Текст книги "Я - хороший!"
Автор книги: Рамзан Саматов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Не упрекай меня…
По-ра, по-ра, по-ра…
Большие напольные часы, старинные, невесть откуда появившиеся в этой семье, как будто нарочно повторяли в такт своего хода: «По-ра, по-ра… Тик-так, тик-так…»
Да знает это Галина. Остались считанные дни, а может, даже часы, до ухода. До сих пор Фёдор уходил, не прощаясь: соберётся быстро, ничего не говоря, и нет его. В этот раз вот ждут вдвоём время ухода.
– Может, поправить тебе подушку?!
– Не на-до. Не вид-но там?
– Середина недели ведь. К выходным приедут…
Галина, конечно, позвонила сыновьям, чтобы приехали, но особо не уговаривала. Может, сегодня, может, завтра… Зачем зря беспокоить детей? У них работа, свои заботы…
Да, жизнь… То одним боком повернётся, то другим. Раз судьба такая…
Ты знаешь, так хочется жить…
Наслаждаться восходом багряным.
Жить, чтобы просто любить
Всех, кто живёт с тобой рядом.[1]
Когда было невыносимо трудно, она напевала про себя эту песню, неизвестно где и когда услышанную… Ей казалось, что она всегда знала эти слова. «Ты знаешь, так хочется жить…»
– Нак-ло-нись бли-же… – прерывистая речь Фёдора вернула Галину к действительности.
Она наклонилась к уху мужа и спросила тихо:
– Воды, что ли, дать?
– Спой… «Ты зна-ешь, так хо-чет-ся жить…» – силы оставили Фёдора, он начал дышать со свистящими хрипами и закрыл глаза.
Галина вздрогнула от его слов. Никогда при нём не пела эту песню. Восемнадцать лет прожили вместе под одной крышей, всякое было, но эта песня была её отдушиной в непроглядной тоске. Никогда при нём не пела.
– Ты что?! В жизни я не пела, вдруг в этот момент буду песни распевать… – Галина покраснела от стеснения, как в молодости. И, будто желая скрыть смущение, начала поправлять одеяло на муже.
– Я же зна-ю… Пе-ла, е-го вспо-ми-на-я… По не-му ску-ча-я…
По нему скучая… Значит, он всё знал, всё чувствовал… «Он» – это Николай, первый муж Галины, отец двух её сыновей.
* * *
– Тётя Галя! Тётя Га-а-а-ля! Дядя Коля под комбайн попал!
Прилетевший с чёрной вестью мальчишка то ли сам спрыгнул с велосипеда, то ли Галя сдёрнула его. Но в следующий миг, когда она начала осознавать себя, была уже на поле в поисках комбайна Николая. Но комбайна нигде не было… Подожди, на этом поле он работал вчера. Точно, вчера! Он же говорил: «Душенька, сегодня заканчиваю на верхнем поле». Зачем она сюда приехала? Его здесь нет. Подожди, а что он говорил вчера? Приехал вечером весь пыльный – только глаза белели да зубы, когда улыбался: «Закончил, душенька. Завтра перехожу к дальнему полю, у леса».
Она остервенело крутила педали велосипеда, не чувствуя усталости. Ехала к дальнему полю. «О, Господи! Ради наших детей! Пусть будет жив!» Она всю дорогу вместо молитвы беспрестанно повторяла эти слова бледными бескровными губами. Сухой знойный ветер дул в лицо, выбивая крупные солёные слёзы из глаз. Или она плакала?!
Если бы все святые желания исполнялись, то не было бы несчастных людей на свете…
После похорон Галя все слёзы выплакала. Прижав к груди двух сироток, то стонала, то плакала, то безмолвно всхлипывала. «Как я буду растить их одна? Что буду отвечать, когда спросят, где их папа?» О себе не думала. То, что человека, который к ней будет обращаться «душенька», больше никогда не увидит, она осознает позже. Сейчас убивалась по своим детям. «Сиротки мои, сиротинушки!»
– Галина, ты же медик, – говорили ей соседи. – Выпей какое-нибудь лекарство, успокоительные. Ты же пугаешь своих детей! Нельзя так убиваться. Мёртвых не воскресишь…
– Судьба, видимо, такая. Слезами мужа не вернёшь, – это уже был голос Феди, лучшего друга Николая.
