Текст книги "Подобно огромному неподвижному камню"

Автор книги: Рамеш Балсекар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Рамеш Балсекар
Подобно огромному неподвижному камню

В ЗНАК ГЛУБОЧАЙШЕЙ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ РАМЕШУ БАЛСЕКАРУ

Приветствие редактора

Адвайта Веданта известна как «прямой подход» – в отличие от «постепенного подхода». Постепенный подход подразумевает достижение различных уровней просветления, нечто вроде духовной лестницы, по которой ищущий должен взобраться. Адвайту же интересует лишь окончательное, конечное просветление. Поэтому она указывает на самое последнее препятствие; на иллюзорное «я», на самого индивидуума, стремящегося к достижению просветления.

С теологической точки зрения Бог имеет ряд атрибутов. ОН всемогущ, всезнающ и вездесущ. И тогда возникает вопрос: «Если действительно так, почему я не осознаю и не ощущаю это единство, которое охватывает собой все сущее? Откуда берется это ощущение обособленности?» Ответ на этот вопрос прост и очевиден. «Отождествление», «я», которым, как мы считаем, мы являемся, представляет собой ограничивающий сознание фактор, что подобно вздымаемым ветром волнам на поверхности глади большого озера. Развитие эгоистической структуры, так называемое ощущение своей индивидуальности, по самой своей природе обособлено от целого. Но стоящее за этим всем и присущее всему сознание и есть та божественность, которую мы стремимся найти. Когда в определенных человеческих организмах пробуждается жажда к духовному поиску, то это и есть проявление Сознания, которое ищет и находит само себя.

Колин Д. Маллард, редактор

* * *

Примечание редактора: Представленное ниже письмо написано мои другом, с которым я знаком почти двадцать лет. Когда мы впервые встретились, мы оба были ищущими. Все это время я поддерживал с ним связь. В этом году мы встречались с ним несколько раз, и во время нашей беседы я увидел, что что-то стало на свое место, подобно последнему фрагменту игры-головоломки. Вскоре после этого мой друг написал мне это письмо, на которое он вскоре получил от Рамеша ответ.

Нанаимо, Британская Колумбия, Канада, 28.7.1995 г.

Дорогой сэр! Я – шестидесятидвухлетний адвокат на пенсии и с 1964 года, когда мой отец покончил жизнь самоубийством, занимаюсь духовным поиском. Вначале я увлекся учением Спиритуалистов, а позже стал учеником Махариши Махеш Йоги, Йогананды, Кришнамурти, Бубба Фри Джона и других учителей, относящихся в основном к восточно-индийской традиции. В течение долгих лет я изучал учение Раманы Махарши, но до самого последнего времени даже частично не мог понять его. Также я тщательно изучал буддизм, христианство и ислам, особенно посредством работ мистиков.

В конечном итоге я пришел к заключению, что все религии ведут кодному и тому же, а именно – к выходу за пределы «я». В результате бесед с Колином (моим другом-ищущим) и чтения ваших книг, я пришел к интеллектуальному пониманию того, что

1) Такой сущности, как «я», не существует.

2) Это «я» не имеет свободы воли. К этому заключению меня привел опыт. Похоже, существует более чем достаточно доказательств в пользу этого факта.

3) Жизнь на относительном плане представляет собой иллюзию. Я помню, как когда был маленьким, размышлял о том, что «это все нереально», но это не были мысли, выраженные словами. Осознание этого же я пережил в возрасте пятидесяти с лишним лет, когда выполнял технику, известную как реберсинг. Посредством дыхания и с помощью профессионального инструктора я испытал определенные видения в виде воспоминаний прошлого. Некоторые из этих видений относились к младенческим годам, когда я еще не знал никакого языка.

4) Жизнь – это единство на всех уровнях.

