Текст книги "Свет истины"

Автор книги: Рамиль Ямалеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6
План действий

1

Если верить синоптикам, то в Санкт-Петербурге в среднем бывает всего 72 солнечных дня в году. В остальное время в городе царят дождь, слякоть, мокрый снег, град или, на худой конец, шквалистый ветер с Финского залива.

Понедельник, когда полковник Тарасов вышел на работу после короткой командировки в Москву, можно было смело назвать днём солнечным.

– Господи, ну и пекло! – были первые его слова, когда он добрался до кабинета.

Полковник стащил галстук и машинально сунул его в боковой карман пиджака, висевшего на спинке кресла. Однако легче не стало. Он ещё раз с негодованием покосился на сломанный кондиционер. Рубашка прилипла к спине, кожаное кресло было отвратительно влажным и горячим. Мозги размякли, как разогретый на солнце асфальт. Ну и ну! иван Иванович весил почти центнер, жару ненавидел, предпочитая обычную слякотную погоду любой другой. По сообщениям синоптиков и лето, и осень должны были быть вполне умеренными, с обычными дождями и грозами.

Но случилось то, чего никто не ожидал, – в начале осени на Питер вдруг обрушилась страшная жара. И сейчас казалось, что природа это сделала специально, словно издеваясь над ним, над полковником Тарасовым.

Решив бороться с пеклом проверенным способом, он закурил и заставил себя вернуться к бумагам, однако вскоре понял, что вот уже несколько минут читает одну и ту же страницу.

– Господи, да что же это за наказание такое?! – вырвалось у Тарасова.

Мощный вентилятор на специальной высокой ножке хотя и усердно трудился, но не приносил желаемой прохлады. Он просто гонял раскалённый воздух из угла в угол большого кабинета, и все. Никакого эффекта! Иван Иванович закатал рукава и вытер лицо и шею огромным, как полотенце носовым платком. Подумав, нажал кнопку селектора.

Симпатичная секретарша (совсем недавно полковник добился особого распоряжения и сменил надоевшего дежурного) мгновенно возникла в дверях в строгом, на вид довольно теплом костюме, но при этом свежая и жизнерадостная. она Вынула блокнот, приготовившись записывать распоряжения шефа, привычно улыбнулась. А ведь в приёмной даже вентилятора приличного нет. И как ей только это удаётся?

Заметив грозовое настроение полковника, секретарша спросила:

– Может быть, кофе, Иван Иванович?

Тарасов отрицательно замотал головой, одна мысль о горячем напитке привела его в ужас. Сейчас бы пивка ледяного, дождик за окном, забраться куда-нибудь повыше в горы, к леднику, в пещеры спрятаться или, на худой конец, к Белому морю, к тюленям и моржам… Он скосил глаза в сторону кондиционера.

– Когда, наконец, его починят?

– Я уже распорядилась, но боюсь, что не раньше вечера.

Она, кажется, не видела в этом особой трагедии. А Тарасов в свои пятьдесят «с гаком», внушительном росте и отягощённый немалым весом, как привередливый компьютер, нуждался для нормальной работы в постоянной температуре, желательно не выше двадцати градусов.

– Изверги, так-то вы любите своё начальство! – тихо, чтобы его не услышали, ругнулся полковник. – Вы не знаете, какой прогноз сегодня обещали?

– 28-33, без осадков, – так же жизнерадостно сообщила секретарша.

Да что же она – издевается над ним, что ли? Полковник едва подавил вырвавшийся из груди стон.

– Что-нибудь срочное есть?

– Николаев хотел вас видеть.

– В чем дело?

– Мне он ничего не говорил. Сказал только, что ему срочно нужно вас увидеть.

– У этой шпаны всегда все срочно, – привычно проворчал Тарасов. На Николаева у него почти всегда была одна реакция и умещалась она в одной короткой, но ёмкой фразе: «Ну что с этого шалопая возьмёшь!» – Хорошо, зови… – Одну минуточку! – секретарша упорхнула.

Тарасов протянулся к стакану с минералкой, отпил глоток и поморщился. Вода была тёплой и противной. Вздыхая, он поплёлся в другой конец кабинета к бару-холодильнику и достал другую бутылку.

