Текст книги "Тот, кто станет моим"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Все утро Отэм провела у себя в номере, страдая от легкой головной боли, которую приобрела прошлой ночью. Но уже после ленча она надела черное бикини с золотыми сердечками, которое купила накануне в «Фэшн-шоу-молле», намазалась солнцезащитным кремом, сунула его вместе со стопкой журналов в пляжную сумку и спустилась к бассейну.
Из путеводителя по отелю Отэм знала, что он носит название «Оазис богов», что вполне соответствовало его пышному убранству, состоящему из замысловатых бассейнов, массивных колонн и урн, рядов пальм и крылатых львов. Девушка подумала, что отелю стоило добавить в название слово «развратный» – «Оазис развратных богов».
К тому времени как Отэм спустилась вниз, перевалило за полдень и воздух раскалился до сотни[5]5
Примерно 38 С.
[Закрыть]. Солнце немилосердно пекло голову, поэтому Отэм достала из сумки шляпу с широкими полями и отыскала свободный шезлонг в тени под пальмами. Рыжеволосым девушкам солнце противопоказано. Они либо сгорают, либо обильно покрываются веснушками. Ни та ни другая перспектива совершенно не привлекала Отэм.
Официант принял у нее заказ, и вскоре она уже наслаждалась холодным чаем. Опустив поля шляпы пониже, Отэм откинулась на спинку шезлонга и погрузилась в чтение статьи в журнале «Космополитен» о наиболее чувствительной эрогенной зоне у мужчин. По мнению автора, она располагалась прямо под головкой пениса и называлась уздечкой. Отэм никогда о ней не слышала, поэтому поднесла журнал поближе к глазам, чтобы рассмотреть изображение.
– А вот и ты, Золушка.
Отэм поспешно захлопнула журнал и приподняла поля своей соломенной шляпы. Она увидела перед собой темные очки, под которыми скрывалась пара необыкновенно красивых голубых глаз. При свете дня вчерашний незнакомец казался еще больше и привлекательнее. Сегодня на нем были широкие серые шорты и белая майка со свободными проймами, подчеркивающая ширину плеч.
– Что читаешь?
– Советы по нанесению макияжа. – Отэм старалась держаться спокойно и отчужденно, когда убирала журнал в сумку. Словно не она читала только что про пенисы и словно общение с привлекательными мужчинами было для нее совершенно привычным делом.
– Ты за мной следил?
Красавец тихо засмеялся и присел на соседний шезлонг.
– Просто посматривал по сторонам в надежде тебя увидеть.
– Зачем?
Он сунул руку в задний карман шорт и вытащил оттуда розовый браслет, который Отэм купила вчера.
– Ты потеряла.
Это Вегас. Здесь нет ничего реального. Особенно красавцев, разыскивающих ее, чтобы вернуть дешевое украшение. Отэм протянула руку, и молодой человек вложил в ее ладонь браслет, все еще хранящий тепло его кожи.
– Спасибо.
– Я вчера так напился. – Молодой человек сдвинул брови и огляделся по сторонам. – Мне есть за что извиняться?
– Нет.
– Черт! А я-то надеялся, что у нас что-то получилось. – Молодой человек посмотрел на Отэм. – Почему ты прячешься в углу?
– Я не прячусь. Просто избегаю солнца.
– Страдаешь от похмелья?
Отэм покачала головой:
– Я обгораю.
Губы молодого человека изогнулись в той же непринужденной ленивой улыбке, что и накануне. Той, которую она считала плодом своего затуманенного текилой воображения.
– Я мог бы намазать тебе спину кремом.
Отэм внимательно посмотрела на своего собеседника. Выход был только один: бежать, пока не оказалась в беде.
Молодой человек поднял руки, чтобы показать, что он совершенно безобиден. Но Отэм не просто было обмануть.
– Я не стану трогать тебя там, где тебе не нравится.
Отэм не хотела бежать. У нее каникулы. А то, что происходит на каникулах, не следует принимать всерьез. Как и все в Вегасе. Разве не таков девиз этого города? То, что произошло в Вегасе, остается здесь навсегда.
– Извини, но я уже намазалась кремом.
– А я еще нет. – Молодой человек посмотрел на палящее солнце и поморщился. – Кажется, я уже слышу, как шипит моя кожа.
