Текст книги "Белый тюлень"

Автор книги: Редьярд Джозеф Киплинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

БИБЛИОТЕКА ДЛЯ ДЕТЕЙ И ЮНОШЕСТВА

ЗООЛОГИЧЕСКАЯ БЕЛЛЕТРИСТИКА

Р. КИПЛИНГ

БЕЛЫЙ ТЮЛЕНЬ

РАССКАЗ ДЛЯ ДЕТЕЙ

Все происшествия, о которых будет речь

в этом рассказе, случились много лет тому

назад, на северо-восточной оконечности ост-

рова св. Павла, который лежит далеко -да :

леко в Беринговом море. Лиммершайн,

королек, рассказал мне эту историю, когда

буря занесла его на пароход, шедший в Япо-

нию; я взял его в мою каюту, обогрел и

накормил его и держал у себя в течение двух

дней, пока он не собрался с силами и не

полетел назад, на остров св. Павла. Лиммер-

шайн очень хорошенькая маленькая птичка

и всегда говорит правду.

На остров св. Павла заходят не иначе,

как по делу, и тюлени– единственный народ,

который каждый год в определенное время

– 4 —

является сюда. В летние месяцы они собира-

ются тут целыми сотнями тысяч, потому

что северо-восточный берег этого острова

представляет для них такие удобства, каких

не найдется ни в какой другой местности

земного шара.

Тюлень Кетч очень хорошо знал это, и,

где бы ни заставала его весна, он покидал

все и несся, как ветер, на остров св. Павла.

Там он проводил целый месяц в битвах с

товарищами за лучшие места на утесах: ка-

ждый из них старался завладеть таким местом,

которое было бы как можно ближе– к морю.

Кетчу было пятнадцать лет. Это было ог-

ромное животное с серой шерстью и боль-

шими, острыми зубами. Когда он поднимался

на своих передних ластах, он был выше четы-

рех футов, а тяжесть его, – как увидал бы

всякий, настолько смелый, чтобы свесить

его, – доходила до семисот фунтов. Все его

тело было покрыто рубцами ____жя__шяот заживших

ран, полученных им во время страшных ве-

сенних битв; но, несмотря на это, он никогда

не отказывался сразиться с товарищем. В та-

ких случаях он обыкновенно немножко по-

вертывал голову в сторону, как – будто не

– 5 —

решаясь взглянуть в лицо неприятелю; и

вдруг быстро, как молния, поражал его.

Когда же его огромные, острые зубы вон-

зались в шею врага, тот мог спасаться бег-

ством, если был в силах вырваться, но уже,

конечно, Кетч не помогал ему в этом. Побе-

жденных товарищей он г никогда не пресле-

довал – это было против правил поморья.

Кетчу, собственно говоря, нужно было толь-

ко место около самого моря для вывода

детей; но так как того же желали сорок или

– 6 —

пятьдесят тысяч других тюленей, то ужасные

битвы происходили каждую весну, и рев,

вой, ворчанье и фырканье на берегах могли

навести ужас на всякого. В это время весь

берег, на протяжении трех слишком миль,

бывал покрыт бьющимися тюленями, а вода

унизана головами этих животных, спешащих

высадиться на сушу и принять участие в

битве. Сражения происходили и на камнях,

и на песке, и на гладких, удобных для драки,

базальтовых утесах. Жены их никогда не

приходили на остров раньше конца мая или

начала июня: у них не было ни малейшего

желания быть растерзанными на кусочки.

Молодые же двух-трех-и четырехлетние тю-

лени, которые еще не заводились своим до-

мом, уходили внутрь острова и играли на

песчаных холмах огромными толпами, при-

миная и уничтожая всю зелень, которая по-

падалась им на пути. Таких юношей на од-

ном только северо-восточном берегу острова

св. Павла собиралось ежегодно от двухсот

до трехсот тысяч.

Однажды весною, когда Кетч только что

кончил свою сорок пятую битву, жена его,

Мата, с гладкою блестящею шерстью и хоро-

– 7 —

шенькими глазками, вышла из моря. Он под-

хватил ее за шею и угрюмо сказал:

– По обыкновению опоздала! Где ты

была?

Кетч никогда ничего не ел в продолжение

тех четырех месяцев, которые проводил на

берегу, и потому его расположение духа бы-

вало в это время преотвратительное.

