Текст книги "Дюрарара!! (ЛП)"

Автор книги: Рёго Нарита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Я не такой, как Кадота, Юмасаки и остальные. Я всегда один, независимо от того, что делаю. Думаю, Изая такой же. У этого ублюдка, вероятно, нет никого, кого он может назвать другом. Но не то, чтобы я хотел быть всё время один. Вообще-то, я действительно хочу общаться с людьми, даже если это всего лишь формальность или что-то ещё.

В то время как Шизуо продолжал ворчать, Селти, которая просто покачивала шлемом, внезапно энергично кивнула.

Бармен в тёмных очках и “тень” в шлеме. В глазах постороннего эта пара показалась бы довольно странной. Но люди на улицах, просто посмотрев на них, проходили мимо, не выказывая никакого особого интереса.

Похоже, Шизуо немного выпил, наверное в суши-баре у Саймона.

Селти подумала, что будет некрасиво оставить его сейчас одного, и решила послушать его ворчание. Тогда, Шизуо внезапно спросил:

– Но… эта блоха, Изая. С чего это он вдруг решил сюда наведаться?

Селти знала ответ. Причиной появления Изаи в Икебукуро являлось его ненормальное хобби. Но, даже зная об этом, у Селти возникал собственный вопрос.

«Всё произошедшее вчера и сегодня было довольно странным».

Информационный посредник из Синдзюки не мог целый день ничего не делать. Он даже был готов рискнуть встретиться с Шизуо. Вероятно, у него был другой мотив.

«Это мне напомнило…  думаю, я видела этого ублюдка, разговаривающего с каким-то мальчишкой из Райры…»

Внезапно Шизуо оборвал себя на полуслове и повернулся, чтобы посмотреть на возникшее в толпе волнение.

– Что происходит?

Услышав вопрос Шизуо, Селти обратила своё внимание в ту сторону. Несколько шедших по улице человек пристально за кем-то наблюдали. И объектом их любопытства была девочка.

На главной дороге прямо перед ними находилась девочка в пижаме. На вид ей было чуть больше десяти, и она, покачиваясь, шла по скрытой сумраком улице.

Выглядела она как раненая, только что сбежавшая из тяжёлого заключения.

В её нынешнем положении, Селти не хотела привлекать к себе слишком много внимания. Но она волновалась о том, что человеческая жизнь может быть под угрозой, поэтому решила временно отодвинуть свои принципы в сторонку и сосредоточила внимание на состоянии девочки.

В следующий момент увиденное её полностью поразило.

Она всё ещё сохранила смутные воспоминания о лице, отражённом в озере и стёклах домов сельских жителей.

Такие же тёмные волосы, как и полночь, слегка покрывавшая её глаза. То самое, сохранившееся в её сердце лицо, находилось на шее одетой в пижаму девушки.

Эмоции Селти внезапно вспыхнули, и, казалось, они рвались наружу. Видевшему всё это Шизуо стало интересно, что же всё-таки происходит, и он направился к девушке.

Селти бросилась в сторону хромающей девочки, схватила её за руку и потянула к себе. Девушка задохнулась от дикого ужаса. Она истерически вскрикнула и попыталась отпихнуть от себя руку Селти.

– А… А-А-А-А! Не-е-е-ет! А-А-А-А-А!

Внимание прохожих остановилось на них двоих, но Селти была слишком перегружена эмоциями, чтобы волноваться ещё и об этом. Она только хотела сказать девушке, что всё, что ей нужно – это хорошенько рассмотреть её лицо. Но в такой ситуации она не могла даже вынуть свой КПК, чтобы ей это объяснить.

– Эй, успокойся. Мы не плохие люди.

Шизуо шагнул в их сторону, пытаясь помочь Селти прояснить недоразумение. Чтобы успокоить девочку, он хотел положить руку ей на плечо. Подумав…

Удар.

