Текст книги "Подонок в моей постели (ЛП)"

Автор книги: Рэй Блэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Моя жизнь – это музыка. Я живу и дышу ею. На следующей неделе меня ждёт работа моей мечты: игра на виолончели в Бостонском симфоническом оркестре. Наконец-то мой отец может гордиться мной, и я… Ну, у меня будет моя музыка.□

А потом я встретила Дилана – всегда грубого татуированного подонка. Он совершенно не похож на тех, с кем я была раньше. Едва ли одна ночь сможет причинить мне боль.□

Но иногда, играя с огнем, ты обжигаешься.

Переводчик:Іра Калитенко

Редактор: Мария Джейн

Вычитка: Лела Афтенко-Аллахвердиева

Оформление: Иванна Иванова

Обложка: Мария Суркаева

Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Рэй Линн Блэйс

Подонок в моей постели

«Подонок в моей постели # 1»

Оригинальное название : Rae Lynn Blaise «Badass In My Bed » ( Badass In My Bed #1 ), 2015

Рэй Линн Блэйс «Подонок в моей постели» (Подонок в моей постели #1), 2016

Переводчик: Іра Калитенко

Редактор: Мария Джейн

Вычитка: Лела Афтенко-Аллахвердиева

Оформление: Иванна Иванова

Обложка: Мария Суркаева

Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

 

Оглавление

Рэй Линн Блэйс

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация.

Глава первая.

Глава вторая.

Глава третья.

Глава четвёртая.

Глава пятая.

Глава шестая.

 

Аннотация.

Моя жизнь – это музыка. Я живу и дышу ею. На следующей неделе меня ждёт работа моей мечты: игра на виолончели в Бостонском симфоническом оркестре. Наконец-то мой отец может гордиться мной, и я… Ну, у меня будет моя музыка. 

А потом я встретила Дилана – всегда грубого татуированного подонка. Он совершенно не похож на тех, с кем я была раньше. Едва ли одна ночь сможет причинить мне боль. 

Но иногда, играя с огнем, ты обжигаешься.

Глава первая.

Мне не нравится «All About That Bass», но эта песня очень приставучая.

Александра… Алекс поставила белый коктейль передо мной, прежде чем скользнуть на табурет и стукнуться нашими бокалами.

Я глотнула бодрящее прохладное вино.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Послушав припев звучащей композиции, я спросила:

– Что это за песня?

– О, Рейчел, – её светлые кудри подпрыгивали в такт с энергичным качанием головы. – Ты должна бросить Чайковского и взяться за Трейнор (прим.: Meghan Elizabeth Trainor – американская певица, автор-исполнитель и продюсер).

Я улыбнулась. Прошлый девичник был две недели назад, и подруга сказала мне: «Отложи Стравинского и подхвати Sia».

– Я не против музыки. Просто, когда не играю классику в школе, я практикую её дома.

Там нет комнаты для любого другого звука.

– Ты расслабляешься с тишиной – не с радио. Знаю.

Я ухмыльнулась.

– Я начинаю думать, что мы разговаривали об этом раньше.

Она морщит нос.

– Один или два раза; это обычно, когда я пытаюсь порекомендовать тебе группу.

Теперь я чувствую себя плохо из-за того, что отвергаю её рекомендации, потому что слишком занята или не заинтересована.

– Как насчёт того, чтобы ты сделала плейлист для меня? И я обещаю, что послушаю каждую песню по дороге по крайней мере один раз.

Вместо улыбки печаль затуманивает её дерзкие черты:

– Я буду скучать по твоему высокоинтеллектуальному музыкальному вкусу. Обещай звонить и говорить по-снобски со мной хотя бы раз в неделю. Или, ещё лучше, по скайпу.

– Обещаю, – я проталкиваю комок в горле глотком вина и осматриваюсь вокруг.

Алекс предложила бар: небольшое местечко с восторженными отзывами, но не слишком выставленное на показ. Кирпичи на стене были расписаны в белый цвет, декор изящный, в бежевых и чёрных тонах; и встроенное освещение обеспечивает обширную атмосферу, но, к счастью, большой толпы в четверг не наблюдалось. Сегодня наш последний день перед тем, как я прыгну в самолёт в понедельник утром, чтобы начать новую жизнь. Последний девичник с Алекс, и кто знает, как долго он будет последним, и я хочу его запомнить.

