Текст книги "Холод тебя не убьёт (СИ)"

Автор книги: Райан Канстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Канстон Райан
Холод тебя не убьёт

Швейцария – страна, сотканная из зверского холода. Когда ты поднимаешься в горы, то чувствуешь, как мороз касается твоего внутреннего тепла даже сквозь толщу зимней одежды. От этого чудовищного снежного монстра нельзя убежать или спрятаться. Ни костёр, ни домашний камин, ни даже простое беспамятство, ничего не поможет. Остаётся только сжать волю в кулак и терпеть мерзлоту, как ты терпишь зубную боль. Как же он меня достал. Эту ненависть нельзя передать словами. Как же я рад, что не мучаюсь в гордом одиночестве. О нет, я прекрасно вижу, как трясётся и стучит зубами старина Чак:

– Боже мой, сколько сейчас градусов на улице? Минус сто? Я это своими отмороженными яйцами чую.

– Ты сам виноват во всём этом. Мы ведь могли и до утра подождать с этой вылазкой. Но тебе приспичило лезть наверх ночью и в такой-то мороз, – поругал Чака за его непрекращающееся нытьё Мил.

– Ну, извините, ваша светлость. Ты же знаешь, что утро не вариант, ибо время деньги, а если мы придём первыми, то эти деньги станут нашими, – констатировал Чак факт, который мне и тем более Милу казался наиболее существенным и обнадёживающим.

Наша троица – команда журналистов, которые решили раньше всех остальных заполучить новость, о которой другие ещё ничего толком и не знают. Но в случае если слух о сенсационном событии распространялся по округе, то все работники СМИ пытались волей или неволей добраться до места происшествия любой ценой, перегрызая каждому встречному глотку во имя славы своего короля – телеканала, газеты и радиостанции. Не стоит забывать и о том, что в городе, горах и близлежащих местах давно ничего интересного не происходило, равно как и неинтересного тоже. Поэтому соревнования за рейтинг, то к чему все давным-давно привыкли.

– Думаешь, эта новость стоит моих отмороженных яиц? – продолжил гнуть своё Чак. – Я уверен, что Крыса опять нам соврал. Он ведь и в прошлый раз дал нам не точную информацию. Сказал, что за посёлком Анверт было найдено тело йети, но, когда мы туда приехали всё, что мы смогли увидеть, так это бомжа, который мочился на мой джип, и странную на вид пожилую пару. Эта пара и являлась инициатором новости, – он застонал, очевидно, ещё отчетливее вспоминая тот злополучный день. – Они объяснили нам, что им скучно живётся без гостей, и для привлечения внимания они звонили, и придумывали необычные истории чтобы к ним хоть кто-нибудь приехал. Но лучше всего в этой истории не враньё и не бессмысленная поездка в никуда, а тот факт, что мы пропустили неплохой хоккейный матч по телику.

Чак попытался достать из заднего кармана ещё не распакованную пачку сигарет марки Данхилл купленную им по дороге сюда. Не преуспев в этом деле, он продолжил злиться, кричать и возмущаться по поводу и без. На этот спектакль мы с Милом пытались не реагировать.

Смешно это признать, но Чак, возможно, был прав, и Крыса вновь дал вместо настоящей сенсации рыбью требуху. Я слышал, что он тратил деньги на дурь. Могло оказаться, что он долгое время сидел без порции наркотиков и у того началась ломка. Вот и причина придумать пустышку и заработать деньги себе на жизнь.

Крысой мы звали нашего информатора, который не желал распространяться своим настоящим именем налево и направо и предложил в качестве альтернативы называть его так для конспирации. Парень обладал талантом выдумывать новости и подсовывать нам как реальные факты, что могли и случаться совсем скоро. Конечно, иногда он говорил правду, иначе бы мы давно перестали слушать этого парнишку и сдали в полицию за употребление наркотиков. Чак ему не доверял, да и я тоже не больно хотел с ним сотрудничать, но причины работать с ним имелись:

"Но ведь, здесь ни черта не происходит, а хоть какая-нибудь новость стоит того чтобы мы её опубликовали" – уверяла нас Мил первый в городе заступник Крысы.