Мгновенно что-то пронеслось сквозь его талию. Появилось сильное чувство дискомфорта в области ниже ягодиц и вокруг бедра. В то же время он почувствовал, как смесь прохлады и теплоты просачивается сквозь его брюки.

– Э?..

Шизуо обернулся и увидел юношу в пиджаке, который, нагнувшись, вонзил что-то в его бедро.

Это была одна из тех шариковых ручек, которую можно найти и купить практически везде. При более тщательном изучении он увидел, что сумка подростка была наполовину открыта. Ручка, которой был нанесён удар, вероятно, взята оттуда.

– Э?..

– Пусти её!

Крик подростка заставил Селти развернуться, и когда она заметила произошедший между ними кровавый инцидент, почувствовала себя немного ошарашенной.

Воспользовавшись этой возможностью, девочка в пижаме дёрнулась из рук Селти и отчаянно метнулась в небольшой переулок.

Сначала Селти намеревалась погнаться за ней, но она заставила себя остановиться и повернулась к Шизуо, чьи бёдра были проткнуты двумя шариковыми ручками. Не стоит забывать про юношу в пиджаке позади него, который держал третью ручку.

Окружающие зрители начали шептаться друг с другом, а некоторые из них поспешно отступили. Были люди, которые совершенно не боялись сложившейся ситуации; некоторые делали вид, что ничего не видели и просто проходили мимо; другие даже и не замечали ничего; были и такие, которые выхватывали свои мобильные телефоны, чтобы сделать снимок. Поблизости было два отделения полиции, и все это происходило прямо между ними, на расстоянии приблизительно в триста метров от каждого.

Юноша в пиджаке, всё ещё сжимая в руке третью ручку, краем глаза взглянул на толпу, а затем посмотрел в ту сторону, куда убежала девочка в пижаме, и добавил:

– Хорошо…

Селти это показалось подозрительным, и она уже собиралась допросить его, когда Шизуо вдруг вытянул руку.

Его ладонь остановилась прямо перед её шлемом, и он улыбнулся так, словно ничего и не произошло:

– А, я в порядке. К счастью, я ещё не совсем протрезвел, поэтому мне не так уж и больно. Иди вперёд, всё нормально. Я не понимаю, что происходит, но тебе нужно идти за той девушкой, так?

Затем Шизуо хлопнул себя по щеке и сложил руки в карманы.

– Хе-хе, всегда хотел это сказать: “Иди вперёд, остальное оставь мне!”

Обычно, так говорили когда сталкивались с сильным врагом, но в данном случае более вероятно, что тем, кто может потерять свою жизнь, был этот студент. Несмотря на такие мысли, Селти решила принять помощь Шизуо. Кроме того, что если их схватит полиция? По крайней мере, Шизуо мог быть идентифицирован как жертва, тогда как она понятия не имела, каким образом себя с ними вести.

Селти, сложив вместе ладони, кивнула ему в знак благодарности. После чего уселась на свой мотоцикл и приготовилась последовать за девушкой. В это время из толпы вырывались крики вроде: “Это чёрный мотоциклист!”, “Ты серьёзно?”. И её любимый конь взревел в окутавшей землю ночи, словно с намерением запугать толпу.

– Стой!

Юноша в пиджаке попытался кинуться за ней.

– Нет, ты стой.

Шизуо схватил юношу за шиворот и поднял вверх.

– Та девушка – твоя подружка?

– Да! Она моя родственная душа! – С полной уверенностью ответил подросток – Ягири Сейджи, яростно пытаясь освободиться.

– … Почему она в таком виде?

Шизуо оставался равнодушным, желая услышать ответ.

– Я не знаю!

– Тогда как её зовут?

– Откуда мне знать!

В этот момент толпа, наблюдавшая с расстояния, почувствовала внезапный озноб. Пульсирующий нерв вдруг появился на лице бармена, которое изначально было относительно спокойным. Это заставило температуру окружающей среды упасть до нуля.

В момент, когда все зрители почувствовали внезапный холод, всё тепло в окрестностях было поглощено его яростью – вулкан Хейвадзима собирался извергаться.

