Текст книги "Торговец плотью"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Так это и есть Шарки? Здоровый мужик – одного роста со Свэном, но более необхватный в груди и поясе. Лет сорока, с мешками под глазами и морщинами, с дорожкой лысины до макушки. Квадратное лицо, прорезанное прямой линией рта с толстыми, кажущимися чересчур красными губами.

Немногие оставшиеся на голове волосы тоже были красными, даже вроде бы розоватыми. Короткопалая рука Шарки покоилась на бедре Марии, и густые кустистые рыжие волосы на тыльной стороне его ладони походили на бородку недельной давности.

С некоторым раздражением Тони отметил про себя, что Шарки пьян. Он и сам не мог бы объяснить свое недовольство или удивление: ведь все вокруг пили и вечеринка была в полном разгаре. Просто, с точки зрения зеленого новичка, как-то не пристало надираться такой важной фигуре, как Шарки. Да и Свэн явно выпил изрядно, но по нему это было незаметно – он просто развлекался.

Тони бросил взгляд на Марию, соображая, нужно ли поздороваться с ней, – заранее он как-то не подумал об этом. А она улыбнулась и проронила:

–Хэлло, Тони.

Он подмигнул ей:

–Привет, Мария.

– Эй, Шарки, – окликнул хозяина Свэн, – проснись. Это тот парень, о котором я тебе говорил. Тони Ромеро. Тони, это – Эл Шарки.

– Рад познакомиться с вами, мистер Шарки, – сказал Тони. – Я много слышал о вас.

Шарки поднял глаза и пожевал губами:

–Ромеро?

Его бледно-голубые глаза заморгали – слишком маленькие глазки, подумалось Тони. Недостаточно большие для его широкого лица, к тому же налиты кровью. Он так и не мог взять себе в толк, почему вид Шарки ему не понравился. Тем временем Шарки продолжал:

–Свэн говорит, ты – крутой парень. Это верно?

– Ну... – Уж не смеется ли над ним этот бугай? – Мы давно знакомы с мистером Свэном.

– Ладно, рад знакомству с тобой, Ромеро, – кивнул Шарки. – Чувствуй себя как дома. Выпей чего-нибудь, парень. А заодно и мне принеси виски с колой, а то меня ноги плохо держат.

Тони разозлился – ведь он же не какой-то там мальчик на побегушках, но подавил свой гнев и постарался не принимать обидный эпизод близко к сердцу.

– Конечно, мистер Шарки, сию минуту.

Но тут вмешался Свэн.

– Эй, Джинни, – крикнул он хозяйке, – принеси-ка одно виски с колой и... – Он посмотрел на Тони: – А ты что будешь?

– Ты что пьешь?

– Виски с водой.

– И мне то же самое.

Свэн рассмеялся и хлопнул себя ладонью по бедру:

– Ах ты, маленький сукин сын. Скажи я “яд”, и ты попросил бы яду. – Он спросил у Марии, чего она хочет, и прокричал: – Джинни, еще два виски с водой и один ром с колой. Хорошо, золотце?

Открывшая Тони брюнетка помахала рукой и принялась готовить напитки. Рука Шарки скользнула по зеленой юбке Марии и сжала ее бедро. Она взглянула на Тони и похлопала Шарки по руке. Когда принесли напитки, Свэн подвел Тони к окну и пододвинул два стула так, чтобы можно было любоваться открывающимся из него видом. Тони сел и уставился на залив.

Они неспешно беседовали несколько минут, потягивая виски. Свэн рассказал, что познакомился с Анджело задолго до того, как повстречался с Тони, и подружился с ним (“Мы с ним кореша”). Анджело фактически обеспечил выборы Свэна в законодательное собрание штата, дабы свой человек присматривал за его интересами. Да, точно, Анджело – главная фигура.

В его руках игорный и наркобизнес, публичные дома и тому подобное. Если проституцией он заправляет самостоятельно, то в других делах связан с национальной мафией. Разумеется, Анджело запустил руки и в легальный бизнес, чем и занимался главным образом Свэн, – вроде многоквартирных домов (“Кстати, и этот, в котором мы находимся”), пары кинотеатров, другой недвижимости, участия в капитале ряда ночных клубов. Ага, Шарки сейчас “стоит” миллион-два, если не больше. В конце концов Свэн поинтересовался, чем занимается Тони, как у него идут дела.

