Текст книги "Повод для убийства"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Я закончил свой доклад, одновременно прикончив кувшин молока. Вульф задал вопрос – не заметил ли я следов крови в доме или у подъезда, которые случайно остались не смытыми, но ничего подобного я не видел. Вульф сидел, откинувшись в кресле и закрыв глаза, а Марко мерил шагами кабинет. Затем Марко остановился, ударил кулаком по спинке кресла, и вскричал:

– Они должны немедленно выпустить его! Скажи им! Позвони! Если ты не… Если вы немедленно не сообщите в полицию, я сам сделаю это! Это замечательно! Это шедевр проницательности!

– Помолчи! – оборвал его Вульф.

– Он мыслит, – информировал я Марко, – а вы нарушаете этот процесс. Кричите на меня, если хотите, но не на него. Все не так просто, как кажется. Сообщить полиции – значит выпустить из рук все дело, а если полиция заартачится, и будет настаивать на своей версии, тогда мы и вовсе окажемся безоружными. И никогда не доберемся до этой семейки, разве только с помощью танка. Если же не сообщать ничего полиции, оставить сведения для собственного пользования и начать вынюхивать, кто пырнул миссис Уиттен ножом, то можно донюхаться до того, что прирежут еще кого-нибудь, только на этот раз уже насмерть, и тогда нам останется ждать, за какую сумму нас выпустят под залог до суда.

– Включая и меня? – спросил Марко.

– Конечно! Кто затеял все это ради освобождения Пампы?

Марко вперил в меня взор.

– По-вашему получается, что положение безвыходное. Мы не можем сообщить полиции, и мы не можем не сообщить полиции. И это я назвал шедевром?

– Именно это, и вы совершенно правы. Догадка была блестящая – я даже подумываю о том, чтобы попросить прибавки к жалованию. Теперь им не вывернуться. У нас есть дубина, которой мы можем пригрозить миссис Уиттен, а следовательно, и всем ее отпрыскам. Если ее еще не успели разрезать на кусочки, есть смысл позвонить и сказать, что в течение часа мы желаем видеть ее у нас вместе со всем семейством. Боюсь, впрочем, это не выйдет. Таким образом, проблема сводится к тому, чтобы убедить мистера Вульфа сесть со мной в машину, которая стоит у подъезда, и немедленно поехать туда.

Я не обратил внимания на недовольное хрюканье, раздавшееся из кресла Вульфа.

– Прошло уже много лет, – продолжал я как ни в чем не бывало, – с тех пор как я последний раз пытался убедить его отказаться от правила не выходить из дома по делам. Я бы не стал тратить на это время и сейчас. Но данный случай совершенно особенный. Ни вы, ни Пампа не являетесь нашими клиентами, и Вульф заявил, что не возьмет с вас денег. Он оказывает вам дружеское одолжение, поэтому правило никак не нарушается.

– Вы имеете в виду визит к миссис Уиттен?

– Вот именно. А почему бы нет?

– И вас впустят в дом?

– Вы абсолютно правы: впустят! Особенно, если ей позвонил доктор, а я ставлю десять против одного, что он это сделал.

– И что даст визит?

– Хотя бы то, что в нашем присутствии не произойдет второго убийства. Кроме того, обстановка вполне может подсказать, как нам действовать дальше. – Я не мог удержаться, чтобы не вставить шпильку. – Могу прибавить, что первое мое посещение дало кое-какие результаты.

Марко, потрясая руками, подбежал к Вульфу:

– Ниро! Ты должен ехать! Немедленно! Должен! Прошу тебя!

Вульф приоткрыл глаза и скорбно вздохнул.

– Это единственный выход. Ведь Арчи…

– Я все слышал, – сквозь полуопущенные веки Вульф заметил недопитый бокал пива, взял его и выпил, затем посмотрел на меня. – Тут есть одно слабое место. Ты утверждаешь, что, если мы скроем эту информацию от полиции, и миссис Уиттен окажется убитой, нас ждут неприятности. Почему? С точки зрения закона мы совершенно чисты. Морально мы чисты тоже. Мы принимаем за правду объяснение миссис Уиттен. Стало быть, со стороны детей ей не грозит никакая опасность.

