Текст книги "Прославление дисциплины"
Автор книги: Ричард Фостер
Жанр:
Самопознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Хотя я читал в Библии о служении исповеди в христианском братстве, я никогда не испытывал его, пока не стал пастором моей первой церкви.
Я сделал этот трудный шаг по обнажению своей внутренней жизни перед другими вовсе не оттого, что чувствовал тяжесть греха. Я не чувствовал ни малейшего угрызения совести, кроме одного момента. Я жаждал иметь больше силы для совершения Божьего труда. Я ощущал, что не отвечаю многим отчаянным нуждам, которые вставали передо мной. Во мне должны были быть гораздо более богатые духовные ресурсы, чем те, которые у меня были (а они у меня были! Назовите что хотите из духовного опыта, у меня оно было!). „Господи, хочешь ли Ты принести что-то большее в мою жизнь? – молился я. – Я хочу, чтобы Ты победил меня и правил мною. Если в моей жизни есть какое-либо препятствие для Твоей силы, открой это мне". И Он открыл. Не было никакого голоса, не говорил Он мне и через людей, но просто во мне росло ощущение, что, возможно, в моем прошлом было нечто, препятствующее потоку Его жизни. Итак, я разработал план. Я разделил свою жизнь на три периода: детство, юность, взрослый период. Относительно первого я пришел к Богу в молитве и размышлении, с карандашом и бумагой в руке. Приглашая Его открыть мне что-то в моем детстве, что нуждалось либо в прощении, либо в исцелении, либо в том и другом, я ожидал в полном молчании минут десять. Все, что только приходило мне на ум относительно моего детства, я записывал. Я не пытался ни анализировать, ни осуждать. Я был уверен, что Бог откроет мне все то, что нуждается в Его целительном прикосновении. Закончив, я отложил эту бумагу на день. На следующий день я сделал то же самое с годами моей юности, и на третий день – с периодом моей взрослой жизни.
С бумагой в руках я затем отправился к дорогому брату во Христе. Я ему сообщил об этом за неделю, так что он понимал цель нашей встречи. Медленно, и иногда с болезненным чувством, я читал свои листы, добавляя только те комментарии, которые бы делали мой грех яснее. Когда я кончил, я начал складывать свои бумаги в портфель. Но как мудро сделал мой советник-исповедник: он мягко остановил мою руку и взял эти листы. Без единого слова он достал мусорную корзину, порвал бумаги и бросил их туда. Это безмолвное прощение грехов было потом сопровождено простым словом отпущения. И я знаю, что мои грехи были удалены от меня, как восток от запада.
Затем мой друг, возложив на меня руки, помолился молитвой об исцелении всех печалей и ран прошлого. Сила этой молитвы пребывает со мной и сегодня.
Я не могу сказать, что я пережил нечто драматичное. Нет. Собственно, весь этот опыт был чистым повиновением, без какого-либо возбуждения чувств. Но я убежден, что это дало мне такую свободу, какой я прежде не знал. Похоже было на то, что я получил способность гораздо полнее пользоваться Духом. Именно вслед за этим событием я начал входить в некоторые из описанных в этой книге дисциплин, и это тоже стало моим новым опытом. Была ли здесь случайная связь? Я не знаю и, откровенно говоря, не хочу знать. Достаточно повиноваться внутреннему побуждению, пришедшему свыше.
Был при этом и интересный побочный эффект. Моя откровенность со всей очевидностью явилась некоторым „зажиганием" и для моего друга-советника и его освобождением, потому что вслед за его молитвой за меня он оказался в состоянии исповедать свой собственный глубокий и тревожащий его грех, чего он не мог сделать раньше. Свобода зажигает свободу.
Совет относительно исповедиИстинным является не только то, что мы любим, „потому что Он прежде возлюбил нас", но и то, что нам дана способность исповедоваться только и особенно потому, что Он первый возлюбил нас (1 Ин. 4:19). Свидетельство милости и благодати сокрушает сердце и вызывает поток исповеди. Мы привлечены к нему „узами человеческими,… узами любви", как говорит это Осия (11:4). Мы приходим к Нему с сердцами, полными надежды, потому что Тот, к Кому мы приходим, ожидает нас, как отец – блудного сына. Завидевший сына, когда он был еще очень далеко, в сострадании поспешил к нему и обнял его и радовался его возвращению (Лк. 15:20). Прощать – это Его величайшая радость. Он созывает Своих полных света ангелов, чтобы вместе с Ним возрадовались, всякий раз, как кто-то исповедует Ему свой грех.