Ты знаешь, так хочется жить…
Наслаждаться восходом багряным.
Жить, чтобы просто любить
Всех, кто живёт с тобой рядом.
Кто-то поднял за локоть Галину, сидевшую на крыльце, положив голову на поджатые руками колени, и напевавшую про себя эту мелодию.
– Подумай о детях! Ты так можешь с ума сойти! Давай, Галя, не раскисай! – и эти слова тоже, кажется, говорил Фёдор.
Вот когда мог услышать слова этой песни Фёдор. Она-то думала, что никто не слышит её… Она ведь пела в тот день. Когда уже сил никаких не осталось плакать, напевала эту песню:
Ты знаешь, так хочется жить…
Наслаждаться восходом багряным.
Жить, чтобы просто любить
Всех, кто живёт с тобой рядом.
* * *
– Ког-да я уй-ду… Вы-бе-ри пес-ню по-ве-се-лее… – сказал Фёдор и опять без сил умолк, закрыл глаза.
Кажется, уснул. Больше не откликался. Галина тихонько встала, подошла к мужу. Уставилась на руки. Кожа да кости. А ведь были времена, когда эти пудовые кулаки прилетали ей на спину. Кажется, вчера только ходил богатырём – косая сажень в плечах, брёвна таскал одной рукой, мешки пятидесятикилограммовые с мукой брал по два в подмышки и бегом переносил. За такое короткое время иссох. Нет, она не злорадствует. Всё-таки прожили почти двадцать лет вместе. Вместе? На краю губ у женщины образовалась горькая, жалкая усмешка.
* * *
После похорон Николая Галина и сама превратилась в тень. Синие, как бездонное небо, глаза потеряли блеск, у края, как лепестки роз, полных губ появились морщинки, на голове нашла несколько седых волос. Можно сказать, что спасли её дети – помогли забыться в заботах. Теперь все её устремления были направлены на них.
По хозяйству управляться помогал Фёдор. То дров наколет, то сено привезёт, то ворота поправит. Не часто, но так, что даже дети начали привыкать. Всё спрашивали: «А когда дядя Федя придёт?» Они ещё были в том возрасте, когда не осознавали ни горя, ни сиротства – одному четыре, другому три годика. Однажды маленький вообще выдал, забравшись на шею Фёдора: «Папа!» Галина чуть ли не вырвала сына из рук мужчины, шлёпнула по попе, отправила в другую комнату.
– Федя, тебе спасибо большое за помощь в нашей жизни, но больше сюда не приходи! Ты – холостой мужчина, я – вдова. Тебе надо создать свою семью. Возраст берёт своё. А то просидишь всю жизнь в бобылях. У меня своя жизнь, у тебя – своя!
– Галина! – попытался что-то сказать задохнувшийся в глубоком вздохе Фёдор.
Но женщина прервала его жестом руки и, развернув в сторону выхода, слегка толкнула в спину.
– Не заставляй меня повторяться, Фёдор! Больше чтоб не подходил к нашему дому! Я не хочу сплетен в деревне по этому поводу!
Она громко хлопнула дверью перед его носом.
О Фёдоре она не знала ни хорошего, ни плохого. Друг Николая – на этом всё! Правда, помнится, когда в первый раз увидел Галину вместе с Николаем, молвил:
– Эх, Николай! Ты, оказывается, выбрал самую красивую девушку на свете!
– Ничего, друг мой, – сказал Коля, широко улыбаясь ровными зубами. – И для тебя найдём красавицу!
– Не знаю, не знаю… – упала тень на лицо Фёдора. Ещё больше темнело лицо его, когда видел, как Галина ластится к Николаю.
Широкоплечий, со светлыми волнистыми волосами, голубоглазый, немного со взглядом исподлобья Фёдор не нашёл себе пару. То ли сам не искал, то ли девушки его сторонились. Николай всё подтрунивал над ним: «Скоро дедом станешь. Когда женишься?» А он отвечает: «Как найду такую, как твоя Галина!» – «Это когда рак на горе свистнет, после дождичка в четверг?! Похоже, не погуляю я на твоей свадьбе, друг!» А сам поглядывает на свою жёнушку-красавицу, душеньку любимую, и не налюбуется.