Самым глубоким из всех духовных переживаний были воспоминания о бессмертии. Мне казалось неоспоримым фактом то, что я всегда был и буду здесь. Это было в точности подобно воспоминанию. Интенсивность этого переживания заставляет меня считать, что оно исходит из очень глубокого уровня, но тем не менее я полагаю, что это была Майя. Этот взгляд основан на чтении Кришнамурти, который сказал, что когда вы захотите в следующий раз узнать, что все это значит, вы должны сконцентрироваться на вопросе и не отвлекаться ни на что другое. Мой бесплодный поиск будоражил меня, и я сделал так, как он сказал. И я вспомнил.

Искренне Ваш, Джордж.

* * *

Тун, Швейцария, 11.12.1993 г.

Дорогой Гуруджи! Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии. К сожалению из-за плохого самочувствия я не смог приехать к Вам в августе, как я собирался. Сейчас я чувствую себя лучше, но испытываю проблемы с деньгами. Мне достаточно их на мои скромные нужды, но позволить себе поездку в Индию я пока не могу. Мне очень жаль. Надеюсь, Вы не огорчены.

Я по-прежнему веду одинокий, почти отшельнический образ жизни. Однако этот отход от общества вызван ни моими собственными намерениями, ни внешними условиями. Это произошло тем или иным образом, и у меня нет желания изменять что-либо. Я наслаждаюсь как одиночеством, так и случайными встречами с другими людьми. Очень редко я играю активную роль, выступая инициатором. Несмотря на наличие чувства любви и сострадания, нет никакого намерения искать работу, заняться какой-либо профессиональной или общественной деятельностью. Иногда это меня раздражает. Раньше, лет десять назад, социальные, психологические, религиозные и духовные вещи имели для меня большую важность, сейчас же увлечение ими прошло, больше меня к ним не тянет. Конечно, если возникает такая возможность, я оказываю помощь, если это в моих силах.

Несмотря на угрозу со стороны ядерного оружия, загрязнение окружающей среды, войны, социальные беспорядки, страдания на индивидуальном уровне и в глобальном масштабе, присутствует полнейшая уверенность в том, что все хорошо. Я вовсе не бессердечный или черствый, в моем сердце все это находит свой отклик, и когда я сталкиваюсь со страданием людей, я по мере возможности стараюсь успокоить их.

Но иногда, когда приходит такая мысль, ощущается некий страх, и возникает беспокойство по поводу моей отчужденности и пассивности. Я не соответствую социальным нормам, не имею ни работы, ни профессии, ни семьи.

Вчера вечером был такой сильный ветер, что окна и двери моего дома громко стучали, но среди всего этого грохота была тишина, глубокая тишина, которая пронизывала собой все. Как же я люблю эту пустоту. Она не мертва, она полна сущности жизни, полна всего того, что когда-то было и всего того, что будет в будущем, то ли завтра, то ли через миллиард лет, через миллиарды нерожденных миров. Эта тишина полна того, что не может быть названо. Это бесформенное, всеохватывающее, плодотворное единое целое, неподверженное каким бы то ни было воздействиям, абсолютно беспристрастное.

Эта тишина присутствует и сейчас, на рассвете дня, в то время как я сижу за столом и пишу это письмо.

Я всегда боялся темноты, невидимого, непонятного. Я не мог и подумать, что буду чувствовать себя во всем этом как дома. Мое сердце говорит мне, что эта непостижимая необъятная бескрайность, дающая рождение всему проявленному миру, присутствующая во всех формах, является нашим источником, нашей истинной природой. Нет никого и ничего, есть только ТО. ЕДИНОЕ, и все это является опьяняющим сновидением, одновременно ужасным и прекрасным.

Все это благодаря Вам, Гуруджи! После нашей встречи я прочел много книг по буддизму, даосизму и Адвайте. В мои руки попадали работы самых разных учителей, принадлежащим различным духовным школам, но ни одна из них не смогла изложить истину так просто, так ясно, так прямо и с такой чистотой, как это сделали Вы. Даже Махарадж. Как мне повезло, что я встретил Вас!

Желаю Вам с Шардой всего самого лучшего, веселого Рождества и счастливого Нового Года!

