Текст книги "Афера с редкими монетами"

Автор книги: Ричард Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

– Я, наверное, все же мазохистка, – задумчиво произнесла Клер. Она сидела на кровати, обхватив руками колени.

Паркер, лежа рядом с ней, заметил на это:

– Я бы не сказал.

Взглянув на него, она усмехнулась и снова отвернулась.

– Меня почему-то всегда тянет к мужчинам, которые постоянно рискуют расстаться с жизнью.

– Ну почему же, – ответил Паркер. – Прикури для меня.

– Что? Это ты себя имеешь в виду? Да ты похлеще любого из них. – Взяв с ночного столика сигареты и спички, она прикурила две сигареты, одну тут же передала ему. – Мой первый парень – самый первый, с которым я начала встречаться, каждые выходные отправлялся на гонки на собственном автомобиле. У него левая нога была вся в шрамах после аварии.

– Дай пепельницу, – сказал Паркер.

Она поставила пепельницу на простыню между ними.

– Но все прочие просто искушали судьбу, – продолжала Клер. – Ты же не только искушаешь судьбу, но еще одновременно борешься против общества.

– Неверно. Я никого не искушаю. И ни с кем не борюсь. Я хожу только там, где мне ничто не угрожает. Я никогда не пру на рожон.

– И на этот раз тоже?

Он провел рукой по ее спине, словно прочерчивая сверху вниз длинную, плавную линию.

– Я пока еще ничего не решил.

– За этим дело не станет, – сказала она. – Мне знаком твой тип людей. Ты можешь долго рассуждать о безопасности, но стоит тебе лишь учуять, что запахло жареным, как ты первым же сорвешься с места и постараешься нарваться на неприятности.

Ее слова угодили точно в цель. Клер удалось подметить в нем ту склонность, которую он всячески старался в себе побороть и считал, что это ему вполне удается. Но в то же время его раздражало, с какой легкостью она сделала свое заключение.

Он порывисто встал с кровати:

– Мне нужно пойти и еще раз все осмотреть, пока еще не совсем стемнело.

– А на меня злиться не стоит, – сказала она. – Не я тебя таким сделала.

Паркер пристально посмотрел на нее.

– И тебе очень хочется поскорее разубедить себя в этом, да? – парировал он.

Она была ошеломлена этим замечанием, но сумела быстро взять себя в руки и лишь пожала плечами.

– Ладно, пойдем пройдемся.

Они оделись и спустились в мезонин, чтобы снова взглянуть на танцевальный зал. Рабочие в белых комбинезонах, взобравшись на высокие стремянки, развешивали под потолком гирлянды белых и розовых флажков.

Паркер кивнул в сторону дальней стены, задрапированной бордовым плюшем.

– Что за портьерами?

– Не знаю. Стена.

– А за стеной?

– Я правда не знаю.

– Жди здесь.

Он прошел через весь зал, пробираясь через свисающие с потолка потоки бело-розовых гирлянд. Приблизившись к тяжелым портьерам, нашел то место, где они сходились, и приподнял край занавеса. Позади него обнаружилась зеркальная двустворчатая дверь. Он хмуро и сосредоточенно рассматривал в зеркале свое отражение, краем глаза поглядывая на Клер, которая стояла у противоположной стены с таким видом, будто она только что сошла с самолета и теперь высматривает кого-то в толпе, зная, что ее просто не могут не встретить.

Он проверил стену еще в двух местах. Результат был тот же. По всей длине стены за портьерами находились еще зеркальные двери. Ни на одной из них не было ни дверных ручек, ни замочных скважин. Все они оказались наглухо закрытыми и намертво вделанными в стену.

Вернувшись к дожидавшейся его Клер, Паркер сказал:

– Подойди вон к тому окну и стой у него. Я выйду на улицу. Когда я махну рукой, ты спустишься ко мне.

– Хорошо. Ну, а как они? – Она украдкой кивнула в сторону рабочих.

– Им до нас нет дела. Они не обращают на нас никакого внимания. Клер виновато улыбнулась:

– Ты относишься ко всему спокойнее, чем я.

– Мне не привыкать.

Он сошел вниз, вышел на улицу и, не выходя из-под козырька над входом, посмотрел вверх и увидел Клер, стоявшую у окна. Это было последнее окно на фасаде отеля. К нему примыкало другое здание, более поздней постройки. Два этих корпуса образовывали целый квартал.

Паркер махнул рукой, и Клер тут же отошла от окна.

Ближайшее из окон соседнего здания находилось примерно в семи футах от окна, рядом с которым стояла Клер. Его до половины прикрывали жалюзи кремового цвета. Окно было широким, на подоконнике стоял маленький горшочек с африканской фиалкой.