Вот уже больше года нет любимого мужа, защитника, добытчика. Хоть и не верилось Галине, что это навсегда, но жизнь заставила поверить. Нет, больше не плакала Галина, не показывала своих слёз окружающим. Лишь ходила как поникший цветок.
Однажды, рано утром, Галина взяла ведро – надо корову подоить – открыла дверь и чуть не упала с испугу. На крыльце, обняв перила, сидел Фёдор.
– Господи! Как ты напугал меня! Что-то случилось, Федя? – у Галины, привыкшей, что к ней в основном обращаются по вопросам здоровья, как к медсестре, других мыслей и не возникло.
Фёдор не тронулся с места, даже головы не поднял. И проговорил, будто сам с собой:
– Кажется, у тебя нет сердца, Галина! Иначе не ходила бы, не замечая меня, столько лет…
Галина непонимающе уставилась на парня. Перевесила ведро с одной руки на сгиб локтя другой.
– Я же тебя полюбил сразу – как увидел. Только Николай меня опередил. Теперь нет его – выходи за меня замуж! Будем вместе воспитывать твоих сыновей! – сказал Федя, всё ещё не поднимая головы.
– Ты что?! Издеваешься над вдовой? Тебе не хватает других баб? Позоришь и меня, и себя перед людьми! – накинулась в ярости Галина. – Был бы другой, сказала бы, чтоб язык отсох! Николай… Николай – он для меня всегда жив. Я с ним разговариваю, пью чай, советуюсь. Он меня бережёт! А ты, что сидишь здесь, как истукан?
– Галина!
– Вон из моего двора! – крикнула во весь голос Галина и резко указала пальцем в сторону ворот. Дождалась, когда поднимется, и быстрыми шагами удалилась в сарай.
Даже не заметила, как подоила корову, всё вертелись в голове слова Фёдора о Николае. «Ишь ты! Николая теперь нет… Выходи замуж! Чёрная душа!»
* * *
– Вот у-кол бы ка-кой сде-ла-ла… Я бы у-шёл ско-ре-е… Не му-чал ни вас, ни се-бя… Не по-лу-ча-ет-ся уй-ти… Нет…
Оказывается не спал – просто лежал с закрытыми глазами. Фёдор слегка приподнял руку и поманил пальцами. Галина, наблюдающая за прохожими возле окна, подошла к ногам мужа.
– Вы-зо-ви сы-но-вей. По-про-щать-ся… По-про-сить про-ще-ни-я…
Душа неспокойна у Фёдора. Месяц уже мучается. Не столько тело, сколько душа болит у него. Горит душа. Огнём горит… Прощения хочет вымолить… Не знаю, не знаю…
* * *
Тогда очень зло пошутил Фёдор. Зная, что путь к сердцу женщины закрыт, нашёл обходной путь. Через сыновей её. То на тракторе прокатит, то на мотоцикле старшего до школы подбросит. Проходит мимо – погладит по голове, мелочь в карман положит, иногда – конфеты-пряники… Галина и ругалась, и по-хорошему пыталась поговорить, но Фёдор молчит, не перечит, улыбается. А у детей, что на улице, что дома, в устах один «дядя Федя».
Однажды в медпункт пришла мама Фёдора. Галина сразу смекнула, о чём пойдёт речь. Действительно, пожилая женщина сразу взяла быка за рога:
– Доченька, хватит уже мучить друг друга! Возьмите и поженитесь! Уже три года, как ты без мужа! Фёдор мой давеча удивил. Говорит, не могу без Галины жить. Если не выйдет за меня, прыгну с моста. Представляешь?! И прыгнет! Он ведь самодур! Ой!
Женщина, поняв, что сболтнула лишнего, прикрыла рот краем платочка.
– Глупости не говорите, тётя Рая! Мне муж не нужен!
– Если тебе не нужен муж, то детям отец нужен! Фёдор в них души не чает. За родными так не смотрят. И они его любят!
– Я всё сказала, тётя Рая! И вам говорю, и Фёдору сказала. Хватит меня донимать. На свете много девушек! А меня… нас оставьте в покое!
Видно было, что Галина не притворяется. Женщина молча постояла, ещё раз окинула взглядом стройную фигуру в белом халате и, покачав головой, вышла из помещения.