Мил – мозг команды. Он, придумывает названия для статей, роется в чужом нижнем белье (образно выражаясь) и находить истину даже там, где её, казалось бы, быть не должно. В то же время это он оказался инициатором поездки в горы в такую рань. У меня в голову закрадывается мысль, а в своём ли он уме?

В отличие от меня и Чака Мил не боится стужи. Широкоплечий толстый человек, которому больше неудобства доставляет само восхождение в горы нежели пронзительный холодный ветер, что гуляет по её просторам.

Недавно ему исполнилось сорок, и эта цифра повела за собой затяжную и неприятную для всего коллектива газеты депрессию. Гимнастика бы пошла ему на пользу, но если вы попробуете сказать или хотя бы намекнуть Милу на похудение, то он пошлёт вас туда, откуда вы, скорее всего, больше не вылезете. Обычно толстые люди предстают перед другими людьми добрыми и милыми, как их все и представляют, но Мил таким не является, что доказывает и его лицо, которое всегда хмурое и неприветливое. Он носит на голове старую, потрепанную меховую шапку, под которой скрывается его блестящая, как отполированный шар для боулинга, лысина. В комплект к этому входит и неплохого качества белые сапоги из кожи. Глаза маленькие, тёмно-зелёные скрывают в себе ум и отвагу. Бояться его грозного вида не стоит, он ещё лапочка по сравнению с другим моим компаньоном.

Бояться надо именно Чака, Худого, сутулого и бледного, до такой степени, что на его фоне снег – огромная чёрная безликая бездна. Обладает даже ещё более мрачным представлением о жизни. Кривой нос Чака добавляет похож на деталь образа страшного средневекового мага, приносящего в жертву невинную девственницу. А ведь ему и тридцати ещё нет, но выглядит старше меня и Мила.

Он всегда старается одеться в три шубы, чтобы не отморозить себе чего-нибудь. Но Чак работает у нас в Швейцарии всего два года, и ему нужно больше времени чтобы привыкнуть к здешним негостеприимным морозам. В прошлом он фотографировал для небольшой газеты из Майами. Один из номеров где Чак принимал участие, как профессиональный фотограф он привез с собой, чтобы мы увидели его творческий подход и талант. На деле же его способности проявляются только тогда, когда он неплохо приложится к бутылке. Здешняя выпивка доставляет ему больше радости, чем работа в газете и вылазки за новостью в лютый мороз.

– Райан, скажи уже Милу, что не стоит оно того и пора бы нам вернуться в офис, и подумать над тем, как мы в который раз смогли поверить в брехню сказанную Крысой.

– А что, если это правда, Чак? – парировал Мил. – И мы упустим такой шанс из-за одного нытика, который решил, что лучше не гонятся за новостями и пить пиво дома до посинения.

Новость, заключалась в том, что один друг Крысы, видел, как с неба в горы, упал большой объект похожий на ракету и что, по его словам, во время падения по округе раздался громкий звук словно, там рванула пара баллонов с пропаном или взорвалась всамделишная баллистическая ракета. Конечно, я и мои друзья могли не верить словам некого "друга" Крысы. Тот мог оказаться ещё одним недалёким наркоманом, которого обуял галлюциногенный приступ. Но по слухам, более правдивым, чем любой другой слух, сказанный Крысой, за этой горы есть небольшой военный полигон, где держат военные истребители. И возможно один такой истребитель, естественно вместе с пилотом, потерял управление и разбился в горах.

– Может Чак прав? Мы ведь поднимаемся наверх уже больше часа, а дыма всё не видно, – я решил заступиться за Чака, потому, как и он очень хотел вернуться домой. И на всякий случай уточнил у Мила: – Ты ведь точно позвонил спасателям?

– Ты, что думаешь, я полный кретин? – От Мила отдало холодом причём ещё ниже чем сейчас в горах. – Если там и в правду лежат останки самолёта, то так же вероятно лежит обмороженный, но ещё живой человек, которому срочно требуется медицинская помощь. Так что естественно я позвонил первым делом спасателям, а потом вам ребята.