Отэм указала на широкие листья пальм.
– Даже в тени?
– Я чувствительный.
– Так я и поверила. – Отэм порылась в сумке и достала оттуда тюбик с кремом. – Степень защиты сорок и…
Но она не успела договорить, так как молодой человек порывисто снял с себя майку, и Отэм едва не свалилась с шезлонга. О господи! Ее новый знакомый обладал поистине огромными грудными мышцами, мощными плечами и шестью рельефными кубиками на животе. Никогда в жизни Отэм не видела таких мужчин. По крайней мере не настолько близко, чтобы можно было коснуться рукой. Скорее всего она больше не увидит ничего подобного. Откуда он приехал? Чем зарабатывает на жизнь? Тем, что перетаскивает с места на место небольшие здания?
– Как тебя зовут?
– Сэм.
Очень подходящее для него имя.
– А меня – Отэм, – произнесла девушка, свешивая ноги с края шезлонга. – Отэм Хейвен.
Сэм засмеялся:
– Это твое настоящее имя? Ты меня не дурачишь?
– Не дурачу. – Отэм всегда ненавидела собственное имя. – Знаю, звучит как название дома престарелых. Как «Мэдоу-Лейкс» или «Саммер-Виллидж». – Отэм старалась не отводить взгляд от лица Сэма, чтобы не пустить слюни при виде его потрясающего пресса. Хотя смотреть на его лицо было не так уж и сложно. – На, держи. – Отэм подала Сэму крем.
Но вместо того чтобы взять тюбик, Сэм откинулся на спинку шезлонга.
– Твое имя напоминает вовсе не название дома престарелых, а скорее одного из местных райских местечек.
Тонкая полоска золотистых волос, берущая начало у пупка, скрывалась за резинкой шорт, указывая путь к его «райскому местечку». Господи помоги… Отэм хотелось сказать что-то умное. Что-то дерзкое и сексуальное. Но кровь отлила от головы, совершенно лишив ее способности мыслить.
– Которые действуют по системе «все включено», – добавил Сэм. – И обещают бесконечное блаженство и праздник живота.
У Отэм был выбор. Бежать без оглядки. Снова. Бежать и спасти себя от бесконечного блаженства и праздника живота, манивших ее подобно «шведскому столу», состоящему из одних грехов.
Отэм поднялась со своего шезлонга, посмотрела на представшее ее глазам аппетитное блюдо и открыла крышку тюбика с солнцезащитным кремом.
Глава 6
Тот, кто станет моим, вписывается в мою жизнь
Сэм не стал глушить мотор и тихонько застонал, перекладывая Коннора к себе на плечо. Мышцы под неопреновой повязкой со льдом, повязанной вокруг талии, запротестовали при воспоминании об ударе, который Модано нанес Сэму в третьем периоде. Сэм немного наклонился влево и понес сына к дому, шурша подошвами мягких кожаных мокасин по залитой бетоном дорожке. Он старел. В тридцать пять лет его тело уже не могло переносить удары с такой же легкостью, как в двадцать пять.
Тусклый свет фонаря, висящего над дверью, осветил голову Сэма, когда он нажал кнопку звонка. Прохладный ночной воздух беспрепятственно проникал под тонкий серый свитер и белую футболку под ним. Сэм попросил Натали позвонить Отэм и предупредить ее, что Коннор задержится ненадолго после игры, чтобы пообщаться с хоккеистами. Интересно, упомянула ли она о том, что Сэм сам привезет сына домой?
Дверь отворилась, и на пороге возникла Отэм в круге мягкого света. На ней была желтая футболка с изображением таксы, белые фланелевые штаны и тапочки в виде собачек. Ее рыжие волосы полыхали подобно костру в отсветах медной лампы, хотя сама она вовсе не сгорала от гнева при виде бывшего мужа, как в прошлый раз.
– Он заснул десять минут назад.
Отэм распахнула дверь шире, пропуская Сэма внутрь. Он последовал за ней по лестнице и коридору, стены которого были украшены фотографиями. В доме пахло уютом: свежеприготовленной едой, мастикой для мебели и старыми коврами. Сэм не ожидал, что Отэм с его сыном будет жить в таком доме. Нет, он был вовсе не плохим. Сэм и сам провел детство в похожем. Только вот Отэм могла позволить себе купить дом и поновее.
