Текст книги "Человек на метеоре"

Автор книги: Рэймонд Кинг Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

IV

Теперь я дышал водой совершенно нормально. Конечно, после вредного воздуха, от которого мы так долго страдали, вода показалась нам почти облегчением. Руки Ноны обвились вокруг моей шеи; я разнял их, но она вцепилась в мою руку. Мы оба старались стать прямо.

Дно реки было, по-видимому, песчаное. Но мы не могли удержаться на ногах. В воде было пусто – я хочу сказать этим, что там не было морской растительности – не было ничего, за что мы могли бы уцепиться руками. А сзади течение мягко, но неудержимо уносило нас вперед.

Скоро я убедился, что мы можем нормально плыть в стоячем положении. Мы держались на кончиках пальцев, изредка касаясь земли; нас уносило, как перья, подхваченные легким ветром. Картина вокруг нас напоминала теперь туманный серый день в какой-нибудь вашей земной пустыне; лучшего сравнения я не могу придумать. Почва представляла собою волнистую поверхность серого песка, с одной стороны поднимающуюся вверх, а спереди с неизменным уклоном вниз. И нас уносило по этому уклону. Вы спрашиваете, почему мы не плыли? Ни мне, ни Ноне, не приходилось еще никогда плавать в воде! Мы были охвачены страхом; мы вцепились друг в друга, стараясь держаться прямо. Очень скоро свет сверху стал слабеть. Вместо него другой свет – рассеянный, присущий самой воде – стал ярче. Нас понесло вперед гораздо быстрее и по значительно более крутому склону. Теперь я знаю, что это произошло потому, что река углубилась в отверстие скалы и превратилась в подземную.

Как далеко увлекло нас, не знаю. Может быть на расстояние одной мили, или больше. Казалось теперь, что скалистые утесы обступили нас со всех сторон; мы очутились как бы в круто спускающемся проходе, и сильнейший ветер гнал нас через него.

Затем, должно быть, мы очутились в конце прохода. Перед нами расстилалось широкое водное пространство. На некотором расстоянии были расположены холмы, а между ними и нами ровное морское дно.

Длинные стволы растений тонкой спиралью тянулись по воде вверх – так высоко, что я не мог видеть их верхушек – уходя корнями вниз, раскинув в высоте ветви, с которых свисали большие воздушные пузыри, – все эти растения плавно покачивались из стороны в сторону. На некоторых из них было нечто такое, что вы, пожалуй, назвали бы фруктами.

Подводное жилище

Зрелище было странное, но прекрасное и полное мира и покоя. Так вот оно, наше новое убежище, наш новый мир! И насколько он лучше, насколько гостеприимнее того мира, который мы покинули! Сердце мое наполнилось гордым чувством, когда я, стоя рядом со своей подругой, обозревал наши новые владения.

Маленькое живое существо, тонкое и длинное, помахивая плоским хвостом, пронеслось прямо мимо нас. Я неловко схватил его, оно вырвалось от меня и поплыло дальше.

На песке под нашими ногами были живые существа в раковинах. Я схватил одну из них, съел и позвал Нону.

Звуки? Здесь, внизу, было очень тихо и покойно, но не совсем так, как на поверхности метеора. Звук моего голоса дошел до Ноны. Конечно, здесь, в воде, звуки разносились очень далеко, хотя несколько заглушенно и неясно.

Насытившись моллюсками, ягодами и фруктами, мы легли с Ноной на песок, и ее волосы расплылись вокруг нас. Мы находились под навесом небольшой группы папоротников, которые раскинулись над нами, как ветви деревьев. Я вцепился ногами в них, чтобы нас как-нибудь не унесло течением, и Нона ухватилась за меня.

Тут предполагали мы остаться и устроить себе жилище.

V

Не знаю, долго ли мы спали. Разбудила меня Нона; она трясла меня за руку и взволнованно шептала мне.

