Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Рейвен Логан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

"Так вот, как на самом деле выглядит моя смерть" – мрачно улыбнулся я про себя. – "Весьма прекрасна, как по мне".

– Меня не страшит смерть. Я достаточно с ней знаком, что бы достойно покинуть этот мир.

– Но, всё же, прислушайтесь к вашему внутреннему голосу разума. – вкрадчиво произнесла девушка. – Разве он не говорит вам, что жизнь ваша имеет смысл, особенно сейчас?

– Весьма сомнительно. – покачал я головой.

– Готова заключить с вами пари, что в течении пятидесяти четырёх минут вы измените своё мнение. – азартно загорелись глаза у гостьи.

– И что же будет ценой этого спора? – неожиданно для самого себя, я поддался на провокацию.

– Если я выиграю и вы, соответственно, передумаете умирать, то мы с вами спасём одну прекрасную жизнь. И в этом случае вы женитесь на мне. – одарила меня лучезарной улыбкой Элизабет. – Ну а если я проиграю, то вы умрёте, и в таком случае мне останется лишь похоронить вас со всеми должными почестями.

– У меня родилось ответное предложение. – хищно улыбнулся я. – Если в течении пятидесяти трёх минут вам не удастся переубедить меня, то ровно в двенадцать мы вместе застрелимся.

При этих словах я достал из ящика стола два револьвера, проверил барабаны и оставил там по одному патрону.

– Вполне равноценный обмен. – согласилась девушка. – В конечном счёте я слишком долго за вами гонялась, что бы отказаться от возможности последовать за вами даже в смерти.

– Я восхищён вашим мужеством, мисс. – мне ничего не оставалось, как отвесить собеседнице лёгкий поклон. – Тогда жду вашего хода.

За окном сверкнула молния, на секунду озарив комнату яркой вспышкой.

– Итак, у нас ещё пятьдесят минут времени. – сосредоточила свой взгляд на пистолете Элизабет. – Я, конечно же, знала, что нужно ждать подобного поворота событий. Исходя из тех сведений, что мне удалось о вас собрать, ваш способ мышления отличается изрядной долей незаурядности в совокупности с дьявольской изобретательностью.

– Но вы всё равно рискнёте. – заметил я. – Насколько можно судить из вашего упорства.

– Итак, вернёмся во времена вашего детства. – вступила в бой за мою жизнь девушка. – Ведь именно в нём кроется ключ к пониманию того механизма, который был запущен, и по вине которого погибло уже пять человек. Механизм сей весьма сложный и до конца непонятый даже мной, но вот что мне удалось выяснить. Тридцать три с лишним лет тому назад родился мальчик. Родился под весьма интересным сочетанием небесных светил, которые напророчили ребёнку тяжёлую, даже несчастную судьбу – иметь великую духовную силу, о наличие которой он даже не подозревал. Но сила эта была направлена в совершенно неправильное русло. Ричард оказался под влиянием очень негативных факторов: полное одиночество и отсутствие малейшего понятия о силе чувств, которым его никто не научил и которых он не понимал. Из-за этого он сделался крайне замкнутым ребёнком со всеми признаками маниакально-депрессивного расстройства, копившим всю эту негативную энергию в себе. В следствии, она нашла выход в ненависти, которую мальчик стал питать к этому дому и своей собственной жизни. Здесь сработала очередная цепная реакция, которую невозможно было предвидеть. Старое поместье, хранившее в своём информационно-энергетическом поле заряд всех тех людей, которые до этого жили в нём, и отпечатки времени, проходящего мимо него, вдруг взбунтовалось против подобного диссонанса. Так сказать, он тоже стал ненавидеть тех, кого ненавидел и ты – владельцев поместья. И вот во что вылилась эта ненависть: первой явной жертвой стал твой дедушка, скончавшийся через шесть дней после того, как ему стукнуло шестьдесят шесть. Не знаю почему, но особняк решил по особому математическому алгоритму упереться в даты, комбинация которых имели три шестёрки, совершая убийства исключительно на рубеже дней. Тогда никто не обратил на столь интересный, с точки зрения нумерологии, факт, но машина смерти была запущена. Следующим хозяином дома становится ваш отец. Но теперь убийца сократил жизненный путь жертвы до тридцати трёх лет и шестидесяти шести дней. При этом ему удалось избавиться сразу от трёх человек. Если в первом случае несчастный погиб от банального испуга и сердечного приступа, то теперь поместье нанесло удар косвенно – через неисправность тормозных колодок автомобиля, которые оказались порядочно коррозированы сырым воздухом гаража. Да, звучит как несусветный бред, но, тем не менее – все случайности оказываются неслучайными, если разобрать всё по полочкам. Ведь личный водитель лорда Кервингтона за несколько дней до трагедии проводил осмотр машины, и как же так получилось, что за столь короткий срок могла образоваться подобная поломка? И снова никто не обратил внимания на невероятное стечение обстоятельств, а дом готовил новый план убийства. Теперь он нацелился на Грегора – брата вашего отца. Этот тип, как мне кажется, и так бы долго не протянул, учитывая результаты образа жизни дяди: постоянные попойки, легкодоступные женщины, азартные игры и связанные с ними долги. Хотя всё-таки это прохвост прожил целых два года под крышей поместья и только потом скончался от передозировки алкоголем. Хотя возле трупа утром нашли всего лишь одну начатую бутылку старого виски из подвального хранилища. Свидетельств о том, что он в тот вечер принимал ещё какие-либо спиртные напитки, отсутствуют. Вывод?

