Текст книги "Неподходящий муж"

Автор книги: Ребекка Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

– Ты нас звал? – спросил Джарред, вместе с Гриффином подходя к Колину и Джиллиан.

Тот кивнул.

– Ты уже покончил с танцами?

– На некоторое время, – ответил Джарред. – Я обещал один танец ее светлости и вальс Саре, а пока мы отдыхаем, повинуясь указаниям леди Данбридж и сэра Роба.

Колин перевел взгляд на ряды стульев, поставленных вдоль стен, откуда могли наблюдать за танцующими те, кто по какой-либо причине не танцевал. Сара и ее тетка потягивали из бокалов пунш в компании лорда Мейхью и герцогини Эйвон.

– Я заметил, что леди Данбридж и сэр Роб очень мило толковали, и что мисс Экерсли за весь вечер танцевала только с тобой одним, – сказал Колин. – О чьей репутации больше пекутся – о твоей или ее?

Джарред покраснел до кончиков ушей.

– Скорее об обеих. А танцевала она только со мной потому, что я не намерен больше никого подпускать к ней, – откровенно сказал он. – Разве что тех, кому полностью доверяю – тебя, Гриффа, лорда Мейхью.

– Почему же? – удивился Колин.

– Ты обратил внимание на ее платье?

– Хорошенькое, – ответила с улыбкой Джиллиан.

– Прошу прощения, леди Грантем, – произнес Джарред, – но оно чертовски… почти что непристойно. Невозможно смотреть на декольте без того, чтобы…

Джиллиан захихикала:

– Как забавно! Колин то же самое говорит о моем платье.

Джарред взглянул на вечернее платье Джиллиан и увидел, что оно является точной копией платья Сары, за исключением цвета и кружев на юбке. С тем же самым глубоким квадратным вырезом на груди! Но на Джиллиан он едва заметил его. И вовсе не потому, что грудь Джиллиан уступала в пышности. Просто Джиллиан была женой его друга.

– С тобой беда, старина, – сказал ему Колин.

Джарред покачал головой.

– Просто дело в том, что это же Сара! Я знал ее еще пятилетней крошкой. Мы же вместе выросли. Рыжая, веснушчатая шустрая девчонка с острыми коленками. Ничто в ней не предвещало, что она может стать красавицей. Но вы только посмотрите на нее! – Он снова взглянул на Сару, которая поймала его взгляд и улыбнулась. – Посмотрите, какой она стала!

– Счастье, что ты не ее опекун, – заметил Колин. – Не то ты отгонял бы от нее поклонников палкой.

– В том-то и дело, – сказал Джарред. – У нее нет опекуна, который мог бы отгонять от нее поклонников палкой. И некому за ней присмотреть.

– Кроме вас, – мягко подсказала Джиллиан. – А вы так хмуритесь, что к ней решится подойти только отчаянный храбрец. Я бы сказала, что мисс Экерсли имеет в вашем лице надежного защитника, лорд Шеппердстон.

– Возможно. Но от меня ждут, что я помогу найти ей защитника, а не того, что я сам стану таковым, – возразил Джарред.

– Похоже, что вы уже справились с этой задачей, – сказала Джиллиан.

– Убил двух зайцев одним махом, так сказать, – хмыкнул Гриффин.

– Кстати, – вспомнил Колин. – Ты срочно нужен Джиллиан.

– Да? – Джарред вопросительно повернулся к супруге Колина.

– Прошу прощения, что отрываю вас от веселья, но, кажется, мне удалось разгадать головоломку, которую вы мне задали. Я нашла ответ только что, пока мы с Колином танцевали.

– Вы прямо сейчас можете об этом рассказать, или нам придется взглянуть на эту головоломку? – спросил Гриффин.

– Было бы лучше, господа, чтобы вы посмотрели на нее своими глазами, но я могу и сейчас рассказать вам, что пришло мне в голову и почему, – сказала Джиллиан.

– Мне она уже кое-что объяснила, – сказал Колин. – И я решил, что вам тоже следует поскорее услышать об этом.

Гриффин огляделся.

– Все гости здесь – знакомые моей свояченицы, но все же кругом слишком много любопытных ушей. Предлагаю разделиться.