Мата не сочла нужным отвечать на во-

прос. Она осмотрелась кругом и проворковала:

– О, как это мило и внимательно с твоей

стороны! Ты занял опять старое место.

– Думаю, что так, – отвечал Кетч. – По-

смотри на меня! – он был весь изранен, и

кровь виднелась у него в двадцати местах;

один глаз был почти вывернут, а бока изо-

рваны в клочья.

– Ах, вы, мужчины, мужчины, – сказала

Маіа, обмахиваясь ластом. – И почему не

можете вы скромно и тихо занимать места?

У тебя такой вид, как будто ты сражался с

убийцей касаткой *).

– Я только и делал, что бился с поло-

вины мая. Нынешний год здесь ужасно много

') Принад ежи г к ки ам.

– 8 —

тюленей. Я видел, по крайней мере, сотню с

берегов залива Ясной Погоды. Удивляюсь,

зачем они являются к нам, а не остаются у

себя дома!

– Я часто думала, что мы были бы го-

раздо счастливее, если бы поселились на

Бобровых островах, а не в такой густо на-

селенной местности, – сказала Мата.

– Ба! Только юноши отправляются на

Бобровые острова. Если мы пойдем туда, —

скажут, что мы боимся. Нужно соблюдать

приличия, моя дорогая!

Кетч гордо вдвинул голову в жирные

плечи и сделал вид, что хочет немножко

вздремнуть; но ни на минуту не терял он из

вида поле сражения и внимательно наблюдал

за ним.

Теперь уже все тюлени со своими женами

и детьми были здесь; рев их разносился над

морем на целые мили и заглушал вой ветра.

Их было тут свыше миллиона, считая взрос-

лых самцов, самок, юношей и детей. Все они

бились, боролись, ревели и играли между

собой; целыми толпами бросались они в море

и такими же толпами выходили из него; они

лежали на каждом футе земли, так далеко,

– 9 —

как только мог окинуть глаз, и сражались

огромными полками в густом тумане.

На северо-восточном берегу острова св.

Павла почти всегда туман. Изредка на ко-

роткое время проглянет солнышко, и тогда

все кругом заблестит, [как жемчуг, и разу-

красится всеми цветами радуги.

Котик, сын Маты, родился в это бурное

время. У него были бледноголубые глаза, ка-

залось, что он весь

состоял только из

головы и плеч;

так обыкновенно

бывает у малень-

ких тюленей. Но

должно быть, он

чем-нибудь отличался от других детенышей,

потому что Мата внимательно оглядела

его.

– Кетч,– сказала она, наконец, —наш де-

теныш будет белый.

– Ну, что говорить пустяки!– проворчал

Кетч. – Никогда на свете не бывало белого

тюленя.

– Может быть, и не бывало, – сказала

Мата,– а теперь будет.– И она запела неж-

– 10 —

ную колыбельную песенку, которую все сам-

ки тюленей поют своим детям:

О, не спеши, дитя, ты рано плавать —

Твой легок хвост, головка тяжелей!

И бури летние, и злой касатка

Опасны,– ох, опасны для детей!

О, мой мышеночек, беги ты от касатки,

От грозно набегающих валов;

Но в мелкой можешь ты воде плескаться,

И будешь ты и силен, и здоров!

Конечно, сначала котик не понимал смыс-

ла этих слов. Он барахтался в воде около мате-

ри и выучился сторониться с дороги, когда отец

его бился с каким-нибудь тюленем, и оба

они катались и ревели то вверху, то внизу

скользких утесов. Мата кормила Котика ред-

ко – не больше раза в два дня —и уходила

за едой в море; а потом он стал есть все,

что мог добыть около себя. Когда он про-

брался внутрь острова, то увидел там десятки

тысяч детей одного с ним возраста. Они

играли между собой, как щенята, потом за-

сыпали на мягком песке, снова просыпались

и опять играли. Взрослые тюлени не обра-

щали на них внимания, у юношей было свое

отдельное место, и детеныши могли играть

– 11 —

хоть целые дни. Когда Мата выплывала из

глубины моря, где она ловила рыбу, она

тотчас же отправлялась к тому месту, где

играли детеныши, и блеяла, как овца, зову-

щая ягненка, пока не доносилось до нее от-

ветное блеяние Котика. Тогда она выбирала

самую прямую, ближайшую дорогу к нему

и, ударяя ластами, расталкивала направо и

налево головы детенышей. Здесь было всегда

несколько сотен

матерей, которые

приносили еду

своим детям, и

маленьким тюле-

ням жилось хорошо и весело. Место туг было

тихое и безопасное, и Мата сказала Котику:

„Тебе никто не повредит здесь. Только не

ложись в тинистую воду, потому что от

этого можно опаршиветь; не разбивай твер-

дый песок зубами или когтями и не плавай,

когда по морю ходят высокие волны".

