Мы двинулись дальше, так как со сменой ветров подскочила и температура, поднявшись до уровня восьмидесяти с лишним градусов. Когда последний лед растаял, мы осмотрели мусор, принесенный штормом, на предмет чего-нибудь полезного. Нихил нашла неиспользованный пурин, Пузан – пачку несъеденных Картофельных Чипсов™, чудесным образом оставшихся нетронутыми.

Где-то около полуночи послышались два резких свистка от разведчиков впереди. Вся наша бряцающая, дребезжащая, топающая, пыхтящая банда, напоминавшая негров-каторжников, остановилась.

Зеб, который был рядом с Ви, грубо толкнул меня:

– Поживее, салага. Сейчас будет отличное представление. – А затем, обращаясь к Ви: – Освободи здоровяка. Остальные, не делайте ничего, пока я не подам сигнал.

Дорога резко поворачивала прямо к заправочной станции, на которой давно закончился бензин. Когда мы вышли из-за поворота, мы увидели Трэшера и Нихила, которых окружила группа из двадцати – или около того – человек, причем все они имели одинаковый грубо обтесанный, потрепанный вид и напоминали куски дерева, выплюнутые торнадо. У некоторых из них было вполне приличное оружие (я заметил несколько дальнобойных винтовок), но большинство имело при себе оружие, которое, по всей видимости, было из доисторической эпохи, в том числе дубинки, сооруженные из толстых веток и камней, а в одном случае даже рогатку. В воздухе повисло такое напряжение, что можно было им ненароком удавиться.

– Добрый вечер, мальчики, – небрежно сказал Зеб. – Хорошая ночь для прогулки, не правда ли? – Он потянулся так, что куртка распахнулась и стал заметен его пояс с пушками.

Я видел, как пройды прикидывают свои шансы. Четыре демона Армии Дьявола (пять, если считать меня, хотя я был уверен, что меня они учитывать не будут) против двадцати. Рискованно, но не самоубийственно.

Один из них откашлялся.

– Это платная дорога, – сказал он. Он казался молодым. По этим деревенщинам не поймешь, сколько им там лет. К четырнадцати годам они все выглядят на сорок. – Только монеты, еда и оружие. Другую валюту мы не принимаем.

– Платная дорога, – сказал Зеб, словно никогда раньше не слышал этого выражения. – Я думал, что в БХИ Тех все находится в частной собственности.

– Так и есть, – сказал пройда. – Это значит, что вы нарушили границы.

– И вы тоже, – сказал Зеб.

– Мы здесь обосновались еще до распада. – Напряжение в воздухе поднялось еще на одну ступеньку, и я почувствовал, что при каждом вздохе начинаю задыхаться. – Кроме того, ты и твоя банда должны ответить за пролитую кровь.

Это рассмешило демонов.

– Мы занимаемся кровавым бизнесом, сопляк, – ответил Зеб. – Перед тобой Департамент Сани-мать-его-тарного обслуживания.

– Я говорю о тех падальщиках, которые устроили крушение скоростного поезда на этих холмах, – сказал пройда. Его голос немного дрожал – от страха или гнева, я не мог сказать наверняка. – Они были вашими друзьями, не так ли?

– У нас нет друзей, кроме тех, что срут пулями в лицо, – ответил Зеб.

Пройды либо его не расслышали, либо проигнорировали.

– Они пристрелили с расстояния четверых наших людей только для того, чтобы подкрасться к месту крушения. Одному из них было не больше десяти лет.

Ви и Нихил переглянулись. Трэшер зажег трубку с ознобином и нервно вздохнул.

Даже Зебу стало неловко.

– Мы не убиваем детей, – коротко сказал он. Затем: – В них недостаточно газов, чтобы это покрывало расходы на транспортировку. И мы не платим пошлины за проблемы других людей.

Поднялся ропот, и позы пройд слегка изменились.

– Вполне справедливо. Но вы все равно должны заплатить за право проезда. – Заговорил кто-то еще, какая-то женщина, хотя по ее виду вы бы ни за что об этом не догадались. Ее лицо напоминало рабочую часть вантуза для унитаза. – Эта дорога принадлежит нам.

– Вы херово старались, обслуживая ее, – вставила Нихил. – В прошлом году я сломала ногу в этих местах. Мне пришлось самой наложить шину на кость, имея под рукой лишь проволочную сетку и какую-то щепу.

Зеб, Трэшер и Ви вздохнули. Это была одна из баек Нихил. Она была хорошим бойцом, но, как и Трэшер, она была родом из одного ядерного городка, и это размягчило ей мозги. Это же послужило причиной того, что у нее на руках имелись лишние пальцы.