– Согласен, – кивнул Колин, поскольку две незнакомые ему пары, которые вроде бы направлялись к танцующим, вдруг остановились, болтая, совсем рядом, прямо за спиной Шеппердстона.

– После бала я мог бы заглянуть к вам, – предложил Джарред. – Если вы не против.

Джиллиан закусила губу и выразительно взглянула на мужа.

– Возможно, нам придется срочно кое-что предпринять, – сказал Колин. – Мы потому и хотели поскорее поговорить с тобой и Гриффом. Пока вы будете танцевать, Джиллиан расскажет, что она обнаружила.

Джарред переглянулся с Колином. Джиллиан улыбнулась:

– Это моя идея, лорд Шеппердстон. Сегодня вы здесь в центре внимания. Если вы все время будете приглашать одну мисс Экерсли, все это отметят и станут обсуждать. А если вы немного потанцуете и с другой дамой, никто не подумает, что вы уделяли мисс Экерсли особое внимание. Значит, так, я расскажу свою догадку вам, а Колин расскажет его светлости.

Джарред кивнул.

– Леди Грантем, окажете ли вы мне честь, согласившись танцевать со мной? – спросил он, протягивая ей руку.

– Я буду счастлива. – Она вложила в его ладонь свою.

– Разумеется, с твоего позволения, – улыбнулся Джарред Колину.

– Разумеется! Если ты позволишь мне пригласить мисс Экерсли.

Джарред невольно нахмурился, а Колин в ответ на его гримасу улыбнулся.

– Ты танцуешь с моей женой, – напомнил он.

– Я помню.

– Мы просто хотим помешать тебе испортить репутацию мисс Экерсли, – сказал Колин, заглядывая другу в глаза. – Почему бы нам не договориться во время танца оставаться джентльменами, какими мы себя считаем, и не смотреть вниз. Ты согласен?

Гриффа диалог друзей скорее забавлял. Ни Колин, ни Джарред прежде не были ревнивцами. Но и он сам им не был до того, как встретил Алисию.

– Хорошо, – скрипнул зубами Джарред.

– Замечательно, – кивнул Грифф. – А поскольку я сегодня не могу внести свой вклад в танцы, мне остается только вам завидовать.

Пока Джарред вел Джиллиан к танцующим, она украдкой улыбалась понимающей улыбкой.

– Так что вы узнали? – с самых первых па перешел к делу Джарред, поскольку вальс длился всего несколько минут.

– Я думаю, что те большие числа означают численность войск, которые ко… – Она едва не произнесла «король Жозеф», но вовремя спохватилась и поправилась: —…Автор послания намерен выставить против наших войск. – Она дала Джарреду минуту на то, чтобы он переварил услышанное. – Это единственное, что, кроме крупных денежных сумм, имеет смысл. А насколько я разобрала, там не было никаких ссылок на франки или фунты.

– Но возможно, он пополняет запасы, – напомнил ей Джарред прежнюю версию.

– Да, – согласилась Джиллиан. – Но если дело в этом, не было надобности зашифровывать все послание целиком, когда можно написать его прямым текстом.

– Вы правы, – задумчиво кивнул Джарред. – Мы уже перехватывали письма, в которых… наш автор жалуется брату на нехватку продовольствия. В них только две-три фразы и были зашифрованы.

– Вот видите! – сказала Джиллиан. – А если он не видит смысла жаловаться на нехватку припасов при дворе в зашифрованных сообщениях, он не станет шифровать и заказы. Он не делает тайны из того, что у него нет денег, чтобы содержать двор с привычной для него роскошью. Или что он весьма огорчен оттого, что его брат не слишком-то торопится ему помочь.

– Пять тысяч. Одиннадцать тысяч. Тысяча пятьсот. Ну, конечно же! – Он улыбнулся Джиллиан. – Войска. Думаю, ваша догадка верна, леди Джиллиан.

– И еще, – торопливо продолжала она. – Сокращения, которые я считала бессистемными, вовсе не были таковыми.

Джарред сосредоточенно сдвинул брови.

– Я сначала думала, что эти группы букв расставлены в тексте, чтобы сбить нас с толку. Но, по-видимому, я ошиблась. Подумав хорошенько, я поняла, что эти сокращения вставлены, чтобы помочь адресату, а это, насколько я поняла, маршал по имени Журдан.