Что мы делаем? Святой Альфонсо Лугори пишет: „Для хорошего исповедания необходимыми являются следующие три вещи: исследование совести, скорбь и желание избавиться от греха"[5]5
Сант Альфонсус Лигори, То Any Christian, стр. 192.
[Закрыть].
„Исследование совести".* Это время, по определению Дугласа Стира, „когда душа является пред очи Божьи и когда в Его молчаливом и любовном присутствии эта душа пронзена, и оживает, и сознает в себе то, что должно быть прощено, чтобы быть оправданной и снова продолжать любить Того, чья любовь так постоянна"[6]6
Дуглас Стир, On Beginning from Within, стр. 80.
[Закрыть].
В этом опыте раскрывания самих себя „пред очами Божьими” мы должны быть готовы иметь дело с конкретными грехами. Общая исповедь избавляет нас от унижения и стыда, но она не несет с собой внутреннего исцеления. Люди, которые приходили к Иисусу, приходили с очевидными и конкретными грехами, и каждый из них был прощен. В общей исповеди очень легко избежать признания своей действительной вины. В исповеди мы приносим конкретные грехи. Называя их конкретными, я, однако, не имею в виду грехи внешние. Я говорю о грехах вполне определенных, грехах сердца: гордость, скупость, гнев, страх, а также грехах плоти: неряшество, обжорство, похоть, убийство. Мы можем использовать метод, описанный выше. Возможно, нам больше подойдет метод Лютера, когда он стремился исследовать себя на основании десяти заповедей. Нас может привлечь и какой-нибудь еще подход.
В своем желании назвать определенные грехи мы не должны, однако, впадать в противоположную крайность, стремясь вырвать все, до последней мелочи, из нашей жизни. С большим здравомыслием Франциск Сальский советует: „Не беспокойтесь, если вы в своей исповеди не вспомните все ваши мелкие проступки, потому что, когда вы падаете незаметно для себя, вы часто и поднимаетесь столь же незаметно"[7]7
Лигори, стр. 193.
[Закрыть].
„Скорбь" необходима в хорошей исповеди. Когда речь идет об исповеди, то скорбь не является эмоцией, хотя эмоции могут быть вовлечены. Это отвращение к совершенному греху, глубокое сожаление, что сердцу Отца нанесено такое оскорбление. Скорбь – это вопрос воли, прежде чем стать делом чувств. Фактически скорбеть эмоционально без скорби „ради Бога" значит разрушать исповедь.
Скорбь – это серьезное отношение к исповеди. Это противоположно тому священнику (и, конечно, раскаивающемуся), которого высмеял Чосер в „Кентерберийских рассказах":
„Решимость отвергнуть грех" – это третий существенный момент хорошей исповеди. В дисциплине исповеди мы просим Бога дать нам жажду святой жизни, ненависть к нечестивой жизни. Джон Веслей сказал однажды: „Дайте мне сотню проповедников, которые ничего не боятся, кроме греха, и ничего не желают, кроме Бога… одно это потрясет врата ада и установит Царство Небесное на земле"[9]9
И. М. Баундз, Power Through Prayer, стр. 77.
[Закрыть]. Это воля к тому, чтобы действительно освободиться от греха, именно этого мы ищем у Бога, когда готовимся к исповеди. Мы должны желать того, чтобы Бог победил нас и правил нами. Если у нас нет этого желания, то нам нужно желать иметь его. Подобное желание – это милостивый дар Божий. Искать, желать этого дара – это подготовка к исповеди перед братом или сестрой.
Не звучит ли это слишком сложно? Не боитесь ли вы, что, пропустив тот или иной момент, вы нарушите целое, сделаете исповедь неэффективной? Обычно при анализе все выглядит гораздо сложнее, чем на практике. Помните об отцовском сердце; Он похож на пастыря, который пойдет на любой риск, чтобы только найти одну потерявшуюся овцу. Нам не нужно побуждать Бога простить нас. Фактически не мы, а Он трудится над тем, чтобы побудить нас искать Его прощения.