С глубокой любовью, Марк.

* * *

Тун, 2.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк, я был очень рад получить ваше письмо. Ваши послания всегда приносят с собой любовь и благословение Гуруджи. Какой бесценный подарок вы мне прислали – чудесную книгу «Сознание пишет». Чувствуется, что она была составлена человеком, который имеет глубокое понимание и обладает пламенным сердцем. Я уверен, что многим ищущим она принесет огромную пользу. Может быть, для кого-то она даже окажется окончательным толчком или последним ударом. Я в полном восторге. У меня сжимается сердце, когда я думаю о том, как плохо вы себя чувствовали, когда осуществляли этот чудесный проект. Это само по себе уже чудо.

Мой дорогой Фрэнк, я всегда ощущаю близость к вам, хотя мы никогда и не встречались лично, и я ничего не знаю о вас, кроме той информации, которая содержится в книгах «От Сознания – Сознанию» и «Сознание пишет». Я надеюсь, что вы находитесь в хорошей физической форме. По собственному опыту я знаю, что физическая слабость или боль могут вызвать такую открытость и чувствительность комплекса тела-психики, что сердце начинает петь песни во славу Возлюбленного, ТОГО. Они могут подтолкнуть сердце и ум к краю, к точке, откуда нет возврата назад.

Я знаю, что вы нашли Покой, или скорей, Он нашел вас. Как прекрасно, когда сердце погружено в ТО, растворившись навеки!

Когда я держал в руках вашу книгу, меня охватила внезапная печаль. Это состояние длилось всего несколько секунд, а затем прошло. Мне в голову пришла мысль, что работа Рамеша подошла к своему завершению и, возможно, его тело останется с нами уже недолго, может быть, один-два года. То же чувство охватило меня, когда я получил экземпляр книги «Сознание говорит». Я знаю, что это риторическое замечание, но я надеюсь, что те ищущие, которые нуждаются в помощи Рамеша в скором времени найдут свой путь к нему. Конечно же, найдут, по-другому и быть не может, если это предначертано им судьбой.

Меня очень тронуло письмо к Т.К. У меня возникло такое же ощущение, как и тогда, когда я прочел ваши слова насчет того, что вам «не достает любви». Именно из чувства глубокого сострадания я послал письмо Уэйну в январе 1989 года. Я думал, что это он редактировал книгу «От Сознания – Сознанию», я не знал, что издателем были вы. Никогда ранее я такого не делал. Никогда по своей собственной инициативе я не вмешивался в личную жизнь другого человека, особенно если речь шла о духовных делах. Я говорю вам об этом потому, что чувствую, что ваше сердце объято пламенем Любви. Поэтому простите, пожалуйста, мне мое вмешательство.

Я хочу, чтобы вы знали, что те фрагменты из книги «От Сознания – Сознанию», в которых речь идет о принятии эго, оказали на меня огромное воздействие.

С самого начала вы были очень дороги мне, и я считаю вас настоящим другом. Кроме Рамеша вы – единственный человек, с кем могу говорить о действительно важных вещах, о высшей истине.

Мой дорогой Фрэнк, когда я держал в руках ваше письмо и книгу, я ощутил, что меня охватывает невероятное чувство любви, и мне захотелось написать вам как можно скорее.

На прошлой неделе Рамеш почти не покидал моего сердца и ума. Когда я получил ваше письмо вчера, 1 января, в 9 часов утра, ощущение его присутствия было настолько сильным, что оно было почти невыносимым. Я знал, что это ощущение присутствия было ЛЮБОВЬЮ. Посреди ночи мне пришлось отправиться на длительную прогулку по пустынным улицам района, где я живу.

Тун, 3.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк! Для меня было таким счастьем говорить с вами по телефону. Я поражен силой того импульса, который заставил меня позвонить. Простите меня за болтливость. Надеюсь, я не обременил вас.