Возвращаясь к столу, он раздвинул жалюзи и выглянул наружу. Сумасшедшее солнце, плавя оконное стекло, рвалось в комнату. Марево дрожало над крышами соседних зданий. Ослепительно-голубое, без единого облачка небо. Столбик прибитого за окном термометра упорно карабкался вверх, отнюдь не собираясь останавливаться. И это в тени! А что же будет в конце дня? О, боги, боги, за что такое наказание?!

2

В дверь заглянул Николаев.

– Можно, Иван Иванович?

Это была его особая манера. Даже если его вызывали, он сначала заглядывал, быстро окидывал взглядом кабинет, и только потом вежливо говорил: «Можно?»

Тарасов лишь махнул рукой. Он с отвращением посмотрел на жаркое кресло и плюхнулся на диванчик, прижимая ко лбу запотевшую бутылку «Боржоми».

– Да, жарко… Не самый лучший денёк, правда? – вежливо осведомился Леха.

Цветущий вид Николаева весьма неприятно подействовал на полковника.

– Издеваешься? – скептически буркнул он и в очередной раз потянулся за платком. – Что ещё случилось?

Заметив, что начальство настроено отнюдь не благодушно, Николаев внутренне собрался с духом и решил говорить прямо, без всяких там дипломатических ухищрений.

– Иван Иванович, разрешите, я прямо скажу, по-флотски – открыто и без дураков?

– Это ты что же, моряком заделался?.. Ладно, разрешаю.

– Я по поводу «дел» Зуйкова и Кучерова.

– Стоп, стоп, стоп! – тут же перебил Тарасов, предостерегающе подняв руку. – Я же тебе уже говорил – эти «дела» закрыты. Все, Лёша, проехали! Они уже в архиве. С Зуйковым был несчастный случай, а Кучеров, будучи психически больным человеком, просто покончил с собой. И не надо усложнять!

– А секта?

Тарасов криво усмехнулся.

– А что секта? Знаешь, сколько их сейчас развелось, этих сект? Только у нас в Питере их больше 400! Ты вдумайся – четыре сотни… И мы в каждой должны подозревать Аум Сенрике? Как выяснил Сурков, секта «Свет истины» официально зарегистрирована в мэрии, в противозаконной деятельности не замечена, и у нас ни по каким «делам» не проходила. Как говорится: не пойман – не вор… Решив, что настал благоприятный момент для контратаки, Алексей вежливо, но решительно перебил полковника.

– Сурок сам член этой секты, – негромко произнёс он.

Тарасов замер на полуслове, изумлённо уставился на подчинённого.

– Что-что?! Ты чего несёшь?

– Я собственными глазами видел, как Сурков что-то подливал Кучерову.

Полковник нахмурился.

– Погоди-погоди… Ты где это видел?

– В «Поплавке».

– А что же ты раньше молчал, сукин сын?! Значит, получается, что Сурков в этом замешан, – загремел вспыльчивый Тарасов и быстро нажал на кнопку внутренней связи. – Где Сурков? Ну-ка, немедленно его сюда!

– Иван Иванович, его ещё нет, – тотчас раздался взволнованный голос секретарши.

– А где он шляется?

– Не знаю… Я и домой к нему звонила – там его тоже нет. Родственники говорят, что он отсутствует уже вторые сутки.

– Этого ещё нам не хватало… – Смылся Сурок, – подал голос Николаев.

– Что?! Как это смылся? Куда?! – вскипел полковник. – А черт!.. – Он нервно забарабанил пальцами по столу. – Ничего не понимаю! Что у вас здесь происходит?!

Алексей смутился. Если объяснять все как есть, то наверняка нарвёшься на очередную вспышку гнева начальства, как это уже было с утопленным оружием и документами. Что ответить? Ведь он видел злодеяние Суркова только на видеокассете, а не вживую. И сейчас этой кассеты уже нет. Сгорела! Значит, и прямых доказательств вины Суркова у него тоже нет.

Тарасов продолжал требовательно смотреть на Николаева. Подумав и решив, что лучше правду не скрывать, Алексей все честно рассказал Ивану Ивановичу – и про съёмку Шуры Потаповой, и про то, как он нашёл журналистку, и про взрыв.

