Текст книги "Русский Вид. Книга третья: Тигр. Рысь (СИ)"
Автор книги: Регина Грез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Просто человек с выдающимися спортивными способностями? Обычному человеку вот так запросто через трехметровый забор не перемахнуть, да еще держа на спине пятьдесят килограмм живого веса. А потом мне стало обидно до слез, почему же они мне сразу-то всю правду не рассказали, смеялись надо мной, конечно, «дурочка из тундры»... в пришельцев верит.
Да, верю, и хочу, чтобы они существовали! И хочу установить контакт и обмениваться технологиями и достижениями в медицине и биологии. Я уже про культурный обмен не говорю... Может, в чем-то мы и отстаем от Ведущих космических держав, но что касается психо – эмоциональной сферы... попробуй еще нас догони.
Меня опять занесло... не в ту степь. Надо срочно приземляться. Надо немедленно выяснить, кто он такой и зачем был нужен Роуди и Бруно. И тогда станет окончательно ясно, как мне себя с ним вести.
Я вытерла слезы и двинулась на балкон к «специальной парочке». Парочка, кстати, подобралась в лучших традициях жанра: «хороший дядя – плохой дядя». Я обратилась к хорошему:
– Аркадий! Это нечестно! Я взрослый человек и не надо из меня дуру делать. Может, я и почти блондинка, но кое – что все же понять способна. Кто такой Рай?
Мужчины смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Ответил мне почему-то Сергей, выпалив в меня словно давно заготовленную фразу:
– Рай – человек, пострадавший в результате авиакатастрофы и прошедший не очень качественное лечение за границей. У него есть небольшие проблемы с психикой. Он считает себя Зверем.
Вот так... просто и ясно. Никогда еще мне не было так стыдно за свою глупость и наивность. Хорошо, что на балконе было темно, потому что я, кажется, покраснела, словно маков цвет.
А тут еще сзади подошел Рай, довольно бесцеремонно отодвинул меня в сторону и зашипел, наступая на Сергея:
– Зачем ты ей сказал? Она не должна была знать...
– Я сказал Еве, что вы – ты попали в авиакатастрофу и... -
Сергей заладил эту фразу прямо как попугай, медленно пятясь от надвигающегося на него Рая. И тут подал голос Аркадий:
– Ева думала, что ты прилетел к нам с другой планеты. Космический путешественник – прямо как Незнайка во второй книге Н. Носова о приключениях коротышек из Цветочного городка на Луне. Ты эту историю читала, Ева?
Мне вдруг почему-то стало смешно и грустно одновременно. И потом грусть перевесила. Да они оба просто издеваются над нами. Они просто дергают нас, как марионеток за ниточки, захотели – забрали и увезли в другой город, согласны мы или против – им не важно.
«Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть!» И ведь ничего не объясняют, не снисходят до простого человеческого разговора, будто мы – низший сорт, а они приближены к какой-то особой касте. Вот что самое обидное!
Я судорожно вздохнула, чтобы подавить закипающие внутри слезы. Рай немедленно повернулся ко мне, и вдруг крепко обнял и прижал к себе. Я уткнулась носом в рыжие завитушки на его груди и вдруг почувствовала, что нам непременно надо держаться вместе, что мы теперь одни против всех. Как Бони и Клайд, как мистер и миссис Смит, нет... этот пример точно не подходит, суперагент из меня хр... неважный, я не умею драться кулаками в лицо и стрелять.
Вообщем, теперь, когда я поняла, что Рай обычный «земной» мужчина без всякого там инопланетного флера, он стал мне гораздо ближе и роднее. У него в жизни произошла трагедия, и ему нужна поддержка и дружеское плечо. И пусть Рай что угодно болтает о единственном предназначении женщины для продолжения рода,... о том, что женщина не годится «в друзья». А я все-таки попробую с ним подружиться. Развею, так сказать, его «домостроевские» мифы.
Я потихоньку отодвинула руки, что меня удерживали, и шагнула с балкона обратно в комнату. Рай пошел следом. У меня, конечно, было еще немало вопросов к «сладкой парочке», что продолжала курить на балконе, но при Рыжем говорить на серьезные темы бесполезно. Придется «втихаря» выведывать оставшиеся тайны самой.
