Текст книги "Алисизация: вторжение (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Дарио Джилиани был подводником до мозга костей; начав службу с чистки торпедных аппаратов, он со временем поднялся до капитана и сейчас командовал атомной субмариной «Джимми Картер» класса «Сивулф». Самой первой его подлодкой была древняя дизельная субмарина класса «Барбел», в убийственной тесноте которой невозможно было избавиться от шума и вони дизтоплива.

«Сивулф», стоящий дороже, чем любая другая подлодка в мире, – все равно что «Роллс-Ройс» среди автомобилей. С самого начала своего командования «Джимми Картером» (это было в 2020 году) Джилиани обожал и его, и его экипаж. Длительные интенсивные тренировки принесли свои плоды: корпус из прочнейшей стали, атомный реактор типа S6W и сто сорок человек команды работали как единый живой организм, способный свободно бороздить глубины любых морей, – насколько вообще этого возможно достичь тренировками.

«Джимми Картер» стал для Джилиани все равно что родным ребенком. К сожалению, скоро им придется расстаться. Джилиани был поставлен перед выбором: либо уйти в отставку раньше срока, либо перейти служить на берег. Впрочем, он считал, что рекомендованный ему на смену старший помощник Гатри будет отличным командиром.

Однако –

Всего десять дней назад, словно кто-то желал поставить пятно на его карьере под самый ее конец, Джилиани получил очень странный и опасный приказ.

«Джимми Картер» был построен с расчетом на выполнение задач поддержки военных спецопераций; он нес различные приспособления для взаимодействия со спецподразделениями американских ВМС («Морскими котиками»). Одним из таких приспособлений была расположенная на юте субмарина ASDS[5]5
  ASDS (Advanced SEAL Delivery System) – американская минисубмарина, предназначенная для скрытной доставки спецназа (в основном «Морских котиков») к месту операций.


[Закрыть].

Джилиани уже несколько раз приходилось доставлять «Морских котиков» в территориальные воды других стран. Однако всякий раз целью было сохранение мира во всем мире, не только в США; и команда Джилиани, и те мужчины, отправляющиеся в лапы смерти, чувствовали, что это их долг.

Но люди, которые два дня назад погрузились в подлодку на Гуаме –

Джилиани всего один раз заглянул в кормовой отсек, где расположились «гости», после чего едва не приказал команде вышвырнуть их за борт. Свыше десятка мужчин – одни, небрежно развалившись на койках, слушали какую-то гадость (неприятные звуки доносились даже сквозь наушники), другие играли в карты на деньги; более того, повсюду валялись пустые пивные банки. Эти парни никак не тянули на приличных моряков. Непонятно было даже, военные ли они вообще.

Лишь один человек – рослый командир этого сброда – хотя бы имел представление о манерах; во всяком случае, он извинился перед Джилиани за беспорядок.

Однако в его удивительно синих глазах –

Пожав протянутую ему этим парнем правую руку и встретившись с ним взглядом, Джилиани испытал давно забытое ощущение.

Это было в детстве, задолго до вступления Джилиани во флот. Когда он плавал в море возле Майами, где родился и вырос, мимо него вдруг проплыла большая белая акула. К счастью, она не стала нападать; однако Джилиани практически в упор увидел ее глаза. Они поглощали весь падающий свет, словно бездонная дыра.

Зрачки этого парня заполняла точно такая же пустота, как у той акулы…

– Капитан, есть эхо-сигнал на носовом сонаре! – внезапно раздавшийся голос акустика вывел Джилиани из транса. – Это турбина реактора, сопоставляю… судя по характеру эха – мегафлот[6]6
  Мегафлот (англ. megafloat) – неофициальное название крупных плавучих сооружений, имеющих в длину и ширину несколько сотен метров.


[Закрыть]. Дистанция – пятнадцать миль.

Придя в чувство, Джилиани со своего места в центральном посту быстро отдал команду:

– Так. Держать глубину, сбавить ход до пятнадцати узлов.

Повторив приказ, он тут же ощутил торможение.

– Эскортный «Иджис»[7]7
  «Иджис» («Aegis») – общее название кораблей, несущих одноименную американскую систему противовоздушной и противоракетной обороны.


[Закрыть]?