– Неужели вы верите ее объяснениям? – спросил я. – Даже тому, что она не знает, кто на нее напал – мужчина или женщина?

– Почему бы нет?

Я встал, простер руки к небу и снова сел.

– Но это нелогично, – загорячился Марко. – Твои вопросы показывают, что ты уверен: она соврала доктору. Я не понимаю, почему…

– Чушь! – сказал я в отчаянии. – Он отлично знает, что она соврала. Если бы он любил спорить, то я заключил бы пари, что миссис Уиттен порезал один из ее отпрысков – в доме или нет, это не имеет значения – и ей известно, кто это сделал. Я лучше знаю Ниро, чем вы, Марко. Оставить кабинет и поехать ночью по полным опасности улицам? С ума сойти! Куда приятнее лечь в постель и хорошо выспаться, а за это время, кто знает, может такое произойти, что все дело прояснится. Вот в чем загвоздка. Ему лень, Марко.

– Это правда, Ниро?

– Отчасти, – честно признался Вульф. – Да, очевидно, миссис Уиттен находится в опасности. Но Арчи обуреваем не столько благородной страстью уберечь ее от дальнейших покушений, как просто детской обидой, что его недурной, даже блестящий домысел все-таки не может немедленно решить проблему, как бы ему того ни хотелось. Это ясно, но я не вижу причин…

Раздался звонок в дверь. Я поднялся и пошел открывать. Можно было предоставить это Фрицу, но я обрадовался поводу удрать от малоприятных замечаний Вульфа. В нашей входной двери есть вставка матового стекла, сквозь которое можно видеть, что происходит снаружи, но пришедший видеть тебя не может. Выйдя в прихожую, я включил свет на крыльце и посмотрел, кто это там звонит в столь поздний час.

Одного взгляда было достаточно, но я, не веря своим глазам, подошел поближе, и лишь затем вернулся в кабинет.

– Возможно, вы помните, – обратился я к Вульфу, – что велели мне привести сюда шесть человек – во всяком случае, как можно больше из шестерки. Так вот, они здесь. Все шестеро. Сказать им, что вы спите?

– Все шестеро?

– Как один.

Вульф откинул голову и рассмеялся. Это случалось не чаще одного раза в год. Отсмеявшись, он заговорил:

– Марко, выйди, пожалуйста. Вон в ту дверь. Твое присутствие может смутить их. Проси, Арчи.

Я вернулся в прихожую и широко распахнул дверь:

– Привет всем. Входите.

– Проклятая крыса, – прорычал на меня Мортимер сквозь зубы.

Любящие сыновья нежно поддерживали миссис Уиттен под локти, пока она шла через вестибюль в кабинет.

Стремясь предотвратить или хотя бы отсрочить неизбежную вспышку страстей, я церемонно представил всю компанию Вульфу, потом расставил кресла так, как обычно делал, когда у нас собиралось много людей, чтобы Вульф мог видеть всех одновременно. Джером и Мортимер только помотали головами, когда я предложил их дорогой мамочке кушетку, и устроили ее в обитом красной кожей кресле. Рядом с ней уселась Фиби. Все сели кроме Мортимера, который остался стоять.

– Похоже, что вы все только что бежали из некоего лечебного учреждения, – миролюбиво заметил Вульф, обводя их взглядом.

– Очень остроумно! – немедленно отозвалась Ева.

– При чем тут остроумие? – пожал плечами Вульф. – Я говорю лишь о впечатлении, которое вы производите. – Он взглянул на миссис Уиттен. – Вы хотите, мадам, чтобы говорил я. Но ведь приехали вы ко мне, а не я к вам. Так что же привело вас сюда?

– А может, этот тип, ваш помощник, выйдет со мной на минутку из кабинета и попробует там повторить ваши слова? – вскричал Мортимер.

Миссис Уиттен быстро повернулась и приказала:

– Сейчас же сядь!

Мортимер тут же закрыл рот и, поколебавшись больше для вида, сел рядом с Фиби.