Только вчера вечером после нашей беседы, за которой последовала длительная прогулка, я осознал, что когда я получил ваше письмо и бандероль, произошло нечто очень определенное. С того момента, как сидел в своем кресле с вашим письмом и книгой в руке, я испытываю очень сильное ощущение присутствия. Я не знаю, что произошло, или как это произошло, или что означает это присутствие. Я и не хочу знать. Мне все равно. Нет никакого ощущения экстаза или преувеличенного чувства радости, нет слез: всего того, что мне хорошо известно из предыдущих переживаний. Есть лишь безличностное ощущение присутствия. Я отметил во время телефонной беседы, что я чувствовал себя переполненным. Это было действительно так, но это состояние было не эмоциональным по своей природе. Оно представляет собой нечто совершенно отличное, очень близкое и интимное и в то же время, полностью свободное от каких-либо воздействий. Я ощутил эту переполненность только тогда, когда осознал это присутствие. Это было очень мощное переживание, и такое близкое. Я не знаю, когда оно возникло впервые. Оно приносит с собой любовь и покой, знакомые мне по переживаниям Я Есть, которые я испытывал в течение последних шестнадцати лет.

Присутствует твердая убежденность в том, что все, что есть – это Бог, все, что есть – это ТО. Весь мир, включая механизм тела-ума по имени Марк, в определенном смысле является плодом воображения, игрой ТОГО в пределах самого себя, при отсутствии какой бы то ни было субстанции или независимого существования. Это все является сновидением ТОГО, игрой ТОГО с самим собой, ради собственного удовольствия. Воистину весь этот мир есть не что иное, как Бог, проявление Сознания в Сознании.

И шутка заключается в том, что знание этого всегда было здесь, хотя этот механизм тела-ума-психики сопротивлялся ему, попав в ловушку подавляющей, ослепляющей обусловленности, впечатываемой в мозги миллиардов людей с момента зачатия на протяжении тысяч и тысяч лет.

Все переживания относительно проявленного мира, включая самого Марка, исчезли. До того события, которое произошло в прошлую субботу, во мне постоянно присутствовало некоторое чувство неопределенности. Оно не имело никакого отношения к учению, оно было связано с Марком, его жизнью и его будущим. Иногда возникало беспокойство по поводу то, что у меня нет никакой профессии. В другое время я переживал из-за своих гомосексуальных тенденций, которые существовали во мне наряду с гетеросексуальными желаниями. Мне было очень трудно принять все это.

Но теперь вся эта неопределенность, все сомнения исчезли. Это произошло в одно мгновение. Исчезли не только те сомнения и беспокойства, о которых я упомянул, но и какие бы то ни было сомнения вообще. Нет абсолютно никаких переживаний относительно эго, не осталось никаких вопросов относительно истины, реальности или чего-либо еще. Все волнения исчезли. Присутствует предельная уверенность в том, что все это было искоренено. Нет никакого страха по поводу того, что это может вернуться; а если и вернется, кого это будет интересовать? Здесь нет больше никого!

Вот и все. С глубокой любовью, Марк

* * *

Тун, 5.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк, я должен сказать вам, что ЭТО произошло! По-моему, ЭТО произошло в тот самый момент, когда я получил ваш паке и письмо, в субботу утором, 1-го января. ЭТО произошло абсолютно без какого-либо осознавания ЭТОГО, и даже на следующий день я еще не понимал, что же произошло. Я чувствую, что собираюсь сказать что-то такое, на что можно обидеться. Я помню, как рассказывал вам о некоторых событиях на своем духовном пути, о том, как я познакомился с Рамешем, а также некоторые из безумных историй Марка. Вы сказали тогда, что мне следует записывать эти истории и что подобные вещи происходили с Аштавакрой, Махараджем и Рамешем. Когда я услышал это, я подумал, что вы выбрали неверные слова ли что вы просто преувеличивали положение Марка на концептуальной духовной карте, о которой говорит Рамеш. Я тогда не понимал, что вы говорите, основываясь на собственном опыте. И лишь вчера вечером, когда я случайно открыл книгу «Сознание пишет» на странице 103, я понял, что ЭТО произошло и с вами.

