Текст книги "Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России"

Автор книги: Ричард Португальский

Соавторы: Валентин Рунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Командир крейсера «Новик» капитан 2 ранга Н. О. Эссен.

Орудийная прислуга, как рассказывали Колчаку очевидцы, действовала самоотверженно, со знанием дела. Особенно отличился личный состав двух из батарей – тринадцатой и пятнадцатой. Невзирая на падающие поблизости вражеские снаряды и свистящие вокруг осколки, артиллеристы работали спокойно, сноровисто и уверенно, проявляя мужество и самоотверженность. Канонир батареи № 13 Никифор Алехин, например, будучи ранен в голову осколком снаряда, отказался идти в лазарет, продолжая выполнять свои обязанности. «Бросались в глаза… необыкновенное старание нижних чинов и выдающаяся их смелость», – докладывал в тот день коменданту крепости генерал-майор В. Ф. Белый. Войска гарнизона крепости заняли подготовленные позиции. Подразделения 27-го и 10-го Восточно-Сибирских полков по боевой тревоге вышли на позиции Тигрового полуострова, а также Приморского фронта от Золотой горы до группы Крестовых батарей. На западном побережье развернулись подразделения 28-го Восточно-Сибирского полка. Для усиления наблюдательных застав были высланы две роты 25-го Восточно-Сибирского полка. Три кавалерийские заставы приступили к несению службы: у деревни Суанцайгоу по Мандариновой дороге, в деревне Шининцзы по Средней дороге на Дальний, в деревне Домагоу по прибрежной дороге.

Командир броненосца «Победа» капитан 1 ранга В. М. Зацарённый.

Мужественно сражались моряки кораблей эскадры с первых минут боя. Вот как описывался один из эпизодов действий кораблей в Иллюстрированной летописи Русско-японской войны:

«Утром «Новик» (командир капитан 2 ранга Н. О. Эссен), получив приказание выйти вслед за «Боярином» (командир капитан 2 ранга А. Д. Сарычев) на разведку, исполнил таковое и к 10 часам вернулся в полной уверенности, что неприятель сегодня не покажется, и стал на свое место на якорь. Вдруг показывается «Боярин» и на полном ходу, отстреливаясь кормовыми орудиями, держит сигнал о приближении неприятельской эскадры… «Новик» тотчас же получил приказание атаковать неприятеля. Быстроходный крейсер (24,5 узла) должен был первым вступить в открытый бой. Впереди надвигающаяся масса неприятельских крейсеров и броненосцев, сзади наша эскадра и батареи крепости. Спокойствие командира отлично отозвалось на нравственном состоянии экипажа, среди которого много молодых матросов. Все горели желанием драться и победить. Выйдя вперед эскадры, «Новик» стремительно понесся на неприятельскую эскадру. Заметив огонь на флагманском судне неприятеля, он тотчас же открыл огонь из своих батарей. Ему ответили беглым огнем японцы. Зарокотали орудия нашей эскадры. Загремели батареи фортов. Начался бой. «Новик», дав полный ход, с тем чтобы лишить противника возможности пристреляться, летел, громя его носовыми орудиями, и, на полном ходу разворачиваясь, осыпал его снарядами кормовых батарей. Крейсер оказался в самой середине огня неприятеля и наших. Снаряды со страшным свистом перелетали, другие в окружности падали в воду, поднимая огромные водяные столбы…

Приказания немедленно и отчетливо исполнялись.

Снаряды, давая то перелеты, то недолеты, падали в воду у самых бортов, обдавая палубу водой, а крейсер продолжал свои маневры, то приближаясь, то удаляясь от неприятеля. Вдруг на последнем галсе раздался страшный взрыв с правой стороны кормовой части. Туча осколков полетела на судно. Убитым оказался лишь командир Бобров. Вестовой командира, оглушенный взрывом, был выброшен из кают-компании в каюту капитана. Крейсер получил пробоину в кормовой части. Энергично поддерживая огонь из всех своих орудий, он стал отходить к берегу. В это время на флагманском судне противника был замечен столб огня и дыма…»

Николай II на борту броненосца «Князь Суворов».