– И пожалуйста, зарубите себе на носу, – обратилась миссис Уиттен к своим подопечным. – Здесь говорю я! Я собиралась ехать сюда одна, но вы меня отговорили. А потому помолчите. Это и к тебе относится, Дэн. – Она взглянула на зятя, потом повернулась к Вульфу. – Мне надо было сначала отдышаться, мистер Вульф. Теперь я уже чувствую себя терпимо.

Миссис Уиттен и в самом деле дышала глубоко и часто. Она показалась мне еще более бледной, чем при первой нашей встрече, когда лежала в постели.

– Ничего, ничего, я могу подождать, – заверил ее Вульф. – Хотите немного коньяку?

– Благодарю. Не терплю алкоголя даже в виде лекарства, хотя мои дети пьют с превеликим удовольствием. Отец разрешал. Извините, что мой сын обошелся с вашим помощником так невежливо. Хотите, он сейчас же извинится?

– Бесполезно. Все равно это будет неискренне.

– Пожалуй. Вы обычно разделяете точку зрения мистера Гудвина?

– Часто, но не всегда.

– Он заявил доктору Катлеру, что Вирджил Пампа невиновен, что он не убивал моего мужа. Вы тоже этому верите?

– Да.

– Почему?

Вульф некоторое время смотрел на миссис Уиттен.

– Мне кажется, – заговорил он, – вы начинаете слишком издалека. Сейчас уже ночь, все нуждаются в отдыхе и покое, а мне еще нужно задать много вопросов. Вы, конечно, хотели бы знать, собираюсь ли я сообщать в полицию о попытке убить вас, и если нет, то каковы мои намерения, не так ли?

– Дело не только в намерениях, – тоном лектора заговорил Дэниел Барр. – Есть все основания спросить, на каком основании вы…

– Дэн, – прервала его миссис Уиттен, – ты слышал, что я тебе сказала?

– Заткнись, дружище, – посоветовал ему Мортимер. – Мы здесь никто.

– Бог свидетель, – обратилась к Вульфу миссис Уиттен, – что я поднялась с постели и приехала сюда вовсе не для того, чтобы спорить. Мои дети все в отца – хлебом не корми, только бы поспорить! А вот я не люблю споров. Терпеть не могу! Конечно, я допустила глупость, попросив доктора не сообщать в полицию о нападении, но я и так после убийства мужа сходила с ума от бесконечных разговоров с полицейскими, расспросов, допросов… – Она на мгновение умолкла, перевела дух. – Теперь я снова с радостью согласилась бы на это, лишь бы не сидеть здесь у вас. Но откуда же я могла знать, что меня обманет интеллигентный молодой человек, заявивший, будто он хочет повидать меня по поручению мисс Олвинг? Он сказал, что не знает, зачем она послала его ко мне, а вот вы будто знаете. Что ей нужно? деньги? Но я ей ничего не должна. Потом молодой человек заявил моему врачу, что Вирджил Пампа невиновен. Почему он сказал это? Разве у него есть доказательства? Если так, то ему следовало бы обратиться в полицию, а не к моему врачу. Вот я и решила, что только вы можете ответить на мои вопросы.

– И мы согласились с ней, – тихо вставил Джером.

– Да? – Вульф поджал губы, медленно обвел всех взглядом и уставился на миссис Уиттен. – Ну, пока что, видимо, речь может идти о трех вещах. Во-первых, о мисс Олвинг. Вопрос этот слишком щекотливый, он требует беседы в узком кругу, и до поры не будем его касаться. Во-вторых, вопрос о невиновности мистера Пампы. Мои доводы на сей счет не убедят ни полицейских, ни вас, а раз так, не станем тратить время на бесплодную дискуссию. В-третьих, о покушении на вас, миссис Уиттен. Вот тут наша беседа может кое-что прояснить.

– Я не имела возможности сообщить доктору Катлеру одну деталь, – заметила миссис Уиттен. – Лишь после его ухода я обнаружила, что у меня пропала сумочка. Видимо, тот, кто напал на меня, выхватил ее и убежал.

– Боже милосердный! – воскликнул Вульф, широко раскрывая глаза. – Все и без того слишком запутано, а вы еще подбавляете путаницы. Было глупостью утверждать, будто вы не заметили, кто напал на вас – мужчина или женщина, а сейчас я слышу нечто еще более абсурдное: злоумышленник наносит вам удар ножом только для того, чтобы выхватить сумочку… Вздор, мадам!