Они вошли в детскую, стены которой украшали герои мультфильмов, и мышцы Сэма вновь болезненно запротестовали, когда он положил сына на кровать, застеленную одеялом с изображением динозаврика Барни. Но ведь Коннор ненавидит Барни, не так ли?
Сэм выпрямился, и Отэм склонилась над мальчиком. Она расстегнула молнию на его курточке, и Коннор открыл глаза.
– У меня есть пенопластовый палец, – пробормотал он.
Отэм помогла сыну сесть и принялась его раздевать.
– Хорошо провел время, малыш?
Мальчик кивнул и сладко зевнул.
– Да.
Сэм отошел к двери и теперь наблюдал, как Отэм осторожно снимает с мальчика футболку с символикой «Чинуков». Последний раз он видел мать и сына вместе два года назад. И теперь он подумал о том, что никогда еще не видел Отэм настолько… нежной.
– Папа рассказал мне анекдот.
Отэм развернулась и округлила глаза.
Сэм примирительно поднял руки:
– Совершенно безобидный.
– Смешной. – Коннор сонно захихикал. – Тук-тук.
Отэм вновь принялась раздевать Коннора.
– Кто там?
Коннор дождался, пока мама снимет с него футболку, и только потом ответил:
– Козел.
– Кто козел?
– Козел… э… – Мальчик лег, а Отэм начала развязывать шнурки на его ботинках. – Я забыл.
– Ступай к двери и выясни, – подсказал Сэм.
Продолжая расшнуровывать ботинки, Отэм повернулась и посмотрела на Сэма. В уголках ее губ заиграла улыбка, и она закатила свои зеленые глаза так, словно сталкивалась с подобными вещами по сто раз на дню.
– Ты прав. Это смешно. – Она сняла с ног сынишки ботинки и носки и бросила их на пол. – Фууу! – Отэм помахала перед носом рукой. – У тебя самые вонючие ноги на свете.
– Ты всегда так говоришь, мам.
Коннор и Отэм придумали целый ритуал, целую жизнь, о которой Сэм ничего не знал и которая не имела к нему никакого отношения. Конечно, он всегда это знал, но сегодня он почему-то почувствовал себя неуютно, хотя и не понимал, что послужило тому причиной.
Сэм вышел в коридор.
– Пойду принесу его палец.
– И еще шайбу.
Сэм посмотрел в сонные глаза сына и кивнул:
– Хорошо.
Он двинулся назад по коридору, на стенах которого висели фотографии Коннора и Отэм, Коннора и придурка Винса. Поясницу пронзила нестерпимая боль, когда Сэм спустился по ступеням и вышел на воздух. Дома он приложит к ней пакет с замороженным горошком. Всем другим овощам он предпочитал именно этот. Пакеты с горошком с легкостью принимали форму его спины, колена или плеча, и массировали мышцы подобно ледяным бусинам.
Мотор его внедорожника все еще тихо урчал. Сэм хотел его заглушить, но потом передумал. Ведь он здесь ненадолго. Парни, переживающие из-за расхода топлива, не покупают такие автомобили. Сэм приобрел его из-за мощного мотора и грузоподъемности. Несмотря на то что он никогда не поднимал ничего тяжелее спортивной сумки, Сэму приятно было осознавать, что в случае необходимости он сможет отбуксировать на своем силаче двадцать четыре тысячи фунтов.
Он открыл дверцу и взял с пассажирского сиденья пенопластовый палец и шайбу, подаренную Коннору Йоханом, пока они с Нат ждали Сэма. Ведь ему нужно было пообщаться с журналистами, а потом отправиться в раздевалку, чтобы привязать к спине лед. Коннор говорил об этой шайбе так, словно она была сделана из золота. Черт, если бы Сэм знал, что его сын так обрадуется простой шайбе, он подарил бы ему ее несколько лет назад.
Захлопнув дверцу, Сэм направился к дому. «Ты должен был догадаться. Ведь ты его отец», – корил Сэма внутренний голос. Этот самый голос вел себя в последнее время слишком активно, и это обстоятельство, равно как и чувство вины, немало беспокоило Сэма. Ему не нравилось чувствовать себя виноватым. Вид Отэм пробудил какое-то странное ощущение в его душе, а мысль о том, что его сын живет в стареньком разноуровневом доме в Киркланде, в то время как сам он обитает в студии за пять миллионов долларов в центре Сиэтла, тоже не воодушевляла.
