Текст книги "Доктор Син: история контрабандистов из Ромни-Марш (СИ)"

Автор книги: Расселл Торндайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Миппс показал в окно, которое выходило на церковь.

– На церковном дворе, – ответил он.

– Что ему делать на церковном дворе?

Миппс подошел к нему совсем близко и многозначительно прошептал на ухо:

– Чиервие.

– Что?! – закричал капитан, который его не понял.

– Тсс, тихо, – мистер Миппс показал на миссис Уоггеттс, которая уже всхлипывала в передник. – Он не дает ему выйти.

– Не дает выйти кому? – капитан крепко сжал челюсти.

– Ну я еще раз повторю – чиервию.

– Да будь я проклят, если я понимаю, о чем вы, – терпение капитана почти иссякло. – Пойдите и приведите хозяина!

– Ах, если б он мог! – прорыдала миссис Уоггеттс. – Ох, Боже мой! Ох, Божечки!

Капитан обернулся к ней с ругательством на губах.

– Что с вами, добрая женщина? – спросил он.

– Эта добрая женщина – и есть хозяин, – вмешался мистер Миппс.

– Ах ты несносный лжец! – зарычал капитан, схватил противоречивого причетника и принялся сильно его трясти. – Ты минуту назад сказал, что хозяин на церковном дворе!

– Минуту назад! – воскликнул причетник, почти лишившийся дыхания. – Что ж, он там уже полтора года, и там он и останется, пока его не доедят. Хотя, надо сказать, я ему гроб из лучшей сосны сделал, а сколотил-то как крепко собственными руками... Освободил от миссус Уоггетс и оставил его червям. А вот это Уоггеттс и есть, и она тут хозяйка, – и причетник, хихикая от удовольствия над своей очередной остротой, указал на все еще плачущую хозяйку.

– Что ж, мэм, – сказал капитан и сразу взял быка за рога, – вам придется винить только себя, если ваши счета окажутся в беспорядке. Ваш мальчишка, которому приходится стоять на цыпочках, чтобы выглянуть из-за стойки, отнюдь не тот человек, который может помешать людям угощаться самим. Именно это, кстати, мои морские волки сейчас и делают. Угощаются.

Миссис Уоггеттс с возгласом ринулась прочь из кухни, и за ней последовала Имоджен. Причетник и учитель были рады сделать то же самое и таким образом спаслись от грозного капитана, оставив Денниса с ним наедине.

– А теперь, мистер Сын Сквайра, послушайте меня, – начал было капитан.

– У меня есть имя – Деннис Кобтри, – перебил его юноша. – Имя Кобтри хорошо известно среди местных болот, чтобы всякий морской капитан мог его запомнить.

– Будьте осторожны, молодой человек, – предостерегающе заметил капитан. – Король Георг назначил меня представлять здесь закон.

– Я слышал, что вкусы короля можно поставить под сомнение, – возразил Деннис.

– Могу доказать обратное. Капитан Колльер, знаете ли, сделал немало, чтобы приструнить контрабандистов. Я отослал их с берега Англии на суд больше, чем любой другой из агентов Его Величества. И, чтоб я сдох, но я уверен, что сейчас мы высадились в то еще змеиное гнездо. Ну-ка, ответьте мне, сэр, – продолжил он тем властным тоном, который казался Деннису столь напористым, – что вы знаете о контрабандистах в этих краях? Почти не сомневаюсь, что ваш отец полагает это дело весьма прибыльным вдобавок к доходам с земли, верно? Ручаюсь, половина идет к вам в карман, а вторая – на безнадежное дело якобитов.

Капитан перешел к прямым оскорблениям, и Деннис с трудом сдержался.

– Позвольте мне заметить, сэр, – сказал он, – что, во-первых, мой отец – не якобит, и мой дед им не был. Весь мой род помогал Вильгельму Оранскому. И пусть мой отец ушел от политических схваток, он все еще в душе преданный виг, и оттого у нас с ним мало приязни. Я лично твердо уверен, что Голландец не имеет никакого права на английский трон, и я никогда не упущу возможности выпить за здоровье нашего короля за морем и помолиться за скорое возвращение истинной власти.

– Имейте в виду, юноша, – сказал капитан, – сорок пятый год миновал не так давно. Я здесь ищу контрабандистов, а не сторонников заморского короля. Однако за их головы объявлена награда, так что придержите при себе ваши воззрения, какими бы они ни были.

– Если вы действительно разыскиваете контрабандистов, – ответил Деннис, презрев угрозу, – уж извольте тогда для начала задобрить моего отца, поскольку он здесь главная судебная власть. В Ромни-марш свои законы, и я боюсь, что вы, к вашему неудобству, обнаружите, что местный магистрат обладает большой властью.