Пройды проигнорировали ее.

– Вас пятеро. Это значит, одна из ваших женщин платит натурой. А еще вы отдадите нам всю еду из ваших сумок. И тогда можете идти своей дорогой, без каких-либо разборок.

– Ясно. – Зеб притворился, что обдумывает все это. – Думаю, есть одна проблема с нашей маленькой договоренностью.

Пройда нахмурился.

– Какая же?

Зеб улыбнулся.

– Ты неправильно нас посчитал, – сказал он. Он поднес пальцы к губам и дважды коротко свистнул. В этот момент луна прорвалась сквозь тонкие слои облаков, всего на секунду, и осветила остальных демонов, которые появились прямо за нами, все они улыбались. Там было больше женщин, чем эти чурбаны когда-либо видели за всю свою жизнь. Здоровяк, тащивший повозку, выглядел в темноте как настоящий великан.

А потом появился Барнаби. Его глаза были желтыми в лунном свете; в одеянии из высушенных трупиков насекомых и увешанный грохочущими гирляндами из куриных костей, он и в самом деле походил на исчадие ада.

– Привет, – сказал он своим пронзительным голосом. – Мы что, нашли новых друзей?

Пройды замешкались лишь на секунду.

Затем они побежали.

* * *

Час спустя Трэшер заметил два беспилотника, преследующие нас на расстоянии.

Мы были недалеко от места аварии, и я не забыл, что говорили пройды об убийцах. Насколько мы знали, они могут по-прежнему ошиваться где-то поблизости, готовые убивать нежелательных гостей.

Вся банда остановилась, когда Трэшер свистнул. До рассвета оставался еще как минимум час, и небо стало меняться, окрашиваясь из пурпурного в ярко-синий, цвет обработанного хлором унитаза. В темноте беспилотники было трудно разглядеть, но мы слышали, как они жужжат над деревьями.

– В чем проблема? – спросила Нихил, у которой рот был забит свежаком.

– Наблюдатели, – сказал Трэшер. Он поднял два пальца и указал на них, но в этот момент дроны скрылись из виду за деревьями.

– Они знают, что мы их заметили, – сказал Зеб. Он тыкал языком в гнилой зуб туда-сюда, как делал всегда, когда думал. – Мортира, Нихил, вы едете в повозке. Можно продолжать идти вперед, по крайней мере, пока мы не найдем подходящую позицию для стрельбы. Я хочу видеть, как один из вас снимет этих ублюдков с нашего хвоста.

– Сосредоточьтесь на нашей игре, ребята, – зачем-то добавила Ви. – Похоже, что эти locos торчат здесь, выискивая возможность нас прикончить. – Можно подумать, мы рискуем об этом позабыть.

Примерно через милю деревья поредели, и в поле зрения снова появились магнитно-рельсовые пути. Жутковатые белки с острыми клыками и красными глазами из ядерной зоны копошились в стеклянных осколках. В мягкой грязи отпечатались чьи-то шаги: быть может, других сборщиков тел, может, захолустников, а может, того, кто пришел, чтобы замести следы. Ветер наполнил воздух гнилью и принес резкий запах гари. Демоны повернули носы по ветру и стали принюхиваться. Эта вонь напомнила мне пепел, что летел из печей Кранч 407, что, в свою очередь, напомнило о маме, и я почувствовал легкую тошноту.

– Тела, – объяснила Нихил, прежде чем я успел понять, что это за запах. Она вполне могла сказать, что это были Ломтики бекона™.

Мы взобрались на пригорок, и у меня перехватило дыхание: на выжженной полосе черной земли лежало огромное искореженное месиво из металла и стекла, за которым тянулись развороченные внутренности поезда. Затем послышались резкие звуки винтовочных выстрелов, от которых я едва не выпрыгнул из своей шкуры. Я обернулся и увидел, как Трэшер спрыгивает с повозки.

– Сбил их обоих, – сказал он, ухмыляясь. Те беспилотники исчезли. Восходящее солнце напоминало какой-то орган, не слишком бережно вырезанный из чьих-то внутренностей, требушину которого раскидало по всей лесополосе.

Мы спустились с холма к обломкам. Мне пришлось дышать через рукав. Запах был ужасным настолько, что ощущался даже во рту. Зеб был прав: большинство тел исчезло, а те, что остались, воняли даже сильнее, чем вяленая говядина.