Заметив, что Николаев как-то нерешительно замолчал, Тарасов поинтересовался:

– Это все?

– Нет, Иван Иванович… – Он достал из кармана два флакона с экстрактом и осторожно поставил их на стол.

– Что это?

– Это я в их логове добыл… – Так я и предполагал! – почему-то обрадовался полковник. – А то, думаю, здесь что-то не то. Не может же наш Николаев вот так взять и просто остановиться на полдороги. Значит, все-таки навестил секту?

– Ага. Навестил. – не откладывая в долгий ящик, Алексей подробно рассказал, как его допрашивали насчёт службы в Чечне, как принимали в послушники, как потом опоили, допросили и едва не убили. – Хорошо хоть Сашка помогла! – продолжил он. – Если бы не она, как говорится, «кердык» пришёл бы мне, Иван Иванович.

– Как же она тебя, такого бугая, из колодца смогла вытянуть?

– Она меня к машине привязала! Представляете себе? Так осторожно и вытащила. Потом я уже вспомнил, как меня допрашивал этот отец Влас, ассоциативная память сработала.

– А как же это? – полковник кивнул на флаконы.

Не вдаваясь в подробности, Николаев коротко рассказал, как они с Сергеем проникли в подвал и как он, вскрыв железный сейф, добыл флаконы.

– Мне кажется, что это сильнодействующий психотропный препарат, при помощи которого главарь секты отец Влас и держит своих подчинённых в полузомбированном состоянии. Он, конечно, кроме этого, и телепат мощный, ничего не скажешь. Я лично испытал его возможности на себе – взглянет, как рентгеном тебя насквозь прожигает. Но вот это… – Алексей вновь кивнул на флаконы. – Это, я думаю, ещё больше усиливает возможность подавлять волю человека.

– А где доказательства? Ты показывал их нашим специалистам?

– Доказательство у меня только одно – личное знакомство. Они меня этой дрянью напоили, и после этого я им все рассказал… Ну не все, конечно, а только то, что спрашивали, – после некоторой паузы поправился Алексей. – Но одно могу сказать со стопроцентной уверенностью: это психотропное вещество.

Тарасов задумался. То, что говорил его подчинённый, неожиданным образом было связано с его последней поездкой в Москву. Там, на совещании представителей региональных отделений Управления, среди прочих рассматривался вопрос и о тоталитарных сектах. Последние расплодились по всей стране и – самое страшное! – даже особо не скрывались. По неофициальным данным, их было уже порядка 16000. Приведённые на совещании засекреченные данные потрясали воображение. Особенно Тарасову запомнился случай в Тульской области, где секту возглавляла восьмидесятилетняя Алла Геннадьевна Ковенкова, бывшая преподавательница научного коммунизма в местном профтехучилище.

Все это полковник Тарасов рассказал Алексею. Тот некоторое время сидел молча, потом сжал кулаки и громко, не стесняясь начальства, выругался.

– Куда же местные органы смотрели?!

– Погоди, остынь… Со многими уже разобрались. А вот что нам делать с отцом Власом? У нас нет прямых доказательств, что это были убийства.

Видеокассета, где Сурков что-то подливает Кучерову, не сохранилась. Так?

– Так, – уныло кивнул Алексей.

– Даже если бы сохранилась – что именно он туда подливает, вот в чем вопрос.

– Ясно что! Наверное, такую же гадость, что и мне давали.

Тарасов невольно усмехнулся.

– «Наверное» и «точно»… Удивительное сочетание в словах сотрудника ФСБ!

Так наверное или точно?.. Молчишь? Правильно делаешь. Потому что с такими гнилыми обвинениями справиться – раз плюнуть… Вот что сделаем… Записывай!

Дотянувшись до стопки бумаги, Николаев взял чистый лист, достал из кармана ручку и приготовился писать. Тарасов встал, не торопясь прошёлся по кабинету, обдумывая план предстоящих действий. Теперь он напоминал полководца, который ввязался в бой и срочно должен принять решение.

Затем обернулся к Алексею и выставил в его сторону палец.

