Текст книги "Маракх. Испытание (СИ)"

Автор книги: Регина Грез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Остров Забытых людей

Дин вернулся в лагерь со связкой хвороста и будущим ужином. Поверх узких глянцевых раковин в пластиковом ведре трепыхалась кучка лиловых крабов и два сморщенных вялых мирангуса.

Хорда тут же раздул угли, а Энси Гил одобрительно кивнул, демонстрируя собственный улов – троицу новичков из берегового распределителя. Парни угрюмо озирались вокруг, оценивая нехитрое устройство лагеря, пока самый крупный и наглый из них не обратился прямиком к Дину:

– Ты здесь за жратву отвечаешь? Мы второй день на «тормозухе», скоро кишки сами себя переваривать начнут. Я слышал, вас регулярно подкармливают сверху. Чего застыл? Тащи скорей концентраты!

Энси  Гил поднял руку, переключая внимание на себя:

– Приказы здесь отдаю только я. Мой напарник проверяет качество и быстроту их исполнения. Все ваши просьбы и предложения будут рассмотрены. Еда выдается за работу или посильный вклад в общее дело. Если такой порядок не устраивает, можете поселиться отдельно, на другом конце острова есть бараки. Начнете красть наши запасы или попробуете напасть – будете покалечены. Вторая попытка саботажа ведет к физическому уничтожению.

Громила озадаченно почесал волосатую грудь, видневшуюся в складках неверно застегнутой мятой рубашки. Резко сплюнул под ноги и принял бойцовскую позу.

– И кто из вас двоих способен меня побить? Я прошел спецподготовку в отряде Свишаха. Слышали о таком? Харакас. Красная зона. Ты уверен, что справишься?

Второй из новичков тотчас отступил на шаг, сипло предупредив агрессивно настроенного товарища:

– Лучше не задирайся, Фарко, ты разве ослеп? Они же не люди. И я не псих, чтобы воевать с Джау на этом проклятом острове… Хей! (ругательство) Я согласен ловить рыбу и жарить моллюсков. Самая здоровая пища. Мне сказали, здесь можно поправить желудок и нервы. Я умею мастерить ловушки и лазить по деревьям. Я вырос на Гиде, мне не привыкать жить в лесу.

– Можешь идти к столу. Уверен, ты будешь полезен общине, – важно произнес Энси Гил, поглядывая, как Дин засыпает в горячую  воду свою еще живую добычу.

Третий из прибывших скрестил руки на груди, изобразив на небритом, симпатичном лице задумчивую мину.

– А с «дырками» у вас как? Или придется пользовать местных овец? Тут вообще что-то натуральное водится?

Словно в ответ на его запрос из кустов показалась Сайя в камуфляжной мужской рубашке и подвернутых до колен брюках. Следом пыхтел Гурра – майка облеплена чешуей и розоватой подсохшей слизью, через левое плечо перекинута крупная рыбина со вспоротым брюхом. Вилкообразный хвост зацепился за ветку, отчего кардарианец снова отстал, бормоча заковыристые ругательства.

Сайя быстро оглянулась, но вместо того, чтобы помочь спутнику уверенно подошла к столу в центре поляны и расположилась на углу.

– Сегодня прощальный ужин, парни. Надеюсь, остальные притащатся  вовремя.

– Надо поторопить!  – не теряя из виду насторожившихся новичков, Энси Гил стукнул рукояткой ножа по металлической обшивке запасного котла, стоящего на крышке корзины с крупами.

Над поляной поплыл тоскливый протяжный гул. Сайя сморщилась и зажала ладонью левое ухо, Гурра наконец дотащил свою рыбу до разделочной ямы и теперь отдувался на краю, шевеля пальцами пострадавшей месяц назад кисти. Тугую повязку фиксатора  придется носить еще долго, но оно того стоило.  «Стоило, харнага вас всех подери! Отпуск вышел что надо, малышка моя обмякла и подобрела».

Дин бросил взгляд на дымчато-серое небо, потом внимательно оглядел ближайшие заросли дрока – зеленые листья в красных прожилках не шелохнулись. Должны были появиться еще четверо колонистов: Саак-говорун, Ришки Бас, Лойго Мол и Дерганый Томах. «С новичками всего будет одиннадцать едоков, если себя не считать».

Дин питался всего раз в сутки и никогда не испытывал особого аппетита. Казалось, хватает света дневной звезды и воздуха для подзарядки внутренних батарей. На соблюдении питьевого режима настаивал Энси. Внимательный, собранный и аккуратный Эн-ас16. Экспериментальная модель, не прошедшая военные тесты и списанная за ненадобностью на остров Забытых людей.