– Что? – спросил я, но она заставила меня замолчать. Она указывала на что-то дрожащей рукой. Я посмотрел, что это такое. На расстоянии, пожалуй, полумили от нас, на песчаных холмах, я различил движущиеся фигуры. Живые существа приближались к нам по морскому дну.

Я быстро вскочил. Живые существа! Я поймаю одно из них, убью, и мы съедим его.

Но когда они стали подходить ближе, я увидел, что каждое из них почти такого же размера, как мы сами, и что было их десять или больше. Я задрожал, и мы с Ноной попятились назад в тростники, чтобы укрыться.

Существа продолжали приближаться. Скоро я увидел, что они держатся прямо, идут по песку, как бы гуляя, медленно, но не останавливаясь. Я думал, что они не видят нас. Нона и я лежали, притаившись, только сердца наши стучали от страха. Скоро существа приблизились настолько, что я мог подробно рассмотреть их. Они, по-видимому, принадлежали к человеческой породе, как и мы, и по общему строению были похожи на нас.

Я тогда же назвал их мариноидами – не все ли равно, какое имя дать им? Самцы – или не лучше ли назвать их мужчинами? – были ростом футов в пять. Тела их были бледно-розовые, гладкие с лоснящейся кожей. Они были одеты в грубую зеленоватую одежду, туго обтягивающую их. У них было по две ноги со ступнями, соединенными болтающейся перепонкой. Грудь у них была чрезмерно широка. У них было четыре руки, по две у каждого плеча. Руки их извивались в воде, как щупальца осьминога. Руки оканчивались очень длинными и тонкими пальцами с большой клешней, как у краба.

Несмотря на все это, существа эти имели человеческое подобие. Головы у них были круглые и волосатые с двумя глазами, только слегка выпуклыми, с носом и со ртом, немного отличающимся от моего, только большего размера.

Женщины были несколько ниже ростом и более худые, чем мужчины, с длинными черными волосами, которые, расплывшись по воде, все время стояли дыбом.

Группа, приближавшаяся к нам, состояла из десяти существ – из них четыре женщины. Несмотря на их рост, и у мужчин, и у женщин был какой то странный вид бессилия и хрупкости. Когда я понял это, я перестал бояться их. Глядя на них, мне казалось, что я могу раздавить их руками. Особенно грудь их казалась такой тонкой, она представляла собою раздувающуюся перепонку, которая необычайно быстро расширялась и сокращалась.

Внезапный восторг охватил меня, и я соображал, годятся ли эти существа для еды. Я прошептал об этом Ноне.

– Я могу поймать одного, – тихо сказал я.

– Подожди! – предостерегала она меня. Мариноиды все продвигались по песку по направлению к нам, медленно ступая, иногда покачиваясь, так как при ходьбе им мешала перепонка, соединявшая их ноги. Руки их болтались вперед и назад. У большинства спины были согнуты и лица обращены вниз, как будто они всматривались в песок.

Должно быть, я слегка шевельнулся. Они заметили нас. Они увидели нас и сразу, по-видимому, насторожились. Мужчины совещались, указывая на нас; женщины слегка укрывались за ними, как бы ища защиты. Я выпрямился, готовясь к нападению, несмотря на предостережение Ноны и на ее попытки удержать меня. Я хотел броситься на них, убить одного и приготовить из него пищу для нас. Это было бы роскошное пиршество – моя Нона была голодна.

Схватка

Я выскочил вперед, мариноиды встрепенулись, или точнее говоря, вздрогнули. Мужчины крепче уперлись в землю; женщины поднялись вверх по воде, плывя на одном боку, размахивая перепонкой, соединявшей обе ноги, как большим рыбьим хвостом.

Один из мариноидов крикнул что-то. Я ясно мог различить его голос – по-видимому, слова отрывистого приказания. Нона шла за мною, не отступая ни на шаг, готовая помочь мне в схватке:

– Скорей! – крикнул я. – Лови их, Нона!