– А Ольга уже ушла? Она не здесь будет ночевать?
– Нет, у нее свое жилище в городе. Она думала, ты уже спишь и не стала прощаться.
И вот мы остались одни в выделенной для нас спальне. У меня почему-то сильно-сильно заколотилось сердце, когда я забралась в своей туничке под тонкое одеяло, а Рай пристроился рядом. Я ни с одним мужчиной кроме Олега не лежала так близко. Ситуация для меня сейчас явно выходила за рамки стандартной.
Ну, что ж, как-нибудь скоротаю эту ночь, а завтра уже нас заселят в обещанный комфортабельный коттедж, где, надеюсь у меня будет собственная неприкосновенная кровать. И на ней никаких Рыжих!
Я лежала на боку и таращилась в темноту. Какой тут сон, если за твоей спиной раздается непонятное довольно громкое «тарахтенье – урчанье», тот самый звук, что я слышала от Него еще в своей злополучной ванной.
– Рай, ты зачем это делаешь?
Мне показалось или он немного смутился, потому что уж слишком долго молчал и ответил непривычно тихо:
– У меня так получается само, когда ты совсем рядом и я чувствую твой аромат. А сейчас к нему примешивается запах твоей крови и мне особенно хочется тебя оберегать. Ты же такая маленькая и нежная... моя Е-в-а-а...
Я рывком села на кровати... Он, что совсем не понимает.. Он сейчас перешел все допустимые нормы приличий и такта. От меня не может ничем пахнуть, я принимала душ, я чистая... как он может мне вообще на что-то такое намекать...
– Рай, я хочу чтобы ты ушел! Я буду спать одна, это мое желание и право! Я спасла тебе жизнь, ты должен хоть немножечко меня уважать!
– За что ты меня гонишь, женщина?
– Ты бы еще сказал – «скво»!
Нет, надо успокоиться, мне же четко сказали, что он не в себе, что у него серьезная «психотравма» и вероятно на этой почве раздвоение личности. Он себя считает диким зверем, а для них такая прямолинейность совершенно обычное явление. Как и отличный нюх, кстати. А что? Самоубеждение великая вещь?
Я слышала об одном художнике, у которого закровоточили кисти рук, когда он писал картину о распятии Христа. Вот что значит, проникнуться темой!
А к Раю мне надо быть снисходительней и терпимей, это же очевидно. Я сменила гнев на милость и вернулась в горизонтальное положение.
– Не надо больше про кровь... Это продлится еще несколько дней, и если ты будешь постоянно комментировать мое состояние, я просто из себя выйду, я рассержусь. Мне не нравится обсуждать с тобой эту тему, это мое личное дело, понятно?
– Дай мне подержать твою руку...
Не-ет, с ним ни минуты нельзя оставаться наедине, он же просто маньяк! У него в голове только одно...
– Рай, можно я задам тебе один вопрос: у тебя была любимая женщина?
– Да.
– И где она сейчас? Вы... расстались? Прости, что я спрашиваю, если не хочешь – не отвечай. Я просто хочу о чем-то с тобой поговорить, раз уж мы тут...
Я хотела сказать «застряли», но не произнесла это слово вслух. Как-то грубовато звучит. А у человека может быть за спиной трагедия.
– Я не знаю, что теперь с Сарой... надеюсь... она все-таки жива.
Вот как, оказывается, еще и любовная драма. Досталось же человеку, сколько свалилось бед на голову Рыжего. Но, почему «Сара» – может, она была из еврейской семьи?
– И где вы с ней познакомились?
– Это была закрытая база в Неваде. Сара наблюдала за мной, мы разговаривали, она меня учила своему языку. Она очень мне нравилась.
«Ух, ты! Неужели Рай проходил лечение в клинике США? А потом оттуда сбежал, потому что просто так его не выпускали. Они же вообще русских отпускать не любят. По новостям историю Бута все-время показывают и еще про одного русского летчика, что уже погибает в американской тюрьме.