– Правами меня наделило королевское адмиралтейство, и мне этого достаточно, – рассмеялся капитан, – и этого будет достаточно здешним жителям, вот увидите.

Но Деннис на это ответил:

– Вероятно, сэр, вы не слышали старой поговорки, которая гласит: "Мир делится на пять частей: Европа, Азия, Африка, Америка и Ромни-марш". Мы здесь независимы.

– Парламентский закон, введенный в силу покойным королем Уильямом и направленный против контрабандистов, пережует и эту пищу, юноша, – тяжело возразил капитан.

– О, ну что ж, – наконец ответил Деннис. – Для меня это не имеет значения, но позвольте мне все-таки сказать: ваш король Георг может править Уайтхоллом, но мой отец правит на болоте Ромни-марш.

К вящему неудовольствию капитана юноша замурлыкал старую роялистскую мелодию и не спеша вышел из таверны.

Глава V

БУТЫЛКА ЭЛЬЗАС-ЛОРРЕНСКОГО ВИНА

ОСТАВШИСЬ один, капитан быстро осмотрел кухню, затем он подошел к двери, что вела в зал и позвал:

– Боцман, поди сюда и захвати с собой этого мулата.

Боцман споро явился, затолкнув в кухню совершенно ужасное создание: истощенного мулата в одежде корабельного кока. Его кожа была покрыта морщинами, как старый пергамент, и туго натянута над выступающими костями. Темные глаза горели ярким огнем, а веки на углах были вывернуты, как у китайца. Необычайный блеск глаз можно было объяснить чахлыми пучками совершенно белых волос, которые торчали из его черепа. Они были связаны позади в хвостик, открывая взгляду голову, и, должно быть, его вид вызывал отвращение и любопытство тем, что у мулата не было ушей. Еще одной омерзительной вещью оказалось то, что он не мог говорить, поскольку его язык был вырезан у самого корня. Да, очевидно, этому коку пришлось вынести немало мучений.

– Джоб Маллет, – сказал капитан, когда дверь затворилась, – сейчас эта комната в нашем полном распоряжении. Вряд ли нам подвернется случай лучше, поэтому пусть твой старый седой паук осмотрит пол и стены. Эта обшивка выглядит многообещающе.

Боцман приблизился к мулату и пролопотал ему несколько слов на птичьем языке прямо в дыру на месте уха, отчего эта неуклюжая фигура, подпрыгивая, обошла комнату, припадая худыми руками к обшивке, по которой он особым образом барабанил пальцами и в то же время выбивал босой ногой занятную барабанную дробь по полу. В такой манере он обследовал комнату дважды и, похоже, ничего не нашел. В одном из углов крепко стоял деревянный стол с откидной доской, которая доставала почти до пола. На столе теснилась всевозможная кухонная утварь, а под ним, почти полностью скрытая доской, хранилась коллекция ведер, кадок, судков и битков, а также старых кастрюль.

После своего двойного путешествия мулат повернулся к столу. Он поднял откидную доску, а затем, расталкивая горшки и сковородки, издал странный восторженный клекот.

– Хо-хо, – воскликнул капитан, обращаясь к боцману, – твой паук поймал муху, верно?

Джоб Маллет заглянул под стол и увидел, что мулат тщетно тянет за медное кольцо, приделанное к полу. Боцман оттолкнул его, открыл люк и спустился вниз по лесенке еще до того, как капитан успел запереть все двери.

– Что там? – прошептал капитан, когда боцман полностью скрылся.

– Глядите-ка, сэр, – отозвался моряк, вернувшись с бутылкой. – Там винный погреб размером с адмиральскую каюту.

– Однако, – ответил капитан. – Что ж, похоже, это самый обычный погреб.

– Тогда зачем они так усердно прячут вход в него, сэр?

– В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами капитан. – Ясное дело, они не хотят, чтоб первый встречный лазал в погреб.

– Думаю так, сэр, – согласился боцман. – Но бутылка не из дешевых, хотя ей не помешало бы слегка поблестеть, – он плюнул на нее и рьяно протер своим рукавом.

– Давай посмотрим на ярлык, – предложил капитан. – Эльзас-лорренское, белое, благородное, пятьсот. Да что, черт побери, может значить пятьсот?

– Это дата, сэр, – воскликнул боцман. – Это дата, когда его сделали! Лопни мои глаза! Да с этого одуреть можно! Ей больше тысячи лет.