Присутствует глубочайшее интуитивное знание того, что нет ничего, кроме ТОГО; знание того, что все феноменальные объекты, все воспринимаемые чувствами вещи являются лишь иллюзией, и воистину есть не что иное, как ТО. Вся вселенная, все вселенные вместе взятые представляют собой лишь сновидение, снящееся ТОМУ, для своего собственного удовольствия, без какой-либо цели и причины. Воистину ничто никогда не происходит, ничего не происходило и не будет происходить. И даже концептуальное пробуждение Марка – это не что иное, как сновидение. С точки зрения Истины никогда не существовало такой сущности, как Марк; и самое интересное – знание ЭТОГО всегда было здесь. Не нужно было ничего искать. Неведение, слепота, поиск и, в конечном итоге, само просветление – это все иллюзия, часть сновидения.

Это все так просто, так естественно, я бы никогда не подумал. Никакого экстаза, никакого грома с молнией, лишь осознание и предельная убежденность. Теперь я понимаю, почему Джнани не ощущает себя отличным от других. Ответ прост и довольно ординарен: других, тех, кто отделен от Джнани, не существует. Нет даже самого Джнани, только Джнана. Для Джнани нет больше обособленности. С относительной точки зрения, он является всем, что он воспринимает чувствами, с точки же зрения Абсолюта, он есть ТО. В феноменальном аспекте он представляет собой все, в абсолютном – он ничто.

Дорогой Фрэнк, все это произошло по милости Гуруджи и по вашей милости, по милости ТОГО. Это случилось совершенно неожиданно.

* * *

12:45

Мне нужно было сделать перерыв. Я совершил прогулку в парк, а затем сделал закупки для себя и матери в ближайшем магазине. Во время прогулки я все воспринимал необычайно ясно, мое сердце было наполнено радостью. Восприятие было цельным и полным, без малейшего ощущения обособленности. Оно было одновременно интимным и интенсивным, отличаясь предельной свежестью. Все было ТЕМ, частью Меня, и Я был всем. Улица с прохожими, мчащиеся по ней машины, фермерский домик и фруктовый сад – все это было мною; и в то же время я был полностью вне пределов всего этого.

Пока я шел в парк, мое сердце пело: «Гуруджи, Гуруджи, Гуруджи».. На обратном пути я объяснил дорогу двум водителям, затем поболтал с одним из своих одноклассников, которго не видел долгие годы. Позже до меня дошло, что во всем этом была полнейшая спонтанность и, к моему удивлению, я проявил такое искусство общения, какого раньше за собой не замечал.

Я абсолютно уверен в том, что это переживание ТОГО является окончательным, что никакого возврата быть не может. Это произошло неожиданно, само по себе, без малейшего усилия с моей стороны, без посредства какой-либо техники или медитации. ЭТО всегда было здесь, но я не осознавал этого. Когда ЭТО произошло, оно проникло в мое осознание; или, точнее, ЭТО обрело осознание самого себя.

Это состояние, в котором я нахожусь, не имеет никакого отношения к отходу от реальности или к полету фантазии, ибо в нем человек сохраняет полную бдительность, нет никаких грез и сентиментальности. Весь день присутствует ощущение – или, вернее, знание – того, что все является совершенным, все есть идеальным выражением и частью единого целого, и что все находится на своем месте.

Я должен сделать еще один перерыв. Мне утомительно писать, поскольку мне приходится пользоваться словарем, чтобы находить подходящие слова. Я только что посмотрел на часы и понял, как медленно идет дело. Мне потребовалось три часа, чтобы написать полстранички, и в то же время это все происходит абсолютно спонтанно.

* * *

Тун, 6.1 (8:00)

Дорогой Фрэнк, мое сердце переполнено желанием поделиться с вами и Рамешем последними событиями и тем, что продолжает происходить. Я ловлю себя на том, что говорю сам с собой, с Рамешем и с вами неслышными словами. Как бы я хотел поделиться всем этим с вами и Рамешем.