– Подтвержден эхо-сигнал газотурбинного двигателя корабля «Нагато» морских Сил самообороны Японии, три мили к западо-юго-западу.

Джилиани неотрывно смотрел на две светящиеся точки на большом дисплее перед его глазами.

«Иджис» ладно, но мегафлот, судя по тому, что он слышал, – это безоружное судно для морских исследований. И ему, Джилиани, сейчас приказано способствовать нападению на это судно вооруженных бандитов. Более того, оно японское – то есть союзник. Вряд ли это нормальная военная операция, санкционированная Президентом или министром обороны.

Джилиани восстановил в памяти то, что сказали люди в черных костюмах, передавшие ему директиву Пентагона.

«На этом мегафлоте проводятся исследования, нацеленные на развязывание Японией новой войны с Соединенными Штатами. Во имя сохранения дружбы между двумя странами эти исследования необходимо в обстановке полной секретности похоронить».

Джилиани был уже не настолько молод, чтобы принять эти их слова за чистую монету.

В то же время он был достаточно стар, чтобы понимать: выбора у него нет, и приказ придется выполнить.

– Наши гости готовы? – тихо спросил он у стоящего рядом первого помощника.

– Погрузились в ASDS и ждут приказа.

– Так… держать скорость, всплыть до ста футов!

Сжатый воздух принялся выдавливать морскую воду из балластных цистерн, и обретшая плавучесть громада «Джимми Картера» начала подниматься. Расстояние до светящихся точек медленно, но верно сокращалось.

Будут ли жертвы среди японских исследователей? Вполне возможно. Память о том, что он, Джилиани, помогал этой операции, вряд ли сотрется до самой его смерти.

– Дистанция до цели – пять миль!

Стряхнув нерешительность, Джилиани твердым голосом скомандовал:

– Отстыковать ASDS!

Он ощутил слабую вибрацию, говорящую о том, что маленькое суденышко отделилось от кормовой палубы.

– Отстыковка завершена… ASDS, запустить двигатель.

Несущая стаю бродячих псов и одну акулу минисубмарина, быстро набирая скорость, устремилась вверх, к брюху гигантской морской черепахи.

Часть XV. В северных землях (десятый месяц 380 года по календарю Мира людей)

Глава 1

Поставив домытые тарелки в стойку для сушки посуды и принявшись вытирать руки о край фартука, Алиса Синтезис Сёти вдруг подняла голову.

В последние несколько дней похолодало, и с деревьев, которые можно было разглядеть сквозь небольшое стеклянное окошко, дождем сыпались красно-желтые листья. Естественно – сюда зима приходит раньше, чем в столицу Центорию.

Однако сейчас после долгого перерыва небо было ясным, и с него лился теплый свет Солуса. В толстых ветвях ближнего к дому дерева пара древесных кроликов, прижимаясь друг к другу, наслаждалась солнечной ванной.

Какое-то время Алиса с улыбкой смотрела на них, потом повернула голову и сказала:

– Послушай, сегодня прекрасная погода. Давай перед обедом прогуляемся до восточного холма?

Ответа не последовало.

В бревенчатом домике на двоих, в центре комнаты, выполняющей обязанности гостиной, столовой и кухни одновременно, стоял простой деревянный стол и два таких же простых стула.

На одном из стульев сидел черноволосый юноша. После слов Алисы он не поднял головы, а продолжал рассеянно глядеть в какую-то точку на столе.

И раньше не очень-то полный, сейчас он был заметно более худым, чем Алиса. Даже уютный халат не скрывал костлявой фигуры. На свисающий от самого плеча пустой правый рукав было больно смотреть.

В глазах, таких же черных, как волосы, не было живого блеска. Пустые глаза, отгораживающие душу от всего мира.

Сердце Алисы сжалось от боли, к которой она до сих пор не могла привыкнуть. Тем не менее она жизнерадостным голосом продолжила:

– Там немного дует, поэтому лучше нам одеться потеплее. Подожди немного, я сейчас все приготовлю.

Сняв фартук и повесив его на вбитый рядом с раковиной крюк, она направилась в соседнюю комнату – спальню.