Напрасно! Мариноиды одним прыжком набросились на нас так быстро, что мы не могли бы вырваться от них, если бы даже попытались. В одно мгновение они оказались над нами; я не успел ничего сделать, как они опрокинули меня на землю и с поразительной для их трехфутовых щупальцев силой охватили меня и стиснули.

Трое мужчин занялись мною, а двое держали Нону. Но они не пытались ранить, нас, наоборот, они, казалось, избегали этого. Шестой мариноид – тот, который отдал приказ – быстро нарвал длинные, похожие на веревки, пучки растений. По его приказанию нас подняли на ноги. Женщины спустились на песок и с любопытством рассматривали нас, обмениваясь между собой непонятными для нас словами, но жесты их казались вполне разумными. Наконец, туго связали нам по бокам руки и повели нас по песку. Они вели нас вперед, из широкого песчаного пространства по направлению к дальним холмам.

Женщины плыли над нами; мужчины шли группой, подталкивая меня и Нону. Мы могли бы бежать быстрее их, и один раз вырвались вперед. Но они поплыли за нами и мгновенно поймали нас. И один из них сделал нам предостережение жестом, не оставлявшим никаких сомнений.

Скоро я увидел, чем была занята группа мариноидов прежде, чем встретила нас. Мы случайно прошли мимо больших корзин, по-видимому, сплетенных из морских растений. В эти корзины они складывали собранные с морского дна раковины и моллюски, затем другие мариноиды убирали их и увозили.

Все это я узнал потом; в то время ни я, ни Нона ничего не понимали.

По мере того, как мы продвигались вперед, вид вокруг нас постепенно менялся. Растительность становилась гуще, пока не превратилась в настоящий лес. И мы, казалось, шли по дороге, по прочищенной тропинке.

Внезапно я услыхал крик впереди. Женщины мариноиды, которые плыли над нами, сразу опустились вниз. Предводитель нашей группы что-то сказал, и они все сошли с дороги, таща нас за собой.

Крик впереди стал громче. Что-то показалось издали, двигалось по направлению к нам нечто вроде саней, устроенных из огромной раковины. Повозка эта скользила по песчаной дороге, влекомая каким-то странным плывущим животным.

В санях сидели два мариноида – один высокий, другой ниже. Сани остановились рядом с нами. Тот из седоков, который был ниже, встал и громко закричал. И внезапно я понял, что он кричит на меня.

Мариноиды, захватившие нас в плен, лежали ничком на песке и заставили Нону лечь вместе с ними. Но в волнении, – ибо то был вождь их племени – они забыли обо мне.

Я недоумевающе таращил глаза на сердитое лицо стоящего в санях; и внезапно, разгневанный моей дерзостью, тем, что я продолжаю стоять, не оказывая должного уважения их вождю, он чем-то бросил в меня. Я увидел, как что-то выскочило из его руки, что-то длинное, тонкое и заостренное. Оно пронеслось по воде, как копье по воздуху, и попало мне в голову, нанеся мне легкий удар.

Я упал на песок. Услышал крики около меня – кричала Нона. Затем я лишился чувств и потерял сознание.

Вы прочли мой рассказ о мариноидах – краткий очерк, и только очерк, ибо я старый человек, и память моя полна странными пробелами.

Один из ваших земных поэтов сказал: «Есть многое на свете, что не снилось и мудрецам» 33
  Шекспир: «Гамлет».


[Закрыть]. Как это верно. Вам, дышащим воздухом и живущим на Земле – на одной всего, и притом на мельчайшей планете из биллиона биллионов миров, наполняющих Вселенную, – вам и не снится, что есть где-то другие живые существа.

Я рассказывая вам только простые факты, насколько позволяет мне моя слабеющая человеческая память. Я не жду, что вы поверите мне, – ваша жизнь слишком ограничена, ваш опыт – лишь бесконечно малая черточка обширного плана Природы. И хотя я вовсе не намерен порицать вас за то, что вы так ограничены, но я невольно улыбаюсь, когда думаю, сколько в вас гордости, самоуверенности и самонадеянности. – «Я не видел этого – я не могу этого понять, – значит этого не может быть».