Поколебавшись немного, Тони признался:

– Скажу тебе все, как есть, Свэн. Похвастаться мне особо нечем. Так, перехватываю кое-что на жизнь, но до больших бабок мне далеко. – Он помолчал. – Господи, я многое бы дал, чтобы быть заодно с этими парнями. – Тони кивнул на собравшихся гостей. – С Шарки и другими.

– Почему ты стремишься к ним, малыш? Зачем тебе этот рэкет? Найдутся дела и почище.

– Есть причина. Здесь я могу проявить себя. И тут крутятся хорошие бабки. Я много думал об этом.

Свэн понимающе кивнул:

–Охотно верю. Так ты хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко? Да?

– Ну, не совсем, Свэн. Я хотел сказать...

– Не пудри мне мозги. Ты же именно за этим сюда и пришел, разве нет? Я же тебя знаю, не забывай, малыш. Или ты сильно изменился? Могу поспорить, что вряд ли...

– Я пришел повидать тебя, Свэн. Но мне совсем не помешает, если ты отрекомендуешь меня. – Тони покосился на старого приятеля. – Черт побери, я хочу влезть в это дело, очень хочу. Надо же с чего-то начать, Свэн. Жизнь ведь такая обидно короткая.

Свэн расхохотался:

–Какая мудрость в двадцатилетнем пареньке. Извини, Тони, в двадцатидвухлетнем. Ты можешь добиться многого, верю. Но послушай дружеского совета. Это серьезно. Не пытайся слишком быстро карабкаться наверх. Торопишься – в этом твоя беда. И можешь нарваться на большие неприятности. Я-то знаю – много чего повидал на своем веку.

Тони покрутил стакан в руках, позвякивая оставшимся кусочком льда, посмотрел внимательно на товарища.

– Свэн, – произнес он с самым серьезным видом, – такие, как я, не могут не торопиться.

Глядя на него, Свэн поморщился, качнул отрицательно головой:

–Ошибаешься, Тони, но я посмотрю, что тут и как. У Шарки неприятности с одним парнем. Под непосредственным началом Шарки трое помощников, управляющих борделями, – они сдают ему прибыль, отчитываются и все такое. Это Кастильо, Хэмлин и Элтери. Фрэнк Элтери. Последний-то и не в ладу с Шарки. Поговаривают даже, что он пристрастился к игле. Может, ничего и не получится, ручаться не могу, но посмотрим. – Свэн вздохнул и поднялся. – Ладно, пойду пообщаюсь. Да и ты пошуруй тут, познакомься с людьми. Не стесняйся, выпивка-то бесплатная.

– Добро.

Тони не удержался и бросил взгляд на Шарки – тот присосался красными губами к очередному стакану, делая большие глотки. Свэн проследил за его взглядом и небрежно бросил:

– За выпивку платит он, малыш.

– И он, похоже, любит поддать. Так кто тут кто? Я имею в виду управляющих борделями.

Свэн показал ему Хэмлина, Кастильо и третьего мужчину, которого он знал только по имени – Бизер. Элтери отсутствовал. Были и другие, достойные внимания, но пока что Тони заинтересовался Кастильо. Низкорослый, темноволосый, узколицый итальянец лет двадцати пяти, в двубортном в коричневую клеточку костюме. Он сидел в широком кожаном кресле, а на его коленях устроилась та девушка, что впустила Тони, – Свэн назвал ее Джинни. Тони прошелся мимо них раз-другой, остановился и спросил вежливо:

– Хотите, я принесу вам чего-нибудь выпить?

– Ага, спасибо, – отозвался Кастильо. – Я бы пропустил стаканчик виски и воду отдельно. – Он глянул на Джинни и подмигнул Тони. – Я бы и сам налил, но очень уж не хочется освобождаться от этой милой тяжести.

– Я тебя понимаю. А вы? – Тони вопросительно глянул на девушку.

– Ты знаешь, как приготовить “Стингер”?*

– Не совсем.

– Что значит – не совсем? Либо знаешь, либо нет.

– Ладно, не знаю.

* “Стингер” – коктейль из виски с мятным ликером и льдом.

Джинни расхохоталась и объяснила, как смешать напиток.

Тони все еще пялился на них, когда Джинни повернулась к Кастильо, наклонилась к нему и высунула свой язычок. Кастильо поцеловал кончик ее языка, потом втянул его в рот, захватив уже и ее губы; одновременно его рука проскользнула в вырез ее платья. Тони вдруг стало жарко, как в аду, и он ушел.