Маленькие тюлени, как маленькие дети,

совсем не умеют плавать, но они несчастливы,

пока не выучатся. В первый раз, как Котик

отправился в море, волна подхватила его;

огромная его голова опустилась вниз, а ма-

– 12 —

ленькие задние плавники поднялись кверху,

совершенно так, как говорилось в песенке,

которую ему пела мать. Если бы другая вол-

на не вынесла его на берег, то он утонул

бы. Понемножку он выучился лежать на мел-

кой воде около берега; волны покрывали

его, а он плескался и зорко смотрел по сто-

ронам, – нет ли больших волн, которые могли

быть для него опасны. Две недели учился

он управлять ластами и в продолжение этого

времени то барахтался в воде, ворча и хрю-

кая, то карабкался на берег и спал на песке,

то снова уходил в воду и, в конце концов,

дошел до сознания, что вода – его настоящая

стихия.

Часто, вместе с товарищами, нырял он

под волнами или несся на вершине огромной

пенящейся волны, которая разливалась далеко

на берег; иногда стоял на хвосте и почесы-

вал себе голову, как делают взрослые тюлени,

или взбирался на скользкие, покрытые тра-

вою, возвышающиеся над морем утесы. Не-

сколько раз видал он какие – то тонкие плав-

ники, похожие на плавники акулы, которые

скользили около самого берега. Ему сказали,

что это – убийца – касатка Грампес, который

– 13 —

охотится с а. молодыми тюленями и ест их.

Узнав это, Котик, завидев плавники, стрелою

бросался на берег, и тонкие плавники тихо

двигались дальше, как будто владелец их

просто прогуливался, и ему не было никакого

дела до Котика.

В конце октября начиналось переселение

тюленей с острова св. Павла в открытое море.

Они уходили и семьями, и целыми племена-

ми. Сражений в это время не было, и юноши

могли играть везде, где хотели.

– На следующий год, – сказала Мата Ко-

тику,– ты будешь уже юношей; а в нынеш-

нем году тебе нужно выучиться ловить рыбу.

Они отправились вместе в Тихий океан,

и Мата показала Котику, как спать на спине»

из воды маленьким носиком. Никакая колы-

бель не может быть так покойна, как колыха-

ние волн Тихого океана. Когда Котик по-

чувствовал, что ему пощипывает кожу, Мата

объяснила ему, что это острое, колющее

ощущение означает, что наступает время дур-

ной погоды, и нужно плыть скорее и уходить

отсюда.

– Скоро ты сам будешь знать дорогу, —

сказала она, – а теперь поплывем за морски-

ми свиньями: они очень умны.

Целое стадо морских свиней ныряло и

неслось по воде, и маленький Котик следовал

за ними так быстро, как только мог.

– Как вы узнаете, куда плыть?– спросил

он, задыхаясь.

Предводитель морских свиней посмотрел

на него своими вытаращенными белыми гла-

зами и сказал:

– Моему хвосту холодно, мальчик. Это

значит, что холодный ветер дует сзади... По-

плывем, поплывем скорее!.. А когда бываешь

южнее экватора и хвосту холодно, – нужно

плыть на север... Поплывем, поплывем скорее!

Здесь очень неприятное ощущение воды!

– 15 —

Не одно это узнал Котик во время пути.

Нет, он учился постоянно. Мата выучила его

охотиться за треской и палтусами вдоль низ-

ких морских берегов; она показывала ему,

как обходить разбитые корабли, лежащие на

сотни футов под водою; как прыгать на вер-

шины волн, когда молния прорезывает все

небо, и как следует вежливо махать ластами

альбатросам и воинственным морским ястре-

бам, спускающимся вниз по ветру. Она на-

учила его прыгать, подобно дельфину, на три

или на четыре фута из воды, прижав к бо-

кам ласты и изогнув хвост, и схватывать

– 16 —

треску на глубине шестидесяти футов; она

советовала ему не трогать летучих рыб, ко-

торые состоят из одних костей, и зорко

следить за каждым судном, кораблем и в

особенности за гребными лодками. К концу

шести месяцев Котик узнал решительно вес

относительно рыбной ловли в глубине моря,

и во все это время он ни разу не выходил

на сушу.

