Текст книги "Пробуждение"

Автор книги: Рэна Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Эмма
Тень

Прошло уже девять дней.

Девять дней, в течение которых мне не приходят сообщения с угрозами и не нужно бояться ненависти окружающих. Я сижу за столом с Фай в компании Брэндона в полдень, улыбаюсь Яну и получаю от него подмигивание в ответ.

Затем наступает вечер, когда я осознаю, что враждебные действия других воронов являлись моей наименьшей проблемой.

Это началось с чертова дождя.

Нежный стук в окно.

Позволь мне войти.

Я смотрю поверх книги по истории. Прозрачные водяные жемчужины образуют блестящую мозаику текущих по стеклу слез. И тогда я чувствую это. Я вдыхаю безошибочно угадываемый запах его кожи, настолько соблазнительно близко, что волосы на затылке встают дыбом. Мое сердце стучит где-то в горле, и я жду, слушая звук его шагов, прерываемых только усиливающимся дождем.

Эйдан, Эйдан, Эйдан отбивают капли ритм по запотевшему стеклу.

Он вернулся. Каллахан, который колесил по Европе вот уже несколько недель, наконец-то нашел сына. Я задерживаю дыхание и чувствую легкое дуновение ветра на шее. Затем ощущаю кончики его пальцев. Небольшие языки огня рисуют обжигающие круги на коже шеи и щек. Сижу, как парализованная, за столом и смотрю в окно, погруженное в темноту. Бледная черноволосая девушка таращится на меня из отражения широко раскрытыми глазами. Подождите-ка. Или это не отражение? Я резко поворачиваюсь.

Комната пуста.

* * *

Каллахан возвращается за две недели до летних каникул. Один. Он выглядит как минимум на десять лет старше.

Твержу себе, что нужно радоваться, раз больше не увижу отца и убийцу Джареда. Тени до сих пор преследуют меня. Каждый день я запираю свою любовь к Эйдану между страницами кожаного блокнота. Сложно. Но как только книга заполнится, я освобожусь. Я уже чувствую вкус свободы на языке.

Якоб
В кино

– По крайней мере, теперь ясно, в кого ваша дочь такая упрямая!

Гневные слова Ричарда оставили Якобу утешительное чувство удовлетворения. Конечно, риск быть обнаруженным воронами велик, несмотря на парик и искусственную бороду. С другой стороны, какой бородатый взрослый смотрит фильм «Путешествие старшеклассников» в 18:00?

Когда он в последний раз ходил в кино? В любом случае он все еще помнит карамельный аромат попкорна, который до сих пор вызывает горько-сладкие воспоминания.

Дэвид Штайн обнимает Лиц. Она сидит перед ним и постоянно оборачивается на вход. Может быть, Ричард был прав. Тем временем реклама и вступительные титры заканчиваются, фильм начинается с того, что подростков тошнит на вечеринке в доме родителей. Якоб вздыхает. Если сокол решил обвести его вокруг пальца, он за это заплатит.

Пролетает еще несколько бессмысленных сцен, и две фигуры, спотыкаясь в темноте, спускаются в зрительный зал по лестнице. Ковер скрадывает звук их шагов, и Якоб не видит их, пока они не проходят мимо и не садятся напротив Дэвида с Лиц. Невероятно! Эти мантики даже определили, на какие места те сядут. Новоприбывшая парочка уделяет фильму ровно столько внимания, сколько он и заслуживает, – через минуту они уже целуются.

Якоб наклоняется вперед, словно ищет что-то под ногами.

– Фаррану бы это не понравилось, – шепчет Дэвид в сторону парочки.

Слышится удивленный вскрик.

– Отвали! – восклицает парень.

Затем мрачный голос Штайна угрожающе уточняет:

– Да? И что же ты со мной сделаешь? Должно быть, что-то болезненное, – мигает вспышка.

– Удали немедленно! – на этот раз в голосе молодого человека слышится дрожь.