– Во-первых, произвести эксгумацию и проверить трупы Зуйкова и Кучерова на наличие в них психотропных или иных сильнодействующих препаратов. Все запросы на проведение эксгумации сделайте у секретаря, потом передайте мне – я подпишу бумаги, если нужно, то позвоню. И ещё, обязательно скажите в лаборатории – пусть этим займутся безотлагательно, в первую же очередь.

Во-вторых, необходимо узнать, что находится в этих флаконах. Если это действительно психотропное вещество, то все про него разузнать – откуда оно, как произведено, степень воздействия, широта применения… Ну и так далее, сам разберёшься, что тебя учить… – Сделаем, товарищ полковник!

– И последнее… Организовать круглосуточное наблюдение за сектой. Если это возможно, собрать досье на всех её членов. Может, кто-нибудь из них уже проходил по нашей картотеке… Да, обязательно свериться с данными из МВД, вдруг у них что есть. А этого отца власа взять под особый контроль.

Записав эти распоряжения полковника, Николаев вдруг остановился, поднял голову:

– А Сурков?

– Черт!.. Из головы вылетело. Его нужно найти. Сурков… – Тарасов поморщился, как от зубной боли. – Если он, конечно, действительно замешан во всем этом… Нет, не будем гадать. Первая задача – его нужно найти. А уж во-вторых – разобраться с ним.

– Я все понял, Иван Иванович! – Алексей вскочил со своего места, ему уже не терпелось приняться за дело. – Если я вам больше не нужен, разрешите идти?

Тарасов согласно махнул рукой.

– Не иди, а лети!.. И скажи там в приёмной, чтобы принесли мне личное дело Суркова.

Николаев пулей вылетел из кабинета. Он так торопился, что даже не прикрыл за собой дверь. Полковник подошёл к дверям, хотел их закрыть, но вдруг поймал себя на мысли, что жара уже не раздражает его. Он по-прежнему её ощущал, но тяжесть, которая была во всем теле, неожиданно исчезла. Разговор с Николаевым, видимо, реализовал резервные силы организма, и полученный рабочий импульс позволял теперь легко противостоять жаре.

Глава 7
Кое-что проясняется

1

Вопросы следовали один за другим, и казалось, им не будет конца:

– Кем работали ваши родители?

– Отец – геолог, мать – врач.

– Специализация?

– У кого?

– У матери. Отвечайте быстро!

– Мать – окулист, а отец раньше ходил в партиях на Северном Урале.

– Достаточно! Ваш рост?

– Рост? При чем здесь рост?!

– Отвечайте! Ваш рост? Быстро!

– Ну, метр восемьдесят два.

– Вес?

– Не помню… – Вспоминайте!

– Я давно не взвешивался… – Это неважно! Вспоминайте! Вы должны вспомнить. Ну? быстрее, быстрее!

– О господи! Да не помню я!

– Следующий вопрос – назовите любое число.

– В смысле – вес?

– Нет. Число. Любое. Быстро. Не задумываясь. Ну?

– Сорок семь… – Вы любите готовить?

– Не понял… – отвечайте! Да или нет? Быстро!

– Нет… наверное – нет… – Почему?

– Не знаю!

– Вы должны знать. Почему? Отвечайте!

– Бред какой-то… Не хочу – и все!

Мужчина начал раздражаться. Он сидел на стуле в пустой комнате, голый, весь обвешанный датчиками, которые крепились к телу небольшими аккуратными присосками. Десять минут назад, когда пожилая неулыбчивая женщина крепила эти датчики, его волновало только одно – собственная нагота. Ведь он мужчина, в конце концов! Он даже попробовал пошутить на эту тему. Но женщина шутку не поддержала.

Десять минут! Неужели с тех пор прошло всего десять минут?! А кажется – целая вечность, как бы банально это ни звучало. Человек чувствовал себя истощённым до крайности, ещё немного, и все – он не выдержит. Сорвётся.

А вопросы тем временем продолжали задаваться с бешенной частотой – один за другим, один за другим… – Как звали вашу первую женщину?

– Сколько лет исполнилось Москве?

– Ваш любимый цвет?

– Где находится Белфаст?