– Чепуха, дружок, – рассмеялся капитан. – Эта цифра значит, что она из груза в пятьсот бутылок.

– А, ну да, – сказал боцман и похлопал себя по колену, – вот я проклятый старый дурак, точно. Вы правы, сэр, как всегда, ведь под ней написана другая цифра – четыреста девяносто девять. Но, – добавил он уныло, – у нас нет никаких доказательств, что эти бутылки попали к ним нечестным путем.

– Скоро мы их достанем, – пообещал капитан, опустив бутыль во вместительный карман своего мундира. – Поставь все на место и позови хозяйку.

После этого капитан отпер дверь и тихо ее отворил.

За ней, выпрямившись из полусогнутого положения у замочной скважины, оказался мистер Миппс, причетник.

– Вы – хороший человек, – сказал он, ничуть не смущенный тем, что капитан застал его подглядывающим, – очень хороший человек, чтобы искать контрабандистов с этой бандой богохульных мерзавцев, которые устроили переполох хуже, чем у Вавилонской башни. Гляньте сюда, сэр, вы пришли сюда поддерживать порядок или что? Мне просто нужен ответ – да или нет, – поскольку я сейчас пойду прямиком в здание суда и пожалуюсь на вас сквайру. А затем он, возможно, не посадит вас и вашу команду в застенки, возможно, нет... Но лишь возможно, поскольку я дьявольски уверен, что именно так он и сделает.

– Чего там натворили мои ребята? – со смешком поинтересовался капитан.

– Спросите лучше, чего эти милые создания не натворили! – ответил разозленный причетник. – О, уверяю вас, ничего! Подумаешь, опрокинули бочки, раскидали кружки, разворовали напитки и потешились вдоволь над миссус Уоггеттс.

– А, значит, все в порядке. Позовите сюда миссис Уоггеттс.

– Вы приказываете худшим людям, чем вы сам, выполнить за вас вашу грязную работу, – отозвался причетник. – Я, что вам, пороховая мартышка, мальчик на побегушках на вашем корабле, что должен идти за миссус Уоггеттс и вести ее сюда? Идите за ней сами или пошлите вот этого толстяка, – добавил он, ткнув большим пальцем в боцмана. – Или вот этого голубчика, седовласого старого адмирала, который растерял где-то свои желтые уши. Что до меня, то я пошел в суд, и если вы не знаете зачем, то скоро узнаете – и вы, и толстяк.

Боцман попытался схватить его, но Миппс проскользнул сквозь переполненный зал и припустил по дороге.

Капитан вышел в зал, и тут же восстановился порядок.

– Итак, мэм, – обратился он к миссис Уоггеттс, – пока боцман следит за тем, чтобы ваши счета были оплачены, подайте-ка мне бутылку вина.

– Портвейну или кларету, сэр? – спросила хозяйка.

– Ни того, ни другого. Я бы попробовал сейчас эльзасского. Да, белого вина из Эльзас-Лотарингии.

Но прежде чем капитан успел причмокнуть, смакуя, миссис Уоггеттс ответила:

– Увы, сэр, у нас такого нет.

– Правда? – поинтересовался капитан.

– Истинная правда, сэр, – подтвердила хозяйка. – Видите ли, в этих краях на него нет спроса. И пошлины так высоки, что мы не можем заказывать их для тех редких гостей, которые могут его пожелать. А что ж до меня, сэр, хоть я и веду это дело уже... хм, много лет, то я никогда о таком вине не слыхала.

– Вот как! – воскликнул капитан. – Что ж, это хорошее вино, мэм. Боцман, выкуривай людей наружу.

– Может, попробуете кларету, сэр? – попыталась уговорить его хозяйка.

– Нет, – ответил капитан. – Может быть, позже, посмотрим. Кстати, есть тут где-нибудь какой-нибудь старый амбар, где мои люди могли бы расположиться? Терпеть не могу расквартировывать их в деревне.

– Нет, такого не знаю, – отозвалась хозяйка. – А вы, мистер Рэш? Может, вы бы одолжили школу капитану?

– Да! И в кои-то веки отпустили бы нас на каникулы, – вмешался мальчик на побегушках.

– Даже и не думайте, – отрезал учитель и покинул таверну.

– Полагаю, по будням никто не ходит в церковь, – сказал капитан. – Осмелюсь сказать, что там можно расположить моряков. В ризнице, или в колокольне, или, возможно, даже в крипте.

– Эти пьяные головорезы в церкви! – воскликнул юный Джерк, исказившись ужасом, и указал на моряков, которые уже к тому времени вышли прочь из таверны. – Вы бы лучше следили за тем, чем намерены заняться, или вам придется иметь дело со священником.