– Я не буду очень далеко, – напоминаю для нас обеих. – Это Массачусетс, а не Монголия.

– Это правда. По крайней мере, мне удалось выдернуть тот огромный прибор между твоих ног в прошлый раз.

– Алекс, – я зашипела, оглядываясь на ближайшие столики. К счастью, несколько соседей были больше сфокусированы на своём опьянении, чем на нашем разговоре.

Парень, сидящий один в кабинке далеко от нас, бросается в глаза. Его голова низко опущена, поэтому всё, что я вижу, – это лохматые чёрные волосы и плотно облегающая футболка, которая демонстрирует татуировки по всем его массивным бицепсам.

Он не мой тип, но я всё ещё смотрю на него. Не могу перестать пялиться. Он намного сильней, чем мужчины, с которыми я проводила время прежде. Артисты с нежными ручками, которые не поднимали ничего тяжелее, чем их смычок. Этот парень мог бы легко поднять меня. Мог бы перекинуть через плечо, если бы захотел.

Я не совсем уверена, почему меня это так захватывает.

– Ты заслуживаешь немного смущения после своего отказа мне в «Bean Town».

Я заставляю свой взгляд вернуться обратно к Алекс и её вишнёво-красным губам.

Начав играть с ножкой своего бокала, я говорю:

– Это работа, не отпуск.

Я посмотрела назад на татуированного парня, надеясь увидеть его лицо, но официант принёс бокалы для напитков на соседние столики, заблокировав мой обзор.

Алекс вздыхает.

– Это ещё хуже, потому что ты не вернёшься через неделю. Ветреный город будет лопаться без тебя.

– Что-то подсказывает мне, что ты выживешь просто отлично, – я шучу, но слова имеют угрюмый подтекст. Большинство вещей, которые я делала за пределами кампуса и за пределами моей квартиры, были непосредственно из-за того, что она ныла, чтобы я больше выходила. Я думала, будет больше времени после выпуска, чтобы ощутить связь и исследовать город, но я здесь, готовая покинуть его. Я не жалею о своей преданности делу. Получить шанс играть в Бостонском симфоническом оркестре – это осуществлённая мечта, но я не могу избавиться от ощущения, что всё же чего-то не хватает в жизни. Чего-то, что я должна была сделать, но так и не сделала. Если бы было больше времени…

Официант закончил подавать на стол, и именно сейчас высокий парень в бейсболке, надетой задом наперёд, наклоняется в сторону татуированного парня, чтобы дать ему пять.

– Это всё вина твоего отца, – голос Алекс звучит резко.

– Хм? – я отвела взгляд от плохого парня и осушила половину бокала, когда Алекс повторила своё заявление. – Он просто хочет лучшего для меня.

Это правда, но это только половина истории. Вся история заключается в том, что он подавлен выбором моей профессии. Он так и останется подавленным, если только я не смогу доказать ему, что достаточно хорошая виолончелистка, которая может заработать себе достойное имя.

Я рисую завитки на испарине от моего пальца на бокале. В животе завязались узлы, когда вспомнилась постоянная критика отца.

– Я должна была взять один из студенческих кредитов, а не позволять ему платить за обучение. Может быть, так бы заработала его уважение.

– Вероятно, нет.

Я сделала один большой глоток напитка.

– Теперь ты видишь, почему это хорошая возможность для меня – получить работу в бостонском оркестре, – бьюсь об заклад, что татуированный парень не должен отвечать властному родителю. Бьюсь об заклад, что он никому не отвечает. Бьюсь об заклад, что он сам контролирует людей вокруг себя.

Если бы он командовал мною, я была бы не против. Каково будет той женщине, которая позволит ему это делать?

Я придерживаю голову кулаком и вздыхаю.

– Ты в порядке?

Мои щёки загорелись, будто она может читать мысли.

– Ага. Просто ты знаешь всё. Это большая перемена. Но я хотя бы буду играть.

Алекс выдавливает больше лайма в пиво.

– Да, но какой ценой?