Якобу очень хочется повернуться и посмотреть на разворачивающуюся перед ним сцену, тем более что спина в неподвижной позе уже затекла.

– Еще одно движение, и Лиц отправит этот снимок на электронную почту Фаррана.

– Джейми, прекрати! – стонет девушка рядом с Джейми. – Папа прикончит меня!

Затаенное молчание следует за ее словами.

– Хорошо, чего ты хочешь? – сдается он.

– Информации.

– Дай угадаю. Об Эмме, не так ли? Забудь об этом! Оставь ее в покое, наконец!

У Якоба сводит желудок. Черт, он ведь знал, что что-то не так! А сокол постоянно утверждает, что с ней все в порядке.

– Выкладывай! Что случилось с Эммой? Клянусь, иначе я отправлю фото. Ваши обнимашки и поцелуи, все заснято, – продолжает давить Дэвид.

На мгновение можно слышать только саундтрек фильма. Якоб придвигает голову чуть ближе к спинке сиденья Дэвида.

– Каллахан хочет поставить ее на колени, потому что Эмма отказывается искать Эйдана. Она больше не контролирует свои эмоции и боится, что из-за этого потеряет контроль над телекинезом, – шепчет Джейми.

– А Фарран? – спрашивает Дэвид.

– Ничего об этом не знаю.

– Ох, от него ничего не ускользнет. Тогда откуда знаешь ты?

– Я слышу о Каллахане впервые! Эмма – моя лучшая подруга. Она бы рассказала мне, – потрясенно шепчет Фай.

Тишина. Якоб задерживает дыхание.

– Я… ее…

– Джейми? – тихо спрашивает Фай.

– Малыш, ты должна поверить мне, что я не хотел этого… это только между нами…

– Джеймс, что ты сделал?

– Я сделал то, что сказал Каллахан, с соколом, – тихо говорит он.

Ее вскрик тонет в смехе остальных подростков.

С соколом? Неужели Джейми напал на одного из людей Ричарда, а тот еще не заметил?

– Ты… дурак! Как ты мог так поступить?!

– Каллахан дал мне птицу и заставил повесить на дереве. Честное слово! Я хотел увести вас оттуда, пока сокол не свалился, но вы все еще были там, когда…

Черт, они не могут говорить яснее?

Лиц молчит.

– Почему ты сделал это? Что шакал тебе пообещал? Прибавки к зарплате? – теперь Фай шипит как змея.

– Он шантажировал меня, когда узнал, что я к тебе чувствую. Просто я хотел быть вместе с тобой, – вздыхает Джейми.

– ЧТО? Ты сошел с ума? Не Каллахану решать такое!

– Он взял на себя работу Макэнгуса, Фай. И я стал пиктом.

О боже! Якоб сжимает руки так крепко, что локти трясутся. Джеймс как лидер пиктов! Это приведет к гражданской войне. Каллахан всегда обвинял его в том, что он недостаточно силен, чтобы отыскать предателей среди своих же воронов.

– Ну, замечательно. Вы могли бы поговорить об этом после, потому…

– Больше не о чем говорить, – Фай холодно прерывает Дэвида.

– Фай! – кричит Джейми так громко, что некоторые посетители снова убеждают его успокоиться.

– Слушай! Если хочешь покончить с этим, соколы предложат вам свою помощь. Но ты должен помочь нам освободить Эмму, – говорит Дэвид.

– Нет! – одновременно шепчут они с Фай.

– Просто предлагаю. Подумай о том, сколько прожил Джаред. Быть пиктом – не гарантия жизни. Совсем наоборот.

– Эйдан лишил Джареда жизни за предательство воронов! – говорит Фай.

– В самом деле? У нас есть свидетель, который клянется, что Джареда застрелил Каллахан.

– Ложь! – задыхается Джейми. – В ней вы действительно хороши!

– Подумайте сами! Джаред был другом Эммы. Эйдан даже отвез Эмму в больницу и пощадил его. У него не было мотива для убийства.

– Ну и? Может быть, он ревновал. Эйдан убил и Макэнгуса, чего никто не ожидал.

