Текст книги "30 июня, 30 июня"
Автор книги: Ричард Бротиган
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Будущее
Ах, 1 июня 1976 года
12:01 ночи.
Все, кто будет жить
когда мы умрем
В этот миг мы
были здесь
Токио
1 июня 1976 года
12:01
Разговор
В этом баре я единственный американец.
Все остальные – японцы.
(понятное дело / Токио)
Я говорю по-английски.
Они говорят по-японски.
(разумеется)
Они пытаются говорить по-английски. Трудно.
Я совсем не могу говорить по-японски. Невозможно.
Мы разговариваем немного, как-то.
Затем они переключаются целиком на японский
на десять минут.
Они смеются. Они серьезны.
Они замолкают на время.
Я опять в одиночестве. Я там уже был
в Японии, в Америке, везде,
где невозможно понять
о чем разговор.
Токио
1 июня 1976 года
Бензопила
Красивая японка
/ 42 года
сила, что отделяет
весну от лета
(примерно в июне)
20 или 21
так говорят
Ее голос выпевает звуки
как ангельская бензопила
что перепиливает
мед.
Токио
1 июня 1976 года
День или ночь
Такси везет меня домой
по рассветному Токио.
Я не спал всю ночь.
Я засну до того, как взойдет
солнце
Я просплю целый день.
Такси – подушка,
улицы – простыни,
рассвет – моя кровать.
Такси укачивает голову.
Я еду к снам.
Токио
1 июня 1976 года
Кобальтовая нужда
Так иногда бывает.
Когда вам нужен кобальт,
ничто другое его
не заменит.
Токио
2 июня 1976 года
Недвижимость
У меня такое чувство
что я похож на газету, которая
читает саму себя.
В эти дни мне никак
не вырваться из объявлений.
Как будто я тоже объявление
О продаже дома с привидениями:
18 комнат
37,000 долларов
И я ваш
Духи и все другие.
Токио
2 июня 1976 года
Альпы
Одно слово
ждать...
тащит за собой
лавину
других слов
когда
ждешь...
женщину
Токио
2 июня 1976 года
Япония без лягушек
Гаю де ла Валдену
Заглянув случайно
в англо-японский словарь
я не нашел в нем слова лягушка.
Его там нет.
Значит ли это, что в Японии нет лягушек?
Токио
4 июня 1976 года
В лифте, что опускается вниз
На 17 этаже входит
европеец.
Он стар, тучен и хорошо
одет.
Я говорю здравствуйте / я вежлив.
Он говорит: «Привет».
Затем он внимательно рассматривает
мою одежду.
Я одет средне.
Наверное, его левый башмак
дороже всего моего наряда.
Он больше не хочет со мной
говорить.
Думается, он хорошо знает,
что мы взаправду едем вниз
и что через тысячу лет после смерти
не будет никакой одежды.
Он думает, пока мы в молчании движемся
вниз и выходим на первом
этаже,
что нам
не по пути.
Токио
4 июня 1976 года
Молодая японка играет на рояле в дорогом и очень модном баре
Все сверкает, как черный нефрит:
Рояль (воображаемый
Длинные волосы (жесткие
Явное равнодушие (к музыке,
которую она играет.
Мысли, отлетев на миллион миль
от пальцев, сверкают
как черный
нефрит
Токио
4 июня 1976 года
Утлый челнок на археологическом пути
Сегодня в Токио около 10 вечера теплая
гроза с молнией, громом, ливнем и кучей
зонтиков
Сейчас это мелочь,
но может оказаться очень важно
через миллион лет, когда археологи
будут просеивать наши обломки, пытаясь понять,
кто мы.
Токио
5 июня 1976 года
Американский бар в Токио
Я в баре, набитом
молодыми консервативными
американскими снобами,
они пьют и пристают
к японкам,
которым нравится спать с этими
подобиями мужчин.
Здесь очень трудно найти
поэзию,
что видно по этим стихам.
Токио
5 июня 1976 года
Оргическое эго дождливой ночью в Токио,
когда не с кем заняться любовью
Полночи
прошло, и юность
уходит, одна
я в постели
Сапфо
Мои книги переведены
на
норвежский, французский, датский, румынский,
испанский, японский, голландский, шведский,
итальянский, немецкий, финский, иврит.
