Текст книги "Лето на Парк-авеню"
Автор книги: Рене Розен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Я решила, что не дам ему разжалобить себя такой самоиронией.
– Я серьезно: в чем твои обязанности?
– Если ты так хочешь знать, я, по большому счету, мальчик для битья и на побегушках у Берлина, Димса и Дюпюи.
Едва сказав это, он принял смущенный, даже озадаченный вид, словно такая откровенность была не в его манере.
– Ну, скажешь тоже, – я старалась не размякать, хотя чувствовала, как дрожит мой панцирь; мне плохо удавалась роль садистки. – А я слышала, ты восходящая звезда у Хёрста.
Я сказала это с невозмутимым видом, дав понять, что не очень ему верю.
– Что ж, я этого как-то не чувствую. Я выполняю массу рутинной работы. Каждый день я должен доказывать свою пользу.
– Ты поэтому хотел, чтобы я шпионила за миссис Браун?
Он скривился.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так это называла, – он достал сигарету и, прикурив от золотой зажигалки, звонко захлопнул крышку. – Я себе это в заслугу не ставлю. Я парень не плохой, клянусь. Ты мне веришь?
– Какая тебе разница, что я о тебе думаю?
– Не знаю, но разница есть.
Он пожал плечами, хотя мы оба понимали, что он не хотел, чтобы я обращалась к его боссам. Он одарил меня своей фирменной улыбкой, словно рассчитывая выйти сухим из воды привычным способом.
Я не поддавалась его чарам. Какое-то время мы сидели молча.
Подошел официант и принял наш заказ: нечто под названием «Les Quenelles de Brochet au Champagne» для меня и стейк «тартар» с «Pommes Gaufrettes» для Эрика.
– Если хочешь правду, – сказал он, когда официант удалился, – я был в отчаянии, когда попросил тебя насчет Хелен, – он уже не улыбался и, видимо, испытывал потребность выложить все начистоту. – Я в последнее время в такой запарке, что не могу себе позволить потерять работу. Журнальный бизнес – это отдельный мир. Ходят разговоры и… В общем, – он взмахнул руками, как бы отбрасывая неудачную формулировку. – Я знал, что Хёрст не в восторге от назначения Браун, и искал способ заработать побольше очков. Я прокололся и искренне сожалею.
Похоже, он говорил правду, и я поняла, что не способна на жестокость, даже к Эрику Мастерсону. Я высказала свою точку зрения, и ни к чему было муссировать ее.
Так что мы принялись болтать о всякой всячине – о погоде и текущих выставках – пока нам не принесли еду: ему горку сырого говяжьего филе и причудливо нарезанной жареной картошки за немыслимую цену, а мне рыбу в тесте под жирным соусом с шампанским. Все было довольно вкусно, но я заметила, что Эрик почти не ел.
– Я вкалывал как проклятый, чтобы оказаться, где я есть, – сказал он, возвращаясь к прежней теме, очевидно, не дававшей ему покоя. – Мне эту должность никто не поднес на блюдечке с голубой каемочкой.
– Я этого и не думала, – сказала я и отметила напряжение в своем голосе.
– Можем мы заключить перемирие, Элис? – он посмотрел мне в глаза.
Подавшись ко мне, он сбросил локтем вилку со стола. Подняв вилку, он уронил с тарелки нож. Впервые я увидела его симпатичное лицо без маски вальяжного самодовольства, и он покраснел.
– Подожди, пока увидишь, что я на десерт заказал, – сказал он и покраснел еще больше.
Теперь он просто пылал, и неожиданно проглянул настоящий Эрик Мастерсон – без всякой показухи, без французских фразочек официанту и комментариев по поводу недавней выставки в Метрополитен-музее. Проявился обычный парень, такой, как есть, и тогда мое отношение к нему изменилось.
– Я правда сожалею о случившемся, – сказал он. – Мир?
Я невольно улыбнулась и кивнула.
Эрик хорошенько затянулся сигаретой, и наш разговор поплыл свободно и причудливо, словно клубы дыма. Он рассказал пару историй о предшественнике Хелен, Роберте Атертоне, и даже о Ричарде Берлине.
– Один раз Трумен Капоте облевал Берлину туфли из кожи аллигатора. Прямо в вестибюле Хёрста, – он хлопнул ладонью о стол, смеясь. – Это был последний раз, когда он обедал с Труменом.
Эрик жестом изобразил выпивку.
Он говорил без умолку, и вскоре я уже смеялась над классическими опечатками, такими как «бодрящий пенис напиток» и «сиски в тесте». Но любимый перл Эрика касался «праздничной укаковки для подарка жене».