За стойкой бара Тони нашел мятный ликер и бренди, залил ими измельченный лед в тонком бокале, подходящем, по его мнению, для такого забавного коктейля, потом приготовил напитки для себя и Кастильо. Попутно он мысленно представлял себе, что с уханьем рубит дрова, пока не остыл немного, потом поставил напитки на поднос.

Джинни пригубила свой “Стингер”, надула губки и благосклонно оценила:

– Для непрофессионала неплохо.

– Спасибо.

– О! – воскликнула она. – Вы же незнакомы! – Она глянула на Тони: – Кстати, как тебя зовут?

– Тони Ромеро.

– Тони, это Лео Кастильо.

– Привет, Тони.

Кастильо протянул руку, и Тони постарался пожать ее крепко и одновременно сердечно сказал:

– Рад познакомиться с вами, мистер Кастильо.

– Просто Лео. Мистер Кастильо меня называют только в призывной комиссии.

– А со мной ты не хочешь познакомиться? – спросила девушка.

– Я слышал, как Свэн называл вас Джинни.

– Сокращенно от Вирджинии. – Она рассмеялась. – Знаю-знаю, о чем вы подумали, но никто никогда не называл меня сокращенно Вирджин*. А не потанцевать ли нам, Тони?

– Ну...

– Да пошли же!

* Игра слов: Вирджин означает “девственница” (англ.)

Тони вопросительно глянул на Кастильо: мол, не возражаешь?

– Давай, – ответил тот, а Джинни непонятно почему вдруг принялась так исступленно хохотать, что чуть не задохнулась.

Отсмеявшись, она спрыгнула с коленей Лео, поправила платье и протянула руки к Тони. Он невольно сделал шаг навстречу. В комнате звучал медленный фокстрот. Тони приобнял ее и деликатно сжал ее руку. Танцевала Джинни прекрасно, прижимаясь к нему и с легкостью следуя за каждым его движением. Сначала они молчали, потом она спросила:

– Тебе здесь нравится?

– Еще как. Отличная вечеринка, а?

– Да уж. Придется уговорить Эла почаще устраивать такие развлечения. Если ты будешь приходить на них. Будешь, Тони?

Он ответил не сразу, соображая: какого такого Эла? Ах да, Эл Шарки! Что она хочет сказать этим “уговорить”?

– Вы говорите о мистере Шарки? Вы хорошо знаете его?

Она опять хохотнула:

– Знаю ли я его? Господи, да мы женаты уже шесть лет!

Тони сбился с такта. Если она и дальше будет подкидывать ему такие сюрпризы, то он вообще забудет о ритме танца.

– Вы женаты? – пролепетал он.

– А что тут такого? – Джинни улыбнулась. – Мы... понимаем друг друга.

Тони бросил взгляд через плечо туда, где в последний раз видел Шарки. Его кресло оказалось пустым. Тони быстро огляделся и увидел, что тот сидит у стойки бара с какой-то девушкой. Мария же расположилась теперь на диване рядом со Свэном. Тони отметил отсутствие кое-кого из гостей, хотя он мог поклясться, что никто не уходил из квартиры! Он обратил внимание на пару дверей, которые вели, очевидно, в спальни. Ничего себе вечеринка! Странновато, конечно, но такова жизнь, подумал Тони.

– Да ничего особенного, миссис Шарки, – запоздало ответил он на ее вопрос, увидел, как она поморщилась, и добавил: – Джинни, я хотел сказать. Просто меня это удивило. В смысле, я не ожидал...

– Ладно, пусть тебя это не волнует, Тони. Мне нравится, как ты танцуешь.

“Знал бы я, что она так танцует, – подумал Тони, – не выходил бы из-за стойки”. Вслух же он сказал:

– Ты сама прекрасно танцуешь, Джинни. Надеюсь, мистер Шарки... Я хочу сказать, что мне не хотелось бы, чтобы он сердился на меня. Я надеялся получить у него работу.

– Вот как? Тогда тебе придется обязательно посещать все его вечеринки, верно?

Тони радостно кивнул и чуть сильнее обнял ее. “К черту бар! Пусть знает, что я чувствую. И посмотрим, что будет дальше. Значит, жена Шарки?” Продолжая танцевать и прижимать ее к себе, он ответил:

– Придется, если он станет моим боссом. Ни о чем другом я и мечтать не смею. Я имею в виду ваши вечеринки.