Киборг-неудачник, вдруг открывший в себе ценные качества боевого администратора. Психолог и аналитик, благодаря которому местная община стала существовать по законам справедливого порядка. Базовые потребности удовлетворены, каждый приносит пользу или пытается выжить  самостоятельно.

Но даже истеричный и асоциальный  Томах  скоро понял, что в составе команды может рассчитывать на более сытный обед. Одиночки  здесь  быстро меняют ориентацию и тянутся к общему костру.

Следуя своим странным принципам, Томах сегодня опять заявился последним, будто одолжение сделал. Зато сразу высыпал на расстеленный брезент большой пакет черных мясистых грибов, срезанных со старых деревьев  вблизи Мутного оврага. Никто, кроме эпилептика не способен был надолго там задержаться, уж очень воняет тухлятиной и грунт будто шевелится под ногами. Спящий вулкан порой выпускает пар…

А грибы неплохи – можно высушить и растереть в порошок, если добавлять по щепотке в кипящую воду, не отравишься, но быстро наладишь сон, и жизнь покажется не такой уж скверной штуковиной даже без женской ласки.

– Зачем вы так быстро нас покидаете? – вкрадчиво спросил Небритый, подсаживаясь к Сайе.  – Я всегда мечтал подружиться с женщиной – «полусинтетиком». У меня самого в штанах биотяж со сменной лемниевой насадкой для  полной чувствительности. Могу заверить, действует безотказно.

– У меня уже есть кибер-механик для регулярного техосмотра силиконовой щели. Его инструмент пока что справляется… – лениво процедила хубанка, посматривая в сторону горки вареных ракушек.  – Ты бы поел, красавчик, а то ведь как у нас говорят: в большой семье хоботом зря не тряси – голодным останешься.

Гурра звучным рыком прочистил горло и вклинился в диалог с деликатностью бешеного пса.

– Убрал свои щупальца, пока мозги через сопатку не потекли! Мне как раз не хватает сладко-соленой подливки… Ладно, не трусь, я пошутил. Мы улетаем сегодня, нет смысла знакомиться.

Сайя  зажала в горсти приоткрытую парящую раковину и покинула общее застолье. Из леса выходили остальные члены общины, пусть набивают живот, им оставаться на острове.

– Далеко пошла? – с набитым ртом пробурчал Гурра, принимая от Хорды лепешку с размазанной вместо масло рыбьей икрой.

– Попрощаюсь с камнями на берегу. Через два часа за нами отправят катер. Сам не задерживайся и поторопи Хорду – он с утра какой-то чудной, может, лететь передумал.

Отвечала Сайя тихо, словно сама себя убеждала, что пора возвращаться в большой мир, от которого остались рваные воспоминания. Остров залечил незримые раны, освежил разум, избавил от пристрастия к глейсу, а ведь она «подсела» основательно.

– Дин, если не голоден – проводи!

Горячая раковина жгла центр ладони, словно раскаленный скальпель садиста-хирурга. Пора высосать нежную мякоть и выбросить бесполезные створки, но Сайя только сильнее стискивала пальцы, испытывая себя. Гурра прекратил жевать и застыл, наблюдая за тем, как светловолосый невзрачный киборг исчезает в зарослях вместе с хубанкой.

«Не поймешь, то она боится его, то жалеет… скорей бы отсюда убраться и начать новую жизнь. Может, Зоя не соврала, и в Риверсе мы неплохо устроимся».

Море дышало, словно загнанный зверь, колыхалось морщинистой плотью в агонии, плевалось токсичными брызгами. Выпрямив спину, Дин сидел на груде пластиковых панелей, присыпанных песком и ошметками сухих водорослей. Сайя бродила у кромки прибоя, долго не решаясь заговорить, поглядывала нетерпеливо, злилась, как обиженный подросток.

На этой странной земле из прессованного мусора она и впрямь почувствовала себя моложе и уязвимей, будто заново испытала голодное детство и потерю ног в результате пожара по недосмотру родных. Наращенный годами панцирь цинизма вдруг треснул, обнажая слабую плоть маленькой девочки, осваивающей дешевые протезы.

Но с тех пор Сайя научилась даже танцевать… И Суфа был не таким уж плохим приемным отцом. Это он научил ее выбрать нестандартные ноги, бросить вызов шаблонам внешности, разрушить стереотипы. А потом открылся певческий талант и пришла небольшая слава.

– Я больше не вернусь сюда, Дин. Ты скоро меня забудешь?

Он снисходительно улыбнулся, ответил без малейшей запинки:

– Моя память избирательна. Я сберег самые значимые моменты.