– Сколько миллиметров в одном дюйме?

– Ваш вес?

– Рост?

– Размер обуви?

– Назовите любое число! Быстро! Не думать! Называйте!..

– Сорок семь! – сатанея, выкрикнул он.

Про число уже спрашивали много раз. Сколько именно, он не помнил – сбился со счета. Но каждый раз упорно называл «сорок семь». Почему? Он сам этого не знал. При этом дурацком вопросе в нем словно просыпался бес противоречия. Вы хотите любое число? Фигушки! Будете получать одно и то же. Сорок семь! Сорок семь! Сорок…

2

Из соседней смежной комнаты, отгороженной специальным стеклом, за испытуемым внимательно наблюдали двое – капитан Опельянц по прозвищу Опель и Леха Николаев. Длинный сутулый капитан выглядел довольным, он то и дело бросал быстрые торжествующие взгляды на Николаева, словно его так и подмывало закричать: «Это все я придумал!»

– Ну как тебе? – наконец не выдержал Опельянц.

– Круто! Зрелище, как говорится, не для слабонервных… – Ты ещё самого главного не видел! – возбуждённо перебил его капитан. – Вот когда мы подключим к нему электроды да начнём увеличивать силу тока, вон тем реостатом, вот тогда посмотришь, тога ты увидишь, что такое настоящий «детектор лжи»! он нам расскажет все, что мы захотим услышать, точно тебе говорю… Алексей предостерегающе поднял руку. Он находился в секретной лаборатории почти десять минут, и ему уже все это стало сильно надоедать. Ведь не для того же он сюда пришёл, чтобы выслушивать разглагольствования явно скучающего без людей капитана.

– Опель, уволь, пожалуйста меня от твоих бесчеловечных научных экспериментов! Оставь весь этот садомазохизм для себя… Давай перейдём к моему делу. Ты сделал анализ препарата, который был в тех флаконах? Что там находится? Где заключение?

Капитан тотчас принял обиженный вид, словно ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку.

– Эх, Леха, Леха! – тяжело вздохнул он. – Нет в тебе настоящего полёта.

Я тебе такую вещь показываю! Это же… – капитан запнулся, подыскивая нужное слово. – Это скрипка Страдивари нашего сыскного дела, вот! Понимаешь? Ты знаешь, сколько бы заплатили цэрэушники, чтобы хоть краешком глаза увидеть этот эксперимент? А ты – «заключение», «флаконы»… Да ну тебя, нелюбознательный ты человек! – он безнадёжно махнул рукой. – Ну посмотрели, ну сделали анализ… Ничего интересного там нет. Обычный психотропный наркотик класса «А-1», правда, сильно концентрированный. Если его принимать, допустим, года полтора-два, то башню начисто сносит.

– Это как?

– А так! Дураком станешь. Воздействие этого препарата на человека очень сильное. И принимать его следует осторожно. Обязательно проконсультировавшись с врачом.

Алексей насторожился.

– Стоп, стоп! Ты говоришь – «с врачом». Значит ли это, что его можно, допустим, заказать в аптеках или найти где-нибудь в больницах?

Капитан посмотрел на него, как на школьника, который, надев форму, вдруг выбежал на поле, где играла сборная страны по футболу.

– В наших аптеках за деньги СЕЙЧАС можно найти все. Даже цианид, если постараться. Это раньше был дефицит, и люди, высунув языки, носились по всей Москве в поисках банального интерферона. Теперь такой проблемы, слава богу, нет. И купить можно все. Или почти все… – Даже психотропные наркотики класса «А-1»? – не удержался от шпильки Николаев.

– С этим, конечно, посложнее… Но, как говорится, голь на выдумки хитра.

Такой препарат, который ты мне дал на экспертизу, в чистом виде не существует.

Его изготавливают из пяти-шести ингредиентов в особых, но не слишком сложных условиях… – А можно его изготовить в квартире?

– Почему нет? Купил в аптеке четыре лекарства, поехал на Птичий рынок, нашёл оставшееся, вернулся домой, грубо говоря, «сварил» в колбочке на медленном огне, и все! Вот тебе и психотропный наркотик! Все затраты займут рублей семьсот и три-четыре часа времени.