Еще одно замечание о подготовке к исповеди. В процессе самоизучения должен существовать определенный завершающий момент. Иначе мы можем легко впасть в привычку бесконечного самоосуждения. Исповедь начинается со скорби и кончается радостью. Прощение грехов – это праздник, потому что оно ведет к действительному изменению жизни, к новой жизни.
Следующий практический вопрос – к кому нам идти исповедоваться. В богословском плане, безусловно, верно сказать, что каждый христианин может принять исповедь другого христианина. Но не у каждого христианина будет достаточно понимания и сострадания. Это, конечно, очень жаль, но таковы факты, что некоторые люди совершенно не могут ничего хранить в тайне. А другие придут в ужас при исповедании некоторых грехов. А третьи, не понимая природы и значения исповеди, попытаются отмахнуться от нее со словами: „Это не так уж и страшно!" К счастью, многие люди понимают, что такое исповедь, и будут счастливы послужить таким образом. Как найти таковых? Попросите Бога, чтобы Он вам их открыл. Открытие того человека, кому нам должно исповедаться, может само по себе быть милостивым даром в дисциплине молитвы.
Но что, если есть такой грех, который мы никак не можем решиться открыть? Что, если нам не хватает мужества открыть какой-то особый уголок нашей жизни? Тогда все, что нужно сделать, это сказать нашему брату или сестре: „Помоги мне. Есть грех, в котором я не решаюсь исповедоваться". Наш друг-исповедник тогда облегчит нам вытаскивание из укрытия того дикого животного, которое готово было нас пожрать. Все, что вам только нужно будет делать, – это отвечать „да" или „нет" на его расспросы. И вот и временный, и вечный ад исчезли, милость Божия восстановлена, и в совести царит мир[10]10
Лигори, стр. 195.
[Закрыть].
Как и в любом другом духовном служении, здесь тоже | требуется известная подготовка, чтобы быть в состоянии правильно выслушать исповедь брата или сестры.
Нам нужно научиться жить под Крестом. Бонхоуфэр сказал: „Всякий, живущий под Крестом и видящий в Кресте Иисуса вершину нечестия всех людей и своего собственного сердца, поймет, что не существует такого греха, который был бы чужд ему. Всякий, кто хоть раз пришел в ужас от своего собственного греха, пригвоздившего Иисуса ко Кресту, не будет более ужасаться самым мерзким грехам брата"[11]11
Дитрих Бонхоуфэр, Life Together, стр. 118.
[Закрыть]. Это первое, что спасет нас от оскорбления от исповеди другого. Это навсегда освобождает нас от того, чтобы принимать позу превосходства. Мы знаем лукавство человеческого сердца, и мы знаем благодать и милость Божию и то, что Он принимает нас. Как только мы увидели ужас греха, мы узнали, что, независимо от поступков других людей, мы – самые большие грешники.
Поэтому другой человек не может сказать нам ничего такого, что бы нас смутило. Ничего. Находясь под Крестом, мы в состоянии услышать самые ужасные вещи от самых лучших людей, не моргнув глазом. Если это реальность для нас, то мы и другим передадим тот же дух. Они будут знать, что свободно могут прийти к нам. Они будут знать, что мы можем принять все, что только они нам откроют. Они будут знать, что мы поймем их, а не „снизойдем".
Когда мы живем в таком духе, нам не нужно говорить другим, что мы сохраним их тайну. Они будут знать, что мы никогда не обманем их доверия. Нам об этом даже не надо им говорить. У нас и соблазна не будет предать их, потому что мы знаем, какая святая печаль подвигла их на этот трудный шаг.
Живя под Крестом, мы свободны от опасности духовного превосходства. Мы уже были там, где сейчас находится наш брат, и поэтому у нас исчезает всякое желание использовать его исповедь против него. У нас также не возникает желания контролировать его и выправлять. Все, что мы чувствуем в отношении его, – это понимание и принятие.