– ЧТО-О-О Э-Э-ЭТО-О-О А-А-А-А!

И тело юноши полетело в воздух.

– Не может быть! – воскликнула наблюдавшая со стороны толпа.

Потому что Шизуо без малейшего колебания швырнул тело Сейджи в сторону главной дороги.

Оно врезалось в автофургон, остановившийся на красный свет. Был бы там зелёный, Сейджи, возможно, уже покинул бы этот мир. Ещё одним поразительным фактом являлось то, что расстояние, которое он пролетел, трудно было назвать небольшим. По толпе прокатился резкий вздох.

– Я спросил у тебя имя твоей любимой девушки, и ты говоришь, что не знаешь? А это не безответственно немного? А?

После того, как Сейджи врезался в тот грузовик и упал на землю, Шизуо протянул руку, и, ещё раз схватив его за рубашку, поднял напротив собственной груди.

Даже при том, что его оцепеневшее тело сильно болело, Сейджи устойчиво и бесстрашно, со звериным выражением на лице, впивался взглядом в Шизуо.

– Любовь к кому-либо… не имеет ничего общего с именем!

– А?

Глаза Шизуо сверкнули, но Сейджи не дрогнул.

– Позволь спросить, на каком основании ты утверждаешь, что девушка, чьё имя ты даже не знаешь, является твоей родственной душой?

– Потому что я люблю её! Нет никаких других причин, кроме этой! Любовь невозможно описать словами.

Сейджи высоко занёс руку, с зажатой в ней шариковой ручкой, над Шизуо, который пристально на него смотрел, и, казалось, о чём-то размышлял.

 – И я собираюсь доказать это своими действиями. Я защищу её, вот и всё!

Ручка стремительно опускалась к лицу Шизуо, но тот остановил её свободной рукой. И хотя его налитые кровью глаза были переполнены гневом, слова, слетевшие с его губ, звучали довольно мягко:

– Ты мне нравишься намного больше Изаи.

Шизуо выдернул из рук Сейджи шариковую ручку и медленно отодвинул юношу от себя.

– Поэтому я просто преподам тебе небольшой урок и отпущу.

Сказав это, он резко дёрнул Сейджи к себе, нанеся жёсткий удар по его лбу собственной головой.

После гулкого столкновения черепов, подросток упал на землю. Снова.

Шизуо оставил Сейджи там и повернулся, чтобы уйти.

– Эх, если вытащу её, пойдёт кровь… Может сначала попробовать Суперклеем? Нет, думаю, клей будет… – бормотал про себя Шизуо, идя от главной дороги к переулку. Толпа наблюдающих расступилась, все старались его избегать и отступали всё дальше. Затем, все зрители один за другим исчезали в бесконечно растущей толпе. Наконец, всё вернулось на круги своя, как будто вообще ничего не произошло, оставив позади шатающегося Сейджи и несколько отставших, которые продолжали осторожно наблюдать за ним из отдалённых углов.

– Чёрт возьми…

Терпя мучительную боль в голове, Сейджи медленно шагал дальше.

– Я должен найти её... должен спасти её...

Сейджи рванулся вперёд, и тут к нему подъехали двое полицейских.

– Вы в порядке?

– Идти можете?

Полицейские помчались сюда, как только пришло сообщение о разразившейся здесь борьбе. Но, когда они прибыли на место происшествия, обнаружили тут одного лишь Сейджи, и больше никаких свидетельств произошедшего. Ведь Шизуо так и не вытащил ручки из своих ног, и кровь только просачивалась в штаны, не попадая на землю.

– Я в порядке. Просто упал и всё.

– Мне очень жаль, но вы должны пройти с нами в участок.

– Мы просто зададим вам пару вопросов. И к тому же, вам сейчас очень опасно бродить по улицам.

Даже если два офицера действовали из лучших побуждений, у юноши не было на них времени.