Теперь мне, кажется, все стало ясно. И немудрено, что за Раем охотились иностранные агенты, может, Рай какой-то ценной информацией владеет. А я-то себе нагородила – Плутон... Межзвездные туристы...
Самой впору книжку про космические приключения писать. Любовно-фантастический роман. А что? Сейчас многие пишут...
Но, надо бы до конца все прояснить насчет этой загадочной Сары:
– А эта женщина, она была врач, да?
– Да, почти... она занималась генетикой. И очень любила кошек, вот ей нравилось, когда я делал так... как не понравилось тебе.
Меня будто укололи. И это оказалось почти физически больно. Он вспоминал какую-то американскую женщину, которая с удовольствием слушала его «урчанье»... Почему мне так больно, я не пойму? Это ведь его история, какое мне дело? Я же не могу ревновать... это было бы совершенно глупо.
– И что потом? Вы поссорились?
Рай замолчал так надолго, что я уже и не надеялась на ответ. А потом он сказал:
– Я ее толкнул к стене и она упала. Она не шевелилась, когда меня ударили током, я не знаю, что с ней стало потом. Может быть, я ее убил.
Я на миг перестала дышать. Мне стало реально жутко. Он ведь проговорил эти слова так спокойно, будто для него самое обычное дело – кого-то убивать.
– Рай, – прошептала я после продолжительной паузы, – а, почему ты ее толкнул?
К моему удивлению, он ответил довольно быстро и эмоционально:
– Я никогда бы ее не обидел, я не знал, что она стоит позади меня... Это случилось из-за ее мужчины. Джеймс меня ненавидел и боялся. А Сара хорошо ко мне относилась. Я только ей позволял проводить забор крови и... все другое. Хотя мне и не нравилось то, что они со мной делали.
Сара хотела меня успокоить, она погладила меня по плечу, а Джеймс стал ее ругать и смеяться надо мной. Он думал, я не понимаю их язык... Он назвал меня женщиной из-за моих волос, и сказал кое-что еще... Я это понял! Этого нельзя никогда говорить мужчине!
Я его ударил, он упал, и я наклонился над ним, а сзади меня схватили за одежду. Я думал – это охранник и, не оборачиваясь, отмахнулся рукой. Там находилась Сара, она хотела меня остановить. Она была такая же маленькая, как ты. И отлетела к стене, ударилась головой и потом я заметил кровь...
Мне нужно было подойти к ней и убедиться, что она жива, мне нужно было ей помочь. Они не подпускали меня и я убил еще двоих... кажется...
Знаете, я, конечно, за дружбу народов и все-такое, но... я всегда с подозрением относилась к американским методам «исправления людей». А еще в США есть смертная казнь и электрический стул, об этом я с негодованием и болью смотрела в фильме «Зеленая миля».
Пожалуй, единственное, за что я, действительно, люблю и уважаю США, так это за их кинематограф и некоторых литераторов, например, О, Генри и Джека Лондона, Теодора Драйзера, а уж Марк Твен и его Том Сойер...
Ну, не умеем мы – русские, так масштабно и грандиозно снимать фантастику и эпические исторические картины. Пока не научились... А, может, это и не наше. Нам отлично удаются фильмы о силе духа и преодолении себя. Вот как раз здесь у американцев все гораздо банальнее:
– Нет, Боб, я не герой, я полное дерьмо... я ничего не могу... (со слезами в голосе)
– Ну, что ты, Арчи, соберись, ты справишься, ты можешь, ты должен!
– О, нет, нет... моя мама и мой психолог сказали, что я конченый неудачник... девушки меня не замечают... (бурные рыдания)
– Тогда вот же тебе (на выбор) от Феи -крестной: костюм супергероя, волшебный фонарь, полет на Луну в один конец, укус оборотня и пять лет службы во Вьетнаме, да... еще русская секретарша для поднятия... настроения.
– А, ты знаешь, Боб, у меня появились силы, и я, пожалуй, готов рискнуть... О, да! Теперь я в себе гораздо более уверен! До меня, наконец, дошло! Оказывается, я рожден, чтобы спасти мир!!! ... от русской секретарши... она, кажется, раньше в Кремле работала...а, знаешь, У КОГО?...