и напечатаны в Англии
однако
этой ночью в Токио я буду спать один
дождь
Токио
5 июня 1976 года
Червяки
Протяженность одиночества
делает четвертое измерение
похожим на трех голодных ворон
что с жадностью смотрят на червяка.
Токио
6 июня 1976 года
Что делать вечером в Токийском отеле, когда скучно
1. Поужинать в одиночестве.
Это всегда интересно.
2. Побродить бесцельно по отелю.
Отель огромный, и в нем всегда найдется,
где побродить бесцельно.
3. Подняться и спуститься на лифте просто
так.
Люди едут вверх и заходят в свои номера.
Я остаюсь.
Другие едут вниз и выходят на улицу.
Я остаюсь.
4. Я всерьез задумываюсь над телефоном-автоматом,
звоню к себе в номер 3003 и очень долго
слушаю гудки. Затем размышляю, где я и
когда вернусь. Может, стоит попросить дежурного
передать мне, чтобы, когда я вернусь,
позвонил себе?
Токио
6 июня 1976 года
Путешествие по фривею из Токио в Осаку
Я смотрю в окно машины
на скорости 100 километров в час
(62 мили)
и вижу велосипедиста, который
очень осторожно крутит педали
по узкой дорожке между
рисовыми полями.
Через пару секунд он исчезает
У меня теперь только память.
Он превратился в
100 километро-часовый
чернильный отпечаток памяти.
Хамаматси
6 июня 1976 года
После спектакля театра «Черный Шатер» на берегу реки Ниагара
Актрисы без грима,
без костюмов и без ролей
оборачиваются простыми смертными.
Я смотрю, как они быстро едят в маленькой гостинице.
У них нет иллюзий, они почти обыкновенны,
как святые
прекрасные в новом
воплощении
Джифу
6 июня 1976 года
Фрагмент №1
Говорить – это говорить
когда ты (дальше неразборчиво
на пьяном клочке бумаги)
говори еще
Токио
Вроде бы в начале
июня
Лазарь из поезда-пули
Тагаве Тадасу
В поезде-пуле на пути из Нагойи ты слушала бредовые
разглагольствования пьяного американского писателя,
я же обвинял тебя во всем, что не так
в этом мире, включая жуткую нелепость,
произошедшую в Гифу ночью, пока
ты спала.
Конечно, ты ни в чем не виновата, ты всего лишь
мой добрый друг. Вдруг я объявил, что ты должна считать
меня мертвым, что с этой минуты я для тебя умер.
Я взял твою руку и коснулся ею моей руки.
Я сказал тебе, что мое тело для тебя холодное -
я мертв.
Ты молча кивнула головой, глаза наполнились
печалью. Я даже запретил тебе перечитывать
мою книгу, потому что знал, как сильно
она тебе нравится, и ты опять кивнула головой,
ничего не сказав. Печаль в твоих глазах
говорила лучше.
Поезд-пуля все так же ехал в Токио со скоростью 120
миль в час, а я разглагольствовал, бредил и кричал
на тебя.
Ты не сказала ни слова.
Твоя печаль заполняла поезд-пулю
двумя сотнями пассажиров.
Все они читали газеты,
в которых не было ни слова,
лишь сухие слезы мертвых.
Когда поезд прибыл на Токийский вокзал,
моя злость медленно развернулась и направилась
на всех парах к заслуженному забвению.
Я взял твою руку и опять коснулся ею моей руки.
– Я для тебя жив, – сказал я. – Тепло вернулось
в мое тело.
Ты опять молча кивнула,
так и не сказав ни слова.
Две сотни лишних пассажиров
остались в поезде,
хотя это была конечная станция.
Они будут вечно кататься
взад и вперед, пока не станут пылью.
Мы вышли в раннее Токийское утро
опять друзьями.
Так спасибо же тебе, прекрасный человек
Тагава Тадасу, за то, что разделила
и поняла мою смерть
и возвращение из мертвых
в поезде-пуле между Нагойей
и Токио утром 8 июня 1976 года.
Позже вечером я позвонил тебе
по телефону. Твоими первыми
словами было: – Все хорошо?