В итоге три японских броненосца и крейсер получили серьезные повреждения. Враг был вынужден, так и не выполнив своих задач, отойти в море. После этого боя неприятельский флот в течение двух недель не появлялся в районе Порт-Артура. Испробовав силу огня русских береговых батарей, японская эскадра и в последующем держалась на значительном расстоянии от крепости, не приближаясь ближе 8–10 км. Командование сухопутной обороны получило, таким образом, возможность осуществить комплекс работ по совершенствованию крепости и укреплению побережья. На их строительство ежесуточно привлекалось до пяти тысяч военнослужащих и до шести тысяч местных жителей, в основном китайцев. Начались ремонтно-восстановительные работы на «Ретвизане», «Цесаревиче» и «Палладе». Усилена была разведывательная и сторожевая службы на море.

Одновременно с атакой Порт-Артура японцы совершили нападение на нейтральный корейский порт Чемульпо (Инчхон). Здесь в распоряжении русского посланника в Сеуле находились крейсер «Варяг» (командир капитан 1 ранга В. Ф. Руднев) и канонерская лодка «Кореец» (командир капитан 2 ранга Г. П. Беляев). Там же стояли на рейде русский пароход «Сунгари» и в качестве стационаров – ряд военных кораблей и транспортов других стран: английский крейсер «Тальбот», французский «Паскаль», итальянский «Эльба», американская канонерская лодка «Виксберг».

Японский заградитель «Хококу-мару», потопленный на внутреннем рейде Порт-Артура 11.02.1904 г.

26 января японская эскадра под флагом контр-адмирала Уриу в составе одного броненосца и пяти легких крейсеров, восьми миноносцев и трех транспортов с десантом, отделившись от главных сил японского флота, следовавшего в Порт-Артур, блокировала выходы из Чемульпо. В 15 часов 40 минут канонерская лодка «Кореец» снялась с якоря для следования с донесением русского посланника в Порт-Артур (связи с этим портом и крепостью не было). Японская эскадра преградила ей выход в море. Вражеские миноносцы атаковали торпедами канонерскую лодку. Торпеды прошли за кормой. Капитан 2 ранга Беляев принял решение возвратиться к месту своей якорной стоянки, доложив о происшедшем командиру отряда Рудневу.

Адмирал Е. И. Алексеев.

Утром следующего дня Всеволод Федорович Руднев получил ультимативное требование до 12 часов покинуть Чемульпо. Японское командование извещало, что в противном случае русские корабли будут атакованы на рейде нейтрального порта. Это было грубым нарушением международного морского права. Тем не менее командиры иностранных судов, собравшись на совещание, по сути дела, никак не отреагировали на агрессивные действия японцев и отказались принять предложение командира отряда о сопровождении ими «Варяга» и «Корейца» до выхода из территориальных вод Кореи. Это было явным попустительством беззакония. Руднев окончательно убедился, что оказался в сложном положении. Рассчитывать в создавшейся ситуации можно было только на собственные силы. Тогда он принял решение с боем прорваться в Порт-Артур. «Сделаю попытку прорваться и приму бой с японской эскадрой, – заявил командир крейсера «Варяг», – сдаваться не буду, так же как и сражаться в нейтральном порту, на нейтральном рейде». На крейсер Руднев возвратился в 10 часов. Времени на подготовку к бою оставалось мало. Постарались сделать все возможное, чтобы привести корабли в полную боевую готовность. Перед выходом из порта на верхней палубе «Варяга» был построен по большому сбору весь личный состав. Командир обратился к нему с краткой речью: «Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с неприятельской эскадрой… Никаких вопросов о сдаче не может быть – мы не сдадим ни крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня, что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушите его без огласки, давая мне знать…

Пойдем смело в бой!»