– Нет, Арчи! Остановись... Это имя нельзя произносить вслух!
– Оно звучит еще ужаснее, чем Волан-де-Морт?
– Гораздо ужаснее, Арчи, гораздо...
А, что у нас? А у нас «Легенда № 17» и «Движение вверх». У нас «Повесть о настоящем человеке», «Охота на единорога» и «Салют -7»... – поистине шедевральные фильмы, над которыми хочется думать и... плакать, ну, таким впечатлительным барышням, как я, например. Фильмы, которые учат и помогают, а не только развлекают. Фильмы, которые – навсегда.
Мне было от души жаль, что у Рая все так грустно получилось с Сарой. И я совершенно искренне попыталась убедить его, что женщина-генетик осталась жива и получила лишь легкое сотрясение мозга. И они помирились с Джеймсом.
Я нарочно упомянула про Джеймса, хотя это, наверно, было и подло. Мне просто отчаянно хотелось увидеть реакцию Рая но то, что женщина, к которой он неровно дышал, теперь с другим. Но, Рыжий отнесся к моим предположениям довольно спокойно, только добавил, что Джеймс очень нехороший человек и Саре с ним будет тяжело.
Конечно, информация о том, что Рай укокошил сколько народу меня отнюдь не радовала. Стало очевидным, что это очень импульсивный, не сдержаный мужчина, которого следует опасаться и мне, что бы он там не говорил про защиту и заботу.
Я вдруг вспомнила своего отца... Почему-то больнее всего нам делают именно самые близкие и любимые люди. Те, кому мы больше всего доверяем, кого допускаем до самого сердца, перед кем раскрыты и безоружны. И даже если их удар случаен, от этого нам не легче.
Если бы не та дикая выходка моего родителя, если бы мама не упала на лестнице, у меня сейчас мог быть братик или сестренка, и мы жили бы все вместе дружной семьей. Пара секунд, одно неверное движение и жизнь расколота на «до» и «после»... какие-то пара секунд. Злой рок или испытание...
Охота к расспросам у меня прошла. Захотелось свернуться калачиком и уснуть. Я снова отвернулась к стене и натянула до плеч одеяло. И даже вскоре задремала под тихое «урчание» по соседству...
Глава 4. В «Северном»
Эта дорога мне показалась бесконечной... Я никогда в жизни не проводила столько времени в салоне автомашины, пусть даже самой навороченной иномарки. Я пыталась слушать музыку, пробовала разговорить пожилого водителя, смотреть в окно, даже дремать... на коленях у Рая.
Он-то сидел как статуя, смотрел на меня со странным выражением в искрящихся глазах, пытался положить мне руку на плечо или на талию, пока я покачивалась в забытьи у него на ногах, лежа головой на свернутой ветровке. Беседовать с ним сейчас меня совершенно не манило. И, вообще, начало подступать какое-то непреодолимое беспокойство.
Что нас ждет в этом лесу? Может, надо мной с Раем тоже будут проводить какие-нибудь опыты, надо же тестировать новоизобретенные лекарства, не все же одним кроликам отдуваться.
И вот, наконец, тряская ухабистая дорога в две колеи завела нас в глушь леса к вполне симпатичным домикам поселка «Северный». Надо еще добавить, что к моему превеликому удовольствию ни один из «специальных людей» с нами не поехал. Мы натянуто распрощались еще в городе, даже миролюбивый Аркадий мне уже не казался столь доброжелательным. На переднем сидении «Туарега» с нами ехала Ольга. А она была почти друг, это стало ясно сразу же в первое утро нашего знакомства.
Поселили нас с Раем в хорошенький "коттеджик" в самом центре лагеря. Ольга сказала, что там раньше жила женщина – врач со своим супругом. Местечко мне очень понравилось, рядом столовая и административный корпус. Есть великолепно оборудованная спортивная площадка, надо будет вернуться к растяжкам, а то за месяц совсем себя запущу. А «девочкам», конечно, нравится когда их инструктор по шейпингу и сама в отличной форме – подтянута и стройна – живая реклама собственных занятий.
