Текст книги "Обречённый палач (СИ)"

Автор книги: Ричард Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

  – Хайре, досточтимый Нахтуан! Прошу твоего позволения проводить досточтимого Белтаса к государю. Он требует немедленного его присутствия.

  – Конечно, конечно, – залебезил Леон подчиняясь образу своей роли. – Надеюсь ничего серьёзного?

  – Балтасар хочет узнать кое – что, и услышать из уст самого пророка некоторые сведения, так как до него дошли весьма странные слухи. Возможно, что всё не так плохо, как это представляется сейчас.

  Леон надсадно выдохнул и кивнул:

  – Остаётся только полагаться на волю богов и неба. И да прибудет с тобой мудрость Ахуромазды!

  Медленно поднявшись Эд озадаченно оглянулся на Годара. Тот обнадеживающе сжал его локоть и еле слышно шепнул: «Держись!». Для пущей убедительности Барков нащупал под одеждой небольшой спасательный темпер, способный телепортировать его всего лишь в радиусе несколько сот метров. В случае опасности сможет ли подобное устройство сохранить ему жизнь было совершенно непонятно, да и чёткого ответа на подобный вопрос в данной ситуации уже вышедшей из – под контроля оперативной группы, вряд ли кто – то смог бы. Ведь то, что произошло, когда вместо привычного сотрудника – темпорала возник зависимый мирянин Потока Клиарх, являлось просто немыслимым и противоречащим алгоритмике Программы.

  Белтас покорно и молча шествовал за идущим впереди этером. Узкий коридор выложенный из грубо обтёсанных блоков, полукругом уходил куда -то под трибуны и места для знати. Прямоугольный портик ведущий в предполагаемую комнату, где сейчас находился Филота закрывала плотная ткань занавеси. Но и она не могла скрыть доносившейся оттуда крик разгневанного балтасара:

  – Ложь! Как смеешь ты порочить передо мной моих друзей, настоящих и преданных воинов!! Я убью тебя!..

  – Послушай меня, многие из них подкуплены Нахтуаном и, напуганы и околдованы его прихвостнем, этим мерзким безбожником Белтасом.

  Голос Филоты чуть подустав был уже не столь раздражён:

  – Я не желаю слушать твои завистливые речи!

  – И как видно, совершенно зря. Ты говоришь, государь, что собираешься убить меня. Но не один жрец Ордена не бояться смерти посвятив и отдав свою жизнь богу, беззаветному и полному служению ему и той благодати, которая исходит от Ра. Тогда же как ты, можешь умереть гораздо раньше, чем тот, кто стоит перед тобой сейчас. Не далее как сегодня...

  – Убирайся! Мне надоело выслушивать твои завистливые слова.

  Стоявшие на входе охранники схватили жреца за его скромное одеяние и попытались вытолкать, но появившийся балтасар остановил их. Он увидел пришедших Белтаса и Клиарха, и с подобающей его натуре импульсивностью выпалил, чуть успокоившись и снизив тон:

  – Передай своим хозяевам, что по окончании торжества всем будет объявлено о новом Верховном жреце Ордена. – Филота угрюмо, но одобрительно не сводил взгляда с оторопевшего Эда. – Им станет халдейский пророк Белтас.

  Такой новости не ожидал никто из присутствующих. Государь же пытался вести себя так, будто это решение было спланированно и обдумано не единожды. Стоило ли обращать сейчас на это внимание Эд не мог ответить однозначно. События временной нестабильности начинали развиваться слишком лавинообразно. И как там Леон ни хорохорился, но по-видимому, не смог полностью учесть экспрессивность и эксцентричность характера Филоты II.

  – Клиарх, следи за этим хитрым фавном, чтобы он не смог отсюда сбежать.

  – Не беспокойся, государь! – мужчина перехватил у охраны худосочного жреца. – Ну что, пошли, развлечёшь своими россказнями моих рабынь, святоша!

  – Если понадобится, можешь убить!

  Отчеканено кивнув Клиарх потащил обречённого жреца вдоль каменного коридора. Проводив долгим взглядом ушедших Барков перебирал возможные варианты дальнейшего развития происходящего и свои действия. Главным оставалось пока одно – действовать согласно принятой Программе.

  – Приветствую тебя, государь! – после долгой паузы заговорил Эдвард.

  Он склонился в почтенном глубоком поклоне скрестив при этом на груди руки в особом знаке.