– Возможно, она обронила ее на улице, – заметила Ева.

– И никто в течение целого часа не заметил отсутствия сумочки? – покачал Вульф головой. – Нет, вы только ухудшаете положение. Вы сейчас расскажете мне, что произошло вечером в понедельник, причем совершенно откровенно, или я передаю дело инспектору Крамеру.

– Какое дело? – сердито спросил Барр.

– Я передам мистеру Крамеру все имеющиеся у меня факты и поделюсь с ним своими выводами. Например, о покушении на миссис Уиттен и о том, почему так неубедительно выглядит ее рассказ о тех обстоятельствах, при которых она получила свои раны. Если допустить – а это вполне возможно, – что оба преступления совершены одним и тем же лицом, то им не может быть мистер Пампа, поскольку в момент покушения на миссис Уиттен он уже находился в тюрьме. Но, безусловно, им может быть кто-то из вас пяти, здесь присутствующих, что…

– С чего ты это взял, ублюдок? – крикнул Мортимер.

– Спокойно, Морт, спокойно! – бросила Фиби.

– … что последнее предположение становится особенно вероятным, если вспомнить, сколь неправдоподобно миссис Уиттен описала совершенное на нее нападение. Вот в чем суть. Я не понимаю, миссис Уиттен, зачем вы придумали всю эту историю. Чтобы скрыть личность преступника? Почему вы хотите защитить человека, бросившегося на вас с ножом? Может быть, потому, что это кто-то из вашей семьи – один из пяти, собравшихся в этом кабинете? Поскольку мистер Пампа невиновен, то Флойда Уиттена убил кто-то из них. Разумеется, все это требует тщательного расследования, чем я и намерен заняться. Если вас не устраиваю я, расследованием займется полиция…

– Что и следовало ожидать, – резюмировал Барр тоном провидца.

– Вы обвиняете одного из нас в убийстве? – осведомился Джером Лэнди.

– Не одного из вас, мистер Лэнди, а всех сразу, потому что «одного» я еще не определил.

– Но это же серьезно! Это очень серьезно!

– Еще бы.

– Если вы ожидаете, что мы будем отвечать на ваши вопросы, вам придется пригласить сюда адвоката. Мы имеем на то полное право.

– Нет, не имеете! У вас есть только одно право: встать и уйти. Я не чиновник прокуратуры, я всего лишь частный детектив, которому удалось загнать вас в угол. У вас есть лишь два выхода, можете выбирать любой. Но прежде чем вы сделаете выбор, должен предупредить: в моем распоряжении имеются кое-какие данные, о которых вам неизвестно. Например, я не предполагаю, что вы дали полиции ложные показания, а знаю это точно. Вы утверждали, что потихоньку собрались в столовой, чтобы обсудить затруднения, которые испытывает Мортимер…

– Да, да! – живо подтвердил Джером.

– Еще одна ложь. Мистер Барр рассказал миссис Уиттен, что вы собрались поговорить о ее новом муже. Вы хотели взвесить, что сулит вам появление нового главы семейства, в каком положении окажетесь вы, наследники мистера Лэнди, если второй супруг вашей матери станет владельцем предприятия. Миссис Уиттен была настолько потрясена этим семейным бунтом, что не только не накричала на вас, как следовало ожидать, но даже не напомнила, что она единственная владелица «Амброзии», и с упреком заявила, что вы напрасно думаете, будто она забыла о ваших правах. Во время беседы мистер Барр дважды предлагал пригласить мистера Флойда Уиттена и договориться с ним. В конце концов все вы одобрили это предложение – все, включая и того, кто знал, что оно бессмысленно, поскольку мистер Уиттен уже мертв. Вот и получается, как я говорил, что ваши показания в полиции – ложь от начала до конца.

– Ко мне это не относится, – заявил Барр. – Я только сказал, что речь шла о семейных делах и что полиции это не касается.