– Давай-ка расскажу, где ты закончишь свои дни, парень, – ответил капитан, резко к нему повернувшись.

– И где же? – с подлинным интересом спросил Джерк.

– Если не на виселице, то в крайнем случае рядом с ней, клянусь.

"Я тоже на это надеюсь, – подумал Палач Джерк, – и надеюсь, что буду затягивать петлю вокруг вашей бычьей шеи". Но эти мысли он оставил при себе, поскольку внезапно вспомнил, что капитан может быть весьма забавным на его вкус, и потому принялся глазеть, как моряки взваливают на плечи свои узелки и котомки, строятся в ряд и постепенно уходят прочь от старого "Корабля", и как капитан замыкает их строй.

Глава VI

ДОКТОРА СИНА БЬЕТ ОЗНОБ

ВЫ можете представить себе, какой переполох вызвали люди короля в Даймчерче! После того, как они покинули «Корабль», они прошли через деревню и выстроились напротив здания Суда. Здесь они принялись ждать, пока капитан постучал в переднюю дверь и осведомился, здесь ли сейчас сквайр.

– Сэр Энтони Кобтри на конной прогулке, – ответил дворецкий, однако в этот же миг с дороги послышалось цоканье копыт, и сквайр собственной персоной подъехал быстрой рысью к дому и натянул поводья.

– Клянусь честью! – воскликнул он, переводя взгляд с дворецкого на капитана, а затем на отряд с обнаженными абордажными саблями. – Что, французы наконец высадились?

– Капитан Говард Колльер из Королевского Адмиралтейства, сэр, – представился капитан, отдав ему честь, – и если вы и есть местный сквайр, то полностью к вашим услугам.

Веселый сквайр ответил ему тем же, коснувшись треуголки кнутиком.

– Правда, капитан? – спросил он, спешившись. – Я бы предпочел быть вашим другом, чем врагом, пока за вашей спиной стоят эти здоровяки. Неужели французский флот возобновил свои действия на море, благодаря чему мы видим вас, или же это усиление береговой охраны?

– Я бы предпочел перекинуться с вами словечком наедине, – ответил каптан.

– Разумеется, – согласился сквайр, бросил поводья конюху и провел капитана в дом.

Они пересекли огромный зал, и сквайр, отворив дверь в его дальнем конце, пригласил капитана войти в библиотеку. Там, в укромном уголке у старого венецианского окна, сидел доктор Син, углубившись в пыльный том, который взял с полки.

– А, доктор, – воскликнул сквайр. – Мне не сказали, что вы здесь! Больше можно не бояться французского флота. Королевское адмиралтейство позаботилось о том, чтобы послать нам подкрепление. Капитан Колльер – доктор Син, наш священник.

– Простите, не тот ли вы Колльер, который затопил французского "Золотого льва" в устье реки Святого Лаврентия? – спросил доктор Син, пожимая капитану руку.

– Тот самый, – ответил капитан, весьма польщенный тем, что это достижение было известно священнику. – Тогда я командовал "Сопротивлением", бригантиной в двадцать две пушки. То верно, сэр, французское командование подняло такой дьявольский переполох из-за этого маленького происшествия, что я потерял свой корабль. Теперь, вместо того, чтобы топить корабли, адмиралтейство послало меня вынюхивать контрабандистов. Так себе добыча для человека, который занимался крупными делами в море, но свои преимущества в этом есть.

– Могу себе представить, – согласился священник.

– А зачем вы сюда пришли? – поинтересовался сквайр.

– Повесить всякого контрабандиста в Ромни-марш.

– Скажите, вы верите в призраки? – внезапно спросил сквайр.

– Что вы имеете в виду?

– То, что я сказал. Вы верите в привидения?

– Ну, не могу сказать, что верю, – рассмеялся капитан. – Еще ни разу ни одного не встречал.

– Как и я, – согласился сквайр. – Но люди говорят, что по ночам Ромни-марш кишит привидениями. Они говорят об этом столь издавна, что люди верят в это. Когда путник теряет свой путь в болотах и исчезает, местные твердят, что это болотные ведьмы его забрали. Когда урожай плох, когда шерсти мало, когда скот болеет – всегда виноваты болотные ведьмы. Они поджигают стога, убивают цыплят, валят деревья, створаживают молоко, водят за нос путников и отбирают у них кошельки. Все грехи, что творятся на болоте, в которых на самом деле виноваты господин Лис, господин Беззаботность или господин Разбойник, приписываются несчастным болотным ведьмам, которые живут только в умах местных жителей. Я знаю эти болота ничуть не хуже любого, кто когда-либо жил или будет жить здесь, и я никогда не видел ни одной ведьмы, равно как и контрабандистов. Все эти представления ошибочны. Я никогда не ловил здесь ни ведьм, ни контрабандистов, и, смею вас уверить, я хорошо приглядываю за своими фермами. Ведь я славный правитель. Вы знаете, что я могу закрыть дверь любого дома на этих болотах перед человеком, который мне не угодил? О, эти фермеры каменеют от страха передо мной, сэр. Хотел бы я взглянуть на того, кто пойдет против законов Ромни-марш. Смею вас уверить, сэр, такого я быстро бы приструнил.

