Текст книги "Цветочек для двух альф (СИ)"
Автор книги: Реста Ребехар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4.2
Кроме того, оставалось надеяться, что выбранный способ поможет. Ведь никого другого на примете у Вячеслава не было.
– А ты уверен что, ну… если привести Никитичну, он решит вернуться? – спросила я задумчиво, уже не замечая, как называю собственного клиента на «ты». Ну да, братья, конечно, первыми перешли на «ты» и даже не думали проявлять ко мне уважение. Я же до сих пор старалась держаться в рамках. Но в последнее время они трещали по швам. Да и глупо как-то называть на «вы» человека, в объятиях которого ты потеряла девственность.
– Должен вернуться, – пробормотал Вячеслав. – Хотя лучше всего, чтобы здесь была истинная… Или в крайнем случае женщина, которую он ценит именно как женщину…
– Разве это возможно? – спросила я. – Я думала, у волков может быть только истинная, а все остальные… просто подстилки.
В голосе невольно прозвучала горечь. Вячеслав посмотрел на меня, и в его взгляде я заметила промелькнувшую тень вины.
– Ну не всегда, – ответил Вячеслав. Видно было, что ему не хочется об этом говорить. – Бывает, если волк давно потерял истинную и если у него достаточно силы воли, чтобы вернуться к нормальной жизни, он может сойтись с другой женщиной или волчицей. Со временем он к ней привыкает, начинает уважать её как человека… Неважно. Ни у меня, ни у Мирослава такой женщины нет.
«Ещё бы, – подумала я. – У тебя, конечно, тоже нет, ведь я просто подстилка».
От этого хотелось плакать. Но я держалась и кусала губы только потому, что знала – он не имел в виду ничего такого и не хотел меня обидеть. Он просто всячески старался помочь брату и вообще не думал сейчас… о нас.
– Ладно, – наконец сказал он. – Я съезжу в больницу. Никитичну собирались уже выписывать. Привезу её, а дальше видно будет. Она-то знает, что мы периодически превращаемся в волков, испугаться не должна.
И он вышел. Я осталась единственным человеком на весь огромный дом. Не считать же человеком Мирослава, который благополучно пребывал в волчьем обличье и, казалось, не испытывал никаких стремлений присущих людям.
Опасливо подошла к двери в его комнату и приоткрыла её. Оставаться с ним наедине было страшно, да и не требовалось. Это было даже опасно, ведь сейчас некому было меня защитить, если Мирослава вдруг снесет с катушек.
Но волк вел себя спокойно, и я осмелела. От порога, у которого топталась, готовая в любой момент выскочить и захлопнуть за собой дверь, подошла ближе к зверю, опустилась на колени.
– Что же ты так, – начала бормотать, сама не понимая, что несу. Осторожно коснулась рукой шерсти. Волк оскалился, и я отдернула ладонь, но не отошла. Мирослав смотрел на меня жёлтыми волчьими глазами, в которых мне чудились какие-то мысли, но я не могла их прочитать. – Ты же альфа. Сильный, крепкий, с огромной силой воли. Ты должен был справиться с любой трагедией. Ты ведь не остался волком даже после того, как погибла Лидия…
Да, я говорила об этом вслух и не считала нужным щадить оборотня. Ведь он действительно не перешёл в волчье обличье, когда погибла любимая женщина. Значит, даже тот случай был для него менее травматичен… хотя нет, это невозможно. Может, он и превращался тогда, но нашел в себе силы вернуться. Может, тогда у него было больше ресурсов, чтобы пережить это. А долгие месяцы горя истощат любую психику…
– С чего ты вообще превратился, можешь мне сказать? Что не так на этот раз? Это из-за Вячеслава? Почему тебя так задело… – помолчала, кусая губы, – то, что он воспользовался мной?
По телу волка вдруг прошла сильная судорога. Я испуганно отшатнулась. Животное выгнулось дугой, а потом его огромное тело вдруг как-то мгновенно уменьшилось, и…
Через секунду на полу передо мной уже лежал человек. Это был Мирослав.
– Ты действительно… – хрипло заговорил он. Голос плохо повиновался после суток в волчьем облике. – Действительно хочешь это знать?
– Да, – прошептала я. Под ложечкой вдруг засосало. – Конечно, хочу.
Что-то изменилось. В мужчину словно вдохнули жизнь. Он резко сел. Сейчас он выглядел адекватнее многих. Даже не верилось, что это оборотень, который не в силах контролировать собственное превращение и застрял в зверином облике.