– Журдан? – Джарред и сам читал письмо, над которым теперь трудилась Джиллиан, и не мог припомнить, чтобы в нем стояла фамилия Журдан или сокращения, ее напоминавшие. Вы уверены, что это именно Журдан?

– Да!

– Полностью уверены?

– Ну… почти.

– Если я представлю эту информацию в военное министерство, мне нужно быть абсолютно уверенным, что она правильная, – сказал ей Джарред.

– Вряд ли я смогу что-то доказать, – вздохнула Джиллиан. – Только сама информация подтвердит свою правильность. Но я считаю, что не ошибаюсь. Я это чувствую.

– Хорошо, – произнес он. – Но все-таки постарайтесь объяснить хотя бы мне, почему.

– Потому что единственное имя, которое также подходит, – это Жюно, а Колин говорит, что Жюно в январе был отозван в Париж и отстранен отдел. Значит, это Журдан. Я просмотрела список всех известных нам офицеров, с которыми автор письма регулярно поддерживает связь.

– Почему вы решили, кстати, что они переписываются регулярно? – задал Джарред вопрос, который ему непременно зададут в военном министерстве.

– Они обращаются друг к другу не официально, а совершенно запросто, по-дружески, – ответила она, отвлекаясь от изложения своей теории. – Короче, я сравнила фамилии из списка с сокращенными словами. Но ничего не подошло. А сегодня Колин сказал кое-что, и это навело меня на мысль, что я расшифровываю их неправильно.

– А как же правильно?

– Читать следует задом наперед. Вот в чем разгадка, – ответила Джиллиан. – Я больше чем уверена. Автор письма отправил его маршалу Журдану. Другие сокращения совпали с именами некоторых военных, причем все они были в высоких чинах. Как только я в этом удостоверилась, то сообразила, что большие числа непременно должны быть численностью войск. – Как ни старалась она, танцуя, сохранять спокойное выражение лица, но вся так и дрожала от волнения.

Джарред улыбнулся. Лига свободных братьев давно гонялась за подобной информацией. Появился шанс изменить ход войны, помочь Сковеллу в его работе. Теперь лорд Уэймот мог поставить перед правительством вопрос о необходимости создания департамента, который занимался бы подготовкой шифровальщиков для работы как в военное, так и в мирное время. Группа лорда Батерста, работающая сейчас в Лондоне, делала свою работу слишком медленно и не всегда успешно.

– Милая Джиллиан, я так благодарен вам, что готов вас расцеловать!

Джиллиан так удивилась этим словам, что ему захотелось подразнить ее еще немного.

– К сожалению, придется мне попросить Колина сделать это за меня.

– Спасибо, – пробормотала Джиллиан.

– Но как вы сумели? Без всяких таблиц, без самого письма под рукой?

– Я помню письмо и список офицеров наизусть и весь день ломала над ними голову, чем бы ни занималась, – сказала Джиллиан. – Но все встало на свои места, только когда Колин во время танца вдруг сказал о ком-то, что тот готов вывернуться наизнанку. И тут я ясно увидела ответ. Буквы, которые чаще всего встречались в сокращениях, – это «н», «е», «д». Сначала я искала офицеров, чьи имена начинаются на «н». – Тут она не смогла сдержать улыбку, потому что в действительности слова Колина относились к Джарреду, который был настолько одурманен Сарой Экерсли, что ему грозила нешуточная опасность вывернуться наизнанку. А имя Джарреда навело ее на мысль о Журдане.

– А может быть, это маршал Ней?

– «Ней» наоборот пишется как «Йен». Мы по шифровальным таблицам уже определили, какие цифры означают «э» и «й». Ней абсолютно не подходит. И из газет видно, что он участвует в немецкой кампании, а вовсе не в пиренейской. И Ней не подчиняется… автору письма. – Она помедлила, взвешивая свои слова. – Мне ни одно сокращение не удалось расшифровать с помощью таблицы, пока я не начала читать их задом наперед. Единственный военный, который подчиняется автору письма и в чьем имени эти буквы стоят в нужном порядке, – маршал Журдан. Поскольку его сокращенное имя стояло в приветственных строках письма, я поняла, что послание как раз ему и адресовано. Конечно, надо еще раз взглянуть на текст, чтобы убедиться окончательно, но я и так уверена, что моя теория верна!