Как только Сейджи начал напрягать мозги, чтобы найти способ спасти девушку, он услышал рёв чёрного мотоцикла.

Юноша стремительно поднял голову и посмотрел в том направлении, откуда шёл звук. В его глазах отразился чёрный мотоцикл, подъезжающий к подземному переходу, и она, в пижаме.

– Яма-сан, там тот мотоцикл!

– Это не наша проблема, и мы ничего не можем сделать. Оставь это дорожной полиции.

Полностью игнорируя беседу двух офицеров, Сейджи в отчаянии уставился на девушку.

Казалось, что кто-то держит её за руку и вместе ней бежит в метро. И этим человеком был…

– Рюгаминэ… Микадо?

Когда он понял, что человек, державший её за руку – староста его собственного класса, Сейджи рванул вперёд.

– А, подожди! Не двигайся!

– Эй, держи его!

Двое офицеров сдерживали отчаянно вырывающегося Сейджи. Был бы он полон сил, возможно, даже сумел бы отпихнуть их подальше от себя. Но, после того как Шизуо чуть не проломил череп юноши, силы покидали его, и тело не слушалось.

– Пустите меня! Я сказал, пустите меня! Она прямо тут! Прямо перед глазами! Пусти, пусти меня! Чёрт возьми, ну почему все мешают моей любви?! Что я сделал не так?! Что она сделала не так?! Пусти, пусти, пусти меня!..

♂♀

– Так, говоришь, твоя голова была прикреплена к другому, шедшему по улице, телу. И когда ты попыталась её схватить, вмешался какой-то старшеклассник. А как только ты начала её преследовать, появился другой старшеклассник и убежал вместе с этим телом. И ты ждёшь, что я в это поверю?

В квартире у Шинры, одетый в белое хозяин размахивал вокруг руками, усиленно жестикулируя. Не подозревая о его намеренном драматизме, Селти слабо водила пальцами по клавиатуре.

[Я не заставляю тебя мне верить.]

– Нет, я верю тебе, ведь раньше ты никогда не лгала.

Голос Шинры, доносящийся из другой комнаты, словно пытался облегчить несчастье Селти.

– Хе-хе, Конфуций сказал: есть три вида полезных друзей[25]25
  Полезные друзья – это друг прямой, друг искренний и друг много слышавший. Вредные друзья – это друг лицемерный, друг неискренний и друг болтливый. Конфуций


[Закрыть]. Так вот, ты – мой единственный полезный друг! Видеть тебя, такую прямую, искреннюю и так много знающую, в качестве партнёра по жизни будет моей самой большой гордостью.

[Кто говорил что-то о партнёрах по жизни?]

Хоть Селти и написала протест, в её действиях не было никакого отвращения к Шинре.

– Может, нужно поменять эти три полезных свойства на трудолюбие, дружелюбность и успешность?

[Слушай, когда разговариваешь со мной, хотя бы читай то, что я пишу внизу экрана.]

Селти, казалось, была раздражена, но врач продолжал нести околесицу самому себе:

– Тогда, в соответствии с твоими пожеланиями, я приложу все возможные усилия, чтобы победить в этом соревновании за совместную с тобой жизнь!

[Что там насчёт друзей?]

– Просто добавь “начавшуюся с друзей”.

У Селти не было намерения продолжать этот разговор, поэтому она слегка пожала плечами и начала планировать свои завтрашние действия:

[В любом случае, я не могу просто сдаться. Я много времени потратила, разыскивая свою голову. Судя по форме, эти старшеклассники, вероятно, студенты академии Райра. Завтра мне нужно поехать к школьным воротам и посмотреть там, может смогу найти того мальчика.]

Прочитав на экране длинную строчку, Шинра в недоумении спросил:

– И что ты будешь делать, после того как найдёшь его?

[Это нужно объяснять? Конечно же, я спрошу о своей голове.]

– А после того, как спросишь, что будешь делать?

[Что ты имеешь в виду?]