Когда я отсмеялась, он поймал мой взгляд и посмотрел так пристально, что я растерялась. Сердце мое забилось чуть быстрее. Если бы он мог читать мои мысли, он бы узнал, как меня влекло к нему. Я хотела отвести глаза и не могла. Он будто бы приворожил меня. Я не знала, что с этим делать, но возникло чувство, что между нами что-то началось. Я не понимала, что это, но понимала, что я в опасности.
Я не хотела влюбляться – ни в кого, а тем более – в Эрика Мастерсона. Все, кому я отдавала свое сердце – мама, отец и Майкл – так или иначе бросали меня. Я решила, что не вынесу еще одной потери. Особенно теперь, когда я наконец была в Нью-Йорке и хотела оставить прошлое позади.
Но Эрик сидел напротив меня и улыбался так, что меня бросало в жар. Я подумала о том, что накануне сказала Хелен. О том, что сексом можно заниматься просто для забавы. Я сознавала, что мне хочется поцеловать Эрика и прижаться к нему всем телом, и пыталась понять, неужели я действительно такая девушка. Я видела, что и он меня хочет, а ко мне так давно никто не испытывал вожделения. Я спала только с Майклом и лишь потому, что мы были помолвлены и я любила его. То есть я вела себя, как хорошая девушка.
И все равно Эрик меня интриговал. Меня влекло к нему, и между нами определенно проскакивали искры. Мне хотелось открыть для себя Нью-Йорк, а кто мог показать мне город лучше, чем Эрик Мастерсон? Он уже сводил меня в два ресторана, в которые я сама никогда бы не сунула нос. К тому же, можно было не сомневаться, что и он не искал ничего серьезного. Наше общение было веселым и легким, без острых краев, о которые можно пораниться.
Я почувствовала, что провожу время в свое удовольствие, но у меня был только час на обед, и приходилось посматривать на часы. Время поджимало, и я прикинула, что успею дойти от ресторана до офиса на другой стороне Пятой авеню за пятнадцать минут.
Заметив, что мы сидим уже сорок пять минут, я сказала:
– Ужасно не хочется, но я должна вернуться на работу.
Я все еще не доверяла ему, и мне не хотелось говорить, что Хелен назначила совещание на час дня.
– Я возьму счет.
– Нет-нет, – сказала я, вставая из-за стола. – Останься, допей кофе.
– Это уже второй раз, Элис, – сказал он мне вслед. – Ты не можешь все время бросать меня в ресторанах.
Я остановилась и оглянулась, кокетливо пожав плечом.
– Ну, может, в третий раз тебе повезет.
К часу я была в офисе и созвала в зал совещаний всех оставшихся сотрудников Хелен. Ее единственный новый сотрудник, Уолтер Мид, должен был выйти только через неделю. За длинным столом расселись редакторы и авторы, со своими сигаретами, чашками кофе, блокнотами и непременной диетической колой. Когда подтянулись люди из художественного отдела, все места были заняты, так что они пристроились на подоконнике, точно стайка птиц.
Хелен внесла тяжелую коробку внушительных размеров, перевязанную бечевкой, а я – большой альбом для рисования, который установила на мольберт, напротив стола. Хелен встала рядом со мной, в лавандовом платье-рубашке, открывавшем ее изящные колени и добрую часть бедер, что было довольно рискованно для женщины средних лет, но ее это не портило, даже несмотря на стрелку на чулках. У нее была необоримая склонность цеплять чулки (и обычные, и в сетку) ногтем или ручкой, а то и за угол стола, во время ежедневной гимнастики. Она, наверно, меняла три-четыре пары в неделю.
Она терпеливо подождала, пока все рассядутся, а потом выразительно прокашлялась, и все замолчали. Она всех поблагодарила мягким бархатным голосом за то, что пришли, словно это были дружеские посиделки, а не рабочее совещание.
– А теперь я бы хотела представить вам нашего нового ведущего редактора, – сказала она и повела рукой в его сторону.
Все глаза устремились на Джорджа Уолша. Поднялся легкий гомон, не особо одобрительный, прозвучало несколько бравурных поздравлений. Все знали, что Джорджа назначили сверху. Он определенно не был фаворитом Хелен. Джордж работал в журнале уже двадцать лет и был приверженцем старых традиций «Космополитена». У него на столе лежала Библия, и можно было не сомневаться, что он считал Хелен грешницей, которую ждет ад. Никто не мог понять, как они поладят. Она собиралась воевать с Хёрстом, а ее заместитель был его верным солдатом, который салютовал всякий раз, как проходил Берлин.
– Ну что ж, теперь давайте займемся делом, идет?
Хелен сняла колпачок с толстого фломастера, и помещение наполнил запах спирта. Она подошла к мольберту и жирно вывела линией слово «ИЮЛЬ», с двумя восклицательными знаками. И повернулась к публике, сияя улыбкой.