Якоб вздрагивает так сильно, что бьется головой о спинку сиденья.

К счастью, музыка фильма заглушает звук удара. Вот почему Эмма не хочет искать Эйдана для Каллахана! Манипулирование ее воспоминаниями обернулось против него. А Эйдан? Он тоже думает… ужас и беспокойство смешиваются с горьким привкусом ненависти. Они заплатят за все!

– Ты веришь этому дерьму? Воспоминания Эммы подделал Фарран, Джейми. Как считаешь, почему у нее проблемы с чувствами? Почему, ты думаешь, Эйдан свалил?

Скрип автомобильных шин, громкая музыка, визг тормозов. Якоб чувствует, что время остановилось. Кровь выступает на нижней губе.

Давай, Джейми! Ты же не глупый парень.

– Тогда у кого на совести Макэнгус? – спрашивает Фай.

Дэвид колеблется мгновение.

– У человека, который убил ее мать, – у Фаррана. И теперь, когда ее родителей устранили, он хочет удочерить Эмму, чтобы она могла жить со своими необычайными способностями в безопасности, – говорит Лиц таким убедительным тоном, словно Якоб на самом деле уже лежит под высоким крестом в Килкулли, а не, согнувшись в три погибели, на кресле позади нее. У нее определенно есть актерские данные.

– Нет! – стонет Фай. – Боже мой!

– Фай, ты же не поверишь этой чепухе, – неуверенно шепчет Джейми.

– Заткнись, пикт. Разговаривай со своим прекрасным боссом.

– Ну нет!

– Тогда слушай! Я знаю, как сильно Эмма и Эйдан любили друг друга. Такое не проходит через день. С самого начала мне показалось странным, что он убил Джареда. И, в первую очередь, Макэнгуса! Затем Фарран сидел у кровати Эммы целый день, пока занятия не начались. Он когда-нибудь делал такое для любого другого ученика?

– Черт! Не хочу этого слышать! – стонет Джейми.

– Тогда просто продолжай жить в своем придуманном мирке! – резко прерывает его Дэвид. – В какой-то момент Каллахан позаботится о тебе, как позаботился о Джареде. Я бы определенно доверял ему.

– Но я лично помог Эйдану сбежать!

– Джейми! Ты правда это сделал? – восхищение звучит в голосе Фай. Парень смущенно покашливает.

– Суть в другом. Как помочь Эмме?

Эйдан
Потерянные

Звук гитары.

Меланхоличный, романтичный. Я знаю эту часть. Музыка из фильма «Запрещенные игры» и играет Нарсисо Йепес. Определенно.

Но не собственное имя.

Как будто фрагменты моей памяти просто стерты. К сожалению, с важной информацией.

* * *

– Открой глаза. Знаю, ты не спишь.

Голос человека, привыкшего командовать. Он говорит с испанским акцентом, грубо и картаво.

Я лежу на диване в гостиной. Потолок, высотой не менее четырех метров, украшен лепниной. Рядом со мной мужчина в серых брюках и светло-голубой рубашке. На нем вязаный жилет и галстук. Выглядит так же старомодно, как мрачная мебель в этой комнате. Квадратные золотисто-металлические очки на гладко выбритом лице лишь подчеркивают строгое выражение его глаз.

– Анализы крови не выявили никаких следов наркотиков или алкоголя. Зато метаболизм сильно нарушен. Серотонин, триптофан и таурин выше среднего. Аналогично кортизол и адреналин. Еще у тебя температура поднялась выше 39 градусов, прежде чем я дал ибупрофен.

– Кто вы? – перебиваю я и пытаюсь приподняться. Голова ужасно кружится. Когда незнакомец наклоняется ближе, мне кажется, будто он искупался в бочке Old Spice.

– Судя по обследованию, ты не спал около 48 часов, – объясняет он, не отвечая на мой вопрос, – гормоны стресса подтверждают предположение Эми: ты в бегах. На теле множество ссадин и ушибов. Объяснишься?