Уже начав печатать, Селти вдруг поняла, что он под этим подразумевал.

– Я имею в виду, что ты будешь делать со своей головой? Сейчас, у неё новое тело. А увидев тебя, она только закричала.

Селти не смогла ответить, и её пальцы замерли на клавиатуре.

– Похоже, что твоя голова теперь целый человек. Она даже подружилась со старшеклассником. Что ты можешь сделать с ней в такой ситуации? Или ты планируешь отделить свою голову от её нынешнего тела? Не будет ли это немного жестоко?

После некоторого периода тишины, Селти поняла, что дрожит. Всё было так, как и сказал Шинра. Как будто они с головой и вовсе не знакомы. Хотя, возможно, это потому, что Селти носила костюм мотоциклиста. Но даже в таком случае, это означало, что голова проявила индивидуальность, абсолютно отличавшуюся от её собственной “индивидуальности”.

Если она хочет вернуть назад свою голову, то должна будет отделить её от того тела. Но ведь сейчас, когда её голова получила собственное тело, она стала полноценным существом. Действительно ли Селти хочет вот так их разделить? Что если она могла бы просто убедить голову вернуться? Но, скорей всего, ничего такого она делать не будет. Кроме того, хоть у тела Селти и не было признаков старения, будет ли её голова выглядеть также? Сохранит ли она по-прежнему свою молодость, по прошествии более чем десяти лет? Даже если самостоятельно голова не старела, что изменится, если она сейчас её вернёт?

Прежде, чем делать окончательные выводы, Селти задала самый главный вопрос:

[Но почему моя голова прикреплена к чужому телу?]

– Видишь ли, кому-то вроде меня, не видевшему это собственными глазами, что-то утверждать совершенно бесполезно. Другими словами, я могу лишь догадываться. Если хочешь услышать мои предположения, буду рад тебе их рассказать.

Немного подумав, Шинра высказал своё леденящее кровь заключение:

– Возможно, ей нашли подходящего по комплекции человека, и просто присоединили к нему.

На самом деле Селти уже думала об этом раньше, но, услышав такое от кого-то ещё, погрузилась в молчание. Тогда Шинра продолжил высказывать ей, всё ещё находившейся в глубоких раздумьях, свои умозаключения:

– Или, возможно, это могло происходить даже в национальном масштабе. Это преувеличенно звучит, но, может быть, какие-нибудь секретные воинские подразделения завладели твоей головой для исследований. И, проделав над ней различные эксперименты, им удалось создать армию солдат-мертвецов. Таким образом, только за счёт использования клеток твоей головы, они смогли создать твой клон, а чтобы сохранить все воспоминания даллахан они приделали к этому клону голову. Как думаешь, это возможно?

[Ты мог бы получить за это Золотую Малину.[26]26
  Золотая Малина – антинаграда, отмечающая худшие актёрские работы, сценарий, режиссуру, кинопесню и фильм года. Подробнее


[Закрыть]]

Селти решила игнорировать большинство предположений Шинры, заявив о том, что его сценарий способен достойно конкурировать на церемонии награждения за худший фильм. Но кое-что из всего этого было вполне реально – часть о научно-исследовательском подразделении.

– Раз ты думаешь, что клонирование это уже слишком, то ладно, может они просто нашли тело и приделали к нему голову. Или похитили живого человека и прикрепили её к нему сразу после того, как убили. Такое точно возможно. По правде говоря, всё это ерунда. Проблема заключается в том, что ты не в ладах с нынешним телом своей головы. Есть даже вероятность того, что она может управлять трупами.

[Отвратительно. Так или иначе, все эти способы уже перебор.]

– Действительно, нормальный человек на такое не способен. Но, как известно, пока есть мотив, люди пойдут на что угодно. Например, у кого-нибудь могла умереть дочь, и этот человек хотел, чтобы её тело жило вечно. Или даже такой вариант: “Я случайно кого-то убил, и чтобы это скрыть, использовал тело для исследований”.