Я хочу только, чтобы вы усвоили в моем рассказе одно обстоятельство и подумали о нем. Я полагаю, что вы согласитесь с тем, что хотя и у Ноны, и у меня умственная жизнь находилась в то время лишь в зачаточном состоянии, нам был присущ разум, равный вашему.

Позвольте вам заметить, что вы слишком высокого мнения о себе. Все-таки дело обстояло не так, будто я и Нона, разумные, высшие человеческие существа, попали в плен к странным морским животным, – подобно тому, как в ваших водах акулы могут схватить человека. Как раз наоборот. Это мы были низшими человеческими существами; для мариноидов мы были какими-то неведомыми дикарями, вторгшимися в их мир.

Это не теоретическое рассуждение, это – факт. Итак, если при чтении этого рассказа, вы остановитесь и задумаетесь над тем, что, может быть, вы и вам подобные, не имеют всеобъемлющего и первенствующего значения в Природе, то цель моя будет достигнута.

Часть IIII

Я продолжаю свой рассказ с того момента, когда прошло четыре или, может быть, пять месяцев (по вашему земному исчислению) после того, как мы с Ноной вступили в мир мариноидов.

Затем наступило великое событие для меня и для Ноны, которое я никогда не забуду. Сейчас вы прочтете о нем, прочтете о последовавшем за ним целом ряде происшествий, воспоминание о которых даже теперь так же волнует меня, как волновали они меня в то время, когда горячая молодая кровь переливалась в моих жилах.

Вы помните, что я свалился без чувств от удара по голове. Когда я пришел в себя, вождь мариноидов уже проехал дальше и существа, полонившие нас, потащили нас вперед.

Наконец, мы пришли в город. Город? – спрашиваете вы. – Город под водой? Почему же нет? Под городом я подразумеваю соединения тесно примыкающих одно к другому человеческих жилищ, где много народу живет близко друг к другу. Разве это не город?

То была столица страны мариноидов. Они называли ее Ракс – резким, немного гортанным, односложным звуком, который я передаю этими четырьмя буквами.

Там мы поселились вместе с руководителем группы мариноидов, которые захватили нас в плен. Там научились мы языку мариноидов, приобщились к их цивилизации, приобрели друзей и врагов, надеялись, боялись и отчаивались. Я уже рассказывал вам, что мы только начали создавать свой собственный разговорный язык. Теперь мы полностью переняли язык мариноидов и через несколько месяцев настолько усвоили его, что могли выражать на нем все наши желания и стремления. Чтобы вы могли понять это, я снова напомню вам, что умственно мы созрели, но не были развиты. Мы воспринимали все, как слишком рано созревшие дети.

Более того, это общение с другими существами, обладавшими такой же способностью мышления, как и мы, способствовало быстрому подъему нашему над тем умственным уровнем, которым мы обладали. Мы научились одному величайшему, отличительному признаку цивилизации – обману. Но я благодарю судьбу, что мы сохранили еще простоту мысли и непосредственность натуры, которую так или иначе, по-видимому, утрачивают в так называемом цивилизованном мире.

Жизнь в столице мариноидов

Вы хотите, чтобы я нарисовал вам картину нашего пребывания у мариноидов к концу этих месяцев. Мы устроились в жилище почти на дне и на самом краю города Ракс. Дно города! Что за странное выражение! Позвольте мне объяснить вам.

Здесь, на земле, вы живете в мире, который вы называете миром трех измерений – длины, ширины и высоты. Вы считаете, что ваши тела и все материальные объекты имеют три измерения. Совершенно верно. Но вы живете на поверхности шара. Большею частью, за некоторыми исключениями, конечно, ваши действия ограничиваются только двумя измерениями. Ваши птицы в этом отношении одарены большими способностями, они двигаются во всех направлениях. Рыбы ваши также.

Рыбы! Теперь вы поймете, о чем я говорю. В подводной стране мариноидов движение в вертикальном направлении происходит так же естественно, как и в горизонтальном. Вот почему я говорю о дне города, так как Ракс был такого же большого размера в вертикальном направлении, как в длину и ширину.