– А я не видел на нашем пути ни одного спасателя, – в голосе Чака послышались нотки тревоги.

– Как только мы, подъехали к горе, то буран завалил снегом дорогу и, вероятно, из-за этого спасатели смогут подъехать только через двадцать, ну, может максимум тридцать минут, – Мил говорил спокойно. Возможно даже чересчур.

– Тогда может, стоило лучше подождать их, а уже после того как они подъедут соваться к месту крушения НЛО?

– Причём тут НЛО? Ты что веришь в пришельцев? – вопросил разгневанный Мил

– Нет. Просто, как вам сказать, это самое точное описание того, что упало в горах.

– Ребят, если мы и дальше будем стоять на холоде, то спасателей придётся вызывать не для пилота, а для нас самих. – Мне не доставляла удовольствия тема разговора и то направление в котором она двигалась. – Так что давайте поторопимся, а то сюда, не дай бог, кроме спасателей заявятся и заинтересованные в новости журналисты.

Во время перепалок между Милом и Чаком, мне нравилось принимать роль громоотвода. За помощь в примирении мне нередко доставался в качестве награды бесплатная порция горячительного напитка. Но сегодня в этот паршивый день в горах, где не нашлось места алкоголю, сигаретам и другим радостям жизни, приходилось терпеть ссоры, лютую стужу и ночную мглу.

– Сколько нам ещё идти до предполагаемой сенсации? – спросил усталым тоном Чак. С земли он поднял сумку с инструментарием профессионального фотографа: камера, несколько разных линз, недельный запас виски или бренди и тренога.

– По словам Крысы, его друг видел, что ракета упала в центральную часть горы, а в это время он стоял на заправке у дороги смотря на южную сторону белого гиганта, а так как она сама высотой около шестьсот восемьдесят метров... -

– Не нуди и просто скажи, сколько времени осталось, – прервал Мила Чак от его, по правде говоря, чертовски нудных объяснений.

– Вероятно, ещё где-то час, – обиженно ответил Мил

Чем выше мы поднимались, тем глубже уходили ногами в сугробы. Из-за спешки мы не удосужились взять с собой оборудование для вылазки в горы. Напрокат его в такое время чёрт где найдёшь, потому забили на поиски и решили, что сымпровизируем на месте. Тяжелее всех оказалось мне, ибо помимо холода меня отяжеляла сумка Мила, которую я из-за проигранного спора должен был нести за него. Тяжёлая зараза, вероятно где-то тридцать килограмм. Я решил поинтересоваться Мила об его чудесном запасе на зимнюю ночь:

– Что ты туда положил? Мёртвого пилота?

– Всё самое необходимое, – уклончиво ответил Мил

– Можно поточнее?

– Запас еды, воды, бумаги и пишущую машинку, – последнее в списке необходимых ему предметов несколько удивило меня.

– А зачем тебе пишущая машинка в горах? Не захотелось ли тебе часом повторить сюжет книги Стивена Кинга "Мизери"?

– А вдруг она окажется полезной? – Мил совсем не обращал внимание на то, что мне не нравилась идея тащить на гору пишущую машинку. Но все гневные высказывания, что я собирался высказать своему товарищу, улетучились из моей головы после того как в горах блеснул яркий лучик света и пламени.

– Эй, посмотрите-ка наверх! – кричал я, указывая пальцем на небольшую лесную полянку на западном склоне горы. – Кажется это наш упавший самолёт.

– Значит нам туда, – тяжело выдохнув заметил Чак.

– Я не полезу в огонь, – запротестовал Мил

– А я бы полез в огонь, лишь бы согреться, а то чувствую, что этот холод скоро прикончит меня, -заверил я друзей громко стуча зубами.

И мы продолжили подъём, но теперь с бодрящим, наш потрёпанный холодом дух, энтузиазмом. Новость о лесном пожаре в горах интереснее, чем непутёвая заметка о погоде.

Деревья располагались на приличном расстоянии друг от друга. Благодаря прорехи в лесной чаще мы смогли определить точное местоположение пожара. К несчастью из-за замёрзших линз у очков я почти ничего не видел и поэтому роль разведчика отыгрывал дальнозоркий Мил.