Дверь дома заскрипела, когда Сэм ее распахнул. Нет, Отэм могла позволить себе купить что-то получше. Он платил ей достаточно денег, чтобы его сын ни в чем не нуждался. Платил достаточно, чтобы не испытывать больше чувства вины.
Сэм поднялся по лестнице и оказался в гостиной. Мебель была выполнена из дуба, а софа и небольшой диванчик обтянуты прочной микрофиброй. Повсюду можно было увидеть множество самодельных безделушек и картин, равно как и фотографий Коннора на разных этапах его пока еще недолгой жизни. У Сэма тоже были фотографии сына, но не в таких количествах.
В кармане черных шерстяных брюк зазвонил телефон. Увидев высветившийся на дисплее номер Вероники, Сэм переключил телефон на голосовую почту. Он очень устал и не испытывал ни малейшего желания болтать сейчас о Милане, Париже или каком-то другом городе, в который занесла судьба его подружку. Даже если бы она оказалась сейчас в Сиэтле, ему не захотелось бы с ней разговаривать. Иногда Сэму хотелось просто заснуть и ни о чем не думать. Сегодня выдался как раз один из таких дней.
Сэм положил палец и шайбу на журнальный столик, а сам подошел к каминной полке. Скользнув взглядом по фотографии Коннора, сидящего на плечах у Винса, Сэм взял ту, на которой была изображена Отэм на качелях в парке. На ее коленях сидел улыбающийся Коннор. Он был совсем маленьким – год или около того. Его мама тоже выглядела молодо. Может, все дело в ее улыбке? Сэм давно не видел, чтобы она так улыбалась. Пять лет или того больше. Он поставил фотографию на место и принялся рассматривать те, что висели над полкой. Каждую обрамляла черно-белая рамка, а все они вместе были посвящены Хэллоуину.
Вот трехлетний Коннор в костюме мышки стоит рядом со своей мамой, изображающей кошку. Не сексуальную кошечку, нет. Просто обычную, черную. А вот Коннор в костюме теленка рядом с дояркой. И опять ничего сексуального. Когда Коннор был совсем крохой, Отэм нарядила его обезьянкой, в то время как сама выбрала костюм банана. На тех вечеринках, посвященных Хэллоуину, на которых бывал Сэм, женщины предпочитали показывать товар лицом. Сексуальная Белоснежка. Сексуальная женщина-полицейский. Сексуальная дьяволица. Сексуальные наложницы и сексуальные монахини. Для этого и существует Хэллоуин.
– Он снова заснул, – сообщила Отэм, входя в гостиную.
Сэм обернулся, а потом снова посмотрел на фотографии.
– Кем Коннор собирается нарядиться в этом году?
– Он еще не решил. Сначала хотел быть вампиром, но мне кажется, до тридцать первого числа он еще десять раз передумает.
– Я, наверное, буду в городе. – Так случалось не всегда. Вот почему он никогда не настаивал на том, чтобы отмечать Хэллоуин вместе с сыном. Тридцатого он будет в Тороното, но уже тридцать первого рассчитывал вернуться домой. Сэм помнил это, потому что Логан говорил что-то о баре в центре, славящемся своими костюмированными вечеринками и конкурсами костюмов. Несколько лет назад его выбрали членом жюри, и он до сих пор вспоминал Алису из Страны чудес, забывшую надеть нижнее белье. По причине, которой он никогда не понимал, но очень одобрял, Хэллоуин давал возможность женщинам, сдержанным и серьезным в обычной жизни, наряжаться весьма фривольно и целоваться друг с другом.
Да благословит их Господь.
– Я положил палец и шайбу Коннора на стол, – сказал Сэм. – Кажется, он неплохо сегодня повеселился.
– Я тоже так думаю. – Отэм вскинула руки, собрала волосы и попыталась завязать их в некое подобие узла, который тут же развалился, едва только она его отпустила. – Теперь он наверняка проспит до полудня.