  – Хайре! – грубоватый и охрипший голос окрасился басом. – Благословение моё тебе, Белтас! Проходи, нам нужно обговорить кое – что.

  Филота раздражённо оттолкнул занавес и прошёл внутрь. Эд последовал за ним.

  Комната была крохотной и не было ничего удивительного, что все речи, тем более на повышенных тонах собеседников, прекрасно слышались вовне. Прекрасной работы стул с высокой резной спинкой, низкий столик с кратером вина, чашей для питья и фруктами – вот практически и всё, что украшало это весьма скромное помещение.

  Подойдя к столу Филота схватил почти плоский килик и зачерпнув вина жадно выпил.

  Эд внимательно наблюдал, как балтасар утолял чаша за чашей своё волнение и нервозность.

  – Государь, тебя волнует этот жрец?

  – Не смеши меня, – Филота удивлённо и презрительно приподнял брови. – Его жизнь, как и он сам меня совершенно не интересуют. Но то, что он здесь наскулил заставляет серьёзно задуматься.

  Необходимо ли было растягивать беседу вводя, её в медленный темпоритм, и тем самым подобной манерой коммуникации не давать и толики возможности собеседнику обдумывать и варьировать полученной информацией. А что именно наговорил этот жрец, то стоило лишь последующих размышлений. И лучше уж ими заниматься в спокойствии, находясь в апексе, в базовой тоске группы, чем здесь, перед явной угрозой со стороны воинов и охраны Филоты.

  Эд тут же продолжил:

  – Тогда можешь спрашивать.

  Грузно сев на стул балтасар с наглым видом уставился на Эда.

  – Твои ответы и пророчества всегда были благоприятны для меня, а речи правдивы и полны мудрости. Ты прекрасный толкователь и прозвестник, каких вряд ли найдётся на этой земле. – Лицо правящего мужа исказилось, наполнившись напряжением и угрюмостью. – Но об одном ты всегда умалчивал, пытаясь прятать за паутиной красивых слов грубую правду.

  – О чём же ты хотел бы услышать, о государь? – Эд с содроганием стал ожидать каверзного вопроса. Вполне возможно, что главы Ордена решили, наконец, избавиться от надоевшего влияния варвара – халдея на своенравного государя и руками самого Филоты ликвидировать Эда. Начиная понимать возможность дальнейшего развития ситуации, Барков перестраховываясь провёл руками по бёдрам – рукоятка универсального орудия крохотным цилиндром еле ощутимо отозвалась в правой ладони.

  – Я смотрю, ты немного напуган, – Филота нервно начал тереть раздувающийся шрам на левой щеке, давний признак своего поражения в одной из битв со скифами. – Не беспокойся, тебя никто не тронет, пока я нахожусь здесь.

  Обещаниям балтасара никогда не стоило доверять, даже тогда, когда его собственная жизнь могла находиться на волосок от близости Аида. Эдвард весьма хорошо знал это, наученный непосредственным общением и историческими фактами, и старался держаться настороже.

  – Скажи мне, халдей, – государь подошёл к столу и взял пригоршню сладких фиников, – когда наступит последний день моей жизни? Как я умру, подобно ли воину, на поле брани в седле своего любимого жеребца? Или меня зарежут, словно смиренного тельца на жертвеннике, хладнокровно и подло, проткнув ножом спину?

  Похолодев и с оторопью отведя взгляд в сторону, Эд старался не потерять самообладание в наступившей паузе. И то, что происходило в данный момент стоило предвидеть, перепроверить и натужно ожидать!..

  Возникновение подобной щекотливой ситуации аналитики подразделения эффекторов могли всё же предусмотреть, но как видно в очередной раз сработал простой человеческий фактор, или обычная халатность, в которой не усматривали ничего серьёзного.