Прямота её взгляда расстраивает меня.

– Я предпочитаю думать об этом как об отображении своего будущего. И не оставлю всё на растерзание судьбе.

Например, мою карьеру или любовь. Это лучше, чем, ну, скажем, переспать с незнакомцем в баре. Особенно с сильным, разрисованным и контролирующим свою жизнь красавцем, как этот в задней части бара.

Я украдкой бросила ещё один взгляд и… Бинго! Я наконец увидела его лицо.

Боже, его лицо…

Теперь, когда я вижу его, не уверена, что когда-нибудь смогу отвернуться. Оно поразительное. Оглушающее. Необыкновенно красивое.

Его глаза как на картинке, челюсть и нос выглядят сильными. И его рот совершенный, губы полные, но не по-девичьи. Они грех и секс, но то, как он ухмыляется из-за чего-то в своём телефоне, так по-мальчишески. Это тот вид рта, на который я могу пялиться часами, смотреть, как они формируют слова и скользят в улыбку. Вид уст, чувствующихся хорошо, когда целуешь, и ещё лучше, когда посасываешь их, и, Боже, ох, Боже, спорю, что он сосёт внизу так хорошо, что не нужно будет потом использовать вибратор.

Откуда, чёрт возьми, это взялось? Я не ханжа, но иметь грязные мысли из-за мужчины в баре не в моем стиле.

Это признак стресса, вот и всё. На мой взгляд, прекрасный татуированный парень является олицетворением случайных встреч без дальнейшего продолжения отношений. Это другая дорога – дорога, которую я не принимаю. Поправка: не хотела бы принять. На него приятно смотреть, но кроме этого мы, вероятно, только дисгармонируем.

Большое дело.

Меня влекло к нему лишь потому, что, хоть и довольна своим выбором и планами, я не могу перестать задумываться о том, что могло бы случиться.

Да. Это определённо оно.

Но что, если мне больше, чем просто любопытно.

Я делаю другой большой глоток вина и задаю вопрос, на который никто не может ответить.

– Думаешь, я делаю ошибку?

Алекс колеблется.

– Думаю, ты знаешь, чего хочешь. Ты самый управляемый человек, которого я когда-либо встречала.

– Но?..

Она посмотрела вокруг, как будто слова плавают где-то слева от моего лица.

– Но это чувствуется финальным решением. Надеюсь, что это то, чего на самом деле хочешь ты, а не твой отец.

– Это так. А если не то, я не уверена, чем вообще это может быть.

– Тогда ты определённо не делаешь ошибку, – она не сможет узнать, как уверенно прозвучала, но я цепляюсь за её утверждение. – Но, прежде чем уедешь, ты должна хотя бы хорошенько трахнуться.

Я рада, что не пила, потому что выплюнула бы вино.

– Ты такая неприличная. Почему я беру тебя в общественные места?

– Эй, это ты та, кто практикует фингеринг (прим.: англ. Fingering – действие пальцами – это способ достижения полового возбуждения при воздействии пальцами на наружные половые органы, клитор, влагалище или на задний проход). Часами, я могла бы добавить.

– Это из-за музыки, – я смеюсь больше от вина, нежели от смущения. – И мне ничего не нужно. Кроме того, даже если бы я хотела с кем-то переспать, не смогла бы, потому что никто меня не привлекает.

Кроме него.

Мой взгляд метнулся обратно к татуированному незнакомцу, сидящему в тёмной кабинке. Его большая рука обхватывает бутылку ладонями, когда он медленно подносит её ко рту и сильно глотает. Будет ли его ладонь сильной, а запястье твёрдым, когда он пробежится своим прикосновением по моей…

– Почему бы тебе не поговорить с ним?

– С кем? – к чёрту её наблюдательные голубые глаза.

– С высоким, тёмным и вкусным прямо там. Не притворяйся, что ты не знаешь, о ком я говорю. Ты рассматривала его с тех пор, как мы пришли сюда. И я одобряю! Он один… Ты одна…

Мысль о разговоре с ним вызывает странное трепетание внизу живота, что мне определённо не нравится. Или нравится. Я не совсем уверена.

– Забавно, я думала, что сижу со своей подругой Александрой и провожу качественно наше девчачье время перед тем, как уеду.

