Текст книги "Карл Великий"

Автор книги: Рене Мюссо-Гулар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Император не преминул сообщить каждому чину клириков свою волю относительно выбора текстов, манеры чтения, благозвучия и гармонии песнопений.

Итак, только клирики были достаточно компетентны, чтобы вести за собой верующих. Верующий человек любуется убранством церквей, слушает проповеди, однако более не приближается к алтарю: свои пожертвования он передает священнику по окончании службы и все реже причащается. Император хотел, чтобы доминирующим чувством христианина стало почтение, а вовсе не та непринужденность, когда христиане смотрели на церковь как на свой собственный дом, куда приходят поболтать, обсудить дела и поделиться радостью. Однако, добившись упорядочения богослужения, он обнаружил, что собрать прихожан на него становится труднее, так что успех оказался весьма сомнительным.

«Все верующие должны причащаться и слушать мессу всю целиком, до самой последней молитвы…

Каждый обязан соблюдать воскресенье, согласно закону и согласно указу повелителя нашего императора» (Капитулярии 806 и 810 гг. MGH Capitularia, I, р. 133, 146).

Император постоянно подчеркивал необходимость содержать церкви в чистоте, указывал, как следует поддерживать в них достойный порядок; соборы, которые, на его взгляд, отличаются чрезмерно пышным убранством, вызывали у него недовольство, и он требовал, чтобы они отдали часть богатств более бедным церквям.

«Церкви и алтари надобно содержать в порядке, и священники не должны держать в церковных помещениях ни зерно, ни сено…

Каждая церковь должна иметь достойное ее убранство, и алтари должно почитать, согласно их величию и рангу. Не должно допускать собак бегать по дому Господню и заходить за священный алтарь. Не должно также вести в церквях праздные разговоры и решать свои собственные дела.

Освящать следует только каменные алтари… А если речь заходит о восстановлении церкви, то прежде следует убедиться, является ли церковь эта одной на весь округ, или же их там имеется несколько, и если их имеется в избытке, то пусть лишние разрушат, а необходимые поддерживают в должном порядке» ((802, 803, 806, 810) MGH Capitularia, I, р. 103, 115, 133, 146, 178).

Б. Немаловажную роль в жизни христиан играли монастыри. В своем стремлении провести реформы в религиозной и моральной сферах жизни, Карл Великий искал поддержки прежде всего у аббатов и аббатис; именно монастыри взяли на себя миссию интеллектуального возрождения. Прежде всего император хотел унифицировать монастырские правила; за образец был взят устав бенедиктинского монастыря в Монте-Кассино. По-прежнему отводя основное место молитве, этот устав также обязывал монахов и монахинь заниматься и интеллектуальным и физическим трудом, плодами которого могли пользоваться не только обитатели монастыря, но и все желающие миряне, прибывшие в обитель.

В монастырях переписывали рукописи, делали книжные миниатюры, обучали детей, мастерили разные поделки, оказывали помощь недужным и помогали страждущим… монастырские ворота широко распахнулись для всех христиан. Монастырь становился средоточием духовной культуры, центром распространения этических воззрений Каролингов. Карл Великий содействовал назначению на должности аббатов людей деятельных, таких, как Ангильберт, настоятель монастыря в Сен-Рикье, Алкуин – монастыря св. Мартина в Туре, Баугульф – аббатства в Фульде. В монастырских мастерских каллиграфии – скрипториях (scriptoria) был создан шрифт, получивший название каролингского минускула: унифицированное, упрощенное письмо, новый инструмент, облегчивший доступ к знаниям. Библиотеки обогащались сокровищами, школы постепенно специализировались: например, в школе при Сен-Галленском монастыре стали обучать главным образом церковному пению. Каролингская культура не замыкалась в самой себе, и несмотря на всю свою специфику, широко распространялась как через школы, так и посредством книгообмена и выдачи книг на дом.