– Ты уже говорил с ним?

– Еще нет. Я... не хочу торопить события.

Джинни улыбнулась, и улыбка не сходила с ее лица, пока не кончился танец. При заключительных звуках мелодии она еще плотнее прильнула к нему всем телом, даже потерлась об него низом живота и все с той же мечтательной улыбкой спросила:

–Почему бы и не поторопить? Что нам мешает?

Тони облизал пересохшие губы.

– Почему бы и нет? – произнес он и бросил взгляд на Шарки, который сидел за стойкой спиной к ним. Отпуская Джинни, он провел рукой по шелку, струящемуся по ее телу, задержал ладонь на мягкой округлости ее ягодиц и затаил дыхание – не взбрыкнет ли девица?

Джинни взяла его за руку, подвела к креслу, в котором раньше сидел Кастильо – сейчас он танцевал с другой девушкой, – усадила его и спокойно умостилась на его коленях.

Деловито расстегнув его рубашку, Джинни положила руку на его голую грудь и слегка царапнула ногтями.

– Я нравлюсь тебе, Тони?

– Еще как, – пробормотал он, косясь взглядом на Шарки.

– Да не обращай ты на него внимания!

На лице Джинни появилось напряженное выражение. Свободной рукой она взяла его правую руку, провела ею по своему бедру и прижала к упругому животу, не спуская глаз с его губ.

Тони чуть шевельнул пальцами, и она понимающе улыбнулась, подтянула его руку к глубокому вырезу в своем платье и опустила ее туда. Тони обнял ее другой рукой и привлек к себе.

“Черт, – выругался он про себя, – а она – горячая штучка, можно и рискнуть”. Ей не больше двадцати пяти – двадцати шести лет, а тело у нее богаче, чем у любой стриптизерки из бурлеска. Он с трудом оторвался от ее губ и огляделся. Никто не обращал на них внимания.

– Я все еще нравлюсь тебе, Тони? – мягко прошептала Джинни.

– С каждым мгновением все больше. – Тони помолчал, подумал. – И я не хочу и не собираюсь пока никуда уезжать.

– Я поговорю с Элом. Хочу, чтобы ты побыл рядом со мной, миленький. Тони, милый, подари мне еще один поцелуй.

– Подожди минутку. – Тони внимательно наблюдал, как Шарки тяжело сполз с табурета у стойки, подошел покачивающейся походкой к креслу, почти рухнул в него и откинул голову на спинку.

Джинни проследила за его взглядом и тихо объяснила:

– Он готов. С ним случается такое почти на каждой вечеринке. Я знаю его как облупленного. Следи за его стаканом.

Тони не сразу сообразил, что она имела в виду, но продолжал наблюдать за Шарки. Через минуту-другую стакан в руке Шарки наклонился, его содержимое пролилось ему на брюки, а стакан выскользнул из пальцев и застрял между его бедром и подушкой подлокотника. Шарки затих, дыша широко открытым ртом.

Тони быстро осмотрелся. Две парочки обнимались на диване. Другие устроились в глубоких креслах. Марии не было видно. До него доносились тихие голоса из кухни. В гостиной же воцарилась тишина, если не считать негромкой музыки, льющейся из динамиков.

– Все вроде успокоились, – заметил Тони.

– Угу. В гостиной угомонились, а в спальнях резвятся. Тебя это не шокирует?

– Не-а, мне здесь нравится. Все, как есть, нравится.

Тони поцеловал ее, крепко сжал в объятиях, чувствуя, как сердце бешено заколотилось. Его руки оглаживали тело Джинни, обнимали его, все сильнее и сильнее притягивая к себе.

Джинни оторвалась от его губ, поцеловала в щеку и в шею, прошептала:

– О боже, какой же ты сильный! Ты делаешь мне больно, Тони, но это приятно, так приятно. Ты очень сильный, милый, и мне это нравится. – Ее губы ласкали его щеку, нашли его ухо и еле слышно выдохнули: – Обними меня, Тони, милый, обними меня, как только можешь крепко.

Через минуту Джинни соскользнула с его коленей, подошла к двери, щелкнула выключателем, и комната погрузилась в темноту. Никто даже не пискнул. Джинни тут же вернулась, уселась верхом на его колени, лицом к Тони, взяла в ладони его лицо, припала к нему всем телом и стала жадно целовать его.