Я распрямила и вновь скрестила ноги, чувствуя беспокойство и нужду.

– Тебе нужно получить его прежде, чем ты уедешь. Одно последнее «ура», прежде чем стать реально ответственным взрослым на остаток всей жизни.

Я не могу.

Или могу?

Я осматриваю тему нашей дискуссии и отмечаю его кожаную куртку, которая переброшена через будку рядом с ним, и на джинсах парня жёсткую цепь, прилегающую к ноге и видимую под столом. Он так противоречит моему консервативному стилю. Как бы мы смогли когда-нибудь подойти друг другу?

Что-то подсказывает мне, что он точно знает, как сделать вещи подходящими. И стиль действительно не проблема, когда никто не носит одежду.

Потрясённая своими мыслями, я качаю головой, надеясь убрать нежелательные грязные идеи прочь.

– Не ура. В любом случае он не мой тип.

– Что это? Волнение?

– Я обдумываю.

Она закатила глаза.

– Бесчувственная.

– Он не хороший парень. А мне нравятся хорошие парни, – парни, которых одобрил бы отец.

– Ты пытаешься убедить меня или себя?

– Я не пытаюсь никого убедить. Я констатирую факты. Мне нужен мужчина, который понимает, что я занимаюсь музыкой часами в день и что у меня не будет времени лебезить перед ним. Моя карьера идёт в первую очередь. Он также должен быть респектабельным и ответственным.

– И волнующим, – она повторила с ухмылкой.

– Совместимым.

– Скучно. Мы ищем мистера Прямо-Сейчас, а не мистера Безукоризненность, Рэйчел. Одна ночь с кем-то, кто не входит в твой женоподобный лист и не будет намерен удерживать тебя от мечты.

Она попала в точку. Как и всегда. Но мужчина как он… Я слегка наклонила голову в его сторону.

– Он просто такой…

– Идеальный подонок?

Идеальное описание.

– Ага, – слово звучит непривычно мечтательно и с нотками вожделения. Я встряхнула себя. Вся эта дискуссия слишком глупа. И слишком соблазнительна. И уж слишком плоха для идеи. – Нет. Я не смогу.

Она наклонила голову:

– Время для грязных подробностей. Сколько прошло с того времени, когда у тебя был секс в последний раз?

Я завертела конец своего хвоста и вытянула его на ключице. Прошло почти два года.

– Может, я храню себя для брака?

Алекс фыркает:

– Тогда ты должна быть девственницей, а я-то знаю, что ты трахалась по крайней мере с двумя парнями.

– У меня было два парня, да, с кем я спала после соответствующего количества ухаживаний, но мы не трахались. Это грубо, – и слишком захватывающе для описания вещей, которые мы делали в спальне один или два раза каждые несколько недель. Когда мой второй парень начал исполнять то же самое, что и мой первый парень, я поняла, что нужно снизить свои ожидания. Был ли секс или его не было, мне всё ещё требовалось вытаскивать вибратор, чтобы самой о себе позаботиться. Я имею в виду, что сам половой акт был хорошим, приятным для связи с кем-то, думаю, но я никогда не понимала, из-за чего весь этот сыр-бор.

– Это грубо, если делать неправильно, – глаза Алекс замерцали.

Я поправляю свой пейзажный шарф и смотрю на парня опять. Мой пульс ускорился, когда я случайно вступила с ним в зрительный контакт. Мне нужно отвернуться, и я этого хочу, но не могу, застывая от интенсивности этого взгляда, пока он посылает испепеляющие искры по всему пути к моей сердцевине. Это абсолютно точно слишком интимно, слишком проникающе. Слишком по-подонковски.

Я фокусирую своё внимание на столешнице передо мной. Что это с ним? Я загипнотизирована.

– Он тоже полностью рассматривает тебя.

В горле пересохло. Я заметила свой пустой бокал и помахала официанту, чтобы принёс то же самое.

– Он поймал меня, когда я пялилась на него, и это всё. Он думает, что я странная. Такие парни, как он, не ведутся на девушек вроде меня.