– Да, все хорошо.
Токио
9 июня 1976 года
Друг в больнице
Я только что навещал в больнице Казуко.
У нее усталый вид. Шесть дней назад
ей сделали операцию.
Она ела обед, медленно, мучительно.
Больно было смотреть, как она ест. Она очень
устала. Лучше бы я съел за нее
этот обед, а она получила бы
калории.
Токио
9 июня 1976 года
Вечный джет-лаг
Перед полетом в Японию
я боялся джет-лага.
«Мой» самолет улетал из
Сан-Франциско в час дня
в среду
и через 10 часов 45 минут
приземлялся в Токио в 4 часа
следующего дня,
в четверг.
Я боялся, забыв,
что из-за сильной
бессонницы у меня
вечный джет-лаг.
Токио
9 июня 1976 года
Американец тащит по Токио сломанные ходики
Сиине Такако
Люди таращатся на меня –
Их миллионы.
Зачем этот странный американец
бродит вечером по улицам
со сломанными ходиками
в руках?
Он настоящий или мерещится?
Совсем неважно, отчего сломались ходики.
Часы ломаются.
Все ломается.
Люди таращатся на меня и на сломанные ходики
которые я несу, как сны
в своих руках.
Токио
10 июня 1976 года
Дурень из Америки
Пару недель назад немолодой таксист
заговорил со мной по-английски. У него был
хороший английский.
Я спросил, бывал ли он в Америке.
Без слов, но горько он двинул рукой иначе, чем
нужно, чтобы вести машину по улицам
Токио,
а лицо вдруг стало очень печальным.
Жест означал, что таксист – бедный человек,
и Америка ему не по карману.
После этого мы почти не разговаривали.
Токио
11 июня 1976 года
Американец опять тащит по Токио сломанные ходики
Сапфо
Поразительно, сколько народу
можно встретить, если несешь
по Токио сломанные ходики.
Сегодня я опять таскаю за собой
сломанные ходики, надеясь поменять
их на новые.
Эти уже не починить.
Ходики интересны самым разным
людям. Совсем незнакомые, они подходят
ко мне и задают вопросы по-японски,
ясное дело,
а я киваю: Да, у меня сломались ходики.
Я притащил их в ресторан, и вокруг
собрались люди. Всегда носите с собой
сломанные ходики, если хотите найти
друзей. Наверное, это сработает во всем
мире.
Если охота поехать в Исландию
и с кем-нибудь там познакомиться,
берите с собой сломанные ходики.
Люди слетятся, как мухи.
Токио
11 июня 1976 года
Нагага, Йеллоустоун
Рыба взлетает ранним летним вечером
над рекой Нагага в Гифу. Я опять в Токио.
Никогда мне не ловить рыбу в Нагаге. Рыбе
взлетать там вечно, но речка Йеллоустоун
к югу от Ливенгстона, Монтана, это совсем другая
история.
Токио
11 июня 1976 года
Вот что значит писать стихи в
публичных местах: в кафе, барах и проч.
Один в толпе незнакомцев
я пою словно в центре
божественного хора
– язык мой медовое облако –
Иногда я думаю, что я псих.
Токио
11 июня 1976 года
Кассирша
Молодая японская кассирша,
которая меня не любит
почему-то, хотя
я ничего ей не сделал, кроме того, что я есть,
стучит на калькуляторе, складывая цифры в чеках,
со скоростью близкой к световой –
цокцокцокцокцокцокцокцокцокцокцокцок
она складывает свою нелюбовь
ко мне.
Токио
11 июня 1976 года
Токио / 11 июня 1976 года
Пять стихотворений,
записанных сегодня утром
в блокнот,
лежат в кармане,
вместе с паспортом. Это
одно и то же.
Комедианты Мейджи
Сиине Такако
Усыпальница Мейджи закрыта.
Мы пробрались туда за час до рассвета.
Мы были пьяны, словно комедианты,
что забираются на каменную стену и падают вниз.
За нами смешно наблюдать.
К счастью, полиция нас не нашла,
а то бы выгнала.
Там было очень красиво, и мы бродили
среди деревьев и кустов, пока не рассвело.