Он выглядел спокойным, сосредоточенным, а в глазах, устремленных на меня, разгоралась странная жажда, о природе которой я пока предпочитала не задумываться.
– Я тебе скажу, – выдохнул он, хватая меня за плечи. – Потому что ни у меня, ни у Вячеслава слишком давно не было женщины. Мы специально заперлись в этом доме и редко выбирались на свет. Нет, брат иногда бывал в клубах, снимал каких-то самочек… Но это всё не имело значения. И тут появляешься ты. Такая свежая, невинная, непохожая на всех прожженных шлюх, которые окружали нас всё время после гибели Лидии… И он получил тебя первым! Мне ничего не досталось! Хотя я помню, как ты реагировала на мои поцелуи! Если бы на его месте был я, для тебя бы не изменилось ровным счетом ничего!
Меня словно ударили под дых. Я не знала, как на это ответить и что теперь думать. Это было ужасно грязно, ужасно грубо… Да, грубо, несмотря на все слова о моей невинности, свежести и всей прочей ерунде, которые он произносил! Он сказал, что для меня ничего бы не изменилось! Это значило, что я хуже любой шлюхи, даже не делаю разницы между мужчинами!
Но… в то же время в этом была своя правда. Ведь я и правда одинаково реагировала на обоих оборотней. Это пугало всё сильнее. Особенно пугало то, что, когда его взгляд скользил по моей фигуре и останавливался на груди, я чувствовала, как начинает тянуть внизу живота. Да, теперь я прекрасно понимала, что значит это чувство…
– К чёрту всё! – продолжил Мирослав. – Его же сейчас здесь нет, правда? А ты смотришь на меня отнюдь не так, как овечка должна смотреть на злого волка.
И он рванул меня к себе, поднял на руки и бросил на кровать.
Я попыталась вскочить, но оборотень уже бросился следом и стиснул меня, вжимая в постель.
– Нас здесь только двое, ты и я, и никакого братца… Я слышал, что вы говорили об этих идиотских якорях… Так как, овечка, не хочешь побыть якорем?
Глава 4.3
– Я… не овечка, – пробормотала, тяжело дыша и чувствуя, как бешено колотится сердце. – Я… не могу быть якорем. Для этого нужен кто-то, кто тебе дорог. А я… Я для тебя просто ненужный мозгоправ. Сколько раз ты говорил мне об этом?
– Плевать, – прошептал Мирослав. Его руки жадно скользили по моему телу, сдирая одежду. Кажется, она трещала, хотя оборотень старался расстёгивать пуговицы и вообще вести себя цивилизованно, чтобы не пугать меня. Я чувствовала, как бурлит в нём сдерживаемая мощь. Трудно было представить, что такой мужчина способен сдерживаться, но он это делал, несмотря на с виду необузданное поведение. Он хотел разбудить во мне страсть, а не взять силой.
– Это всё не важно, – шептал он, и от его низкого полушепота у меня поджимались пальцы на ногах. – Я просто хочу тебя и знаю, что ты тоже меня хочешь… Какая разница, что говорят об этом чёртовы мозгоправы…
Он наконец прильнул к моим губам. Так ненасытно, будто это был живительный источник для того, кто провел три дня в пустыне без капли воды. Он впивался в них, с силой и яростью ласкал и сминал своими. Его язык проник в мой рот и принялся исследовать его. Мирослав очень пытался быть осторожным, но страсть прорывалась. И я не могла на это не отреагировать. Я уже знала, как моё тело отзывается на ласки оборотней, и сейчас обречённо чувствовала, как возбуждение стремительно захлестывает всё моё существо. Тяжёлый ком между ног налился и пульсировал. Я даже ощущала как сочится влага и как мое лоно томительно ноет, жаждая принять в себя его мощный член… Интересно, он такой же, как у Вячеслава? Замечу ли я разницу? О чём я только думаю!
В следующую секунду сильные руки Мирослава рванули мои штаны. Раздался слабый треск ткани, но остатков сознания хватило, чтобы понять, что он не разорвал их, а стянул с меня вместе с бельём. И вот я оказалась обнаженной…
Он тоже избавился от одежды, точнее от тех ошметков, которые оставались на нём после пробега по лесу. Мирослав оторвался от моих губ и принялся покрывать жгучими жадными поцелуями все тело. Он проложил горячую дорожку по шее и вниз, на грудь. Когда его губы сомкнулись на моём соске, меня выгнуло дугой. Я протяжно всхлипнула.