Мне хочется поведать как же выгляжу я в сравнении с моими друзьями. Среднего роста и такого же среднего, но уж веса человек. Ношу очки. По предложению моего друга Чака, чтобы немного выделятся среди знакомых работников газеты, я отрастил небольшую бородку, которая, по его словам, "тебе бы очень хороша подошла". Что ж, к сожалению, она мне не подходит, и я всё никак не могу найти время, чтобы её сбрить. Для вылазки в горы я надел свою старую поношенную шубу и две пары штанов и тёплую шапку точь-в-точь прямо как у Мила, но только не настолько затасканную. Большего для описания и не требуется, если вы видели средне типичного человека в очках, значит, вы видели всех средне типичных людей в очках, каким я и являюсь.

В нашей команде журналистов мне приходилось быть запасным, тем кто сидит на скамье и ждёт свистка тренера. Я пишу статьи, за которые не берётся Мил или подправляю его собственные, когда он захвачен хмельным бесом. В основном мне приходиться писать на темы, которые нахожу во время прогулок по городу или за городом. Никаких сенсаций, в основном будни жителей небольшого города в горах в Швейцарии.

– Давайте сделаем привал, ребят, – предложил Мил запыхавшийся от подъёма по крутому откосу.

– Но мы ведь почти пришли, зачем тормозить? – я знал, что если мы сейчас остановимся, то я упаду в сугроб и буду лежать пока до нас не доберётся бригада спасателей.

– Потому что мне надо в кусты, ненадолго, – тихо сказал Мил и взял сумку с вещами на этот самый случай.

– В такой-то холод? – Чак засмеялся, но Мил не обращал на него внимания. – Ладно, я как раз собирался проверить линзы у своего фотоаппарата, – он пожал плечами принимая предложение друга и продолжая улыбаться, как гиена на цирковом шоу.

Мил ушёл за деревья. Чтобы не скучать, я предложил, достать наш радиоприёмник и послушать, разлетелась ли новость об упавшем самолёте. Этот радиоприёмник является собственностью нашей газеты и мне выдали его из-за того, что им больше никто не пользуется. А я взял его с собой потому как радио в здешней глуши несомненно бы нашлось применение. Хотя если учесть, что из-за частых снегопадов здешняя сотовая связь ничего не ловит, то надеяться на какой-то радиоприёмник глупое занятие. Но к счастью после минуты переключения с одной непойманной волны на другую я смог попасть на один новостной радиоканал.

– Ух, ты, я не знал, что эта штука работает, – удивился Чак работоспособности радиоприёмника.

– Мы достаточно высоко, а снежная буря уже, кажется, почти прошла, так что в этом нет ничего удивительного, – пояснил я.

– Я думал, что в этой штуке и батареек-то нету.

Я прекратил настраивать приемник, как только смог услышать знакомый мне голос, доносящийся из колонок.

– Да этот чёрт.... буран мешает нам подъехать к подножию горы... труп на бензоколонке не улучшает ситуац... – через помехи мы с Чаком слышали разговор репортёра с главой полиции Брауном Вэнтоном. Они говорили помимо того, что о нашей упавшей сенсации так ещё о каком-то неизвестном трупе. Ситуация становилась всё менее радужной. От сенсации стало попахивать смертью.

– Боже этот ублюдок говорит о каком-то трупе на бензоколонке? – завопил сильно разгневанный Чак, – А мы в горах сидим с ложной информацией от какого-то нарика об упавшем самолёте и пытаемся не замёрзнуть насмерть? Что за несправедливость?

– Пока мы тут сидим и ждём Мила, возможно, и у нас появится труп, о котором можно будет потом написать. Плюс, падающий самолёт в горах намного лучше, чем труп на бензоколонке, – попытался я потушить его жаркий пыл. Хотя мне все эти разговоры о мертвецах совсем не нравились. Лучше уж про погоду писать, честное слово.

– Да это не важно. – гнул своё Чак, – Я злюсь по причине того, что мы отравились в холодные горы вместо тёплой и уютной бензоколонки.