– Ничего себе!

– Так все же так делается… Иначе было бы невыгодно. Ты пойми простую вещь, Леха, все в конце концов упирается в копеечку! Кому не жалко денег, тот запросто мог бы выращивать коноплю прямо под Москвой в особых теплицах. И продавал бы прямо здесь, а не вёз через три границы из Афганистана. То же самое и с химическими наркотиками. Ты думаешь, там, за бугром гении, а мы лопухи?

Фигушки! И давно бы придумали что-нибудь позабористее «кок-треша» или банального «эксиази-4». Чего их изобретать? У нас, слава Богу, в оборонке мозги ого-го какие!

– Были! – с невинным видом вставил Николаев.

– Пусть – были. Согласен. За три рубля никто работать не станет, вот люди и разбежались. Но куда?.. Чуешь, куда я клоню? Надо только быть немного любознательным. Ты эксперимент до конца досмотреть не хочешь! А мы его, между прочим, семь месяцев готовили… Это тебе не с пушкой по Питеру носиться и по воробьям палить!

Опельянц с обиженным видом замолчал.

– Да ладно, не обижайся, – улыбнулся Николаев. – Ты мне лучше вот что скажи. Допустим, этот препарат довольно легко изготовить кустарным способом, так сказать, в домашних условиях. Это я понял. А вот какие у него свойства, как он воздействует на человека?

– Вот подробное заключение… – капитан подал несколько листов бумаги, сшитых степлером. – Не обращай внимания, что там много цифр и даже есть диаграммы предполагаемого психического состояния человека, принимавшего этот препарат. Это на всякий случай, вдруг пригодится. Главный вывод вот здесь, внизу… Видишь?

Алексей кивнул. Он быстро пробежал глазами по строчкам. Ага, все понятно:

«подавляет волю…», «позволяет манипулировать сознанием…». Наконец-то у них в руках есть хоть какие-то факты. А вот и самое главное – химический состав препарата! Что же, примерно этого он и ожидал, судя по ритуалу в секте. Теперь нужно узнать у судмедэкспертов, остались ли в трупах Зуйкова и Кучерова следы этого препарата.

Когда знаешь, что именно искать, то это значительно облегчает поиски.

Специалисты из лаборатории эксгумации довольно быстро определили наличие в трупах точно такого же вещества, что и во флаконах, которые Николаев похитил из подвала. Но на этом везение в деле секты «Свет истины» закончилось. Неожиданно исчезла сама секта.

3

На следующее утро после ночного посещения Николаевым подвала отец Влас сразу же обнаружил пропажу двух флаконов с экстрактом. Случившееся стало для него полной неожиданностью. Ничего себе! Измена внутри секты! Самое настоящее предательство. Такого ещё не бывало… Неужели кто-то из своих решил воспользоваться его чудодейственным снадобьем? Если раньше отцу Власу было достаточно загипнотизировать человека одним только своим взглядом, то теперь, когда его сила явно пошла на убыль, причём чем дальше, тем быстрее, и он стал прибегать к экстракту, специально им самим изготовленному препарату.

Отец Влас изобрёл этот препарат совершенно случайно, он раньше и думать не мог, что способен на такое. Случилось это после того, как он, выкупая Лохматого из психушки, случайно подслушал разговор двух санитаров, которые говорили о том, что у них окончательно «доходит» чудаковатый биохимик, бывший доктор наук, которого засадила в больницу собственная жена. За время пребывания в психушке отец Влас подобных историй наслушался сотнями, его теперь уже ничего не удивляло. Но тут что-то зацепило – то ли учёная степень психа, то ли последнее место, где он работал: НИИ Биохимии АН СССР, то ли слухи о каком-то гениальном труде… А тут ещё Лохматый со своим «советом»:

– Вы поглядите на него, не пожалеете! Гений, ей-богу, гений! К нам даже специально люди приезжали из самой Москвы, искали его записи. А он, не будь дураком, спрятал. Ни хрена им не отдал. Может, съел?