Мужчина, который вдавливал меня в кровать, откликнулся глухим рыком. Его зубы легко сжались на соске, потом сильнее, почти до боли. Но это лишь дразнило меня, вызывая стоны, заставляя извиваться под ним…
Его руки скользили по телу, сжимая вторую грудь, лаская и требовательно поглаживая бедра. Потом язык принялся неспешно очерчивать круги вокруг соска. Я негромко простонала, приподнимаясь, чтобы еще теснее прижаться к нему.
– Чёрт, – выдохнул он. Губы исчезли с моей груди, отчего у меня снова вырвался стон, на этот раз разочарованный. – Как же ты охуенно пахнешь…
И он без предупреждений раздвинул мои ноги и зарылся лицом между них. Горячий, чуть шершавый язык коснулся промежности, и я вскрикнула от неожиданности и резкого импульса удовольствия.
Оборотень вылизывал меня. Он делал это размашистыми резкими движениями, больше не отпуская. Казалось, он пьёт мои соки и наслаждается ими, как настоящей родниковой водой. У меня вырвался первый крик…
Мирослав довольно промычал что-то, а потом его язык проник в лоно.
На этот раз мой стон был выразительным, страстным. Я сама слышала, как требовательно и похотливо он звучит. Но ничего не могла с этим сделать. Наоборот.
Звук собственного голоса распалял ещё больше. Я шире раздвинула ноги, подаваясь навстречу Мирославу. Его пальцы сжались на моих ягодицах. Он на миг оторвался снова, заставляя меня недовольно захныкать.
– Моя жадная девочка…
Его язык принялся трахать меня. Почти так, как будто это был член. Ощущения отличались, но я бы не сказала, какое из них приятнее. Я вообще ничего не могла говорить, просто тонула в захлестывающих с головой волнах наслаждения. Вся моя сущность сейчас сосредоточилась там, между ног, куда врывался горячий язык, собирающий соки и взрывающий меня изнутри невыносимым наслаждением. Вот он вышел из меня, а потом зубы слегка прикусили клитор.
Я резко вскрикнула, молния наслаждения прошила с головы до ног. Я уже готова была вот-вот кончить… Но тут Мирослав отстранился и принялся выписывать языком круги по-моему пупку.
– Не надо… – пробормотала я, слыша, как всхлипываю от неутоленной жажды, а ноющее чувство между ног становится нестерпимым. Бедра сами собой приподнимались и тянулись к нему. – Ещё… ещё…
– Что ещё? – хриплым голосом произнес Мирослав. – Скажи, что хочешь меня. Хочешь, чтобы я тебя трахнул…
– Да, хочу… Трахни меня! Сейчас! протянула срывающимся голосом.
Больше просить не пришлось. Его твёрдый и горячий член вошел в меня резко, жёстко, почти грубо. Но сейчас я была распалена до такой степени, что это вызвало только протяжный стон удовольствия. Оборотень начал двигаться, буквально вколачивая меня в постель. Я вскрикивала ему в такт, а пальцы судорожно сжимались. Я сама не замечала, за что именно цепляюсь… Потом вспышка затуманенного сознания выхватила – я держусь за его предплечья, оставляя на коже глубокие царапины. А он раз за разом вдавливал меня в постель, буквально втрахивал в неё, яростно и с полным осознанием собственного права. Альфа брал своё…
Удовольствие всё нарастало. Но Мирослав умело оттягивал оргазм. Я чувствовала, что сейчас кончу, но постоянно балансировала на грани. Проклятый волк, будто понимая это, вдруг вышел из меня и развернул к себе спиной.
– Прекрати… – почти нечленораздельно простонала я, стараясь прижаться к нему попкой. Кожу обжег шлепок, я снова вскрикнула. Мирослав твердо взял меня за руки, заставляя вцепиться в спинку кровати, и вошёл меня сзади, сменив угол.
Новая волна невероятного наслаждения захлестнула с головой, так, что в ушах зашумело, а всё тело будто свело сладкой судорогой. Еще несколько сильных, глубоких толчков, каждый из которых вырывал из меня громкий долгий стон – и я почувствовала, как волк изливается в меня.