Тони пробрала дрожь. Многие женщины и раньше одаривали его своими ласками, но Джинни делала с ним что-то неслыханное, глубоко задевала его за живое. У него возникло ощущение, будто все его тело бьется как одно огромное сердце, а его кожа горит там, где она прикасается к нему. Одна ее рука скользнула под его рубашку и стала поглаживать его голый живот сверху вниз. Тони обхватил ее за талию и притянул к себе, а Джинни сорвала с себя платье, прижала его руки к своему телу и стала извиваться под его горячими ладонями. Плотнее прижалась к нему, осыпая легкими, нежными поцелуями его губы и щеки.

Тони тихо спросил:

– Ты хочешь этого?

– Да. – Ее голос дрожал. – Да. Прямо здесь и сейчас, милый.

– Ну... это...

– Да! Проклятие! Да.

Ее губы снова накрыли его губы, а ее руки принялись исследовать, ощупывать его тело, и вся она медленно задвигалась, прилаживаясь к нему, как бы обволакивая всего его, погружая в себя.

Глава 3

Возвращаясь на следующий день в три часа пополудни в свой отель, Тони пребывал в благодушном настроении. Свэн на его стороне, Джинни тоже расстарается для него, и сейчас, после того как они с Лео взбодрили себя пивком, от него тоже можно ждать помощи. Теперь Тони был в курсе возникших между Шарки и Элтери трений. Элтери слишком много внимания уделял собственным девочкам, да и женщинам не из борделей. Само по себе это было не так уж плохо, но одновременно он практически забросил дело. Не было точно известно, что он пристрастился к наркотикам, но в последние месяцы он становился все раздражительнее и вспыльчивее, и подозрение укреплялось.

Тони весьма обрадовался тому, что из трех имевшихся районов Элтери заправлял как раз тем, который Тони хорошо знал: большой асимметричный треугольник, стороны которого образовывали Маркит и Арми-стрит, а основание – залив и Эмбаркадеро. В него входили Говард-стрит, на которой родился и вырос Тони; Гаррисон и Мишн, где он любил играть и где жили его друзья; пронумерованные улицы с Первой по Двадцать шестую, Брэннон, Дивижн, Фримонт и Портеро, а также стадион “Силе”, на котором он отчаянно болел за местную команду, и больница “Скорой помощи” Сан-Франциско, в которой многим друзьям и недругам Тони пришлось помимо своего желания провести некоторое время.

Лео Кастильо ведал центральным районом, протянувшимся по другую сторону Маркит-стрит до авеню Масоник и Пресидио, включавшим Филлмор, где находился бордель, в котором трудилась Мария. Он также держал вместе с Шарки и девушек по вызову – этот бизнес рос быстрее, нежели публичные дома.

Остальные разрозненные дома терпимости находились в ведении Хэмлина. Район Элтери был как бы зажат между двумя другими, но бизнес в нем процветал, давая больше трети доходов от проституции.

Придя в свой номер в отеле, Тони растянулся на кровати и бездумно уставился в потолок. Лео пригласил его на ленч на следующий день – на этот раз угощает он. Тони довольно ухмыльнулся – хорошо, что с Лео проблем не предвидится.

Тони лежал и сладостно размышлял о всех тех деньжищах, что крутились в открывшемся ему бизнесе. Пока еще он не знает, сколько точно борделей в Сан-Франциско, но, судя по прикидкам Лео, их около сотни, если не больше. В мозгу Тони, как на экране, мелькали внушительные цифры, и через несколько минут у него закружилась голова: надо же, какие бабки!

Джинни позвонила ему через десять дней. Было это во вторник около одиннадцати утра. Тони уже встал, оделся и собирался выйти позавтракать, когда его остановил телефонный звонок.

– Тони?

– Угу. Кто это?

– А ты как думаешь?

– Черт его знает, – откликнулся Тони. – Столько мне звонит дам... А, привет, Джинни! Как поживаешь, дорогуша?

– Так-то лучше. Я чуть трубку не шмякнула. После всего, что я для тебя сделала...

Тони моментально оживился:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу приступать? Меня берут?

Телефон донес ее разочарованный вздох.

– Ну и Тони! Да, с завтрашнего дня ты первый помощник Счастливчика Чарли*. Так что расслабься. Я решила предупредить тебя, что Эл ждет тебя сегодня вечером.

* Счастливчик Чарли – легендарный преступный авторитет.

– Да? Когда?