То, что Фёдор не представляет для Галины никакого интереса, было правдой. Его настырность пробуждает в её душе ещё большее отвращение. Прыгнет с моста?! Смешно…
Ночью её разбудил громкий стук в окно. Галина, привыкшая к ночным вызовам к пациентам, не удивилась. Открыла дверь, вышла во двор.
– Убила! Это ты убила моего сыночка! – кричала женщина, потрясая палкой в темноте.
– Что случилось, тётя Рая? Говорите толком…
– Прыгнул! С моста прыгнул и разбился Фёдор! Оживи его! Оживи! Иначе я тебя сама сброшу с этого моста! Ой, сыночек, сыночек… – причитала убитая горем женщина.
Фёдор был жив. Лежал под светом автомобильных фар на траве. В сознании, стонал от боли. Но больше него орала тетя Рая, оглашая окрестности. Можно подумать, что она травмирована, а не сын. Галина наложила на места переломов импровизированные шины и на кузове грузовой машины повезла в районную больницу.
Вот так началась их совместная жизнь. Фёдор после выписки из стационара забрал Галину и детей к себе домой. Нет, Галина не чувствовала себя виноватой перед ним, но внезапно возникшее чувство жалости было. Да и дети опять же…
Только штамп в паспорте не рождает любовь к человеку. Не смогла приблизить Галина Фёдора: боялась оставаться с ним одна. В постель брала с собой маленького Никитушку. Фёдор понял. Уехал шабашить на неделю. Потом вернулся. Побыл в доме некоторое время и снова, ничего не говоря, исчез на месяц. Так повторялось многократно.
Изменилось отношение к детям. Раньше мальчишки с ним играли, возились, иной раз «папой» называли. А теперь почувствовали отчуждение. Один раз Фёдор так махнул рукой, что оба отлетели в угол.
Дети потихоньку взрослели. Галина долго терпела взгляды мужа исподлобья, рукоприкладство, нередкие приходы домой в пьяном виде. Однажды не выдержала – начала собирать вещи.
– Мы всё равно чужие люди, Фёдор! Живи один. Мы уходим, – Галина не успела договорить, как прилетел пудовый кулак Фёдора, от чего отлетела к стенке, ударившись головой.
– Что-ооо? Я тебе уйду! Хочешь опозорить перед людьми?! – Фёдор схватил стакан, налил туда водки, выпил залпом и, скривив рожу, вышел во двор.
На следующий день, как только Фёдор ушёл на работу, Галина собрала вещи, взяла за руки детей и ушла к себе. Придя домой, почувствовала, будто сбросила груз с плеч. Так хорошо, свободно, полной грудью она не дышала давно. Показалось даже, что из зеркала, висящего в прихожей в деревянной рамке, улыбался Николай.
Через пять дней к ней опять пришёл Фёдор с повинной головой.
– Прости, Галина! Больше не буду пить! Клянусь! И пальцем до тебя не дотронусь! Это все алкоголь, я даже не помню, что тебя ударил. Мама сказала. Возвращайся, прошу тебя!
Вернулась к нему Галина. А что делать? Не хотела ещё одного сироту растить – почувствовала, что в ней зарождается очередная жизнь… Когда родился третий сын, пожили неплохо, спокойно.
Затем дети выросли, стали совсем взрослые уже. И Фёдор начал ревновать к ним. Расскажешь, кто поверит?
– По николаевским детям души не чаешь. А нашего сторонишься. Он же тоже твой сын.
– Ты что, Фёдор? Я ко всем одинаково отношусь! Они все мои дети! Все мозги пропил?
Галина в это время мыла полы в наклоне и не смогла увернуться от пинка в бок. Она упала на мокрый пол, а старший сын с криком «Не трогай, маму» бросился на Фёдора. В глазах мальчика была такая ненависть, которую нельзя было не заметить.
– Ты! Щенок! На меня? Кто вас вырастил? Кто кормил, одевал, обувал? – Фёдор замахнулся, но ударить не успел. Между его кулаком и хрупким телом подростка оказалась коршуном прилетевшая Галина. Она подставила свою спину под удар, но защитила сына.
– Увижу ещё раз, что замахнулся на детей – пеняй на себя, Фёдор! – в глазах женщины горели угли. – Ишь ты, какой сильный – на детей безгрешных руку поднимать…
Почему она терпела его? Почему жила с ним? Эти вопросы задали дети, когда стали совсем взрослыми.