Раз, когда он дремал, лежа в теплой воде

где-то около острова Жуана Фернандеца, он

почувствовал себя каким – то слабым и лени-

вым, как это случается и с людьми весною,

и вспомнил о своей родине, до которой было

не меньше семи тысяч миль, об играх с то-

варищами, о запасе водорослей и о реве

тюленей и их битвах. В ту же минуту он

повернул на север, уверенно гребя, и на

пути встретил своих товарищей, направляв-

шихся в ту же сторону. Они закричали ему:

„Здравствуй, Котик! В нынешнем году мы

уже юноши. Мы будем плясать огненный

танец в губе Ясной Погоды и играть на све-

жей траве. Отчего это у тебя такая шерсть?"

Шерсть Котика была теперь почти совер-

шенно бела я, и хоть^ он очень гордился ею,

РОС* щ

детская библиотека

– 17 —

но сказал только: „Поплывем скорее! Мои

кости стосковались по земле".

Они поплыли вместе и, наконец, достигли

берегов, которые были их родиной, и услы-

хали рев старых тюленей, их отцов, которые

бились в клубящемся тумане.

В эту ночь Котик плясал огненный танец

с другими годовалыми тюленями. В летние

ночи все море между островом св. Павла и

губой Ясной Погоды сверкает фосфориче-

ским блеском. Каждый тюлень, двигаясь, оста-

вляет за собою блестящий след, а когда они

прыгают, то вода сверкает, как молния, а

волны, разбиваясь, искрятся и разлетаются

огненными брызгами.

– 18 —

Потом все они отправились внутрь ост-

рова, в местность, которая была отведена

для юношей, и стали кататься вверх и вниз

по траве и рассказывать друг другу о своих

приключениях на море. Они толковали о

Тихом океане, как мальчики толкуют о лесе,

в котором собирали орехи, а если бы кто-

нибудь вздумал, на основании их рассказов,

начертать морскую карту Тихого океана, то

это оказалась бы такая карта, какой еще

никогда не бывало на свете. Трех-и четырех-

годовалые тюлени неслись вниз с горы Гут-

чинсона, крича: „Прочь с дороги, ребятишки!

Море глубоко, и вы не знаете еще всего,

что там есть. Подождите, пока не обогнете

мыса Горна. Хи, мальчишка, откуда это ты

добыл такую белую шерсть?"

– Я ее не добывал, – ответил Котик,—

она сама выросла. – И только что он хотел

перекувыркнуться через говорившего с ним

тюленя, как вдруг из-за песчаного холма пока-

зались двое черноволосых людей с плоскими

лицами. Котик, который до сих пор никогда еще

не видал человека, опустил голову и заворчал,

а юноши отступили на несколько шагов и

сели, бессмысленно вытаращив глаза.

– 19 —

Один из людей был Керик Бутерин, а

другой – его сын Паталамон. В полумиле рас-

стояния от берега, занятого тюленями, на-

ходилась маленькая деревушка, жители кото-

рой занимались тюленьим промыслом, а Керик

Бутерин был между ними главным распоря-

дителем. На этот раз было решено загнать в

деревню стадо юношей,– тюленей загоняют,

как овец,– и употребить их шкуры на одежды.

– Ах! – сказал Паталамон. – Посмотри,

здесь есть белый тюлень.

Керик Бутерин побледнел, что было за-

метно, несмотря даже на масло и копоть,

которые покрывали его лицо. Он был амут,

а амуты не могут назваться чистоплотным

народом.

– Не трогай его, Паталамон, – сказал

Керик. – Здесь никогда не бывало белых

тюленей, —никогда, с тех пор, как я родился.

Не смотри на него. Загоняй это стадо

четырехгодовалых тюленей. Наши люди мо-

гут ежедневно сдирать шкуры с двухсот

штук, но они еще не привыкли к работе.

Сотни довольно. Живей!