Меня, правда, несколько удивило, что в «Северном» было мало обитателей, целых четыре прекрасных коттеджа точно пустовали. Вечером, в день заезда, Ольга провела для нас небольшую экскурсию.
– Сейчас здесь с вами должен был мой муж находиться – Алексей Викторович, но у него нелады со здоровьем начались неделю назад, как на грех. Требуется серьезная операция.
Ольга внимательно оглядела нас с Раем, особенно ее проницательный взгляд задержался на Рыжем.
– Это хорошо, что вы сюда сразу вместе приехали. Остальным было гораздо труднее.
– А где они сейчас – те, что здесь жили раньше? Мне показывали их фото...
– Брок в семидесяти километрах отсюда, в Ершово. У них все хорошо, мы их навещали недавно с Владом. Остальные – подальше... Но, все они отлично приспособились, у всех детки подрастают.
Мне показалось или при последних словах Ольги у Рая загорелись глаза. Еще бы, он же просто помешан на идее продолжения рода... Вот уж повезет его избраннице – детский сад на дому ей гарантирован с таким-то муженьком. На мой интерес к подобным идеям Рай может даже не рассчитывать. Я детей обожаю, но не более одного – двух под собственным носом. А этому Рыжику я чувствую и трех-то маловато будет.
– Мы, честно сказать, новых гостей в «Северный» и не ждали. Но, очень рады вашему приезду. Думаю, вам здесь все понравится, отдохнете от города, от всех передряг, а там... «наверху» пока все утрясется. Здесь вам точно нечего опасаться.
– А вы с нами в поселке останетесь?
– Я бы задержалась на пару дней, да, надо к мужу... он в больнице сейчас. Алексей много спрашивал о вас... Рай. Он очень хотел вас увидеть. И вам, Ева, передает привет. Правда, удивительные у вас имена... Так хочется пожелать вам счастья, ребята... Вы такие хорошие... оба.
Она проговорила эти слова с таким глубоким чувством, словно благословляла нас у алтаря. Меня это чуть-чуть покоробило. Возникло ощущение, что нас прямо толкают друг к другу в объятья, а мне всегда не нравилось давление извне.
Я сухо поблагодарила Ольгу за теплые пожелания и торопливо спросила, придав фразе полушутливый тон:
– А кто здесь главный будет? Кто будет за нас отвечать?
Ольга немного замялась и даже будто нахмурилась:
– Лиля пока здесь... за старшую. Лилия Яковлевна Кривошеина. Пару недель будет точно она, а потом, надеюсь, и Алешу выпустят из больнички. Ему как раз свежий воздух потребуется . Тогда мы вместе с ним к вам сюда и приедем. Вы уж потерпите пока... Ева.
Почему-то она сейчас обратилась именно ко мне, попросила потерпеть конкретно меня. Странно – странно... Ольгины объяснения меня здорово насторожили, в ее голосе явно слышалась неприязнь. Эта Лилия Яковлевна, наверно, та еще «выдра» престарелая. Уж, точно, не такая приветливая и спокойная как Ольга. Что ж, поживем – увидим!
– Здесь теперь мало народу остается: в поварах Светлана сейчас дежурит, еще помощница ее тут – Галина, заодно она и уборку делает у Лили. Из мужчин только Андреич – наш лесничий, изредка егеря бывают, да кто-нибудь из городского начальства по делу. Охота здесь строжайше запрещена. Вот и весь наш контингент – невелик числом.
Ольга почему-то грустно улыбнулась, глаза ее резко постарели. Наверно, женщина, и впрямь, сильно переживала за своего мужа – прежнего начальника базы.
Потом Ольга повела нас в столовую и там-то мы, наконец, познакомились с этой Лилией...
Когда я впервые увидела Ее, мне резко захотелось протереть глаза и себя покрепче ущипнуть, потому что так не бывает. Такие женщины не сидят в чаще леса, не скучают на заброшенных базах среди дряхлых лесников и кухарок.
Такие, как эта Лилия, восседают в офисных креслах, закинув нога на ногу, чтобы побольше разошелся длинный разрез на узкой короткой юбке. Чтобы все подчиненные мужчины, судорожно глотая слюну, как угорелые строчили финансовые отчеты и зорко следили за ростом капиталов начальницы.