– И я нисколько не сомневаюсь в этом, – похвалил ее Джарред. – Я преклоняюсь перед вашей способностью разгадывать головоломки.

Тут последовало завершающее крещендо, и музыка стихла.

– Наверное, это Божий дар, – сказала Джиллиан. – Я тут ни при чем, я просто родилась с ним.

– И все же я крайне за него благодарен, и вам, и Господу, – уверил ее Джарред.

– Это еще не все, – сказала она. – Есть кое-что, в чем я не так абсолютно уверена, но эта информация потребует немедленных действий. – Она огляделась. – Вот только я не решаюсь говорить об этом здесь, где нас легко могут услышать. Боюсь, как бы не началась паника.

Он вежливо поклонился и пошел проводить ее на место.

– Это подождет до утра?

– Вряд ли, – вздохнула она.

– Тогда я заеду к вам с Колином сразу после бала.

– Хорошо, – сказала Джиллиан. – Мы не останемся на ужин и будем дожидаться вас.

– Благодарю вас за танец, леди Джиллиан, и за ваш самоотверженный труд.

– Пожалуйста, лорд Шеппердстон.

– Я провожу вас к мужу. – И Джарред направился вместе с ней к стоявшему поодаль Колину.

– Ну, как, рассказала она тебе? – спросил Колин Джарреда.

Тот кивнул.

– Грифф знает?

– Он приедет к нам после бала, – сказал Колин. – Ты тоже приходи, только через конюшни, через заднюю дверь.

– А как насчет остальных? – спросил Джарред.

– Не знаю. Пожалуй, последнее сообщение лучше приберечь только для нас троих.

Колин был осторожен, но никогда не впадал в панику понапрасну. Видимо, эта последняя информация, открытая Джиллиан, была и впрямь серьезной. А возможно, и чреватой опасностью. Джарред не мог не отнестись к решению Колина с уважением.

– Хорошо, – кивнул он. – Конечно же, я буду.

Но сначала ему придется поговорить с крестным и попросить его проводить леди Данбридж и Сару по окончании бала в гостиницу. И по мере необходимости сопровождать их впредь.

Глава 24

– Вы это сделаете? – спросил Джарред, после того как подстерег лорда Мейхью на входе в гостиную, где стояли карточные столы, и увел его в кабинет лорда Гаррисона для частного разговора.

– Ну разумеется, – ответил Роберт. – Я буду просто счастлив сопроводить дам домой. Но мне не доставляет счастья видеть, как ты разбиваешь сердце Сары.

– Сары? – Джарред подозрительно уставился на дядю, – С каких это пор она стала для вас просто Сарой?

– С тех пор, как я узнал, что она приходится племянницей Генриетте Данбридж, – отрезал лорд Мейхью. – И не пытайся увильнуть от разговора. Она не в силах скрыть своих чувств к тебе, а ты, кажется, готов их попрать.

– Я не собираюсь попирать ее чувства, – возмутился Джарред. – Я, наоборот, отношусь к ним с пониманием.

– Так ты потому соблазнил ее в беседке?

– Что? – Джарред даже побледнел.

– Мы с Генриеттой подошли к беседке как раз вскоре после того, как вы вошли внутрь, – сказал лорд Мейхью. – И я видел, как ты приводил в порядок одежду.

– И леди Данбридж видела?

– Слава Богу, нет. Я увел ее подальше от беседки, в лабиринт.

– А вы что делали у беседки? – спросил вдруг Джарред.

– Искали тебя и мисс Экерсли. – Лорд Мейхью пока не видел оснований признаваться, что вел Генриетту в беседку за тем же самым, за чем Джарред отвел туда ее племянницу. К несчастью, они с Генриеттой опоздали, немного заблудившись в лабиринте. Правда, они воспользовались этим и несколько раз поцеловались. Но эти поцелуи также порядочно задержали их, и к тому времени как они добрались наконец до беседки, она оказалась занята. И хотя Генриетта не видела Джарреда и Сару, лорд Мейхью прекрасно видел их.

– Почему ты не сказал мне, что она та самая барышня? – спросил он.

– Вы знали, что она та самая барышня. Когда я вас знакомил, ее тетушка стояла рядом с ней.