С глубокой любовью, Марк.

* * *

Тун, 10.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи! Я должен сообщить, что Марк мертв. Он умер первого января 1994 года. Той сущности, которая отождествлялась с человеком по имени Марк, с этим механизмом тела-ума, больше не существует.

Осталась лишь пустая оболочка, простая шелуха. Нет больше никаких переживаний по поводу Марка и его будущего, будущего других людей, мира в целом и Учения. Все страхи и волнения, беспокойства по какому бы то ни было поводу исчезли. Сознание больше не отождествляется с этим психо-соматическим аппаратом. Марк рассматривается в точности также, как все другие организмы тела-ума. Присутствует понимание – основанное на глубочайшей убежденности – того, что все, что есть, является ТЕМ, Богом, Абсолютом. Весь мир и все, что в нем проявлено, представляет собой не что иное, как иллюзию, видимость в Сознании. Это все на самом деле является Сознанием, отражающим Себя на Себя, чудесным шоу. И в этом феноменальном, относительном мире, происходят самые прекрасные и самые ужасные вещи. Однако воистину ничего никогда не происходило, и никогда не произойдет. Это лишь сновидение в Сознании, снящееся Сознанию для его собственного удовольствия, для него Самого. Какой же легкой становится жизнь, если воспринимать ее таким образом, во всей ее полноте света, любви и сострадания.

Я не знаю, да мне это и безразлично, является то, что происходит с этим человеком по имени Марк, переживанием «Я Есть», просветлением или освобождением, либо же вообще ничем. Меня это не интересует. Нет никого, кто бы мог этим интересоваться. Ум больше не находится в ловушке желаний, жадности, печали, страха, возбуждения, отчаяния, надежды или разочарования. Все исчезло. Нет никакого волнения. Различного рода планирование, одержимость собственной персоной, обусловленность – ничего этого больше нет. Ум не вмешивается больше в восприятие и в происходящие действия. Он работает только тогда, когда это необходимо, чувства же приходят и уходят, не подвергаясь оценке или подавлению, иногда оказываясь выраженными внешне, иногда – нет. Все это происходит естественно и спонтанно, подобно возникновению ряби на воде.

Я никогда думал, что это может произойти с Марком, с его сложной психологической структурой, глубоко въевшейся обусловленностью, невписанностью в социальную жизнь и 11-летним стажем безработного. У него всегда было мало друзей, не было профессии, он жил как отшельник, как монах – по падший! – подверженный сексуальной одержимости, обладающий скрытым пламенным темпераментом и страдающий сильным заиканием.

И все же, спустя десять лет, это все еще здесь, без каких-либо признаков ослабления. В самые первые дни я ощущал удивление, когда, просыпаясь, обнаруживал, что это не исчезло.

Это было в полной мере неожиданным. Я уже давно прекратил поиски просветления или освобождения. Я знал, что все попытки достичь его бесполезны. И, прекрасно осознавая свою психологическую структуру, я считал, что это вряд ли может произойти в моем случае. Я отбросил все ожидания и надежды подобного рода. И все же на мирском плане я время от времени продолжал поиски партнера, друга, любви, секса или профессии, того, что привнесло бы в мою жизнь смысл. Множество раз я начинал борьбу за усовершенствование себя. И всегда глубоко в моем сердце сохранялась устремленность к Богу. Сколько лет, сколько дней и ночей я плакал и звал Бога, иногда в глубоком отчаянии, иногда воспаряя на крыльях любви.

Люди говорили о Марке, что он добросердечный, заботливый и спонтанный малый, интересующийся тысячами вещами; иногда нахальный, но всегда готовый оказать помощь.