– Вот видите?! – воскликнул Вульф, обращаясь ко всем сразу. – Благодарю вас, мистер Барр. Суд, может быть, не сочтет ваше заявление заслуживающим внимания, но для меня оно очень важно. Так вот, – он взглянул на Еву, – начнем с вас, миссис Барр. Я не стану беседовать с вами с глазу на глаз, так как у вас было достаточно времени, чтобы договориться заранее… Скажите, за те часы, в понедельник вечером, когда вы впятером находились в столовой, кто-нибудь выходил из комнаты?

Глава 6

И все же миссис Уиттен, воспользовавшись, как выразились бы юристы, правом заявить протест, сумела, хотя и ненадолго, помешать Вульфу. Что ж, у нее были на то основания, но мне казалось, что она только зря расходует силы. Если уж ей так хотелось уберечь от беды своих детей – хотя один из них разделался с ее мужем и пытался укокошить ее саму, – то лучше бы она помалкивала. Но молчать она не могла и потребовала, чтобы Вульф объяснил, почему он считает, будто члены ее семьи дали полиции ложные показания.

Если Вульф, утверждала она, и узнал какие-то подробности о событиях, разыгравшихся в понедельник вечером, так только от Пампы. А чего можно ожидать от человека, обвиняемого в убийстве?

Джером тоже протестовал. Допустим, они солгали, – допустим! – подчеркнул он. – Солгали рассказывая о цели тайной встречи в столовой. Но разве это может служить доказательством того, что один из них убил Флойда Уиттена? В самом деле, можно ли представить, что, обнаружив наверху мертвого Уиттена, они признались бы, что перед этим тайком обсуждали, как уберечь от него «Амброзию». Надо быть круглым идиотом, чтобы, сознавая свою невиновность, поступить так, вконец запутав простую ситуацию – простую, потому что убийцей был Пампа, и это знали не только они, но и полиция.

Вульф терпеливо дал им высказаться.

Затем начались вопросы и ответы, продолжавшиеся часа два, не меньше. Мне лично все это казалось пустой тратой времени – независимо от того, что в их доводах было истиной, а что – ложью: конечно, за двое суток они успели разработать линию поведения. Суть их ответов сводилась к следующему.

В понедельник вечером спокойное течение беседы в столовой нарушил звонок в дверь. Как выяснилось потом, звонил Пампа, но в тот момент они этого не знали и в полном молчании ожидали, когда посетитель уйдет.

Однако вскоре заскрипела входная дверь, и, хотя дверь в столовую была закрыта, они узнали голоса в вестибюле. Затем миссис Уиттен, Флойд и Пампа поднялись по лестнице. Собравшиеся в столовой молодые люди перешли на шепот и говорили больше о том, как найти выход из создавшегося положения сейчас, в данную минуту, чем о своем будущем вообще. Разгорелся ожесточенный спор. Барр предлагал всем вместе подняться на второй этаж и договориться, но его не поддержали. Мортимер и Ева внесли другое предложение – тихонько выбраться из столовой и отправиться в квартиру Барров; но и это предложение вначале было отвергнуто на том основании, что кто-нибудь может заметить их из окон верхних этажей.

В течение последнего часа они сидели в темноте и шипели друг на друга. В конце концов Джером согласился с предложением Мортимера и Евы, и они совсем уже было собрались выйти, как на лестнице снова послышались шаги – сначала одного человека, потом еще кто-то сбежал по ступенькам, а затем послышался голос миссис Уиттен – она окликала Пампу.

После того, как голоса стихли, Фиби провела осторожную разведку и доложила, что Пампа и миссис Уиттен сидят в гостиной. Теперь, естественно, не могло быть и речи о том, чтобы выбраться из столовой. Следующее событие произошло примерно через полчаса: Барр сделал неосторожное движение в темноте и уронил торшер.

На главный вопрос все они отвечали одно и то же. Кто покидал столовую после того, как Пампа и миссис Уиттен прошли в гостиную? Только Фиби. Она несколько раз выходила на разведку и каждый раз не больше чем на полминуты. Перед этим упорством почувствовал себя беспомощным даже такой умный и проницательный человек, как Вульф. Конечно, можно было напомнить им о кромешной темноте в комнате, вновь и вновь спрашивать, где сидел тот или другой и как получилось, что Барр уронил торшер. Но все они в один голос твердили, что никто не выходил из столовой, если не считать Фиби, совершавшей свои молниеносные вылазки. Вот если бы они противоречили друг другу, по-разному освещали одни и те же факты – тогда другое дело. Тогда можно было бы заставить их сказать правду.