– Я имел в виду твою утреннюю гостью, – напомнил Роберт. – Ты только сегодня вечером представил мне ее как мисс Сару Экерсли. Но ты не сказал, что именно она и была той обладательницей длинных рыжих волос, стройных ножек и родимого пятна. Ведь она и есть та самая девушка.

– Разве?

– Если ты считаешь меня идиотом, ты сильно заблуждаешься, – произнес лорд Мейхью. – Я видел, как ты целовал ее утром, и вижу, как ты глядишь на нее весь вечер. Если Сара Экерсли и обладательница родимого пятна не одна и та же барышня, я готов съесть собственную шляпу. – И он сердито посмотрел на племянника, впервые в жизни испытывая в нем разочарование. – А если она действительно та самая, ты прекрасно знаешь, что она скомпрометировала себя, а ты – тот мужчина, что ей в этом поспособствовал.

– Я ее всего лишь поцеловал, Роберт, – сказал Джарред. – Я не лишал ее чести.

– Утром – может быть, – сказал лорд Мейхью. – А как насчет сегодняшнего вечера?

Джарред молчал.

– Ради Бога, Джарред! Она дочь недавно усопшего священника и племянница Генриетты Данбридж.

Джарред взглянул на крестного с не меньшим негодованием:

– Какая разница, чья она дочь? Это ничего не меняет. Ее отец все равно умер, ее тетка – вдова, а сама Сара не имеет дома.

– Для меня разница есть, – возразил крестный. – Как и для большинства соблюдающих приличия людей. Ты джентльмен. Она девица. Ты не должен был впускать ее в дом ночью.

– Ну и что я должен был сделать? Велеть Хендерсону выставить ее на улицу, под дождь?

– Тебе следовало посадить барышню в ее экипаж и отправить назад в гостиницу, – сказал лорд Мейхью.

– У нее не было экипажа, – напомнил ему Джарред. – Поэтому утром я и попросил ваш.

– Но как же она сумела без экипажа добраться до Парк-лейн от «Иббетсона»? Где ей и ее тетушке, кстати, совсем не место. – Роберт помрачнел. Надо будет поговорить об этом с Генриеттой. – Гостиница, впрочем, вполне приличная, но до «Кларендона» ей далеко.

– Она отпустила экипаж и шла пешком до моего дома одна под дождем, – перебил его Джарред. – Не хотела, чтобы увидели ее экипаж у моих дверей.

Роберт провел пальцами по волосам.

– Силы небесные! Чудо, что, кроме тебя, никто не пристал к ней с домогательствами.

– Я всего лишь поцеловал ее. Это не совсем то же самое. И если вы не забыли, я утром подробно рассказывал вам, зачем она ко мне приходила.

– И что ты собираешься теперь делать?

– Ничего, – вздохнул Джарред.

– Как ничего? – вскипел крестный.

– Сара понимает, что я не могу жениться на ней.

– Ее остается только похвалить за понятливость, – не скрывая сарказма, заявил лорд Мейхью. – Хотел бы и я обладать этим качеством, как и ее тетка. Ведь уже завтра ее имя и репутация станут лакомым блюдом для любителей «клубнички». С завтрашнего дня каждый лондонский распутник сможет заявиться к ней в отель, едва услышит, что мисс Экерсли, оказывается, вполне доступна. А гости на сегодняшнем балу станут считать месяцы в ожидании, когда она подарит наследника Шеппердстону.

– Она не подарит, – сказал Джарред. – В этом я могу их уверить.

– Как? Поместишь объявление в газете? Станешь кричать об этом в парламенте?

– Нет, разумеется. – Джарред нервно прошелся по кабинету.

– Но как же тогда, Джарред? Ведь ты сам знаешь, что это случится. Все завсегдатаи «Уайтса» – молодые повесы и старые развратники – станут поздравлять тебя с новой победой. Тебя-то никто не осудит, скажут: он взял то, что предлагалось добровольно. Но она погибла! И что ты тогда станешь делать? Сделаешь ее своей любовницей? Или купишь ей мужа?

– То, что захочет она, – сказал Джарред. – Я сделаю все, что она захочет, если только это не подразумевает брак.