– Где уборная?

Мужчина хмурится. Позади слышится чей-то смех.

– Я покажу.

Та самая змеюка из книжного магазина стоит в дверном проеме и ухмыляется, будто совершенно нормально сначала усыплять посетителей, а затем утаскивать в чужую квартиру, где доктор Франкенштейн экспериментирует с кровью. Может быть, получится удрать через окно в ванной. Я встаю и, шатаясь, ковыляю в уборную. Стыд и позор. Ноги похожи на жвачку. Ибупрофен был определенно не единственным препаратом, который этот шарлатан вколол мне.

Мы останавливаемся перед дубовой дверью с растительным орнаментом. Когда я открываю ее, хочу прыгать от счастья. Яркий солнечный свет озаряет комнату через большое матовое стекло.

– Окно закрыто снаружи, – говорит она, – кроме того, четвертый этаж.

Дверь громко закрывается за мной.

Эмма
Тренировка

Лучи солнца, проникающие сквозь окна в потолке спортзала, похожи на поле цветущего рапса. Я с Фионом в симуляции жилой комнаты. Перед нами на стене полки с книгами с блошиного рынка, справа от них стол с нерабочим монитором и офисный стул с потрепанной обивкой. Диван с цветочным узором и стол в гостиной по цвету сочетаются так же плохо, как пестрая посуда в шкафчике напротив. Вместо ковра пол покрыт матами, чтобы смягчить наше падение. Я сосредоточена на каждом предмете. У меня есть всего пять минут на запоминание соответствующего местоположения и особенностей. Пять минут, в течение которых я решаю, как лучше всего использовать предметы как оружие против моего учителя. Через полчаса от обстановки ничего не останется.

И я приму поражение.

Как и каждый день с начала каникул.

Сконцентрируйся! Это всего лишь тренировка, не более.

Но сегодня два богатыря из охраны Фиона, Каллахана и миссис О’Коннелл сидят в спортзале рядом со входной дверью. Нужно продемонстрировать свои способности за три дня до начала занятий в школе.

В черном спортивном костюме и кроссовках Фион выглядит как ниндзя без маски. За последние несколько недель я убедилась в том, что он умеет двигаться быстро и плавно.

Фарран улыбается.

«Раздражена?» – спрашивает его голос в моей голове.

Я прикусываю губу и думаю «да». Улыбка становится шире, и покалывание в голове быстро исчезает, когда он приседает. Недолго думая, бросаюсь в правую сторону и перекатываюсь по полу.

Сзади доносится дребезжание. Я оборачиваюсь. Осколки перед полкой. Должно быть, с журнального столика упала ваза.

– Эмма! – строго говорит Фион.

Я оборачиваюсь и вижу монитор, парящий в воздухе в нескольких сантиметрах от меня.

О, черт!

Урок 1: Никогда не выпускай противника из поля зрения. Читай по его лицу, чтобы увидеть, что он планирует сделать дальше.

Фарран возвращает монитор на стол. Пытаюсь угадать. Когда я отрываю взгляд от компьютера, продолжаю смотреть на Фаррана. Глаза Фиона обращены вправо. Лицо – непроницаемая маска. Вот оно! Веко подергивается.

…

Что-то сильно ударяет меня в спину. Я спотыкаюсь и падаю прямо на мат. Не смотри, неважно! Концентрирую внимание на журнальном столике. Он взлетает и несется в сторону противника. Минуточку. Куда он помчался так быстро?

– Сюда, Эмма!

Пытаюсь не оборачиваться, но позволяю столику устремиться влево, точно в том направлении, откуда донесся голос. Когда я вскакиваю, чувствую противодействие Фиона.

– Молодчина!

Нет пути назад. Наконец-то он прекратил нападать и теперь снова улыбается. Моя аура так светится, этого невозможно не заметить.

Будь честна. Ты выглядишь как идиотка по сравнению с ним.

Приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Столик парит между нами, и я чувствую, что мои силы ослабевают. Нельзя продолжать дальше. Думай!