Алекс наклоняется:

– Такие парни, как он, любят таких девушек, как ты. Посмотри на себя. Минимум макияжа, длинные каштановые волосы, забранные в простой хвост. Узкие джинсы демонстрируют бёдра, но на тебе блузка с длинными рукавами и шарф, который скрывает любую щёлочку. Ты хорошая девочка. Большие коричневые оленьи глазки. Пойми это, Рэйчел, ты – Белоснежка с потрясающей задницей. Ты милая, волнующая девушка, которую любой мужчина хочет завоевать.

Снова тот же незнакомый порыв волнения охватывает меня.

– Если бы это было правдой, кто-то попытался бы раньше. Не то чтобы я начала с ним встречаться…

– Твой мозг так занят музыкой, что ты даже не заметила всех мужчин, которые пытались. Ну же, Рэйчел. Когда гетеросексуальный парень говорит «милый шарф», он использует это в качестве предлога, чтобы пялиться на твои сиськи. Ему по фигу на твои аксессуары.

Права ли она? Как много я упустила из-за погони за карьерой? Слишком много? И не поздно ли всё исправить?

Да, слишком поздно. У меня сейчас другие обязательства. В частности, одно большое обязательство.

– Это не имеет значения. Прошлое в прошлом.

– Но ты бы могла отпустить всё прошлое благодаря одной ночи с этим подонком.

Пространство между моими бёдрами пульсирует, как будто моё либидо считает, что имеет право голоса в этой дискуссии.

Оно не имеет. Я сжимаю ноги вместе.

– У меня нет на него времени так же, как и на любого другого парня. Я уезжаю через несколько дней, и у меня слишком много дел.

Странно, что печаль сопровождает это утверждение. Я не должна быть такой разочарованной из-за несуществующих отношений на одну ночь.

Мой уровень сахара в крови, наверное, низкий или типа того. Я была слишком занята упаковыванием вещей, чтобы пообедать сегодня. Вот причина всему этому.

– Можем ли мы заказать кусочек пиццы после этого?

Алекс пожимает плечам:

– Давай посмотрим, как этот вечер пройдёт.

Официант приносит бокалы для нашего следующего раунда, останавливая меня от вопроса о том, что она имела в виду. Я надеюсь, она не планирует опять потащить меня в одно из тех закрытых мест.

Отобранные строки под грохот битов было слишком больно слушать, чтобы захотеть под это танцевать.

Когда он ставит пиво перед Алекс, она притягивает официанта ближе к себе и шепчет что-то ему на ухо.

Ох, теперь я поняла. Она планирует свою собственную ночь. Неудивительно, что Алекс пыталась положить меня под незнакомца. Официант достаточно мил, может, чуть-чуть худее, чем парни её типа, но определённо не выходит за рамки её интереса. Так как это наш последний раз, когда мы проводим время вместе, я рада, что она найдёт себе кого-то, с кем сможет проводить время потом. Даже если я завидую самую малость.

Жду, пока официант уйдёт, и шевелю бровями:

– Ты маленькая шалунья.

Она перестаёт ухмыляться и отрывает взгляд от отступающей задницы официанта, чтобы посмотреть на меня:

– Что?

– Что это было?

Она двигает бровями в замешательстве:

– Что это было?

– Цепляла нашего официанта? Ты пытаешься дать мне реальный пример того, как это делается?

– Тогда твой ум пошёл прямо к тому, чтобы сказать тебе, как отчаянно ты хочешь кого-то подцепить. Я не подкатывала к нему. Просто попросила принести счёт.

Я колеблюсь, не уверена, что верю ей:

– Я могу потратить много времени наедине с инструментом, но это не причина того, что могу повестись на это.

Она встаёт и потягивается:

– Я промолчу. Мне нужно в дамскую комнату. Присмотришь за моим кошельком?

– Конечно.

Она уходит, и я не могу с собой ничего поделать. Смотрю назад на татуированного парня. Он подмигивает мне.

Дерьмо! Он видел, что я пялилась.

