Текст книги "По уставу"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Рэй Брэдбери
По уставу

Рота, смирно!

Щелк.

– Вперед – шагом марш!

Топ. Топ.

– Рота, стой!

Топ, бух, стук.

– Равнение напра‑во.

Шепот.

– Равнение нале‑во.

Шорох.

– Кру‑гом!

Топ, шарк, бух.

Давным‑давно под лучами палящего солнца один человек в полный голос отдавал приказы, а рота их выполняла. Летом пятьдесят второго под небом Лос‑Анджелеса, у бассейна, что рядом с отелем, стоял сержант‑инструктор, и там же выстроилась его рота.

– Равнение на середину! Выше голову! Подбородок убрать! Грудь вперед! Живот втянуть! Плечи расправить, черт побери, расправить плечи!

Шорох, шепот, шелест, шаг. Тишина.

И сержант‑инструктор, раздетый до трусов, идет вдоль кромки бассейна, сверля водянисто‑холодным взглядом свою роту, свою команду, свою часть – своего…

Сына.

Мальчик лет девяти или десяти стоял по струнке, смотрел по‑военному в никуда, плечи держал ровно, будто накрахмаленные, а отец, чеканя шаг, ходил кругами, лающим голосом выкрикивал команды, склонялся над мальчишкой и давал жесткие указания. Оба – и отец, и сын – были в плавках, минуту назад они убирали территорию, раскладывали полотенца, драили кафель. Но теперь время близилось к полудню.

– Рота! По порядку номеров рассчитайсь! Первый, второй!

– Третий, четвертый! – выкрикивал мальчик.

– Первый, второй! – громко кричал отец.

– Третий, четвертый!

– Рота, стой! На плечо! Целься! Подбородок на себя, носки в линию, выполняй!

Воспоминания замелькали, как старая пленка в допотопной киношке. Откуда они пришли, эти воспоминания, и почему?

Я ехал на поезде из Лос‑Анджелеса в Сан‑Франциско. Время было позднее, я пошел в вагон‑ресторан и оказался там в одиночестве, если не считать бармена и еще какого‑то пассажира, то ли молодого, то ли старого, который сидел через проход от меня и пил уже вторую порцию мартини.

Он и навеял воспоминания.

Эти волосы, лицо, испуганные, затравленные голубые глаза, находящиеся в нескольких футах от меня, внезапно остановили течение времени, перебросив меня в прошлое.

То отчетливо, то расплывчато я видел себя в вагоне поезда, а потом сразу – возле кромки бассейна, видел светлый, исполненный боли взгляд этого человека, сидящего рядом, – и сквозь три десятка лет слышал голос его отца, а уж вернувшись в прошлое на те же пять тысяч дней, не сводил глаз с его сына, который выполнял повороты кругом и в полоборота, замирал как вкопанный, вскидывал воображаемую винтовку, брал на караул, целился.

– Смирно! – рявкал отец.

– Смирно! – эхом вторил сын.

– Будет ли этому конец? – прошептал Сид, мой лучший друг, который загорал рядом со мной под жарким солнцем, следя глазами за происходящим.

– В самом деле, – тихо поддакнул я.

– Сколько времени это длится?

– Как видно, не один год. Похоже на то. Долгие годы.

– Ать, два!

– Три, четыре!

Башенные часы неподалеку пробили полдень; в это время у бассейна начинал работать летний бар.

– Рота… шагом марш!

Двое, мужчина и парнишка, маршем направились по мощеной дорожке к полузапертым воротцам.

– Рота, стой. Слушай мою команду! Открыть засовы! Делай!

Мальчик поспешно отодвинул засовы.

– Делай!

Он распахнул створки, отпрыгнул назад, выпрямился в ожидании.

– Кру‑гом, вперед, шагом марш!

Дошагав до самой кромки бассейна, мальчишка едва не свалился в воду; тогда отец с кривой ухмылкой приглушено скомандовал:

– …стой.

Сын пошатнулся.

– Черт, – прошептал Сид.

Отец оставил сына у воды, негнущегося, как скелет, и прямого, как флагшток, а сам куда‑то ушел.

Сид неожиданно вскочил, не отрываясь от этого зрелища.

– Куда? – одернул я.

– Мать честная, неужели он заставит ребенка стоять столбом?!

– Не дергайся, Сид.

– Да ведь это издевательство!

– Не лезь на рожон, Сид, – сказал я вполголоса. – Это ведь не твой сын, верно?

– Верно! – сказал Сид. – Черт побери!

– Из этого не выйдет ничего хорошего.

– Нет, выйдет. Сейчас найду этого…

– Посмотри, Сид, какое у мальчишки лицо.

Взглянув на мальчика, Сид весь сжался.

Парнишка, стоящий в ослепительном блеске солнечных лучей и воды, был горд. В том, как он держал голову, в том, как горели его глаза, как его обнаженные плечи вынесли бремя понуканий и придирок – во всем сквозила гордость.

Именно эта оправданная гордость заставила Сила отступиться. Придавленный какой‑то безнадежностью, он опустился на колени.

– Неужели мы так и будем сидеть сложа руки и смотреть на эту идиотскую игру. – Сам того не замечая, Сид перешел на крик: – «Делай раз, делай два»?

Отец мальчика это услышал. Складывая полотенца в стопку, он замер у дальнего конца бассейна. Мышцы спины заиграли, как шары в автомате, набирающем очки. Он резко повернулся, прошел мимо своего сына, который до сих пор стоял по струнке в сантиметре от края бассейна, кивнул ему, выказывая хмурое одобрение, а потом приблизился к нам с Сидом и накрыл нас стальной тенью.

– Будьте любезны, сэр, не повышать голос, – приглушенно начал он, – чтобы не сбивать с толку моего сына…

– Еще чего! Я буду говорить так, как сочту нужным! – Сид начал подниматься.

– Нет, сэр, не будете. – Он устремил на Сида острый нос, точно прицелился. – Это мой бассейн, моя земля. У меня договор с хозяевами отеля: их территория заканчивается у ворот бара. Если уж я берусь за дело, то порядки устанавливаю сам. Кто им не подчиняется, того гоню взашей. В буквальном смысле. Сходите в спортзал – там на стене мой черный пояс по джиу‑джитсу и дипломы с соревнований по боксу и стрельбе. Попробуйте схватить меня за руку – сломаю вам запястье. Попробуйте чихнуть – сломаю нос. Одно неверное слово – и вашему дантисту обеспечена работа на два года. Рота, смирно!

Он выпалил все это на одном дыхании.

Его сын окаменел на краю бассейна.

– Сорок дорожек! Марш!

– Марш! – выкрикнул мальчик и нырнул в бассейн.

Мальчишеское тело вошло в воду, руки яростно замелькали в воздухе, и это отрезвило Сида. Он закрыл глаза.

Расплывшись в ухмылке, отец мальчика отвернулся и ст

...

конец ознакомительного фрагмента