– Вероятно, вы слишком самоуверенны, сэр, – заметил капитан.

– Ничуть, сэр, – воскликнул сквайр. – Имейте в виду, я ничуть им не доверяю, конечно же, нет, Господи. Я просто знаю, что они честны, ведь я не даю им шанса быть другими. Они никогда не знают, где и когда я могу появиться. Мой конюх, знаете ли, бодрствует всю ночь, если я вдруг захочу внезапно навестить какую-нибудь ферму в десяти милях отсюда. Контрабандисты? Пфф! Чушь!

– Значит, вы считаете, что я здесь охочусь за призраками?

– Пожалуй, даже не так, – ответил сквайр. – Вы здесь даже и призрака не найдете. Однако я думаю, вам не стоит огорчаться, что вас прислали сюда. Мы устроим вам славный прием, и, клянусь своей головой, где-то через недельку вы отошлете свои бумаги в Адмиралтейство и поселитесь на болотах, чтобы стать славным фермером Кента.

– Боюсь, что нет, сэр, – улыбнулся капитан.

– Да что вы! Так и будет, – разгорячился сквайр. – И я уверен, что мы заставим доктора Сина пошевелиться и огласить в церкви имена венчающихся: ваше и какой-нибудь местной красотки. Что вы на это скажете, доктор?

– Что ж, – доктор посмеивался себе под нос, поддерживая шутку, – если человек хочет жениться, обосноваться на одном месте и жить долго и счастливо, тогда Кент создан для него. Это прекрасный край, сэр, особенно к югу и востоку от Медуэя. Он славится тем, что там есть все, что только нужно человеку для счастья.

– Да, давайте завоюем капитана окончательно, – поддержал его сквайр, – Король не может похвастаться большей драгоценностью в своей короне, чем обычный человек в Кенте.

– Ну, – согласился капитан, – я слыхал, будто в Кенте славные клеверища, и, совершенно очевидно, я – такой счастливец, что попал прямиком в одно из них. Но мне нужно разместить моих людей. Может быть, вы мне посоветуете где?

Однако сквайр и слышать не желал о делах, пока капитан не распил с ними бутылку вина и не пообещал расположиться в здании суда. Доктор Син же с готовностью предложил огромный кирпичный амбар при церкви для его людей.

Итак, уладив все дела в дружеской манере и пообещав вернуться к ужину, капитан в компании доктора Сина и своих моряков, пошел посмотреть на амбар, и прошло совсем не много времени, прежде чем моряки превратили его в столь уютный зал, какой любой хотел бы увидеть. Они развели огромный костер в каменном камине, и дымящийся котел, вкусно пахнущий едой, раскачивался над огнем на крюке.

– Все здесь? – спросил капитан у боцмана, прежде чем выйти следом за доктором.

– Все, кроме Билла Спайкера и мулата, сэр, – ответил Джоб Маллет. – Я отослал их за ромом. Да вон они идут, если я не ошибаюсь.

И, правда, к амбару подходили два моряка, тащившие бочонок.

– Итак, – обратился капитан к доктору Сину, – я готов вернуться в здание суда.

Однако священник, не отрываясь, следил за моряками с бочонком, что миновали их.

– Кто это? – спросил он у капитана, дрожа всем телом; вместе с ночью поднялся холодный туман.

– Это канонир, Билл Спайкер, – ответил капитан. – Вы его знаете?

– Нет, не он, другой, другой, – доктор все еще глядел удаляющимся людям вслед. Гром радостных голосов из амбара приветствовал их.

– А, этот мулат, – отозвался капитан. – Хорош, чтобы разведывать всякое. Уродливый головорез, верно?

– Очень уродливый, – пробормотал доктор, быстро шагая прочь от амбара к зданию суда.

– Вы будто замерзли, – заметил капитан, когда они остановились перед дверью суда.

– Ночь уж больно холодная, – отозвался доктор. – Клянусь вам, у меня зуб на зуб не попадает.