Город, как я себе представляю, имел грубые очертания круга около четверти мили в длину и почти столько же в ширину. Он был похож на огромный, широкий, низкий цилиндр, установленный на своем основании.

Город этот создан из морских растений. Огромные стволы поднимались с песчаного, покрытого тиной, водяного дна, подобно густому лесу деревьев, и росли, поднимаясь ввысь на тысячу или более футов. Широкие, похожие на листья, ветви покрывали их вершины, причем воздушные пузыри в воде поддерживали их в прямом положении.

Эти прямолинейные стволы являлись вертикальными балками, на которых были возведены постройки города. На восемьсот футов вверх с них были удалены ветви. Вьющиеся вокруг вертикальных стволов паразитные растения были отведены в сторону таким образом, чтобы соединять их. Поверх них сплетены другие канатообразные растения. В результате получился ряд ярусов, отстоящих футов на двадцать друг от друга – один над другим – всего от вершины до дна города сорок рядов.

Затем ярусы были разделены на отделения, которые служили жилищами. Одно из них я теперь опишу подробно, именно то, которое было предоставлено мне и Ноне в то время, когда случилось великое происшествие в нашей жизни.

Через весь город проходили, на известном расстоянии друг от друга, и вертикальные, и горизонтальные улицы, по которым внизу, наверху, поперек плавали и собирались жители. И местами были там кубические площади, нечто вроде парка трех измерений. Одна из них, самая большая, занимала центр города; около нее находилось жилище вождя.

Достаточно ли ясно я объяснил? Материалом, из которого был выстроен город, дома его, похожие на медовые соты, с настоящими стенами и комнатами, служили живые, цветущие морские растения. Они росли быстро. Их рост легко было направить в желательную сторону. В течение трети человеческой жизни, не дольше, может вырасти такой город.

Были ли это растения одного и того же вида? Нет, казалось, что там сотня разновидностей – и каждая имела особое значение и употребление. Это было очень интересно. У вас, в ваших великих земных океанах, есть морская растительность. Вы можете себе представить, какой вид они имели. Главные стволы были твердые, гладкие, несколько тонкие, но ноздреватые – вроде стволов ваших банановых деревьев. Листья их переплетались и были красиво раскинуты; повсюду росли миллионы тонких стручков.

Когда я впервые увидел город Ракс, я был, помню, поражен искусством его архитектуры. Но скоро я стал восхищаться еще большему искусству, с которым поддерживалось и сохранялось его внутреннее строение. Главные стволы мало изменялись с годами. Но было необходимо тщательно следить за всеми деталями, постоянно удалять, перемещать, вырывать с корнем, вновь сажать растения. Самые стены человеческого жилища были разнообразного вида. Однако, каждый из жителей нес ответственность за свое жилище, выполнял связанные с этим обязанности, и поэтому город содержался в полном порядке.

Над городом были раскинуты громадные ветви главных стволов – темно-зеленые, волнующиеся, кружевные, как листья огромного папоротника, с сотнями стручков вдвое большего размера, чем человеческое тело, которые представляли собою воздушные пузыри, поддерживавшие весь город.

Вечная тишина

Я говорил уже, что вода была невозмутима. Здесь, внизу, не слышно было журчания, кроме вызываемого движениями самих подводных существ. Природа застыла в вечном покое. Никогда не менялись полусумерки; температура оставалась всегда одной и той же; ни бури, ни звуки внешнего мира не нарушали покоя и тишины.

Таков был город Ракс – весь красиво сплетенный из тонких волокон. Город, который я мог бы снести с его основания и разрушить, изрубив одной из ваших земных сабель.

И вам предстоит услышать, как однажды я сделал нечто подобное с таким же городом. Правда, я не разрушил его, а только… Но сначала я должен рассказать вам, что случилось до появления Боя, нашего мальчика, нашего малютки, сына, которого родила от меня Нона.