«Книги же, которые ты у меня просишь, и в частности, трактат Беды о посланиях Апостолов, который имеется у сестры моей Гильды, я доставлю тебе, как только сестра вернет мне их» ((796) Письмо Карла Великого к Алкуину. Epistolae Karolini Aevi, II, p. 132, no. 88).

Основной отличительной чертой монастырей эпохи Карла Великого была их открытость для мирян. Паломники, путешественники, больные, ученики, богатые, бедные – в монастырских зданиях, школах, больницах, трапезных, мастерских можно было встретить людей всех званий и сословий. Достраивались и расширялись монастырские церкви, чтобы каждый, кто проходит мимо или же решил переночевать в монастыре, мог бы туда зайти; в церквях днем и ночью горели светильники, а на алтарях – свечи, дабы желающие почтить Господа могли это сделать в любое время суток. Монастырь – это пристанище и одновременно образцовое учреждение. И Карл, обрушивая свой гнев на дурно содержащиеся монастыри, напоминал, что они исполняют свою миссию не только в церкви, но и в империи в целом.

Также император считал, что церковь, организационно оформленная и вверенная людям образованным, должна иметь единообразную и величественную литургию.

3. Новая литургия вырабатывалась медленно. Вопрос о ее реформе поднимался еще Пипином Коротким. Карл не только продолжил задуманную отцом реформу, но и значительно углубил ее.

А. В первую очередь следовало заменить галликанскую литургию на другую, более соответствующую каролингскому образу мышления и более подходящую для империи. Галликанский ритуал оставлял большой простор для инициативы самих прихожан, что в каролингскую эпоху было воспринято как элемент беспорядка, и слишком напоминал восточный ритуал, что для императора, желавшего полностью дистанцироваться от Византии, разумеется, было неприемлемо. В качестве образца Карл избрал чин (ordo), принятый при папском дворе, и стал поэтапно проводить реформу.

Еще раньше Пипин потребовал от папских властей cantilena romana и геласианский сакраментарий.

В свою очередь Карл Великий велел Варнефриду, прозванному Павлом Диаконом, Теодульфу и Амальрику из Меца подобрать тексты для григорианского ordo, который затем получил широкое распространение. Теперь все – порядок отправления таинств, произнесение проповедей, церковные песнопения – ориентировалось на римские образцы.

Эволюция литургии, эволюция церковной архитектуры.

О полном успехе, однако, говорить не следовало.

В 798 г. началась разработка нового порядка литургии; в 801 г. к этой работе активно присоединился Алкуин, и вскоре император получил столь желаемую им новую литургию, в которую частично вошли как григорианский, так и геласианский чины.

Новая процедура также ориентировалась на римские образцы.

В эпоху империи произошло окончательное формирование нового литургического обряда. Оставалось только ввести его в обиход и практически определить его аспекты.

Б. Новая литургия должна была свидетельствовать о единении (unanimitas) прихожан и духовенства и сосредоточиваться на возглашениях и воздаянии хвалы Господу и прославлении Его. Господа следует почитать во всех трех лицах, т. е. самого Господа, Сына Его (культ Спасителя) и Святого Духа, и почитать одинаково. В одном из теологических посланий император постарался дать четкое определение Святого Духа; в 800 г. письмо это было направлено епископам; в 809 г. в послании к папе Льву III Карл вновь вернулся к этому вопросу.

Литургия, молитвы, читаемые в приходских церквях, кафедральных соборах или церквях при аббатствах должны прославлять божественное величие. Богослужение должно проводиться единообразно и на латинском языке. Теперь всем, кто проводит литургию, приходится осваивать латинскую грамоту.