В каком-то смысле, всё это казалось ещё более сомнительным, чем эксперименты над людьми, но Шинра продолжал беззаботно высказывать свои неприятные предположения. Слушать дальше Селти не хотела, поэтому торопливо застучала пальцами по клавиатуре:

[Несмотря ни на что, мне надо хорошенько поговорить с “головой”, прежде чем что-то решать. Всё остальное подождёт.]

Прежде чем Селти допечатала, Шинра обрушил на неё непростой вопрос:

– Ты намереваешься и дальше продолжать избегать собственных выводов?

Его тон стал чрезвычайно серьёзным, и атмосферы беззаботности больше не было.

«Я понимаю, я всё прекрасно понимаю. Раз уж дела обстоят таким образом, я могу только отпустить свою голову».

Пальцы перегруженной такими мыслями Селти начали медленно двигаться:

[Просто я не хочу это признавать. Я не хочу признавать, что все мои усилия за последние двадцать лет были напрасными.]

С болью в сердце прочитав эти строки, Шинра, который разговаривал с Селти сидя перед компьютером в гостиной, встал и вышел в соседнюю комнату. Войдя туда, он сел рядом с Селти, непосредственно перед экраном её компьютера.

– Как они могли быть напрасными? Двадцать лет, проведённые здесь, не были напрасными. Если всё, что ты делала в прошлом, может изменить будущее в лучшую сторону, то они определённо не были напрасными.

[Тогда скажи мне, что же изменилось в лучшую сторону?]

– Например, ты могла бы выйти за меня замуж, и можно будет считать, что все эти двадцать лет не были напрасной тратой времени!

Выслушав как Шинра без тени стыда говорил такие смущающие вещи, Селти оказалась неспособна мгновенно среагировать.

Если бы всё это было нормальной повседневной беседой, она бы немедленно отклонила это предложение как шутку и вообще не относилась бы к ней серьёзно. Но Селти внезапно осознала, что в последнее время Шинра был необычайно озабочен этим вопросом.

[Могу я у тебя кое-что спросить?]

– Конечно.

Сначала Селти не знала, как задать этот вопрос, но, в конце концов, решившись, бодро застучала пальцами по клавиатуре:

[Шинра, я действительно так сильно тебе нравлюсь?]

Прочитав это, тот склонил голову.

– Ты всё ещё не веришь мне? Э-эх, “когда приходит горе, глаза плачут”. Это выражение здесь более чем подходит. Я оплакиваю не твоё недоверие ко всему тому, что я для тебя сделал, а то, что ты абсолютно не обращала внимания на мою к тебе любовь!

[Но у меня нет головы.]

– Это твоя индивидуальность, и она меня привлекает. Разве мудрый человек не сказал, никогда не судить о людях по тому, как они выглядят?

[Но я не человек.]

«Независимо от того, как выразиться, я не человек. Я только монстр, похожий на человека. И после того, как мои воспоминания исчезли вместе с головой, я понятия не имею что я такое, какая у меня цель в жизни, или почему я вообще существую».

Такие сбивающие с толку эмоции и чувства, которые невозможно выразить словами… бесчисленные мысли кружились в голове и сердце Селти, но лишь несколько ничтожных слов появилось на мониторе:

[Ты не боишься меня? Как тебе может нравится то, что даже человеком не является – монстр, не подчиняющийся человеческим научным законам? Как ты можешь такое говорить?]

Скорость появления строк увеличилась. И одновременно с этим, тон Шинры тоже окреп и даже слегка поразил своей уверенностью:

– Мы двадцать лет прожили вместе, а ты всё ещё такое говоришь… меня это действительно не волнует. Пока наши сердца соединены, и чувства взаимны, остальное не имеет значения. Конечно, если ты ненавидишь меня, то мне нечего сказать… но я не верю, что мы сможем обойтись друг без друга… это ведь обычные отношения, любовь и ненависть, правда? Так что ты должна больше доверять мне.