Паталамон застучал парою тюленьих пле-

чевых костей перед стадом юношей, и они

2*

– 20 —

остановились неподвижно, задыхаясь и пых-

тя. Но когда он подошел ближе, они трону-

лись, и Керик погнал их от морского берега

внутрь острова, при чем они даже не стара-

лись вернуться назад к товарищам. Сотни и

сотни тысяч других юношей, видели, как их

гонят, но, не обращая на это никакого вни-

мания, продолжали свои игры. Один только

Котик встревожился и стал расспрашивать,

что это значило, но ни один из его товари-

щей не мог сказать ему ничего определен-

ного; он узнал только, что люди каждый

год гоняют по этой дороге тюленей в тече-

ние шести недель или двух месяцев.

– Я пойду за ними, – сказал он и по-

спешил за стадом.

– Белый тюлень идет за нами, – закри-

чал Паталамон. – В первый раз тюлень идет

сам на бойню.

– Тс! Не смотри назад, – сказал Керик. —

Не было бы худо! Нужно будет потолковать

с шаманом.

Расстояние до деревни было не более

полумили, но пришлось употребить на доро-

гу целый час. Керик знал, что если тюлени

будут итти слишком скоро и разгорячатся,

– 21 —

то, когда с них будут сдирать шкуры, они

будут рваться на кусочки. Итак, они ме-

дленно подвигались вперед, а за ними шел

взволнованный и изумленный Котик. Ему

казалось, что он очутился где-то на краю

света, хоть рев из „детских" тюленей позади

него раздавался так громко, как грохот по-

езда в тоннеле.

Наконец, Керик остановился, сел на мох,

вынул грубые металлические часы и дал стаду

отдохнуть в течение получаса. Потом пришли

десять или двенадцать человек, и у каждого

из них была огромная дубина в три или

четыре фута длины с железным наконечни-

– 22 —

ком. Керик указал им на несколько штук

тюленей, из которых одни были еще слиш-

ком разгорячены, а другие – искусаны това-

рищами. Люди оттолкнули их от стада своими

тяжелыми сапогами, сделанными из морже-

вой шкуры. Тогда Керик сказал: „Начинай-

те!" И люди быстро согнали тюленей в ку-

чу. Спустя минут десять, Котик уже не мог

узнать своих товарищей, потому что шкуры

их, начиная от носа до задних плавников,

были содраны, сняты и свалены на землю.

Для Котика этого было вполне достаточно.

Он повернулся и загалопировал к морскому

берегу; его молодые, только что пробившие-

ся усики ощетинились от ужаса. Пробежав

несколько времени (тюлень может бежать

быстро, но только очень недолго), он увидал

гладкие утесы, занятые огромными морскими

львами, и, подняв ласты, бросился в холод-

ную воду, дрожа и задыхаясь.

– Кто там?– спросил сурово один из

морских львов. Закон их требует, чтобы они

жили отдельно и не допускали к себе других

племен.

– Это ужасно! Ужасно!– вскричал Котик.—

Они убили всех юношей, со всех берегов!

– 23 —

Морской лев повернул голову к берегу.

– Вздор! – сказал он. – Должно быть,

ты видел, как Керик расправлялся со стадом.

Он делает это в продолжение тридцати

лет.

– Это ужасно! – повторил Котик, отгре-

бая назад воду, когда волна прошла над

ним, и поддерживая себя спиральными уда-

рами ласт, которые выносили его к самому

углу утеса.

– Ловко сделано для такого маленько-

го! – заметил морской лев, который мог оце-

нить хорошего пловца. – Я понимаю, что с

твоей точки зрения это ужасно. Но если

вы, тюлени, будете приходить сюда год за

годом, конечно, люди не оставят вас в по-

кое. Всегда будет одно и то же, пока вы

не найдете какого-нибудь острова, неиз-

вестного людям.

– Нет ли где такого острова? – спросил

Котик.

– В продолжение двадцати лет я охо-

чусь за камбалой, но никогда не видал ни-

чего подобного. Но послушай,– ты, кажется,

не прочь последовать совету старших. Что,

если бы ты отправился на Моржовый остров

– 24 —

и поговорил с моржом Вичем? Он, может

быть, кое-что и знает... Не волнуйся и не

спеши так. Тебе придется проплыть шесть

миль, и если бы я был на твоем месте, ма-

лютка, то я сначала выбрался бы на берег

и подкрепил себя сном.