Во время подготовки к этому священному служению мы проявим мудрость, если будем регулярно молиться, чтобы свет Христов в нас увеличился и осиял бы тех, с кем мы находимся. Мы хотим научиться жить так, чтобы само наше присутствие говорило о любви и прощающей благодати Божией. А также нужно молиться об увеличении в нас способности различения. Это особенно важно для нашей молитвы после исповеди. Нам надо иметь способность понять, что именно нуждается в исцелении в глубинах духа.
Важно, чтобы тогда, когда другие открывают нам свои скорби, мы бы оставались в покое. Мы будем испытывать огромный соблазн – облегчить напряжение ситуации каким-нибудь бесцеремонным комментарием. Это отвлекает от исповеди и даже может оказаться разрушительным для святости этого момента. А также не надо стараться выпытать больше подробностей, чем это необходимо. Если мы чувствуем, что из страха или смущения они о чем-то умалчивают, лучше всего ожидать в молчании и молитве.
Однажды душа исповедовала передо мной и Господом свою печаль. Когда она закончила, я почувствовал потребность помолчать, ожидая. И тогда она начала говорить о своем глубоком внутреннем грехе, о котором она никогда не могла никому рассказать. Позднее она мне сказала, что, когда я молча ожидал, она посмотрела на меня и „увидела" в моих глазах глаза Другого, Который излучал такую любовь и готовность принять ее, что она смогла облегчить свое сердце. Я сам ничего подобного не чувствовал и не „видел", но не могу сомневаться в ее переживании, потому что ей было дано чудесное внутреннее исцеление.
Эта история говорит и еще об одном важном моменте принятия исповеди. Часто бывает полезно поставить между собой и кающимся Крест. Это делается через молитву и воображение. Это защищает их от того, чтобы принять от вас просто человеческое чувство, и защищает вас от опасных влияний их исповеди. Все проходит через свет Креста. Ваше человеческое сострадание оживляется и возвышается Божественной любовью. Вы молитесь за них силой Креста.
Едва ли нужно говорить о том, что, когда они исповедуются, вы молитесь за них. Внутренне, незаметно (не показывая внешне свою молитву, это не было бы добром с вашей стороны) вы изливаете в них молитвы любви и прощения. А также вы молитесь о том, чтобы они поделились своим „ключом", открывающим ту внутреннюю область, которая нуждается в целительном прикосновении Христа.
Наконец, чрезвычайно важно, чтобы вы молились за человека, а не просто давали ему совет. До или во время молитвы мы должны объявить им, что прощение Иисуса Христа теперь реально и действительно для них. Мы можем сказать это словами и тоном подлинного авторитета, потому что все силы небесные стоят за этим разрешением от грехов (Ин. 20:22-23).*
Молитва идет на исцеление внутренних ран, причиненных грехом. Лучше всего сопровождать ее возложением рук, что является одним из начальных учений Библии и средством передачи Божией жизнедающей силы (Евр. 6:2). Пригласите Бога войти в глубокий внутренний разум и исцелить скорби прошлого. Воображайте при этом исцеление. Благодарите Его за него. Об этом молитвенном служении один из богословов пишет: „Этот вид молитвы очень глубок. Вы чувствуете чувства того человека, за которого вы молитесь; тем более, что часто из самой глубины нашего существа льются слезы сострадания. И, однако, это слезы не свои, а сострадающего нам Христа, Духом Своим носящегося над этой потерянной овцой, и радость Христа, что наконец-то Ему был дан допуск в сердце, и Он может достигнуть того, кого Он любит"[12]12
Сэнфорд, стр. 117.
[Закрыть].
Дисциплина исповеди кончает со всякими нашими претензиями быть не тем, что мы есть. Бог вызывает к существованию такую Церковь, которая может открыто признать свою хрупкую человечность и знает прощающую милость Бога, предназначившего нам Свою силу. Честность ведет к исповеди, а исповедь – к изменению. Да даст Господь церкви милость снова обрести дисциплину исповеди.
11. Дисциплина богопоклонения
„Поклоняться Богу – это значит оживлять совесть Святостью Божией, питать ум Истиной Божией, очищать воображение Красотой Бога, открывать сердце для Его Любви, посвящать свою волю целям Божьим".