Позади меня, на столе, лежит шариковая ручка. Я не смотрю в ту сторону и прыгаю влево. Опускаю стол и одновременно концентрируюсь на ручке. Сдерживающие силы Фиона контролируют меня.

Его глаза расширяются, кровь течет по его лбу. Кто-то хлопает. Я чувствую легкое покалывание.

«Превосходно. Но с другим противником постарайся целиться прямо в глаза».

Ужасная картинка вдруг возникает в голове и на секунду отвлекает. И вот я уже парю в воздухе. Непосредственно перед тем, как врезаться в стену. Фарран останавливается и осторожно опускает меня на пол. Очень унизительно!

Я начинаю швыряться книгами и посудой из шкафчика напротив. Выглядит по-детски.

Своими способностями он отмахивается от них так же легко, как от раздражающих мух. Блестящие металлические глаза фокусируются на мне.

– Ты разочаровываешь меня, Эмма.

Да ладно.

Я оставляю книги стоять на полке.

Урок 2. Не трать силы на атаки, которые не приведут к победе.

Смотрю на Фиона, дыхание становится тяжелым. Теперь он выглядит очень грустным.

– Ничего, Эмма! – миссис О’Коннелл подбадривает меня, как будто шансы выстоять против него все-таки есть.

Мой взгляд очень быстро скользит по зрителям. Но этого достаточно, чтобы увидеть зевок Каллахана. Конечно, мое выступление кажется скучным для мистера Совершенство. Ненависть копится как кислота в желудке, а руки дрожат. Странно. Наконец Каллахан оставил меня в покое, когда я высказала ему собственное мнение в офисе Фаррана. Но сейчас не время подвергать сомнению это чувство. Использую его вместо моего телекинеза.

Мат, на котором стоит Фион, бьет его так внезапно, что он спотыкается и падает на колени. Я вооружаюсь для его контратаки. Книги, монитор, облака разбитого стекла бросаются на меня за считаные секунды, и я отбиваю их, прежде чем Фион сможет замедлить их полет незадолго до пункта назначения и снова заставить меня выглядеть глупо. Но через несколько минут я вся покрываюсь потом.

Кто-нибудь вообще может победить Фаррана? Даже у папы не вышло…

Стоп! Хватит думать.

– Да, Эмма. Именно, используй это! – шепчет мне Фион.

Нет, не хочу думать о нем. Неважно, что чем больше ярости, тем сильнее телекинез. Страх боли сильнее. Не хочу. Нет.

Фарран внезапно подбрасывает меня в воздух, словно управляет манекеном. Хватит. Пол становится ближе.

Следует ли мне сгруппироваться при падении? Хотя Фарран сдерживается.

Треск и грохот. Мое плечо точно в огне. Все вокруг кажется нечетким. Кто-то кричит. Неужели я? Звучит странно, как под водой. Почему не получается двигаться? Челюсть болит, будто по ней ударили молотком. Привкус крови во рту.

– Достаточно. Ты ведь знаешь, что нужно сделать, чтобы отразить мои удары. Наши враги тоже не проявили бы ни капли милосердия.

В то время как я пытаюсь понять смысл его слов, он переносит мое тело над матами, словно вихрем, с центра в конец спортзала. Когда я ударяюсь о стену спиной и затылком, слезы беспомощной ярости и боли сами начинают течь по щекам.

Сделай это, сделай это, сделай это!

Полка рядом внезапно теряет равновесие и летит в мою сторону, чтобы прижать к стене. Фарран продолжает давить с характерным упорством, будто готов размазать меня по стенке.

– Хватит, Фион! Пожалуйста! Она еще ребенок!

Я слышу пронзительный голос миссис О’Коннелл.

В ответ по воздуху несется вторая полка. Я в ужасе поворачиваю голову, все еще прижимая руки к первой передо мной, и вижу, что Фарран останавливает ее над моей головой. Книги падают мне на плечи. И он отпускает полку.