В Отэм не было чего-то сверхсексуального. Ни в одежде, ни в позе. Ни в том, как футболка натянулась на ее груди, исказив изображение таксы, хвост которой взметнулся вверх, а морда исчезла под правой грудью Отэм. В этой футболке и тапочках она выглядела как среднестатистическая мама. А Сэма никогда не тянуло к таким женщинам. У них всегда имелся багаж, и это не всегда подразумевало детей. Сэм уже знал, что́ в багаже у стоящей перед ним мамочки. Он знал, что, когда она встречается с подругами и обсуждает «этого сукина сына», речь идет о нем. И все же ему было интересно, по-прежнему ли Отэм нравится, когда ее целуют в шею. Именно в том месте, где ее кожи касался ворот футболки.
– Я немного удивлен, что ты живешь в таком доме, как этот, – произнес Сэм, чтобы выбросить из головы непрошеные мысли, прежде чем они примут очень опасный поворот. К ложбинке меж грудей Отэм.
Отэм сложила руки под грудью.
– А что не так с моим домом?
Многое. Начиная с ковра, который следовало выбросить на помойку еще десять лет назад. Не говоря уже об отвратительном бордюре на обоях. Сэм видел, как прищурилась Отэм, словно готовясь принять бой. Но ему не хотелось ссориться, поэтому он сказал:
– Ничего. Просто мне показалось, что он требует небольшого ремонта, а ты вроде не слишком любишь этим заниматься.
– Ты так думаешь, потому что совсем меня не знаешь.
Сэм мог бы возразить. Например, он знал, что у нее на ягодице есть родимое пятно, напоминающее по форме Оклахому. Только вот Отэм имела в виду совсем не это.
– Ты умеешь обращаться с молотком и гвоздями?
Отэм слегка расслабилась и опустила руки.
– Нет. – Она покачала головой, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам. – Могу справиться с пистолетом для склеивания и прекрасно сервирую стол. – Отэм оглядела комнату и вздохнула. – Купив дом, я думала, что отремонтирую его очень быстро. Но времени на это так и не нашлось.
После этих слов вопрос напрашивался сам собой, и Сэм задал его:
– А почему ты не купила дом, который не нужно ремонтировать?
Отэм пожала плечами:
– По нескольким причинам. Во-первых, я подыскивала место, где Коннор мог бы играть и быть при этом в полной безопасности. – Отэм двинулась в сторону кухни и пригласила Сэма следовать за собой. – Я покажу тебе, что меня привлекло в этом доме больше всего.
Сэм прошел мимо дубового стола, в центре которого стояла ваза со свежесрезанными розами. Кухня оказалась на удивление современной и лишенной всяких милых вязаных безделушек, которые так обожают некоторые женщины.
Отэм включила на улице свет, и взору Сэма открылся просторный задний двор с игровой площадкой, включающей в себя крепость, горку, качели и гимнастическую стенку.
– Коннору нравится здесь играть, – пояснила Отэм.
– Он лазает по стенке?
– О да. Только мне кажется, ему больше нравится взбираться вверх по горке.
Неужели они и впрямь стояли так близко и не ругались? Так близко, что плечо Отэм почти касалось его руки. В последний раз они стояли так, не ругаясь, когда были полностью обнажены.
Сэм посмотрел на профиль Отэм. На гладкую молочную кожу ее лба, прямой нос и полные алые губы. Да, они стояли так близко, что Сэм чувствовал исходящий от ее волос аромат. И все же их разделяла огромная пропасть.
– Сейчас плохо видно, но за забором располагается чудесный лес. – Отэм подняла руку и указала в дальний конец двора. – Иногда мы устраиваем в лесу пикники. Едим за небольшим столом, который смастерил для нас Винс. – Отэм рассмеялась и сказала что-то еще. Что-то о слизняках, но внимание Сэма было сосредоточено на паре крылышек, набитых на ее запястье. Голубые крылышки с черной окантовкой, полностью скрывали то, что было на этом месте раньше. – …И с криком побежал на задний двор. Он бежал так быстро, как позволяли его маленькие ножки. Я сказала ему…
Она сделала другую татуировку поверх его имени. Это хорошо. Очень хорошо. Сэм тоже перебил ее имя несколько лет назад. Он должен был испытывать облегчение. И он действительно его испытывал.
Отэм снова над чем-то засмеялась. И ее тихий хриплый смех заставил Сэма занервничать и отпрянуть без всякой на то причины.
– Мне нужно идти. Я не выключил мотор.