– В четыре.

– Отлично. Он хочет просто полюбоваться мной или даст мне работу?

– Тони, иногда... Ты либо пойдешь далеко, либо гикнешься из-за своей горячки. Тебя мама не научила говорить “спасибо”? Эл хочет потолковать, может, и подкинет тебе работенку, скажем, таскать ведра с водой для девочек. Но ты должен обещать мне одну вещь.

– Обещаю.

– Не требуй с ходу у Эла его собственное место, ладно?

Тони от души рассмеялся:

– О’кей, повременю пока с этим. Слушай, а когда мы с тобой встретимся? Прошло уже почти две недели.

– Так ты все же хочешь увидеться со мной?

– А из-за чего, ты думаешь, я не сплю по ночам?

– Ну, из-за какой-нибудь рыженькой. Я уж подумала, не подбивал ли ты ко мне клинья только ради того, чтобы я поговорила с Элом?

– Угадала. Но теперь, когда ты с ним потолковала, мы можем сменить пластинку – ты постараешься еще раз потрафить мне.

– Может, в час дня?

– Где?

– У тебя.

– У меня не очень-то уютно.

– Но кровать-то у тебя есть?

– Можешь не сомневаться, крошка.

Поднимаясь в лифте, Тони бросил взгляд на часы. Без одной минуты. Кнопку звонка он нажмет ровно в четыре. Тони немного нервничал, хоть Джинни и заверила его, что Эл готов дать ему возможность проявить себя на второстепенных ролях, посмотрит, как он поладит с парнями, бандершами, девочками, да и с самим Шарки, испытает, так сказать, его. Тони больше ничего и не нужно – лишь бы просунуть ногу в дверную щель. А там, если понадобится, он и дверь выломает – за ним не заржавеет.

Его порадовал приход Джинни – она еще раз подтвердила, что Эл практически уже принял решение. Это облегчит предстоящее собеседование. Да и проведенные с ней два часа доставили ему море удовольствия.

Тони вышел из лифта и направился к номеру 1048. Джинни должна быть уже дома – от него она ушла в три часа и наверняка уже вернулась из “кино”, в которое якобы ходила. Забавный, однако, этот Шарки: он ничего не имеет против, когда его жена танцует в чем мама родила на вечеринках, – если он сам занимается в это время с кем-то еще, – но не потерпит, как он выразился, чтобы она наставляла ему рога за его спиной. Ну и подонок же!

Дверь ему открыла Джинни:

– О! Тони! Давненько же мы не виделись. Проходи.

Он опасливо заглянул в комнату, но Шарки не было видно.

– Да все дела, – бросил он, входя.

Джинни одобрительно кивнула и тоном радушной хозяйки сказала:

– Эл ждет тебя в кабинете. Я провожу.

Тони последовал за ней через спальню, в небольшую проходную комнату. Шарки сидел за маленьким черным письменным столом у окна, выходящего на залив. Кроме его внушительного кожаного, в комнате стояли еще два мягких кресла. На стене за спиной Шарки висела картина, на которой кудрявились красные завитки, а желтые пятнышки пересекали фиолетовые линии. Совершенно не понятная для Тони, если не сказать бессмысленная, вещь была заключена в роскошную раму. Пол устилал серый ковер. Уютный кабинетик, подумал Тони.

– А вот и он, Эл, дорогой. Расскажи ему все о грехе, – сообщила Джинни и вышла, затворив за собой дверь.

Шарки развернулся в сторону Тони и закинул толстую ногу на подлокотник кресла.

– Привет, Ромеро, присаживайся. – Он кивнул на кресло у стола.

Тони поздоровался, сел, положив ногу на ногу, и внимательно посмотрел на Шарки. Тот был трезв, и Тони вдруг подумалось: “А помнит ли он меня?” И трезвым Шарки отнюдь не выглядел привлекательнее: его красные губы все так же были вытянуты в прямую линию, а немногие оставшиеся на голове волосы отливали все тем же песочно-розоватым цветом.

Несколько секунд Шарки молча пялился на Тони, поджав губы, потом спросил:

– Так ты хочешь получить у меня работу?

– Э... даже очень, мистер Шарки. С удовольствием поработал бы на вас.

– Это почему же?