Собрав вместе длинные золотые волосы, Алиса спрятала их под хлопковым шарфом. Пустую правую глазницу закрыла выцветшей черной повязкой. Надела один из двух висевших рядом на стене шерстяных плащей и, сунув под мышку второй, вышла обратно в гостиную.

Черноволосый юноша по-прежнему сидел неподвижно. Алиса слегка нажала рукой на его худую спину, и вскоре он неуклюжим движением поднялся со стула.

Однако это было пределом его возможностей; самостоятельно пройти он не мог и мела. Накинув плащ ему на плечи, Алиса затем обошла юношу спереди и крепко завязала на шее завязку.

– Еще немного потерпи, – сказала Алиса и поспешила в угол комнаты.

Там стоял прочный ярко-коричневый деревянный стул. Вместо четырех ножек к нему были прикреплены две пары железных колес разного размера. Это приспособление, инвалидную коляску, сделал ведущий жизнь отшельника в лесной чаще старик по имени Гаритта.

Взявшись за прикрепленные к спинке инвалидной коляски ручки, Алиса подкатила ее к юноше сзади. Потом усадила его опасно пошатывающееся тело на кожаное сиденье и плотно обернула бедра толстым пледом.

– Отлично! Ну, теперь идем.

Хлопнув юношу по плечам, она взялась за ручки и собралась было покатить коляску к входной двери в южной стене, когда –

Внезапно юноша чуть повернул голову и протянул дрожащую левую руку в сторону восточной стены.

– Ааа… аа…

Голос его звучал тихо, хрипло и нечленораздельно. Однако Алиса мгновенно поняла, чего хочет юноша.

– О, прости, пожалуйста. Сейчас принесу.

На стене, куда он показывал, к прочным металлическим скобам были подвешены три меча.

Справа висел Алисин золотой меч, «Меч душистой оливы».

Слева – прежде обитавший у юноши на поясе угольно-черный меч, «Меч ночного неба».

И наконец, посередине – белоснежный меч без владельца, «Меч голубой розы».

В первую очередь Алиса подошла не к «Мечу душистой оливы», а к тяжелому «Мечу ночного неба», и сняла его левой рукой со стены.

Потом взяла «Меч голубой розы». Он был вдвое легче черного меча. Потому что от хранящегося в ножнах клинка осталось не больше половины.

И русоволосого паренька, владельца этого меча и лучшего друга юноши, уже не было…

Лишь на миг закрыв глаза, Алиса с двумя мечами вернулась к коляске. Мягко положив мечи юноше на колени, поместила поверх них его левую руку, и тот снова опустил голову. Своим голосом и жестами юноша только что выразил желание, чтобы ему принесли черный и белый мечи.

– Крепче держи, чтобы не уронить, – обратилась к нему Алиса, сдерживая ноющую боль в груди, которая не стихала, сколько бы месяцев она ни пыталась с ней справиться. Потом, толкая потяжелевшую инвалидную коляску, вышла из дома.

От порога к земле вели не ступеньки крыльца, а толстая доска. Спустившись по этой доске во двор, двое оказались во власти прохладного ветерка и мягкого солнышка.

Бревенчатая хижина была возведена посреди поляны в глубине леса. Алиса сама нарубила деревья, сама добыла шкуры животных и сама все построила. Несмотря на неказистый вид, созданное из древесины высокого уровня сооружение было достаточно прочным. Строительному искусству Алису с нуля обучил Старый Гаритта; при каждой встрече с Алисой он говорил: «Какая сильная девочка».

Похоже, когда-то эта поляна была тайным местом для игр маленьких Алисы и Юджио. Увы, тех времен она совершенно не помнила. В ходе «ритуала синтеза», сделавшего ее Рыцарем Единства, у нее украли все прежние воспоминания.

Старому Гаритте и жителям деревни Алиса объяснила, что она забыла свое прошлое. Но по сути, она – Рыцарь Единства Алиса Синтезис Сёти – и Алиса Шуберг, родившаяся и выросшая на этой земле, были разными человеческими существами. То, что можно вернуть, следует вернуть; однако память той, прежней Алисы уже покинула этот мир вместе с Юджио.

– …Ну, идем, – произнесла Алиса, стряхнув секундную задумчивость, и покатила коляску прочь от дома.