Мой отец умер, когда мне было два года, и потребовалось тридцать лет, чтобы понять, как мне его не хватало. В детстве я легко заводил друзей, любил природу, ухаживал за животными, собирал гербарии, камни и птичьи гнезда. У меня был собственные хирургические инструменты и я орудовал ими интуитивно, без малейшего колебания, как опытный ветеринар. Моими увлечениями в жизни были рисование, пение, игра на сцене. Но затем, в возрасте девяти или десяти лет, я стал ощущать себя чужим, изгоем, и начался уход в себя. В период полового созревания и юности мое заикание еще более усилилось. В возрасте двадцати пяти лет, после длительной и мучительной борьбы со своим речевым дефектом, я оставил учебу в университете. Это было в декабре 1976 года. Будучи не в состоянии нормально общаться с другими людьми, я изолировал себя от общества, ограничив свое жизненное пространство своей квартирой в Берне. Я испробовал все, что только мог для того, чтобы избавиться от заикания. Обладая силой воли и пылким темпераментом, я доводил все свои действия в данном направлении до крайности. Моей последней надеждой оставалась йога.

За год до этого, в 1975, я прошел свой первый курс. Я стал вегетарианцем, затем перешел на макробиотическую диету. Как-то я прожил целый месяц на кашах и большом количестве соли. Положение дел только ухудшилось. В течение пяти недель я ежедневно питался пятью сухими лепешками и половиной литра молока. Я был похож на скелет и настолько ослаб, что едва взбирался по лестнице, ведущей в мою квартиру. Я продолжал посещать лекции в унивеситете, одновременно активно занимаясь йогой и пранаямой, что существенно улучшило мое дыхание. Мой вдох длился одну минуту, выдох – также минуту, задержка дыхания достигала двух минут. И все же это оказалось напрасным; я был в глубоком отчаянии. В конце концов я отказался от своей квартиры и вступил в организацию Трансцедентальной Медитации Махариши Махеш Йоги. Таким образом я ступил на путь духовного поиска, тяжелый и болезненный.

Беззаботный и исполненный любви юноша превратился в симпатичного молодого человека. Приятный во всех отношениях и добрый, он привлекал к себе внимание людей. Внутри же он был одинок, обособлен, несчастен, на грани отчаяния.

Как и во всем, с чем мне приходилось иметь дело, я окунулся в ТМ и деятельность организации с головой. Жил я тогда в международной штаб-квартире в Селисберге, небольшой деревушке в отдаленном районе Швейцарии.

* * *

Ландшафт местности с озером и горами был великолепен, в то время как люди, состоявшие в данной организации, лишь вызывали досаду. Большинство из них были эгоистичны и высокомерны, их интересовало лишь улучшение своего положения в организации или же подъем по лестнице духовного успеха. Многие желали практиковать т. н. Летающий Курс, овладеть левитацией или обрести другие полезные сиддхи, которые услаждали бы их эго. Любовь и сострадание, казалось, были для них чуждыми понятиями.

В Селисберге я работал на кухне и убирал в комнатах, где останавливались приезжие. В конечном итоге я получил должность подсобного рабочего в центре распределения продуктов. Два-три раза в день я занимался медитацией и асанами, делая это регулярно и настойчиво. Было это в марте и апреле 1997 года.

В мае я попал на армейские курсы переподготовки. Казармы стояли возле озера посреди гор. Я продолжал тайком заниматься медитацией и наслаждаться чудесными видами природы. Фруктовые деревья стояли в цвету, и я был очарован этой божественной красотой.

Тогда же произошел один забавный случай. Каждой утро, между 4:00 и 5:30, я выполнял свою практику джапы, сидя на кровати и оперевшись спиной о стену. По окончании медитации я ложился в постель и ждал, когда включат свет. Я не хотел, чтобы другие знали, чем я занимаюсь. То же самое я проделывал, когда гасили свет и все засыпали. Однажды утром один из моих товарищей встал раньше обычного и увидел меня сидящего на кровати и – как он подумал – спящего. Когда он позже поинтересовался у меня, почему я сплю в такой позе, я объяснил проблемами со спиной. Мне не хотелось рассказывать, чем я на самом деле занимался. Вскоре поползли слухи о том, что Беурет спит сидя!