Я отвернулась настолько быстро, насколько смогла, не желая давать ему ложные надежды, хотя я вроде как хочу дать ему ложные надежды. Или по меньшей мере хочу, чтобы он продолжал делать это: продолжал обмениваться взглядами дистанционно, подмигивать, ухмыляться и посылать приятные искры электричества через мою нервную систему. Это ощущается лучше, чем нужно для простого флирта. Я не могу себе представить, как это может чувствоваться, если бы мы когда-нибудь коснулись друг друга. Или поцеловались. Или тра…

– Что я пропустила? – Алекс поправляет лямку верхней части её топа и снова садится.

– Ничего? – мой голос зазвучал выше, чем я предполагала.

– Ничего вообще? Даже с твоим другом вон там? – она потягивает своё пиво как-то небрежно.

Повинуясь, я смотрю на него, пока официант ставит полный бокал пива на стол. Татуированный парень поднимает бокал в приватном приветствии и подмигивает опять.

Дрожь пробежала по моей спине.

Алекс захохотала. Это вдруг настораживает меня:

– Что происходит?

– Похоже, что идеальный подонок пытается привлечь твоё внимание.

Ну конечно, когда я смотрю на него, он помахивает мне. Ещё одна волна дрожи покалывает моё тело, но я не машу ему в ответ:

– Что ты наделала?

Она поднимает руки вверх, изображая невинность:

– Ты купила ему выпить. Пойди туда, и пусть заплатит за услугу.

– Алекс! Почему ты сделала это? – я начала возиться с шарфом, мне вдруг стало слишком жарко.

– О, ну давай же, это безопасно, – она делает рукой жест, который как бы говорит, что это небольшое дело.

– Он думает, что нравится мне!

– А это не так?

Мне не может нравиться кто-то, кого я не знаю, даже если он делает удивительные вещи с моим телом, вовсе не касаясь меня.

– Я… Не в этом дело.

Она вздыхает, неожиданно став серьёзнее:

– Рэйчел, знаю, что ты сама никогда не откроешь дверь, поэтому я создала возможность для тебя. Ты просто должна пройти через это. Что плохого может случиться, если ты поговоришь с парнем?

Я приподнимаю бровь:

– Ты купила ему выпить и сказала, что это было от меня, поэтому мне пойти и поговорить с ним?

Алекс хихикает:

– Для начала. А потом я хочу, чтобы ты разорила его! Я хочу, чтобы ты ушла отсюда для большого, грязного секса, который будешь помнить в восемьдесят. Я знаю, что шаловливая девчонка, скрытая внутри тебя, кричит выпустить её и поиграть. Леди не раздвинет свои ноги широко на сцене на всеобщее обозрение, не имея шаловливой черты.

Я закрыла глаза и покачала головой:

– С нетерпением жду дня, когда ты перестанешь отпускать шуточки о виолончели.

– А я с нетерпением жду, когда ты будешь измотанной от восторга. Лишь один раз в своём жизненном опыте позволь кому-то позаботиться о твоём теле. Ты только поклоняешься своему инструменту.

– Эй, я…

– Не-а. Ты никогда не следуешь своим земным инстинктам. Хотя бы сегодня будь импульсивной. Вместо того, чтобы сравнивать резюме и пятилетние планы, послушай своё тело и отнесись к нему как… Как будто похоть – это песня, которую вы играете вместе. Не переигрывай, больше практикуй, представь, что это безжизненные ноты, которые ты знаешь наизусть. Будь спонтанной как джаз.

Я промокнула ладони о джинсы:

– Ты знаешь, как я отношусь к джазу. Он нарушает много правил, которые существуют.

Она останавливает мою декламацию своей рукой на плече:

– Я пытаюсь говорить словами, которые ты повторяешь. Брось свои кости здесь.

– Это действительно так важно для тебя?

– Это важно не для меня. Это важно для тебя, – выражение её лица становится серьёзным. – Смотри. Ты получаешь работу, которую хочешь, и это здорово, но ты молода. Ты должна побарахтаться немного перед тем, как успокоишься и осядешь. Чёрт, заводи знакомства. Мне ненавистно видеть то, как ты так сосредоточена на конечном результате своей жизни, который является средством достижения твоих целей.

Её слова должны ужалить меня, но вместо этого они резонируют:

– Спасибо, что ты так сильно беспокоишься.

– Кто-то должен быть голосом хаоса в твоей идеальной жизни, – она усмехается. – А теперь ты пойдёшь и получишь его, или нет?