Шинра, похоже, приходил в себя. Из-за того, что он до сих пор использовал некоторые сложные слова, казалось, что он не был так уж встревожен всем этим.

[Тебе я полностью доверяю. Но я не доверяю самой себе.]

Она должна воспользоваться тем, что Шинра ещё может выносить всё это. Подумав так, Селти решительно выплеснула ему свои проблемы:

[Я не верю в себя. Если я буду любить тебя, или даже кого-нибудь ещё, будут ли одинаковыми наши взгляды на любовь? Да, думаю, ты мне действительно нравишься. Но я всё ещё не знаю, похожи ли мои чувства к тебе на вашу человеческую любовь.]

– В молодости все испытывают такие дилеммы. И кроме того, у двоих людей не обязательно должны быть одинаковые идеалы. Моё определение “симпатии” к кому-либо явно не такое, как у Дадзай Осаму[27]27
  Дадзай Осаму –  японский прозаик начала XX века, известный чрезмерно пессимистическим и искривлённым стилем письма. Подробнее


[Закрыть], и будет лучше, если так оно и останется… как бы то ни было, я осмелился признаться в своей любви к тебе, и ты сказала, что я тебе нравлюсь, поэтому не вижу здесь абсолютно никаких проблем.

Шинра, казалось, разговаривал с ней как учитель с учеником, что заставило пальцы безголовой всадницы полностью остановиться.

– Вчера я сказал, что хочу узнать, в чём заключаются жизненные ценности даллахан. Но независимо от того, какие они, это никогда не изменит моих чувств к тебе.

Лицо Шинры говорило обо всём, а его слова не были ни неловкими, ни абстрактными.

Пальцы Селти остановились, и она молча его слушала. Задумавшись об этом на некоторое время, она набрала несколько слов:

[Дай мне немного времени хорошенько об этом подумать.]

– Хорошо, я буду ждать твоего ответа.

Шинра снова ясно улыбнулся, и Селти решила задать вопрос, который крутился у неё на уме:

[Даже если я тебе нравлюсь, я всё ещё не уверена, достаточно ли хороша для тебя. В этом мире так много разных женщин, так почему тебе нравится кто-то без головы… кто-то вроде меня, не человек? Почему?]

– Ха-ха, когда-нибудь слышала поговорку: червь не будет против, даже если спорыш горький[28]28
  Означает “Каждому своё”.


[Закрыть]?

[Никто не говорит так о себе. Так или иначе, ты думаешь, я червь или спорыш?]

Несмотря на написанное Селти, волна неудобного тепла пронеслась сквозь её грудь. Она посчитала это знаком своих чувств к Шинре.

«Ах, уверена, если бы у меня было сердце, сейчас, я могла бы услышать, как оно бьётся».

Эти мысли заставили Селти чувствовать себя ещё более несчастной. Ведь Шинра был человеком, и между ними всегда будет непреодолимое расстояние.

У даллахан не было сердца. Отец Шинры сразу после вскрытия рассказал Селти, что хотя её тело и было построено так же, как у людей, её внутренние органы вообще не использовались. У неё были кровеносные сосуды, но кровь по ним не текла. Её внутренности не были окрашены оттенком крови, лишь мышцы первоначального цвета – как модель человеческой анатомии. Её тело могло двигаться по неизвестному принципу, и никто не знал, что она использует в качестве энергии для перемещения. Это была одна лишь пустая оболочка, но раны, нанесённые её телу, заживали необычайно быстро.

Думая о вскрытии, Селти вспомнила вопрос отца Шинры: “Как ты умрёшь?”

И спустя десять лет после этого, однажды, Шинра ей сказал: “Ты точно тень. Определённо, ты – тень головы или реальной личности, оставленной в другом мире, в общем – живая тень. И поскольку ты – тень, тебе не нужно задумываться о том, откуда ты получаешь энергию для жизни и передвижений”.

Если мыслить логически, тени не могли самостоятельно перемещаться. Но так как она была существом, не поддающимся логике, она просто решила придерживаться сказанного Шинрой и больше об этом не думать.