Прибытие адмирала Е. И. Алексеева в Порт-Артур 2.04.1904 г.

Над палубой прокатилось мощное троекратное «Ура!». Его слышали моряки всех стоявших в порту судов и население Чемульпо. Аналогичная подготовка к бою прошла и на канонерской лодке «Кореец».

Командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал О. В. Старк.

В 11 часов 30 минут русские корабли снялись с якоря и двинулись по фарватеру. Японская эскадра, находясь в десяти милях от Чемульпо, занимала выгодную позицию, позволявшую ей маневрировать. Русские же корабли, следуя в узости, были лишены этой возможности, неизбежно попадали под снаряды противника. Неравными были и силы: японцы имели семикратное превосходство в кораблях, пятикратное – в количестве орудий. К тому же русские корабли уступали в скорости.

Японцы открыли огонь первыми с дистанции 45 кабельтовых (8,3 км). Это произошло в 11 часов 45 минут. «Варяг» и «Кореец» приняли бой. Они ответили огнем своих орудий, повредив первым же залпом кормовую башню на броненосном крейсере «Асама» и вызвав на нем пожар. Темп стрельбы с обеих сторон непрерывно нарастал. За час боя русские корабли выпустили 1105 снарядов. Был потоплен японский миноносец. Серьезные повреждения получили два японских крейсера. На «Асама» был разрушен ходовой мостик. Море вокруг «Варяга» бурлило от разрывов снарядов. Их осколки сеяли смерть на верхней палубе. Один из снарядов разрушил дальномерный пост и вызвал пожар в штурманской рубке. Другой, разорвавшись возле третьего орудия, вывел из строя почти всю прислугу, оставшиеся в живых комендоры, несмотря на тяжелые ранения, продолжали стрельбу.

Контр-адмирал В. К. Витгефт.

Русские моряки проявляли в этом бою героизм, бесстрашие, верность воинскому долгу, воинское мастерство. Пример высокого самообладания показывал командир крейсера. Узнав о том, что на корабле пронесся слух, будто он убит, Руднев, как был без фуражки, в запачканном кровью мундире, выбежал на мостик и крикнул:

– Братцы, я жив! Целься верней!

Призыв командира, тяжело раненного в голову, но продолжавшего руководить боем, еще больше воодушевил команду. Однако обстановка осложнялась. Вражескими снарядами была выведена из строя почти половина артиллерийских орудий, поврежден рулевой привод. Для его починки и тушения возникшего пожара в 12 часов 15 минут командир решил на время выйти из района обстрела. Однако как только с помощью ручного управления крейсер удалось повернуть на другой галс, он получил попадание снаряда ниже ватерлинии. Вода стала заливать одну из кочегарок. Корабль кренился на левый борт. Героическими усилиями матросов удалось на пробоину завести пластырь, однако крен продолжался. Вскоре неприятельским снарядом пробило палубу, из-за чего снова начался пожар. Как доложил помощник командира Рудневу, к этому времени было убито тридцать человек, ранено более девяноста (по уточненным данным – 191). Командир крейсера решил, чтобы устранить повреждения, вернуться на рейд. За «Варягом» последовал «Кореец».

Контр-адмирал П. П. Ухтомский.

Осмотр кораблей на рейде показал, что все возможности вести бой были исчерпаны – «Варяг» получил пять подводных пробоин, из строя вышли все орудия, «Кореец» имел три пробоины, ранено было до 40 процентов личного состава, в том числе командир капитан 2 ранга Г. П. Беляев. На совете было принято решение уничтожить корабли, чтобы они не достались неприятелю. Русские моряки были приняты иностранными кораблями как спасенные при кораблекрушении по сигналу командира отряда «Терплю бедствие».

Так прошли первые морские сражения.

Крейсер «Аскольд».