Курс переподготовки завершился в мае, и перед возвращением в Селисберг я провел пару дней в Туне. Я ходил на прогулки загород, ощущая, как меня охватывает невероятное чувство любви, блаженства и красоты. Казалось, что воздух, как и небо, вибрирует, земля и деревья дышат невыразимым ПРИСУТСТВИЕМ – которое я называл Богом. Мое сердце раскрылось, все барьеры растворились, и я объял собой все мироздание. Я был частью вселенной, а вселенная – частью меня. Хотя это переживание продолжалось в течение нескольких недель, оно сохранялось не постоянно или с той же интенсивностью. Я был настолько переполнен переживаемыми мной любовью и красотой, что перестал разговаривать более чем на месяц. Это была спонтанная Мауна. Когда мне нужно было что-нибудь сообщить другим, я писал короткие предложения на клочках бумаги. В остальном я жил как обычно. Я вернулся в центр ТМ, где продолжал добросовестно выполнять свою работу. Но все это было лишь внешним, ибо внутри я переживал глубокое осознание божественного присутствия, его красоту и блаженство. Из-за своего молчания я был изгнан из центра. Но это уже отдельная история.

По возвращении домой, во время пребывания в своей комнате или загородных прогулок, я начал ощущать, что интенсивность этого ощущения ПРИСУТСТВИЯ усилилась. Затем со временем, постепенно, оно исчезло. Я пытался удержать его, но оно ускользало сквозь мои пальцы. А затем начали возвращаться и мои старые проблемы с заиканием и замешательством по поводу моей сексуальной ориентации. Я по-прежнему не знал, что мне делать с моей жизнью, какой профессией заняться. Я боялся ошибиться и принять неверное решение. Я снова был в отчаянии.

Пытаясь отыскать решение своих проблем, я отправился в Индию, в институт йоги, где преподавал мой бывший учитель йоги. Я побывал там дважды – в 1978 и 1979 годах. Останавливался я в самом институте, в Бомбее. В то время я не знал ни о Нисаргадатте, ни о Вас, Гуруджи!

В конечном итоге я понял, что йога ведет меня не в том направлении, что мне нужно, и стал прилагать еще больше усилий для совершенствования контроля над самим собой, своим телом, умом и чувствами, в том числе автономной нервной системой. Таким образом я еще больше усилил свою бесконечную борьбу, что привело лишь к усугублению противоречий, страдания и боли.

И я оставил занятия аштанга йогой, осознав, что более всего я нуждаюсь в Боге, в Истине. Я прекратил борьбу со своим заиканием, и – вот так штука – оно ослабло само по себе. Больше это не было для меня проблемой, вопросом жизни и смерти, как раньше. Моя борьба с заиканием, длившаяся всю жизнь, оказалось абсурдом. В течение двенадцати лет, понукаемый окружающими, я изо всех сил пытался преодолеть этот речевой дефект, и более чем девять лет я боролся самостоятельно. Впрочем, это все просто не могло произойти как-либо иначе, поскольку, без усилий, направленных на борьбу с заиканием, я бы никогда не пришел к йоге, к восточной философии и пониманию духовного поиска.

И именно тогда, с потерей ощущения ПРИСУТСТВИЯ, начался истинный поиск Марка. То, что произошло на ранней стадии моего пути, должно было повториться в этом поиске Бога, Истины. Потребовалось еще девять лет, прежде чем поиск был окончательно отброшен. Этот второй этап оказался еще более болезненным и беспокойным, чем первый. Если бы я знал, что меня ждет, я бы никогда не ступил на этот путь – меня бы охватил страх и я бы отказался. Но как только я оказался на пути, я просто не мог уже сойти с него, хотя такое желание возникало у меня множество раз. Иногда я поддавался соблазну, вызываемому красотой пути, а иногда двигаться вперед меня побуждали обстоятельства.