Решив посмотреть на чудака, отец Влас сунул санитарам по десять баксов (в нищей психушке это были огромные деньги), и те провели его в палату. Эта палата отличалась от остальных, где до этого довелось бывать отцу Власу, – её стены когда-то в советские времена были обиты звукоизоляционной пробкой, теперь пробка почти вся сошла, обнажив серый мрачный бетон. От этого палата стала похожа на казематы Петропавловской крепости, не хватало только противного и монотонного звука бесконечно капающей воды… В углу комнаты находилась наглухо привинченная к полу железная кровать. На кровати – матрац, гнилая чёрная подушка и какие-то полосатые лохмотья, видимо, заменявшие хозяину палаты одеяло. Сам хозяин, гений, по словам санитаров, раскачиваясь, как загипнотизированная кобра, сидел на кровати и что-то быстро писал в ученической тетрадке.

– Вот этот! – сказали санитары.

– А что он пишет? – поинтересовался отец Влас.

– А кто же его знает! Формулы какие-то… Нам-то что, пусть пишет, лишь бы не буянил.

– Посмотреть можно?

– Запросто! – Санитары приблизились к биохимику, не долго думая, скрутили его, легко отняли тетрадку и передали гостю.

Тот взял, перелистал небрежно… На одной из страниц, заполненных чётким каллиграфическим почерком, задержался. Когда-то у него были неплохие знания по химии – перед окончанием школы мать специально натаскивала. И теперь он сразу же узнал так называемый «постулат Блоха», одну из известных биохимических загадок, аналог известной малой «теоремы Ферма» в математике. Его ещё никому не удалось доказать, но здесь, в этой тетради, было такое… Отец Влас почувствовал, что у него зашевелились волосы на голове. Этот сумасшедший доказал «постулат Блоха»! Этого не может быть… Биохимик, исподлобья наблюдавший за гостем, первый почувствовал неладное.

Он вдруг закричал что-то нечленораздельное, стал вырываться. Санитары привычно ударили его головой о стену. Псих сразу же обмяк, повис у них на руках.

– Вы что делаете?! Вы же его убьёте! – закричал отец Влас.

– А ты не ори, господин хороший, не ори… Тут орать не стоит… Чего делаем?

То и делаем, что положено. Видишь, малый дёрнулся. Если бы мы его не успокоили, то он бы вам глотку перегрыз. Уже были случаи, когда он из-за своих бумажек тут такое нам устраивал, еле брандспойтом успокаивали… Но ничего, уже не долго ему осталось нас мучить!

– В каком смысле – не долго? Его отсюда переводят? Куда?

Один из санитаров усмехнулся беззлобно и ткнул пальцем в потолок:

– А куда и всех! У него лёгкие гниют. Может, месяц протянет, если повезёт… Как бы подтверждая его слова, биохимик, не приходя в сознание, страшно закашлялся – на его губах выступила кровавая пена.

Отец Влас быстро взглянул на больного. Решение в голове созрело моментально. Он вынул из кармана кошелёк, достал оттуда пятьдесят баксов и протянул санитарам:

– Мужики, это за тетрадку!

Так он стал владельцем заветных формул «гениального» биохимика. Впрочем, очень быстро выяснилось, что ничего гениального в той тетрадке не было, и даже доказательство «постулата Блоха» оказалось ошибочным. Кроме того, сумасшедший, оказывается, не имел никакого отношения к Академии наук и никогда не был доктором наук, – все это ему приписала народная молва… Это отец Влас узнал уже позже, после того как показал записи знакомому химику. Тот раскритиковал в этой тетрадке в пух и прах все, что только было можно. Но на одну запись все же обратил внимание:

– А вот это может быть интересным… – Что это?

Химик пожал плечами.

– Черт его знает… Похоже на формулу психотропного вещества. Если верить его расчётам, то нужно смешать вот эти ингредиенты в необходимых пропорциях… Вот они, видишь?

– Что же получится?

– Что-нибудь да получится. Попробуй сам, мне с этим возиться некогда – Где же я возьму составляющие компоненты?

– В любой аптеке. Сейчас я тебе напишу, какие лекарства нужно купить… Используя свой небольшой опыт в химии, отец Влас приготовил экстракт в тот же вечер и опробовал его на Лохматом. Эффект воздействия психотропного препарата на человека превзошёл все ожидания. Лохматый был послушен, как кукла.