– Почему ты, мама, столько лет унизительно терпела такую жизнь? – спросили прямо взрослые сыновья.
– Чтобы когда вы однажды женитесь, не сидеть на свадьбе, как лебедь без одного крыла.
Вроде детям дала правильный ответ, а для себя до сих пор не может придумать объяснения. Фёдор души не чаял в ней до женитьбы, говорил слова любви, с моста прыгнул ради неё. А почему стал как зверь? Ведь знал, с самого начала знал, что Галина его не любит. Надеялся, что женщина оттает, полюбит, и не смог смириться с тем, что мечта не сбылась?
Когда заболел, даже не стал сопротивляться, будто ждал этого момента. Вот теперь ждут вдвоём. Ждут часа ухода.
– Прос-ти ме-ня… – Фёдор сделал попытку приподняться в постели.
– Что? – не поняла женщина. – Может, чаю с мёдом тебе сделать?
– Прос-ти ме-ня… Мне бу-дет лег-че… Ес-ли бу-дешь знать… – дрожащий голос мужчины стал крепнуть от слова к слову. – Николай мог остаться жив.
Галина внутренне вздрогнула, но не подала виду и, не меняя позы, смотрела на Фёдора.
– Комбайн его сломался. Поставил под гор-ку… Вдоль дороги… А сам разместился ниже по склону на покосе… Пил квас из банки… А я поднимался пешком по дороге… К нему на помощь… Смотрю… Комбайн покатился… Прямо на него… Видел… Мог крикнуть… Успел бы Николай отскочить… Не стал кричать… О тебе подумал… Дьявол надоумил… Подумал, что ты мне теперь достанешься… Любил тебя…
Галина сидела ни жива, ни мертва. «Зачем он это рассказал… Зачем… Ведь мог уйти, закрыв рот на замок…»
– Между нами всегда была тень Николая… Лежал с нами в постели… Я не только тебя, но и себя морально угнетал… Не мог ни на тебя, ни на детей смотреть прямо… Хотя любил и тебя… и детей… Только в ваших глазах видел отражение Николая… Словно говорил: «Убийца, ты – убийца…» Не упрекай меня, Галя… Не проклинай…
«Дай мне, Господи, терпения! Как это выдержать?! А этому человеку отпусти все грехи! Как он несчастлив! Даже в этот миг не может найти правильные слова прощания…»
– Га-ля! По-че-му мол-чишь? Га-ли-на!..
[1] Песня Г. Селезнёва «Ты знаешь, так хочется жить», 2010.
Свидание
В последнее время Гульнара почувствовала в себе странные изменения. В её душе, до сих пор дремлющей в тоске, вдруг проснулось ощущение счастья, а в сердце – трепет и смутное предчувствие предстоящих изменений в жизни.
Вроде бы уже привыкла и к судьбе, и к одиночеству. Но природа не терпит одиночества – как птицы ищут пару, так и люди пытаются найти свою вторую половину.
Что скрывать, она не жаловалась на отсутствие внимания со стороны мужчин. Даже тогда, когда жила с мужем, и тогда, когда его не стало. К миловидной, опрятной и хозяйственной женщине были разные предложения. И желания просто встречаться, и серьёзные приглашения строить совместную жизнь. Гульнара, чтобы не обижать людей, всё переводила на шутку:
– За внимание к моей персоне – спасибо! Если ко мне приходят такие мужчины, как вы, значит, не всё ещё потеряно. Запишу в список кандидатур!
Но дальше шуток не заходила. Была довольна тем, что равнодушна к этим предложениям. А что она будет делать, если заинтересует? Снова выходить замуж? Начинать новую семейную жизнь у неё и в мыслях не было. Стать чьей-то любовницей – тем более… Хватит, налюбилась уже. Дай бог всякому.
* * *
Когда мужа не стало, Гульнара не показывала вида никому, что тоскует безмерно по любимому. И слёз на её лице никто не видел. Не сказать, что сердце у неё каменное – муж покойный вряд ли одобрил. Не понравилось бы ему, что она плачет, ноет, убивается. Возможно, такое поведение подойдёт изнеженным дамочкам, но только не ей.