Клер вышла из отеля и подошла к нему. Паркер взял ее под руку, и они неторопливо отправились к входу в соседнее здание, украшенное вывеской: «Региональная страховая компания». На угловом камне справа было выбито: MCMXLVII.

Паркер указал на дату:

– Что здесь написано? Я в этом не слишком разбираюсь.

– Тысяча девятьсот сорок седьмой. Они вошли в вестибюль и поднялись на второй этаж. На двери, ведущей в интересующем их направлении, висела табличка: «Туристическая фирма „ДЬЯБЛО-ТУРЗ“. Специальное предложение – острова Карибского моря».

– Мы жених и невеста, но никак не можем решить, где провести медовый месяц: на Бермудах или на Ямайке, – проинструктировал свою партнершу Паркер.

– Ладно.

Они вошли в крохотную комнатку, стены которой были сплошь увешаны яркими плакатами, рекламировавшими различные туры. Тесный офис перегораживал барьер, разделяя его на две части. По другую сторону от него за столом, заваленным бумагами, сидела бойкая женщина с копной русых кудряшек на голове и серьгами-колечками в ушах. На ней была белая блузка в деревенском стиле и широкая цветастая юбка. Горшочка с африканской фиалкой на подоконнике не оказалось, но зато в дальней стене виднелась дверь, очевидно ведущая во внутренний офис.

– Рассердись на нее, – еле слышно шепнул Паркер.

Клер понимающе кивнула.

Бойкая женщина встала из-за стола и, радушно улыбаясь, подошла к барьеру. Паркер поведал ей историю о медовом месяце, сделав упор на то, что они якобы все еще никак не могут решить, на чем остановить свой выбор: на Бермудах или на Ямайке, и она с готовностью уверила их, что отдых на островах поистине великолепен, и принялась быстро выкладывать на прилавок перед Паркером и Клер рекламные проспекты и брошюры, а потом сказала:

– А вы не хотели бы отправиться в Пуэрто-Рико? Сан-Хуан – чудесный город, особенно если вы еще никогда не бывали на островах в Карибском море.

– Все вы такие. И на уме у вас и вам подобных только одно, – неожиданно резко и раздраженно сказала Клер. – Спихнуть нас в какую-нибудь дыру, где вы сможете получить побольше скидок. А на то, чего нам хочется, всем здесь решительно наплевать.

Женщина за прилавком густо покраснела.

– Ну что вы, дорогая, – только и нашлась что сказать она, нервно теребя разложенные на барьере проспекты. – Надеюсь, вы всерьез не думаете так о нас. Ведь это не так.

– Именно так, – упорствовала Клер. – Да и вообще, кто вы такие? Обыкновенные лодыри и тунеядцы. Какой от вас прок?

– Ну это уже слишком! – обиженно воскликнула женщина за барьером. – В конце концов, вас никто не заставлял приходить сюда.

– Нет, постойте, – вмешался Паркер.

– Если вы не желаете пользоваться нашими услугами, – продолжала служащая, с трудом сдерживая себя, – это исключительно ваше дело. Но в любом случае я желаю вам приятного путешествия.

– Мне не нравится, каким тоном вы разговариваете с моей невестой, – возмутился Паркер.

– Разумеется. Я хотела сказать, что она сама меня спровоцировала.

– Думаю, мне лучше поговорить с вашим начальством, – заявил Паркер.

– Мисс Росс сейчас нет в офисе.

– Они всегда так говорят, – сказала Клер. Паркер указал на дверь в стене напротив:

– Это вон тот кабинет, не так ли? – Женщина за барьером снова забеспокоилась.

– Я вам уже сказала, что мисс Росс сейчас нет на месте. Ее там действительно нет.

– А это мы сейчас посмотрим, – объявил Паркер. Он прошел в самый конец барьера, поднял откидную доску и сказал, обращаясь к Клер: – Идем, Мери, сейчас разберемся.

– Вы не имеете права входить сюда, – возразила потрясенная до глубины души служащая конторы. – Вы не имеете права вот так... не имеете...

Паркер в сопровождении Клер подошел к двери и, распахнув ее, оглядел пустой кабинет, посреди которого стоял большой письменный стол, заваленный бумагами. В горшке на подоконнике росли африканские фиалки.

– Вот видите, – торжествующе сказала служащая. – Ее здесь нет. Я же говорила вам, что она вышла.