II

Вначале мы жили в доме Каана, руководителя полонившей нас группы мариноидов. На его обязанности лежало собирать раковины со дна на площадях города.

Приходится все это кратко описывать вам: так много мне еще нужно рассказать. Сначала мы были предметом всеобщего любопытства в городе мариноидов. Но относились они к нам доброжелательно, а когда мы научились их языку, они гостеприимно приняли нас в свою среду. Мы немного могли им рассказать о себе, о внешнем мире, где дышат воздухом, о метеоре, о небесах, о великой вселенной, бесконечно малую часть которой все мы составляем, но и этого они не могли понять. Но мариноиды не насмехались над нами, – я обращаю на это внимание, вы, жители Земли! Однако, они не были слишком легковерными. Их вождь послал за мной, задавал мне тысячи остроумных вопросов и старался добиться, правдивы ли мои рассказы.

Теперь я уверен, что именно благодаря знанию вещей, о которых они никогда не мечтали, я занял выдающееся положение среди мариноидов. Благодаря этому и еще благодаря моей физической храбрости, которую мне пришлось в очень скором времени проявить.

Ввиду всего этого, я стал пользоваться большим влиянием в Раксе. Через несколько месяцев вождь стал часто совещаться со мной.

Когда родился Бой, они предоставили нам отдельное жилище в полное наше распоряжение. Каан очень хорошо относился к нам; мы считали его одним из наших лучших друзей. Он плавал по городу со мной и с Ноной, помогая нам выбирать жилище из числа пустовавших.

Можете вы представить себе, как мы совершали такое путешествие? Горизонтальные улицы были похожи на квадратные туннели в двадцать футов шириною и столько же вышиною; снизу и сверху – гирлянды сплетенной, заботливо подчищенной, темно-зеленой растительности; по бокам – ряды домов. В домах были окна и двери с передвижными ширмами из растений.

Улицы были освещены искусственным светом. Вне города, в открытых водных пространствах, вода была сама по себе настолько светла, что казалась озаренной сумеречным светом.

Но в самом городе, прикрытом со всех сторон растительностью, могло быть слишком темно и потому неудобно жить. Вдоль улиц через определенные промежутки были протянуты поперечные перекладины из ползучих растений. С них свисали огромные стручки, вероятно, величиною в полчеловека. Стручки представляли собою воздушные пузыри, оболочка которых была чрезвычайно тонка и просвечивала. От этих стручков, висевших, как фонари, исходил зеленовато-серебристый свет. Он расходился книзу лучами, освещавшими насквозь всю водную улицу; тени мариноидов, проплывающих мимо него, казались странными, чудовищными.

Вам интересно будет знать, что это был за свет. Собирали в открытых водных пространствах маленькие, самосветящиеся организмы и сотнями помещали их в стручки с просвечивающей оболочкой. Подобные организмы вызывают «фосфоресценцию» в тропических морях вашей Земли. Только там они были большего размера, крупнее ваших светящихся червячков.

Домашняя жизнь мариноидов

Мы медленно плыли вдоль улиц. Мы встречали мариноидов, которые, направляясь по своим делам, проплывали мимо нас. Из окон или с порога дверей голые дети смотрели на нас большими любопытными глазами. На одной из горизонтальных улиц с более нарядными двухэтажными домами в углу маленького балкона сидела женщина и кормила своего грудного ребенка. Около нее двое старших детей играли блестящими опаловыми раковинами.

Мы свернули вверх, на вертикальную улицу. Там фонари были прикреплены к стенам домов. Дома стояли один над другим, каждый состоял из одного только низкого, сильно вытянувшегося в длину, этажа. Ноне они не понравились; один из них был свободен, и Каан предложил его Ноне, но она решительно отказалась. Я не мог высказать своего мнения; все казались мне подходящими и одинаковыми.