В любом случае, важней всего в эти дни было сосредоточиться на поиске своей головы.

Только тогда, когда достигну каких-нибудь результатов, я буду искать смысл моей жизни.

Собравшись с мыслями, Селти подумала о двух студентах, которых сегодня встретила.

Оба лица показывали свои истинные чувства. Первый студент столкнулся с Селти и Шизуо без единого намёка на страх и нерешительность, от начала и до конца сохранив устойчивый и сверкающий взгляд. Другой же показал очевидный страх к Селти, но даже в этом случае, даже перед самой Селти, он “улыбался”. Выражение его лица словно говорило, что демоны и явления, которых он боялся глубоко в сердце, появились прямо перед ним.

Подумав об этом, она снова себя одёрнула, решив что это может быть только её личным мнением.

Хотя она могла судить об эмоциях по глазам и выражению лица, Селти не думала, что имеет на это право. Поскольку у неё не было глаз, которые могли сообщить её мысли, и не было лица, чтобы улыбнуться или показать гнев. У неё даже не было мозга как у людей, чтобы контролировать эмоции. Она не знала, о чём думала раньше, или что тогда чувствовала. Как может кто-то, вроде неё, судить чужие эмоции?

Сердитый взгляд или огорчённый. Люди соединялись друг с другом – это всё, что она знала, приехав сюда впервые. Познавать мир ей помогали телевидение, манга, фильмы и так далее… книги в доме Шинры были слегка предвзяты, но она исправляла это посредством новостей или фактического контакта с людьми. Однако всё это пришло из чужого сознания, и если она хочет знать что-либо абсолютно точно, ей нужно быть человеком.

Она только что сказала Шинре, что он захватил её сердце – вот это её сильно волновало. Неужели у неё всё ещё есть чувства? Именно это беспокоило её больше всего.

В прошлом Селти никогда не задумывалась об этом. Она была полностью сосредоточена на поиске своей головы – задаче, которая не оставляла ей времени думать ни о чём другом. Это появилось в последнее время, после того, как она начала исследовать просторы Интернета и получила больше возможностей взаимодействовать с “народом”, что заставило её начать серьёзно рассматривать вопрос о том, насколько её эмоции и ценности отличались от людских.

Когда Шинра начал учить Селти пользоваться компьютером, она отнеслась к этому довольно неохотно и подозрительно. Теперь же, помимо работы и поисков своей головы, она проводила почти всё свободное время перед монитором. А когда она подключила встроенный DVD-плеер, телевизор и радио, с помощью чего могла сразу посмотреть любые фильмы или драмы, время, проводимое у компьютера, резко увеличилось.

Осваивая Интернет, Селти постепенно начала взаимодействовать с людьми. Она совершенно не представляла, как выглядит человек по ту сторону экрана, не знала о его жизненном опыте. Тем не менее, люди по-прежнему строят отношения через Интернет. Неосведомлённость о внешнем виде собеседника очень важна для такой, как Селти, у которой даже лица не было. В нормальном обществе она взаимодействовала лишь с теми немногими людьми, с которыми её познакомил Шинра. Но лишь он и его отец знали об истинной личности Селти. Конечно, о безголовом всаднике ходило множество слухов, однако их было недостаточно, чтобы узнать, что Селти – женщина, не говоря уж об идентификации её как даллахан.

Скрывать этот факт она не собиралась, но и выставлять его на всеобщее обозрение тоже не хотела.

«Несмотря на сказанное Шинрой, я предпочла бы иметь такие же, как у людей, ценности. Если моя личность теперь уже “человеческая”, я должна крепко держаться за свою человечность».

Селти не была человеком, и это её сильно беспокоило.

Должна ли она найти свою голову и вернуть воспоминания? Какие эмоции она испытала бы в такой ситуации, будь Селти человеком?

Даже если ответ лежал на поверхности, она не могла найти его самостоятельно.