– Ничего, мы дождемся, когда она войдет обратно, – ответил ей Паркер и, пройдя к дивану, обитому искусственной кожей коричневого цвета, расположился на нем, всем своим видом давая понять, что не собирается никуда уходить. Клер тоже собралась было последовать за ним, но он покачал головой и многозначительно посмотрел в сторону выхода.

Она не сразу поняла этот знак и поэтому осталась стоять на пороге кабинета, глядя на него и пытаясь сообразить, как поступить дальше.

– Вы не можете оставаться здесь, – говорила женщина. – Нет, это уже ни в какие рамки не лезет. Если уж вам так хочется, то у нас имеются удобные кресла по ту сторону барьера.

– Если моя невеста хочет сатисфакции, – заявил Паркер, – она ее получит. – Наконец Клер все поняла и сказала:

– Дорогой, не стоит связываться. – Он хмуро взглянул на нее:

– Ты уверена?

– У нас еще столько дел. Может быть, я действительно немного вспылила.

Далее Паркер действовал, как человек, которому не хочется выдавать своего облегчения. Он сокрушенно качал головой и неодобрительно поглядывал по сторонам, в то время как женщина застыла в дверях, пытаясь решить, какое подобающее моменту выражение следует ей придать своему лицу, чтобы эта парочка поскорее убралась отсюда восвояси.

– Ну, если ты так считаешь, – в конце концов, неохотно проговорил Паркер, поднимаясь с дивана.

Женщина, очевидно, еще недостаточно разобралась в ситуации, и поэтому вслух ничего сказать не рискнула. Она молча наблюдала, как они направились к выходу, не ответив даже, когда Клер помахала ей на прощанье рукой и обронила:

– Ну, пока.

Они вышли в коридор, и Паркер закрыл дверь за собой.

– Плохо, – сказал он. – Всегда до конца оставайся в образе.

– Но я никак не могла удержаться, – усмехнулась Клер.

– В следующий раз старайся лучше. Она тут же посерьезнела:

– Извини.

Они снова вышли на улицу, и Паркер принялся расхаживать по тротуару, разглядывая фасады домов и строения, находившиеся через дорогу. Клер стояла под козырьком у входа в отель и наблюдала за ним.

Когда осмотр окрестностей был закончен, они вместе с Клер вернулись в отель. Задержавшись в вестибюле, он вытащил из кармана бумажник и протянул ей пять долларов.

– Купи мне карту города и штата. И еще пачку «Лаки-страйк». А потом из автомата позвони Лабатарду и скажи, что сегодня в девять вечера мы будем у него. Надо поговорить.

– Будет сделано.

– И передай Лемке, чтобы он сейчас же приехал сюда и захватил с собой фотоаппарат.

Она пристально посмотрела на него:

– Мы что, действительно сделаем это?

– Перестань задавать вопросы, – приказал Паркер.

Глава 9

Билли Лабатард стоял в коридоре у двери номера Паркера. Он выглядел очень бледным, но, как видно, был настроен довольно решительно.

– Ты придурок, – прошипел ему Паркер, сам тем временем отпирая дверь ключом.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Билли, стараясь придать своему голосу воинственное звучание. В его исполнении эта фраза прозвучала слишком напыщенно. – С глазу на глаз.

Паркер распахнул дверь в номер.

– Давай заходи, – предложил он и добавил: – Пока еще вся округа не узнала о том, что мы с тобой знакомы.

Билли покорно вошел, на ходу продолжая свою заготовленную заранее речь:

– Нам нужно внести ясность в один вопрос.

– Когда дело будет сделано, – сказал Паркер, закрывая за ним дверь, – тебе нанесет визит парочка полицейских, и им наверняка будет очень интересно знать, к кому это ты приходил сюда сегодня. А ответа у тебя не будет.

– Меня здесь не видел никто из знакомых, – оправдывался Билли. Это предположение сбило его с толку, и теперь он смущенно и обеспокоенно переминался с ноги на ногу. Стоял посреди комнаты с видом человека, прислушивающегося к чему-то очень важному, но происходившему слишком далеко от того места, где он сейчас находится.

Тогда Паркер продолжил:

– На тебя мне наплевать, потому что выйти на меня через тебя они все равно не смогут. Я просто констатирую факт. В конце концов, это твой город, и тебе здесь еще жить. Если хочешь заранее оставить следы, это твое дело.

– Я не собираюсь торчать здесь всю жизнь. После этого дела я смогу жить, где захочу. Может быть, даже на Майорке.

Паркер кивнул:

– Ты очень оригинален.

Не без некоторого усилия над собой Билли все же удалось вернуться к исходной теме разговора.

– Я пришел сюда для того, чтобы...