Мы плыли вверх и вскоре достигли центральной площади. Там находился дом вождя. Со всех четырех сторон и сверху окружало его открытое водное пространство. Главные столбы строения поднимались вверх над ним с красиво развевающимися листьями, мельчайшие стручки которых светились как сотни прозрачных китайских фонариков; под ними, на крыше дома, был расположен сад. Там росли небольшие растения, блестящие белые раковины образовывали узоры, на почве из черной тины произрастало что-то блестящее и красное, похожее на цветы. Перила крыши были окаймлены рядом маленьких освещенных стручков.

Строение было вышиною не более пятидесяти футов. Оно имело и горизонтальные, и вертикальные балконы и широкую горизонтальную дверь наверху – дверь, сделанную из блестящих радужных раковин, соединенных вместе с помощью глины и того клейкого вещества, которое мариноиды добывают из какого-то растения. На небольшой площадке около двери помещалась повозка из раковин, в которую было запряжено морское животное; тут же ждал возница; в этой повозке я и увидел впервые вождя при встрече с ним.

Это был великолепный дом. Нона и я проплыли мимо него, жадно осматривая его. Но сердце мое сжалось, ибо я знал, что теперь, после того как Нона увидела его, нам будет еще более трудно выбрать себе подходящий для нас скромный, маленький дом.

Наступало уже время ложиться спать, когда Нона, наконец, нашла то, что ей нравилось. Она выбрала двухэтажный дом на перекрестке горизонтальной и вертикальной улиц. В нем была одна комната наверху и две внизу – вы назвали бы их маленькими комнатами, так как размером они были не больше пятнадцати кубических футов.

Но наверху дома был небольшой горизонтальный балкон. Нона могла бы лежать на нем и смотреть на проплывающих мимо мариноидов. И Каан рассказал нам, что по этим улицам обыкновенно проезжает вождь, когда вместе со своими спутниками отлучается из города. Я думаю, что благодаря именно балкону, Нона выбрала этот дом. Мне же нравилось, что мы будем жить очень близко от Каана.

В нашей спальне были скамьи вдоль стен, покрытые мягкой, эластичной грудой растений вроде матраца – эту светло-зеленую растительность вы назвали бы губкой. В середине комнаты стояла большая красивая раковина, вроде стола; было окно, выходившее на балкон и на улицу с лиственной развевающейся шторой, которую можно было задернуть.

Вентиляция

Мы оставляли окно открытым для вентиляции. Вентиляция? – удивляетесь вы. – Вентиляция в водяном городе? Конечно! У вас самые простые рыбы погибли бы без притока свежей воды. Мы обыкновенно вдыхали воздух, растворенный в воде, и нам постоянно была необходима свежая вода с новым притоком воздуха.

По прошествии времени, предназначенного для сна, весь город «вентилировался». Приплывали животные – лоснящиеся, блестящие, темные существа со скользкими телами, похожие на мокрых тюленей – и проталкивали сквозь улицу нечто вроде щита. Щит был большого размера и заполнял почти всю улицу. Продвигая его, они прогоняли старую воду, а новая вода набиралась в город с другой стороны.

Я описал бы вам подробнее устройство нашего дома, но мне так много еще остается рассказать, что я принужден сокращать свой рассказ. В нижних комнатах у нас были круглые раковины для сиденья и место, где мы могли хранить и приготовлять пищу. Каждая комната была освещена фонарем, который можно было прикрывать колпаком из зеленого мха, чтобы комната погрузилась в темноту.

Нона была довольна нашим домом и тотчас начала строить сотни планов, как еще улучшить его. Все было в порядке, но нужно было много работать, подчищая и пересаживая растения. И вот однажды, когда мы только что проснулись и были заняты дома своими делами, Ог явился повидаться с нами. Вернее говоря, он пришел повидать Нону, так как я к нему относился недружелюбно. Его приход был непосредственной причиной того, что я вынужден был проявить свою физическую силу, о чем я уже упоминал.

У меня было два поединка с Огом. В первый раз это была замечательная рукопашная схватка перед домом вождя, которая привлекла к себе внимание всего города. К рассказу о ней я и перехожу теперь.