– О… – выдохнула Отэм и посмотрела на Сэма. На его щеке виднелась красная полоса – очевидно, результат драки, которую она видела по телевизору, – а волосы казались чуть влажными, как если бы он недавно принял душ. Отэм рассказывала бывшему мужу о нелепом страхе Коннора перед слизняками. Старалась быть с ним милой. Старалась доказать, что вполне может вести себя с этим идиотом цивилизованно. – Я провожу тебя. – Как это похоже на Сэма – не слушать рассказов о собственном сыне.
В его кармане зазвонил телефон, и Сэм отключил его, даже не взглянув на номер.
– Я буду в городе до среды, а потом у меня начинаются очень важные игры, – произнес Сэм, направляясь к выходу в сопровождении Отэм. – Следующая домашняя игра состоится только в пятницу, двадцать третьего числа. Я попрошу Натали свериться с моим расписанием и позвоню тебе.
Отэм хотела сказать бывшему мужу, что жизнь Коннора вращается вовсе не вокруг его расписания, но во время долгого хоккейного сезона именно так и было. А в результате и ее собственная жизнь тоже отчасти зависела от графика Сэма.
– Хорошо.
Сэм открыл дверь, а потом обернулся и посмотрел на Отэм. Она стояла на одну ступень выше его и, обхватив себя за плечи, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, ждала, пока он уйдет. Но Сэм не уходил. Вместо этого он смотрел на нее, склонив голову набок. Его взгляд скользил по лицу Отэм, словно в попытке разглядеть что-то.
– Хм, – еле слышно произнес он.
– Что? – Отэм вопросительно подняла руку ладонью вверх.
Но Сэм лишь покачал головой.
– Ничего. – После этого он развернулся на каблуках своих мокасин «Прада» и закрыл за собой дверь.
Отэм спустилась на одну ступеньку и задвинула щеколду. Она не была уверена, что на ногах бывшего мужа действительно красовались мокасины «Прада», но готова была поспорить, что угадала. Ведь Сэм предпочитал все самое лучшее, начиная с обуви и заканчивая женщинами.
Именно поэтому Отэм не вписывалась в его жизнь, а он – в ее. И так было всегда. Наверное, именно по этой причине Сэму не понравился ее дом. Он ведь не был новым и роскошным. Не последняя модель.
Отэм тихо засмеялась, спускаясь по лестнице на нижний этаж, где располагался ее кабинет. Судя по тому, что она прочитала в Интернете, последней моделью Сэма была Вероника Дель Торо. Высокая, с пухлыми губами и роскошной грудью. Именно такие нравятся Сэму.
Да-да, Отэм периодически набирала имя бывшего мужа в поисковике. Ведь она мать Коннора, и это ее прямая обязанность. Она должна была знать, с какими женщинами общается ее сын. Хотя до сих пор он не упоминал никого, кроме ассистенток.
Отэм подошла к большому кожаному креслу, развернула его и села. На столе лежали красный ноутбук, ежедневник и несколько журналов мод для невест. Когда Отэм читала статьи о Сэме в Интернете, все они начинались примерно одинаково: «Когда Сэм Леклер готовится бросить шайбу, защитники приседают, нападающие спасаются бегством, а вратари молятся о том, чтобы шайба попала им в наиболее защищенное место». Под статьями высвечивались ссылки с заголовками: «Лучшие хоккейные драки», или «Потасовка на льду», или «Сэм Леклер против Доми», или Брауна, или кого-то еще. Все это звучало смехотворно, и Отэм пыталась внушить сыну, что спор не всегда можно решить с помощью драки. Что с людьми лучше обращаться по-доброму.
Она открыла ежедневник на странице, где делала пометки относительно вечеринки в стиле Вилли Вонка. Она исправила стоимость обслуживания и теперь искала, где бы еще немного сэкономить.
Менее всего Отэм хотелось, чтобы Коннор вырос и стал таким же, как его отец. Поэтому перед ней стояла задача научить мальчика обращаться с людьми лучше, чем это делал Сэм. Чтобы и с женщинами он обращался лучше. Чтобы не было в его жизни поверхностных супермоделей и браков в Вегасе с девушками, которых он совсем не знает. А лучше вообще держаться подальше от этого города и всего штата Невада.