Но огонь не добрался до грузовых вагонов: пакеты, багаж, ящики и коробки остались целыми и невредимыми. Кто бы ни пустил поезд под откос, он не потрудился забрать груз, а опередившая нас команда сборщиков тел слишком торопилась, чтобы все обшарить.

Ви сказала мне, что это была самая большая добыча, которой им когда-либо доводилось поживиться в одном месте за раз, за исключением того случая, когда они оказались в фермерском городке, который всего за три месяца был уничтожен вирусом супергриппа; люди, которые жили там, были слишком больны и напуганы, чтобы что-либо предпринимать, – они оставались на месте, складывая тела своих друзей и семьи на старой заправке «Мобил», а затем заражались сами.

Демоны растаскивали рубашки и штаны, чистое нижнее белье; расчески и зубные щетки, и репеллент; кассеты с табаком и пачки свежака, обувь и шляпы с защитой от ультрафиолета. Я отказался от шорт, которые мне предлагал Трэшер (мне казалось, что это плохая примета – снимать вещи с мертвеца), но взял три рубашки и запасную пару штанов.

Мне все больше и больше начинало казаться, что Рафикова за мной следит. Я старался не думать о том, что она не упустит еще один шанс убить меня. А если уж я собирался в скором будущем последовать за Биффом и Роджером в фургон со льдом какого-то сборщика тел, то подумал, что мне бы не помешало приодеться в поездку.

13

Никто не любит пройд. Судя по моему опыту, они говорят только на двух языках: языке денег и языке пуль.

(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)

Порой было трудно придумать причину двигаться дальше. Но бывали такие утра, когда все эти причины, одна за другой, стояли, опорожняя свои мочевые пузыри, отскребая гниль с задней поверхности зубов, пытаясь скрыть зловоние подмышек, что было довольно бессмысленно, все равно что делать макияж трупу[66]66
  Траки имеет в виду культ Carnivale Moribundi – фактически одну из крупнейших и наиболее распространенных религиозных организаций того времени.


[Закрыть]. Мы все, казалось, умирали, наша планета умирала, вечеринка закончилась. Скоро Земля вернется назад в прошлое, к тараканам и москитам, ко всем тем видам живых существ, которые нашли способ выжить, не изобретая при этом ни онлайн-порно, ни пластиковых хомутов.

Да. Бывали такие дни, когда мне было трудно вставать по утрам, особенно когда утро начиналось с того, что я лежал на спине в жуткой грязи, а андроид больно тыкал меня в грудину и ужасным голосом пел «Кранчтаун Кранк©».

– Больше так не делай, – сказал я. – Никогда. Обещай мне.

– Доброе утро, – сказала Рамми. – Как тебе спалось?

– Обалденно.

Едва рассвело. У меня во рту был такой привкус, словно там побывало содержимое мусоросборника. Барнаби тем временем спал в повозке в будуаре из тюков хлопка прошлого урожая. Когда я заметил его, он лежал на спине, а Нихил и Ви чесали ему животик.

– Здравствуй, Смиренный Слуга Тьмы, – крикнул он мне, махнув копытом. – Да пребудет с тобой Дьявол этим утром.

По крайней мере, я начал привыкать к мысли о том, что скальпель Коуэлла раскроит ему башку.

Была большая вероятность, что ветер превратится в торнадо: облака висели так низко и были такими тошнотворно-зелеными, что напоминали оборот внутренней стороны носового платка. Нам нужно было найти укрытие до того, как грянет буря.

Пакуя рюкзак, я поймал взгляд Соломенного человека, который смотрел в мою сторону.

– Где ты нашел этот свиток? – спросил он, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он имел в виду «Путеводитель афериста по Территориям Экс-США». В сумке у нее оторвался переплет, половина страниц была покрыта пятнами от воды или же разбухла от сырости.

– Друг дал, – все, что я сказал, и засунул книжку поглубже под слой своей новой одежды. Думать о Билли Лу было все равно что думать о птицах: внезапно ты понимал, что в небе пусто.

– Я не видел эту книгу целую вечность, – сказал он. – Я бы дал тебе что-нибудь за нее взамен, вот только эти ребята забрали все вещи, когда выкрали меня. – Икс-мен теперь нес свою сумку, и хлам, который он наскреб на полках для продажи, был самой жалкой фигней, какую я когда-либо видел: катушка ниток, голубиное перо и использованная зубная щетка.

– Ничего страшного, – быстро сказал я. – Все равно это подарок.

– Тогда береги его, – сказал он. – держу пари, в мире не осталось и пяти таких книг, на этих страницах есть все, что тебе нужно знать.