24 февраля в Порт-Артур прибыл вице-адмирал С. О. Макаров. Одним из его начинаний стала резкая активизация боевой деятельности флота. Боевые корабли стали ежедневно выходить в море, держа тем самым противника в постоянном напряжении и вынуждая его распылять силы. Русские моряки проявляли мужество, высокое воинское мастерство. Уже 25 февраля миноносцы «Стерегущий» и «Решительный», выйдя из Порт-Артура на разведку, у восточного побережья Квантунского полуострова встретились с японскими миноносцами и отошли к острову Дасаньшаньдао. В 6 часов они были атакованы в проливе Лаотешань четырьмя вражескими миноносцами, действовавшими при поддержке легких крейсеров «Унтозе» и «Токива». Ведя интенсивный огонь, они начали окружать русские корабли. Командир миноносца «Решительный» капитан 2 ранга Ф. Э. Боссе пошел на прорыв. Нанеся повреждение двум неприятельским миноносцам, он вырвался из окружения, взяв курс на Порт-Артур, чтобы сообщить командующему эскадрой о действиях противника.

«Стерегущий» из-за повреждений в машинном отделении не смог развить полный ход, ведя бой в окружении вражеских кораблей. Командир корабля лейтенант А. С. Сергеев был тяжело ранен, но продолжал выполнять свои обязанности. Вражеский снаряд разорвался в кочегарке, разбив паровые котлы и паропроводы. Окутанный облаком пара миноносец застопорился. Бой, однако, продолжался. Уцелевшие орудия миноносца, засыпаемые японскими снарядами, ни на минуту не прекращали вести огонь по противнику. Погиб командир. Его заменил лейтенант Н. С. Головизнин. Вскоре и он был смертельно ранен. Места выбывших комендоров у орудий заняли матросы машинной команды.

Бой длился уже более часа. Погибли все офицеры и почти все матросы. Оставшиеся в живых прибили гвоздями к мачте Андреевский флаг. Смертельно раненный сигнальщик В. Крутов выбросил за борт секретный свод сигналов. Противник тоже понес урон. Получив до тридцати прямых попаданий, окутался дымом и отошел миноносец «Акебонс». Отстал «Сазанами», получивший до десяти пробоин. Когда замолчало последнее орудие «Стерегущего», а его надводная часть представляла собой груду обгоревшего и покореженного металла, японцы попытались захватить миноносец, взяв его на буксир. Матросы И. Бухарев и В. Новиков, открыв кингстоны, затопили корабль. Японские корабли, завидев подходившие русские корабли, спешно покинули поле боя.

Броненосец «Пересвет».

На следующий день по приказу адмирала Макарова в море вышла вся эскадра. Не обнаружив противника, он провел учения, а вечером вернулся в гавань. Успешный выход основных сил в море повысил моральный дух экипажей, позволил вскрыть недочеты в подготовке эскадры. Основываясь на полученном опыте, Степан Осипович разработал ряд инструкций, которые повышали тактическую и специальную подготовку личного состава. Не бездействовал и японский флот. Первая попытка бомбардировки Порт-Артура была сделана еще 12 февраля. Шесть японских эскадренных броненосцев и шесть броненосных крейсеров заняли позиции между бухтами Тахе и Лунвантан. Этот район находился в мертвом пространстве береговых батарей левого фланга. Батарея № 15 сделала несколько выстрелов по японским кораблям, и они сразу же ушли за Плоский мыс. Выйдя из сектора обстрела, противник открыл артиллерийский огонь по кораблям, стоявшим на внутреннем рейде, и береговым батареям. Бомбардировка продолжалась около 30 минут и оказалась малоэффективной. По ее окончании защитники крепости, учитывая полученный опыт, установили на левом фланге батарею № 22 и минировали район, из которого японские корабли вели огонь.

Крейсер «Баян».