Точно так же они вели себя, рассказывая о том, что произошло в среду. Они были дома уже около часа, когда раздался звонок. Дворецкий открыл дверь, и в вестибюль, едва не падая, вошла миссис Уиттен – вся в крови. И тут их тоже трудно было на чем-нибудь поймать.

Все тем же тихим и спокойным голосом Джером предложил привезти дворецкого, но Вульф отклонил его, предложение, даже не поблагодарив. Потом он взглянул на настенные часы – они показывали уже без четверти три, – обвел взглядом присутствующих и сказал:

– Итак, получается, что я зря трачу время. Мы не можем, господа, сидеть тут всю ночь, давайте расходиться. – Он посмотрел на миссис Уиттен. – За исключением вас, мадам. Вы, разумеется, ночуете здесь. У нас есть комната с удобной…

Пять протестов, выраженных разным тоном и с разными оттенками, прозвучали одновременно, громче всех возражал Мортимер, ему вторила Ева. Вульф закрыл глаза, пережидая шторм, и открыл их, когда стало более или менее тихо.

– Послушайте, – раздраженно сказал он, – не считайте меня болваном. Иногда бывает, что детектив, расследуя убийство, попадает в тупик и некоторое время ожидает, надеясь, что дальнейшее развитие событий выведет его на новый след. Что ж, вполне допустимый метод. Но только не в тех случаях, когда развитие событий может привести к очередному убийству. Во всяком случае, я так не работаю. Если вы не верите, что кто-то намерен устранить миссис Уиттен, – ваше дело, но я на такой риск пойти не могу. Ее бы уже не было в живых, если бы нож не скользнул по ребрам. Я согласен самостоятельно вести расследование, не привлекая полицию или прокуратуру округа, но при одном условии: впредь до уточнения некоторых деталей миссис Уиттен должна оставаться под крышей моего дома. Она может уйти в любое время, как только решит, что лучше иметь дело с полицией, чем со мной.

– Если хотите знать мое мнение – иметь дело с полицией куда приятнее, чем с вами! – Если хотите знать мое мнение, так уж куда приятнее иметь дело с полицией, чем с вами! – злобно воскликнула Ева.

– К тому же вы самый настоящий шантажист, – добавил Барр, – и вас следовало бы привлечь к уголовной ответственности.

– Мама вместе с нами поедет домой, а вы можете сообщать в полицию что вам угодно! – внес свою лепту Мортимер.

– Но если мама останется, я останусь тоже, – решительно заявила Фиби.

Миссис Уиттен глубоко вздохнула – наверное, уже в тысячный раз. В течение всего вечера я не раз опасался, что она вот-вот упадет в обморок, однако сейчас, заметив ее пристальный взгляд, устремленный на Вульфа, я понял, что энергии у нее хоть отбавляй.

– Вы, кажется, собирались переговорить со мной с глазу на глаз о мисс Олвинг? – обратилась она к Вульфу.

– Да, мадам, собирался.

– Можно перенести это на утро? Сейчас я просто не в силах слушать и говорить. – Она сжала в кулаки, лежавшие на коленях руки, но тут же спохватилась, разжала их и повернулась к младшей дочери: – Фиби, тебе придется съездить домой и привезти наши вещи… Мистер Вульф, двоим можно переночевать в вашей комнате?

– Вполне. Там две кровати.

– Тогда со мной останется Фиби. Думаю, вам не следует беспокоиться – она меня не убьет. Завтра вам придется извинить меня – в четыре часа состоятся похороны моего супруга.

– Мама, – проговорил Джером, – позволь мне сейчас же отвезти тебя домой.

Миссис Уиттен не удостоила его ответом.

– Нужно подниматься по лестнице? – спросила она у Вульфа

– Нет, что вы! – ответил Вульф. – Можете воспользоваться лифтом.