Стоило ей открыть тюбик с солнцезащитным кремом в тот летний день у бассейна отеля «Цезарь», как ее жизнь безвозвратно изменилась. Стоило лишь ей провести ладонями по рельефным мышцам пресса и груди прекрасного незнакомца, как она с головой окунулась в похоть. Сэм был сногсшибательным мужчиной, считавшим ее чем-то экзотическим. Отэм очень хотелось бы сказать, что она пыталась противостоять необузданному желанию, тянувшему ее в глубь омута, но она бы солгала.
Вместо того чтобы схватить сумку и бежать прочь от этого средоточия греха, сидящего в соседнем шезлонге, Отэм опустилась на колени и выдавила на ладони крем.
– Ты здесь один? – спросила она, положив тюбик на землю и бросив взгляд на безымянный палец левой руки Сэма. Кольца на нем не было, но это вовсе не означало, что у него нет жены или подружки.
Сэм покачал головой и подставил лицо солнцу.
– Я здесь с приятелями.
Это тоже ничего не значило, но Отэм видела его уже второй раз – и опять одного. Она растерла крем по ладоням, а потом коснулась живота Сэма. Исходящий от его кожи жар согрел ее руки и вызвал чувственное покалывание.
– Ты здесь с друзьями? – Голос Сэма звучал спокойно и холодно, как если бы прикосновения Отэм не возымели на него никакого эффекта. Как если бы мурашки бегали по телу только у нее одной.
– Нет. Я одна. Пригласила подругу, но она не захотела составить мне компанию.
Сэм посмотрел на девушку. Горячее солнце Невады пробивалось сквозь пальмовые листья у них над головой, ярко освещая уголок его рта и левую щеку.
– Почему?
Отэм пожала плечами. Подушечки больших пальцев коснулись мягких волос на животе Сэма, когда она провела руками вверх к четко очерченным мышцам груди. Может, он приехал на соревнования по бодибилдингу?
– Она сказала, что ей не нравится Вегас. – Именно так объяснила подруга свой отказ. Но скорее всего Отэм просто стала отличаться от своих друзей, которые были у нее до болезни матери, и ее общество больше не казалось им привлекательным.
– Но ты-то все же приехала, – как бы между прочим заметил Сэм. Его голос по-прежнему звучал бесстрастно, хотя его мышцы под пальцами Отэм дрогнули и напряглись.
– Конечно. – Потому что последние несколько лет дались ей очень тяжело. – Я составила список необходимых дел.
– В самом деле? – Уголки губ Сэма дрогнули. – И что же в этом списке?
– Разное. – Господи, неужели она и в самом деле мажет кремом этого восхитительного незнакомца? – Кое-что из этого списка я уже сделала. – Очевидно, так и есть.
– Например?
И ей это ужасно нравилось.
– Я посмотрела на фонтаны в Белладжо и купила фигурку фламинго у «Фламинго». – Отэм принялась втирать крем в тугие мышцы груди Сэма. Из-под полей шляпы она поглядывала на эти самые мышцы и загорелую кожу и сглатывала слюну. – А прошлой ночью я посетила «Пьюр».
– Я помню. – Пальцы Отэм коснулись темных твердых сосков Сэма, и он судорожно втянул носом воздух. – А что осталось сделать?
Отэм улыбнулась:
– Мне ужасно хочется попасть на прощальный концерт Шер здесь, в «Цезаре», но не могу купить билет.
– Шер? Ты, наверное, смеешься надо мной?
Отэм покачала головой и провела руками по животу Сэма прямо над резинкой его шорт.
– Тебе не нравится Шер?
– Черт. Нет, конечно. – Сэм шумно выдохнул. – Она нравится только геям.
– Неправда.
Отэм подняла голову и посмотрела на Сэма. При этом шляпа закрыла ей половину лица. Взгляд его голубых глаз обволакивал подобно летнему зною. По коже Отэм медленно разливался жар, не имеющий ничего общего с солнцем Невады.
– Могу тебе это гарантировать.
Отэм вновь сосредоточила внимание на рельефном прессе Сэма, поймав себя на мысли, что ей ужасно хочется уткнуться в него лицом и покрыть поцелуями. Позволить своим рукам и рту отправиться в волнующее экзотическое путешествие и насытиться им сполна.
– Не все мужчины на концертах Шер геи.