Уильям Темпл
Поклоняться Богу – это значит переживать реальность, прикасаться к жизни. Это означает знать, чувствовать, испытывать присутствие воскресшего Христа среди собравшейся ради Него общины. Это означает – прорваться в сияющую славу Божию, а еще лучше сказать – быть его наполнением.**
Бог активно ищет Себе поклонников. Иисус заявил: „Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе" (Ин. 4:23). Это именно Бог ищет, влечет, убеждает. Поклонение – это человеческий ответ на Божественную инициативу. В Библии Бог ходил в саду, ища Адама и Еву. В распятии Иисус привлек мужчин и женщин к Себе (Ин. 12:32). Писание полно примеров Божественных усилий проявить инициативу, восстановить и поддержать общение со Своими детьми. Бог похож на отца блудного сына, который издалека увидел своего сына и побежал ему навстречу, чтобы приветствовать его возвращение домой.
Поклонение есть наш ответ на откровение любви из сердца Отца. Реальность этого поклонения находится „в духе и истине". Оно загорается в нашем сердце только тогда, когда Дух Божий касается нашего человеческого духа. Формы и обряды не создают поклонения, а так же точно не создает его отказ от таковых. У нас может быть самая замечательная литургия, мы можем использовать самые правильные формы богослужения, но мы не поклоняемся Господу, пока Дух не коснется духа. Слова хора „Освободи мой дух, чтобы я мог поклониться Тебе" обнажают основу поклонения. Пока Бог не коснется и не освободит наш дух, мы не можем войти в эту реальность. Пение, молитва, славословие могут вести к поклонению, но оно само больше, чем все они. Наш дух должен быть зажжен Божественным огнем.
В результате мы равнодушны к вопросу о правильной форме богослужения. Вопрос о высшей и низшей литургии, о той или иной форме – это вопрос скорее второстепенный, а не главный. В этом равнодушии нас ободряет тот факт, что нигде в Новом Завете не предписана определенная форма богослужения. Фактически, что мы там находим, так это свобода, невероятная для народа с такими глубокими корнями в синагогальной литургической системе. У них была реальность богослужения. Когда Дух коснулся духа, формы перестали что-либо значить.
Объект нашего поклоненияИисус дал на все времена ответ на вопрос, кому мы должны поклоняться. „Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 4:10). Единый истинный Бог – это Бог Авраама, Исаака и Иакова; Бог, Которого открыл для нас Иисус. Бог ясно выразил Свою ненависть ко всякому идолопоклонству, поместив острые требования в самом начале десяти заповедей: „Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим" (Исх. 20:3). Идолопоклонство состоит не только в том, чтобы кланяться перед видимыми объектами поклонения. „Сущность идолопоклонства состоит в развлекательности мыслей о Боге, недостойных Его"[1]1
А. У. Тоузер, The Knowledge of the Holy, стр. 11.
[Закрыть]. Думать о Боге правильно – это значит все иметь правильным. Думать о Боге неверно – это значит, в известном и очень важном смысле, все иметь неправильным.
Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы видеть, Кто есть Бог: читать о Его откровении Своему древнему народу Израиля, размышлять о Его качествах, смотреть на откровение Его природы в Иисусе Христе. Когда мы видим Господа духов „высоко превознесенного", размышляем над Его бесконечной мудростью и знанием, удивляемся Его неизменной милости и любви, мы не можем не славить Его.
Когда мы видим, Каков наш Господь, это вызывает в нас потребность в исповеди. Когда Исайя узрел Славу Божию, он воскликнул: „Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа" (Ис. 6:5). Всепроникающая греховность человеческих существ становится очевидной по контрасту с сияющей святостью Бога. Наша изменчивость становится исключительной, как только мы видим Божью верность. Понимать Его благодать – это значит понимать свою вину.
Мы поклоняемся Господу не только потому, что Он есть, Какой Он есть, но и потому, что Он для нас сделал. Бог Библии есть, прежде всего, Бог действующий. Его милость, доброта, верность, справедливость видны в том, как Он поступает со Своим народом. Его милостивые поступки не только отмечены в древней истории, но они вырезаны в наших собственных судьбах. Как сказал апостол Павел, единственный разумный ответ на это – поклонение. Мы славим Бога за то, Кто Он есть, и благодарим Его за то, что Он сделал. „Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Римл. 12:1).