Я не стал говорить ему, что едва заглядывал под обложку, и потому просто улыбнулся. Он, может, и был Соломенным человеком, но зато с кулаками размером с мою голову.

Мы загрузили повозку и двинулись дальше на север, к торговому аванпосту, где могли обменять товары и найти фургон со льдом, чтобы отправить тело Соломенного человека тому, кто заплатит.

На рассвете город высунул из-за горизонта свои остроконечные крыши, и спустя час дорога свернула, приведя нас к постройкам, каждая из которых была слеплена из кладбищенских останков зданий, стоявших здесь прежде. Уродливые, они походили на отвисшую челюсть.

Но в ту минуту, когда солнце позади нас поднималось сквозь осадки зеленобрюхих облаков и заскользило вверх, вверх, вверх по улицам, чтобы украсить золотом башни портала, это место было, пожалуй, самым красивым из всех.

Портальные башни означали, что я, наконец-то, получу помощь.

Мы разделились: Барнаби отправился на городскую свалку, а большинство демонов – в бордели и к прилавку бутлегера, дабы нагрузиться до того, как разразится буря. Рамми пошла вычищать песок из своих мягких сочленений на станции обслуживания, а я подключился к сети в фитобаре и едва не расплакался, когда мой визор заработал. Я был так взволнован, что случайно дважды свайпнул к настройкам.

В ленту устремились сотни непрочитанных сообщений. Все сообщения Джареда имели пометку «срочно» и кричали мне, чтобы я как можно быстрее их открыл, вот почему я пропустил уведомления компании.

«Чувак, ты где находишься? Ты там живой??»

«СЕРЬЕЗНО, ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ? Все с ума нахер сходят, и я уже не знаю, во что верить…»

«СООБЩИ МНЕ, ПОШЛИ МНЕ ЧЕРТОВЫ ДЫМОВЫЕ СИГНАЛЫ, СВЯЖИСЬ СО МНОЙ КАК-НИБУДЬ!»

Последнее сообщение, отправленное двадцать четыре часа назад, было настолько пронзительным, что мне пришлось пошурудить в ухе мизинцем. Я быстренько свернул его, прежде чем оно начнет воспроизводиться, и тут высветилось еще одно срочное сообщение, требующее моего внимания.

Аннали.

Я свайпнул по голограмме, чтобы развернуть ее, почти испугавшись: не было ничего такого, чего бы не имели, не видели и не делали Аннали и Джаред, и все расстояние между нами вдруг показалось мне одним большим карстовым провалом.

«Эй, Траки. Пожалуйста, пожалуйста, отправь сообщение, ладно? Мы все так переживаем. Джаред вот-вот слетит с катушек. – Хотя графика была не идеальна, Аннали была все так же прекрасна. Я понял, что она плакала, захотелось протянуть руку и коснуться ее. Она подалась вперед, и потому голограмма убрала ее подбородок из кадра. – После нападения тут творится какое-то безумие…»

– Какого нападения? – спросил я вслух и тут же почувствовал себя идиотом. Я так много дней провел без визора, что уже и забыл, на что способны голограммы: они затягивают тебя в разговор своей старомодной графикой. Она уже проговорила половину следующего предложения.

«…действует аварийный протокол. Сотрудники Кадровой службы патрулируют круглосуточно и арестовывают людей без какой-либо причины. В восемь вечера комендантский час, и все напуганы. Так что, пожалуйста, пожалуйста… – Она говорила так тихо, что я едва мог ее расслышать, и мне пришлось включить транскрипцию, чтобы увидеть ее слова на дисплее. Пожалуйста, дай нам знать, что ты в порядке. Как бы там ни было. Я все пойму. Ты можешь мне доверять».

Я быстро выключил голограмму Аннали и свайпнул назад, к оповещениям компании: новые протоколы безопасности, рассылка от Кадровой службы, призывающая работников сохранять спокойствие, отчеты о проделанной работе по текущему расследованию иностранного вмешательства в дела Кранч 407.

Я переключился на самые надежные новостные каналы, какие только мог придумать. Менее чем через двадцать четыре часа после того, как президент Бернхем отправил меня собирать вещи, и всего через несколько часов после того, как скоростной поезд сошел с рельсов, хакер взломал файервол Кранч 407, и вся система безопасности, от наблюдателей и до патрульных ботов, а также визоров отрядов КС, накрылась вместе с ним.

А потом – хаос.