Круглая поляна шириной мелов тридцать почти вся поросла мягкой травой, и лишь на восточном краю, где над ней нависали ветви больших деревьев, трава была сухая и пожухлая. Будто гнездо какого-то гигантского живого существа – так можно было бы сказать; но только хозяина этого гнезда нигде не было. Кинув взгляд в ту сторону, Алиса поразмышляла, куда именно лучше направиться сегодня, и, выйдя на тропинку, пересекающую поляну с севера на юг, вошла в лес.

Через пятьдесят мелов тропинка разветвилась – пошла на запад и восток. Западная вела к деревне Рулид, но Алиса не могла себя заставить идти туда просто так, не по делу. Свернув на восточную тропинку, девушка зашагала по дрожащим на земле солнечным пятнам от пробивающихся сквозь ветви лучей.

Десятый месяц подходил к концу, и лес, по которому шла Алиса, уже почти полностью лишился своего красного лиственного наряда.

– Тебе не холодно? – спросила она у юноши, но ответа не получила. Впрочем, даже если бы их сейчас окружала настоящая метель, в своем нынешнем состоянии он все равно остался бы безмолвным. Заглянув через его плечо, Алиса убедилась, что ворот плаща юноши тщательно запахнут.

Конечно, чтобы согреть человека, хватило бы и пары тепловых элементов. Однако Алисе не хотелось, чтобы жители Рулида судачили о них двоих как о подозрительных типах, злоупотребляющих Священными искусствами.

Минут пятнадцать они двигались по утоптанной тропинке, оставляя следы колес; потом вокруг посветлело. Деревья кончились, перед Алисой открылся невысокий холм. Дорога постепенно шла вверх, но девушка продолжала толкать перед собой коляску без малейших усилий.

Наконец она добралась до вершины холма – и перед ней распахнулось пространство.

Сразу к востоку от холма синело озеро Рур. За ним широкой полосой лежало болото. А на юг до самого горизонта шел лес.

Посмотрев на север, можно было увидеть покрытые белым снегом вершины Граничного хребта, словно пронзающие небо. Когда-то Алиса с легкостью перелетала через эти горы на спине дракона, но сейчас это казалось далеким сном.

Столь прекрасную картину Алисе хотелось бы рассматривать двумя глазами. В этом краю, благословленном ресурсами земли и солнечного света, вернуть правый глаз, потерянный полгода назад за внешней стеной Центрального собора, было вполне возможно. Но Алиса пока что не находила в себе сил вылечить свою рану Священными искусствами.

Потому что даже на эту бескрайнюю панораму поздней осени юноша рядом с ней смотрел тусклыми, пустыми глазами.

Сев на землю рядом с инвалидной коляской, Алиса прислонилась к большому колесу.

– Как он красив. Гораздо красивее, чем все картины на стенах собора.

Чуть улыбнувшись, она произнесла имя юноши:

– …Этот мир, который ты защищал, Кирито.

Белая озерная птица промчалась по водной глади, оставляя за собой расходящуюся рябь, и улетела прочь.

Сколько времени она так просидела?

Вдруг Алиса осознала, что Солус уже поднялся довольно высоко. Скоро надо будет возвращаться домой и заниматься обедом. Кирито в его нынешнем состоянии ел за один раз совсем немного, но если он пропустит хоть один прием пищи, его максимальный уровень Жизни снизится.

– Давай потихоньку возвращаться, – произнесла она и, поднявшись на ноги, взялась за ручки коляски. Как вдруг –

Услышав тихий шелест травы – кто-то поднимался на холм, – Алиса повернула голову.

К ней приближалась девушка в черной рясе. Сияя улыбкой на совсем еще детском лице, она восторженно махала правой рукой.

– Сестрица!

Услышав донесенный ветром колокольчиковый голос, Алиса тоже широко улыбнулась и замахала своей маленькой рукой.

Чуть ли не пролетев последние десять мелов, девушка резко остановилась и несколько секунд стояла, успокаивая дыхание, а потом так же звонко повторила:

– Сестрица Алиса, доброе утро!

Потом, подскочив поближе, бодро поздоровалась с сидящим в инвалидной коляске Кирито:

– Кирито, тоже доброе утро!

Не обращая внимания на полное отсутствие реакции, она все с той же улыбкой повернула голову к лежащей на коленях Кирито паре мечей, и на ее лице проявилась тихая боль.