– Не понимаю, – покачал головой Роберт. – Не понимаю, почему тебе так отвратительна мысль о браке с ней? Ведь тебя влечет к ней. Ты сам сказал мне это. А ее влечет к тебе. – Он на минуту задумался. – Нет, тут нечто большее. Она любит тебя. Всякий раз, когда она на тебя смотрит, это можно прочитать в ее глазах. Ты не можешь этого не видеть, не знать.

– Я вижу и знаю, – ответил Джарред. – Ничего не изменилось. Она смотрит на меня так с тех пор, как ей исполнилось пять.

– Тогда тебе следует на коленях благодарить свою счастливую звезду за этот подарок.

– Почему? – упрямо спросил Джарред. – Я никогда ни о чем таком не просил. Я ее не поощрял. Наоборот даже. – Он сердито выдохнул. – Я как мог пытался разубедить ее. Но она не слушала.

Сейчас Джарред был очень похож на капризного ребенка, и лорд Мейхью невольно улыбнулся.

– Ее любовь – это подарок. Тебе не нужно было его просить или хотеть. Он просто есть, и он предназначен только тебе.

– Но почему?

– Кто может ответить, почему мы любим тех, кого любим? – Лорд Мейхью пожал плечами и улыбнулся молодому человеку, которого сам любил, как сына. – Она может любить тебя по непонятной для тебя причине. Непонятной даже для нее самой. Но какая бы причина ни была, ты тот, кого она любит. И это факт, который ничто не изменит.

– Но я не хочу, чтобы она меня любила.

– Почему? Что с ней не так?

– С ней все так, – сказал Джарред. – Если бы только я хотел жениться, я сделал бы предложение только ей. Но я не хочу жениться.

– Ты носишь титул маркиза Шеппердстона, – настаивал лорд Роберт. – Ты владеешь земельной собственностью, ты богат, твой титул передается по наследству. Рано или поздно тебе все равно придется жениться, чтобы твой род не угас. Это твой долг перед страной и семьей.

– Я выполняю свой долг перед страной по-другому. А вся моя семья – это вы, – возразил Джарред. – Что касается продолжения рода, я не считаю, что он непременно должен продолжаться после моей смерти.

– Скажи, ради Бога, что заставляет тебя так говорить? – воскликнул лорд Роб.

Припертый к стенке, Джарред резко обернулся и посмотрел в лицо дяде.

– Я не хочу кончить так, как кончили мои родители.

У Роберта подогнулись колени, и он сел прямо на стол лорда Гаррисона.

– Ох, Джарред… – выдохнул он. – Мой дорогой мальчик…

– Ведь я был здесь, крестный, – напомнил ему Джарред. – Это я их нашел. Я видел, что сделал с ними брак. И я этого не хочу!

Лорд Мейхью молча смотрел на племянника. Скоро ему исполнится тридцать один год. Прошло почти шестнадцать лет с тех пор, как Джарред унаследовал титул, стал обладателем перстня с печатью Шеппердстонов, снятого с безжизненной руки его отца. Шестнадцать лет с тех пор, как Джарред стал мужчиной и хозяином своей судьбы. Но сейчас лорд Мейхью видел перед собой растерянного мальчика, которым был когда-то Джарред. Нелюбимого, заброшенного, не нужного собственным родителям.

Прежний маркиз, который с молодости привык вести распутный образ жизни, женился только ради того, чтобы иметь наследника. Невесту он выбрал исходя из ее красоты, богатства и связей, никакого значения не придавая ее характеру.

Об этой ошибке ему пришлось очень пожалеть. Брак между четвертым маркизом Шеппердстоном и Онорией Блэкхит был заключен в аду. С самого начала он был неудачным, и после рождения Джарреда отношения между супругами нисколько не наладились.

Маркиз не отличался верностью. Он обманывал жену, любовницу, каждую очередную оказавшуюся в его постели женщину. И конца этому не предвиделось. Рождение ребенка дало основание леди Шеппердстон забыть о клятвах верности. Она выполнила свой долг, подарила наследника супругу. И скоро дом наводнили бывшие, настоящие и будущие любовники и любовницы каждого из супругов. Ни муж, ни жена не отличались особой разборчивостью в выборе партнера.