Спустя две недели была предпринята вторая попытка. На этот раз японские корабли (шесть эскадренных броненосцев и восемь легких крейсеров) вели так называемую перекидную стрельбу через возвышенность Лаотешань, на которой не было русских береговых батарей, по правому флангу береговых укреплений Порт-Артура и по кораблям, стоявшим в гавани. Огонь корректировали крейсера, маневрировавшие перед входом в гавань. Противник выпустил 154 12-дюймовых снаряда. Ответный огонь вели корабельная и береговая артиллерия. Особенно результативным стал огонь батареи № 15. Один из ее снарядов попал в крейсер «Тагасаго», пробил паропровод, что вынудило его уйти в море. На другом крейсере артиллеристы сбили фок-мачту. Японский адмирал Того доносил в тот день в Токио: «Береговые батареи русских поражали наш отряд страшным огнем».

Крейсер «Паллада».

С учетом выявленных недостатков на следующий день началось сооружение нескольких береговых батарей на Лаотешане, а к югу от него – постановка минного поля. Спустя два дня адмирал Макаров организовал перекидную стрельбу броненосцев с внутреннего рейда через Лаотешань, разработал правила ее ведения. Для корректировки огня броненосцев, находившихся на внутреннем рейде, был создан специальный наблюдательный пост, откуда наблюдатель передавал по телефону на броненосец «Ретвизан» номер квадрата, в котором находился неприятельский корабль. С броненосца данные передавались на другие корабли эскадры.

Канонерская лодка «Бобр».

В ночь на 10 марта приблизившиеся к Порт-Артуру вражеские миноносцы пытались атаковать русские сторожевые суда. Отражением их атаки руководил адмирал Макаров. Корабли противника попали в зону огня Лаотешаньской батареи и русских броненосцев, стрелявших с внутреннего рейда. Атака миноносцев была отбита. Утром, когда на горизонте показались главные силы вражеского флота, адмирал Макаров вывел из гавани почти всю эскадру и двинулся навстречу неприятелю. Японский командующий адмирал Того не решился принять бой и отступил, провожаемый выстрелами русских кораблей. Это был серьезный успех русского флота.

Используя возникшую паузу, Степан Осипович осуществил ряд мероприятий, направленных на совершенствование обороны и охраны внешнего рейда Порт-Артура. Были установлены, в частности, стационарные батареи, которые могли вести борьбу с миноносцами противника, приближающимися к рейду, а также подготовлены бонные и минные заграждения, у входа в рейд затоплены старые корабли. Эти и другие мероприятия были направлены против попыток японского командования заблокировать русский флот.

Так, 17 марта, в день прибытия Колчака в Порт-Артур, пять вражеских пароходов (брандеров), груженных камнем, под прикрытием 12 миноносцев направились к Порт-Артуру. В 3 часа утра они были обнаружены прожектористами Тигрового полуострова и обстреляны батареями правого фланга, а также орудиями с броненосца «Ретвизан». Под градом снарядов пароходы сбились с курса и, не дойдя до намеченного района, потоплены. Эта же участь постигла и один из японских миноносцев. Понимая, что противник может повторить попытки заграждения входа в гавань, русское командование установило дополнительные батареи по обоим берегам входа в гавань, установило дежурство миноносцев и минных катеров с целью преградить противнику подходы к внутреннему рейду. В результате этого очередные попытки японцев блокировать вход в гавань оказались безуспешными.

Тогда японцы, стремясь снизить эффективность стрельбы русской артиллерии, стали загружать брандеры камнем. Это вызвало большой расход боеприпасов. Во время стрельбы по брандерам 21 марта, например, береговые батареи израсходовали 1936 снарядов, из них около 300 9– и 10-дюймового, почти 550 – 6-дюймового и 1094 снаряда малого калибра. Стрельба же по брандерам из орудий малого калибра вообще оказалась малоэффективной. Для этой цели требовались скорострельные пушки и снаряды большой разрушительной силы.