– …Доброе утро, Юджио.

Прошептав эти слова, она вытянула правую руку и ласково погладила ножны «Меча голубой розы». Когда такое делали незнакомцы, Кирито выказывал слабую обеспокоенную реакцию, однако сейчас он остался сидеть неподвижно.

Закончив здороваться с закадычной парой, девушка выпрямилась и снова повернулась к Алисе.

Чувствуя, как в груди рождается какое-то чудесное теплое чувство, Алиса ответила:

– Доброе утро, Селька. Как ты догадалась, что я здесь?

Потребовалось больше месяца, чтобы она перестала обращаться к девушке «Селька-сан».

Полгода назад в Центральном соборе Алиса узнала от Кирито, что у нее есть младшая сестра, и с тех пор больше всего на свете она жаждала встречи. Сейчас ее желание исполнилось, однако чем больше Алиса думала о Сельке, тем сильнее сомневалась, достойна ли нынешняя она – не Алиса Шуберг, а Рыцарь Единства Алиса Синтезис Сёти – быть ее старшей сестрой.

Не догадываясь, по-видимому, о непрекращающейся внутренней борьбе Алисы, Селька с беззаботной улыбкой сказала:

– Я вовсе не Священным искусством тебя нашла, нет. Просто я зашла к вам домой, а там никого нет, а сегодня такая замечательная погода, и я решила прийти сюда. Я вам там поставила свежее молоко и пироги с яблоками и сыром, совсем горячие, пообедайте.

– Спасибо, ты просто выручила. Я как раз не могла решить, что приготовить.

– Сестрица, если ты будешь готовить, Кирито когда-нибудь сбежать может!

И Селька рассмеялась. Алиса тоже улыбнулась и ответила:

– Кто бы говорил! Сама даже испечь пирог не могла, чтобы он не подгорел!

– Да уж, в самом начале я из печки вообще одни только угольки вынимала.

Алиса тюкнула Сельку пальцем по лбу, и вдруг та, увернувшись от ее руки, бросилась Алисе на грудь. Алиса ласково обняла прильнувшую к ней сестренку.

Алиса отчаянно желала хоть на этот короткий миг убежать от тяжести, давящей на сердце.

Чувства вины из-за того, что она пренебрегла долгом Рыцаря Единства ради безмятежных дней в лесу посреди ничего, у Алисы не было – напротив, она испытывала облегчение. Но кое-что забыть она никак не могла. Прямо сейчас, когда она обнимала любимую сестренку, с той стороны Граничного хребта медленно, но верно надвигался конец.

Полгода назад в самом конце яростной битвы в Центральном соборе Церкви Аксиомы –

Получившая тяжелые раны, которые почти истощили ее Жизнь, лежащая на мраморном полу, не в силах пошевелиться, Алиса тем не менее смутно ощущала ход боя.

Яростное сражение Кирито с двумя мечами и первосвященника Администратора.

Окончательная гибель первосвященника в пламени, рожденном одержимым распорядителем Чуделкиным.

Смерть рассеченного надвое вместе со своим мечом Юджио, лучшего друга Кирито.

Потом Кирито, проводивший Юджио, что-то яростно кричал в странную кристаллическую пластинку, возникшую в северной части покоев. В конце спора, смысла которого Алиса почти не понимала, Кирито вдруг резко задеревенел и рухнул на пол – и тут же в мире повисла тишина.

Примерно тогда же, когда Жизнь Алисы восстановилась настолько, что она смогла передвигаться, в восточное окно начало вливаться рассветное сияние Солуса. С помощью Священной силы, которую давал этот свет, Алиса в первую очередь вылечила раны лежащего без сознания Кирито. Однако он в себя так и не пришел, и тогда Алиса, с неохотой оставив его лежать, наложила лечащее заклинание на себя и занялась кристаллической пластинкой, с которой говорил Кирито.

Однако светло-фиолетовая поверхность, совсем недавно светившаяся, полностью утратила сияние, и, сколько бы Алиса ее ни трогала и сколько бы в нее ни кричала, оттуда никто не отзывался.

В полной растерянности Алиса села на пол.