Такие, как эта Лилия, возглавляют редакции глянцевых женских журналов, наподобие героини Мерил Стрип в «Дьявол носит Прадо».
Такие женщины ездят в супердорогих авто и ходят в рестораны под руку с холеными красавцами на десять-пятнадцать лет моложе себя.
Зачем Она здесь... Для меня это было настоящей загадкой... до каких-то пор.
А, потом я заметила как смотрит на Нее мой Рай. Я и сама не поняла, как это случилось, но, в этот самый момент Рыжий вдруг стал совершенно моим. От кончиков пальцев ног до кончиков золотистых волос, которые он теперь убирал в довольно гламурный хвост.
И как Эта Женщина на него посмотрела... У Лили была обалденная фигура по типу песочных часов, и просто удивительно, как она до сих пор не переломилась в своей осиной талии. У Лили была пышная грудь и широкие бедра, а еще умопомрачительной длины ноги. Картину дополняла копна почти черных, видимо, крашеных волос и удивительной голубизны глаза.
Голубоглазая белокожая пухлогубая брюнетка лет под сорок...
Именно так, по моим представлениям, выглядела царица – мачеха, что в сказке А. Пушкина, выгнала юную царевну в лес после признания волшебным зеркальцем приоритета за очарованием невинности.
– О, мы так вас ждали! Приготовили просто райское пиршество в вашу честь, присаживайтесь, ну, что же вы стоите, дорогие друзья! Олечка, как у Лешика дела? Передавай ему мои поцелуи и пусть скорее поправляется, он у тебя такой милый говорун.
Я немного опешила от такого сверх теплого приема. Лиля скользнула по мне почти равнодушным взглядом. А что ей волноваться, по сравнению с ее яркой внешностью – я просто «бледная моль». Надеюсь, меня она не выгонит в лес на съедение волкам или кому похуже? Мало ли чего ей нашепчет волшебное зеркальце, а что оно у нее в арсенале имелось, я точно не сомневалась... по соседству с метлой.
Мы довольно мирно поужинали все вместе, хотя лично мне кусок в горло не лез, когда я наблюдала за тем, как пристально Рай разглядывает эту Роковую Красотку, словно из прихоти решившей провести недельку на лоне природы. Причем, он это делал совершенно открыто, и Ей это нравилось. Ольга сидела рядом со мной, все больше мрачнея. Кажется, сейчас она читала все мои мысли. а может, и не только мои...
После ужина мы с Раем отправились в свой коттедж, а Ольга, чуть подзадержавшись с Лилей, догнала нас у самого домика.
– Давайте прощаться, ребята, я завтра уезжаю рано утром, уже не увидимся. Евочка, а ты в обиду себя никому не давай, поняла, моя хорошая?
Странное прощание...
Ольга вдруг отчего-то расчувствовалась и поцеловала меня в обе щеки, глаза женщины были полны слез. Я, конечно, тоже зашмыгала носом и Рай уставился на нас в полном недоумении, он-то не видел ни малейшего повода для огорчений. Пожалуй, даже наоборот... Я подозреваю, что Рай дождаться не мог, когда уже мы останемся одни... Или это только мои досужие домыслы?
Сказать честно, я ничего не имею против интимной жизни, я не ханжа. Хотя сама с невинностью рассталась по сегодняшним меркам довольно поздно. Просто так получилось, никто особо не настаивал. После ухода папы, мы с мамой жили вдвоем душа в душу. Утром вместе уходили из дома – она на работу, я в институт, вечерами вместе что-нибудь вкусненькое пекли, потом за чаем смотрели какие-нибудь интересные фильмы или книжки читали вслух. У нас дома была отличная библиотека, часть ее мама раздала подругам, уезжая в Кулебаки.
Я, по примеру мамы, с детства пристрастилась к чтению. Мне нравилась современная литература, особенно хорошие книги советских писателей – «деревенщиков»: В. Распутина, В. Астафьева, Ф. Абрамова, В. Белова. Может, потому я и сама поступила на «русоведа». А еще я очень уважала творчество «нашего» уральского писателя Николая Никонова.