Важное значение для успешных действий береговой артиллерии Порт-Артура имело четкое взаимодействие между кораблями и орудиями батарей крепости и побережья. Для решения этого вопроса по приказанию адмирала Макарова на береговые батареи были направлены сигнальщики, которые поддерживали связь, помогали артиллеристам опознавать японские корабли. Специальной инструкцией, разработанной по его указанию Колчаком, определялся характер действий кораблей и береговой артиллерии по охране внешнего рейда. Чтобы в темное время не принять свои корабли за вражеские, береговым батареям разрешалось вести огонь только по целям и пространству, находящемуся за боновыми ограждениями. Кроме того, дежурные миноносцы должны были одну из труб выкрасить в белый цвет. В инструкции подчеркивалось, что «главной задачей всех сил обороны как днем, так и ночью – преградить путь прорывающимся неприятельским судам и уничтожить их возможно дальше и раньше достижения ими входа в гавань».

Минный транспорт «Амур».

Именно в эти дни произошли изменения и в службе лейтенанта Колчака. Он был назначен командиром эсминца «Сердитый». Под его командованием была поставлена к югу от устья Амура минная банка, на которой подорвался японский крейсер «Такасаго». При отсутствии более значимых морских побед это событие было весьма знаменательным для порт-артурской эскадры.

В воспоминаниях контр-адмирала С. Н. Тимирева говорится, кстати, о плане экспедиции для прорыва блокады Порт-Артура с моря и активизации действий против японских транспортов в Желтом море и на Тихом океане. В его разработке участвовал и Колчак. Однако сменивший погибшего Макарова адмирал В. К. Витгефт отменил реализацию плана. Провел эсминец и ряд смелых атак на японские корабли, пытавшиеся подойти к Порт-Артуру. Успешные действия «Сердитого» были замечены командованием. Лейтенант Колчак был награжден орденом Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», носившимся на морском кортике, в связи с этим получившим название «Анненское оружие».

Тогда же он подружился с командиром одного из миноносцев, несшего дежурную службу в устье Амура, Георгием Седовым. Это был опытный, несмотря на свой возраст (родился в 1877 году), гидрограф, в последующем полярный исследователь. Он скончался 20 февраля 1914 года вблизи острова Рудольфа на пути к Северному полюсу.

20 марта японский флот приступил к постановке мин заграждения. Мины на подходах к базе ставили в темное время суток вражеские миноносцы. Спустя сутки по указанию адмирала Макарова было усилено наблюдение за внешним рейдом, организовано траление. Оно производилось катерами и специально приспособленными для этой цели минными крейсерами «Всадник» и «Гайдамак», использовавшими трал конструкции Шульца – специальное устройство, буксируемое кораблем и предназначенное для поиска и уничтожения морских мин.

Миноносец «Сердитый», которым командовал лейтенант А. В. Колчак.

Выход же кораблей русской эскадры в море стал обеспечиваться предварительным тралением фарватера и проводкой кораблей непосредственно за тральщиками. Однако выход в море далеко не всех кораблей мог быть обеспечен тральщиками, в результате чего опасность подрыва на японских минах не исключалась.

Одним из первых на минах, выставленных японцами на внешнем рейде, подорвался и затонул эскадренный броненосец «Петропавловск». Он был заложен в Петербурге в 1892 году, спущен на воду спустя год, вступил в строй в 1897 году, спустя два года включен в состав Тихоокеанской эскадры в качестве флагманского корабля. Его водоизмещение 11 000 тонн, скорость 17 узлов (31 км в час). Броненосец имел на вооружении четыре 305-мм, двенадцать 152-мм, десять 47-мм и двадцать восемь 37-мм орудий, а также шесть торпедных катеров. Экипаж насчитывал 633 человека.

Утром 31 марта «Петропавловск» под флагом командующего вице-адмирала Макарова в составе эскадры вышел из Порт-Артура с целью атаковать отряд японских кораблей, преследовавших русский крейсер «Баян». В ходе завязавшегося боя было обнаружено приближение главных сил японского флота. Учитывая превосходство противника в силах, командующий решил отойти к Порт-Артуру и продолжать бой под прикрытием береговых батарей.