Поверив словам Кирито, Алиса во имя защиты обитателей Мира людей и живущей где-то на окраине сестренки вступила в бой с Администратором, верховной правительницей, однако в глубине души она вовсе не думала, что выживет.

Когда созданный первосвященником «сорд голем», непостижимый воин из одних мечей, пронзил ее насквозь.

Когда она стояла, защищая соратников от неистовых потоков молний.

И потом, когда, позабыв обо всем на свете, решительно прыгнула под опускающуюся на Кирито сталь меча, чтобы спасти ему жизнь…

Всякий раз Алиса была уверена, что сейчас погибнет. Однако сперва девочка-мудрец Кардинал и чудесный громадный паук по имени Шарлотта, а потом пожертвовавший собой Юджио и отчаянно сражавшийся Кирито защитили ее, не дали ее Жизни истощиться полностью.

«Если уж спас меня, то и дальше решай, что мне делать!»

Много раз она так кричала, глядя на лежащего неподвижно Кирито. Однако черноволосый юноша не открывал глаз. А значит, теперь ей придется самой выбирать свой путь, самой думать, что делать дальше… это она в конце концов поняла.

Чуть ли не час Алиса сидела, обхватив колени, потом наконец встала.

Видимо, из-за смерти владелицы покоев подъемный диск перестал работать, как и кристаллическая пластинка. Разбив диск мечом и взвалив Кирито на плечи, Алиса спрыгнула на 99 этаж.

Затем спустилась по длинной лестнице, прошла мимо продолжающих читать заклинания старейших, добралась до большой лестницы собора и направилась к гигантской ванне, где они с Кирито оставили человека, учившего ее обращаться с мечом, – командующего Рыцарями Единства Беркули Синтезис Ван.

Огромная масса некогда горячей воды, которую Юджио превратил в лед своим заклинанием полного контроля, почти полностью растаяла. В ванне, раскинув руки и ноги, плавало могучее тело Беркули; к счастью, окаменяющее заклинание Чуделкина уже перестало действовать.

Вытащив командующего на дорожку, Алиса стала его звать: «Дядя! дядя!» – одновременно хлопая по щекам, – и наконец здоровяк, грандиозно чихнув, пришел в себя.

В лице его не было никакого напряжения, как будто он думал просто «о! уже утро, оказывается!» или что-то подобное. Алиса кое-как объяснила своему учителю положение дел. Но, как она и ожидала, Беркули, с посуровевшим выражением лица дослушав все до конца, своим мощным голосом произнес лишь одну короткую фразу.

«Ты хорошо потрудилась, малышка». И все.

Затем командующий принялся действовать. В первую очередь он собрал на 50 этаже, в «Великом коридоре духовного света», Рыцарей Единства: Фанатио, заместительницу командующего, проигравшую Кирито с Юджио, однако каким-то чудом полностью оправившуюся от ран и спавшую в розарии, а также Дюсолберта и Элдри, на которых Чуделкин тоже наложил окаменяющее заклятие. Там Беркули поведал им правду – настолько, насколько вообще мог ее поведать.

В битве с двумя учениками из Академии мастеров меча Северной Центории первосвященник Администратор проиграла и перестала существовать.

Первосвященник планировала страшное злодеяние – создать чудовищное оружие из мечей, пустив на это половину всех жителей Мира людей.

Глава Совета старейших, руководящего орденом Рыцарей Единства, распорядитель Чуделкин, погиб вместе с первосвященником.

Скрытая история появления в этом мире Рыцарей Единства – нет, их «создания». Беркули давно уже сомневался в истинности слов первосвященника про то, что Рыцарей Единства призвали из Небесного града; однако правда его поразила. Тем не менее он был уверен, что сообщить ее другим рыцарям необходимо.

Однако Элдри, Фанатио и Дюсолберта била отчаянная дрожь. Вполне естественно. Совсем непросто принять ту истину, что обладающая богоподобной силой Администратор, сотни лет единолично правившая всем миром, мертва.

В конце концов споры, порожденные смятением, прекратились, и рыцари подчинились своему командиру Беркули, его, можно сказать, харизме и способностям. Причиной, вероятно, послужил по-прежнему действующий «Модуль благочестия». В изменившейся ситуации Рыцари Единства по-прежнему служили Церкви Аксиомы, однако теперь, когда Администратор и Чуделкин покинули Мир людей, командующий рыцарями Беркули, вне всяких сомнений, стал самым высокопоставленным лицом Церкви.

