Текст книги "Тет-а-тет"
Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Рэй Дуглас Брэдбери
Тет-а-тет
Мы шли по деревянному настилу вдоль берега в Оушн Парк однажды летним вечером, взявшись под руки, я и мой друг Сид, и заметили на одной из скамеек знакомое зрелище – прямо перед нами, неподалёку от разбивающихся волн прибоя.
– Смотри, – сказал я, – и слушай.
И мы стали смотреть и слушать.
Пожилая еврейская пара – ему я бы дал лет семьдесят, ей, пожалуй, шестьдесят пять. Одновременно движутся губы, одновременно машут руки, говорят оба, не слушает ни один.
– Я же тебе сколько раз говорил, – сказал он.
– И что ты говорил? Ничего ты не говорил, – сказала она.
– Всё я тебе говорил, – сказал он, – я тебе всегда что-нибудь да говорю. И очень даже важное, если ты хоть раз позаботишься…
– Вы послушайте его! Очень важное! – сказала она и закатила глаза. – Ну, давай, я записываю.
– Да хотя бы свадьба…
– Он всё ещё про свадьбу!
– Почему нет? Сколько возни, сколько убытков:
– Это кто же возился?
– Я тебе могу показать…
– Показать, ещё чего. Вот, я заткнула уши!
Et cetera, et cetera.
– Был бы у меня магнитофон, – сказал я.
– Кому он нужен, – ответил Сид. – Я и сам могу повторить всё, что мы слышали. Среди ночи меня разбуди, и я повторю.
Мы прошли дальше.
– Они на этой самой скамейке сидят каждый вечер, много лет уже!
– Охотно верю, – сказал Сид. – Обхохочешься просто.
– Тебе это не кажется грустным?
– Грустным? Очнись! Это же готовая водевильная парочка. Я им в два дня ангажемент устрою.
– Хотя бы немного грустным?
– Да брось ты. Они же, небось, женаты лет пятьдесят. Говорильня началась ещё до свадьбы, а после медового месяца уже не прекращалась.
– Но они же не слушают!
– Ну и что? Зато по очереди. Сначала его очередь не слушать, потом её. А если бы кто-нибудь из них прислушался, вся механика остановилась бы. Фрейду бы с ними тяжко пришлось.
– Почему?
– У них всё вывешено наружу. Не о чем беспокоиться, нечего обсуждать. Небось, залезают в постель, не переставая ругаться, и через две минуты засыпают со счастливыми улыбками.
– Ты что, в самом деле так думаешь?
– У меня точно такие были дядя с тётей. Приличный набор оскорблений обеспечивает долгую жизнь.
– И как долго они прожили?
– Тётя Фанни и дядя Эса? Восемьдесят и восемьдесят девять.
– Вот это да.
– Ну, на такой-то диете – из одних слов, даже скорее ругани: Еврейский бадминтон – он подаёт, она отбивает, потом она подаёт и он отбивает, никто не выиграл, но никто же, чёрт возьми, и не проиграл.
– Никогда об этом не думал – так.
– Подумай, – сказал Сид. – А сейчас давай-ка – пора ещё по одной.
Мы повернулись и пошли обратно, сквозь прекрасный летний вечер.
– И ещё одна вещь! – говорил старик.
– И ещё сто вещей!
– И кто считает? – говорил он.
– Ну, гляди. Где я положила свой список?
– Список, шмисок, кому какое дело?
– Мне. Тебе нет дела, мне есть. Помолчи!
– Нет, ты дай мне закончить!
– Никогда он не закончит, – заметил Сид, и мы прошли мимо, и великий спор ушёл за корму и затих.
На третью ночь Сид позвонил и сказал:
– Добыл я магнитофон.
– В смысле?
– Ты писатель, и я писатель. Пошли, нароем словесной руды.
– Что-то я не очень, – сказал я.
– Встать, – сказал Сид.
Мы пошли гулять. Снова был чудесный, мягкий калифорнийский вечер – из тех, о которых мы не рассказываем родственникам с восточного побережья, опасаясь, что они могут поверить.
– Не стану слушать, – сказал он.
– Заткнись и слушай, – сказала она.
– Можешь мне не говорить, – сказал я, не открывая глаз. – Так и продолжают. Та самая пара. Тот самый разговор. Воланчик всё время в воздухе над сеткой. А на площадке никого нет. Ты и вправду собираешься использовать свой магнитофон?
– Ну, раз уж его изобрели, надо использовать.
Я услышал, как небольшая, в ладонь, переносная машинка
...
конец ознакомительного фрагмента