– Ну, может быть, отыщется несколько гетеросексуалов, которые позволили затащить себя на концерт Шер. – Сэм откашлялся. – Но могу тебе гарантировать, что они слушают ее вполуха и таращатся на дерьмовое световое шоу, потому что ужасно хотят отправиться со своими подружками в постель.
Отэм села на пятки и рассмеялась:
– А как насчет Селин Дион?
– Я не настолько хочу секса.
Сэм сел в шезлонге и схватил Отэм за запястья. Встав на ноги, он увлек девушку за собой, и его пальцы пробежались вверх по ее рукам и легли на плечи.
– А я есть в твоем списке?
Даже если бы Отэм и внесла в свой список такой пункт, как втирание крема в кожу горячего незнакомца, она никак не могла предвидеть Сэма.
– Нет. Но я могу добавить еще одну строчку. – Отэм трогала бока Сэма, его грудь и те места, до которых могла дотянуться. – Сразу после пункта «Встретить подражателя Элвиса».
Сэм тоже прикасался к ней. К ее рукам, плечам и изгибам обнаженной талии. Он легонько провел подушечками больших пальцев по ее животу и прижал их к пупку. Отэм оторвала взгляд от подрагивающих мышц груди Сэма и заглянула в его прекрасные глаза, напоминающие своим оттенком знойное голубое небо Невады. Кожу ее покалывало от прикосновений сильных мужских рук, а по спине пробегали мурашки. Ее соски болезненно напряглись, когда ладони Сэма легли на ее поясницу. Он медленно притягивал Отэм к себе и остановился, лишь когда ее соски прижались к его груди. Сэм поднял руку, снял шляпу с головы Отэм и бросил ее на шезлонг. После этого он заглянул в зеленые глаза.
– Эта шляпа едва не свела меня с ума. Она дразнила меня, не позволяя разглядеть твое красивое лицо. – Взгляд Сэма скользнул по лицу Отэм и задержался на ее губах. – В тебе есть нечто, пробуждающее во мне желание заключить тебя в объятия.
Отэм узнала охватившее ее чувство и приподнялась на мысочки.
– Здесь так жарко, – прошептал Сэм, едва коснувшись ее губ.
О да. Даже в тени было невероятно жарко.
Сэм взял Отэм за руку.
– Идем.
– Куда? – Ей нравился Сэм. Нравилось с ним разговаривать и очень нравилось до него дотрагиваться. Отэм хотелось проводить с ним больше времени, только вот она не была уверена, что хочет проводить его в постели. Хотя что кривить душой? Конечно же, она этого хотела, но знала, что не должна.
– Туда, где прохладнее.
Отэм охватило разочарование. Прохладнее?
Сэм повел Отэм за собой по разогретой бетонной дорожке мимо громадных львов и колонн к бассейну. Затем он отпустил ее руку и спрыгнул в бассейн, уровень воды в котором доходил ему до талии. Отэм села на край и опустила ноги в воду.
– Боишься? – Солнечные лучи окрасили волосы Сэма золотом, а вода с тихим плеском ласкала его пупок.
– Нет. Просто я не слишком хорошо плаваю. – Кроме того, Отэм не хотелось намочить волосы.
Сэм обхватил ладонями ее бедра и встал меж ее колен.
– Я не позволю тебе утонуть. – Сэм принялся теребить завязки купальника Отэм, сделанные из золотистого шнурка. – Ты слишком мне нравишься.
Вопрос напрашивался сам собой.
– Почему?
Почему из всех женщин, наводнивших Вегас, он выбрал именно ее?
– Почему ты мне нравишься? – Взгляд Сэма оторвался от завязок, скользнул по животу и груди Отэм и остановился на ее лице. – Ты красивая. К тому же мне понравилось, как ты танцуешь. И волосы твои мне нравятся.
– Они рыжие.
– Это натуральный цвет?
– Да.
– У меня еще никогда не было рыжеволосой девушки. – Сэм ослепительно улыбнулся и просунул два пальца под золотистый шнурок. Отэм ждала, что он отпустит какую-нибудь скабрезную шутку про то, что и под тканью бикини она полыхает огнем. Как и все те парни, с которыми она встречалась. Но Сэм не сделал этого, а лишь произнес: – Я хочу узнать о тебе больше, Отэм Хейвен. Гораздо больше.