Когда Пригорок превратился в одну большую бунтующую толпу, сотни важных шишек, включая президента Бернхема, были эвакуированы на вертолетах. Некоторые новостные каналы сообщали, что через границу прорвался рой отчаянных захолустников, живущих неподалеку от русла реки Эксон-Миссисипи. Некоторые обвиняли скоординированную оперативную группу иностранных террористов, а Отдел связи с общественностью заявил, что никаких нападений не было, просто после отключения электроэнергии возникла всеобщая паника, которая разразилась массовыми беспорядками.

Очевидно, это был фейк. Президент Бернхем выгнал всех иностранных дипломатов из Федеральной Корпорации, причем сам он при этом находился в секретном защищенном бункере, который, по слухам, находился под Нью-Хейвеном. Через несколько дней Совет директоров Кранч Юнайтед© соберется для голосования по санкциям. Все бунтовщики – сотни местных жителей, арестованных за то, что кричали о расплате за пенсию и холодную подземную тюрьму под комплексом Кадровой службы – были уволены из Корпорации. Половина из тех, чьи записи в новостной ленте я читал, подозревала, что их отправят в Дакоты для работы в туннелях. Другая половина считала, что они отправятся прямо в охотничьи заповедники Техаса, в обмен на освобождение нескольких шпионов из Кранч Юнайтед©, которые продолжали уклоняться от пуль техасских стрелков на поросших кустарником бескрайних тюремных землях близ Лаббока[67]67
  Земли тюремного заповедника были популярным местом у богатых техасских охотников, и их взрывная популярность была отчасти обусловлена Великим вымиранием, массовой гибелью, из-за которой охота на крупную дичь стала пережитком прошлого. В среднем заключенным, помещенным в эти обширные места обитания, удавалось остаться в живых всего несколько недель. Они становились жертвами не только насильственных убийств, но и, как правило, переохлаждения, обезвоживания и голода. Однако были и некоторые заметные исключения. Дуэйн Роджерс III, как полагают, оставался в живых в охотничьих угодьях близ Сан-Антонио в течение почти тридцати трех лет, он мирно скончался от старости в скрытом подземном убежище, которое тщательно расширял и ремонтировал три десятилетия. Эта постройка включала в себя гениальную систему удаления отходов, сооруженную из выброшенных пуринов и утяжеленных крышек от бутылок.


[Закрыть].

Я увеличил фотографии и был ошеломлен кучами мусора, брошенными противогазами, разрушенными голографическими станциями и ботами, валяющимися на улицах, выбрасывая снопы искр. Офисы в Первой Централ Плаза были раскурочены: стены до потолка покрыты трещинами, столы опрокинуты, обивка стульев выпотрошена. На одном двухмерном изображении дюжина крошек поджигала кучу мусора, сложенную перед сверкающей белой химической дымкой, которая висела там, где раньше был Производственный отдел № 22. Я увеличил изображение еще немного, и кровь застыла у меня в жилах.

Из их глаз текла чернота.

Когда по защищенной линии выскочил запрос на видеочат и обжег мне глаза сканированием сетчатки еще до того, как я успел его подтвердить, я свайпнул «да» прежде, чем заметил фирменный логотип Корпорации. На секунду визор потемнел, и я услышал, как натужно урчит система, пытаясь соединить два зашифрованных чатовых пространства. Наконец, на моем экране возникло трехмерное лицо президента Бернхема, и я вдруг отшатнулся, словно он и правда мог ударить меня своей головой.

– Траки Уоллес, слава банку, – выпалил он, – я уж боялся, что ты умер.

– Нет, сэр, – ответил я. – Пока нет.

– Как только мы получили сообщение о взрыве в поезде, я следил за геолокацией твоего визора и смартбраслета круглосуточно. Я молился о том, чтобы ты появился в системе. – Его смешное впалое лицо продолжало сжиматься в 2-D, как только он выскальзывал из кадра. – Но я уже начал терять надежду.

– До сегодняшнего дня мне не доводилось попадать в передряги, сэр, – сказал я и поведал ему о том, как нашел Армию Дьявола и как они приняли Барнаби за второе пришествие Сатаны. – С козлом все в порядке, – добавил я, хоть сам он и не спрашивал. – Честно говоря, я думаю, он приятно проводит время.

Бернхем покачал головой.

– Чертовы деревенщины. Суеверия и кровь: и таких полконтинента!

Я не мог с ним не согласиться.

– Итак, взрывная волна… Это была?.. – Я едва не сказал «Рафикова» вслух, но сдержался. Никогда не знаешь, кто подслушивает. Вместо этого я свайпнул сообщение: – Виновата Рафикова?