Я, кажется, десять раз перечла его скандальную «Весталку». Этот роман много критиковали в свое время, надо же было осмелится автору изобразить советского политрука во время Великой Отечественной Войны злодеем – насильником, что надругался над медсестрой. Книга пронзительная, местами очень тяжелая, много я слез над ней пролила и, кажется, сделала для себя кое-какие выводы.
"Что бы с тобой не произошло – нельзя падать духом, нельзя сдаваться – ни врагам, ни обстоятельствам. Даже если ты на всем белом свете один и тебе очень плохо, всегда найдется рядом хоть какая-то добрая душа, что поддержит, поможет, хотя бы словом.
И даже если кажется, что впереди нет просвета и ты не можешь ничего изменить, когда кажется, что весь мир против тебя... Надо просто еще чуть-чуть подождать – потерпеть и будет лучше... Обязательно будет лучше!"
Так вот, что касается моего «пуританского» воспитания, да не было, собственно, никакого воспитания в этом плане. Мама мне доверяла, а мне просто ни с кем не хотелось гулять, достойных собеседников среди ровесников – мальчишек я не находила, а сразу в койку прыгать мне и вовсе было не интересно. Помните, как в одном пошлом анекдоте: «А, поговорить...».
Я искренне планировала сначала подружиться с человеком, а еще мне хотелось, чтобы хороший мальчик меня пригласил на хорошее кино, которое мы бы потом вместе и обсудили. И уж потом, может, дело бы и до интима дошло... Но, никто за годы учебы так и не догадался меня – «филологиню» пригласить в кино, завести культурную беседу. А потом появился «качок» Олег в красной бандане.
И, вообще, когда я читаю в дамских романах, что девушка в свою самую первую ночь получила подряд десять оргазмов мне становится смешно и грустно. Наверно, авторы это пишут для обильной услады мужского «эго»:
– Вот ведь какой самец! Даже «пять минут как не девственницу» смог удовлетворить до протяжных стонов.
Но, самое интересное, что как раз мужчины такие книжицы и не читают. Им боевики подавай да бандитские разборки. Тогда для кого эти слащавые сказки? Мне «в первый раз» совершенно не понравилось, и во второй тоже, и даже в пятый...
А когда Олежек попросил выставить ему оценку по пятибалльной шкале за «проделанную работу», то я просто обалдела и, конечно, поставила ему жиденькую пятерочку... авансом. Зря, что ли, старался человек! Мне не жалко, я вообще собираюсь быть самой доброй «училкой», если, конечно, доживу до первого сентября в этой-то чащобе.
Я приняла душ, переоделась в домашний костюмчик и разлеглась на кровати в комнате первого этажа. Рай куда-то запропастился. Вот еще о нем думай, да гадай, делать мне больше нечего! Выглянула в окно, и увидела его в полумраке, стоящим возле высоких сосен, что выстроились в два ряда аллеи.
Если он из себя зверя «строит», так ему в лесу настоящее раздолье. Чего уж лучше-то, может, на поправку быстрее пойдет человек! А, ведь правда, в нем есть нечто этакое звериное, дикое... доисторическое. С кем бы его сравнить?
Непременно из семейства Кошачьих, недаром же он «мурчит», когда у него приятное настроение. Нет, на большого Кота он явно не похож, не лев, не тигр... леопард – уже ближе... Все-равно не то, мужчина – леопард мне представляется каким-то уж чересчур экзотическим, длинным, гибким, непременно с короткими волосами.
А Рай – он же наш, можно сказать, местный... Ему нужно подыскать кого-то из «своих» хищников. Не очень крупного, ммм... кошка среднего размера в русском лесу... может быть, рысь? А, что? Очень даже ему подходит по определению – тоже рыжий и волосатый зверь. Да-а, теперь ясно почему у Рая столько волос на груди... Вот что значит сила самовнушения...
Ладно, хватит фантазировать, надо уже придумать, чем буду завтра заниматься. Если дело себе не найду, погибну от скуки. Интересно, как тут у них с Интернетом, у меня есть маленький ноутбук, мы бы с Раем посмотрели вместе какой-нибудь фильм...