Котик решился последовать этому благо-

разумному совету. Он отправился домой, вы-

лез на берег и поспал с полчаса. Потом он

уверенно поплыл к Моржовому острову, ко-

торый лежит на северо-восток от острова

св. Павла и весь состоит из рифов, утесов

и гнезд чаек. Тут целыми стадами живут и

моржи.

Он остановился около самого Вича, —

огромного, безобразного, надутого моржа, с

толстой шеей и длинными бивнями, который

был вежлив только тогда, когда спал. Он

спал и теперь, и его задние плавники напо-

ловину свесились в воду.

– Проснись! – закричал во все горло

Котик, потому что чайки ужасно шумели.

– Га! Го! Гмф! Это что такое? – заорал

Вич.

Он ударил бивнями своего соседа и раз-

будил его; тот то же самое проделал со своим

– 26 —

соседом и т. д. до тех пор, пока все не

проснулись и не стали таращить глаза по

всем направлениям, исключая только того,

где был Котик.

– Хи! Это я, – сказал Котик, колыхаясь

на воде и имея вид какой-то маленькой

белой улитки.

– Ты! Пусть я буду ободран! —закричал

Вич, и все строго посмотрели на Котика. Но

Котик не желал слушать ничего об обо-

дранных шкурах: он уже довольно на-

– 26 —

смотрелся на это. И потому он поспешил

спросить:

– Нет ли такого местечка для тюленей,

где еще никогда не бывали люди?

– Иди и ищи,– отвечал Вич, закрывая

глаза. – Пошел прочь! Мы здесь все заняты.

Котик подпрыгнул из воды, как дельфин,

и закричал, как только мог громче: „Старик!

Старик!" 1).

Он знал, что Вич не ест рыбы, но не

пренебрегает водорослями, хоть и считает себя

необыкновенно страшной особой. Само со-

бой, что бургомистры 2), чайки, пуффины 3 )

и другие птицы тотчас же подхватили крик,

и, – как мне рассказывал Лиммершайн, – в

продолжение пяти минут был такой шум на

Моржовом острове, что он мог бы заглу-

шить самую сильную ружейную пальбу. Все

население орало и вопило: „Старик! Ста-

рик!", а Вич ворчал и ревел, поворачиваясь

с боку на бок.

– Теперь ты ответишь? – спросил чуть

не задохнувшийся Котик.

') Птица – прилнадежит к семейству нырков.

') Принадлежит к акулам.

») Род морских раковин.

– 27 —

– Ступай и спроси у Морской Коро-

вы, – отвечал Вич. – Если она еще жива, то

даст тебе совет.

– А как мне узнать Морскую Корову,

если я с ней встречусь? – спросил Котик,

пускаясь в обратный путь.

– Это единственное создание в море,

которое еще безобразнее Вича, – прокричал

бургомистр, пролетая под самым носом Ви-

ча. – Еще безобразнее и еще грубее!.. Ста-

рик! Старик!

Котик поплыл домой, чтобы переговорить

с товарищами. Но никто из них не сочув-

ствовал его желанию найти покойное ме-

стечко для тюленей. Все они твердили, что

люди всегда угоняют юношей, а что если

Котику неприятно было смотреть, как их

убивают, то ему не следовало ходить в

деревню. Правда, что никто из тюленей

не видал, как убивают их братьев, и

это составляло разницу между ними и

Котиком.

– Что за вздор! – сказал старый Кетч,

узнав о предположениях своего сына. – Ка-

жется, у тебя и без того есть о чем позабо-

титься. Ты должен расти, сделаться большим

– 28 —

тюленем; как твой отец, жениться и завести

„детскую" на берегу. Тогда тебя никто не

тронет. Кроме того, в течение пяти лет ты

должен выучиться биться.

Даже кроткая Мата, его мать, сказала:

„Ты никогда не в состоянии будешь прекра-

тить убийство тюленей. Ступай играть, Ко-

тик". – И Котик пошел и принял участие е

огненном танце, но маленькое сердце его

болело, и ему было тяжело.

В эту осень он покинул родной берег

очень рано и отправился в путь один, так

как он не в состоянии был отказаться от

мысли, которая овладела им. Он решил оты-

скать Морскую Корову, если только такая

особа, действительно, жила в море; при ее

помощи он надеялся найти тихий, спокойный

остров, с отлогими берегами, где могли бы

жить тюлени и куда бы люди никогда не

приходили.