– Да, – задумался я. – и умер он точно в таком же возрасте, что и мой отец, ровно в полночь.

Девушка, облокотилась об стол, наклонившись вперёд и подтверждающее кивнула.

– Но, даже если взять эту теорию как правдоподобную, – произнёс я. – То почему дом пытается теперь убить меня?

– О, это совершенно интересный парадокс с точки зрения такой науки, как психоэзотерика. – улыбнулась Элизабет. – Если расценивать дом как живое существо, то вы некоторое время подсознательно являлись для него своим рода "дрессировщиком" и "катализатором" всей этой реакции. Он насыщался вашей негативной энергией и затем избавлялся от причин вашей апатии и депрессии, пытаясь облегчить тем самым собственные страдания, которые так и не прекратились после смерти ваших родственников. Тогда поместье, как уже эволюционировавшая психоэнергетическая сущность осознала, что главным раздражителем для неё являетесь именно вы и ваша жизнь, которую вы так ненавидели всеми фибрами своего сознания. И вот дом пришёл к выводу, что пора от вас избавиться.

– К сожалению, пока я не вижу причин, что бы воспрепятствовать ему.

– Значит самое время перейти ко второму этапу моей игры. – взглянула на часы собеседница. – У меня осталось на это тридцать пять минут.

– Приступайте, миледи. – сел я на стул.

– Изначально, как мне кажется, проблема кроется в вашем травмированном и неприспособленном к этому жестокому миру подсознании. – заметила Элизабет. – Ещё с детства вы считали, что никому по-настоящему не нужны и никто не испытывал к вам никакой любви. Не буду спорить: правда это, или же так только казалось, но всё это заставило вас серьёзно замкнуть в себе все эмоции на весь остаток жизни. Мало того, вы стали считать, что ваше состояние самое что ни на есть нормальное. Согласна, подобное отрешение от досадных пороков наших соплеменников закалило вас, и даже сделало гораздо более чистым душой. Только вот эта душа оставалась совершенно без чувств: пустой и холодной, как февральский лёд на тихой глади озера. Я, по своей тогда ещё детской наивности, хотела попытаться заполнить эту пустоту, а вы не замечали этих несмелых проявлений внимания.

– Замечал. – тихо произнёс я, подняв взгляд на гостью. – Только виду не подавал. Даже сам не знаю почему.

Девушка немного приподняла одну бровь, внимательно слушая меня.

– Я ведь теперь всё припоминаю: как вас первый раз увидел, как вы постоянно подглядывали за мной, не осмеливаясь заговорить, несмотря даже на частые приглашения от моего отца погостить у нас. – с печалью в голосе говорил я. – Уверен, он был великим человеком и видел, как мне одиноко, а потому желал, что бы у кого-то появилась возможность проникнуть в мой внутренний мир. А я отвечал на все добрые дела лишь ненавистью, эгоизмом и непониманием того факта, что у родителей просто не было времени на меня.

– Но ты ведь ненавидел не только его. – напомнила собеседница уже открыто переходя на "ты", провоцируя, тем самым, и меня на смягчение тона.

– Верно. – кивнул, тяжело вздыхая. – Жаль, что я понял это слишком поздно. Хотя жалеть о чём-либо глупо, что сделано, то сделано.

– Почему же? – доброжелательно улыбнулась Элизабет. – Во всех чувствах нужно знать меру, это верно, но не стоит ни одним из них пренебрегать, пусть даже эмоция эта негативна. Главное – контроль.