Трагедия произошла в 9 часов 39 минут. Флагман подорвался на японской якорной мине. От взрыва мины произошла детонация боезапаса в носовом артиллерийском погребе. Корабль быстро (через две минуты после взрыва) затонул. Среди погибших были адмирал С. О. Макаров, его начальник штаба контр-адмирал М. П. Молос, художник В. В. Верещагин, сотни других офицеров и матросов.

В тот же день в дневнике Николая II появилась следующая запись: «31-го марта. Среда. Утром пришло тяжелое и невыразимо грустное известие о том, что при возвращении нашей эскадры к Порт-Артуру броненосец «Петропавловск» наткнулся на мину, взорвался и затонул. Погибли адмирал Макаров, большинство офицеров и команды. Кирилл (Кирилл Владимирович – великий князь), легко раненный, Яковлев (Н. М. Яковлев – командир броненосца «Петропавловск», капитан 1 ранга), несколько офицеров и матросов – все раненые – были спасены. Целый день не мог опомниться от этого ужасного несчастья».

К вечеру стало известно, что моряки на шлюпках начали доставлять в Порт-Артур своих товарищей, погибших на «Петропавловске». Александр Васильевич вместе с другими офицерами и свободными от службы матросами поспешили в порт, надеясь узнать о судьбе адмирала Макарова и других знакомых товарищей. Утешительных известий не было. Стало ясно, что большинство погибли. Одна за другой причаливали шлюпки с трупами, и матросы сносили на берег печальный груз. За этой картиной молча наблюдали сотни других моряков, стоя на борту находившегося «раненого» крейсера «Победа». Колчак ушел с порта в самых расстроенных чувствах и, не заходя на свой корабль, направился в церковь.

Броненосцы «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава» на рейде перед выходом в море.

2 апреля в Порт-Артур прибыл адмирал Е. И. Алексеев. Наместника встречали торжественно, с почетным караулом, построением войск и оркестром. Колчак был среди встречавших и с нескрываемым интересом наблюдал за человеком, которому была вверена судьба армии и флота в войне с Японией.

Евгений Иванович Алексеев считался внебрачным сыном Александра II. Он родился 11 мая 1843 года в Петербурге, где в 1863 году окончил Морской кадетский корпус. В следующие десять лет он совершил несколько кругосветных плаваний на корвете «Варяг», клиперах «Яхонт» и «Жемчуг». Затем «проверил» себя на дипломатической службе, будучи морским агентом (атташе) во Франции. В 1886–1891 годах командовал крейсером «Адмирал Корнилов», выслужив чин контр-адмирала. С 1892 года помощник начальника Главного морского штаба. В 1895–1897 годах начальник Тихоокеанской эскадры, вице-адмирал, в 1897–1899 годах старший флагман Черноморской флотской дивизии. С августа 1899 года главный начальник и командующий войсками Квантунской области, а также морскими силами на Тихом океане. Командовал русскими войсками при подавлении Ихэтаньского восстания в Северном Китае, руководил штурмом Дату и Тяньцзиня. С 1901 года генерал-адъютант.

30 июля 1903 года Евгений Иванович был произведен в адмиралы и назначен наместником царя на Дальнем Востоке. Под его руководством проводился ряд мероприятий по подготовке к предстоящей войне, строительству оборонительных сооружений, подготовке местного ополчения. С начала Русско-японской войны адмирал Алексеев был назначен главнокомандующим сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке.

С гибелью Степана Осиповича Макарова активные действия русского флота, базировавшегося в Порт-Артуре, фактически прекратились. Командование эскадрой принял на себя Алексеев, сразу же отказавшийся от всякой борьбы за инициативу на море. В начале мая в связи с угрозой блокады Порт-Артура он выехал в Мукден, передав командование русским флотом контр-адмиралу В. К. Витгефту. Получив указания наместника придерживаться оборонительного характера действий, он укрыл эскадру на внутреннем рейде Порт-Артура.