Джарреда до сих пор преследовали случайно подсмотренные им сцены. К пяти годам он видел буквально все, в том числе свою няню в постели отца. В восемь лет он едва не стал жертвой одного из любовников матери, проявлявшего содомитские наклонности. Джарред едва убежал тогда и заперся в «Капризе Элеоноры». В десять лет он поклялся, что в его жизни не будет никакой любви, а в двенадцать почти все время проводил в Шеппердстон-Холле, спасаясь от любовниц отца, которые пытались затащить его в постель.

Наиболее отвратительные подробности своей домашней жизни Джарред старательно скрывал даже от Колина и Гриффа. Но он не мог заставить замолчать мальчишек в школе. В обществе ничто не любят так сильно, как сплетничать об общих знакомых, а лорд и леди Шеппердстон давали своим светским знакомым богатую пищу для пересудов. Маркиз и маркиза терпеть не могли друг друга, но брак удерживал их вместе. И они изобрели своего рода жуткую игру, стараясь превзойти друг друга в порочности. О сыне никто из них не думал. Достаточно было того, что он сыт, одет и учится.

Джарред считал, что родители сделали для него только две вещи – подарили ему жизнь и определили в Найтсгилд-Скул, школу для джентльменов. Детство вспоминалось ему бесконечной чередой обманов и обид, и единственной отдушиной была тайная Лига свободных братьев.

И все-таки, несмотря ни на что, Джарред любил своих родителей. И в день их похорон он поклялся, что больше никого не станет так любить. И больше никому не позволит причинить себе боль.

– Мальчик мой, ты ошибаешься, – тихо выговорил Роберт. – Не брак виноват в поведении твоих родителей, а они сами.

Но Джарред покачал головой:

– Будь они свободны, они вели бы себя иначе.

– Свободны или женаты, они оставались бы такими же. Их никто ни к чему не вынуждал. Твой отец выбрал твою мать, и она приняла его предложение. Брак не изменил их натуры, – настаивал лорд Мейхью. – Твой отец так и не повзрослел. Он влюблялся каждую неделю, но не был способен на продолжительное чувство. В своей жизни он ни за что не брал на себя ответственности, даже за свои удовольствия. – В голосе Роберта послышалась незнакомая Джарреду горечь. – Даже в этом он частенько перекладывал ее на своих партнеров. Он был инфантильным, своевольным и абсолютно безответственным человеком, а временами просто жестоким.

Джарред растерянно глядел на дядю, удивленный такой беспощадной характеристикой, данной покойному маркизу.

– Я думал, вы его любили. Считал вас его другом.

– Я и любил, – согласился крестный. – Хотя мне было трудно примириться с этим. Чаще всего он бывал эгоистичен, словно ребенок, но временами проявлял невероятное великодушие и щедрость. И тогда его нельзя было не любить. Даже если его поведение и обращение с любящими его людьми выглядело отвратительно…

– А она все-таки любила его?

– Нет, – покачал головой Роберт.

– Тогда чем была вызвана та вспышка ревности?

– Это была не ревность, – медленно проговорил лорд Мейхьо, – а ярость. Твоя мать характером весьма походила на твоего отца. И ему это в ней нравилось. Именно это и привлекло его к ней когда-то. Она скорее напоминала молодого человека, а не барышню. Его она хорошо понимала и не ждала от него большего. Сама Онория была такая же эгоистичная, безответственная и безжалостная, как и он сам. Она была красива и умело пользовалась своей красотой. И мужчин она использовала. У нее было много романов, много любовников, но, как и для твоего отца, главным для нее было одерживать победы. Мужчин она презирала. Как и твой отец – использовал женщин и бросал их. В их браке не было любви. Он стоял на жажде удовольствий и стремлении властвовать. И как бы ни был такой союз ужасен, но одним он оказался примечателен.

– Чем же? – фыркнул Джарред. Он не видел ни в одном из своих родителей ничего примечательного, как и в их союзе в целом.

– Благодаря ему, на свет появился ты, – ответил лорд Мейхьо.

– И постоянно напоминал им об узах, которые приковывали их друг к другу.

– Может, и так, – согласился крестный. – Но результатом их соединения стал ты, и если они больше ничего хорошего в своей жизни не сделали, они все же произвели на свет необыкновенное человеческое существо, которое любило их, даже несмотря на то что они ничем этого не заслуживали.