Ну, и что... через пятнадцать минут я оделась потеплее, третья ночь августа выдалась прохладной, и тоже вышла на улицу. Бегать я, конечно, ни за кем не собиралась, просто стало как-то неуютно одной в этом чужом доме. Ничего, завтра немного освоюсь, сделаю уборку, вещи свои разберу.
– Смотри, сколько сейчас звезд на небе!
Я встала рядом с Раем и задрала голову вверх. Парочку одиноких звезд мне, и правда, удалось разглядеть. Нет, вон там еще одна... и еще... правда, много...
В городе я вообще никогда не смотрела на звезды, оказывается, это такое чудо! А ведь есть звезды больше, чем наше Солнце. Я, кажется, точно завтра начну писать роман о межпланетной любви. Чем тут еще заниматься? Да, и о чем мне еще писать, если не о любви? Это будет мелодрама, пожалуй. Но, все закончится хорошо, после долгих и бурных переживаний Герои обретут внеземное счастье в объятиях друг друга.
Буду выходить ночами и фантазировать... А Рай будет рядом, как же иначе? Это же мой Рай! Добрый Боженька специально прислал его для Евы. А, может быть, я чем-то уже искупила тот первый грех той самой первой любопытной Евы, и мне положена награда? Шутка, конечно, а почему-то приятно думать, что этот странный непостижимый мужчина есть только для меня, как по спецзаказу.
– У тебя в глазах тоже звезды...
Мы смотрим друг на друга, и по телу моему пробегает легкая дрожь, прямо как в шаблонных любовных романах «карманного» формата, которым я совершенно не верю.
Рай наклоняется и осторожно целует меня в краешек губ, даже не целует, а просто прикасается легко-легко. Я закрываю глаза и тихонько шевелю губами, чтобы ему ответить. А потом Он проводит по моим губам кончиком языка и у меня подкашиваются ноги, я даже забываю как надо дышать.
Со мной происходит что-то невероятное, мне безумно хочется быть к нему ближе, обнять его за шею, притянуть к себе... навсегда. Рай касается языком моей щеки, виска и мочки уха... еще немного, и я сознание потеряю или у меня из груди выпрыгнет сердце. Прямо ему на грудь и уже там будет биться за нас обоих...
– У тебя есть с собой ручка и лист бумаги?
– За– а -зачем?
Я, кажется, напрочь потеряла способность разумно соображать.
– Мне нужно твое письменное разрешение, ты забыла?
И тут меня словно окатило холодной волной, я резко дернулась из его рук, но, он только прижал меня крепче и начал тяжело дышать в самое ухо:
– Тш-ш-ш, тихо, тихо, не сердись... просто тебя сейчас нельзя трогать, я же понимаю... а ты мне так нужна... очень нужна... мне невыносимо трудно быть с тобой рядом, и не прикасаться к тебе... моя маленькая Е-в-а...
Я еще немного посопротивлялась для приличия и затихла. А потом Рай взял меня «на ручки» и отнес в дом, словно и впрямь маленькую несмышленую девочку. А мне ведь уже двадцать четыре «с хвостиком», пора бы начать понимать что-то в жизни... или хотя бы для начала в себе самой.
Дома, ну, придется теперь называть домом этот большой пустой коттедж, мы еще долго разговаривали, лежа на кровати. Хотя, если честно, болтала-то я, а Рай просто слушал и иногда соглашался. Я пересказывала ему содержание книги Николая Никонова «След рыси». По-моему мнению, за эту книгу автору должны были дать Нобелевскую премию по литературе, так она проникновенно и мудро написана. Книга об экологии души человеческой, и никак не меньше...
Так вот, лично для меня в той книге был один душераздирающий эпизод, когда одинокий самец рыси искал весной свою самку. Они вместе не жили, «девочка» – рысь была очень самостоятельной и немного капризной, встречалась с самцом только, когда ее захлестывали особенные весенние желания. Пара гуляла вместе две недели, а потом «девочка» опять исчезала и опять была одна. И так продолжалось несколько лет.