Нет, Гульнара, никогда себя не ставила в один ряд с несчастными женщинами. По любви вышла замуж, в любви жила. Плодами той любви остались дети. Две красавицы. Теперь у них свои семьи. Жаль только, что не смог порадоваться этому Руслан, их отец.
В своё время, в молодости, Гульнара была огонь-девушка. Находила возможность дружить с несколькими ребятами. С одним переписывалась, с другим в кино ходила, с третьим – в библиотеку, а четвёртый жил с надеждой о встрече. Только все эти встречи – лишь игра. А вот когда встретила Руслана, всё изменилось, затронул парень тайные струны сердца девушки. Даже не заметила, как оказалась под венцом.
Жизнь есть жизнь, наверное, невозможно всё время жить в любви. Но Гульнара не находила ни одного недостатка у мужа. Возможно, они и были, как не быть, но женщина не помнит их. Может, когда люди уходят в мир иной, остаются только хорошие воспоминания?
Сколько ни старалась найти недостатки, не находила. Несовершенства – на что обычно женщины жалуются – оказывались достоинствами Руслана. Медлительность – от вдумчивости, общительность – от душевной широты, излишняя доброта – от любви к людям. Сейчас забылось, на что и сердилась временами. В памяти остались только улыбающееся лицо, белая рубашка с засученными рукавами. Загорелое до черноты тело в белой рубашке. И во снах приходит таким…
А то, что любил женщин? Ни одну женщину не оставлял без сладостного комплимента. А что ещё нужно одиноким, вдовым женщинам? Нет, она мелочно, желая найти измену мужа, не ходила, не выспрашивала.
Были моменты, когда те же вдовы приходили: «Твой муж на такую-то смотрит, с такой-то вместе видели. Давай поймаем их на месте измены! Поможем тебе…» Даже тогда не расплескала своё терпение. А куда ему деваться, если есть глаза? Он же не слепой. Интересуется красивыми женщинами? Так он же не инвалид. Здоровый мужчина. С другой стороны, достаточно мужчин, даже среди его друзей, кто игриво подмигивает ей. Нет, она не обижается. Наоборот, ей любопытно.
А дети? Никто, наверное, не любил детей, как Руслан. Когда им было полгода, он сам вёл себя как шестимесячный, стали дети шести лет, он стал как шестилетний мальчишка. Они на четвереньках – он на четвереньки, они бегут – Руслан с ними, они прыгают – и он в прыжке… Если дети хотели, он был и конём, и собакой, мяукал, как кошка, бесился, как обезьяна…
Судьба дала ему короткую жизнь, но такую запоминающуюся для детей и жены. Странное дело, когда муж умер, душа Гульнары захлопнулась с таким грохотом, что сама удивилась – не искала его ночами в постели в сонном беспамятстве. Будто с собой забрал мужское тепло. Ни тоски женской по нему, ни чувства одиночества. Совместные сладкие ночи остались позади, вместо этого в памяти остались улыбающееся лицо, загорелые руки в белой рубашке с засученными рукавами – ангел белокрылый с лицом Руслана. Но ангелы не греют женское тело.
* * *
Вот так размеренно, в заботах о детях и добрых воспоминаниях о муже текла жизнь Гульнары, пока однажды, случайно, не встретила старого знакомого по прежней работе.
Рашид Ахметович был главным инженером на предприятии, где Гульнара работала в качестве обычного статистика, ещё до замужества. Состоявшийся в жизни мужчина, семейный, с двумя детьми, чем-то привлёк молодую девушку. Не помешала ни его своенравность с руководителями, ни его нелады в семье… Оказывается, правда, что молодые девушки тянутся к взрослым мужчинам.
Сейчас она уже не помнит, чем именно привлекал Рашид Ахметович. Возможно, своими взглядами на жизнь или образованностью. С другой стороны, она и не помнит этих сторон мужчины. Но, что ни говори, когда его видела, в душе разгорались святые огоньки. Нет, она ни на что не надеялась – мужчина женатый, для неё это невозможная связь. Парней и так достаточно вокруг неё. Ведь если любишь солнечный свет, то не летишь к солнцу, а нежишься издалека в его лучах.
Впрочем, таких солнц, которых нельзя касаться, у молодых девушек может быть не одно, а несколько. Вот так они проходят школу жизни, пока не встретят настоящую любовь. А мужчины могут и не знать, для кого служат солнцем. А если бы знали?