– Мы сейчас рассуждаем о вещах мне очень смутно ведомых. – развёл я руками. – Всё, что ты сказала этим вечером, было истинной правдой, и отрицать это выше моих сил, но нашей жизни осталось всего лишь двадцать минут.

– Значит я ещё недостаточно убедила тебя и всего-то. – устало размяла шею мисс Вайнкерс. – Но отступать нельзя.

– Твоё упорство меня действительно поражает. – я встал и прошёлся по комнате. – Может, позволишь и мне попытаться описать твой психологический портрет и жизненный путь более детально?

– О, право, не стоит, милорд. – тоже поднялась с места Элизабет, подойдя к окну. – Сегодня ты в роли слушателя и моя забота тебя развлекать. Потому позволь мне самой всё рассказать, что бы мы не гадали на кофейной гуще. Да, ты в чём-то прав: мой жизненный путь похож на синдром Аделии, но этому, как и вашему психологическому расстройству есть вполне рациональное объяснение. Можешь верить, а можешь, нет, но моё детство было не менее одиноким, чем твоё. Отличалось оно лишь тем, что вместо книг я посвящала своё время долгим прогулкам по живописной округе, приобщаясь к гармонии природы. Деревенские дети считали меня чокнутой, а мать с отцом вечно ругали за то, что у меня в голове лишь фантазии, и нагружали домашней работой, дабы избавить меня от ненужных в их понимании мыслей. Но я все равно постоянно сбегала из дому, часами любуясь бушующим у скал морем и чёрными тучами, несущимися по небу как вороные кони. Меня всегда привлекала эта необузданная сила стихий, которым, если можно так выразиться, я даже поклонялась, считая их проявлением божественной силы. Но затем мне открылся другой мир: тот, в котором жил ты. Это было тихое и спокойное место, в котором царил абсолютный порядок и какая-то удручающая цикличность. Две эти разные среды как будто бы столкнулись в моей голове, и вскоре я поняла, что созерцание того, как ты читаешь, значит для меня не меньше, чем общение с природой. Мне бы хотелось придумать какую-то новую стихию и назвать её твоим именем. Но теперь я даже не знаю, какая бы из них подошла под стать твоему характеру, столь непостоянному и загадочному. Может быть, космос во всём его величии и глубоком безразличии к мелким бедам человечества. Он, как и ты, больше созерцатель, хотя иногда бывает и творцом, и разрушителем. Если бы ты попросил меня назвать те причины, которые заставили меня так безрассудно разыскивать тебя, то я не назову чётко ни одной. Мной действительно руководила лишь одна пульсирующая в голове мысль: должна! Это не было каким-то наитием сверху, не было той любовью, о которой все кругом говорят, не было и тем синдромом Аделии, это было чистым детским интересом, наивностью и мечтой. Своеобразной верой в тот образ, который я себе придумала и который перенесла на тебя. Конечно, это может показаться немного сентиментальным, но так и было. За те годы, что мне довелось провести в поисках, я вдруг чётко осознала, что мы как два разных полюса одной планеты – должны постоянно быть в равновесии и дополнять друг друга. Возможно, что проклятье, которое висит над тобой, до сих пор ещё действует лишь потому, что мы потеряли это равновесие, в виде той призрачной духовной связи, и не смогли его восстановить. По большей части из-за твоей прежней ненависти к своему существованию и моих страхов перед тобой. Но мне довелось пройти через многое, познав психологию, философию, эзотерику и много других весьма сомнительных наук, что бы перебороть себя и теперь, наконец, заплатить за свои ошибки.

– И за мои тоже. – подошёл я немного ближе к девушке. – Осталось десять минут, а меня всё ещё гложут сомнения. Боюсь, что рассвет для нас может не настать.

– Я готова к этому. – спокойно произнесла собеседница. – Может даже гораздо больше, чем ты.

– В самом деле? – удивился я. – И ты совершенно не боишься?

– Боюсь, – немного опустила взгляд Элизабет, проведя кончиком указательного пальца по холодному дулу револьвера. – Но есть вещи, которые сильнее страха.

– А мне казалось, что ты, как психолог, придерживаешься совершенно иной точки зрения. – улыбнулся я.

– Видишь ли, Ричард. – проникновенно взглянула на меня девушка. – Образование у меня и правда психологическое, но не стоит, какой бы ты профессии ни был, отрицать того, что велит тебе сердце.

– И что же оно тебе велит? – поинтересовался я.

– Оно велит, и всегда велело, что мне нужно идти за тобой. – тихо ответила Элизабет. – Я всегда чувствовала, что где бы ты ни был, нуждаешься в моей помощи.