Треск дерева заглушает мой крик. Темно. Я зажата между двумя полками и стеной, как в гробу. Паника не позволяет кислороду проникнуть в легкие.

Папа, помоги мне. Пожалуйста, пожалуйста, помоги.

Но он мертв. И я прекращаю бороться с мыслями о нем. В голове возникает разрушенное панорамное окно в офисе Фаррана, и мой отец парит в воздухе, вытянув руки, в окружении крошечных кусочков стекла, которые сверкают как разноцветные драгоценные камни. Картина застывает в сознании. И что-то меняется во мне.

На этот раз у меня не получается противостоять этому. Я чувствую силу Фаррана, с которой он прижимает полку к моей груди. Но с этим ничего не могу поделать. Он ожидал подобного результата. Фарран сосредоточился только на мне и этих полках. Я запрокидываю голову и смотрю в узкую щель между деревом на шведскую стенку в другом конце помещения. Она закреплена шестью болтами. Запомнила это именно во время нашей последней тренировки. Но в этих знаниях больше нет смысла. Я задыхаюсь. Еще несколько секунд.

Один. Темный гроб с белыми пионами.

Два. Взгляд папы посреди осени.

Три. Кровавые губы Джареда шепчут мое имя.

Четыре. Эйдан хватает пистолет, с искаженным от ненависти лицом.

Пять. Джаред ревет от боли и прижимает руки к окровавленному животу.

Шесть. Силуэт Эйдана расплывается, изменяется, и я вижу холодные глаза Джеймса Каллахана, когда он стреляет в Джареда. ЧТО? Откуда?

Сейчас!

Тяжелый грохот и громкие голоса. Затем давление исчезает, будто кто-то разрезает луч силы Фаррана, как ленту, ножницами. Тест пройден. К сожалению, я слишком измождена, чтобы прыгать от восторга.

– Вызовите врача, быстро! – звучит голос миссис О’Коннелл.

Ну, ничего страшного. Синяки пережить-то можно.

– Невероятно! Как она…

– Уберите стенку! Поторопитесь!

Как долго Каллахан собирается строить из себя главного? Проходит несколько секунд, затем Терминатор Фаррана убирает мебель и протягивает ко мне руки. Я инстинктивно хватаю их. Холод пронзает спину, когда я понимаю, что меня поднимает отец Эйдана. Он наклоняется очень близко к моему уху и шепчет:

– Поздравляю, Эмма. Эйдан будет гордиться тобой сегодня так же, как и я.

Горло цепенеет. Он смеется надо мной. Но… его взгляд серьезен. Затем Каллахан отходит на пару метров.

– НЕТ!

Вознаграждение

– Он хочет видеть вас, мисс Макэнгус.

Голос звучит так, будто его обладатель не одобряет это утверждение. Я поднимаю голову и смотрю в светло-голубые глаза, которые вглядываются в меня так, словно я только что прибила Иисуса к кресту. Счастливое лицо сестры Миртл приобретает бледно-розовый оттенок, ее глаза опухли.

Удивлена? Ты пошатнула репутацию чужого кумира.

Два часа я провела в зале ожидания на верхнем этаже частной клиники Фаррана, втиснутая между двумя охранниками, которые не выпускали меня из поля зрения.

Охранники синхронно встают со мной, как будто мы репетировали это. Действительно жутко. Когда я иду по длинному коридору за Миртл в комнату Фаррана, удивляюсь, почему руки ледяные и потные одновременно. Персонал выстроился у широкой светло-серой двери и пьет кофе из бумажных стаканчиков.

Я снова глубоко вздыхаю. Затем нажимаю на ручку, вхожу и останавливаюсь.

Никогда не видела Фиона до такой степени беспомощным. Но даже бессознательная, изломанная фигура в спортивном зале выглядела так, будто могла очнуться в любой момент и нанести ответный удар. Мои ноги дрожат, и я прислоняюсь спиной к двери.