В следующий момент меня скрутил мощный оргазм. В глазах потемнело. Я рассыпалась на миллионы осколков. Мышцы резко ослабели, я чувствовала, как пульсирует всё моё тело, как я судорожно сокращаюсь, насаженная на него… Какая горячая его сперма внутри меня… Это заставляло кричать ещё громче, выгибаться ещё сильнее.
Я не знала, сколько это длилось, но пришла в себя, лежа на кровати в объятиях Мирослава.
Не знала, что сейчас говорить. Да и что ни говори, ничего не менялось. Я всё равно оставалась для него всего лишь подстилкой и никогда бы не стала по-настоящему дорогим человеком… Но это не отменяло пережитого удовольствия.
Глава 4.4
В голову даже закралась крамольная мысль. Какая разница, как он ко мне относится? В конце концов, в мире полно людей, которые встречаются только ради хорошего секса. Почему бы мне не стать одной из них? В наше время вовсе не обязательно заниматься сексом только с мужем и по большой любви… Но это не помогало. В груди разрастался тоскливый холод, и все сильнее хотелось плакать.
– Только не начинай рыдать, – предупредил Мирослав. – Я знаю, что тебе понравилось. Какого чёрта женщины постоянно находят повод пореветь после секса?
В его голосе звучала злость. Хотя, казалось бы, я даже ничего не сказала. Даже не смотрела ему в глаза! Но он умудрился почувствовать моё настроение. Впрочем, он не знал еще одного. Я начинала подозревать, что я действительно шлюха в глубине души. Ведь с его братом я почувствовала не меньшее удовольствие… Если оно и было чуть меньше, то только из-за того, что я потеряла девственность, и память о боли не давала мне насладиться ощущениями сполна.
Что это значит? Что со мной?
– Если не перестанешь так громко думать, – прорычал Мирослав. – Я не буду дожидаться, пока ты придешь в себя, и трахну тебя ещё раз. И будь уверена, тебе понравится не меньше.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? Ты разве можешь читать мысли? – не выдержала.
– Мысли не могу. Но сейчас у меня очень обостренное восприятие. Я по запаху чую, как меняется твоё настроение! Знаешь, больше всего мне нравится запах твоей похоти…
Его руки вновь скользнули по моему телу. И я снова не смогла сопротивляться. Так и лежала, безвольно раскинувшись, бесстыдно подставляя себя его ласкам.
В теле ещё бурлили остатки оргазма, поэтому оно чутко отзывалось на каждое прикосновение. По коже словно пробегали электрические разряды, снова и снова, даже от невинных поглаживаний. Более того, захотелось наконец как-то ответить, а не просто лежать и позволять мужчине делать с моим телом, что ему заблагорассудится. Я потянулась к нему и коснулась члена. Почувствовала, как он набухает прямо в моей руке…
– Хочешь попробовать? – выдохнул Мирослав. – Ты попробуешь… Только в другой раз. Сейчас мне нужен не твой рот, а твоя сладкая, просто бессовестно сладкая киска.
Я хихикнула от этого слова. Оно показалось таким неуместным и в тоже время таким настоящим в его устах.
Язык Мирослава начал дразнящее касаться моего живота. Руки легли на грудь, но не спешили сжимать её. Это заставило меня требовательно прогнуться, выпрашивая ласку. Что только происходило со мной? В объятиях оборотня я превратилась в кого-то другого! Не в себя! И превращение заходило всё дальше. Он был прав. Стоило ему снова начать целовать меня, и я забыла обо всех мыслях, которые меня терзали. Никаких размышлений о морали! Только не сейчас, не в тот момент, когда по телу разливается такая сладкая дрожь предвкушения, не в момент, когда между ног всё горит, а я не могу думать ни о чём, кроме того, какое удовольствие способен доставить этот мужчина.
Вот его рука скользнула к моему лону и надавила, вырвав у меня громкий вскрик. Мирослав принялся размазывать обильную влагу, а потом вошел в меня одним пальцем. К нему добавился второй, третий… У меня вырвался полувздох-полусмешок, стоило представить, что сейчас он трахнет меня просто… кулаком. На миг захотелось попробовать… Я не могла не подмахивать бёдрами, насаживаясь на пальцы. Мирослав бархатно засмеялся.
В следующий момент пальцы исчезли. Он поднес их ко рту и медленно, с явным удовольствием облизал один за другим.
Я тяжело дышала, не в силах оторвать от этого взгляд.