Впервые за всё время нашего разговора повисла минутная пауза, которая, по ощущениям, длилась гораздо дольше.

– Но мне так думается, что это было не единственное ощущение или даже чувство, которое заставляло тебя так долго меня преследовать. – нарушил я молчание.

– Конечно, первая причина не настолько сильная, что бы заставить меня жизнь свою отдать, лишь бы помочь тебе. – согласилась гостья. – Но говорить о любви в подобной ситуации глупо – ты даже не знаешь что это такое, а я не могу точно утверждать, что в моём понимании это именно она. Хотя сердце мне настойчиво твердит, что всё-таки любовь.

– Да, мне неведомо это чувство. – кивнул я. – Но уже в одном твоём отчаянном порыве вижу насколько сильным оно может быть, побеждая даже естественный страх перед смертью.

– В нашем случае оно должно победить сами мысли о смерти. – тяжёло вздохнула девушка. – Теперь, когда проклятие исчерпало себя, ты можешь разрушить стены своей тюрьмы, но решил стать выше судьбы, самонадеянно полагая, что распоряжаешься ею, не видя того, что она делает тебе щедрый подарок – возможность измениться.

Я прищурился, глядя на девушку, услышав в её голосе нотки отчаяния и даже мольбы. До полуночи оставалось ещё три минуты.

– Элизабет, – подошёл я к собеседнице почти вплотную, заглядывая в её красивые серо-зелёные глаза. – Скажи мне всего лишь одну-единственную фразу, которую мне, всё же, хотелось бы услышать перед смертью.

– Зачем это тебе? – смутилась девушка.

– В первую очередь я хочу освободить тебя от тех душевных мучений, которые ты испытываешь из-за моей бесчувственности и равнодушия.

– Хорошо, я скажу. – гордо вздёрнула носик Элизабет. – Ричард, я люблю тебя.

И снова в комнате воцарилась тишина. На этот раз гораздо более долгая.

Минута.

– Теперь ты доволен? – спросила гостья, через силу улыбаясь. – Мне не удалось спасти нас, значит, пора прощаться с этим миром.

Мы молча взяли со стола пистолеты, приставив их к вискам, и взвели курки.

– И всё же тебе удалось заставить меня усомниться. – заметил я. – А это уже кое-что.

– Прощай, Ричард. – слеза медленно скатилась по щеке девушки. – Я сделала всё, что было в моих силах.

Двадцать секунд.

Я заметил, как побелели костяшки пальцев на правой руке собеседницы, которая немного тряслась, сжимая револьвер, а глаза её внимательно следили за часами, все стрелки которых уже стремились к двенадцати.

Десять секунд.

Одним ударом руки я отвёл дуло револьвера от виска девушки, и пуля просвистела в нескольких миллиметрах от её головы, проделав дыру в одном из шкафов.

– Мы не умрём сегодня. – стал я на колени перед Элизабет, взяв её ладонь в свои и поцеловав. Потому что я люблю тебя.

Часы пробили полночь.

Девушка, нервно рассмеявшись, выпустила из руки пистолет, который глухо упал на старый персидский ковёр, и обняла мою голову, наклонившись.

На звук выстрела прибежали Уолтер и мисс Либерстоун, но увидев такую интимную сцену, тихонько удалились, закрыв за собой двери.

– Я всё ещё жив.

– Я, к счастью, тоже.

– Сегодня ты спасла мою жизнь.

– Ты сделал для меня тоже самое.

– Если бы не моя глупость, тебе не пришлось бы рисковать.

– Когда-нибудь ты всё-таки полностью осознаешь, почему я так играла с огнём. – улыбнулась Элизабет.

– В том случае, если ты научишь меня любить. – поцеловал я девушку. – А тебе придётся это сделать.

– Неужели?

– За мной ведь должок. – снова стал я на колено перед Элизабет. – Выходи за меня.

* * *

Если вам когда-нибудь придётся побывать на северо-восточном побережье Шотландии, в Грампиане, то обязательно посетите поместье Кервингтонов. Уверен, что старый лорд Ричард и его супруга Элизабет не откажут вам в гостеприимстве, а дом, переживший капитальный ремонт, но не утративший своего прежнего духа Викторианской эпохи, поразит вас своей великолепной готической архитектурой. Прогуляйтесь парком у особняка и обязательно пройдитесь по скалистому обрыву над морем, что бы почувствовать силу стихий, собравшихся в этом дивном месте, соединяясь воедино. И тогда, может, вы вспомните старую легенду об этих краях и станете её частью.