Нам было очень весело, потом
мы лежали, растянувшись, на лужайке,
и мягкие зеленые травы нежно
касались наших тел.
Я положил руку ей на грудь и стал целовать.
Она отвечала на поцелуи, и в этом была вся
любовь. На рассвете в усыпальнице Мейджи
мы не двинулись дальше, ну и отлично, ведь
император Мейджи
и его супруга императрица Шёкен
были где-то рядом.
Токио
12 июня 1976 года
Башмаки Мейджи 12 размера
Сиине Такако
Я проснулся после полудня один,
наша любовь не привела нас в постель
и это к лучшему, решил я.
Рядом с кроватью стояли мои башмаки, покрытые
грязью Мейджи. Я посмотрел на них, и мне стало хорошо.
Забавно, насколько вид засохшей грязи может изменить
человеку настроение.
Токио
12 июня 1976 года
Начинание
Начинаю всего одно слово
начинать v.i. я затеваю или берусь
за какое-то действие, etc; приступаю
чтобы закончить.
Токио
12 июня 1976 года
Пропуск куда?
Иногда я достаю паспорт,
смотрю на свою фотографию
(так себе, вообще-то)
лишь бы увидеть, что существую
Токио
12 июня 1976 года
Токио / 13 июня 1976 года
Мне осталось быть в Японии шестнадцать дней.
29-го я полечу назад над Тихим океаном.
Через пять дней после этого я буду сидеть
в Монтане на трибуне деревенской
ярмарки,
смотреть Ливингстонское Родео
в честь Четвертого июля,
и болеть за ковбоев,
без Японии.
Аэроплан
Самое
худшее в отелях – тонкие
стены. Эта зараза ничем
не лечится. Сегодня после обеда
я решил немного поспать, но тут в
соседнем номере надумали трахаться
до выебания мозгов.
Кровать у них грохотала, будто старый аэроплан,
когда его прогревают перед взлетом.
Я лежал всего в нескольких футах, пытаясь
уснуть, пока их кровать выруливала на
полосу.
Токио
14 июня 1976 года
Орсон Уэллс
Орсон Уэллс рекламирует виски по
японскому телевиденью. Очень странно смотреть
здесь, в Токио, как он уговаривает японцев
покупать виски «Дж & Дж Никка».
Я всегда смотрю на него с обожанием.
Ночью мне приснилось, будто я снимаю одну такую
рекламу. В этом ролике было шесть черных
коней.
Коней расставили так, что глядя
на них и на Орсона Уилсона, люди должны
выскакивать из домов и бежать в магазины
за виски «Дж & Дж Никка».
Снимать такую рекламу непросто. Она
должна быть идеальна. Мы сделали много дублей.
Мистер Уэллс был очень терпелив и относился
с юмором.
– Пожалуйста, мистер Уэллс, – говорил я. – Встаньте
поближе к лошадям.
Он улыбался и становился поближе
к лошадям.
– Годится?
– Отлично, мистер Уэллс, просто идеально.
Токио
14 июня 1976 года
Красное кресло
Сегодня я смотрю японский декадентский
фильм. Невиданный декаданс
увлек меня настолько, что
я превратился в ребенка, который только что
узнал,
что тени бывают страшные,
что в домах бывают привидения,
что у людей бывают мысли,
сделанные из кожи змей, которые наползают
на невинность спящих младенцев.
В кино дело происходит в Токио
перед землетрясением 1 сентября 1923 года.
В готическом японском доме мужчина прячется
в огромном красном кресле, на котором прекрасная
женщина в экзотическом костюме занимается любовью
с другим мужчиной.
Этот второй мужчина не знает, что внутри кресла
прячется
вуайерист, подглядывает за их страстью и чувствует ее.
Я долго смотрел кино,
прежде чем понял, что внутри кресла
человек.
Фильм все крутился и крутился из декаданса
в декаданс, словно радуга извращения.
Я не могу их пересказать.
Вы все равно не поверите.
Красное кресло – только начало.
Я сидел, пригвожденный к стулу
вместе с сотней японцев.
Мы словно стали оргазмом
пауков, которые ебут сухую человеческую
кровь.