Каждый день проплывал он до трехсот

миль, внимательно исследуя весь Тихий океан,

с севера до юга. Во время пути с ним было

множество приключений, о которых мы рас-

сказывать не будем. Между прочим, он едва

спасся от акулы, которая чуть было не

– 29 —

схватила его, и от молота -рыбы '), которая

гналась за ним. Он встречался несколько

раз с разбойничьими племенами, которых

довольно много в море; с вежливыми боль-

шими рыбами и с красными пятнистыми

гребенками -), которые прикрепляются к

одному месту, проводят так целую жизнь и

очень гордятся этим. Но он не встречал

Морской Коровы и ни разу не видал такого

острова, о каком мечтал. Если ему попадался

остров с удобными берегами, и если там

были места для игр молодых тюленей, то

каждый раз видел он на горизонте дым с

судна, на котором вытаплирали тюлений жир,

а Котик понимал, что это означало.

Раз он познакомился со старым широко-

хвостым альбатросом, который указал ему

на один остров, говоря, что он как раз го-

дится для него. Котик приплыл туда во вре-

Іля страшной бури и чуть не разбился до

смерти _____об острые черные утесы. Когда же

"он все-таки, несмотря на бурю, пробился к

–острову, то оказалось, что и здесь жили

') Принадлежит к семейству чаек.

2 ) Принадлежит к семейству буревых нырков.

– 30 —

тюлени, за которыми охотились люди. И то

же самое было на всех островках, которые

он посещал.

Лиммершайн называл мне все эти острова

и говорил, что Котик употребил* целых пять

лет на исследования, исключая только летние

месяцы, которые он каждый год проводил

на родине, где юноши поднимали его на

смех и потешались над его фантастическими

островами.

Он был на Галлопагосе, который лежал

в самом экваторе, и чуть не умер там от

жары. Он заходил на острова св. Георгия,

Оркнейские, Зеленого Мыса, и даже на кро-

шечный островок южнее мыса Доброй На-

дежды. И везде он слышал одно и то же:

на всех этих островах бывали тюлени, и

люди убивали их. Даже когда он был на

расстоянии нескольких тысяч миль от Тихого

океана, то и там, на утесах какого-то ост-

ровка, он увидел несколько сотен тюленей,

и они рассказали ему, что люди приходят

и сюда. Это почти разбило его сердце, и он

обогнул мыс Горн и направился к своей

родине. По дороге на север он подплыл к

одному островку, заросшему зеленью, и уви-

– 81 —

дел там дряхлого, умирающего тюленя. Он

стат ловить ему рыбу и рассказал про все

свои неудачи.

– Теперь, – добавил Котик, – я плыву

домой, и если меня тоже погонят с юношами

на бойню, то мне это решительно все равно.

– Попробуй поискать еще раз, – сказал

ему старый тюлень.– Я– последний и един-

ственный изо всех живших здесь тюленей.

Но в те дни, когда люди убивали нас сот-

нями тысяч, у нас на берегу ходил слух,

%о есть где-то спокойное место. Я стар, и

мне не дожить до того дня, когда найдут

это место, но другие дождутся его. Попро-

буй еще раз.

Котик закрутил свои хорошенькие усики

и отвечал:

и– Я —единственный белый тюлень, кото-

рый когда-либо родился на берегу, и я —

единственный тюлень, —все равно белый или

черный, – который задумал искать новый

остров для тюленей.

Слова старика очень ободрили его. Ко-

гда он вернулся домой, Мата стала упраши-

вать его жениться и устроиться своим домом.

Теперь он уже не был юношей: густая шерсть

– 32 —

покрывала его плечи, и он был так же ве

лик, силен и свиреп, как его отец.

– Дай мне еще год, матушка, – сказал

он. – Ты знаешь, что седьмой вал всегда

дальше, чем другие, заливает берег.

В то время на острове св. Павла была

как раз одна самка, которая думала выйті:

замуж тоже в будущем году, и Котик в ночь

перед своим последним путешествием про-

танцовал с ней „огненный танец" вдоль все-

го берега залива Ясной Погоды.