– Я знаю, зачем ты сюда пришел. Если ты имеешь в виду Клер, то у тебя есть только две возможности. Ты можешь оставаться при ней в своем амплуа вечного неудачника или же оставить ее в покое. Твоей она все равно никогда не станет, потому что ты ей не нужен.

– А это уж она сама решит.

– Ну разумеется.

Пройдя через всю комнату, Паркер улегся на кровать.

Билли снова запутался в собственном сценарии. Он сделал рукой неопределенный жест, а потом разом выпалил:

– Я хочу, чтобы ты держался от нее подальше. Я знаю, что ты крутой, я знаю, что ты...

– Перестань, Билли. – Паркер устало закрыл глаза и говорил теперь как будто в пустоту. – Клер поступает так, как ей хочется.

Зачем ты сейчас приперся сюда? Напрашиваешься, чтобы тебе набили морду и сломали нос. Но это все равно в корне ничего не изменит. Даже с окровавленной рожей ты не станешь ей милее, чем теперь.

– Я знаю, что ты можешь избить меня, – сказал Билли.

– Так ведь ты ко мне и пришел за этим, – ответил ему Паркер. – Потому что единственное, на что, как тебе самому кажется, ты можешь рассчитывать со стороны Клер, – это жалость. – Он открыл глаза, сел на кровати и взглянул на Билли. – А ты вообще знаешь, что такое жалость? Это угрызения совести, чувство вины, сменяющееся затем презрением. Но только Клер не в чем винить себя.

– Я настаиваю, чтобы этот разговор был прекращен раз и навсегда, я...

– А ты никогда не замечал, – продолжал Паркер, снова ложась на спину, закидывая руки за голову и глядя в потолок, – какой у нее необычный шрам внизу живота? Похож на полумесяц. Как ты думаешь, откуда он у нее?

Ответить на это Билли было нечего. Он просто начинал медленно осознавать, что ему теперь остается только наброситься на Паркера с кулаками, но тут дверь открылась, и в комнату вошла Клер.

– Билли нет дома... а, вот он, оказывается, где!

– Выйди ненадолго и погуляй по коридору. Зайдешь попозже, – сказал ей Паркер.

– Нет уж! – запротестовал Билли. – Ты тоже должна слышать это. Я хочу...

– С меня довольно. – Паркер встал с кровати. – Концерт окончен. А теперь оба выметайтесь отсюда.

– Билли, если ты только испоганишь... – начала Клер.

– Я просто хотел...

– Иди домой. Билли, – приказала она. Недовольный и обиженный большой ребенок Билли упрямо тряхнул головой:

– Он не имеет права...

– Билли, я не собираюсь повторять дважды одно и то же.

В ответ Билли насупился еще сильнее и с неохотой поплелся к двери.

Клер тут же закрыла дверь за ним.

– Этого больше не повторится, – сказала она Паркеру. – Я обещаю.

Паркер стоял у окна. Внизу под ним была улица. Окна танцевального зала выходили на ту же сторону, что и его номер. Он стоял, глядя вниз, пытаясь взвесить все «за» и «против» и решить, наконец, стоит ли продолжать упорствовать дальше.

Она подошла и встала у него за спиной.

– Я передала твою просьбу Лемке, – проговорила она. – Он сейчас приедет и привезет с собой «поляроид».

Паркер все еще смотрел в окно. Клер осторожно тронула его за руку.

– Я обещаю, – повторила она. Больше идти было некуда, заняться решительно нечем. Сбросив с себя оцепенение, он обернулся к ней:

– Что ж, давай взглянем на карту.

Часть вторая

Глава 1

С фотоаппаратом на шее Лемке был похож на вышедшего на пенсию и отправившегося в кругосветное путешествие почтенного почтового служащего, который в пути отбился от своей чартерной группы. «21 страна за 14 дней!», по ошибке свернув влево, в то время как все остальные пошли направо. Он стоял посреди гостиничного номера Паркера, горестно сутулясь, как будто невыносимая тяжесть фотоаппарата клонила его к земле. Он словно дожидался, пока кто-нибудь вернется сюда и разыщет его.

– Тебе хорошо, Паркер, ты не знаешь, каково оказаться в каталажке. Ты никогда там не был.

В свое время Паркеру довелось отбыть небольшой срок на исправительных работах при тюремном хозяйстве. Он знал, что это совсем не одно и то же, а поэтому не стал возражать. Вместо этого сказал:

– Если не хочешь быть в деле, можешь уходить.

Лемке закусил нижнюю губу.