Токио
15 июня 1976 года
Молчание языка
Я
сижу в баре в неловком одиночестве
вместе с очень умным японским режиссером,
он не говорит по английски, а я по-японски.
Мы знаем друг друга, но у нас нет
переводчика. Раньше мы говорили.
Сейчас мы притворно заняты чем-то другим.
Он с закрытыми глазами слушает музыку
по фонографу. Я пишу эти строчки.
Пора домой. Он уходит первым.
Токио
15 июня 1976 года
Подъем
Я поставил будильник на 9 утра.
но он не понадобился.
В 7:30 меня разбудило
землетрясение.
Вынырнув из середины сна,
я лежал, слушал,
как трясется отель,
и думал, скоро ли 3003-й номер
окажется перекрестком
Синдзюку
30-ю этажами ниже.
Из будильника точно
вышибет дух.
Токио
16 июня 1976 года
Фрагмент №2 / Мое
Поперек блокнотного листка
я нашел
единственное слово «мое».
Понятия не имею, зачем я его писал
и в чем его главное предназначение,
но я написал слово «мое» очень старательно
а затем перестал
писать.
Токио
Июнь, кажется, 1976 года
Поглядывая на постель / 3 часа утра
Сон без сна,
потом спать опять
и не
уснуть.
Токио
17 июня 1976 года
Таксист
Мне нравится, что этот таксист
несется по темным улицам
Токио,
как если бы жизнь не имела смысла.
Я его понимаю.
Токио
17 июня 1976 года
10 часов вечера
Никаких шансов
Я часть. Нет,
я целое, хотя
может быть
я только его
осколок
Я то, что начинается,
но не имеет начала.
А еще я полон дерьма
по самые уши.
Токио
17 июня 1976 года
Отчего реальность становится реальной
Жду ее...
Нечем заняться, только писать стихи.
Она опаздывает на 5 минут.
Наверное, что она опоздает не меньше, чем на
15 минут.
Сейчас в Токио 9 часов
6 минут.
– СЕЙЧАС прямо СЕЙЧАС –
звенит дверной звонок.
Она на пороге.
В Токио 9 часов
6 минут,
и все по-прежнему,
только она здесь.
Токио
19 июня 1976 года
Неразделенная любовь
Зайди /
напиши мрачные стихи /
брось / если бы
все было так просто
Токио
19 июня 1976 года
Прошлого не вернешь
Нельзя пуповину
привязать обратно
и пустить через нее поток
жизни.
Наши слезы никогда до конца
не сохнут.
Наши первые поцелуи живут
привидениями в наших ртах
и тают
в забвении.
Токио
19 июня 1976 года,
в Монтане
12 июля 1976 года
добавлено несколько слов
Фрагмент №3
речь есть речь
Мы повторяем то,
о чем шла речь,
потом опять
заводим речь и эта
речь есть речь
Токио
какого-то июня 1976 года
Две женщины
/1
Проезжая по
Токийскому фривэю,
я заметил женское лицо,
которое отражалось
в маленьком круглом зеркале
над пассажирским сиденьем
машины, что ехала перед нами.
У этой машины было обычное
зеркало заднего вида посередине
лобового стекла.
Я не понимал, что делает
это круглое зеркало
над пассажирским сиденьем машины.
В нем было ее лицо. Прямо
перед нами. Красивое
лицо плыло в волшебном
зеркале по Токийскому
фривэю.
Ее лицо помаячило немного
и уплыло навсегда
в переменчивом потоке машин.
/2
Она похожа на привидение.
Она уже мертва.
Ей, должно быть, под семьдесят.
Она маленькая и квардратная,
как положено японкам.
Она наводит порядок в вестибюле
отеля. Она вытрясает
пепельницы. Она вытирает
и моет. Она похожа на
привидение. В ней нет ничего
человеческого.
Пару дней назад вместе
с тремя японскими бизнесменами
я мочился в уборной.
Каждый был занят своей струей.
Она вошла, как привидение,
и принялась мыть пол вокруг нас.
Ей не было дела до того,
что мы стоим здесь и мочимся.
Она и вправду привидение,
и мы вдруг стали привидениями
пока она тут елозила
тряпкой.
Токио
21 июня 1976 года