– Нет, – но я звучу неуверенно. – Он даже не заинтересован во мне.

– О, он заинтересован. Белоснежка с тугой задницей, помнишь? – она движет руками как дирижёр, дорисовывая конец песни.

– Не делай это моей приставучей фразой.

– Ты должна сделать такие визитные карточки.

Дело в том, что на Алекс невозможно злиться, даже если хочется. И почти невозможно сказать ей «нет». В это время я украдкой смотрю на него. Татуированный парень улыбается мне, показывая белые зубы и ямочку на левой щеке. Боже, он лакомый кусочек.

– Осторожно, Рэйчел. Он может подумать, что ты затвердела, если продолжишь так на него смотреть. Время поднять ставки.

– Прошу прощения, девушки, – официант прерывает мои поиски остроумной реплики.

– Да? – Алекс говорит на повышенных нотах, как будто она ждала всё это время.

Он наклоняется ближе ко мне и жестом указывает на татуированного парня, который рывком поднимает голову и кивком указывает на место рядом с собой.

– Этот джентльмен приглашает вас присоединиться к нему.

Глава вторая.

После трёх дрожащих вздохов я, искушённая его озорным ртом, оцепенела от возможности.

Но моя новая работа…

Я сглотнула:

– Пожалуйста, поблагодарите джентльмена за приглашение, но скажите ему, что у нас девичник.

– Рэйчел! – Алекс выглядит так, будто хочет катапультировать меня в его кабинку.

– Спасибо вам, – сказала я официанту более твёрдо, отпуская его. – Я не могу, Алекс.

–Я такого не понимаю, – дуется она. – Изволишь объяснить?

Если бы она знала все условия, на которые я согласилась, чтобы обеспечить себе положение в оркестре, Алекс бы бросила эту затею. На полсекунды я захотела сказать ей, но я не должна что-либо говорить. Честно, я не хочу, чтобы она знала, и это хороший шанс, потому что, если бы она была в курсе, поощрила бы интрижку на одну ночь ещё больше.

Поэтому я дала ей другие, такие же хорошие, причины, почему не хочу перепихнуться сегодня.

– Допустим, я пойду и поговорю с ним, и он окажется не полным придурком. Может, он даже заинтересуется мной…

И мы пойдём в его квартиру, где у нас будет потрясающий секс, который взорвёт мой мозг и изменит меня.

Нет, нет. Не ходи туда.

Я тряхнула головой:

– Тогда что?

Алекс щёлкает пальцами и качает головой:

– Тогда ты уйдёшь оттуда лёгкой походкой и с огоньком в глазах.

– Нет, потому что это настроит меня на разочарование. Убьёт фантазию. Прямо сейчас я могу притвориться, что он знает женскую анатомию и его член толще, чем мой мизинец. Какой смысл выяснять, ошибаюсь ли я?

– Ты не ошибаешься. Этот парень тебя измотает. Я тебе обещаю. Ты можешь сказать по этому дерзкому блеску…

Я перевожу взгляд на его стол, где возле него сидит женщина с гигантской улыбкой. Верхняя часть её топа находится на угрожающе низком уровне, джинсы разукрашены, но она выглядит полностью в своей стихии. Ветреная улыбка на глянцевых губах. Он не возражает против её присутствия.

– Правильно. И я должна быть его типом?

Очевидно, что татуированный парень несильно расстроен из-за моего отказа, потому что кивает и улыбается женщине, позволяя её руке касаться его плеча.

– Она забрала твою открытую дверь, – Алекс выглядит более расстроенной, чем оно того стоит.

– Она может её забирать. Я переезжаю, и у меня нет времени на развлечения.

– Тот факт, что ты назвала добычу «развлечением», только подтверждает мою догадку.

– Без разницы. Я иду в туалет, – беру свой клатч, планируя обновить блеск для губ, потому что стёрла его бокалом, а не из-за него.

Хорошо, также из-за него.