“Ублюдок, каких еще объяснений ему надо?” – подумал Тони. Вслух же сказал:

– Ну, я слышал, что на вас приятно работать, и... – он помедлил, – черт, главное, чего скрывать, – это бабки. Я хочу делать деньги, мистер Шарки... Мне хотелось бы иметь такую хату, как у вас, – высокий класс. Думаю, я могу быть вам полезен. Не важно, какую работу вы мне дадите... если дадите. Но надо же с чего-то начинать.

Решив, что высказался достаточно ясно, Тони замолчал.

Шарки смотрел, нахмурившись, на него еще какое-то время (“Изучает, словно букашку, зараза!”), потом заговорил:

– Кто, дьявол побери, ты такой, Ромеро, – гений с улицы или что почище? Или ты просто проныра?

Тони разозлился не на шутку. Этот Шарки как-то мгновенно достал его. Ему захотелось вскочить и смачно вмазать по его красным губам. Вместо этого Тони сглотнул и выдавил из себя:

– Даже не понимаю, о чем это вы, мистер.

– Я поясню. Сначала Свэн жужжит мне в ухо: “Ромеро – крутой парень”. Потом, Джинни уверяет, что я просто обязан дать шанс такому славному малышу, как ты. Затем – бог мой! – и Лео о том же: “Ромеро, отличный парень этот Ромеро”. Ты не тратил времени даром, а?

Тони с трудом сохранил серьезно-почтительный вид. Ленч и беседы по душам с Кастильо все же дали результаты. Черт, должен же человек позаботиться о себе. С Лео они, можно сказать, стали уже добрыми приятелями. Они много говорили о том, чем Тони мог бы заняться для начала.

– Верно, мы часто видимся с Лео, – признал Тони. – Он отличный парень. Еще одна причина, почему мне хотелось работать на вас: Лео уверяет, что иметь дело с вами – одно удовольствие.

Если уж быть точным, Лео не говорил ничего подобного, но Шарки, похоже, грубая лесть пришлась по душе.

– Да? Он так высказался?

– Конечно. Мы с Лео неплохо поладили. Он объяснил мне, что даже не представляет себе, на кого он работал бы с большим настроением. Ну, в общем, он и приучил меня к этой мысли.

Кивнув, Шарки спросил:

– Слушай, малыш, ты как насчет выпивки?

Тони замешкался с ответом. Уж очень не хотелось ему произвести с самого начала плохое впечатление. Он колебался: пить или не пить с этим типом? Наконец – а, была не была – решился:

– Спасибо. Не отказался бы от стаканчика. Я видел ваш бар в субботу, когда был здесь. Шикарная штука.

Шарки громко закричал:

– Джинни! Эй, Джинни!

Она появилась в дверях, и Шарки попросил ее приготовить пару напитков для себя и “этого малыша”.

Джинни тут же поправила его:

– И один для меня. Ну как, мистер Ромеро, вы уже стали сводником?

– О господи, – простонал Шарки. – Ты еще, со своим поганым языком.

Рассмеявшись, Джинни вышла, вернулась вскоре с напитками и села,в другое кресло. Потягивая из высокого стакана, Шарки наставительно говорил Тони:

– Вот что я скажу, Ромеро. Вижу, тебе чертовски хочется поработать. Я дам тебе такую возможность. Сегодня ночью отправишься в обход вместе с Лео. Он посетит некоторые дома, и ты с ним. Я не собираюсь платить тебе за урок. Лео объяснит, что следует делать, и ты будешь исполнять, что он скажет.

– С радостью, мистер Шарки. Я очень ценю предоставленный мне шанс. И готов на что угодно.

Шарки осушил свой стакан и повернулся к Джинни:

– Налей-ка мне еще. – Потом обратился к Тони: – Будешь стараться, получишь даже небольшую оплату. На этом все. Мне нужно еще поработать.

Тони встал, догадываясь, что Шарки собирается поработать с бутылкой.

– Огромное спасибо, мистер Шарки, – сказал он. – Я очень благодарен вам.

Шарки благосклонно кивнул, и Тони вышел из кабинета.

Джинни смешивала коктейль в баре. Он подошел к ней, сжал руками ее талию и тихо проговорил:

– Спасибо, милая. Я практически в деле.

– Я тебе звякну, – пообещала Джинни.

Тони готов был приплясывать от радости, но, не говоря больше ни слова, вышел из квартиры. Спускаясь в лифте, он продолжал довольно дыбиться. Похоже на то, что он просунул-таки свой ботинок в приоткрытую дверь. А теперь пора собирать компромат на Френка Элтери.