На другой день он отправился в путь и

на этот раз повернул на запад, так как на-

пал на целое стадо палтусов. Для того, что-

бы быть сытым, ему требовалось ежедневно,

по крайней мере, сто фунтов рыбы. Он охо-

тился за ними, пока не устал, а потом свер-

нулся и лег спать около Медного острова.

Вся эта местность была ему хорошо знакома,

и когда около полуночи его стало покачи-

вать в постели, он сказал: „Гм! Прилив

очень силен в эту ночь", а потом, повернув-

шись под водой, медленно открыл глаза и

потянулся. Вдруг он подпрыгнул, как

кошка: он увидел, что какие-то громадные

животные обнюхивают и шарят в мелкой

– 33 -

воде и объедают густую бахрому водоро-

слей.

– Клянусь страшными вихрями Магелла-

нова пролива! – пробормотал он себе в усы. —

Что это за народ в глубоком море?

Котик видал много разных животных на

своем веку. Кроме тюленей, он знал моржей,

морских львов, белых медведей, акул и раз-

ных других рыб. Но эти создания не были

похожи ни на кого из них. Они были от

двадцати до тридцати футов длины, задних

плавников у них совсем не было, а хвосты

их были широки, как лопата, и казались вы-

резанными из кожи. Вид у них был до не-

возможное ги глупый и бессмысленный, и

когда они переставали есть, то покачивались

на хвостах, торжественно кивая друг другу

и махая плавниками, как люди машут руками.

– Гм! Удачна ли охота, господа? – спро-

сил Котик.

Огромные животные не отвечали ни сло-

ва; они только закивали и замахали плав-

никами.

Когда они снова принялись за еду, Котик

заметил, что у них – раздвоенные верхние

губы, и что они захватывают сразу очень

– 34 —

много водорослей и едят их с жадностью,

не переставая важно кивать друг другу.

– Не особенно вкусная еда, – сказал

опять Котик.

Они снова замахали плавниками, и Котик

начал терять терпение.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Если у

вас лишний сустав в плавниках, то нечего

так хвалиться этим. Хоть вы и очень граци-

озно машете ими, но мне гораздо интерес-

нее было бы узнать, что вы за народ.

Верхние губы задвигались, зеленые, точ-

но стеклянные, глаза уставились на него, но

ни слова не послышалось в ответ.

– Ну! – сказал Котик. – Вы единственный

народ, который еще безобразнее и невеж-

ливее Вича!

И вдруг он вспомнил слова бургомистра

на Моржовом острове, где он был еще юно-

шей, и радостно бросился в воду, так как

понял, что, наконец, ему удалось встретиться

с морскими коровами.

Они паслись и двигались между водоро-

слями, а Котик обращался к ним с вопросами

на всех языках, которым он выучился во

время своих путешествий: у народов моря

– 35 —

почти столько же языков, сколько и у лю-

дей. Но морские коровы не отвечали потому,

что они не умеют говорить. У них только

шесть шейных позвонков, вместо семи, и

это мешает им разговаривать даже между

собою. Но так как у них лишний сустав на

плавниках, то они машут ими в разные сто-

роны, и это заменяет им разговор.

Когда настало утро, дурное расположение

духа Котика исчезло без следа. Морские

коровы медленно поплыли по направлению

к северу, останавливаясь от времени до вре-

мени, о чем-то совещаясь и глупо кивая

головами. Котик следовал за ними и думал:

«Народ, который состоит из таких идиотов,

уж, наверно, был бы весь перебит давным

давно, если бы у него не было какого-ни-

будь безопасного острова. А то, что хорошо

для морских коров, годится и для тюленей...

Однако, было бы очень недурно, если бы

они были немножко поживее!"

Котик ужасно скучал и очень утомился во

время этого путешествия. Морские коровы

делают обыкновенно не более сорока или

пятидесяти миль в день, а ночью останавли-

ваются для еды, держась постоянно около

– 36 —

самых берегов. Хоть Котик плавал и кругом

них, и над ними, и под ними, но они из-за

этого не делали ни одной милей больше.

Когда они подвинулись уже далеко на

север, то стали останавливаться еще чаще

для своих безмолвных совещаний, а Котик

чуть не обкусал себе все усы от нетерпения.

Наконец, они стали придерживаться теплого

течения; Котик оценил это и начал относиться

к ним с большим уважением.

Однажды ночью они вдруг опустились