Ну что же, теперь в руках отца Власа была самая настоящая волшебная палочка. даже если его природный дар гипнотического влияния на людей исчезнет окончательно, то у него останется экстракт…

4

И вот теперь кто-то похитил препарат! Хорошо ещё, что не весь, а то что бы оставалось делать отцу Власу? Пойти по миру, набирая новых учеников, как сделал когда-то Христос… Ха! Да кто же теперь верит?! Все уже давно изверились, перестали ощущать мир как нечто божественное. Все продались золотому тельцу.

После того, как в храмы пришли и стали истово креститься бывшие секретари обкомов, рассказывая всем налево и направо, что, мол, они в душе всегда верили в Бога, а патриарх «со товарищи» им дружно кивал, можно было смело закрывать в России все церкви.

Отец Влас затравленно огляделся. Нет, не бывать этому! Он создаст новую религию. Он станет тем новым Мессией, который очистит народ от скверны. Он!

ОН!.. Ему дана сила. Только ему!

– Лохматый! – громко позвал отец Влас. – Охранников ко мне сюда, живо!

Привели охранников. Те выглядели смущённо, но храбрились. Призвав на помощь весь свой страшный дар, отец Влас устроил им самый настоящий допрос с пристрастием и быстро выяснил, что ночью в подвале неожиданно пропал свет, а потом появились аварийщики и попытались его починить… – Но у них ничего не получилось, – закончил стриженый.

– Одного даже током шарахнуло! – вставил крепыш.

– Это вас надо током шарахнуть, идиоты! – заорал отец Влас. – А сейф?!

Охранники испуганно притихли. Они не знали, как им реагировать. И чего Учитель так разорался? Вроде, ничего особенного не случилось. Понятно, что виноваты – воры вскрыли сейф. Так ведь там не было ничего особенного! Ни денег не было, ни оружия… Только склянки с какой-то жидкостью.

Поняв, что с тупых охранников ничего не возьмёшь, отец Влас велел всем удалиться. Примерно минут тридцать он раздумывал в одиночестве, а потом приказал Лохматому собрать людей.

– Всех? – мрачно поинтересовался подручный.

– Да, всех. Скажи, большая беда на нас надвигается…

5

Когда группа слежения, посланная полковником Тарасовым, добралась до подвала, где размещался «Свет истины», то никаких людей там уже не было. Секта исчезла, словно никогда здесь не располагалась. Жители дома ничего путного рассказать не могли. На сектантов особого внимания никто не обращал – те вели себя смирно, тихо и были со всеми вежливы. А главное, с тех пор как секта обосновалась в подвале, оттуда исчезли бомжи и наркоманы. Для жителей дома это было решающим доводом в защиту секты, ведь исчез ещё один источник криминалитета.

– Ничего не знаем, ничего не видели! – дружно, в один голос твердили «божьи одуванчики», сидящие на лавочках возле подъездов. – Приехали две машины, погрузили вещи и уехали. Все!

– А что за машины? Сколько человек в них село? Какие были вещи? Они не сказали, куда направляются?

Но все эти вопросы фээсбэшников остались без ответов. Старушки стояли твёрдо на своём – мол, ничего знать не знаем. Они не смогли даже объяснить, что это за машины приезжали к ним во двор. Большие, и все!

О случившемся сообщили полковнику Тарасову. Поняв, что опоздал, он все же для очистки совести связался с городским ГИБДД, попросил у них помощи. По городу объявили план «Перехват», обычно применяемый в таких случаях. Правда, эффективность его была близка к нулю – Иван Иванович прекрасно это знал. Так случилось и на этот раз: кроме цыганского табора на Московском вокзале, никого подозрительного задержать не удалось.

Начальник городской милиции лично позвонил Тарасову и все честно рассказал, весело прибавив в конце:

– А что, Иван Иванович, бери цыган! Их тут десятка три, и все без паспортов. Сам же знаешь, на них что угодно списать можно. Любой теракт, любую провокацию… Бери, бери, пока я добрый! А то потом не дам, мне самому через пару недель квартальный план закрывать.