Лицо Фаррана белое, как повязка на голове. Его шея выглядывает из-под воротника, а из тонкой руки на покрывале тянется к емкости для вливания прозрачная трубка. Капельница. Серый пластиковый датчик на среднем пальце другой руки, из него трубка ведет к устройству с монитором. На черном фоне кривые линии пульсируют разными цветами.

Сильное сотрясение мозга, как мне передали. Ему повезло, что перекладины шведской стенки задели только затылок. Если бы он ударился лбом, вероятно, лежал бы сейчас парализованный.

Я закрываю глаза.

– Сейчас самое время довести дело до конца, Эмма!

Что? Открываю глаза и таращусь на него.

– Предполагаю, ты хочешь это сделать.

Его голос низкий, немного удивленный, но Фарран не растерял уверенности в себе, словно вышел победителем из ситуации.

– Фион! Почему я должна…

И здесь я почувствовала его. Ярко и четко. Желание победить.

Оно выстрелило как фонтан в мутном озере чувства вины.

Убей!

Я обнимаю себя за плечи и сползаю вниз, на холодный линолеум.

Нет! Перестань! Это совершенно неправильно!

Тело дрожит, а зубы стучат. Холодно. Правильно! Давай!

Я борюсь с внутренним голосом и с этим абсурдным чувством. Но все же оно остается там и смешивается с чем-то новым: ненавистью. Горькая желчь проникает в мой пищевод, и я давлюсь, извиваюсь.

– Эмма? – тон его голоса меняется.

…страх.

Кровь шумит в ушах. Можно подумать, время остановилось. И тогда я чувствую присутствие Фиона в голове.

О боже, ему нельзя проникать в мои мысли! Я должна сейчас же предотвратить это, скорее…

Погружаюсь в него.

Фарран громко задыхается, и кривые на мониторе позади него начинают лихорадочно извиваться.

Так много страхов. Смерть? Нет, определенно другое.

Я чувствую, он пытается остановить меня, отогнать прочь. Но сил ему не хватает. Его мозг функционирует медленно. Устройства позади него начинают издавать звуковые сигналы. Тогда я узнаю.

Страх потерять меня, как когда-то он потерял Якоба. Боязнь одиночества.

Мне приходится внезапно вынырнуть.

Дверь сталкивается с моей спиной, когда Миртл падает.

– Что ты наделала? – шипит она. – Ему нужен абсолютный покой! Господин Фарран, вы…

Я поднимаюсь и бегу мимо нее к кровати. Прежде, чем Миртл останавливает меня, я хватаю его за руку. Дрожу, но яростно подавляю парадоксальное желание убрать руку.

– Я останусь, Фион. Обещаю.

Капли пота стекают по его лбу, но лицо расслабляется. Звуковой сигнал затыкается, и кривые на мониторе уже не выглядят такими беспокойными.

– Сейчас вам лучше уйти!

На щеках Миртл появляются красные пятна, но ее взгляд говорит, что, если я немедленно не подчинюсь, она вынесет меня сама. Но Фион не отпускает мою руку.

– Оставьте меня наедине с Эммой, Миртл. Что ввело вас в заблуждение? – шепчет он.

– Но, сэр!

– ПРОЧЬ!

Подергивания на его лице говорят мне о том, насколько сильна боль.

Когда дверь тихо закрывается, он сжимает мою руку и затем отпускает. Его кожа переливается сине-зеленым цветом под липкими полосками, которые лежат над иглой.

– Мне так жаль. Я не знала…

– Что твой наставник потерпит неудачу?

Он точно издевается надо мной. Я киваю и уклоняюсь от его лихорадочно сверкающих глаз.

– Ты только повиновалась моей команде сделать все возможное без компромиссов. Никто не ожидал, что ты серьезно навредишь мне. В будущем я буду более осторожен на тренировках, – он тихо смеется, – разве ты не собиралась отомстить?

В сознании чувствуется просветление, когда противоречивые чувства исчезают. Я замечаю, что улыбаюсь.

– Ты заслуживаешь награду, девочка. Хочешь поехать в Нью-Йорк?