– Июль? – Джордж Уолш встал, увлеченно входя в образ ведущего редактора, сияя лысиной в резком верхнем свете. – Хелен, при всем моем уважении, – он усмехнулся с видом старшего коллеги, – это совещание должно касаться дыр в июньском номере. И, честно говоря, для этого нужны не все присутствующие.
– О, Джордж, я знаю, – Хелен добродушно рассмеялась, копируя его манеру, и в буквальном смысле отмахнулась от него, мелодично звякнув браслетами. – Вы абсолютно правы. Это нужное дело. Но давай признаем, июньский номер уже потерян. Его по большей части сверстали еще без меня, – Хелен понимала, что июльский номер будет ее первым шансом всерьез заявить о себе и явить стране новый «Космо». – Поэтому сегодня мы будем обсуждать статьи и концепции для июльского номера.
– Но мы уже начали графический план на июль, – сказала Бобби Эшли, редактор статей.
Хелен обратилась к ней с новым приливом энтузиазма:
– Что скажешь, если мы забудем графический план и начнем с чистого листа. Расслабьтесь. Берт, давай начнем с тебя.
Она сцепила руки в предвкушении, с искренней улыбкой.
– Ну, – сказал Берт Карлсон, поправляя галстук, отчего тот стал еще более косым, – в прошлом июле мы напечатали руководство по домашним развлечениям для жен ответственных сотрудников, которое получило хорошие отзывы. Мы могли бы повторить это.
Все закивали, только Хелен состроила гримасу.
– У-у-у, скучища, – она наморщила нос и покачала головой. – Дэйл, что у вас?
Дэйл Донахью был автором очерков, его отличали здоровый румянец заядлого рыбака и очки в массивной черепаховой оправе. Он взглянул на свои руки, словно на палые листья, и сказал:
– В последнее время я много слышал о фториде, так что думаю написать что-нибудь про кариес и…
– Кариес? – Хелен перебила его. – Хм-м-м, ужасная скучища, – она улыбнулась и стрельнула глазами в Бобби Эшли. – А что для нас приготовила ты, киса?
Бобби, очевидно, не привыкла, чтобы начальница называла ее кисой. Но я была обескуражена не меньше ее, поскольку считала, что Хелен называет так только меня. Признаюсь, я обиделась.
Бобби перелистнула свой блокнот, пытаясь взять себя в руки. Хелен улыбалась в ожидании.
– Я думаю, это ясно без слов, – начала Бобби, – что женщинам захочется летних рецептов.
– Серьезно? Ты правда так думаешь? – Хелен скривила бровь. – Боюсь, мои девушки посчитают это слишком скучным. Чего я на самом деле ищу, так это чего-то свежего и неожиданного. Я хочу чего-то по-настоящему дерзкого для моих девушек.
– Извините, – сказала Бобби, – я не совсем понимаю. Кто такие ваши девушки?
– Девушки! Мои девушки. Ваши девушки. Новая читательница «Космо» – это молодая, энергичная, свободная женщина. Целеустремленная и настроенная на карьеру. Сексуальная и с огоньком. Даже немного шалунья. И я знаю ее лучше, чем кто бы то ни было, потому что сама была такой.
Все это она сопровождала выразительными жестами, и все смотрели на ее мелькавшие ногти, как на искры фейерверка в День независимости.
– Билл, – сказала Хелен, обращаясь к Уильяму Кэррингтону Гаю, литературному редактору, – что у вас в планах?
Билл Гай раскрыл папку и пошелестел страницами.
– У меня отрывок из «Истока» Миченера и новый рассказ Рэя Брэдбери.
– Они счастливые?
Он скривился, словно не расслышал.
– Прошу прощения?
– Это счастливые истории?
– Э-э, не совсем, нет.
– Ох, нелегкая, этого я и боялась. С этих пор я хочу, чтобы мы публиковали только счастливые, заряженные позитивом произведения.
Помещение наполнилось гомоном, которого Хелен как будто не слышала или решила не замечать.
– Говоря по существу, – сказала она, перекрывая гомон, – «Космополитен» должен обращаться к девушке в Канзас-сити, которая переживает, что ее парень не женится на ней, если она с ним переспит. Это журнал для девушки из Нью-Йорка, которая хочет знать, может ли она заниматься сексом при менструации. Наша читательница – это девушка из Финикса, которая не знает, что делать, когда начальник оказывает ей внимание. Эту девушку не волнует желатин и сотейники, садоводство и фторид. Ее волнует любовь. И повышение по работе. Чтобы ее хотели и она брала от жизни все, что может. Она хочет понять, почему у нее до сих пор прыщи, хотя ей уже двадцать один. Ее волнует, что ее парень считает ее грудь слишком маленькой. Ей нужно знать, что мастурбировать – совершенно нормально, и что это может сделать ее лучшей любовницей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