– Ну и что в этом было хорошего? – горько спросил Джарред. – Они-то сами никого и ничего не любили.

– Онория любила, – сказал Роберт. – Она любила кое-кого, и очень сильно.

– Так почему она не вышла замуж за эту исключительную персону?

– Потому что на ней был женат я.

– Вы говорите о ее родной сестре? – Джарред содрогнулся. Он знал, что его мать имела едва не столько же любовниц, сколько любовников, и то же самое можно было сказать и о его отце. Они не принимали в расчет пол, главное, чтобы мужчина или женщина, или оба сразу, умели доставить удовольствие в постели. Но такое… О Господи! И без того тяжко знать, что причиной их смерти стала бешеная ревность, но чтобы кровосмешение…

Он набрал в грудь побольше воздуха.

– Она была влюблена в собственную сестру?

– Не так, – сказал лорд Мейхью. – Она любила Серену именно как сестру. Кажется, Онория только ее и любила. Серена тоже ее любила, но твоего отца она любила больше.

– А вас?

Лорд Мейхью покачал головой.

– К тому времени, когда я встретил ее и женился, Серена уже была влюблена в мужа своей сестры.

У Джарреда даже голова закружилась.

– Я и не догадывался…

– Я, к сожалению, сначала тоже не догадывался. Серена была старше Онории на год и должна была выйти замуж первой. – Он вздохнул. – Она была страстно влюблена в твоего отца, и все ждали, что он сделает ей предложение. Но Уэсли почувствовал родственную душу в Онории и предложил руку ей.

– А он знал, что его любит Серена?

– Да, но Серена была слишком чувствительна, легковозбудима, а твоего отца это утомляло. Ее любовь нисколько его не трогала. Но зато Онории было не все равно. Она вышла замуж за Уэсли, прекрасно понимая, что Серена сохнет по нему. И пообещала сестре, что как только забеременеет, то уступит ей мужа. Но тут подвернулся я и, ничего об этом не зная, сделал предложение Серене. Ее отец дал согласие, мы обвенчались. О ее любви к твоему отцу я узнал много позже, когда уже ничего нельзя было изменить. Ты в это время был еще школьником.

– Что он сделал? – спросил Джарред, предчувствуя, что именно его отец стал причиной трагедии.

Лорд Мейхью глубоко вздохнул.

– У них была связь. Наверное, мне следовало радоваться, что Серена и Уэсли умудрились отсрочить неизбежное на столь продолжительное время, но… – Он помедлил. – Она не переставала любить его. Я ничего не знал. Но, в конце концов, ее любовь потребовала действий. Он в то время, должно быть, временно был без любовницы или сжалился над Сереной. Или просто решил досадить твоей матери. Короче, они стали близки. Представь мою радость, когда после долгих лет я узнал, что моя жена ждет ребенка…

– От отца!

– Не знаю, – произнес Роберт. – Мне было все равно, мой это ребенок или нет. В любом случае ребенок стал бы моим наследником. Но когда Серена объявила об этом твоему отцу, он немедленно порвал с ней и сошелся с экономкой здесь, в Ричмонде.

– И Серена умерла вследствие каких-то осложнений во время родов. – Джарред знал, что его тетка, жена Роберта, умерла, так и не сумев родить. Он не знал только, что этот ребенок был от его отца.

Лорд Мейхью снова вздохнул, прикидывая, стоит ли открыть Джарреду всю правду до конца. Пожалуй, мальчику пора знать все. Пора понять, что он не единственная невинная жертва в этой скандальной и трагической истории.

– Серена умерла не при родах. Она сама лишила себя жизни, себя и ребенка. – Секунду помедлив, он продолжал: – Твоя мать в то время была в Италии. Я постарался, чтобы о случившемся никто не узнал. – Воспоминания заставили его содрогнуться. Никогда в жизни он не видел столько крови. Ванна была полна ею. Его жена вскрыла себе вены и истекла кровью. Он нашел ее слишком поздно и уже не смог спасти. – Как самоубийцу, Серену не стали бы хоронить в освященной земле, но ребенок в ее чреве был невинным! Я уговорил пользовавшего ее врача не наказывать невиновного за грехи матери и хорошо заплатил ему, чтобы ее смерть приписали неудачным родам.