– Хватит уже ныть. Дай послушать, что там говорят, – я слышал со стороны свой нервный голос. На меня кроме холода нагнал страху и другой страшный монстр, нападающий внезапно и без слов приветствия.

Выставив звук на максимум, мы услышали хриплый голос главы полиции:

– Всё началось с того, что мы отправились к подножию горы вместе с группой спасателей после получения информации о том, что в этих самых горах упал самолёт и там срочно требуется медицинская помощь пилоту, – говорил шеф полиции громко, чётко и ясно, словно бы это он работник новостей и сейчас зачитывает обычную новостную заметку. Хрипота в голосе напоминала мне о безжизненном склоне горы и ревущий в нём ветер, – Но сильный буран занёс всю дорогу, и нам пришлось вызвать бригаду чтобы убрать снежную преграду.

– И что же случилось потом? – спросил незнакомый мне голос из радиоприёмника, но по мнению Чака это похоже на голос голубого ведущего с шестого канала.

– Потом мы услышали крики со стороны бензоколонки и, подъехав туда нашли расчлененный труп в туалете за бензоколонкой.

– Какой кошмар, – наигранным ужасом сказал ведущий с шестого канала.

– И не говорите. Какие-то "Десять негритят" Агаты Кристи. Но, – Шеф полиции выдержал эффектную паузу и добавил: – Следователи, сделавшие анализ места преступления, предположили, что смерть была вызвана обнаружен в крови трупа наркотического средства. Передозировка, одним словом.

– Но вы сказали, что он расчленён. Как-то не вяжется с версией о передозировки, – продолжал задавать вопросы ведущий.

– Верно, труп был расчленён. Но, по словам следователей это произошло намного позже. Вероятно, в туалет просто зашёл медведь, о чём свидетельствуют огромные следы лап животного в снегу перед входом, а парнишка, находившийся в туалете, просто забыл, закрыть входную дверь. У жертвы пробили грудную клетку. Не хватает органов, видимо медведь решил устроить в туалете званый ужин. – Шеф полиции прокажался, прочищая горло и указывая ведущему, что стоит сменить тему разговора. – Большее я сказать не могу, но чем скорее расчистят эту чёртову дорогу, тем быстрее мы доберёмся до полицейского участка и сможем провести более точный анализ и поделиться с вами.

– И когда расчистят дорогу?

– Думаю в ближайшие десять-двадцать минут. А пока спасатели направляются в горы, мы разберёмся с мертвецом. И прекращайте меня уже спрашивать обо всём. Уходите вон! – слишком приставучие репортёры достали чересчур разговорчивого Брауна, и он вышел из себя и выгнал их c места репортажа.

– Слушай Райан, а не тот же это самый наркоман, что дал сегодня Крысе информацию о ракете?

– Видимо тот самый. Город у нас небольшой, а полиция знает почти всех здешних наркоманов, извращенцев и убийц. А ты как думаешь, Мил?! – крикнул я в сторону деревьев.

Но ответа не последовало. Вместо этого мне в лицо подул сильный ветер и чуть не сбил с носа очки.

– Мил, ты там закончил свои дела? – забеспокоился Чак. Но ответа не последовало.

Чак попытался привстать, чтобы увидеть причины затянувшегося молчания Мила. Но вместо этого он погрузился всем телом в сугроб. Я убрал радиоприёмник в рюкзак и поднялся с земли, надо заметить без происшествий. Перед ещё одной попыткой окликнуть Мила, я попытался вытащить Чака из сугроба.

– Тяни сильнее, девчонка. – запыхаясь и тужась смеялся над моими потугами Чак.

– А ты бы снял сначала сумку, а потом предъявлял претензии.

После того как я сумел поднять Чака, то попытался перекричать накинувшуюся на нас вьюгу:

– Я думаю, он пошёл дальше без нас!

– Это на него похоже! – в голосе Чака слышалась неуверенность и страх.