– И Зое из Дейкос тоже нашлось местечко в твоем архиве? – с горьким вызовом крикнула Сайя. – Это имя еще что-то значит для тебя, бывший сержант Болар? Ну, давай! Покопайся-поройся в прошлом.  Там выжженное гепталом поле или хубанская свалка, где мы еще детьми искали тряпье на обмен? А, может, небесные сады с беседками и ручьями тебе особо запомнились?  Подачки элитных шлюх…

Он медленно провел кончиками пальцев по гладкому, высокому лбу, затем опустил руку на грудь.

– Здесь уже не болит. Так ей и передай, если спросит. А больше ничего  не нужно.

– Ты просто блаженный дурак! – раздраженно пристукнула длинными ножками Сайя. –  Неужели надеешься, что она когда-нибудь прилетит к тебе? Ты поэтому каждый день ходишь к морю? Ждать бессмысленно!

– А я ничего не жду. Ничего не прошу. Эн сказал, что мы – идеальные человеческие макеты и будущее за нами. Мы больше, чем люди, Сайя. Я постоянно убеждаюсь в этом, глядя на новеньких.

– Да-да, но пока вам нашлось место только на острове никчемных калек.

– Здесь тоже нужен порядок. Надо же с чего-то начать. В этот раз новички не полезли в драку, хотя ели отдельно. Скоро поймут, что им выпал отличный шанс перестроиться.

– Конечно! Желудок и нервы… – скривилась Сайя. –  А что еще важно для списанных солдат? От здешней кормежки скоро даже по женским «дыркам» скучать перестанут. Я думаю, все дело в мусорных испарениях. Отходы, наверняка, выделяют малую толику радиации. Приборы ее не видят, но какая-то дрянь точно происходит с людьми… Хорда совсем размяк, почитает Гила, как божьего сына, Гурра посмеивается, но не спорит – я его не узнаю. А тебя и подавно. А ведь когда-то любила без ума. Однажды ты меня пожалел…

Едва над лесом показался военный катер,  как из кустов вразвалочку вышел Гурра. Взмахнув руками, Сайя кинулась навстречу, общаться с бесстрастным Дином становилось невмоготу.

– Где Хорда?

– Сказал, улетит в другой раз. Позже… Когда-нибудь… Вот обустроимся в Риверсе и сделаем новый запрос. Он здесь по собственному желанию, отказать не должны.

Скоро Дин остался на берегу в одиночестве. Это состояние не тяготило, поскольку воспринималось естественным. А разве можно существовать  иначе? В другой жизни, пожалуй.

Но Дина не волновало прошлое, ведь оно испарилось, надежно запечатав  в  кластерах памяти образ белокурой женщины с растерянным взглядом. А еще у нее дрожали губы, когда она пыталась улыбаться ему в первый вечер на острове. Пожала его руку, коснулась щеки. Милая… Бесконечно близкая и родная, где бы сейчас не была.

Зоя –  так звучит ее короткое имя. Как глоток порывистого ветра на косогоре, как свист крыльев дикой птицы, как вздох моря, разрывающий зябкую тишину ночи.

Дин запрокинул голову и раскинул руки на песке, расслабленно следя за сонмом далеких светил – они казались ему индикаторами на гладкой приборной панели огромного космолета. Зоя тоже сейчас отдыхает в комфортабельной пассажирской каюте. Ничто не должно тревожить ее покой.

Славянское фэнтези. «Ведунья и богатырь»

Глава 15. Нечаянная охота

Легкий морозец уплотнил снега, хвойные рощи сменились просторным старым березняком, красноватое солнце ныне расщедрилось, выманило из ухоронок птиц, – ох, весело было бежать Нечаю под перестук дятлов да редкую перекличку синиц. Худые думы голову не тяжелили, а как остановились   на отдых с перекусом, полегчало и в сумах за спиной.

Только Нелада почти ничего не ела, часто оглядывалась по сторонам, освобождала ухо из меховой шапки, все чего-то ждала, сведя брови, чертила на стволе матерой березы какие-то ей одной понятные знаки. А потом вдруг кинулась к Нечаю, сверкая глазами.

– Слышу, как бешено колотится объятое смертным страхом звериное сердце. Ближе и ближе к нам – не миновать встречи… Другие сердца тоже слышу – жадные, пьяные от погони… Рвутся багряные глотки испить свежей крови, впустить в утробу горячее мясо, изорвать жилы, перегрызть кости. Рогатину приготовь! Ведет их злая волчица, недавно потерявшая мужа. Вторую ночь пережить нам будет сложнее.

– Чего стращаешь-то? Или я не видал волков? – наигранно усмехнулся Нечай, умывая лицо пригоршней снега с вершины здоровенного бугра-муравейника.

В этот раз Нелада бежала на лыжах, будто в самом деле от ворогов спасалась, а потому не сразу заметила крутое плечо оврага, заросшего черемухой, – полетела под горку, скрылась из виду. Нечай уже  хотел на подмогу спуститься, когда сбоку затрещал валежник и вымахнул вперед крупный лось с окровавленной взмыленной мордой. Из широких ноздрей его валил пар, бока часто вздымались и опадали.