К сожалению, коридор к дамской комнате находится прямо возле кабинки татуированного парня. Я чувствую себя школьницей, которая пытается проскользнуть мимо своей любви после того, как подруга пошла и отправила ему листовку от моего имени, чтобы он выбрал «да или нет». Сохраняя непринуждённый темп – не хочу выглядеть, словно бегу сломя голову в туалет – мне удаётся добраться до его столика и остаться незамеченной. Опять же, вовсе не тяжело видеть, как сильно он отвлечён своей посетительницей, которая в данный момент практически садится к нему на колени.

Ближе он ещё привлекательнее: точёные черты лица не такие идеальные, какими кажутся на расстоянии, но ошеломляющие в своих недостатках. Футболка парня облегает грудь и руки, намекая на эффектные мышцы, скрытые под ней.

И этот рот. Этот грешный, соблазнительный рот.

Я запоминаю каждую его частичку в те секунды, требующиеся, чтобы пройти возле него. Как я сказала Алекс: он идеально подходит, но как материал для фантазий. Я хочу запомнить его настолько, насколько смогу, чтобы воссоздать образ, когда буду одна тёмной ночью. Сцена уже начинает формироваться в голове: его расстёгнутые джинсы, та дразнящая ухмылка на губах, когда он их опускает, и его боксёры, которых достаточно, чтобы было легко из них выскочить тяжёлому, твёрдому, определённо большему, чем мой мизинец.

Влажность между ног растёт, и я набираю темп. Заскакиваю в дамскую комнату и прочно закрываю её, вдыхая прохладный воздух. Я никогда не думаю так о незнакомцах. Особенно так ярко. Должно быть, это вино или переезд. Или ситуация с работой. Всё. Я знаю, что принимаю правильное решение – единственное решение, которое я могу принять. Но сегодня, по некоторым причинам, я чувствую уверенность, витающую вдали от меня.

Простите за каламбур.

Я хихикнула и умылась перед выходом, радуясь, что туалет был пустой. Несколько прядей выбились из хвоста, и я, так как уже вымыла руки, пригладила их. Мои щёки покраснели. Действительно Белоснежка. Я трепалась без толку по поводу блеска для губ, решив нанести его в самом конце, потому что чувствую себя уверено, когда он на губах, а мне это нужно прямо сейчас.

Даже с эго-повышенным-блеском, сиявшим на губах, я медлила с покиданием дамской комнаты. Хорошо, я просто выйду и даже не посмотрю на этого парня, проходя мимо. Ничего страшного.

Бар заполнился людьми, стало намного теплее и громче. Я обошла женщину, направлявшуюся в дамскую комнату, и получилось так, что меня подтолкнули ближе к татуированному парню.

Моя рука случайно вывернулась, когда я, пытаясь совладать с собой, поймала его взгляд и задержалась на этих глазах – великолепных, штормовых, бирюзовых глазах. Я настолько была шокирована, что почти удержала равновесие снова.

– Хей, – он усмехнулся.

Я растаяла при звуке его голоса: грубый и колючий, как игла на старой записи.

Теперь я должна ответить. Сделать вид, что не знаю, что он говорит со мной, будет грубо, и я уже наполовину повернулась к нему, как цветок к солнцу.

– Хей, – мне удалось произнести.

Вот. Мы обменялись приветствиями, пока я проходила. Всё хорошо. Теперь продолжай идти.

Кроме этого он говорит ещё кое-что.

– Благодарю вас.

– За что? – он опять один, и я понимаю, что его дружелюбный посетитель ушёл.

Парень поднимает бутылку:

– Вы купили мне выпить. И потом отклонили моё приглашение, – его голова наклоняется в сторону. – Это своего рода противоречиво, вы не находите?

– Вроде того? – чёрт возьми. Сейчас я должна объясниться. – Хорошо, вот в чём дело, – Боже, это так неловко. —На самом деле я не покупала вам выпить. Это сделала моя подруга.

– Ох, – он оглядывается на Алекс, одиноко сидящую за столом. Это моё воображение‚ или он на самом деле звучит расстроено? – Значит, фанатка она?

– Извините? – если под «фанаткой» он имеет в виду «девушку, которую, как ни странно, необъяснимо тянет к нему», тогда нет. Это была я. Абсолютная фанатка собственной персоной.

– Ничего. Присядьте на минутку, – он такой властный, будто знает, что в любом случае мой ответ будет «да».