И мы вдвоём отправились в путь. Я шёл впереди, а Чак сзади. Со спины мне хорошо было слышно, как он стучит зубами от ужасающего холода. Этот забродивший мороз в купе с сильным ветром представлял из себя неплохой коктейль, который несомненно утолит жажду погоды. Сильные и стройные деревья покрылись инеем. А ветер с ужасающей силой покачивал их из стороны в сторону как воздушный шарик, который вот-вот развяжется и улетит в небо. Близилось утро, но рассвета из-за горизонта не видно, а здесь в лесу стояла непроглядная тьма, освещаемая слабым сиянием луны. Но чем ближе мы подходили к месту крушения, тем больше лес окутывался в жёлтые и красные цвета. Мир вокруг нас так и норовил прокричать: Стоп! Будь мы умнее, то давно бы дали заднюю, но исчезновение друга и сенсация, летящая в след за шариком в небеса не давали нам сойти с дороги. Раз начали следует и закончить.

Всё то-время, что мы шли по намеченному светом пути Чак раз десять провалился в сугробы. Его затягивало в снежный мир. Что-то желало его съесть. Осталось несколько метров до зоны пожара, как вдруг за моей спиной раздался жуткий крик похожий на собачий лай огрызающейся собаки. Резко повернувшись, я увидел, как Чак пытается держаться за кору дерева, пока сам углубляется в белые глубины снежного ада. Рыском подбежав к другу поближе, я увидел, что его тело висит в воздухе, а под ним огромная пасть темной пещеры.

– Господи, я же упаду Райан, сделай же что-нибудь! – Чак кричал и дергался, пытаясь, удержаться и не свалится в свою новоявленную могилу. Я схватил его за левую руку, пока правая рука всё ещё держалась за ствол дерева. Его сумка свалилась вниз. И только по прошествии довольно длительного промежутка времени мы услышали дребезжание разбиваемых бутылок на дне этой бездонной пропасти.

Я вытягивал Чака изо всех сил, но ветер сбивал меня с ног, мешая и вырывая из моих рук друга и вручая его в распростёртые лапы смерти. Мог ли таким же образом исчезнуть и мой товарищ Мил?

Рука Чак потихоньку выскальзывала из моей. Я сам стал бояться падения в неизведанные тёмные дали. Нас ждала одна смерть на троих.

– Дай мне и свою правую руку, иначе я не смогу ничего сделать! – Кричал я пытаясь совладать с жуткой дрожью в голосе.

– Не отпускай меня! Я дам её, но чёрт возьми, я ещё хочу пожить, – После этого он отпустил корень дерева, а я ухватился за его правую руку и потащил на себя будто как свора гончих несущих за собой санки со своим хозяином. Мои очки улетели в пропасть. Мы оба свалились в снег подальше от ямы. За очки я уже не беспокоился, ибо смог спасти себя и моего друга. Большего счастья и страха одновременно я в жизни не испытывал.

– Я и не думал, что буду радоваться этому чертовски холодному снегу, – Говорил он, тяжело дыша и останавливаясь на паузу после каждого слова.

– Тебе надо было смотреть, куда ты идёшь, – отругал я друга, а после добавил с нескрываемым напряжением в голосе: – Как думаешь, Мил мог вот так же упасть в дыру в снегу?

– Тогда бы мы услышали его крик, – Сказал Чак после чего встал и, отряхнувшись от снега, протянул и мне руку помощи. – Хватит тут лежать, нам надо идти, искать Мила и проверить новость об упавшем самолётике.

Воспользовавшись помощью Чака, я встал и поднял сумку, которую выронил пока бежал спасать друга. Я застыл в ужасе боясь проронить хотя бы слово.

– В чём дело Райан?

– Эта сумка, – сказал я, покачивая предмет у меня в руке, – Она не моя.

– Если она не твоя-то, чья же?

– По-моему это сумка Мила. Видно он по спешке взял с собой мою, – Ответив на вопрос Чака, я решил удостовериться в этом, открыв её.

Внутри лежала запакованная еда: мясо и овощи, запихнутые в эти маленькие коробочки, напоминающие что-то вроде тюбиков с едой для космонавтов. Так же там было три бутылки с минеральной водой. Рядом с ней лежали, в крупном количестве, листы исписанной карандашом бумаги. А на дне покоилось что-то очень крупное.