Священник на палубе броненосца «Петропавловск» перед последним выходом в море.

Между тем обстановка в районе Порт-Артура усложнилась. 13 июля в наступление перешла 3-я японская армия. Позиции на перевалах, ставшие объектом их атаки, оборонялись отрядом, насчитывавшим 16 000 человек. Он имел 70 орудий и 30 пулеметов. Весь день шел бой с превосходящими силами противника. Было отбито около десяти вражеских атак. К вечеру 16 июля японцам удалось прорвать фронт обороны у Зеленых гор. Генерал Фок принял решение на отход отряда к Волчьим горам. Здесь русские войска продержались недолго. Утром 17 июля японцы атаковали Волчьи горы. К полудню генерал Фок отдал приказ на отход отряда в крепость Порт-Артур. Таким образом, ряд выгодных по местности позиций на Квантунском полуострове, опирающихся своими флангами в море, не был использован для удержания противника. Занимаемые русскими войсками позиции поспешно оставлялись без оказания неприятелю организованного сопротивления. Правда, наступление японцев стоило им больших потерь: в боях от Цзиньчжоу до Порт-Артура противник лишился почти 12 000 человек (потери русских составили 5400 человек).

Уже с момента выхода противника на дальние подступы к Порт-Артуру создалось угрожающее положение для русского флота. Держать корабли в Порт-Артуре под угрозой обстрела и захвата их с суши становилось нецелесообразным. Это и обусловило первую попытку русского Тихоокеанского флота прорвать блокаду базы. Произошло это, как запомнил Александр Васильевич, 10 июля (в этот день он получил легкое ранение от разорвавшегося поблизости вражеского снаряда). Решить задачу тогда не удалось по ряду причин, и прежде всего в результате крайне нерешительных действий контр-адмирала Витгефта.

Прошло почти три недели.

Молитва моряков на палубе корабля перед боем.

Положение по мере выхода 3-й японской армии на ближние подступы к Порт-Артуру резко ухудшилось, начался обстрел стоящих на рейде русских кораблей артиллерийским огнем. Русское командование приняло решение перебазировать эскадру во Владивосток. Выход ее в море был назначен на 28 июля. В состав эскадры включается 6 эскадренных броненосцев, 4 крейсера и 8 эскадренных миноносцев, в том числе «Сердитый». Противостоявший русской эскадре японский флот имел 4 эскадренных броненосца, 4 броненосных крейсера, 8 крейсеров и 18 эскадренных миноносцев, то есть превосходил русских в легких силах. Соотношение броненосных кораблей было не настолько неблагоприятным для русской эскадры, чтобы исключить возможность успешной борьбы с японским флотом, тем более что русские матросы и офицеры готовы были к решительному бою с противником, обладая высокими моральными качествами и достаточным профессионализмом. Неуверенность в исходе сражения проявлял высший командный состав, прежде всего командующий эскадрой. Свидетельством этого стал отказ от разработки им плана предстоящего боя. На проведенном перед выходом совещании, где присутствовал и лейтенант Колчак, адмирал Витгефт ограничился изложением общего замысла – скрытно от противника пройти восточнее острова Цусима и ночью оторваться от вражеского флота.

Корабли порт-артурской эскадры перед выходом на операцию.

В 5 часов 28 июля русская эскадра снялась с якоря и вслед за тральщиками вышла в море. В голове кильватерной колонны шли броненосцы, за ними – крейсера, на траверзе флагманского броненосца «Цесаревич» – миноносцы. Японские дозорные корабли, постоянно державшиеся у Порт-Артура, обнаружили выход эскадры и донесли об этом командующему японским флотом адмиралу Х. Того, который с главными силами (4 эскадренных броненосца и 2 броненосных крейсера) находился в районе острова Юаньдао (Раунд). Получив сообщение о выходе из Порт-Артура русской эскадры, он направился на ее перехват.