Получив общее командование, Беркули тут же развил бешеную активность по выполнению своей главной обязанности – «защиты Мира людей». Даже себе он не должен был выказывать ни намека на нерешительность. Потому что теперь он знал: туда, где хранятся украденные у него воспоминания о любимых, он может прийти и протянуть к ним руку.

Однако он принял решение пока не доставать с сотого этажа тридцать мечей и три с лишним сотни вделанных в потолок кристаллических призм, формировавшие «сорд голема». Существовала более насущная задача, чем возвращение памяти Рыцарям Единства, включая его самого: подготовка к неминуемому вторжению с Темной Территории.

Частично уничтоженный орден Рыцарей Единства следовало так или иначе поднять, Имперскую стражу, составляющую костяк армий четырех империй Мира людей, – заново обучить; вся эта колоссальная работа легла на плечи Беркули, и Алиса, естественно, ему помогала. Закрывая правый глаз импровизированной повязкой, сооруженной Кирито, она носилась по всей Центории, с севера на юг и обратно.

Однако всегда оставаться привязанной к собору было невозможно. Среди немалого числа Рыцарей Единства и ничего не знающих про гибель первосвященника монахов стало распространяться мнение, что предателя, поднявшего меч на Церковь Аксиомы, – то есть по-прежнему бессознательного Кирито, – следует казнить.

Как только первый этап необходимых работ был завершен, Алиса вместе с Кирито села на дракона и покинула столицу. Прочь от того места, где две недели назад в яростных сражениях было пролито столько крови.

Однако главные трудности были еще впереди. Во время ночевок под открытым небом Кирито лучше не становилось; Алиса считала, что ему, продолжающему спать, требуется надежная крыша над головой и теплая постель, однако у нее было недостаточно денег, чтобы подолгу жить в городских постоялых дворах, а злоупотреблять авторитетом Рыцаря Единства она решительно не собиралась.

Тут-то она и вспомнила название, услышанное от Кирито за внешней стеной собора, – деревня Рулид.

Хоть Алиса и потеряла память, но, если она и Юджио действительно там родились и жили, то, возможно, ее там хорошо примут – лелея в груди эту надежду, Алиса взялась за поводья дракона и направила его на север, в сторону ютящейся у подножия Граничного хребта маленькой деревушки. Поскольку ей приходилось заботиться о бессознательном Кирито, она делала небольшие перелеты. На то, чтобы пересечь всю Империю Норлангарта и добраться до Рулида, ей понадобилось три дня.

Чтобы не пугать селян, Алиса приземлилась в лесу на некотором удалении от деревни, а потом, приказав дракону охранять вещи, направилась в деревню пешком с Кирито на плече.

Выйдя из леса, она зашагала по тропинке, ведущей через пшеничные поля, и вскоре наткнулась на нескольких жителей деревни. Однако те, будто пораженные увиденным, не сказали ни слова, лишь подозрительно смотрели на Алису.

Поднявшись на небольшой холм, где стояла деревня Рулид, Алиса собралась войти в деревянные ворота, но тут из сторожевой башенки рядом выскочил юноша крупного телосложения. С багровым от прилившей крови, чуть веснушчатым лицом он встал у Алисы на пути и –

«Стой, чужакам в нашу деревню без разрешения нельзя!»

С этим возгласом юный страж положил руку на рукоять висящего на поясе меча; но тут он увидел лицо Кирито, которого держала Алиса, и его полное подозрений лицо смягчилось. «Эй, это же…» – и, переведя взгляд, он вновь уставился на Алису с округлившимися глазами и ртом.

«Ты… ты… не может быть».

Услышав это, Алиса совсем чуть-чуть расслабилась. Страж, похоже, вспомнил ее, несмотря на пролетевшие восемь лет. Тщательно выбирая слова, она сказала:

«Я Алиса. Сейчас же позови старейшину, Гасуфта Шуберга».