Я опустил сумку на землю и попытался достать неопознанный объект. Чак напуганный затянувшимся молчанием, задал мне риторический вопрос:

– Так это его сумка?

– Похоже на то, – ответил я, вспоминая, что в моей лежали: аптечка, потасканная и потрёпанная, но так ни разу и не использованная и несколько консервных банок на случай если мы в походе проголодаемся, – Но похоже он врал нам насчёт пишущей машинки.

– В смысле? Не уж то он, как и я взял выпивку в дорогу? – судя по радостному голосу Чак очень надеялся услышать от меня подтверждение своей догадки.

– Выпивку он не взял, – Расстроил я своего товарища, – Но вот этот предмет будет намного интереснее.

Я достал из сумки небольшую круглую вещь чёрного цвета. Похоже на шарик, который если потрясти расскажет тебе твою судьбу. Свет огня отливался на его поверхности в мириады слабых похожих на светлячков лучиков.

– Это ещё что за штука? – Чак выглядел чертовски недовольным, – Это что шар для боулинга? Мил, что смеётся над нами?

Предмет оказался гладким, настолько, что выскользнул у меня из рук и не успей я его поймать, то он укатился бы вниз со склона. У него имелись три ямочки, которые не совпадали по размерам с кончиками пальцев. Слишком узкие отверстия, что значит – нам попал в руки не шар для боулинга.

Как бы мы тщательно ни крутили и не рассматривали этот странный предмет яснее его природа и предназначение не становились.

– Видимо пока не найдём Мила нам не понять для чего эта штука была создана, – подытожил я.

Чак молчал. Я посмотрел на него с таким же интересом с каким смотрел на предмет затесавшийся в сумку Мила. Лицо моего друга пугало, оно не выражало ничего человеческого. Не было не страха, не радости, не раздражения, не обиды. Даже стук зубов от холодного касания мороза прекратился.

– Чак с тобой всё в порядке? – как только я задал этот вопрос он поменялся в лице. Всё словно бы вернулось в обычное состояние. Те же страха и ярость перед стоящими у нас на пути преградами.

– Я думаю нам надо спешить к месту крушения, а то Мил заждался, – с этими словами я убедился в том, что друг мой лишь на мгновение потерял контакт со своим разумом. Может от страха и пережитого ужаса мне его отчуждённость показалась. Всякое же бывает.

Чак прав. Если Мила нет в лесу, и он не упал в горные пещеры, то значит, поднялся к месту крушения, и дожидается нас там. Я решил оставить сумку у ямы для того чтобы добавить нам скорости. Но оставил себе загадочный шар. Я чувствую, что он мне ещё пригодится.

–Ну, тогда пошли, – сказал я Чаку, и мы начали свой путь сквозь сугробы ещё осторожнее, нежели прежде.

***

Наконец мы добрались до нашего пункта назначения. С того места, где мы провели неприятное мгновение повисев над пропастью и крепко обхватив всем телом нить наших жизней, оставалось пройти метров сто не больше. Иди и оборачиваясь каждые десять метров, я не замечал у подножия горы никаких световых точек, обозначающих фары машин спасателей. Хотя с моим минусовым зрением и без очков, я должен радоваться хотя бы тому, что вижу силуэты и друга, протаптывающего мне путь до вершины холма.

В центре небольшой снежной площади горел костёр. Но никаких обломков разбитого самолёта, их встретил только яркий свет пламени, что сторожил гору от тьмы и дожидался прибытия рыцаря в ярких жёлтых доспехах. Луна проигрывала костру по части мощи сияния. Тот был настолько ярким, что мне пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы хоть как-то от него укрыться.

И тут я заметил силуэт за костром. Мог ли это оказаться раненый пилот самолёта? С трудом верилось в такую неправдоподобную версию, уже стало ясно что нет даже малейшего намёка на падение или взрыв. Просто кучка подожженных дров и гигантское пламя, поднимающееся до тёмного прозрачного небосвода.