Письмо к Баугульфу, настоятелю монастыря в Фульде:

«Опасаемся мы, что, будучи слишком невежественными для того, чтобы писать правильно, они по незнанию своему не смогут верно истолковать священные тексты. Всем нам известно, сколь опасно делать ошибки в написании слов, но ошибки в значении слов еще опаснее. Поэтому мы призываем со всем тщанием изучать не только грамоту, но и словесность, и прилагать для этого все силы и смирение, а также рвение, угодное Господу, дабы иметь возможность постичь и растолковать таинства Священного Писания… Когда требуется вести службу, выбирайте людей, кои имели бы одновременно и волю, и способности к обучению, а также стремились бы знания свои передать другим. Желательно нам, чтобы вы были, как и подобает воинам Церкви, и благочестивыми, и учеными… Не ленитесь разослать копию письма сего всем епископам, во все монастыри, коли желательно вам заслужить нашу милость» (Patroligie latine /Ed. Migne, vol. 98, ep. III).

Народ также должен приложить усердие и разучить хотя бы две молитвы, Отче Наш (Pater) и Символ апостольской Веры (Credo). К этому вопросу Карл Великий возвращался не менее десятка раз, практически всегда используя одни и те же слова и выражения.

«Каждый священник обязан обучить молитве Отче Наш и Символу Веры каждого человека, соблюдать которого ему положено…

Каждый священник обязан не только обучить молитве Отче Наш, но и разъяснить пастве Символ Веры.

Каждому мирянину следует знать Отче Наш и Символ Веры» (MGH Capitularia, I, р. 106, 110,140 ит.д.).

Текст Символа Веры, по мнению императора, в церквях следовало петь, а не читать, подобно стихотворению; также при богослужении с подачи Карла в него было добавлено уточнение filioque (Дух Святой исходит из Отца и из Сына); эта формулировка стала темой для обсуждения с папой Львом III, обязанным Карлу столь многим, что в конце концов он был вынужден согласиться с императором. Все, от церемонии крещения до принятия последнего причастия, от торжественной мессы до повседневного богослужения, было пересмотрено, систематизировано и унифицировано: такова была воля императора. Были определены содержание, время и адресаты молитв. Карл взял под свой контроль культ поклонения реликвиям и могилам святых, над которыми их почитатели возводили часовни. Он покровительствовал культу Спасителя и требовал постоянного чтения молитв (laus реrennis), что привело к увеличению количества алтарей. Церкви перестраивались, увеличивались, к ним пристраивались многочисленные часовни; нередко устроители, взяв за образец собор св. Петра в Риме, разворачивали алтарь на запад. Примером различных уровней этой эволюции могут служить собор в Сен-Дени, расширенный за счет пристройки (augmentum), церковь аббатства в Агоне, где были сооружены двойные большие хоры, и часовня аббатства в Фульде, алтарь которой также развернут на запад. Новая литургия оказала большое влияние на архитектуру культовых зданий.

В. Наконец, литургический ordo, основанный на пении, стал уделом специалистов, певчих.

Папа написал Карлу Великому: «Пришлите мне двух самых способных клириков из вашего окружения… и с Божьей помощью они обучатся виртуозному исполнению григорианских хоралов, кои услышать вам столь желательно». В результате произошло следующее. Через некоторое время папа отправил обоих обученных клириков обратно к Карлу, а тот оставил одного при себе, а другого отослал в собор в Меце. Рвение этого последнего было столь велико, что вскоре слух о нем разнесся по всему королевству, так что все, кто говорил на латыни, называли литургическое пение пением мецским (Ноткер Сен-Галленский).

Григорианский хорал (cantus planus), пришедший из Рима, требовал от исполнителей особых способностей. Певчий должен был читать латинский текст одновременно с невмами, указывавшими колоратурные пассажи, длительность и характер голосовых модуляций, каденции музыкальной фразы. Создалась необходимость организации певческих школ (scholae cantorum) при монастырях или кафедральных соборах. Основой литургии становилась музыка. Поэтому в эпоху Каролингов музыка занимала высшую ступень познания, путь к которой был особенно сложен; чтобы добраться до нее, требовалось освоить грамматику и математику; изучение музыки было подготовительным этапом для изучения теологии.