Возможно, ей следовало заявить прямо, что она – Алиса Шуберг, но сделать это она так и не смогла. К счастью, одного лишь имени оказалось достаточно – лицо стража из красного мгновенно стало зеленым, он молча захлопал губами, а потом повернулся и унесся вглубь деревни. Поскольку он не велел Алисе подождать, она прошла сквозь ворота и зашагала в том же направлении, куда убежал страж.

Послеполуденная деревня вмиг загудела, точно разворошенное осиное гнездо. По обе стороны неширокой дороги выстроились десятки селян; они поедали взглядами идущую мимо них Алису, изумленно гомоня.

Однако в лицах большинства не видно было радости встречи с вернувшимся домой сородичем. Наоборот, на не по-женски облаченную в металлические доспехи Алису с бессознательным Кирито на плече смотрели с подозрением, настороженностью, даже со страхом.

Медленно идя вверх по дороге, Алиса вскоре добралась до круглой площади.

Посередине площади был артезианский колодец, с севера на нее выходила церквушка с эмблемой в виде креста в круге. Войдя на площадь, Алиса остановилась; окружавшие ее на почтительном расстоянии селяне продолжали встревоженно перешептываться.

Несколько минут спустя на востоке толпа расступилась, и на площадь твердым шагом вышел мужчина средних лет с ухоженными седыми усами. Алиса поняла, что это и есть Гасуфт Шуберг – старейшина Рулида, а заодно ее родной отец.

Остановившись на некотором расстоянии от Алисы, Гасуфт с бесстрастным видом пристально посмотрел на нее, потом на Кирито.

Прошло секунд десять, и наконец раздался его негромкий, но отчетливый голос.

«Алиса, значит?»

На этот вопрос Алиса смогла ответить лишь «да». Однако старейшина, не сделав ни шага навстречу и не протянув рук, таким же суровым голосом продолжил задавать вопросы:

«Почему ты здесь? Твое преступление было прощено?»

На этот раз Алиса не ответила сразу же. В чем состояло ее преступление и, тем более, было ли оно прощено, она понятия не имела.

Маленькую Алису Шуберг забрал в столицу Рыцарь Единства Дюсолберт; официальной причиной, по словам Кирито, был «проход на Темную Территорию». Это, вне всяких сомнений, было нарушением Индекса Запретов. Однако Алису, ставшую Рыцарем Единства, никакие Запреты уже не сковывали. Для рыцарей существовал лишь один закон – слово первосвященника. Но власти первосвященника пришел конец. Теперь, получается, преступление и прощение, зло и добро и тому подобные материи каждый должен выбирать для себя сам…

С этими мыслями в голове Алиса, встретив взгляд старейшины своим таким же прямым взглядом, ответила:

«В наказание за мое преступление у меня отобрали все воспоминания о том, как я жила в этой деревне. Прощено ли после этого мое преступление, я не знаю. Однако сейчас мне, кроме этой деревни, идти некуда».

Это были истинные чувства настоящей Алисы.

Гасуфт закрыл глаза, на лбу и вокруг рта появились морщины. Однако вскоре старейшина приподнял голову и с острым блеском в глазах произнес суровые слова:

«Уходи. В нашей деревне нет места преступникам».

Ощутив, что тело Алисы на миг задеревенело, Селька подняла голову и чуть склонила ее набок.

– Сестрица?.. – обеспокоенно прошептала она. Алиса, улыбнувшись младшей сестре, ответила:

– Ничего, все нормально. Ну, давай потихоньку возвращаться.

– …Мм.

Кивнув, Селька разжала объятие. Еще несколько секунд она смотрела на Алису снизу вверх, а потом на лицо ее вновь вернулась жизнерадостная улыбка.

– До развилки я буду катить!

Сделав это заявление, она обошла сзади инвалидную коляску с сидящим в ней Кирито и решительно обхватила рукоятки своими ладошками. Коляска сама по себе была довольно тяжела; вместе с человеком, пусть и исхудавшим, да еще и с полутора мечами уровня Божественных инструментов она становилась еще тяжелее. Всего лишь четырнадцатилетней, к тому же непривычной к физическому труду ученице настоятельницы этот груз совершенно не под силу – так Алиса думала, когда Селька в первый раз бросила ему вызов. Однако тогда, как и сейчас, девушка, подавшись всем телом вперед и упершись ногами в землю, отчаянно надавила, и коляска медленно покатилась.