– Да, кошечка. Второй раз мы сделаем это медленно, – пробормотал он и закинул мои ноги себе на плечи
Головка члена коснулась возбужденного входа. Все тело тут же отозвалось сладким спазмом. Я подалась навстречу, но мужчина сжал мои бедра, не давай насадиться на член.
Он вошел в меня медленно, будто специально стараясь меня помучить и заставить снова требовать своё. Я приподняла бедра, старалась приблизить удовольствие, но он всё равно держал меня и проникал невыносимо неспешно. Потом так же неспешно вышел… Подразнил, приставляя головку к пульсирующему от нетерпения лону… Снова стал проникать в меня, поглаживая большим пальцем клитор и тонкую плоть, бесстыдно растянутую его толстым стволом…
Он брал меня медленно, но по-прежнему настойчиво. Не знаю, сколько это продлилось. Казалось, это были долгие часы изнурительной сладкой пытки. Я протяжно стонала, почти не переставая, чувствуя, как член трётся о мои внутренние стенки. Хотелось кричать от этого чувства заполненности, от того, что этот крупный и сильный мужчина был во мне, вжимал меня в постель, от того, что мои ноги покоились на его плечах и он трахал меня под таким углом, что всё внутри сладко сжималось. И я кричала, уже не сдерживаясь. Перед глазами всё начало плыть. Я почти ничего не видела, прикрыв веки и отдавшись во власть ощущений. Уже почти не слышала собственных стонов, знала только, что кричу, что они не могут не вырываться из моего рта. Слышала даже страстный рык оборотня. Но это было где-то далеко-далеко…
Второй оргазм оказался еще ярче. Я цеплялась за мужчину, за его руки и бёдра, пытаясь продлить пиковый момент. Я ослепла и оглохла, когда меня захлестнула огромная беспощадная волна. И волк тоже с протяжным криком излился в меня второй раз. Он будто находил особое удовольствие в том, чтобы метить меня своей спермой, делать своей снова и снова…
– Вот теперь, – прошептал на ухо. – Я готов жить…
А мне было слишком хорошо, чтобы возражать или чтобы снова погружаться в пучину невесёлых мыслей. Я лежала, полная неги и донельзя расслабленная, всё ещё тяжело дышала, а в ушах стоял собственный стон и властный рык мужчины…
Мирослав оказался внимательней. Он первым услышал шаги.
Сначала я не поняла, зачем он хватает одеяло и набрасывает на нас обоих. А когда поняла, было уже поздно.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Вячеслав. А за его спиной… Силы небесные, какой позор! Там топталась недоумевающая Никитична.
Как ни странно, она сориентировалась первой. Пока Вячеслав смотрел на нас глазами, полными ярости и почему-то затаенной боли, она хихикнула в кулачок и произнесла:
– Ну и какая помощь тебе нужна была, Славик? Свечку подержать? Сам поди не справился?
Она снова рассмеялась весёлым старушечьим смехом. И я с удивлением поняла, что она не сердится. Она даже не шокирована. Никитична была довольна, даже как будто радовалась! Она смотрела то на меня, то на Мирослава с одобрением!
Спустя секунду она подтвердила мои подозрения:
– Как же я рада, что Мирослав нашёл себе хорошую девушку! Всё, пойдём, Славик, не будем им мешать. Когда будете готовы, спускайтесь, приготовлю тортик по-быстрому. Соскучились по моим тортикам?
Она снова хихикнула и унеслась как на крыльях, будто не пережила перед этим тяжёлую операцию.
Вячеслав остался в комнате. Я думала, что он тоже уйдет. Но он медленно приблизился.
Захотелось поёжиться от пронизывающего взгляда, но я лишь теснее прижалась к Мирославу, ища защиты.
– Если бы не она, – его голос был чистым рыком, в котором не оставалось ничего от нормального человеческого голоса. – Я бы многое спросил у тебя, брат. И заставил бы поделиться. Но ничего. Никитична рано ложится спать.
Вячеслав резко развернулся и вышел. И хотя его слова звучали, как угроза, я почувствовала в них обещание. От него заныло под ложечкой в новом предвкушении. Да почему же я такая испорченная?
Глава 4.5
Я бросилась из комнаты прочь, чтобы не присутствовать при разборках, если мужчина вдруг вернётся. Не думаю, что если брат в таком состоянии, Вячеслав будет его пытать на предмет отношений со мной. Но, в любом случае, они не должны были бороться. После смерти их истинной, они остались одни. Конечно, есть ещё Никитична, но я уверена: они друг другу ближе.