Я вздрогнул. Тень за костром начала двигаться и пошла в наше с Чаком направление. Без очков и из-за сильного пламени мне не удавалось точно определить личность незнакомой фигуры. Чак, стоявший ближе к костру, мог уловить больше деталей или даже узнать человека. Но казалось, что он смотрит сквозь него, на пламя костра. В нём горело желание дотянуться до желанного огня и впустить в себя тепло.

Неизвестный встал напротив меня и Чака. Даже с моим плохим зрением с такого расстояния я узнал в незнакомце Мила.

– Мил, дружище! – закричал я от восторга, – Боже, как я рад. Скажи, почему ты не предупредил нас о том, что решил сходить сюда в гордом одиночестве?

Он продолжал стоять и смотреть на Чака не выражая на лице никаких эмоций. Тот в свою очередь, молча смотрел на него сражённый гневом и обидой. В глазах Чака я видел пламя. А в глазах Мила пустоту. Сам же я чувствовал неуверенность и смятение и непреодолимый страх перед своими лучшими друзьями. Здешнюю обстановку попробовала остудить вьюга, своим холодным северным нравом. Ветер поднялся сильный и яростный, не чета тому, что встречал нас на подножии горы. Бушевал так, словно на его пути встало непреодолимое препятствие, которое любой ценой следовало сокрушить.

Я дрожал и ничего не мог с этим поделать. Стужа на вершине горы совсем доконала меня. Но хуже только наплевательское отношение к погоде Чака и Мила. Они не шелохнулись и продолжали изображать жуткие каменные изваяния.

– Ребят это уже совсем не смешно, – сказал я, пытаясь преодолеть страх и дрожь не только в теле, но и в голосе, – Скажите же мне хоть что-нибудь, чёрт возьми! – Я перестал надеяться на то, что мои слова сумеют произвести на них, хоть какой-то эффект. Внезапно, Мил повернул ко мне голову и произнёс:

– Райан, тебе лучше уйти отсюда пока ещё есть такая возможность. Всё что здесь произойдёт не предназначено для твоих глаз, – голос роботизированный. Говорил без запинки и без чувств. Я уже перестал верить в реальность моих друзей.

Вьюга превратилась в нестерпимый буран. Я уже не говорил, а кричал так, чтобы меня услышали все обитатели чёртовой горы:

– Что значит не для моих глаз?! Что вы собираетесь делать? Чак, скажи же ты что-нибудь. Кажется, этот холод совсем отморозил Милу голову, и он сам не понимает, что говорит.

Мои стенания выудили Чака из полного оцепенения. Он так же, как и Мил повернул ко мне голову. В отличие от Мила на его лице чётко вырисовывались определённые эмоции. Из-за снежного бурана я слабо различал их, но точно видел, среди прочих безумную улыбку. Возможно ли, что он принял мои слова за шутку?

– Эй, Мил! – голос Чака обуял яростный тон. Звучал как сорвавшийся с цепи бульдог, накидывающийся на свою жертву, – Пусть Райан останется. Отпускать человека в такую поганую погоду опасное дело.

– Чак прошу тебя, – умолял Мил спокойным голосом. Маска робота не могла держаться на нём вечно. – Это наша с тобой проблема. Не стоит впутывать его сюда.

– А мне кажется, стоит! После всего, что здесь произойдёт он будет знать слишком много. Незачем оставлять его в живых. Собственно, как и тебя Мил,– Чак начал смеяться. Смех помешанного пугал меня даже больше чем его слова о нашей с Милом гибели. Я от поразившего меня ужаса выронил в снег чёрный шар и чуть сам не упал от жуткой дрожи в ногах. Чак решил воплотить в жизнь ту злополучную сенсацию ради которой мы и лезли на гору.

– Райан, что-то ты слишком пугливый. Ты думаешь будто я всерьёз собираюсь тебя убить? Это же шутка. Не стоит воспринимать всерьёз такие глупости, – бросавя в меня заверения о том, что разговор наш принял несерьёзный оборот легче мне на душе не становилось. Врал, как дышал, не менялся в лице и смеялся, так словно рассказал самую смешную шутка на планете.