  Исходя из исторических данных предоставленных хранилищем Архивных данных Службы, Филота II, являясь параллельным дубликатом субъектного источника Филиппа Македонского, был убит на одном из празднеств, находясь в преклонном для того времени возрасте пятидесяти двух лет, окончив своё царствование на двадцать первом году, ознаменовавшем начало ослабления государственности и внешним влиянием. Предпосылками предательского убийства послужили различные причины, и тому было весьма много гипотез и предположений. Главным же исполнителем, по всё тем же архивным материалам темпоралов, неизменно оставался некий религиозный фанатик весьма сблизившейся с монарствующим мужем. После произошедшего злодеяния покуситель попытался скрыться, но попал в руки этеров и был привселюдно казнён тут же, на арене Амфитеатра через четвертование. Вполне возможно, подобный скорый самосуд был выгоден определённым личностям и государственным кругам подконтрольным им, которые имели особое влияние на Филоту, но по определённым причинам теряли свои основные позиции в государстве. Примером тому мог служить Орден из Атлантия, вторгавший в Пеллу и её префектуру монотеистическую религию и концепцию мессианства. Но по странному стечению обстоятельств выходило так, что имени убийцы история совершенно не сохранила. Хотя описаний его влиятельности на жизненно важные решения Филоты II всё же существовали. Существовало их совсем немного и ограничивались они второстепенными короткими записями неких советов.

  Именно сейчас Эд понял всю суть возникшего положения. Осознание наконец – то открывшейся истины пришло внезапно и до горечи просто. И от всего этого становилось действительно страшно. Видимо судьба, это некая, непреклонная ни перед какими людским доводами, эфемерность способна была творить то, что считалось необходимым. Она не подчинялась законам спирали Хроноса, которым неотступно пытались следовать люди, но жёстко и незримо влияла на их действия двигая каждого, как заправский гроссмейстер.

  «Нет, обсерверы ошибались, пытаясь противостоять нам, эффекторам. Мы отнюдь не разрываем и не изменяем ткань Времени проводя свои проекты и эксперименты с Потоками. Континуум же совершенно не трансформируется, оставаясь неизменным. А это только люди неосознанно вплетаются в него, органично становясь нитями огромного полотна. – Эд глубоко и тихо выдохнул. – Тогда выходит, что все действия темпоралов, впрочем, как и любого живущего на планете, в сущности, предопределены. И каждый из нас выполняет назначенную для него роль. И чтобы ты ни делал, всё будет так как и должно быть, а не так , как ты того хочешь.». Когда же мы, разумный вид хомо сапиенс, перестанем возлаживать на себя корону всемогущества?

  Всё, как нельзя, оказывалось до однообразности совершенно просто: самая, что ни на есть, обычная описка писца, либо дальнейших переписчиков рукописных документов дворцовых хроник, привела к парадоксальности сложившейся ситуации. Именно она сейчас требовала от Эда хоть какого – то вразумительного решения...

  Да уж, всей мощности исследовательского и оперативного аппарата Службы не оказалось достаточным, чтоб хотя бы перепроверить подобный клиологический нюанс! Ведь предполагалось, что «запланированным» религиозным фанатиком окажется жрец Ордена.

  Пульсация крови в висках нарастающей барабанной дробью до боли ухала в голове Эда. Горячая струйка пота обжигающе побежала по спине. Мгновения превратились для него в непомерно растянутые минуты.

  – От чего же молчишь ты, Белтас? И побледнел, словно смертный саван. Уж не болен ли ты? – Филота методично и спокойно поглощал финики.

  Дальше...

  Ещё на подходе к покоям государя, когда жрец уже был вместе с балтасаром, Эдварду, как опытному темпоралу стоило понять, что он может легко оказаться в ловушке. То, что ситуация оказывалась совершенно неверной говорила сама последовательность, когда за ним пришёл Клиарх. Теперь же стоило решить, кем он являлся на самом деле – бездушным и смиренным орудием в руках Хроноса, судьбы покорно исполняющий свою «действительную» роль в ткани Времени? Либо человек, способный на принятие своих собственных решений к действиям, основанных на разумности, логике и ответственности? Вправе ли он решать, пускай и существование одной единственной жизни кровавого тирана, с помощью смерти, опираясь на постулаты праведности, справедливости и неотвратимости уже свершившегося?

  Баркова встрепенул внезапно заколыхавшейся занавеси...

  Внутрь вошла молодая девушка...

  Вначале ему показалось, что это всего лишь рабыня призванная обслуживать трапезу государя и его гостей. Но взглянув на её лицо, он поразился тому, что узнал в ней ту самую весталку с Дельф, рабыню – фиванку подававшую обед при разговоре с Леоном и... сегодняшнюю помощницу с рынка. Одновременно!

  Протягивая длинный кинжал костяной рукояткой к Эду, она, не отрывая своего настойчивого взгляда от его глаз, еле заметно улыбаясь с загадочной ироничностью богини.

  К О Н Е Ц