И Рашид Ахметович тоже в своё время не знал, что греет своими лучами душу молодой сотрудницы.
* * *
Встрече были рады обе стороны. Оказалось, что Рашид Ахметович давно живёт в одиночестве. После развода с первой женой пробовал ещё раз жениться, но жизнь не задалась. С тех пор боится женщин.
После той встречи Рашид Ахметович начал периодически названивать Гульнаре. Однажды пригласил в театр. Как раз в Казани начался Нуриевский фестиваль – старейший балетный форум. Откуда он смог достать билеты? Впрочем, неважно. Она сообщила ему, что вряд ли сможет принять приглашение. Гульнара поняла, что после безобидной встречи и телефонных разговоров стала слишком много думать об этом мужчине.
Не просто думала… Дремлющий с молодости образ в её душе вдруг проснулся, стал сладко пульсировать, требовательно просить нежности.
Гульнара теперь как меж двух огней. Голова не принимает, отрицает, а сердце волнуется, не подчиняясь уму, как весенняя полноводная река, выходящая за берега. А Рашид Ахметович названивает каждый день, просит встречи. Гульнара мучается, не зная, как поступить.
«Неужели нельзя? При муже была примерная жена, а теперь кто меня обвинит? Уж пять лет, как нет его…»
Соскучилась она, оказывается, по мужской ласке, соскучилась… Только ей не восемнадцать лет, чтобы так возгораться от любви. Она – женщина серьёзная, на жизнь теперь смотрит другими глазами. Тысячу причин нашла отказать, нашла бы и тысяча первую, но так и не смогла мужчине сказать, чтобы больше не звонил.
В этот раз вместо слов «не пойду», её уста сказали сами: «Ладно». Опомнилась только тогда, когда положила телефонную трубку. Хорошо хоть смогла воспротивиться, когда Рашид Ахметович предложил:
– С работы сам заберу!
– Что вы, Рашид Ахметович, как можно?! С посторонним мужчиной по улице – под ручку?
Сама же засуетилась, заспешила к месту встречи, да так, что раньше времени пришла. Посмотрела на часы – до положенного срока оставалось ещё пятнадцать минут. Она в волнении присела на лавочку. Представила, как они встретятся. Наверное, Рашид Ахметович вручит ей белые цветы. Гульнара любит розы. Потом они зайдут в квартиру. Затем… А кто знает, что будет затем? И зачем только она согласилась на эту встречу?!
Гульнара снова взглянула на часы. Ещё десять минут. Решила понаблюдать. Её не видит никто – прикрыта кустиками и пластиковой горкой на детской площадке. Зато весь двор для неё как на ладони. На дальнем конце площадки играют дети. К ним привязалась какая-то собачонка с до боли знакомыми повадками и пятнышком на груди. Очень похожа на Акбая. В год смерти мужа куда-то запропастилась их собачка по кличке Акбай. И этот бездомный пёс напомнил пропавшего друга. Гульнара даже хотела встать и подойти к беззаботно играющим детям, погладить собачку. Но не успела…
Вдруг из-за угла стремительной походкой появился Рашид Ахметович, разодетый, как жених. Спешит на встречу. Дети, увлечённые игрой, не заметили спешащего на свидание мужчину. Шумной ватагой выбежав навстречу, столкнулись с ним и упали на землю – визжащая куча-мала. Рашид Ахметович остался внизу. Когда дети, смеясь, вскочили на ноги, Гульнара увидела до неузнаваемости исказившееся лицо мужчины. В гримасе гнева, схватив то одну девочку, то другую, отшлепал, затем пнул в живот весело гавкающую собачонку. Та в визге отлетела на несколько метров в сторону, затем, прихрамывая, сделала несколько шагов по той тропинке, где прошла недавно Гульнара. Прекратила визжать, понюхала следы, затем, подняв мордочку, воздух – знакомый запах!
Так это же её Акбай, на самом деле! Откуда он здесь появился? Чья вещая рука привела?
Девочки с рёвом убежали домой, а собачка, от радости поскуливая и нещадно вертя хвостом, устремилась к найденной хозяйке. Гульнара встала со своего укромного места, подхватила на руки Акбая и, не сказав ни слова крайне удивлённому Рашиду Ахметовичу, прошла твёрдым шагом мимо него.