С коротким загнанным всхрапом кинулся сохатый на Нечая, но тот едва увернувшись от мощных  передних копыт, успел всадить  рогатину под левую лопатку. Зверь яростно затрубил, свалил с ног обидчика и ломанулся в овраг.

На миг ошалев от удара туши под тридцать пудов, видел Нечай, как следом нырнули меж черных тонких стволов два молодых волка… а после еще один… и еще…

В помутившемся разуме молнией пронеслась  мысль о Неладе. Как нарочно со дна оврага послышалось угрожающее рычание и звонкий девичий вскрик. Не испуганный вовсе, а остерегающий.

Шатаясь, Нечай расстегнул тулуп, стиснул обеими руками топор и побрел на голос. У самого обрыва провалился в сугроб почти до пояса, и тут же почудилось у лица смердящее дыхание хищника. Спеша к лосю, матерая волчица не стала тратить время на человека, рыкнула презрительно:

– Достанешься задним!

Нечай же в ответ прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Девчонку в овраге не трожьте! Хватит вам и быка, что я зацепил.

От изумления волчица ощерилась, припав на четыре лапы:

– Кто ты таков, что понимаешь меня?

– Крови твоих сородичей нет на моих руках. Хочешь – назови братом, но вели, чтобы девчонку не трогали… там, внизу.

– Хагр-р-ра-ар… никогда не станет мне братом извечный враг!

Глядя в налитые кровью волчьи глаза, Нечай уперся спиной в хлипкий черемуховый заслон и загородился топором. Одна нога застряла в сугробе, будто леший ее держал.

– Смерть нас рассудит.

Холодный пот заливал виски, щипало в глазах и носу от горькой обиды. Не спасти княжну, не выстроить на яру избу, не распахать землю, чтобы Нелада бросила в нее первые семена…

Фыркнула волчица, словно плюнула в снег, опустила шерсть на загривке и метнулась прочь, голодно урча, а когда Нечай выбрался из ловушки корней и дополз до оврага, сам выдохнул с тихим стоном, про себя поминая добрых богов.

Растрепанная ведунья стояла над сломанной лыжиной, натянув лук в сторону пирующих волков. Завидев голову Нечая среди побитой черемухи, скривила губы – не то в смехе, не то удержав рыданья. Вскинула подбородок, мол,  дальше-то как спасаться будем…

Нечай осторожно спустился вниз, не сводя взгляда с растерзанной туши,  – рогатина с одним обломанным концом валялась на кровавом снегу, кусок железа, видать, так и застрял в мясе. Зато из лосиной шеи торчала стрела со знакомым опереньем.

«Молодец Нелада! Успела бросить…»

И внезапно ощутив в себе полную силу и гордость за подругу, Нечай смело крикнул волкам:

– Нашу долю оставьте! Вам бы еще гнать да гнать сохатого, а сейчас набиваете животы.

– Где ты по-ихнему наловчился?  – прошептала ведунья, не сводя взгляда с поджарых мохнатых тел впереди, – давно смекаю, что пояс тебе подсказывает. Не зря ж на нем волчья морда между оленьей и птичьей вставлена, а на пряжке дубовый листочек.

– Догадлива ты у меня, а чего же сюда свалилась?

– Засаду для лося строила, первой хотела его достать.

Напал на Нечая дурной смех не к месту, а волки сгрудились в кучу, будто советуясь. Молодые бранились, сговаривая прочих порвать людишек, а те, что опытнее и старше не очень-то хотели лезть под стрелу и нож на сытый желудок.

Наконец мать-волчица приказала стае отойти на полскока и позволила Нечаю вырезать добрый кусок лосятины над крестцом. Ведунья рядом стояла, умелые пальцы срослись с пеньковой тетивой, кончик носа стал вовсе белешенек, а на щеках горел румянец охотничьего азарта.

– Спросил бы у серых друзей, не слыхали они о певучей березе!

– Погоди, дай им пожировать вволю, после добрее станут, еще сказок твоих запросят. А то и спляшем вместе…

Нечай медленно отступил к другому краю оврага, ждал, пока окорок выпустит кровь, невольно глотал слюну, представляя вкус жареной дичины. После с поклоном повторил вопрос ведуньи притихшей стае.

Помнила волчица о старом капище, обещалась и провожатого дать, лишь бы скорее покинули лесные угодья странные люди, понимающие звериные языки. Ушли навсегда, сгинули без остатка, ибо  Навьи врата открыты лишь в одну сторону и не выпустят назад  даже таких отчаянных храбрецов.

Конец