В эпоху Карла Великого религия являла собой всё, все составляющие мироздания. Она гораздо сильнее, чем при предшествующих правителях, пронизала общество, экономику, администрацию, королевские управленческие структуры. Основная часть законов Карла касается вопросов религии. Однако соблюдались ли они?

Заключение

Обилие источников, свидетельствующих о четко выраженной воле, могут создать впечатление, что правление Карла Великого является тем самым временем, когда завязывается узел истории и предопределяется судьба Европы. Однако те же самые тексты свидетельствуют и о несовершенстве планов и свершений каролингской эпохи. Тогда каким же должно быть наше заключение?

Приведем пример из области религии, сферы, которой Карл Великий уделял особенное внимание, и попытаемся оценить эффективность изданных им указов. С одной стороны, клирики обсуждают сложнейшие вопросы догматики, используя при этом все достижения тогдашней науки, с другой – простые верующие остаются приверженцами прежних культурных традиций, нередко возникших еще до прихода в Галлию римлян. После смерти императора кое-где еще продолжали существовать языческие культы.

«Сохранение языческих верований является злом наигубительнейшим, а к верованиям этим относятся, без сомнения, и магия, и астрологические предсказания судьбы человеческой, и чародейство, и порча или отравление, и прорицание, и напускание чар и толкования снов» ((829) MGH Capitularia, I. р. 44).

Совместно с клириками Карл Великий не раз вступал в борьбу против пережитков языческого прошлого, но безуспешно: сами священники нередко, уступая народным поверьям, позволяли прихожанам брать церковный елей, используемый при свершении таинств, на нужды исцеления. Совершенно очевидно, реформа литургии была проведена не везде, и в отдельных областях, например, в Гаскони, в отправлении богослужений по-прежнему активно участвовали все прихожане. Завершить реформу литургии Карлу было не суждено.

То же самое можно сказать и об отправлении правосудия, второй по значимости сферы деятельности, всегда привлекавшей пристальное внимание Карла. Император сделал все, чтобы по примеру римских судов, ввести в обиход дознание, а также включить в процедуру судопроизводства свидетелей и присяжных. Тем не менее по-прежнему существовала практика Божьего суда, когда испытуемого пытали каленым железом, бросали в холодную воду или же заставляли принять вызов на поединок; даже спустя три века Божий суд по-прежнему использовался в судебной практике. Единственным шагом по пути прогресса можно считать увеличение соотношения процедуры дознания и Божьего суда в пользу первого.

Сколь бы ясно ни выражал император свою волю, он не мог добиться всеобщего повиновения; впрочем, если бы это действительно произошло, то явилось бы поистине уникальным примером. Однако ни лакуны в указах, ни запоздалые исполнения распоряжений решающего значения не имели; главное, император сумел четко, не оставляя места для домыслов, сформулировать постулаты своей политики, ставшей для будущих веков главной точкой отсчета во всех областях государственного строительства. Именно поэтому деятельность Карла Великого оставила в истории глубокий след.

В государстве франков он сумел внедрить римскую идею, примирить ее с местными обычаями, разъяснить ее и сделать более доступной. Он приспособил римские законы к миру франков, к христианскому народу.

В обществе, основы которого Карл закладывал, он сумел заметить рождение новых сил. Он содействовал формированию вассальной и домениальной систем. Новые социальные процессы не имели ничего общего с римскими традициями. Тенденции же к обособлению, присущие местным властям и органам самоуправления, локальным культурам, существовали еще до Карла, а после него, уже в период правления его преемника, они проявят себя с новой силой. Карл Великий не мог не считаться с местными традициями, поэтому для каждой отдаленной области он создавал свою собственную модель управления – разумеется, при сохранении единого общего руководства. Любые шаги к единению, любые попытки преодоления разобщенности находили отклик у императора. Римская империя перестала быть образцом единства. По отношению к миру франков она стала мыслиться иным миром. В последующие века Карл Великий начнет восприниматься как источник всяческой власти, всякого рода, всяческой исторической традиции.