– Мне нужны деньги, – выдавил он, а затем перевел взгляд на Клер. Она сидела у окна и полировала пилкой маникюр. – И поэтому ты мне должен дать слово.

– Насчет чего?

Лемке нахмурился, видимо не зная, как выразить вслух свою мысль.

– Что ты свободен от чужого влияния. На этот раз.

Клер отвлеклась от своего маникюра:

– Имеешь в виду меня? А мне казалось, что ты знаешь Паркера намного лучше.

– Просто я не хочу снова сесть.

– Тогда можешь уйти, – повторил Паркер.

– Не могу.

Паркер покачал головой и прошелся по комнате.

– Нечего сказать, наградил Бог подельщиками. Вор-любитель в компании с перепуганным стариком.

– Тебе хорошо говорить, ты не сидел, – только и нашелся снова сказать Лемке в свое оправдание.

– И теперь тоже не собираюсь, – отрезал Паркер.

Клер снова обернулась к Лемке.

– Послушай, а разве у тебя нет взрослых детей, хоть кого-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться? – резко спросила она.

Лемке равнодушно взглянул в ее сторону, а Паркер сказал:

– Это не тот случай. Клер. Не будем больше говорить об этом.

Она пожала плечами и снова занялась своим маникюром.

– Понимаешь, ты должен все решить сейчас, – убеждал Паркер Лемке. – Если ты остаешься в деле, то больше мы никогда не станем возвращаться к этому разговору.

– Я сам в себе запутался, – отвечал Лемке, жестикулируя словно человек, на ощупь пробирающийся сквозь тьму. – Вокруг так много проблем.

– На будущий год займемся чем-нибудь попроще, – сказал Паркер.

– Знаю я, знаю. – Лемке снова закусил нижнюю губу, а потом решительно взмахнул рукой, отчего фотокамера подпрыгнула и закачалась на ремешке, перекинутом через шею. – К черту! – воскликнул он. – Гори все синим пламенем! Пан или пропал! И что же ты выбрал?

– Да, да, – зло продолжал Лемке. – Кто я, в конце концов? Просто старый пердун. – И после короткой паузы: – Извините за грубость. – Последняя фраза адресовалась Клер.

Она молча махнула рукой, державшей пилку для ногтей, давая понять, что принимает извинение.

– Ну ладно, – сказал Паркер. – Нам нужны фотографии.

– К вашим услугам. – Лемке решительно расправил плечи, встречаясь взглядом с Паркером, как будто пытаясь обмануть самого себя.

Паркер не стал давить на него.

– Танцевальный зал – со всех ракурсов, – принялся перечислять он. – Мезонин – со всех ракурсов. Вестибюль, оба выхода, лестница и лифты. Улица, тротуар с этой стороны и улица вообще. Уличный фасад отеля с окнами танцевального зала и соседнее здание рядом с ним. В доме рядом туристическая фирма «Дьябло-Турз». Нам нужен общий вид внутреннего кабинета с дальней стеной и окном. У тебя цветные кассеты?

– А как же. Самые лучшие. Других не держим.

– Хорошо. Еще мне нужны фотографии машины, на которой разъезжает аварийная служба электрической компании. Тоже со всех ракурсов. И если сможешь отыскать, то сними их за работой.

Лемке слегка склонил голову к плечу.

– Ты что, уже все продумал?

– Пока лишь в общих чертах. Поскорей принимайся за дело.

– Конечно! – Теперь Лемке охватила жажда деятельности. Всем своим видом он демонстрировал готовность и энтузиазм, но затем вдруг перестал суетиться и, взглянув на Паркера, натянуто проговорил: – Не беспокойся, со мной будет все в порядке.

– О`кей.

– Потому что вот здесь все еще жив Лемке, – похлопал он себя по груди. – И он сделает все, что от него потребуется.

– Я не сомневаюсь в этом, – соврал Паркер.

– Тогда вечером встретимся у Билли.

– В девять.

Дверь за Лемке закрылась, и Клер встала со своего места, держа перед собой руки с растопыренными пальцами.

– Он какой-то сам не свой, правда?

– Это точно.

– Но с ним все обойдется?

– Может быть, и нет.

– И что же ты собираешься делать?

Паркер неопределенно пожал плечами:

– Дам ему возможность самому разобраться в себе.

– А если у него ничего не выйдет?

– Прав он был в одном, – сказал Паркер. – В душе он все еще профессионал. Если получится так, что ему придется выйти из игры, то рано или поздно он сам это почувствует и отойдет от дел.

– А если нет? – настаивала она.

– Уйдет сам. Это я тебе говорю. Она взглянула ему в лицо и ни о чем больше не стала спрашивать.