В душ на этот раз я пошла сама. Хотелось смыть с себя все эти вожделенные мысли о братьях, в любой форме. Не имеет значения, с кем из них. Сюда я пришла как специалист, так что я просто не имела права…
– Но, признайся, тебе же понравилось! – внутренний голос звучал празднично, но я воспринимала это как насмешку. Над самой собой. Я же специалист… Я же хотела совсем не того.
Но, в любом случае, получилось как получилось. Действительно, стоило бы хотя бы себе признаться в том, что Мирослав был крут в постели и мне всё понравилось. До последнего вздоха, до последнего его движения. Хотя, что-то мне подсказывает, что если бы не проблемы с внутренним волком, Мирослав был бы немного нежнее, чем Вячеслав. И если бы он вошёл в тот момент, как…
Сама не заметила, как рукой скользнула по плоскому животику, прямо к чувствительному, пульсирующему от вожделения клитору. Захотелось откинуться на стену и представить, словно позади меня оказался Мирослав, крепко, как в тисках, сжимающий жемчужинки сосков и даруя сладкую боль. Вячеслав же у моих ног – раздвигая их, жадными движениями языка проникает в меня, заставляя кричать от удовольствия.
Но нет!
Что это я себе позволяю?! Думать об обоих сразу? Да ещё и так пошло, расставляя акценты таким способом? Нет, это слишком. Мне полагается думать об одном мужчине. В конце концов быть с двумя сразу – это какая-то измена. А невозможность выбрать одного или второго…
Может, я просто не знала, что со всем этим делать. Мысль слишком крамольная и даже допускать то, что в моих мозгах «завелось» подобное, не хотелось. Мама всегда учила меня, чтобы я была хорошей женой своему мужу и всегда была ему верна, ведь какой толк от отношений, в которых кто-то изменяет? Зачем тогда быть вместе?
С другой стороны, каждый день я читала блог Береславы – женщины, которая сошлась с двумя оборотнями, с которыми уже воспитывала нескольких детишек. Она была истинной обоим.
Может, Мирослав был прав и я – человек, а, значит, никогда не пойму оборотней? Мы – из разных ветвей, мыслим совершенно по-разному, да и что нас объединяет, по сути? С чего я взяла, что смогу помочь двум настолько запущенным оборотням? Может, я не больше, чем просто самоуверенная девчонка, которая просто поймала звезду и переспала с обоими оборотнями?
Несмотря на это, линчевать себя не хотелось. Объективно говоря, в ситуации, которую разрешила Морвелова, я была бессильна, и Вячеслав подтвердил это своим немым согласием.
Но вопрос о том, почему я думаю об обоих сразу, всё равно оставался открытым. То, что это просто два красивых мужчины, я отмела сразу. Мало ли в мире красивых мужчин! Мне могли нравиться несколько актёров или сокурсников, но я-то их с собой не представляла!
Нужно было порыться в книгах ещё. Найти ещё больше упоминаний об истинных. Пусть в альтернативных источниках, но найти. Может, это натолкнёт меня на какую-то хорошую мысль.
Покончив с слишком горячим душем, я приступила к выбору одежды. Слишком открытый халат, который я покупала только для того, чтобы ходить ночью от ванной до комнаты было легко, отпал сразу же. Вечер вроде как семейный по атмосфере, а такой наряд будет только распалять оборотней ещё сильнее. Мне этого ужасно не хотелось. Хотя о чём это я… Мне вообще не хотелось, чтобы братья делили меня. И дело даже не в том, что я не какая-нибудь золотая статуэтка, а в том, что я просто не хотела войны между ними. Это было бы слишком глупо и слишком кровопролитно. Члены семьи ссориться не должны, даже если это девушка. Даже, если эта девушка – я.
Вдруг, раздался стук в дверь. Такой аккуратный, будто кто-то слишком сильно боялся меня потревожить.
– Линочка, солнце! – голос точно принадлежал Никитичне. – Не хочешь помочь мне на кухне?
– Д-да, сейчас! – быстро перевязала пояс лёгкого, но совершенно не эротичного халата. Потому что если я не поспешу, резвая не по годам домоуправительница сама всё сделает, и потом снова придётся лечить её.
Правда, где-то внутри зародились весьма странные мысли. Мысли о том, что если бы она хотела просто что-то приготовить, она бы не звала на помощь. Так что, судя по всему, внезапно образовавшаяся «свекровь» хочет задать мне парочку вопросов.
